CC BY
146
УДК 930.1 ББК 63.3(2)5
А.В. МАНЬКОВ
ТЕРРОРИСТИЧЕСКАЯ ПРАКТИКА СРЕДНЕВОЛЖСКИХ ЭСЕРОВ
В 1906 ГОДУ
Ключевые слова: региональный революционный терроризм, Среднее Поволжье, партия социалистов-революционеров (ПСР), средневолжские социалисты-революционеры (эсеры), практика терроризма, боевая дружина, летучий боевой отряд (ЛБО), экспроприации, «охота на губернаторов», тактика терроризма.
Тема статьи - революционный терроризм. Автор исследует террористическую деятельность партии социалистов-революционеров (эсеров), которая активно использовала методы политического насилия в начале XX в. Эсеры подняли терроризм на недосягаемую высоту в иерархии тактических приемов противоборства с царской властью. Террористическая деятельность обеспечила партии большую известность и достаточно высокую популярность среди радикально настроенных кругов российского общества. Благодаря усилиям эсеров терроризм принял общегосударственный и общенациональный характер. В 1905-1907 гг. революционный терроризм постепенно вышел за пределы столиц империи и перекинулся в губернии, города и уезды страны. Масштаб терроризма в Российской империи того времени, несомненно, впечатляет. Ареной жесточайшей «революционной террористической войны» стала практически вся территория огромного государства -от Польши и Прибалтики до Поволжья и Восточной Сибири. В центре внимания автора Среднее Поволжье и средневолжские организации этой общероссийской партии. В статье анализируется процесс изменения тактики революционного терроризма эсеров Среднего Поволжья в 1906 г. Приводятся факты из практики регионального революционного терроризма террористических структур партии в этом крае. Теракты продолжают оставаться составной частью российской действительности. Автор считает актуальным продолжение изучения истории революционного терроризма в России, проводившегося политическими партиями и организациями на различных этапах развития страны. Знание причин и особенностей терроризма в условиях социально-политического кризиса в России начала XX в., частью которого и стала революция, может помочь сегодня глубже понять причины и специфику современного терроризма как явления, тенденции его развития и способы борьбы с ним.
В ближайшие годы для нашего государства,по всей видимости, усилится угроза терроризма. В связи с этим, на наш взгляд, существенно возрастает актуальность проведения научных исследований феномена терроризма во всем многообразии его проявлений. Исходя из этого, нам видится важным продолжение изучения истории революционного терроризма в России, проводившегося оппозиционными политическими партиями и организациями. Масштаб их террористических проявлений достиг невиданных ранее размеров и приобрел общегосударственный характер в самом начале XX в. Интерес к теме терроризма в исследуемый период в исторической науке в последние годы значительно вырос. Так, террористическая деятельность партии социалистов-революционеров (эсеров) получила свое отражение в работах таких исследователей, как О.В. Будницкий, А. Гейфман, Р.А. Городницкий, К.В. Гусев, А.Ф. Жуков, О.Н. Квасов, Н.П. Курусканова, К.Н. Морозов, Д.Б. Павлов, опубликованных в разные годы [1, 3-6, 8, 11, 12, 24, 25]. Вышел в свет исторический справочник по проблеме терроризма, в котором немало внимания уделено и террористической практике эсеров [7].
Одним из регионов высокой активности эсеров было Поволжье [19. С. 67]. Исследования различных аспектов эсеровского терроризма проводятся авторами из этого края [9, 16, 17, 19, 26-28]. Отдельно необходимо выделить тру-
ды самарского ученого М.И. Леонова, получившие общероссийскую известность [20, 21]. В то же время специфика террористической деятельности региональной и местных организаций партии социалистов-революционеров (ПСР) в этом большом районе продолжает оставаться недостаточно изученным явлением. Это касается, в частности, террористической тактики эсеров и ее изменений, анализа объектов терроризирования и субъектов насилия.
Осенью 1901 г. эсеры первыми в России создали специализированную террористическую структуру, которая действовала в рамках партии, но находилась в ней на особом положении, - Боевую организацию ПСР (БО ПСР) [4]. Начало применению тактики терроризма на практике было положено 2 апреля 1902 г., когда состоялся первый эсеровский теракт - покушение на министра внутренних дел Д.С. Сипягина [21. С. 128]. На годы революции 1905-1907 гг., по оценкам исследователей, приходится пик революционного терроризма эсеров - 78,2% всех терактов, совершенных ими. С января 1905 г. по конец 1907 г. было совершено 233 террористических покушения, из них до 3 июня 1907 г., принятой в исторической литературе дате окончания первой русской революции, - 220 покушений [1. С. 28]. Большинство террористических посягательств эсеров пришлось на 1906 год: по разным подсчетам от 78 до 93 (в 1905 г. - от 51 до 59) [7, 8, 25]. Чем же была обусловлена эта возрастающая динамика, несмотря на спад общей революционной активности в стране в этот год? Что было характерно для террористической практики эсеров? В работе ставится цель выявить особенности тактики революционного терроризма эсеров в 1906 г. на примере деятельности партийных организаций Среднего Поволжья, что определяет новизну исследования.
Существующее до сих пор в нашей литературе мнение о том, что терроризм осуществлялся чуть ли не обособленной горсткой террористов-одиночек из Боевой организации ПСР, в последние годы уже давно опровергнуто. Так, Леонов совершенно справедливо отмечает, что террористические организации были частью партии [20. С. 22]. В начале 1905 г. активно действуют боевые организации при Белостокском, Волынском, Двинском, Витебском, Одесском, Гомельском, Красноярском, Уфимском, Московском и ряде других комитетов ПСР [5. С. 59]. Многие из боевых групп при местных организациях начинают функционировать с середины 1905 г. [20. С. 24]. В Среднем Поволжье в 1905 г., как и в других регионах страны, боевые дружины имелись в составе только наиболее крупных партийных организаций, например, таких, как Саратовская и Самарская [20. С. 111, 116]. В других губерниях, где силы эсеров были послабее, боевые дружины появились несколько позже - большинство из них создавались уже в конце 1905 - начале 1906 гг. [20. С. 24-25]. Так было и на Волге, в частности, в Симбирске дружина была организована лишь весной 1906 г. [2. Д. 994. Л. 416]. Процесс появления подобных организаций в местных партийных структурах самого различного уровня и масштаба становится отличительной особенностью тактики эсеровского революционного терроризма в ходе революции. Историк эсеров Морозов указывает, что пик террористических действий боевых дружин партийных организаций на местах пришелся на 1906 год [24. С. 333].
