CC BY
3
УДК 556.31(571.12)
DOI: 10.24412/1728-323X-2024-1-50-56
ТЕРМАЛЬНЫЕ ЙОДО-БРОМНЫЕ ВОДЫ ЮГА ЗАПАДНОЙ СИБИРИ:
СОСТАВ И РАСПРОСТРАНЕНИЕ
Н. Ф. Чистякова, доктор геолого-минералогических наук, профессор, Тюменский государственный университет, n.f.chistyakova@utmn.ru, г. Тюмень, Россия,
Б. И. Кочуров, доктор географических наук, профессор, ведущий научный сотрудник, Институт географии РАН, camertonmagazin@mail.ru, г. Москва, Россия
Аннотация. Приведен обзор взглядов о происхождении термальных йодо-бромных вод в осадочном чехле Земли. Рассматриваются особенности формирования химического состава этих вод и его изменение по разрезу мезозойских отложений Западной Сибири. Показано, что на содержание йода и брома в водах влияет величина рН, минерализация термальных вод и содержание органического вещества в одновозрастных битуминозных глинистых породах (коэффициент корреляции 0,89) седиментационного бассейна готерив-барремского и юрского возраста.
Abstract. An overview of the views on the origin of thermal iodine-bromine waters in the sedimentary cover of the Earth is given. The features of the formation of the chemical composition of these waters and its change in the section of the Mesozoic sediments of Western Siberia are considered. It is shown that the content of iodine and bromine in waters is influenced by the pH value, mineralization of thermal waters and the content of organic matter in the same-aged bituminous clay rocks (correlation coefficient 0.89) of the Goteriv-Barremian and Jurassic sedimentation basins.
Ключевые слова: термальные седиментационно-талассогенные йодо-бромные воды, органическое вещество битуминозных глинистых пород, элизионные воды, рН, минерализация подземных вод.
Keywords: thermal sedimentation-thalassogenic iodine-bromine waters, organic matter of bituminous clay rocks, elision waters, pH, groundwater mineralization.
Введение
Термальные седиментационно-талассогенные йодо-бромные воды, заполняющие в настоящее время терригенные песчано-алевролитовые породы — коллекторы мезозойских отложений юга Западной Сибири, формировались на стадиях се-дименто- и диагенеза 170—130 млн лет назад. Сегодня ионно-солевой состав этих вод хорошо сбалансирован, имеет определенную структуру солей, обогащен йодом и бромом, перешедшими в них из морских осадков стадии седиментогене-за, а также из элизионных вод, отжатых из битуминозных глинистых пород на стадии катагенеза. Химический состав природных вод отражает природные ландшафты, на которых развиваются процессы взаимодействия неживого и живого вещества биосферы Земли. В исследованиях В. И. Вернадского, сформулировавшего фундаментальные положения современной биохимии, констатируется, «...живое вещество не только наследует химический состав среды своего обитания, но и активно формирует эту среду» [1]. Первичным источником йода и брома в гидросфере (как и других элементов таблицы Д. И. Менделеева) является галактика, из которой с момента формирования планеты Земля и до настоящего времени химические элементы, проходя через атмосферу, поступают на поверхность Земли в осадки и поверхностные воды [2]. До настоящего времени механизм формирования микрокомпонентного состава экосистемы поверхностных и
подземных природных вод, в том числе минеральных термальных йодо-бромных, остается не до конца изученным [3], что определяет актуальность проводимых в работе исследований.
