CC BY
146
ЛИНГВИСТИКА
С.П. Хижняк
ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ, КОНЦЕПТУАЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ И ДЕФИНИТИВНАЯ ОСНОВА СИСТЕМНОСТИ ЮРИДИЧЕСКОЙ ТЕРМИНОЛОГИИ
В статье рассматриваются проблемы системности юридической терминологии, эксплицируемой значением юридического термина, на примере терминов, представленных переосмысленными словами общелитературного языка.
Ключевые слова: знание, юридический термин, терминологическое значение, понятие, концепт, терминологическое поле.
S.P. Khizhnyak
TERMINOLOGICAL MEANING, CONCEPTUAL CONTENT AND DEFINITION BASIS OF THE SYSTEMATIC CHARACTER OF LEGAL TERMINOLOGY
The article deals with the problem of the systematic character of legal terminology explicated by meanings of legal terms with the example of the units represented by legalized common words.
Keywords: knowledge, legal term, terminological meaning, notion, concept, terminological field.
Современные работы, рассматривающие проблемы семантики терминов в лингвистической науке, учитывают когнитивную парадигму языкознания1. Исследователи разнообразных разрядов терминологической лексики согласны с тем, что специфику термина каждой конкретной отрасли знания необходимо искать преимущественно в сфере семантики и системной организации2. Семантика юридического термина имеет собственную специфику, которая в большой степени предопределяется тем, что юридическая терминология тесно связана с общелитературной лексикой. На основе переосмысления общелитературных слов часто формируются юридические термины.
В плане понимания специфики юридического термина важным является следующее утверждение С.С. Алексеева: «Специально-юридическую терминологию нельзя ограничить набором особо сложных юридических выражений и слов. По сути дела, в законах и иных нормативных документах выражения и слова, которые, казалось бы, относятся к обычным, общеупотребляемым, в действительности имеют свое специфическое правовое содержание, причем в ряде случаев отличающееся от общеупотребляемого; характерный пример — слово
© Хижняк Сергей Петрович, 2013
Доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой английского языка, теоретической и прикладной лингвистики (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: [email protected]
'сделка', которое в обиходе имеет даже упречный оттенок, в своем юридическом значении является высокозначимой правовой категорией». И далее: «Простые, всем хорошо известные слова — 'способ обеспечения обязательства', 'приобретение права', 'неисполнение обязательства', 'получение удовлетворения' ... хотя и дают каждому общее представление о данном предмете, все же в полной мере раскрывают свое содержание на основе специальных юридических знаний»3.
Слова общелитературного языка (вина, небрежность, неосторожность) могут получать юридические дефиниции, в которых указываются основные и существенные признаки понятия, выражаемого термином. Такие дефиниции можно с полным основанием считать фиксацией значения термина. Однако часто подобные термины остаются недефинированными. С.С. Алексеев прав, отмечая свойство общеязыковых слов раскрывать их терминологические значения на основе юридических знаний, т. е. на основе соотношения значения слова в общелитературном языке и в системе правовых знаний, но при установлении значения терминологически переосмысленного слова на основе системы юридических знаний могут возникнуть значительные трудности.
Формирование научных и профессиональных знаний обусловлено преднамеренным и целенаправленным вторжением человека как во внеязыковую, так и в языковую действительность для формирования, выстраивания, преобразования и упорядочения таксономических структур в их непосредственных и опосредованных взаимосвязях, которые включают в себя разноуровневые логические и когнитивные категории (представления, понятия, суждения) и формируют мыслительные образования — концепты. Именно концептуальная основа термина, даже представленного общеупотребительным словом, не имеющим специальной ш дефиниции, позволяет отождествлять его с определенным субконтинуумом зна- н ний (например, с субконтинуумом правовых знаний). С
а
Ю.С. Степанов отмечает, что концепт и понятие — явления одного порядка т
о
(единицы мышления), но они не тождественны. У понятия различают объем (со- к вокупность предметов или явлений, которые охватываются данным понятием) и 0' содержание (совокупность объединенных в нем признаков одного или нескольких |
предметов или явлений), а концепт охватывает только содержание понятия, а В
4 е
также смысл слова, соотносимого с данным понятием4. н
о
Концепт чаще всего имеет словесное выражение, но не всегда. Это обусловлено Ю тем, что механизмы мышления и механизмы вербализации осуществляются на и разной нейролингвистической основе. Н.Н. Болдырев пишет: «Концепты как с
к
элементы сознания вполне автономны от языка. Наше мышление невербально по своей природе... Еще одним свидетельством в пользу этого может служить Ц
е
то, что люди часто владеют словами не на уровне их значений, а на уровне пере- | даваемых ими смыслов, т. е. концептов и концептуальных признаков»5. •
Концепт, как и знание, имеет индивидуальную природу. Концепт — это лич- 29 ностное осмысление объективного понятия и значения6, что вполне справедливо и в отношении правовых концептов, которые обусловлены, с одной стороны, 3 объективным разграничением терминологии права (законодательства) и терминологии науки о праве. С другой стороны, в любой науке, в т. ч. и в правоведении, заметен авторский или коллективный (индивидуализированный) подход научных школ к пониманию и определению взаимосвязей предметов и явлений в рамках конкретной научной картины мира, обусловливающей определенную концептосферу (совокупность концептов). Термин концепт, таким образом, 209
понимают как дискретную комплексную единицу человеческого мышления, которая содержит всю совокупность знаний об определенном явлении действительности. Она заложена в чувственном опыте, рациональном знании, а также в виде мнений и представлений.
