CC BY
46
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2016, Том 25, Экспресс-выпуск 1369: 4561-4572
Тетерев Lyrurus tetrix в сельскохозяйственных ландшафтах Восточно-Казахстанской области
Н.Н.Березовиков
Николай Николаевич Березовиков. Отдел орнитологии и герпетологии, Институт зоологии, Министерство образования и науки, проспект Аль-Фараби, 93, Алматы, 050060, Казахстан. E-mail: [email protected]
Поступила в редакцию 19 ноября 2016
Тетерев Lyrurus tetrix — птица преимущественно растительноядная, в её осеннем рационе в сельскохозяйственных районах значительна доля культурных злаков (пшеницы, ячменя, ржи, овса), зёрнами которых они охотно питаются на убранных хлебных полях (Кузьмина 1977; Потапов 1987).
Рис. 1. Тетерев Ьугии 1еШх — характерная птица сельскохозяйственых угодий Восточного Казахстана. Перевал Байбура. Калбинский хребет. 9 апреля 2014. Фото Б.Щербакова.
Трофические связи тетеревов с зерновыми культурами в бассейне Верхнего Иртыша начали формироваться, по всей видимости, в конце XIX — начале XX столетий, когда на востоке Казахстана в дополнение
к уже существовавшим линейным казачьим укреплениям и станицам стали возникать крестьянские деревни, основанные русскими и украинскими переселенцами, количество которых увеличилась в несколько раз во время проведения столыпинской реформы в 1906-1913 годах. Крестьяне, получившие земельные наделы, стали заниматься зерновым земледелием, и благодаря их труду Семипалатинская губерния вскоре была с избытком обеспечена зерном.
Рис. 2. Холмисто-увалистые предгорья Южного Алтая с перелесками, полями и сенокосами — излюбленные места обитания тетерева Ъyrurus Мпх. 5 сентября 2016. Фото А.Полковникова.
Первое десятилетие ХХ века примечательно ещё и тем, что в эти годы на хлебные поля стали вылетать на кормёжку серые гуси Лпввг апБвт и тетерева. Об этом имеются свидетельства в охотничьих журналах тех лет и воспоминания алтайских старожилов. В 1930-1950-е годы в результате коллективизации и освоения целинных и залежных земель произошло многократное расширение площадей посевных угодий, с которыми у тетеревов уже выработались устойчивые трофические связи. В 1950-1980-е годы в предгорьях Юго-Западного Алтая, Кал-бинского хребта, Саур-Тарбагатая тетерева в большом числе собирались осенью в зоне зернового земледелия по степным холмисто-увалистым предгорьям, в межгорных и речных долинах (Кузьмина 1962, 1975; Березовиков 1989, 2009; Щербаков 2011). Холмисто-увалистые местности, превратившиеся в сельскохозяйственные угодья, где поля и сенокосы сочетались с остепнёнными возвышенностями, по склонам
которых имелись заросли шиповника, жимолости татарской Lonicera tatarica, боярышника Crataegus sp., а вдоль речек и ключей - берёзо-во-осиновые перелески, с этого времени стали излюбленными местообитаниями тетеревов (рис. 1 и 2).
В августе в отрогах хребтов Южного Алтая тетеревов чаще всего можно было наблюдать по сенокосам в берёзово-ивовых поймах речек и ручьёв, где они кормились клубникой Fragaria sp., костяникой Ru-bus saxatilis и ежевикой Rubus caesius на разнотравных полянах. Привязанность тетеревов к таким местам сохраняется здесь до сих пор. В августе-сентябре 2016 года С.Стеценко (устн. сообщ.) регулярно встречал выводки тетеревов по ежевичникам в поймах речек Орта-Теректы, Тентек и Кальджир по южному склону Азутау. В западных отрогах Нарымского хребта вдоль реки Каинды мне неоднократно доводилось поднимать выводки кормящихся тетеревов по окраинам пшеничных посевов во второй половине июля и в августе.
Рис. 3. Тетерева Ьугигж ^Гх на убранных полях. Зыряновский район. 17 октября 2016. Фото И.Рекуц.