Формирование химического состава природных вод начинается с первой стадии литогенеза — седиментогенеза. Метеогенные и инфильтроген-ные воды зоны аэрации, формирующиеся на суше в аэробных условиях, характеризуются низкой минерализацией, повышенным содержанием гидрокарбонат — иона атмогенного происхождения [4—6]. Их химический состав определяется взаимодействием атмогенных вод с твердыми осадками, поступающими на Землю, в том числе и из галактики, что подтверждается сходством состава вод с химическим составом хондритов [5, 7]. Содержание йода в ахондритах и углистых хонд-ритах колеблется от 0,08 до 0,7 г/т, брома — 0,07—1,9 г/т [8, 9]. В атмосфере над океанами содержание йода достигает 10 мкг/м3, над континентами 0,5 мкг/м3; брома — над океанами 350 мкг/м3, а над континентами 120 мкг/м3; в дождевых осадках: 0,002 мг/л, а брома — 0,06 мг/л соответствен [2, 4, 7]. В атмосферу йод и бром поступают не только из галактики, но и при извержении вулканов, являясь компонентом фума-рольных газов [4, 9]. Пройдя через атмосферу, часть йода и брома поступает в гидросферу, осадки и растения [10]. В гидросфере содержание йода выше на порядок по сравнению с атмосферой и составляет в среднем 5 мкг/л [11], 2—4,3 мг/л — в водах рудных месторождений [12], 21—23 мг/л —
в водах нефтяных месторождений [12]; брома — 40 мг/л для вод нефтяных месторождений и 125 мг/л — для вод рудных месторождений [12]. В океанической и морской водах содержание йода достигает 50—60 мкг/л, в речной — 2 мкг/л [11], а брома: 5—20 мг/л, 0,035—0,1 мг/л и 22 мкг/л, соответственно [13]. В м орской воде он находится в ионной форме (90 %), в коллоидной форме (8 %) и во взвесях (2 %) [14]. Йод и бром, являясь постоянной составной частью всех без исключения осадочных, метаморфических и изверженных горных пород, характеризуются высокими содержаниями в горных породах и осадках литосферы [7]. В осадках (песок) содержится 0,46 мг/кг йода и 0,12 мг/кг брома [15]; в глинистом иле — 10—300 мг/кг — йода и 64—540 мг/кг — брома [13]; в песчаниках 0,46 мг/кг и 1—5,9 г/т; в глинах — 2,28 мг/кг и 14,6—70 г/т; в известняках — 0,69 мг/кг и 6,2—8,6 г/т, соответственно [13]. Содержание йода в метаморфических породах (глинистых сланцах) 2,2 г/т, а брома — 3,8—4 г/т [7]. Магматические породы — ультраосновные и основные — содержат йода 0,45— 0,5 мг/кг, а брома — 3,6 г/т, средние и кислые: 0,3—0,7 г/т йода и 1,3—8,3 г/т брома [8]. Содержание йода и брома в мантии (по данным метеоритов) 1 г/т и 0,007—0,15 г/т, соответственно [7]. Наиболее высокие содержания йода и брома зафиксированы в биосфере: морские растения — водоросли — содержат 3—1555 мг/кг йода и 740 мг/кг брома [15]. В наземной растительности содержание йода и брома на два порядка и более ниже по сравнению с субаквальной растительностью [10]. Laminaria digitata содержит 1 % йода от сухого веса водорослей, что в 30 000 раз превосходит его концентрацию в морской воде [16]. Ихтиофауна морских бассейнов содержит 1—150 мг/кг йода и 60—1000 мг/кг брома, в то время как наземные животные — 0,4 мг/кг йода и 6 мг/кг брома [10]. Неизменным компонентом литосферы является органическое вещество растительного и животного происхождения, сохраняющееся на стадии седиментогенеза в субаквальных фациях в количестве более 90 % исходного органического вещества, а в континентальных фациях — не более 1—3 % [17]. Особый вклад в преобразование неорганической формы материи в органическую вносят автотрофы [11, 13, 18]. Йод, входящий в состав органического вещества осадков, преобразованного автотрофами, становится более подвижным, способным к водной миграции [10, 13]. На дне морей, океанов и в толще воды обитают многочисленные семейства фито-, зоопланктона, бентоса, анаэробных микроорганизмов, а на суше, в аэробных условиях — низшая и высшая растительность и аэробные микроорганизмы, ко-
торые, являясь автотрофами, преобразуют отдельные компоненты глинистых илов и других осадков в более подвижные и легко усвояемые наземными и субаквальными растениями соединения — органо-минеральные комплексы, сохранность которых выше в анаэробной среде [18]. При самом активном участии микроорганизмов в природных средах постоянно осуществляются два противоположных процесса: синтез из минеральных веществ сложных органических соединений и разложение органических веществ до минеральных, что обеспечивает круговорот веществ в природе, в котором активно участвуют йод и бром. Йод и бром, прочно связанные с органическим веществом, переходят в раствор и усваиваются организмами после минерализации органического вещества [13]. Гетеротрофы, потребляя в пищу продукты растительного происхождения, накапливают эти биогенные элементы, а после их отмирания органические и минеральные вещества переходят в глинисто-карбонатные илы, пес-чано-алевролитовые осадки и накапливаются в них в соответствующих концентрациях. Эти процессы, повторяющиеся многократно, приводят к существенному обогащению субаквальных илов соединениями йода и брома. Подавляющая часть природных седиментогенных вод формируется в субаквальных бассейнах; на суше захороняется относительно небольшая их часть [6].
