CC BY
45
ФИЛОСОФИЯ, СОЦИОЛОГИЯ И КУЛЬТУРОЛОГИЯ
УДК 87.3
БОГОСТРОИТЕЛЬСТВО И БОГОИСКАТЕЛЬСТВО КАК ПАРАДИГМЫ И СТРАТЕГИИ СОЦИОКУЛЬТУРНОГО РАЗВИТИЯ РОССИЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ
© В.Ю. Пименов
Богостроительство и богоискательство представляют собой не только течения философской мысли начала ХХ в., но и настоящие мировоззренческие парадигмы и социокультурные стратегии развития, направленные на свойственные русской ментальности в целом и русской философии в частности поиски истинного Бога и построение Царства Божьего на земле. Единые в своей утопической цели, они расходились в понимании идеала: богоискательство видело его в прошлом и было консервативно и ретроградно, а богостроительство - только в будущем, выступая поэтому носителем и источником мощного инновационного потенциала, реализованного в ходе революционных процессов и строительства социалистического государства и общества.
Ключевые слова: парадигма; богостроительство; богоискательство; Бог; утопия; революция.
Богостроительство и богоискательство -яркая, но малоизученная страница в истории русской философской мысли. Предпринятые в литературе попытки их изучения не выходили, как правило, за пределы восприятия этих явлений как отвлеченных теоретических построений мистически настроенной, дека-дентствующей интеллектуальной элиты рубежа Х1Х-ХХ вв. На самом деле богостроительство и богоискательство не просто сложные мировоззренческие концепции, а настоящие социально-философские парадигмы, представившие свое видение исторической ситуации в России конца XIX - начала ХХ в. и перспектив ее развития.
Во все времена, как известно, исключительная роль в сохранении и трансляции культурно-духовного опыта, накопленного человечеством, принадлежала религии. Даже поверхностный анализ позволяет установить любопытный факт: наиболее поворотные этапы европейской истории сопровождались обязательной рецепцией, как правило, критической, традиционной системы христианской идеологии, активизацией интеллектуальных процессов богоискательства, превращавшихся зачастую в мощные социальные движения. Это происходило как в рамках сугубо конфессиональных изменений и иногда даже инициировалось самой церко-
вью, так и внецерковными усилиями, прежде всего в пространстве философской мысли.
Так или иначе внешне сугубо теологические или религиозно-философские поиски, целью которых всегда был «истинный Бог», противопоставляемый официальному «псевдо-Богу», с одной стороны, являлись показателем социально-культурного и политического здоровья общества, с другой - становились мощным источником и формой социальных процессов.
Феномен богоискательства чрезвычайно репрезентативен по нескольким причинам. Во-первых, вечное возвращение к «истинному христианству», характерное не только для православной мысли, показывает, что христианская парадигма в ее первоначальном виде во все времена рассматривалась как фундаментальная, базовая в существующей социокультурной системе координат. Это был своеобразный эталон, с которым сверяли действующие в обществе нормы и порядки, и в случае несовпадения их корректировали. Таким образом, сам факт критической рецепции христианской ортодоксии, обращение общественного сознания к проблеме богоискательства означал кризис традиционной социокультурной парадигмы, а то или иное понимание этой проблемы определяло вектор поисков новой. Иначе говоря, поиски «истинного Бога» - своего рода сигнал, озна-
чающий вступление общества или целой цивилизации в новую стадию развития, для которой необходимо возведение новой парадигмы, которая так или иначе сохраняла религиозный характер.
Во-вторых, каждый раз обращение к «истинному христианству» и в православной, и в неправославной богословской и философской мысли содержательно было разным. По сути, мы имеем дело с разными интерпретациями, видениями первоначального «чистого» христианства, расхождения между которыми определяются спецификой конкретной исторической ситуации и возможными вариантами ее решения. Таким образом, критическая рецепция традиционного христианского вероучения во всем многообразии его смысловых форм с достаточной полнотой отражает особенности социокультурной динамики и является еще одним богатым источником для изучения смысловой направленности и логики развития русской культуры и цивилизации, духовно-нравственным фундаментом которого всегда была православная религия.
Наиболее репрезентативно феномен поиска «истинного Бога» проявил себе в начале ХХ в., когда российское общество находилось в состоянии глубокого духовного кризиса, ставшего импульсом религиознофилософских тенденций принципиально нового типа. Эти тенденции нашли отражение прежде всего в таких направлениях русской мысли, как богоискательство и богостроительство, ставших, как это ни парадоксально, в советский период мощным идейным фактором эволюции не только атеистической идеологии и практики, но и в некоторой степени даже православного богословия.