В сентябре, после уборки зерновых, выводки тетеревов, уже объединившиеся в стаи до 50-100 особей, переключались на питание зерном пшеницы и ячменя, вылетая на убранные поля по предгорьям Алтая (рис. 3). Это позволяло им быстро жиреть — накапливать энергетические запасы перед зимовкой. В тех местностях, где отсутствовали поля, тетерева вплоть до выпадения глубоких снегов переключались на питание плодами шиповника чёрного, или колючейшего Rosa spinosissi-ma, густые заросли которого встречаются по склонам гор (рис. 4). Наряду с этим в ноябре они охотно кормились на боярышнике и калине
Viburnum opulus, склёвывая подмёрзшие плоды. С декабря по март тетерева обычно переходили на питание серёжками берёзы Betula pu-bescens. В это время в казахстанской части Алтая тетерева чаще всего концентрировались стаями до 100 особей в березняках в котловинах озёр, в речных долинах и у подножия хребтов. Там, где берёзы было мало и она присутствовала лишь в качестве примеси к доминирующим хвойным породам, зимой можно было наблюдать только небольшие группы по 5-25 косачей, кормившиеся по берёзам на горных склонах среди разреженных лиственничников или в вершинах речек и ручьёв (рис. 5). Подобным образом тетерева были приурочены к березнякам и в Тарбагатае, в сосновых борах Калбинского нагорья и Семипалатинского Прииртышья.
Рис. 4. Шиповник колючейший Rosa spinosissima — излюбленный корм тетерева Lyrurus tetrix. Сибинские озёра. Калба. 13 марта 2016. Фото Ю.Тихомировой.
Рис. 5. Тетерева Lyrurus tetrix, кормящиеся на берёзах в одном из логов в отрогах Ульбинского хребта у села Ермаковка. 22 января 2012. Фото Д.Лопатина.
Такая картина в территориальном размещении и трофических связях тетерева сохранялась в Восточно-Казахстанской области в течение всей второй половины ХХ века, а его численность в большинстве мест была стабильной. В тех районах, где эти птицы трофически были связаны с зерновыми полями, их численность была максимально высокой. Так, в Маркакольском районе по южным предгорьям Азутау в междуречье Алкабека и Кальджира в 1950-х годах в конце сентября -начале октября тетерева собирались на убранные хлебные поля «тысячными стаями» (Кузьмина 1962). В тех же местах в 1976-1977 годах осенью на полях обычными были стаи по 100-200 особей, а в Курчум-ском районе по западным отрогам Нарымского хребта их осенние скопления в 1976-1978 годах достигали 400-600, в 1985 году - по 100300 особей (Березовиков 2002, Березовиков, Воробьёв 2001). В Бухтар-минской долине между посёлками Катон-Карагай и Урыль в эти же годы на полях были обычны стаи до 100 особей, при этом они предпочитали смешанные посевы ячменя и гороха, выращиваемого в качестве монокорма для сельскохозяйственных животных. В желудках добытых здесь косачей часто встречался горох. У охотников в те времена количество добытых на полях косачей нередко измерялось не штуками, а мешками. В Маркакольском, Курчумском, Большенарымском и Зыря-новском районах средняя добыча охотника доходила до 20-30 штук на человека за выезд. Столь высокая добычливость объяснялась использованием бесшумных мелкокалиберных винтовок, применявшихся при подъездах к кормящимся на стерне косачам на мотоциклах или легковых автомобилях. Тем не менее, несмотря на значительное изъятие во время осенних охот, численность тетерева в этих местах оставалась в те годы высокой. Достаточно отметить, что в среднем и верхнем течении реки Каинды в западных отрогах Нарымского хребта в марте 1980 года на токовищах держалось до 300 тетеревов на площади 100 км2 (Березовиков, Воробьёв 2001).
Уже в те времена было замечено, что в тех местностях, где зерновое земледелие прекращалось, сокращалась и численность тетерева. Например, на побережье озера Маркаколь, длина береговой линии которого составляет 105 км, после прекращения зернового земледелия и введения на большей части заповедного режима зимняя численность тетерева в 1979-1986 годах достигала 800-1000 особей, однако в 19301950-х годах, когда здесь распахивались даже горные склоны, сеялись пшеница, ячмень, рожь и овёс, их численность была в 2-3 раза выше.