В ходе г еологического развития территории, по мере погружения отложений суши и субаквальных отложений в глубь земной коры, седиментогенез сменяется диагенезом, в течение которого йод и бром в неорганической и органической формах захороняются в новообразующихся осадочных горных породах [7]. На стадии диагенеза физически свободные седиментационные воды суба-квальных бассейнов, обогащенные солями и ор-ганоминеральными комплексами йода и брома, частично захороняются в субкапиллярных порах новообразующихся глинистых и глинисто-карбонатных пород, а частично начинают отжиматься (элизия) в результате гравитационного уплотнения глинистых отложений, перераспределяясь между открытыми порами одновозрастных с ними, новообразующихся песчаных пород-коллекторов. Эти седиментационно-талассогенные воды являются основным (по массе) источником подземных вод осадочно-породных бассейнов земной коры, химический состав которых эволюционирует на последующих стадиях литогенезаа [19]. Дальнейшее погружение горных пород литосферы в интервалы начальной подстадии катагенеза — протокатагенеза, а далее — и в мезоката-генезе сопровождается дожиманием (элизией) из открытых и закрытых (субкапиллярных) пор гли-
нистых пород не только физически свободных вод, но и отжиманием цеолитных межслоевых рыхло- и физически связанных, а затем и химически связанных вод этих пород. Физическое и химическое преобразование структуры глинистых минералов на различных этапах катагенеза отражается на химическом составе природных подземных вод литосферы [20]. Осадочные породы, пройдя через стадии катагенеза и метагенеза, погружаются в мантию, где плавясь, формируют магму, которая, выделяясь на поверхность Земли при извержении вулканов в виде мантийного расплава и фумарольных газов, возвращает йод и бром из глубинных сфер Земли в атмосферу и гидросферу; выделяющиеся йод и бром также частично захороняются в изверженных горных породах, образовавшихся при охлаждении магмы. В магматических горных породах по сравнению с осадочными и метаморфическими содержание йода и брома снижено, так как часть этих элементов уходит из мантии в составе фумароль-ных газов.
Цель данной работы — изучение влияния минерализации, кислотно-щелочной среды (рН) природных вод, содержания органического вещества битуминозных глинистых толщ осадочного чехла мезозойских отложений юга Западной Сибири на содержание йода и брома в термальных седиментационно-талассогенных йодо-бром-ных водах.
Модели и методы
Материалом для данной работы послужили результаты химического анализа подземных вод готерив — барремских и юрских отложений мезозойского осадочного чехла Тюменского района и г. Тюмени, отобранных из скважин в период 1961—2014 гг. для бальнеологических целей. Кроме ранее выполненных анализов подземных вод [21], в работе использовались результаты анализа проб воды, отобранные из 21 самоизливающихся скважин по стандартным методикам ГОСТ Р 51593—2000. Вода. Общие требования к отбору проб ГОСТ 31862—2012. Химический анализ вод осуществлялся в соответствии со стандартными методиками ГОСТ: 31940—2012, 4245—72; РД 52.24.493—2006, 52.24.415—2007, 52.24.395— 2007, 51.24.403—2007, 52.24.365—2008. Определение йода и брома проводилось в соответствии с ГОСТ 23268.16—78. Воды минеральные питьевые лечебные. Анализировался следующий комплекс показателей: содержание йода и брома в подземных водах, минерализация вод, рН, пластовые температуры, содержание органического вещества в глинистых толщах готерив-барремских и юрских отложений. С учетом данных макроком-
понентного состава вод строились колонки-диаграммы Роджерса; графики зависимости их содержания от величины минерализации вод, значений рН и содержания и миллионы органических вещества одновозрастных глинистых отложений.