Индивидуализированный характер юридического концепта обусловлен еще одним фактором — разной глубиной знаний всех компонентов содержания данного концепта каждым конкретным индивидуумом, в т. ч. и представителем юридической профессии, в силу того, что и обыденное, и профессиональное знание у каждого человека различно.
Как указывалось выше, концепт охватывает содержание понятия и смысл слова, соотносимого с данным понятием, т. е. имеет как понятийную, так и непонятийную основу. Непонятийная основа представлена т. н. непонятийными компонентами значения — всей совокупностью знаний о предмете или явлении. Концептуальное содержание юридического термина (хотя также, вероятно, неполное) представлено, например, в статьях юридических энциклопедических словарей, в которых не только дается дефиниция термина, но и разнообразные сведения о предмете или явлении (например, история его возникновения и эволюции, взаимосвязи с различными общественными процессами, другими правовыми категориями, понятиями, терминами, теориями и т. д.).
Изложенное неизбежно приводит к закономерному вопросу: если значение слова обыденного дискурса, не имеющего четкой юридической дефиниции, может быть раскрыто только на основе «специальных юридических знаний», имеющих индивидуальный характер, насколько успешным может быть взаимопонимание в профессиональном сообществе? § Наличие рассматриваемого вида терминов побуждает юристов прибегать к раз-
~ личным видам толкования таких терминологических единиц, включая грамматиче-™ ское, логическое и собственно юридическое. Однако их использование не всегда дает ? положительный результат. Происходит это по разным причинам, как объективным, | так и субъективным. Объективная причина связана с тем, что ни одно общеязыковое | значение слова не передает в полной мере его терминологического значения, т. к. | такое значение может возникнуть только в рамках юридических классификаций, й в которых слово общелитературного языка обрастает новыми связями с другими 5 терминологическими единицами. Экспликация таких связей классификацией ® как раз и обусловливают выявление семантики термина и закрепление наиболее § существенных признаков понятия в терминологической дефиниции. £ Субъективный фактор неверного толкования общелитературных слов, исполь-
| зуемых в качестве юридических терминов, связан с тем, что часто, осуществляя ё такое толкование, юристы опираются на свое языковое чутье. Так, в одной из § ролевых игр на обучающем семинаре для адвокатов с использованием интерактив-
ш
£ ной методики, проводившемся Саратовским центром правовой реформы в апреле и 1997 г., при моделировании естественной ситуации спора по жилищному вопросу 1 тренер предложил участникам, выступавшим от имени истца и ответчика, дать т дефиницию термина вселение. Одна группа участников определила этот термин как «факт заселения в квартиру», вторая — как «любую, в том числе и неудавшуюся, попытку вселения в квартиру». В первом случае группа верно определила общеязыковое значение слова вселение, но это не способствовало его юридическому пониманию. Во втором случае толкование нельзя назвать грамматическим (или филологическим), т. к. словари определяют слово вселение как «водворение 210 на жительство». Обе группы пытались перечислить все бытовые ситуации, со-
путствующие вселению, что в принципе невозможно. Кроме того, к языковому фактору толкования примешивался такой экстралингвистический фактор, как состязательность моделируемой ситуации, обусловившая желание привести собственное определение в соответствие с интересами сторон в игровом деле. Таким образом, в предпринятых попытках толкования было более или менее успешно истолковано общеязыковое значение слова, но не терминологическое.