Почему это произошло? Весной 1906 г. в России происходит радикальное изменение политической обстановки. 27 апреля 1906 г. в Петербурге состоялось открытие I Государственной Думы. Это было поистине историческое событие для страны. Выборы в Думу принесли торжество оппозиции. Ее назвали «Думой народного гнева» [31. С. 257]. Перемены в общественно-политической жизни страны привели к изменению общей тактики партии эсеров - Центральный комитет (ЦК) снял с повестки дня лозунг вооруженного восстания как ближайшую за-
дачу. С открытием Думы также резко пошли на убыль и террористические настроения в стане руководителей партии. За несколько дней до начала работы Думы в Москве был созван I Совет партии (25-27 апреля) [21. С. 264]. Он принимает решение об изменении террористической тактики и временно приостанавливает террор в связи с работой Государственной Думы [23. С. 149]. Это решение далось руководству партии нелегко. Совет признал необходимость временной приостановки террористической и боевой деятельности и поручил ЦК провести это решение в исполнение, когда это окажется наиболее целесообразным. Отказ от террора распространялся только на период деятельности Думы. Внезапное изменение террористической тактики партии было неоднозначно встречено как среди рядовых боевиков, так и среди крупных партийных функционеров. Так, большинство членов БО, в частности Б.В. Савинков, считали отказ от террора «очевидной политической ошибкой» [30. С. 267]. Другие, например руководитель БО ПСР Е.Ф. Азеф, не были столь категоричны. Он высказался за отмену террора в связи с тем, чтобы дать возможность народу испробовать способ мирного разрешения своих основных задач. Таким образом, эсерами была вторично прекращена террористическая деятельность, но Совет партии дал ЦК право вернуться к нему, «когда этого потребуют интересы революции» [21. С. 275].
Однако период «перводумья» оказался недолгим. 9 июля 1906 г. царь разогнал I Государственную Думу. Она просуществовала всего 72 дня и была распущена, поскольку, будучи призванной «вносить спокойствие в общество», как значилось в царском манифесте, лишь «разжигает смуту». Действие Государственной Думы, по мнению современников, «с первого же дня вышло из пределов даже простых приличий, причем левые партии превратили думскую трибуну в кафедру антиправительственной и даже революционной пропаганды» [18. С. 70]. Роспуск Думы сопровождался сменой высшего чиновничьего аппарата. Так, вместо безынициативного И.Л. Горемыкина председателем правительства летом 1906 г. был назначен П.А. Столыпин, сохранивший при этом и портфель министра внутренних дел. Столыпин являлся представителем крупного поместного провинциального дворянства, получил университетское образование и до перевода в столицу занимал пост саратовского губернатора. Разгон Думы и изменения в правительстве незамедлительно привели к переменам и в политическом курсе. В то же время правительство боялось, что уже сам роспуск Думы приведет к серьезным волнениям. Однако, как выяснилось позже, население огромной страны практически не отреагировало ни на роспуск Государственной Думы, ни на так называемое «выборгское воззвание» бывших депутатов, которые уговаривали крестьян не платить податей и не давать новобранцев для армии [18. С. 72].
Зато отреагировали на это событие оппозиционеры. Первыми отметились эсеры-максималисты [8. С. 141]. 12 августа 1906 г. ими было совершено очередное покушение на Столыпина. Во время взрыва его дачи на Аптекарском острове в Петербурге погибли 27 человек и 33 ранены, однако глава правительства не пострадал [6. С. 29]. Действия эсеров-максималистов не являются предметом нашего исследования, но в связи с вышесказанным необходимо отметить следующее. Взрыв максималистами дачи на Аптекарском острове, по мнению самарского ученого П.С. Кабытова, «изменил психологический настрой Столыпина». 25 августа 1906 г. на заседании Совета министров он обратился с речью, в которой указал, «что действия террористов не должны оказать влияния на направление его политики. Он отметил, что его программа остается неизменной: безжалостное подавление всяких беспорядков и всяких революционных или террористических актов.... Поняв, что конституционными способами
с революцией и террористами справиться не удается, П.А. Столыпин становится сторонником принятия твердых мер, хотя и не оставлял попыток изменить существующее положение дел» [10. С. 24]. Генерал П.Г. Курлов, лично хорошо знавший Столыпина, писал, что председатель Совета министров «вступил в открытую борьбу с господствовавшей смутой» [18. С. 72]. Мы считаем сегодня, что тем самым самодержавие начало государственный террор против своего народа. По инициативе Столыпина 19 августа 1906 г. в Российской империи вводится система военно-полевых судов для гражданского населения, которые действовали до апреля 1907 г. В состав суда входило пять офицеров. Приговоры приводились в исполнение в суточный срок. Все чаще протестующих крестьян расстреливали войска, сотни людей арестовывались, но, подавляя одни волнения, стражники, солдаты и особенно казаки своими репрессиями провоцировали другие.
Опыт перводумских выборов и новая обстановка в стране приводят к изменению тактики партии эсеров как в центре, так и на местах. Центральный комитет ПСР после роспуска Думы решил снова возобновить центральный террор и продолжить работу Боевой организации [8. С. 140]. Летом 1906 г. ЦК определил приоритетной целью своей террористической деятельности убийство Столыпина, который стал основным объектом террора для Боевой организации партии. Возобновившая свое функционирование главная террористическая структура партии во главе с Азефом начала подготовку к покушению на председателя Совета министров, но осуществить свой план эсеры так и не смогли, несмотря на довольно серьезные подготовительные мероприятия. Как следствие этой неудачи Азеф и его заместитель Савинков приняли решение в связи с невозможностью продолжать работу в прежних технико-организационных формах самоустраниться от руководства БО ПСР. Дискуссии по этому поводу подробно освещены Савинковым в его мемуарах [30. С. 295-296]. II Совет партии, состоявшийся осенью 1906 г. на Иматре (в Финляндии), принял добровольную отставку руководителей БО. Азеф и Савинков уехали за границу, а большинство боевиков разъехались по стране [30. С. 302; 31. С. 269-271].
