CC BY
16
ских сагах: они существовали в устной форме, обладали устойчивым текстом и играли роль мифа, т. е. сюжетного рассказа, воплотившего сверхиндивидуальные коллективные ценности и ставшего в силу этого духовной основой коллектива. Именно отсюда у исследователей Нового Завета возникло убеждение, что евангелия выражают коллективное религиозное или литургическое сознание той или другой христианской общины (как раз это последнее представление владыка Иларион справедливо отвергает, с. 112—113). Богослов экзистенциалистского направления, Бультман более всего дорожил позицией отдельной личности, потому «демифологизация» значила для него освобождение религиозной истины от коллективистской мифологии, то есть почти то же самое, что обозначалось в это время выражением «поиск исторического Иисуса». Безусловно, открытие той роли, какую на определенной исторической ступени миф играет в формировании коллективной идеологии и религиозных представлений, было большим достижением, но ничего общего с христианством этот процесс не имеет. Концепция личного Бога несовместима с мифологией. Индивидуализм Иисуса до сих пор является таким вызовом, какой редко кому удается осознать и принять в полной мере. Парадоксально, но для этого все-таки оказываются нужны коллективные усилия и сотрудничество. В этом заключена великая диалектика христианства.
Думаю, что успешное завершение труда владыки Илариона пойдет всем нам на пользу.
The Canons of Our Fathers: Monastic Rules of Shenoute / B. Layton, intr., ed., transl., comment. Oxford: University Press, 2014. 384 p.
Рецензируемая книга подготовлена одним из ведущих специалистов-коптологов Бентли Лейтоном. Она посвящена истории общежительных монастырей Египта в 1У—У вв. и состоит из двух частей. В первой на основании свидетельств разного характера воссоздается максимально полная картина начального этапа в становлении выбранного монастырского комплекса и портреты его отцов-основателей. После подробного описания рукописной традиции и издательских сложностей при работе с текстами монашеских правил предпринимается попытка на их основе реконструировать способы управления и устройство общины, ее быт и состав, богослужебный распорядок и аскетические практики. В заключении дается оценка иноческого образа жизни в категориях социологии.
Алексеев Анатолий Алексеевич, д-р филол. наук,
профессор, зав. кафедрой библеистики СПбГУ Университетская наб. 9/11, Санкт-Петербург, 199034 alexeev.anatoly@gmail.com
Alexeev Anatoly, Doctor of Philology, Professor Department of Biblical Studies, St. Petersburg State University 9/11 Universitetskaia nab., St. Petersburg 199034,
Russian Federation alexeev.anatoly@gmail.com
В книге много наглядного и справочного материала. К ним относятся хронологическая таблица появления монашеских правил; таблица, позволяющая наглядно убедиться, чем отличалась жизнь пустынников от жизни общежительных насельников; наконец, таблица-досье со сведениями об источниках, помогающих реконструировать роль апы Пшоя в истории монашеского движения. Есть даже одна иллюстрация — портрет апы Пджоля, человека, стоявшего у истоков публикуемых правил.
Удобным делают освоение материала указатели: конкорданс между номерами правил и их рукописными индексами, предметный указатель к первой части, а также список литературы, без которого нельзя обойтись при желании более полного знакомства с вопросом.
Во второй части даны впервые собранные воедино, изданные с примечаниями и комментариями Бентли Лейтона монашеские правила, по которым жили насельники трех коптских киновий1, составляющих единый комплекс и известные под названием главной из них — Белого монастыря2, которые представляют огромный интерес во многих аспектах. Они являются одним из самых ранних корпусов правил и помогают реконструировать устройство и жизнь общежительных монастырей в самом начале их возникновения. Первый настоятель этого братства и последователь Пахомия (ум. 347) носил имя Пджоль (ум. 385), но расцвет общины приходится на время управления его племянником по сестре Шенуте (347-465)3.
Последний известен не только как ключевая фигура в истории Коптской Церкви, но и как писатель, практически ставший родоначальником литературного коптского языка. Именно его корпус сочинений и послужил источником для изданной подборки, в которую вошло 581 правило. Вопрос авторства для каждого отдельного правила в большинстве случаев остается нерешенным (их создателями сам Шенуте часто называет «наших отцов»), хотя нет сомнений, что большинство из них принадлежат все-таки самому Шенуте. Тот факт, что Шенуте продолжает традицию Пахомия Великого4 и является современником церковных писателей, чьи труды также важны для монашеской литературы: Иеронима Стридонского (345-420), Иоанна Кассиана (360-430), Палладия (364-420/430), позволяет выявить закономерности в развитии формы правил, определить как общие для всех авторов черты, так и специфические для каждого.