Ситуация с тетеревом в Восточно-Казахстанской области начала меняться после 1996-1997 годов, когда в республике были ликвидированы совхозы и колхозы. В результате кризиса в сельском хозяйстве и смены государственной формы собственности на землю на частную, площади возделываемых зерновых полей сократились до минимума, а
во многих местностях земледелие вообще прекратилось. Так, в предгорьях Южного Алтая в пределах Курчумского и Маркакольского районов, где прежде косачи были многочисленны, практически все зерновые поля к 1998 году оказались заброшенными и заросли бурьяном. В этом я убедился, проехав в мае 2000 года и июле 2001 года по сельскохозяйственным угодьям в этих местах. Такая же ситуация была и по всей долине реки Курчум, глубоко вдающейся в горы Южного Алтая. Малочисленным стал в этих местах и тетерев. В Бухтарминской долине между Катон-Карагаем и Урылем, где полей теперь практически не осталось, численность тетеревов также снизилась до минимума. Теперь лишь изредка в осенне-зимнее время приходится видеть этих птиц по березнякам небольшими группами по 5-10, иногда до 20-25 особей. Так, на северном склоне хребта Сарымсакты в сентябре 2016 года на 30 км конного маршрута по смешанному лесу из лиственницы, кедра и берёзы была встречена только одна стая из 27 косачей, кормившаяся по шиповникам (Ф.И.Шершнёв, устн. сообщ.). Однако в холмистых предгорьях Южного Алтая между посёлками Солдатово, Боль-шенарымское, Чиркаин, Соловьёво и городом Зыряновск, где продолжают возделывать пшеницу и подсолнечник, тетерев до сих пор обычен (рис. 6).
Рис. 6. Подсолнечниковые поля в предгорьях Южного Алтая. Окрестности села Чиркаин. Зыряновский район. 15 августа 2015. Фото М.Буткеева.
Положение усугубили начавшиеся в 1996-1998 годах засушливые сезоны, сопровождавшиеся обширными степными и лесными пожарами. Это стало настоящим бедствием для природы Восточного Казахстана. Особенно сильно в эти годы горела во многих местах алтайская горная тайга. Подобного здесь не было после засухи в 1975 году. В результате многократно повторявшихся степных палов в холмисто-увалистых местностях сильно выгорели кустарники, славившиеся богатейшими запасами чёрного шиповника. Практически ежегодно продолжали полыхать пожары в 2000-2008 годах. Особенно губительными они были для семипалатинских боров, основные площади которых оказались выгоревшими. Пострадали от огня и пойменные леса многих рек, берёзовые перелески и даже лесополосы вдоль железных и автомобильных дорог. Кормовая база тетерева и других куриных птиц оказалась серьёзно подорванной.
В 2005-2010 годах началось возрождение зернового земледелия, которое стали вести как крестьянские (фермерские) хозяйства, так и возникшие акционерные общества, сельскохозяйственные производственные кооперативы, хозяйственные товарищества. Заметно изменилась структура земельного фонда. В ряде районов Восточно-Казахстанской области, на землях которых почти целое столетие занимались выращиванием зерновых культур, произошло увеличение площадей подсолнечника, который стал пользоваться наибольшим коммерческим спросом. Этому способствовало принятие Правительством Республики Казахстан постановления от 21 декабря 1999 об утверждении «Программы развития сельскохозяйственного производства на 2000-2002 годы», в которой приоритетным направлением в развитии сельскохозяйственного производства было выбрано выращивание подсолнечника в Восточно-Казахстанской области. Уже в 2012 году общая площадь, засеянная подсолнечником, превышала 360 тыс. га, что составляло почти 30% в структуре всех сельскохозяйственных культур. В настоящее время Восточно-Казахстанская область стала основным производителем семян подсолнечника, давая 60% республиканских объёмов производимых масличных семян. Наибольшие площади подсолнечника в 2015 году имели хозяйства Бородулихинского (97300 га), Урджарского (67800 га), Кокпектинского (47900 га) и Шемонаихинского (35100 га) районов, дающих 66% урожая.
Начало возделывания подсолнечника на больших площадях привело к тому, что в 2005-2010 годах во многих местах тетерева в осенне-зимнее время успешно переключились на питание семенами этой культуры. Хотя в тех местах, где традиционно продолжают выращивать пшеницу и ячмень, тетерева продолжают кормиться зерном. Присутствие семян подсолнечника, наряду с зерном пшеницы, в осеннем рационе тетеревов в южных предгорьях Тарбагатая у села Карабута ре-
гистрировалось уже в 2002-2004 годах, когда площади возделываемого подсолнечника были здесь ещё незначительными (С.С.Шмыгалёв, устн. сообщ.).