Серьезные изменения произошли и в деятельности региональных и местных организаций - в стране постепенно возобновилась активная террористическая практика [5. С. 65]. В Поволжье первые месяцы 1906 г. были временем относительного затишья эсеровской работы. В Симбирской губернии, например, прокатились волны арестов и судебных расследований [14. С. 53]. В феврале прошел III съезд эсеров Поволжской области, который призвал реорганизовать пропагандистскую работу и избрал новый областной комитет, перед которым была поставлена задача укрепить местные организации и создать боевые дружины [21. С. 267]. Начиная с весны обстановка стала накаляться: губернии Поволжья наводнялись войсками. К лету некоторые части периодически выходили из-под контроля командования по причине того, что были распропагандированы оппозиционерами. Так, самарский губернатор И.Л. Блок, говоря о военном гарнизоне, отмечал, что «опора порядка - эстляндский полк да казаки, остальные части лишь осложняют положение» [21. С. 294]. Все это создавало благоприятные условия для тех, кто боролся с властью. В начале июля (01-04.07) за несколько дней до роспуска Думы в Самаре состоялся IV съезд эсеров Поволжской области, в котором участвовал 31 делегат [21. С. 293]. Как отмечает М.И. Леонов, «все были полны надежд, с верой смотрели в будущее». Съезд принял решение готовиться к восстанию, перевести организации «на боевой лад» и разработал ряд действий, в том числе террористических, которые
должны были стать «прелюдией к всеобщему выступлению», намереваясь возбудить население в момент возможного разгона Думы.
В то же время июльская директива ЦК о восстании оказалась неожиданной, однако областной и местные комитеты решили начать выступления [21. С. 293]. Летом 1906 г. в Поволжье начинается вторая волна регионального революционного терроризма. Главными объектами «местного террора», как называли эту форму терроризма сами эсеры, в крае становятся высшие региональные чиновники. Для исполнения намеченных целей в Казани была создана химическая лаборатория. Руководил «динамитным делом» выходец из Симбирской губернии, казанский студент М.С. Зефиров [17. С. 25]. 2 августа 1906 г. полиция, обнаружив в мастерской три уже готовые бомбы, ликвидировала ее, но террористам удалось скрыться. «Областники» с помощью казанских эсеров восстановили лабораторию. Изготовляемые там снаряды не отличались надежностью, нередкими были явления взрыва снарядов из-за малейшей неосторожности. Так, 13 октября в лаборатории произошел взрыв, разрушивший ее, при этом погибли четыре человека, в том числе и сам Зефиров. Вскоре лабораторию опять возродили [17. С. 25].
Остановимся на самых значительных по масштабу терактах, совершенных в регионе. Пик активности террористов выпадает на двадцатые числа июля-сентября 1906 г., когда летучий отряд Поволжской области (ЛБО) и боевые дружины при местных организациях приступили к реализации решений IV съезда эсеров Поволжской области. Первой жертвой «охоты на губернаторов» стал самарский губернатор Иван Львович Блок - дядя известного русского поэта А.А. Блока. Выбор объекта покушения был отнюдь не случайным: Блок считался сторонником жесткого, хотя и без лишнего кровопролития усмирения беспорядков. Он был убит в Самаре на углу ул. Воскресенской и Воздвиженской во время поездки в экипаже 21 июля 1906 г. брошенной в него бомбой [16. С. 41-43]. Теракт совершил член самарской организации эсеров, рабочий-столяр Г.Н. Фролов, который был членом Поволжского ЛБО [28. С. 23]. Стоит отметить, что до 1905 г. он, по его свидетельству, «не принимал никакого участия в революционной работе» и пришел в партию на волне насилия, охватившего страну [16. С. 41]. Фролов признавал, что был совершенно невежествен в партийных вопросах и примкнул к эсерам скорее из-за любопытства, чем по революционным убеждениям [3. С. 102]. На наш взгляд, интересно понимание им мотивации совершенного убийства: «Он (И.Л. Блок. - А.М.) был бы вероятно убит, если бы был даже самым лучшим губернатором. Для нас тогда было важно одно: он являлся представителем грубого монархизма и, убивая его, партия только возобновила прежний метод борьбы» [9. С. 61]. Во время покушения Фролов при взрыве получил три серьезных ранения и был задержан городовым [16. С. 41].
В Симбирской губернии - в губернском центре и многих уездах, несмотря на репрессии, которые самодержавие в конце 1905 - начале 1906 гг. обрушило на антиправительственные организации, социалисты-революционеры так же, как и в Самаре, продолжали располагать большими силами из пропагандистов, организаторов и боевой дружины. К лету 1906 г. они сумели наладить организационно-пропагандистскую работу, призывая рабочих и крестьян к оружию. Активность оппозиционеров заставила власть пойти на радикальные меры. В июне 1906 г. за слабую борьбу с революционным движением и нерешительность по руководству карательными отрядами Столыпин сместил с должности симбирского губернатора князя Л.В. Яшвиля, возглавлявшего губернию с 1904 г. На одном из донесений Столыпин написал резолюцию: «Напишите симбирскому губернатору, что он обнаруживает свое бессилие, . что
слабые действия князя осенью 1905 года и зимой этого года приводят лишь к убеждению, что едва ли он сможет удержать порядок и поддержать авторитет власти в столь трудной губернии, как Симбирская».