Хотя фигура Шенуте сразу же, как только впервые были опубликованы его сочинения, привлекла к себе внимание ученых, систематизированного и упорядоченного издания его литературного корпуса до сих пор нет. Дело в том, что его сочинения постигла участь большинства коптских рукописей, которые часто в разрозненном виде попадали в различные коллекции практически всех частей
1 В этот монашеский комплекс входили два мужских монастыря и один женский.
2 Этот монастырский комплекс располагался в Верхнем Египте на левом берегу Нила примерно в 10 км от города Сохаг.
3 Вторым по счету настоятелем короткое время был человек по имени Эбонх.
4 Четыре правила прп. Пахомия, хотя и не дословно, встречаются у Шенуте: Канон 8 So listen! XO 35 = Praecepta. 88; 396 = часть из Praecepta. 95; 8 = Praecepta. 97; 9 = Praecepta. 96 (в книге опечатка: 9 вместо 96). Первая цифра — отсылка к правилам Шенуте, вторая — Па-хомия.
света. Больших трудов для ученых стоит даже идентифицировать части одной и той же рукописи, по воле случая и жадности египетских торговцев оказавшиеся в разных частях мира. Например, во время работы над изданием правил Бент-ли Лэйтон сверял их текст по рукописям в Каире (Institut français d'archéologie orientale), Лондоне (British Library), Неаполе (Bibliteca Nazionale), Оксфорде (Bodleian Library), Париже (Bibliothèque nationale de France) и Вене (Österreichische Nationalbibliothek Papyrussammlung), а также работал с фотографиями манускриптов из Анн-Арбора (University of Michigan Library), Москвы (A. S. Pushkin State Museum of Fine Arts) и Берлина (Staatsbibliothek preussischer Kulturbesitz).
Этот проект стал возможен благодаря давней и кропотливой работе Стефана Эммелля по реконструкции корпуса всех дошедших до нас сочинений Шенуте. В результате исследований ученый разделил все сочинения коптского апы на две группы: Logoi (Слова) и Canones (Постановления). По мнению ученого, Каноны в девяти книгах были собраны самим Шенуте, а Слова в восьми книгах — его учениками после смерти наставника. Две группы разнятся не столько по жанру, сколько по адресату. Название «Каноны» условно: их текст представляет собой послания-увещания об аскетической жизни, которые Шенуте начал писать еще до того, как возглавил монастырский комплекс, своим собратьям по обители, иллюстрируя или подкрепляя ход своих рассуждений приводимыми им правилами. Слова же — это проповеди, предназначенные для более широкой аудитории. Примечательно, что все тексты правил находятся в Канонах, а в Словах не встречается ни одного.
Нельзя не отметить важное достоинство исследования Бентли Лэйтона, которое состоит в том, что практически по всем важным проблемам и вопросам он приводит подробные подборки релевантных источников разных жанров, а в некоторых случаях свидетельства на основе эпиграфических памятников и храмовых росписей. Например, несмотря на то что реконструируемая ученым книга правил до нас не дошла, исследователь приводит целый ряд свидетельств о ее существовании самого разного характера. Это и содержание самих приводимых Шенуте правил, в которых, например, говорится о получении книг в случае необходимости женским монастырем и отправке их обратно после изучения; и цитация правил «отца нашего Шенуте» в сочинениях Бесы, его ученика и преемника на месте настоятеля. Не упускает ученый из вида и агиографические данные. Так, в житии Авраама из Фаршута (Абидоса)5 рассказывается, что вначале тот подвизался в Атрипе, в монастыре апы Шенуте, и там переписывал его правила. Позже, уходя в монастырь апы Моисея, а затем в Фаршут6, он унес их с собой запечатанными в сосуде.
Замечательной находкой нельзя не признать Неаполитанский отрывок (Naples Fragment)7, дошедший в рукописи, происходящей из библиотеки Белого
5 Этот почитаемый в Коптской Церкви святой, известный как противник Халкидона, не признающий его постановлений, жил в VI в., и его активная деятельность приходилась на правление Юстиниана (527—565).
6 В Фаршуте Авраам основал два монастыря — мужской и женский.
7 Неаполь, Национальная библиотека, Отдел рукописей, номер IB 2 ff. 8r—12v (fascicle 14, inventory 355).
монастыря. Смело (в отрывке ни разу не встречается имя героя повествования), но достаточно убедительно Бентли Лэйтон видит в нем рассказ о начале становления главного Белого монастыря и подчиненного ему Красного. Первый с самого начала по принципам киновии создал Пджоль, которого необходимо признать и автором части дошедших до нас правил. К северу от него жила община анахоретов под руководством апы Пшоля, но со временем она настолько разрослась, что ее глава решил перейти на общежительный образ жизни и соединиться с Белым монастырем. Таким образом, каждая из обителей возникает по своей модели, обе являются, по сути, типовыми. После возникновения киновий прп. Пахомия планомерное создание общежительных монастырей становится закономерным. Но не менее частотен и такой порядок событий, когда к пустыннику постепенно собираются желающие вести иноческую жизнь, и рано или поздно небольшая колония пустынников становится киновией8. Во-первых, при такой трактовке отрывка он оказывается практически единственным, прямо повествующим о зарождении и развитии комплекса Белого монастыря. Во-вторых, он помогает объяснить двойственное именование апы Пшоля в текстах Шенуте, в которых он называется то анахоретом, то отцом-настоятелем.