Переосмысление слов общего употребления в юридической терминологии происходит на основе специализации их значений. В этом процессе ведущую роль играет дефиниция, в связи с чем термин определяется как конвенциональная единица, поскольку условным является как само наименование, так и содержание знака-термина, которые могут быть конвенционально установлены, уточнены или изменены по воле законодателя или ученого.
Термины объединяются в терминологические поля в зависимости от двух факторов: 1) их места в классификационных построениях — таксономиях, 2) общности их значения, эксплицируемого дефиницией. Построению дефиниций может способствовать несколько приемов: 1) выявление концептуального содержания, 2) определение места термина в терминологическом поле (системе юридических таксономий).
Классификация обусловливает место каждого термина в терминосистеме (родовой термин, видовой термин, подвидовой термин). Значение родового термина в идеале должно предопределять формулировку дефиниций видовых терминов, поскольку наиболее точной считается классификационная дефиниция, которая толкует значение термина через соотнесение с родовым термином и указание видовых отличий. Таким образом, классификационная дефиниция, хотя и не ш может охарактеризовать полностью концептуальные признаки термина, тем не н менее, является наиболее удачным способом формирования терминологичности С
а
семантики термина. т
о
Проблема состоит в том, что ни в одной научной или практической области не к
о
удается избежать дефектных дефиниций, в которых отсутствует указание на родо- о' вой или видовые признаки. Известно, что в разных науках используются разноо- | бразные дефиниции, нарушающие родовидовое соотнесение терминов и понятий: о
перечислительные, контекстуальные, операциональные, общие, неспецифические7. 1
о
Но прежде чем рассматривать важность упорядочения родовидовой дефи- Ю нитивной основы терминологии, обратимся к структуре значения языкового и знака, которое разлагается на составляющие — семы разной степени обобщен- с
к
ности. Выделяются интегральные и дифференциальные семы. Интегральные а семы служат объединению терминов в группировки — терминологические поля Л разной степени дифференциации. Так, можно выделить наиболее общие поля | (например, юридические факты) и частные поля (например, преступления, виды • наказаний). Выбор интегральной семы для дефиниции конкретного термина 29 должен быть обусловлен наиболее близким родовым понятием, которое указывает на принадлежность термина конкретному полю, что не всегда происходит. 3
Так, для терминов смерть, стихийное бедствие родовым понятийным признаком следует считать сему 'событие' Ср.: «Событие — разновидность юридического факта. Событие — явление, не зависящее от воли человека (стихийное бедствие, истечение сроков, рождение, смерть и т. д.), с наступлением которого нормы права связывают наступление юридических последствий (возникновение, изменение и прекращение правоотношений). Юридические факты подразделяются: 211
по характеру наступающих последствий — на правообразующие (поступление в вуз); правоизменяющие (перевод с очной на заочную форму обучения); право-прекращающие (окончание вуза);
по связи с волей участников правоотношений — на события (обстоятельства, не зависящие от воли субъекта — стихийное бедствие, смерть, истечение сроков и т.п.) и действия (обстоятельства, связанные с волей участников правоотношений) (курсив наш. — С.Х.)»8.
Таким образом, словарь указывает на соотношение видовых терминов смерть, стихийное бедствие с родовым термином событие, а через него с термином-гиперонимом юридический факт. На указанном участке терминосистемы взаимосвязи понятий и терминов четко обозначены. Однако словарь не дает толкований терминов предельной ступени дифференциации смерть, стихийное бедствие. Другой Большой юридический словарь предлагает для них следующие дефиниции:
«СМЕРТЬ — одно из центральных понятий судебной медицины; представляет собой ступенчатый процесс, простирающийся от жизни до биологической С. (необратимого прекращения жизнедеятельности организма). В настоящее время медицина признает С. человека моментом необратимой гибели головного мозга. Соответственно заключение о смерти дается на основе констатации этого факта (Закон РФ от 22 декабря 1992 г. «О трансплантации органов и (или) тканей человека»). С. — один из актов гражданского состояния».
«СТИХИЙНОЕ БЕДСТВИЕ — не поддающееся влиянию человека событие (факт юридический), чрезвычайное обстоятельство, являющееся следствием действия сил природы (наводнение, землетрясение, снежный занос и т.п.). Один из распространенных видов непреодолимой силы»9.