В конце июля в Симбирск прибыл генерал-майор Константин Сократович Старынкевич, известный как ярый монархист. До приезда в Среднее Поволжье Старынкевич исполнял обязанности курляндского вице-губернатора, а затем был томским и харьковским губернатором. Высокопоставленный чиновник пользовался расположением к себе самого Столыпина и, поэтому, несмотря на недостаточную энергичность во время октябрьских событий 1905 г. в Харькове, высочайшим указом был назначен симбирским губернатором [15. С. 28]. При нем в губернии резко изменилась общественно-политическая ситуация - установился режим жесточайшего полицейского террора - правоохранительные органы повели себя более решительно, начались массовые репрессии против представителей всех оппозиционных партий. Губерния была объявлена на положении усиленной охраны. Старынкевич ввел в действие военно-полевой суд, запретил собрания, демонстрации, при нем стали проводиться массовые обыски и аресты [26. С. 121].
В ответ на жесткие действия властей поволжские эсеры начали готовить покушение на Старынкевича, с которым, в первую очередь, ассоциировался государственный террор царского правительства в губернии. Полиция и жандармерия, получившие агентурную информацию о подготовке покушения, ответили на это повальными обысками, но эсеры смогли выполнить задуманное. Около трех часов дня 21 сентября 1906 г. ЛБО Поволжской области произвел в Симбирске покушение на губернатора [13. С. 9]. Особого внимания заслуживает тот факт, что эта операция была хорошо подготовлена [16. С. 43-53]. Акция оказалась одним из самых грандиозных действий Поволжского комитета ПСР и Симбирской организации эсеров. Чтобы получить представление о практике подготовки и осуществления крупных терактов в регионе, остановимся на ней подробнее.
Во-первых, сначала симбирские эсеры предприняли психическую атаку на генерала. Они отправили губернатору посылку с белым саваном - предупреждением о подготовке покушения [15. С. 28]. Во-вторых, эсеры длительное время собирали информацию о губернаторе и вели за ним наружное наблюдение. Важную роль в организации теракта сыграл симбирский эсер, студент Петербургского университета П.Н. Пятницкий, который, вероятно, возглавлял все дело. Так, он получал сведения от знакомого чиновника, который служил в канцелярии губернатора, о распорядке работы и перемещениях губернатора по городу. В-третьих, к совершению теракта по архивным данным, были привлечены крупные силы симбирских эсеров - боевая дружина из уездного города Алатыря во главе с бывшим учителем, крестьянином И.Д. Буреевым, боевики из губернского центра: М. Петров, А. Никольский и др. [2. Д. 994. Л. 132, 132об., 134об., 135, 209об.]. Своей бомбы симбирские эсеры создать не смогли. Поэтому техническую подготовку осуществляли уже упоминавшийся нами уроженец Карсунского уезда Симбирской губернии, казанский боевик Зефиров, сделавший бомбу в лаборатории в Казани, и его сожительница, молодая эсерка Роза, которая и привезла бомбу в Симбирск. В августе при ее испытании в Симбирске Роза трагически погибла [17. С. 25].
Крайне любопытно, что у исследователей до сих пор нет ясности в том, кто же непосредственно бросил бомбу в губернатора. По широко распространенной в советское время версии, исходящей от симбирских социал-демократов, современников тех событий, и нашедшей свое отражение во многих мемуарах, это был Зефиров, ранее исключенный за «дурное поведение» из Сим-
бирской духовной семинарии [29. С. 55]. Многочисленные архивные документы свидетельствуют, что по агентурной информации, имевшейся у симбирских жандармов, власти считали, что теракт совершил кто-то из алатырских боевиков (скорее всего А.А. Заваляев) [2. Д. 994. Л. 132, 132об.]. Примерно такого же мнения придерживались и некоторые односельчане бывших боевиков. Так, один из них рассказывал как-то, что убийство совершил А.Н. Антонычев - боевик по кличке «Козырь». Определенный интерес представляет также существовавшая жандармская версия о причастности к покушению дружины эсеров-максималистов из Карсунского уезда, которые были знакомы с очень известным в начале века как в крае, так и в стране политическим деятелем - бывшим депутатом Государственной Думы А.Ф. Аладьиным. Кстати, по данным жандармов, Аладьин был в Симбирске незадолго до покушения на Старынкевича [2. Д. 1422. Л. 36, 88, 88об.]. Сегодня нам видится, что более состоятельной является версия о том, что непосредственным исполнителем теракта был уроженец села Засарье Алатырского уезда Симбирской губернии крестьянин Заваляев. Как бы там ни было, но 23 сентября 1906 г. в два часа дня генерал-майор Старынкевич скончался от многочисленных ран, полученных при взрыве брошенной бомбы. Ему было 48 лет [13. С. 9; 15. С. 28]. Проведенное властями расследование не дало ожидаемых результатов, преступников обнаружить не удалось. Симбирским жандармам и полиции так и не удалось привлечь к ответственности кого-то за это покушение. Официально дело так и не было раскрыто. Пятницкий сбежал за границу - во Францию и никогда в Симбирск уже не вернулся. Заваляев будет казнен в Симбирске зимой 1907 г., но совсем за другие преступления, совершенные уже позднее. Антонычев позже будет осужден к ссылке, и также за иные деяния [2. Д. 994. Л. 134об., 135]. Отметим также, что покушение на губернатора произвело очень сильное впечатление на жандармов, полицию и всю симбирскую публику.
В Казани 25 сентября местные эсеры организовали покушение на вице-губернатора Д.Д. Кобеко, в которого были брошены две бомбы; одна из которых не разорвалась, а вторая ранила его в руку [17. С. 25]. В Саратове на 6 декабря намечалось покушение на губернатора С.С. Татищева, но оно было предотвращено жандармами [17. С. 26].
Крайне неспокойно было и в Пензенской губернии. 25 января 1907 г. в Пензе по приговору местного комитета ПСР при выходе из городского театра был убит губернатор Сергей Васильевич Александровский. Теракт совершил член ЛБО Поволжской области А.Э. Гиттерман, который после попытки его задержания убил еще двух человек (помощника полицмейстера Зарина и театрального декоратора Румянцева) и ранил одного - городового Саблина, а затем, окруженный полицией, покончил с собой [9. С. 62-63]. Личность террориста оказалась во многом характерной для боевиков-эсеров. Он был очень молод: выполнившему приговор партийцев саратовскому мещанину Анатолию Гиттерману было всего 19 лет. Юноша являлся уроженцем города Орёл и сыном начальника 18-й дистанции Рязано-Уральской железной дороги. В Пензу боевик приехал из Саратова 15 января и остановился на частной квартире. Мотив убийства - месть за разгром эсеровских конспиративных квартир в Пензе, а также лаборатории по изготовлению бомб и центрального склада, где они хранились [23].