Исследователь подробно реконструирует внутреннюю жизнь Белого монастыря на основании сведений, которые содержатся в правилах. Дается описание строений и их назначения: место собраний, трапезная, жилые помещения, кладовые, гостевой дом и др. Перечисляются те, кто мог поступить в монастырь: обычно это были миряне, так как в это время еще было нормой монахам не иметь священного сана, клирики же принимались, если обещали повиноваться наравне с простыми насельниками. В монастырь могли поступать целыми семьями, в этом случае женщины уходили в женский монастырь, мужья — в мужской. Вероятно, именно поэтому в монастыре было много детей, поведению которых и общению с ними посвящено много правил. На особом попечении были больные, раненые и инвалиды. Им и детям позволялся ряд послаблений. Дан анализ должностной монастырской лестницы, норм аскезы, молитвенного чи-нопоследования и литургической практики.
Важной частью исследования выступает подробный разбор и сравнение формы правил у Пахомия и Шенуте. У родоначальника киновии она предельно проста: это или сухие предписания, что следует и чего не следует делать, а в случаях, когда предполагается конкретное наказание, правило выстраивается как условный период: «если сделано то-то и то-то, следует поступить так-то и так-то». Иногда первые правила сравнивают с военным уставом по ясности изложения и обязательности исполнения. Формулировки дисциплинарных предписаний у Шенуте не так однообразны. Не будем их перечислять все, скажем только, что для части из них образцом служит устное произнесение заповедей Божьих
8 Такая схема будет повторяться во многих житиях. Особенно выразительна она в «Житии Аполло, Папохе и Фиба», в котором, помимо прочего, герои олицетворяют все необходимые для монастыря роли: Аполло выступает старцем и наставником, Фиб любит уединенную молитву и созерцание, Папохе же прямо назван в тексте экономом и заботится о насущных нуждах братии.
Моисеем сынам Израилевым из Второзакония. Правила-проклятия: «проклят тот, кто...» и более мягкий вариант: «увы тем, кто...».
Цитаты из Ветхого и Нового Завета есть, но они не слишком многочисленны. Они не всегда выполняют информативную функцию, в некоторых случаях они служат для усиления эмоционального воздействия. Например, в правилах, запрещающих что-нибудь брать, перечень, начинающийся со значимых вещей, обычно заканчивают ничего не значащие, на первый взгляд, нитки и ремень от обуви, которые Авраам отказывается брать у царя Содомского, чтобы не оказаться хоть в чем-нибудь ему должным (ср.: Быт 14. 23). Правила, предупреждающие, что наказанием свыше поразит не исполняющего правило, подчеркивают его силу словами Второзакония: ...от подошвы ноги твоей до самого темени головы твоей (Втор 28. 35). Одним словом, даже в таких законодательных текстах отразилось писательское мастерство Шенуте.
Издание правил учитывает и отражает как рукописную традицию, так и уже существующие издания публикуемых текстов. Перевод на английский сопровождается необходимыми пояснениями сложных для понимания мест и специфических значений, в нем также даны отсылки к текстам Священного Писания и Правилам Пахомия. Одним словом, предложенный текст позволяет понять с максимальной полнотой конкретное содержание его установлений и историю бытования в рукописной и издательской традиции.
Вызывает сожаление лишь тот факт, что смысл правил, впрочем как и всего общежительного образа жизни, видится Бентли Лейтоном как практическая задача по построению социально целостной и без сбоев функционирующей системы. Не исключая необходимости создания налаженной и функциональной организации, все-таки нельзя согласиться, что цель в данном случае не простирается дальше желания стать частью подобной отлаженной машины, в которой каждому винтику находится свое место, но которая, по мнению ученого, действует на человека разрушительно. Признаваемый факт необходимой и естественной связи между киновийным и отшельническим образом жизни должен подталкивать к попытке понять, как, казалось бы, бытовые правила общежития помогают новоначальному монаху идти по тому же пути, по которому прошли те, кого по праву называют философами пустыни.
Головкина Наталья Геннадьевна
ст. препод. кафедры восточно-христианской филологии и восточных Церквей ПСТГУ 127051 Москва, Лихов пер., д. 6, стр.1 n_golovnina@list.ru
Golovnina Nataliya, St. Tikhon's Orthodox University for the Humanities 6/1 Likhov pereulok, Moscow 127051,
Russian Federation n_golovnina@list.ru