Рис. 7. Тетерева Lyrurus tetrix, кормящиеся на подсолнечнике. Южные предгорья Тарбагатая у села Карабута. 1 декабря 2010. Фото С.С.Шмыгалёва.
Уборка подсолнечника на востоке Казахстана обычно затягивается до 10 ноября, поэтому созревающий до кондиции подсолнечник стоит на полях в течение сентября и октября. Благодаря этому тетерева всю осень имеют возможность вылетать и кормиться на них. Примечательно, что птицы успешно приспособились питаться, усаживаясь на вершину самого подсолнечника, предпочитая изгиб ствола, прогнувшегося под тяжестью соплодия, и начинают выклёвывать из него семена. Некоторые кормятся, усаживаясь даже на такие широкие «шляпы», другие тут же ходят по земле или по снегу, склёвывая выпадающие семена или же выклёвывают их из самих «шляп», поваленных на землю после сильных ветров (рис. 7).
Сроки уборки урожая подсолнечника приходятся на самое неблагоприятное осеннее время, когда часто бывают дожди и снегопады. Поэтому часть урожая подсолнечника не вызревает и его не успевают убрать и обмолотить до наступления зимы. Некоторые поля в случае ранних снегопадов нередко целиком «уходят под снег» (рис. 8). В этих случаях некондиционный подсолнечник обычно остаётся не убранным и подлежит списанию. Этому благоприятствует законодательство, позволяющее владельцам таких полей получать компенсацию за убытки, понесённые в результате непогоды. Поэтому остающиеся на полях подсолнечники создают благоприятную кормовую базу для тетеревов и
других птиц. В таких местностях в 2010-2016 годах произошло увеличение численности тетерева. Так, в окрестностях посёлка Таврическое, расположенного на левом берегу Иртыша между городами Усть-Каменогорск и Семей (=Семипалатинск) на убранных полях подсолнечника осенью 2013 года держалось до 200 косачей, хотя ещё 20-30 лет в этих местах они не водились.
Рис. 8. Поле с неубранным подсолнечником между Усть-Каменогорском и Риддером.
3 января 2015. Фото Т.Парыгиной.
Другое новое явление, которое стало наблюдаться в степных районах Восточно-Казахстанской области, связано с участившимися встречами тетеревов в осенне-зимнее время в старых лесополосах вдоль автотрасс. Впервые стаю косачей в тополевой лесопосадке заметили 14 ноября 2002 в калбинских предгорьях вдоль трассы Георгиевка — Усть-Каменогорск. В последующие годы их видели зимой вдоль этой дороги неоднократно. Небольшие группы косачей, сидящие в тополевых насаждениях, стали обычным явлением с осени до весны вдоль трассы Усть-Каменогорск — Семей у посёлка Таврическое. Участились встречи тетеревов в 2010-2015 годах и в лесополосах по трассам Усть-Каменогорск - Риддер, Усть-Каменогорск - Шемонаиха, Таскескен - Урджар -Маканчи - Бахты. При этом явное предпочтение тетерева отдают многоярусным тополевым и карагачевым лесопосадкам, в подлеске которых имеется лох серебристый Elaeagnus commutata, боярышник и сибирская яблоня Malus baccata, плоды которых они охотно используют
в качестве корма (рис. 9-11). Привлекательны для них зимой и участки лесополос, где сохранилась берёза, серёжки которой служат им дополнением к рациону в многоснежные и метельные периоды. Как выяснилось, в старых лесополосах вдоль полей тетерева стали и размножаться. Так, на краю лесополосы в 3 км северо-западнее села Таврическое 1 июля 2014 О.С.Бедарева (устн. сообщ.) встретила самку тетерева с 3 пуховыми птенцами.
Рис. 9. Тетерева Ъутитиз Мпх на кусте лоха в придорожной лесополосе. Южные предгорья Тарбагатая у села Карабута. 28 ноября 2010. Фото С.С.Шмыгалёва.
Рис. 10. Тетерева Ьугигж Ыпх, отдыхающие в придорожной тополевой лесополосе между Бутаково и Риддером. 4 января 2016. Фото А.Исаченко.