Весной 1906 г. эсеры региона впервые перешли к так называемому «тюремному террору» [24. С. 328-330]. Боевая дружина саратовского комитета ПСР 13 мая 1906 г. в центре города совершила террористический акт против начальника губернской тюрьмы Шаталова, который был убит тремя выстре-
лами. Убийцей стал 19-летний учащийся ремесленного училища М. Скутельмин [17. С. 28]. Мотивом действия эсеров являлась месть за созданные жестокие порядки в местной тюрьме и многочисленные жалобы со стороны заключенных и подследственных. В связи с этим терактом интересно то, что сами губернские власти обращали внимание на жестокость Шаталова. Так, прокурор А. Воронов отмечал, что «обращение г. Шаталова (с арестантами) вверенной ему тюрьмы было крайне резкое, наказания полагались за всякие проступки, почти исключительной к высшей мере» [9. С. 63].
В ответ на убийство губернатора И.Л. Блока самодержавие усилило репрессии в Самарской губернии. 16 сентября 1906 г. по распоряжению командующего Казанским военным округом в Самаре был учрежден военно-полевой суд. 28 октября царским указом Самарская губерния была объявлена на положении усиленной охраны сроком на один год. Летом 1906 г. губернские власти продолжали активно использовать воинские части гарнизона для разгона антиправительственных выступлений и собраний членов оппозиционных партий. Особенно обострилась ситуация после роспуска Думы. Военные чины Самарского гарнизона стали объектами планов террористов. Местные эсеры в ответ на действия властей планировали убийства начальника самарского гарнизона, командира 3-й запасной артиллерийской бригады генерал-майора А.Д. Сташевского и командира размещенного в городе батальона подполковника Курьяка [9. С. 64]. 8 августа в Самаре член летучего областного отряда убил командира Борисовского полка полковника Георгиу [17. С. 28].
Летом 1906 г. эсеры Поволжья освоили новую форму терроризма - диверсии. Так, 29 июля 1906 г. в Самаре в 3 часа дня в приемную Губернского жандармского управления (ГЖУ) вошел молодой человек и бросил в открытую дверь следующей комнаты бомбу. Бомба не взорвалась, но жандармы перепугались и не смогли задержать боевика, который оперативно скрылся [16. С. 8].
В 1906 г. тактика революционного терроризма эсеров во всех регионах страны обогатилась опытом экспроприаций [20. С. 29]. Целью экспроприаций явилось желание пополнить деньгами партийные кассы организаций самых разных уровней. В дальнейшем с отступлением революции и размыванием и деградацией революционного терроризма эта форма террористической деятельности стала очень тяжелой проблемой не только для правительства и местных органов власти, но и для самих эсеров, и в первую очередь руководящих органов партии. Партийные экспроприации в Поволжье, как правило, были незначительными, с изъятием не очень больших, редко более одной тысячи рублей, денежных сумм. Местные эсеры проводили экспроприации как государственных, так и частных лиц. Самая крупная экспроприация 1906 г. состоялась в августе в Самарской губернии, где боевики напали на лесничего Бузулукского уезда, ограбили его и похитили 3 тыс. руб. Ликвидированная 20 октября боевая дружина самарского комитета ПСР совершала многочисленные нападения на винные лавки. В ее намерения входило также ограбление денежной почты при ее проезде по Николаевской улице губернского центра [9. С. 64]. Похожая ситуация складывалась и в Симбирской губернии. 6 ноября симбирский боевик М. Петров совершил вооруженное ограбление почты, следовавшей из села Жадовка Карсунского уезда на станцию Барыш [2. Д. 994. Л. 204].
В последние месяцы 1906 г. действовавшие в регионе боевые дружины продолжали широко использовать самые разнообразные террористические методы: захваты оружия, нападения на полицию, экспроприации и политические убийства. Так очень сложная обстановка сложилась в Пензенской губернии. Местный историк В.Ю. Карнишин отмечает, что «теракты, как правило,
были ответом на жесткие меры администраторов по разгону демонстраций, подавлению аграрных выступлений» [9. С. 63]. Мы уже писали об убийстве в январе 1907 г. пензенского губернатора. Кроме этого, в Пензе с сентября 1906 г. по январь 1907 г. были нанесены тяжелые ранения жандармскому унтер-офицеру и директору учительской семинарии, похищены револьверы в квартире начальника депо Сызрано-Вяземской железной дороги, ограблены винные лавки, кассы, магазины, частные квартиры. «Вооруженные грабежи в г. Пензе стали обычным явлением: не проходит ни одного дня, чтобы не было одного или нескольких случаев грабежа», - сообщалось в донесении в Департамент полиции [9. С. 63]. В конце года стало неспокойно и в некогда тихом и патриархальном Симбирске, где 22 декабря местный боевик В.А. Кротов убил помощника пристава 1-й части города Данилова [2. Д. 398. Л. 56, 57].
Подводя итоги нашим размышлениям, отметим, что после разгона царем Государственной Думы с лета 1906 г. терроризм в стране принял массовый характер. Ареной жесточайшей «террористической войны», объявленной эсерами, стало Среднее Поволжье. В 1906 г. террористическая активность в регионе достигла своего апогея. Руководство террористической деятельностью осуществлял Поволжский Областной Комитет. Региональный революционный терроризм являлся значительным фактором общественно-политической жизни края, несмотря на все попытки властей покончить с ним. На примере Среднего Поволжья, мы видим, что теракты становились ответом на жесткие меры администраций по «наведению порядка» и направлялись против конкретных должностных лиц, организовывавших мероприятия по разгону демонстраций и подавлению аграрных выступлений. В этот период была совершена основная масса покушений на губернаторов, а также видных представителей жандармерии и полиции. Главными объектами регионального терроризма в исследуемый период становятся высшие чиновники - губернаторы Самарской, Саратовской, Симбирской и Пензенской губерний, а также вице-губернатор Казанской. В течение полугодовой «охоты на губернаторов» в крае эсеровские боевики ликвидировали сразу трех руководителей губерний (И.Л. Блока, К.С. Старынкевича и С.В. Александровского). Особенностью террористической тактики этого периода становится и то, что самые крупные террористические акции эсеров в регионе все чаще стали осуществляться с использованием бомб, что не могло не отразиться на безопасности случайно находившихся рядом лиц.