Характеристика объекта
Тюменский район площадью 4305 км2 расположен на юго-западе географической провинции Азиатской территории РФ, простирается с севера на юг на 50 км, с запада на восток — на 100 км; административный центр — г. Тюмень. Рельеф Тюменской области сложный, что определяется приуроченностью ее территории к двум физико-географическим странам: Уральской — горной и Западно-Сибирской — равнинной. В геологическом отношении мезозойские отложения осадочного чехла юга Тюменской области представлены юрскими и меловыми отложениями [17]. В период с 1940 по 2014 г. на юге Тюменской области были пробурены первые параметрические и опорные скважины, вскрывшие битуминозные готерив-барремские и юрские отложения, на 22 из которых были выданы лицензии на эксплуатацию природных минеральных источников, остальные законсервированы. Наибольшим количеством лицензированных скважин располагает Тюменский район, где и были созданы учреждения для лечения, лечебного питья и промышленного разлива минеральных лечебных природных вод, расположенных вблизи областного административного центра. На территории Тюменского района расположены 15 организаций, использующих в своей работе подземные минеральные термальные йодо-бромные воды. Юрские отложения вскрыты бурением на глубинах 1260—2509 м в 11 скважинах, часть которых в настоящее время законсервирована. Дебит скважин при самоизливе 100—2800 м3/сут. Минерализация термальных йодо-бромных вод 7,3—17,1 г/л (в среднем 15,6 г/л), температура 30—47 °С (в среднем 39,6 °С). Воды готерив-барремского водоносного комплекса, вскрытые на глубинах 1000—1250 м двадцатью скважинами, часть которых законсервирована, характеризуются дебитом скважин при самоизливе — 75—5720 м3/сут. Минерализация вод 6,2—12 г/л (среднее значение 8,9 г/л), температура 24—41 °С (в среднем 34,4 °С).
Результаты и обсуждение
Начало изучения минеральных термальных йодо-бромных вод в Тюменской области приходится на конец 1940-х гг., когда были пробурены первые параметрические и опорные скважины для поиска нефти и газа. Скважины Тюменская
Горячий источник Центр реабилитации Центр реабилитации
«Советский» «Тараскуль», скв. 8-П База °тдыха«ЯР» Клуб «Аван» «Тараскуль» (2-Б)
20
« 40
О
о
о
к 60
CS
N а о
§ 80 и
100
Ca|lm:|iJrO3
Mg - - -Ч".
Na
SO4
Cl
20
40
60
80
100
Ca Mg
J'IHIHIJ
'/W/Z/W/if
HCO3 SO4
Na
Cl
20
Na+K
40
60
80
100
1HCO2 SO4
Cl
20
40
60
80
100
Ca
Mg
Na
Эз SO4
20
Na+K
40
60
80
100
HCO3 SO4
Cl
=s
s к
es
N а
о
ч о U
Условные обозначения
CaSO4
Ц MgSO4
NaHCO3
Ca(HCO3)2
Na2SO4
:: Mg(HCO3)2
NaCl CaCl2
MgCl2
Рис. 1. Ионно-солевой состав термальных йодо-бромных вод мезозойских отложений Тюменского района
0
0
опорная 1-ОП, Заводоуковская 1-Р, Ярская 3-Р, которые не дали притоков нефти, были законсервированы, а спустя несколько лет Свердловский институт курортологии выявил возможность использования этих вод в лечебных целях. По классификации О. А. Алекина, подземные минеральные термальные йодо-бромные воды относятся к хлоридной группе, натриевому классу (рис. 1). Кроме основных макрокомпонентов йодо-бром-ные, воды Тюменской области содержат микрокомпоненты — йод, бром, бор, кремний, органические вещества [21]. Среди основных м акроком-понентов преобладают ионы хлора и натрия, высокое содержание которых в термальных йодо-бромных водах, насыщающих песчано-алевроли-товые породы-коллекторы, указывает на длительный процесс взаимодействия вод и вмещающих их пород на всех этапах геологической истории мезозойских отложений Западно-Сибирской плиты.