Ещё одно интересное явление, получившее широкое распространение в Семипалатинском Прииртышье в последнее время, связано с питанием тетеревов плодами сибирской яблони в брошенных колхозных садах. При этом тетерева стали посещать некоторые дачные посёлки в течение всей зимы (Березовиков, Фельдман 2015). Подобные факты отмечались и в других местах. Так, в 2003-2004 годах зимние
Рис. 11 (слева). Тетерева Ьугигж {вйъх, кормящиеся на яблонях в лесополосе между Бутаково и Риддером 2 декабря 2013. Рис. 12 (справа). Тетерева на яблонях в саду села Черемшанка. Западный Алтай. 6 декабря 2013.
Фото А.Исаченко.
Рис. 13а. Тетерева Ъугигш Мпх, кормящиеся на берёзах по одной из улиц посёлка Теректы. Южный Алтай. 21 февраля 2015 Фото С.Стеценко.
появления тетеревов наблюдались в яблоневом и карагачевом садах на окраине села Карабута Урджарского района в южных предгорьях Тарбагатая. Трёх самцов и двух самок видели 6 декабря 2013 на яблонях и берёзах в одной из усадеб села Черемшанка между городами
Риддер и Усть-Каменогорск. В последние годы тетерева нередко появляются на пригородных дачах Зыряновска. Двух тетёрок, кормящихся на берёзах, видели здесь 16 января 2014. В течение февраля 2016 года стаи тетеревов появлялись в посёлке Теректы (=Алексеевка) Курчум-ского района, где они кормились на яблонях и берёзах как в садах и огородах, так и вдоль улиц (рис. 12 и 13). Ранее в этом посёлке, лежащем на границе алтайских предгорий и песчаной пустыни сопредельного Китая, их никогда не видели. Вероятнее всего, это связано с истощением запасов корма в березняках вдоль подножия хребта Азутау. Ещё одной из новых особенностей в поведении этих птиц, о которой следует сказать, являются участившиеся случаи встреч тетеревов, устраивающихся на отдых на проводах высоковольтных линий электропередачи, проходящих через поля.
Таким образом, в течение последних 15 лет тетерев, проявляя удивительную устойчивость и толерантность, продолжал успешно адаптироваться к изменившимся условиям обитания в сельскохозяйственных угодьях Восточного Казахстана, осваивая новые корма и биотопы. При этом благодаря переходу на питание семенами подсолнечника в ряде местностей он стал вновь многочисленной птицей.
Выражаю искреннюю признательность за предоставленные для этой публикации фотографии М.Буткееву, А.Исаченко, Д.Лопатину, Т.Парыгиной, А.Полковникову, И.Рекуц, С.Стеценко, Ю.Тихомировой, Б.Щербакову.
Литератур а
Березовиков Н.Н. 1989. Птицы Маркакольской котловины (Южный Алтай). Алма-Ата: 1-200.
Березовиков Н.Н. 2002. Материалы к авифауне Курчумских гор и южных предгорий
Азутау (Южный Алтай) // Рус. орнитол. журн. 11 (202): 983-1009. Березовиков Н.Н. 2009. Динамика орнитофауны Маркакольской котловины в ХХ столетии // Тр. Маркакольского заповедника. Усть-Каменогорск, 1 (2): 102-109. Березовиков Н.Н., Воробьёв И.С. 2001. Птицы западных отрогов Нарымского хребта
(Южный Алтай) // Рус. орнитол. журн. 10 (170): 1067-1086. Березовиков Н.Н., Фельдман А.С. 2015. Осенне-зимнее питание тетерева Lyrurus tetrix плодами сибирской яблони Malus baccata в заброшенных фруктовых садах Семипалатинского Прииртышья // Рус. орнитол. журн. 24 (1215): 4137-4147. Кузьмина М.А. 1962. Отряд куриные - Gallifomes // Птицы Казахстана. Алма-Ата, 2: 389-487.
Кузьмина М.А. 1975. Степная зона. Казахстан // Тетеревиные птицы. М.: 323-338. Кузьмина М.А. 1977. Тетеревиные и фазановые СССР. Эколого-морфологическая характеристика. Алма-Ата: 1-296. Потапов Р.Л. 1987. Род Lyrurus Swainson, 1831 // Птицы ССР. Курообразные, журав-
леобразные. Л.: 233-260. Щербаков Б.В. 2011. К экологии тетерева Lyrurus tetrix на Западном Алтае // Рус. орнитол. журн. 20 (636): 414-417