В то же время продолжали проводиться теракты против сотрудников правоохранительных органов, были предприняты попытки взрывов канцелярий ГЖУ. В практику терроризма прочно вошли государственные и частные экспроприации, появился «тюремный террор», получил развитие «военный террор». Среди жертв терроризма впервые оказались случайно находившиеся на месте преступления лица, не интересовавшие боевиков (покушения на губернаторов Старынкевича и Александровского). Факты систематического насилия в исследуемых губерниях свидетельствуют о том, что местные организации сохранили значительные силы в течение всего 1906 г. Следует отметить, что изменились субъекты террористического движения, значительно эво-люционизировал количественный и качественный состав участников террористической борьбы. В реализации террористических замыслов принимали непосредственное участие разнообразные группы, для которых БО ПСР послужила своеобразным прообразом на местах. Крупнейшие террористические действия в регионе проводились ЛБО Поволжской области. Можно утверждать, что организации партии социалистов-революционеров, находившиеся в Поволжье, в 1906 г. исключительно активно использовали тактику революционного тер-
роризма в целях подъема народных масс на борьбу с царским правительством, а также осуществления актов «революционной мести».
В завершение выскажем мнение о том, что революционный терроризм эсеров продолжал подпитываться действиями правительства, которое с появлением во главе его Столыпина обрушило на свой народ всю силу государственной репрессивной машины, организовав в стране новый виток государственного террора. Государственная политика продолжала провоцировать террористическую активность революционеров. Российский революционный терроризм является существенным историческим фактом и как всякое социальное явление сложен и многолик. По нашему мнению, знание природы и особенностей революционного терроризма в условиях социально-политического кризиса в России начала XX в., частью которого стала, в частности, первая русская революция, сможет сегодня помочь лучше понять причины современного терроризма как явления, тенденции его развития и способы борьбы с ним.
Литература
1. Будницкий О.В. Терроризм и террористы // Знание - сила. 2005. № 1. С. 28-29.
2. Государственный архив Ульяновской области. Ф. 855. Оп. 1.
3. Гейфман А. Революционный террор в России. 1894-1917 гг. / пер. с англ. Е. Дорман. М.: КРОН-ПРЕСС, 1997. 448 с.
4. Городницкий Р.А. Боевая организация партии социалистов-революционеров в 19011911 гг. М.: РОССПЭН, 1998. 239 с.
5. Гусев К.В. Партия эсеров: от мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции. М.: Мысль, 1975. 383 с.
6. Гусев К.В. Рыцари террора М.: Луч, 1992. 144 с.
7. Жаринов К.В. Терроризм и террористы: Исторический справочник / под общ. ред. А.Е. Тараса. Минск: Харвест, 1999. 606 с.
8. Жуков А.Ф. Индивидуальный террор в тактике мелкобуржуазных партий в первой российской революции // Непролетарские партии России в трех революциях: сб. ст. М.: Наука, 1989. С. 138 - 144.
9. Карнишин В.Ю. Общественно-политический процесс в Поволжье в начале XX века. Пенза: Изд-во Пензенского гос. техн. ун-та, 1996. 132 с.
10. Кабытов П.С. П.А. Столыпин и первый российский парламент // Государственная Дума Российской империи: традиции прошлого и настоящее: материалы Всероссийской научно-практической конференции (г. Пенза, 26-27 мая 2006 г.). Пенза: Информационно-издательский центр ПГУ, 2006. С. 22 - 27.
11. Квасов О.Н. Террористическая деятельность революционеров Центрального Черноземья, 1901-1911 годы // Вопросы истории. 2005. № 8. C. 93-103.
12. Курусканова Н.П. Эсеровские организации в Западной Сибири в период первой русской революции (1905-1907 гг.): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Омск, 1995, 24 с.
13. Козлов Ю. Покушение на губернатора было совершено в Симбирске 21 сентября 1906 года // Слово молодежи. 1990. № 24.
14. Константинова Л.М. Симбирская молодежь в революции 1905-1907 годов // Постигая прошлое и настоящее: межвуз. сб. ст. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1993. Вып. 2. С. 48-55.
15. Костин Н. Роковые осколки // Дыхание Земли. 2005. 21 сент.
16. Кузнецов В.Н. Pro et contra: жандармы и революционеры в Поволжье в 1906-1917 гг. Ульяновск: ГОУ ВПО «УлГПУ», 2007. 223 с.
17. Кузнецов В.Н. Революционный террор и акты экспроприации в Поволжье в начале XX века // Вопросы истории. 2010. № 12. С. 24 - 38.
18. Курлов П.Г. Гибель императорской России. М.: Современник, 1991. 255 с.
19. Леонов М.И. Эсеры и крестьянство Поволжья в революции 1905-1907 гг. // Классовая борьба в Поволжье в 1905-1907 гг.: межвуз. сб. ст. Куйбышев: Куйбышев. гос. ун-т, 1985. С. 50-68.
20. Леонов М.И. Эсеры в революции 1905-1907 гг. Самара: Самарского гос. ун-т, 1992. 191 с.
21. Леонов М.И. Партия социалистов-революционеров в 1905-1907 гг. М.: РОССПЭН, 1997.
512 с.
22. Маяк на Суре. Из истории родного края // Сурская правда. 1991. 3 сент.
23. Молодой Ленинец. 1999. № 39(6934).
24. Морозов К.Н. Партия социалистов-революционеров в 1907-1914 гг. М.: РОССПЭН, 1998.
624 с.
25. Павлов Д.Б. Из истории боевой деятельности партии эсеров накануне и в годы революции 1905 - 1907 гг. // Непролетарские партии России в трех революциях: сб. ст. М.: Наука, 1989. С. 144 - 151.