По площади юрских отложений содержание йода в термальных водах изменяется от 3,4 мг/л («Верхний Бор», скв. 33-0309, глубина 1263 м) до 6,8 мг/л («Яр», скв. 3-Р, глубина 2509 м), а брома — от 18 мг/л («Сибирь», скв. 13-Б, глубина 1409 м) до 33,6 мг/л («Яр», скв. 3-Р, глубина
2509 м). Среднее содержание йода в водах юрских отложений — 4,6 мг/л, а брома — 24,1 мг/л.
По площади готерив-барремского водоносного комплекса содержание йода изменяется от 0,8 мг/л («Аван», скв. 1-ПК, глубина 1105 м) до 10 мг/л («Красная гвоздика», скв. 103-ОМ, глубина 1250 м), составляя в среднем 4,1 мг/л; брома — 25,0 мг/л («Тараскуль», скв. 2Б, глубина 1040 м) до 23,6 мг/л («Красная гвоздика», скв. 103-ОМ, глубина 1250 м). Среднее содержание йода в этих отложениях 3,7 мг/л, брома — 20,4 мг/л.
Содержание йода и брома в водах юрского и готерив-барремского водоносных комплексов зависит от содержания органического вещества в глинистых толщах осадочного чехла, находящихся на МК1 и МК2 градациях катагенеза. В отложениях юрского комплекса Тюмени и Тюменского района содержание ОВ изменяется в пределах 1,5—2 %, а готерив-барремского возраста — 1—1,5 % на породу [17]. Содержание йода и брома в подземных водах зависит от величины рН: в кислой среде содержание йода меньше, чем в щелочной среде, а брома — наоборот (рис. 2), прямо пропорционально связано с минерализацией природных йодо-бромных вод (рис. 3) и содержанием органического вещества в одновозрастных
глинистых толщах осадочного чехла (рис. 4). По содержанию йода и брома, величинам минерализации, рН термальные йодо-бромные воды мезозойских отложений г. Тюмень и Тюменский район формируют две группы. Первая группа вод (рН 6,9—7,0) — слабокислая—нейтральная среда, минерализация в среднем 9,7 г/л, содержание йода в среднем 3,2 мг/л, брома 25,2 мг/л — характерна для южной и западной частей Тюменского района. Воды второй группы (рН 7,2—7,8) — слабощелочная среда, минерализация в среднем составляет 10,7 г/л, среднее содержание йода
5,3 мг/л, брома — 27,7 мг/л характерны для северной и восточной частей района.