Богоискательство и богостроительство -две качественно различные идеологические стратегии, в основе которых, тем не менее, лежит общая цель - построение совершенного общества на земле. Именно поэтому как богоискательство, так и богостроительство неизбежно утопичны в своей основе. Ведь историю человечества на всем ее протяжении можно представить как неуклонное движение к совершенству, прогрессу, предполагающее развитие и осуществление утопического идеала, т. е. того, чего нет в существующей реальности. Эта установка наиболее ярко проявляла себя в переходные эпохи,
требующие использования зачастую революционного инструментария. Поэтому утопия в такие поворотные исторические моменты, когда прошлое себя уже изжило и бескомпромиссно отвергнуто, а новое еще никак не обозначилось и представления о нем туманны, становилась максимально востребованной и давала относительно четкие ориентиры и контуры дальнейшего развития общества.
Любая утопия - явление идеального порядка, она, скорее, спонтанная декларация о намерениях, стихийный набор эмоционально-экстатических представлений о желаемом бытии, нежели трезвое, рационально взвешенное и научно обоснованное его восприятие. В связи с этим утопии чаще всего носили ярко выраженный религиозный характер, были густо замешаны на христианских и более ранних, античных, мифологических представлениях о трансцендентном совершенном мире, мире абсолютной правды и справедливости. Но в отличие от религиозных представлений, которые постулировали исключительную и непреодолимую ни при каких условиях трансцендентность этого совершенного мира, утопия ставит вопрос о возможностях его перенесения в плоскость материального мира.
Утопичность чрезвычайно свойственна ментальности русского человека и нашла отражение в русской философской мысли, всегда обсуждавшей проблему построения Царства Божьего на земле и настаивавшей на осуществимости этого проекта. Впервые об этом открыто заявил, как известно, П.Я. Чаадаев, видевший смысл и предназначение истории в реализации общественного идеала. Избрав эпиграфом своих «Философических писем» евангельские слова «Да приидет Царствие Твое» [1], он наполняет свою социально-политическую утопию глубоким религиозным смыслом, по сути, говоря о теократическом идеале, полном сращивании духовного и материального. Значительно раньше Чаадаева этот идеал в локальном масштабе пытался практически реализовать знаменитый вдохновитель «стяжательства» Иосиф Волоцкий, ставший одновременно основателем своеобразной мировоззренческой парадигмы, четко ориентированной на духовное совершенство в единстве с активной материально-экономической деятельностью.
Полемика «стяжательства» и «нестяжа-тельства», сторонников Иосифа Волоцкого и Нила Сорского имела ключевое культурноисторическое и политическое значение, сформировав своеобразную традицию,
сквозной темой проходящую через всю историю русской мысли. Победа иосифлян была предрешена, несмотря на длительную и упорную оппозицию их противников. Вялотекущая, неуверенная в силу фундаментального консерватизма и антипрагматизма, присущих народному менталитету, модернизация растянулась не на одно столетие. В связи с этим указанные споры имели продолжение, обостряясь в наиболее экстремальных точках, когда вызовы модернизации становились особенно настойчивыми. Так произошло в середине XVII в., когда конфликт, инициированный реформами патриарха Никона, расколол Русскую церковь и общество, вызвав появление мощной оппозиции в лице старообрядчества. В начале XVIII в. преобразования Петра I также активизировали в обществе и в церкви серьезные споры и сомнения, остановленные лишь мощным административным ресурсом и полным подавлением государством Церкви в частности и духовной жизни в целом. Поэтому новый раунд этой традиционной для России полемики между новым и старым нашел продолжение уже в светских полусалонных дискуссиях, имевших все же явную религиозную окраску. Так, выступление П.Я. Чаадаева, породившее нескончаемый спор западничества и славянофильства, было построено на рассуждениях о необходимости и средствах строительства Царства Божьего на земле и о руководящей роли христианской церкви в этом процессе. Негласная дискуссия богостроительства и богоискательства начала ХХ в. стала своего рода переизданием этой полемики.
Столкновение этих двух стратегий в начале ХХ в. имело колоссальное социальнополитическое и культурно-историческое значение, поскольку представляла собой два противоположных взгляда на исторический процесс и место России в нем. С точки зрения богоискательства, идеал нужно искать в прошлом, в частности в аксиологическом поле первоначального христианства. В этом смысле богоискательство ретроспективно и традиционалистично. Для богостроителей идеала не было никогда, его нужно создавать
из ничего, разрушая до основания все то, что было. Поэтому богостроительство перспективно и инновационно. И именно поэтому оно одержало как идейную, так и политическую победу с приходом большевиков, развернувших полномасштабную борьбу с культурным наследием вообще и религиозным в частности, расчищая площадку для колоссального проекта строительства «Царства Человекобога» на земле, соблазн которого не оставляет человечество до сих пор.