26. Панова В.И., Толочко Ф.Ш. Жандармские документы о Симбирских социалистах-революционерах (период революции 1905-1907 гг.) // Симбирский вестник. Ульяновск: Симбирская книга, 1996. Вып. III. С. 113-125.
27. Петухов В.Б. Терроризм как социокультурное явление. Ульяновск: Ульяновск. гос. техн. ун-т, 2006. 108 с.
28. Романова Г.В. Борьба подразделений политической полиции Поволжья с революционным террором в 1905-1907 гг.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Казань, 2005. 26 с.
29. Рябиков В.В. Симбирские большевики. 1903-1906 гг. // 1905 год в Симбирске. Сборник по истории революционного движения в губернии в 1905-06 годах. Ульяновск, 1925. C. 3 - 56.
30. Савинков Б.В. Воспоминания террориста. М.: Захаров, 2002. 556 с.
31. Чернов В.М. Перед бурей: Воспоминания. Мемуары. Минск: Харвест, 2004. 416 с.
МАНЬКОВ АНДРЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ - старший преподаватель кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин, Военная академия связи имени маршала Советского Союза С.М. Буденного, Россия, Санкт-Петербург (63donetsk@mail.ru).
A. MANKOV
TERRORIST PRACTICE OF THE MIDDLE VOLGA SOCIALIST REVOLUTIONARIES IN 1906
Key words: regional revolutionary terrorism, the Middle Volga region, the Socialist Revolutionary Party (SRP), the Middle Volga Socialist Revolutionaries, practice of terrorism, a combat detachment, flying combat detachment (FCD), expropriations, the «hunt» for governors, tactics of terrorism.
The topic of the article is revolutionary terrorism. The author examines the terrorist activities of the Socialist Revolutionary Party (SRP), which actively used methods of political violence in the early XX century. The SRs raised terrorism to an unattainable height in the hierarchy of tactical methods of confrontation with the tsarist regime. Terrorist activity ensured the party with great notoriety and quite high popularity among radically-minded circles of the Russian society. Thanks to the efforts of the Socialist-Revolutionaries, terrorism took a country-wide and nationwide character. In 1905-1907 revolutionary terrorism gradually moved beyond the capitals of the empire and spread to the provinces, cities and counties of the country. The scale of terrorism in the Russian Empire of that time is certainly impressive. The arena of the most cruel «revolutionary terrorist war» was the whole territory of a huge state - from Poland and the Baltics to the Volga and Eastern Siberia. The author focuses on the Middle Volga region and the Middle Volga organizations of this All-Russian party. The article analyzes the process of changing the tactics of revolutionary terrorism of the Socialist Revolutionaries of the Middle Volga region in 1906. Facts from the practice of regional revolutionary terrorism of terrorist structures of the party in this region are described. Terrorist acts continue to be an integral part of Russian reality. The author considers it important to continue studying the history of revolutionary terrorism in Russia, which was conducted by political parties and organizations at various stages of the country's development. Knowledge of causes and features of terrorism in conditions of social and political crisis in Russia at the beginning of the XX century, part of which was revolution, can help today to better understand the specifics and causes of modern terrorism as a phenomenon, its development trends and ways to combat it.
References
1. Budnickii O.V. Terrorizm i terroristy [Terrorism and terrorists]. Znanie - sila [Knowledge is power], 2005, no. 1, рp. 28-29.
2. Gosudarstvennyi arkhiv Ul'yanovskoi oblasti. Fond. 855. Opis. 1. [State Archives of the Ulyanovsk Region. Arhives 855. Anagraph 1].
3. Geifman A. Thou shalt kill: revolutionary terrorism in Russia, 1894-1917, Princeton University Press, 1993, 448 p. (Russ.ed.: Revolyucionnyi terror v Rossii. 1894-1917 gg. Moscow, KRON-PRESS Publ., 1997, 448 p.).
4. Gorodnickii R.A. Boevaya organizaciya partii socialistov-revolyucionerov v 1901-1911 gg. [The fighting organization of the Socialist-Revolutionary Party in 1901-1911]. Moscow, ROSSPEN Publ., 1998, 239 p.
5. Gusev K.V. Partiya eserov: ot melkoburzhuaznogo revolyucionarizma k kontrrevolyucii [The Socialist-Revolutionary Party: from petty-bourgeois revolutionaryism to counter-revolution]. Moscow, Mysl' Publ., 1975, 383 р.
6. Gusev K.V. Rycari terrora [Knights of Terror]. Moscow, Luch' Publ., 1992, 144 p.
7. Zharinov K.V. Terrorizm i terroristy: Istoricheskii spravochnik [Terrorism and terrorists: a historical handbook]. Minsk, Harvest Publ., 1999, 606 p.
8. Zhukov A.F. Individual'nyi terror v taktike melkoburzhuaznykh partii v pervoi rossiiskoi revolyucii [Individual terror in the tactics of petty-bourgeois parties in the first Russian revolution]. Neproletarskie partii Rossii v trekh revolyuciyakh: sb. St. [Non-proletarian parties of Russia in three revolutions]. Moscow, Nauka Publ., 1989, pp. 138-144.
9. Karnishin V.Yu. Obshchestvenno-politicheskii process v Povolzh'e v nachale XX veka [Social and political process in the Volga region at the beginning of the XX century]. Penza, Penza State Tehnical University Publ., 1996, 132 p.
10. Kabytov P.S. P.A. Stolypin i pervyi rossiiskii parlament [P.A. Stolypin and the first Russian parliament]. Gosudarstvennaya Duma Rossiiskoi imperii: tradicii proshlogo i nastoyashchee: materialy Vserossiiskoi nauchno-prakticheskoi konferencii (g. Penza, 26-27 maya 2006 g.) [State Duma of the Russian Empire: traditions of the past and present: materials of the All-Russian Scientific and Practical Conference (Penza, May 26-27, 2006)]. Penza, 2006, pp. 22-27.
11. Kvasov O.N. Terroristicheskaya deyatel'nost' revolyucionerov Central'nogo Chernozem'ya, 1901-1911 gody [Terrorist Activity of the Revolutionaries of the Central Chernozem Region, 19011911]. Voprosy istorii [Questions of History], 2005, no. 8, pp. 93-103.