Таким образом, формирование химического состава термальных седиментационно-талассо-генных йодо-бромных вод зависит от сочетания и последовательности проявления следующих природных факторов: физико-географических: рельеф, климат, испарение, выветривание; геологических: литологический состав горных пород, термобарические условия, гидрогеологические условия; биологических: деятельность авто-трофов; физико-химических характеристик среды:
pH
- • J2, мг/л
3 4 5 6 7 Содержание ионов
10
pH
7,9
7.8
7.7 7,6 7,5 7,4 7,3 7,2 7,1 7,0
6.9
6.8
X Br2, мг/л -
\
$
s
у
15 17 19 21 23 25 27 29 31 33 35 Содержание ионов
Рис. 2. Содержание йода и брома в йодо-бромных водах в зависимости от рН вод
M, г/л 20
I I • J2, мг/л
ш
»
4 5 6 7 Содержание ионов
10
M, г/л 20 18 16 14 12 10 8 6
Л
/ \
/ >
: г
X Br2, мг/л I I I
14 16 18 20 22 24 26 28 30 Содержание ионов
32 34 36
Рис. 3. Содержание йода и брома в йодо-бромных водах в зависимости от минерализации вод
m 1 О 1
Рч
е
ни0,5
а
жа р
е0 д0
о С
• J2, м 1г/л
4 5 6 7 8 9 Содержание ионов
10 11
2 1,5 1
0,5 0
Л s/
/ А
г
X Br2, мг/л
18 20 22 24 26 29 30 32 34 36 Содержание ионов
Рис. 4. Содержание йода и брома в йодо-бромных водах в зависимости от содержания органического вещества
в глинистых породах
рН, содержания ОВ в глинистых осадках осадочного чехла, захороненного в них на стадии седи-ментогенеза и преобразованного в кероген на стадии диагенеза; физической и химической трансформации структуры глинистых минералов и керогена на МК^ — МК2 градациях катагенеза. Их роль на разных стадиях литогенеза неодинакова: физико-географические, геологические, биологические факторы, физико-химические и химические характеристики среды существенны для формирования химического состава экосистемы природных вод на стадиях седименто- и диагенеза. Физическая и химическая трансформация структуры глинистых минералов и кероге-на происходит только на третьей стадии литогенеза — катагенезе при температуре 90 °С и более, что приводит к глубоким катагенетическим преобразованиям структуры глинистых минералов, керогена и сопровождается изменением химического состава подземных вод.
Заключение
1. Термальные седиментационно-талассоген-ные йодо-бромные воды мезозойских отложений юга Западной Сибири в зависимости от содержания йода, брома, величины рН и минерализации подразделяются на две группы: слабощелочные, распространенные в северной и восточной частях территории, в которых содержание йода и брома
повышено и слабокислые, приуроченные к ее южной и западной частям, с несколько пониженным содержанием обоих галогенов.
2. Содержание йода и брома в термальных водах зависит от величины рН: содержание йода в кислой среде м еньше, чем в щелочной, а брома — наоборот; содержание йода и брома в обеих средах рН увеличивается с ростом величины минерализации этих вод.
3. Содержание йода и брома в термальных седиментационно-талассогенных водах готерив-барремских и юрских отложений мезозойского осадочного чехла юга Западной Сибири, насыщающих эти породы-коллекторы, тесно связано с содержанием органического вещества одновоз-растных с терригенными породами-коллекторами битуминозных глинистых пород — источника элизионных вод стадии катагенеза — и нарастает с ростом его содержания.
Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ и МОКНСМ в рамках научного проекта № 20-55-44028.
Статья подготовлена по теме Государственного задания № РМСЕ-2019-0007АААА-А19-119021990093-8 «Оценка физико-географических, гидрологических и биотических изменений окружающей среды и их последствий для создания основ устойчивого природопользования».
Библиографический список
1. Вернадский В. И. Избранные сочинения — М.: Изд-во АН СССР, 1954. Т. 1. — 696 с.
2. Иванов В. М. Экологическая геохимия элементов: Справочник. — М.: Недра. 1994. Т. 1. — 304 с.
3. Kim K.-H., Yun S.-T., Yu S., Cnoi B. Y., Kim M. J., Lee K.-J. Geochemical pattern recognitions of deep thermal groundwater in South Korea using self-organizing map: identified pathways of geochemical reaction and mixing // Journal of Hydrology. 2020. V. 589. P. 344—371.
4. Перельман А. И. Геохимия элементов в зоне гипергенеза. — М.: Недра, 1972. — 332 с.
5. Boynton W. W. Cosmochemistry of the rare earth elements: Meteorite studies // Rare earth element geochemistry. Amsterdam: Elsevier, 1984. — Р. 63—114.
6. Leblank C., Colin C., Casse А. Iodine transfers in the coastal marine environments the key role of brown algae of their Vanadium — dependent halonersidasses // Biochemic. — 2006. — No. 88. — Р. 1773—1785.