Победа богостроительства, как в свое время «стяжательства», была закономерна по многим причинам. Во-первых, Россия в то время стояла перед насущной необходимостью модернизации, требовавшей максимального сосредоточения прежде всего физических усилий человека и абсолютной мобилизации его духовно-нравственной мотивации на решение земных проблем, а вовсе не небесных. Во-вторых, богостроительство предлагало компромиссный и удобный путь преодоления традиционной дихотомии материального и духовного без умаления и преувеличения того или другого. Умело объединив материализм Маркса, имевший серьезную религиозную составляющую, как минимум, в социальном учении, с одной стороны, и религиозно-философскую христианскую традицию, которой никогда не были безразличны мечты о социальном равенстве и общественном идеале, богостроители в лице А.М. Горького, А.А. Богданова и А.В. Луначарского сумели создать не просто отвлеченную философскую концепцию, а настоящую доктрину, ставшую впоследствии алгоритмом процессов всемирно-исторического
масштаба, программой строительства совершенного мира и человека, который безуспешно попытались реализовать пришедшие к власти большевики.
Какими окажутся новые попытки реализации этого вечного проекта - покажет время, но то, что они будут - факт неоспоримый. Царство либеральной демократии и эра всеобщего потребления оказались очередной иллюзией, вмиг развеянной небывалым финансово-экономическим коллапсом и духовно-нравственной катастрофой, поставившими мир перед очередной мечтой о социальном идеале.
1. Чаадаев П.Я. Философические письма // Из-
бранные сочинения и письма. М., 1991. С. 22.
Поступила в редакцию 31.08.2009 г.
Pimenov V.Yu. The godconstruction and godsearch-ing as a paradigms and strategies of the socioculture development of the Russian civilization. The godconstruction and godsearching represent not only current of a philosophical idea of the beginning of the ХХ c., but also real worl-doutlook paradigm and socioculture strategy of develop-
ment which is directed on peculiar to the Russian mentality in whole and to the Russian philosophy in particular searches of the true God and construction of the Kingdom of heaven on the ground. Uniform in their utopian purpose, they missed understanding of an ideal: the godsearching saw it in the past and was conservative, but the godconstruction saw it only in the future, acting therefore by the carrier and the source of the powerful innovation potential which are realized during the revolutionary processes and construction of the socialist state and society.
Key words: paradigm; godconstruction; godsearching; God; utopia; revolution.
УДК 41.7:17.021.2
ПРОБЛЕМА ЕДИНСТВА ЛИЧНОСТИ И ОБЩЕСТВА В ОФИЦИАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ СОВЕТСКОГО ПЕРИОДА И ТВОРЧЕСТВЕ М.М. БАХТИНА: АЛЬТЕРНАТИВНОСТЬ ПОДХОДОВ
© А.А. Сомкин
В статье раскрывается альтернативность понимания сущности целостной личности и ее взаимосвязи с обществом в официальной философии «советского периода» и учении М.М. Бахтина. В советской философии исходным признавалось положение о ведущей роли социального фактора, под которым фактически подразумевался партийно-классовый подход и тотальный государственный контроль за поведением каждого индивида с точки зрения «идеалов коммунизма». В качестве альтернативы ему выступило учение М.М. Бахтина о диалогизации всей общественной жизни, осуществляемой на партнерских началах, открытости личности миру, ее «метаязыковой» ценностной коммуникации, а также сознательно и добровольно принимаемой ответственности и вины за все происходящее, включая творящееся в мире зло.
Ключевые слова: целостная личность; общество; ответственность.
История отечественной философии XX века включает в себя большой и пока объективно мало исследованный период советской эпохи. Он охватывает почти 70 лет, в течение которых огромная страна Советский Союз, занимавшая одну шестую часть суши, не только жила, героически воевала и трудилась, ставя на своем народе грандиозный по масштабам и последствиям социальный эксперимент, но и философствовала.
Последовавшие в 1917 г. события привели к тому, что к власти в стране пришли большевики во главе с В.И. Лениным. Началось коренное переустройство общества, важным событием в культурной жизни которого была высылка в 1922 г. группы видных ученых, мыслителей, деятелей искусства, несогласных с советской властью.
Однако после того, как печально известный «философский пароход» покинул нашу страну, философская жизнь не прекратилась. Ее носителям-философам предстояло пройти
через многие испытания, работать в жестких политических тисках, жертвовать свободой самовыражения, комфортом, а порой и жизнью, и все-таки философствовать. Некоторые ученые искренне верили в эту идеологию, другие, прикрываясь цитатами из классиков марксизма, пытались таким образом реализовать собственные идеи.
В своем развитии советская философия прошла несколько этапов.
Первый этап условно датируется 19221930 гг. Это время, когда идеологические тиски уже были, но еще не сжались, и в рамках материалистических установок оставалось место для дискуссий и споров. Программным произведением того времени была изданная в марте 1922 г. книга В.И. Ленина «О значении воинствующего материализма». В это же время работают такие выдающиеся мыслители, как М.М. Бахтин, А.Ф. Лосев, Г.Г. Шпет и др.