12. Kuruskanova N.P. Eserovskie organizacii v Zapadnoi Sibiri v period pervoi russkoi revolyucii (1905-1907 gg.): avtoref. dis. ... kand. ist. nauk [Socialist organizations in Western Siberia during the first Russian revolution (1905-1907 gg.). Abstract of PhD thesis]. Omsk, 1995, 24 p.
13. Kozlov Yu. Pokushenie na gubernatora bylo soversheno v Simbirske 21 sentyabrya 1906 goda [The attempt on the governor was committed in Simbirsk on September 21, 1906]. Slovo molodezhi [The word of youth], 1990, no. 24.
14. Konstantinova L.M. Simbirskaya molodezh' v revolyucii 1905-1907 godov [Simbirsk youth in the revolution of 1905-1907]. Postigaya proshloe i nastoyashchee: mezhvuz. sb. st. [Comprehending past and present: interuniversity collection of scientific papers]. Saratov, Saratov State University Publ., 1993, iss. II, pp. 48-55.
15. Kostin N. Rokovye oskolki [Fatal splinters]. Dykhanie Zemli [Breathing of the Earth], 2005, Sept. 21.
16. Kuznecov V.N. Pro et contra: zhandarmy i revolyucionery v Povolzh'e v 1906-1917 gg. [Pro et contra: gendarmes and revolutionaries in the Volga region in 1906-1917]. Ul'yanovsk, 2007, 223 p.
17. Kuznecov V.N. Revolyucionnyi terror i akty ekspropriacii v Povolzh'e v nachale XX veka [Revolutionary terror and acts of expropriation in the Volga region at the beginning of the 20th century]. Voprosy istorii [Questions of history]. 2010, no. 12, pp. 24-38.
18. Kurlov P.G. Gibel'imperatorskoi Rossii [The death of Imperial Russia]. Moscow, Sovremennik Publ., 1991, 255 p.
19. Leonov M.I. Esery i krest'yanstvo Povolzh'ya v revolyucii 1905-1907 gg. [The Socialist-Revolutionaries and the peasantry of the Volga region in the revolution of 1905-1907]. Klassovaya bor'ba v Povolzh'e v 1905-1907 gg.: mezhvuz. sb. st. [Class struggle in the Volga region in 1905-1907: interuniversity collection of scientific papers]. Kuibyshev, Kuibyshev State University Publ., 1985, pp. 50-68.
20. Leonov M.I. Esery v revolyucii 1905-1907 gg. [Revolutionaries in the revolution of 19051907]. Samara, Samara State University Publ., 1992, 191 р.
21. Leonov M.I. Partiya socialistov-revolyucionerov v 1905-1907 gg. [Party of Socialist-Revolutionaries in 1905-1907]. Moscow: ROSSPEN Publ., 1997, 512 р.
22. Mayak na Sure. Iz istorii rodnogo kraya [Lighthouse on Sura. From the history of the native land]. Surskaya Pravda [Surskaya Pravda]. 1991, Sept. 3.
23. Molodoi Leninec [Young Leninets], 1999, no. 39(6934).
24. Morozov K.N. Partiya socialistov-revolyucionerov v 1907-1914 gg. [Party of Socialist-Revolutionaries in 1907-1914]. Moscow, ROSSPEN Publ., 1998, 624 р.
25. Pavlov D.B. Iz istorii boevoi deyatel'nosti partii eserov nakanune i v gody revolyucii 19051907 gg. [From the history of the fighting activity of the Socialist-Revolutionary Party on the eve and during the revolution of 1905-1907]. Neproletarskie partii Rossii v trekh revolyuciyakh: sb. st. [Non-proletarian parties of Russia in three revolutions]. Moscow, Nauka Publ., 1989, pp. 144-151.
26. Panova V.l., Tolochko F.Sh. Zhandarmskie dokumenty o Simbirskikh socialistakh-revolyucio-nerakh (period revolyucii 1905-1907 gg.) [Gendarmer's documents on the Simbirsk Socialists-Revolutionaries (the period of the revolution of 1905-1907)]. Simbirskij vestnik, vypusk Ill [Simbirskii vestnik, issue Ill]. Ul'yanovsk, Simbirskaya kniga Publ., 1996, pp. 113-125.
27. Petukhov V.B. Terrorizm kak sociokul'turnoe yavlenie: uchebnoe posobie k speckursu [Terrorism as a socio-cultural phenomenon: training manual for a special course]. Ul'yanovsk, Ul'yanovsk State Tehnical University Publ., 2006, 108 p.
28. Romanova G.V. Bor'ba podrazdelenii politicheskoi policii Povolzh'ya s revolyucionnym terrorom v 1905-1907 gg. Avtoref. dis. ... kand. ist. nauk [Struggle of units of political police of the Volga region with revolutionary terror in 1905-1907. Abstract of PhD thesis]. Kazan', 2005, 26 p.
29. Ryabikov V.V. Simbirskie bol'sheviki. 1903-1906 gg. [The Simbirsk Bolsheviks. 1903-1906 years]. 1905 god v Simbirske. Sbornik po istorii revolyucionnogo dvizheniya v gubernii v 1905-06 goda. 1905 in Simbirsk [A compilation of the history of the revolutionary movement in the province in 190506]. Ul'yanovsk, 1925, pp. 3-56.
30. Savinkov B.V. Vospominaniya terrorista [Memories of a terrorist.]. Moscow, Zakharov Publ., 2002, 556 p.
31. Chernov V.M. Pered burei: Vospominaniya. Memuary [Before the storm: Memories. Memoirs]. Minsk, Harvest Publ., 2004, 416 p.
MANKOV ANDREI - Senior Lecturer, Department of Humanities and Social and Economic Disciplines, Military Academy of Communications named after S.M. Budenny, Russia, St. Petersburg (63donetsk@mail.ru).
Ссылка на статью: Маньков А. В. Террористическая практика средневолжских эсеров в 1906 году // Вестник Чувашского университета. - 2017. - № 4. - С. 134-146.