7. Виноградов А. П. Атомная распространенность химических элементов Солнца и каменных метеоритов // Геохимия. — 1962. — Т. 4. — С. 291—296.
8. Виноградов А. П. Среднее содержание химических элементов в главных типах изверженных горных пород земной коры // Геохимия. — 1962. — № 7. — С. 555—571.
9. Крайнов С. Р., Швец В. М. Гидрогеохимия. — М.: Недра, 1992. — 463 с.
10. Саенко Г. И. Металлы и галогены в морских организмах. — М.: Наука, 1992. — 199 с.
11. Добровольский В. В. География микроэлементов. Глобальное рассеяние. — М.: Мысль, 1983. — 272 с.
12. Справочник по геохимическим поискам полезных ископаемых / под ред. А. П. Солодова. — М.: Недра, 1990. — 335 с.
13. Виноградов А. П. Проблемы геохимии и космохимии. — М.: Наука, 1988. — 336 с.
14. Гольдберг Э. Д. Геохимия моря. Геохимия литогенеза / Пер. с англ. — М.: Мир, 1963. — С. 113—134.
15. Войткевич Г. В. Происхождение и химическая эволюция Земли. — М.: Наука, 1973. — 168 с.
16. Maximo R. P. R., Bernard A., Maussen K, Rebadulla R. R. R. Geochemical studies of thermal waters from Kanion Volcano Negros Island // Philippines. J. Volcano. Geotherm. Res. 2019. V. 374. No. 1. Р. 39—51.
17. Геология нефти и газа Западной Сибири / А. Э. Конторович, И. И. Нестеров, Ф. К. Салманов, В. Т. Сурков, А. А. Трофимук. Ю. Г. Эрвье. — М.: Наука, 1975. — 680 с.
18. Конарбаева Г. А. Галогены в почвах юга Западной Сибири. — Новосибирск: Изд-во СО РА, 2004. — 200 с.
19. Чистякова Н. Ф., Драванте В. В., Сивцев А. И. Особенности ионно-солевого состава подземных вод венд-нижнекембрийских отложений Среднеботуобинского нефтегазоконденсатного месторождения на стадии катагенеза // Нефтегазовая геология. Теория и практик. — 2020. — Т. 1. — № 3. — DOI: 10.17353/2070-5379/30_2020.
20. Чистякова Н. Ф. Поровые растворы мезозойских отложений Западно-Сибирского нефтегазоносного бассейна // Известия вузов. Нефть и газ. — 2018. — № 5. — С. 13—18.
21. Гидрогеология СССР. Т. XVI. Западно-Сибирская равнина. — М.: Недра, 1970. — 367 с.
THERMAL IODINE-BROMINE WATERS OF THE SOUTH OF WESTERN SIBERIA: COMPOSITION AND DISTRIBUTION
^ F. Chistyakova, Ph. D. (Geology and Mineralogy), Dr. Habil., Professor, Tyumen State University, n.f.chistyakova@utmn.ru, Tyumen, Russia,
B. I. Kochurov, Ph. D. (Geography), Dr. Habil., Professor, Leading Researcher, Institute of Geography, Russian Academy of Sciences, camertonmagazin@mail.ru, Moscow, Russia
References
1. Vemadsky V. I. Izbrannye sochineniya [Selected works]. Moscow, Izd-vo AN SSSR, 1954. 696 p. [in Russian].
2. Ivanov V. M. Spravochnik. Ekologicheskaya geohimiya elementov [Handbook. Ecological geochemistry of elements]. Moscow: Nedra. 1994. Vol. 1. 304 p. [in Russian].
3. Kim K.-H., Yun S.-T., Yu S., Cnoi B. Y., Kim M. J., Lee K.-J. Geochemical pattern recognitions of deep thermal groundwater in South Korea using self-organizing map: identified pathways of geochemical reaction and mixing. Journal of Hydrology. 2020. Vol. 589. P. 344-371.
4. Perelman A. I. Geohimiya elementov v zone gipergeneza [Geochemistry of elements in the hypergenesis zone]. Moscow: Nedra. 1972. 332 p. [in Russian].