В дефиниции «стихийное бедствие» в данном примере обозначена связь с двумя интегральными семами терминополя ('событие', 'факт юридический'). Дефиниция термина смерть связывает его с актами гражданского состояния и сферой судебной медицины, тем самым нарушая экспликацию семантических связей терминов в дефиниции, а также оперирование данными терминами в профессиональной коммуникации. Конечно, термин смерть не предполагает такого широкого понимания, как термин вселение, который в принципе позволяет расширительное толкование и ситуативное типизирование. Тем не менее, унификация терминологии предполагает усилия, направленные на упорядочение терминосистемы на каждом ее участке.
Обсуждая мнение С.С. Алексеева о том, что главной причиной появления дефиниций было стремление внести необходимую точность и ясность в используемую законодателем терминологию, В.М. Савицкий приходит к выводу о том, что «если термин ясен сам по себе, по своей внутренней форме, не нужно никакого его специального определения»10. Но в таком случае юрист вынужден оперировать не значениями терминов, а сложными концептами, структура которых зависит от уровня знаний каждого конкретного индивида, а также чаще прибегать к различным способам более или менее успешного толкования терминов, что не только размывает системность юридической терминологии, но может значительно затруднить профессиональную коммуникацию.
1 См.: Хижняк С.П. Новое в исследовании терминологических систем (на примере юридической терминологии) // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2008. № 1. С. 92-99.
2 См.: Хижняк С.П. Семантические свойства юридического термина // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2007. № 2. С. 104-112.
3 Алексеев С.С. Государство и право: начальный курс. М., 1993. С. 127.
Е.В. Волгина • Гендерная специфика концепта OFFENCE
4 См.: Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М., 1997. С. 41-42.
5 Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика: курс лекций по английской филологии. Тамбов, 2002. С. 26.
6 См.: Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология. М., 1997. С. 281.
7 См.: Шелов С.Д. Терминоведение: семь вопросов и семь ответов по семантике термина // НТИ. Сер. 2: Информационные процессы и системы. 2001. № 2. С. 3.
8 См.: Большой юридический словарь / под ред. А.В. Малько. М., 2009.
9 См.: Додонов В.Н. Большой юридический словарь. URL: http://juridical.slovaronline.com. (дата обращения: 12.01.2013).
10 Савицкий В.М. Язык процессуального закона: Вопросы терминологии. М., 1987. С. 90.
Е.В. Волгина
ГЕНДЕРНАЯ СПЕЦИФИКА КОНЦЕПТА OFFENCE
Статья посвящена исследованию вопроса о том, каким образом терминология права формируется и функционирует с учетом существования гендерной системы и процесса ее постоянного конструирования на примере правового концепта OFFENCE.
Ключевые слова: когнитивная лингвистика, правовая терминология, правовой концепт, гендерная система, гендерно обусловленный концепт.
E.V. Volgina
GENDER CHARACTERISTICS OF THE LEGAL CONCEPT OFFENCE
The article is devoted to the study of legal terminology and legal concepts and their formation and functioning in the context of gender system. Legal concept OFFENCE is analyzed.
Keywords: cognitive linguistics, legal terminology, legal concept, gender system, gender-based concept.
Когнитивная лингвистика — научное направление в языкознании, дающая возможность изучать закономерности формирования терминов и терминосистем с точки зрения способов репрезентации научных знаний, поскольку любая наука исследует знания, которые зафиксированы в языке и языком1.
Рассмотрение влияния гендерных факторов на формирование правовых терминов может проводиться в рамках когнитивно-дискурсивного подхода, позволяющего выявить гендерную специфику правовых концептов.
Гендерная система обусловливает наличие гендерно маркированных терминов2, т. е. терминов, которые принадлежат разным отраслям права: трудовому, семейному, уголовному. Анализ материала позволил выделить ряд гендерно обусловленных микрополей, например: Gender-based Rights; Gender-based Parenting; Gender-based Employment; Gender-based Offences; Gender-based Victimization.
Терминологические единицы, входящие в микрополя, участвуют в формировании гендерных правовых концептов.
Исследователи указывают на то, что различия на основании половой принадлежности индивида вписаны в уголовное право, которое учитывает гендерную специфику ряда преступлений3. В связи с этим в концепте OFFENCE можно выделить гендерно обусловленные субконцепты: 1) GENDER-BASED OFFENCES; 2) GENDER-SPECIFIC PROSTITUTION OFFENCES.
© Волгина Елена Валерьевна, 2013
Кандидат филилогических наук, доцент кафедры английского языка, теоретической и прикладной лингвистики (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: [email protected]