5. Boynton W. W. Cosmochemistry of the rare earth elements: Meteorite studies. Rare earth element geochemistry. Amsterdam, Elsevier, 1984. Р. 63-114.
6. Leblank C., Colin C., Casse А. Iodine transfers in the coastal marine environments the key role of brown algae of their Vanadium—dependent halonersidasses. Biochemic. 2006. No. 88. Р. 1773—1785.
7. Vinogradov A. P. Atomnaya rasprostranyonnost himicheskih elementov Solnca i kamennyh meteoritov [Atomic prevalence of chemical elements of the Sun and stone meteorites]. 1962. Vol. 4. P. 291—296 [in Russian].
8. Vinogradov A. P. Srednee soderzhanie himicheskih elementov v glavnyh tipah izverzhennyh gornyh porod zemnoj kory [The average content of chemical elements in the main types of igneous rocks of the Earth's crust]. 1962. No. 7. p. 555—571 [in Russian].
9. Krainov S. R., Shvets V. M. Gidrogeohimiya [Hydrogeochemistry]. Moscow, Nedra, 1992. 463 p. [in Russian].
10. Saenko G. I. Metally i galogeny v morskih organizmah [Metals and halogens in marine organisms]. Moscow, Nauka, 1992. 199 p. [in Russian].
11. Dobrovolskiy V. V. Geografiya mikroelementov. Globalnoe rasseyanie [Geography of trace elements. Global scattering]. Moscow, Mysl. 1983. 272 p. [in Russian].
12. Spravochnik po geohimicheskim poiskam poleznyh iskopaemyh [Handbook of geochemical prospecting for minerals]. Moscow, Nedra. 1990. 335 p. [in Russian].
13. Vinogradov A. P. Problemy geohimii i kosmohimii [Problems of geochemistry and cosmochemistry]. Moscow, Nauka, 1988. 336 p. [in Russian].
14. Goldberg E. D. Geohimiya morya. Geohimiya litogeneza. Perevod s angl [Geochemistry of the sea. Geochemistry of litho-genesis. Translated from the English]. Moscow, Mir, 1963. P. 113—134 [in Russian].
15. Voitkevich G. V. Proishozhdenie i himicheskaya evolyuciya Zemli [The origin and chemical evolution of the Earth]. Moscow, Nauka, 1973. 168 p. [in Russian].
16. Maximo R. P. R., Bernard A., Maussen K, Rebadulla R. R. R. Geochemical studies of thermal waters from Kanion Volcano Negros Island, Philippines. J. Volcano. Geotherm. Res. 2019. Vol. 374. No. 1. Р. 39—51.
17. Kontorovich A. E., Nesterov I. I., Salmanov F. K., Surkov V. T., Trofimuk A. A., Hervier G. Yu. Geologiya nefti i gaza Za-padnoj Sibiri [Geology of oil and gas in Western Siberia]. Moscow, Nauka. 1975. 680 p. [in Russian].
18. Konarbaeva G. A. Galogeny v pochvah yuga Zapadnoj Sibiri [Halogens in soils of the south of Western Siberia.]. Novosibirsk, Publishing House of the SB RAS. 2004. 200 p. [in Russian].
19. Chistyakova N. F., Dravante V. V., Sivtsev A. I. Features of ion-salt composition of groundwater of Vendian-Lower Cambrian deposits of the Srednebotuobinsk oil and gas condensate field at the catagenesis stage. Oil and Gas Geology. Theory and practice, 2020. Vol. 1. No. 3. Doi: 10.17353/ 2070-5379/30_2020 [in Russian].
20. Chistyakova N. F. Pore solutions of the Mesozoic sediments of the West Siberian oil and gas basin. Newsletters of universities. Oil and gas. 2018. No. 5. p. 13—18 [in Russian].
21. Gidrogeologiya SSSR. Zapadno-Sibirskaya ravnina. [Hydrogeology of the USSR. The West Siberian Plain.]. Moscow, Nedra, 1970. 367 p. [in Russian].
