CC BY
60
67/2010
Вестник Ставропольского государственного университета [дли
ФШШШ ННУКН
ТЕОРИЯ УНИВЕРСАЛЬНОЙ ПОДСТАНОВКИ В ЭМПИРИОМОНИЗМЕ А. А. БОГДАНОВА
Д. М. Попова
UNIVERSAL SUBSTITUTION THEORY IN A. A. BOGDANOV'S EMPIRIOMONISM Popova D. M.
The development of A, A, Bogdanov's philosophical views is analyzed in the article, the independence of his empiriomonism conception is substantiated and the method of universal substitution as an instrument for the cognition theory development is considered,
Key Words: empiriomonism, cognition, political polemics, the subject, anthropomorphism.
В статье проводится анализ развития философских взглядов А, А, Богданова, обосновывается самостоятельность его концепции эмпириомонизма и раскрывается метод универсальной подстановки, как одного из инструментов формирования теории познания,
Ключевые слова: эмпириомонизм, познание, политическая полемика, субъект, антропоморфизм,
УДК 1(091)
А. А. Богданова по праву можно считать очень многосторонней личностью, деятельность которой трудно отнести к какому-либо одному направлению. Наряду со своей главной специализацией - врачебной деятельностью, он принимал активное участие в политической полемике, внес значительный вклад в развитие экономической науки, стремился найти ответы на многие философские вопросы.
Его основным философским произведением является «Эмпириомонизм». Богданов, считавший себя марксистским реалистом, старался найти практическое применение теории марксизма. Основная мысль Маркса, на которую опирался Богданов, состоит в том, что общество развивается в соответствии с его производственной жизнью. С самого начала Богданов стремится создать всеохватывающую философскую концепцию, дающую целостную картину мира. Основу этого синтеза он усматривал в «социальном материализме» Маркса. Свое философское творчество он считал реализацией Марксовой программы революционной философии, берущей действительность не созерцательно, в форме безразлично нейтрального по отношению к человеку «объекта», а как преодолевающую противоположность субъекта и объекта практику. Вместе с тем Богданов полагал, что Маркс решил поставленную им задачу лишь частично - применительно к сфере социального познания. Свою роль он видел в том, чтобы решить ту же задачу « в общефилософском масштабе»,
включая также познание и преобразование природы (1, с. 554).
Основную роль философии Богданов видел в систематизации опыта, так как именно из опыта и кристаллизуется познание. Исходя из такого понимания философии, Богданов считал основной задачей изучение и систематизацию всего мира опыта как единство психического и физического. Богданов делает следующее заключение: «Если познание в своем стремлении гармонизировать опыт будет последовательным и верным своему уже выработанному методу, то оно должно связать психические и нервно-физиологический ряды в один процесс, различно воспринимаемый, но целостный, не психический и не физиологический, но психофизиологический» (2, с. 32). Идея о монистическом представлении всего опыта занимает центральное место в философском учении Богданова.
Рассматривая проблему понимания человеческого опыта, Богданов обращается к понятию «вещи в себе». Но в эмпириомонизме данное понятие рассматривается с иной точки зрения, нежели у Канта. Ее появление автор связывает со следующим обстоятельством: «разделение природы на
одушевленную и неодушевленную создало целый ряд затруднений для философии: каким образом связать в однородных формах мышления такие разнородные вещи? На почве этих затруднений как способ разрешить их и возникла «вещь в себе» (2, с. 109).
В рамках эмпириомонизма «вещь в себе» представляется как «опыт каждого человека, от которого он умозаключает к переживаниям других людей и прочих существ -это ближайший для человека ряд подставляемых «вещей в себе» (2, с.131). Таким образом, эмпириомонизм делает понятие «вещи в себе» инструментом для создания целостного мировоззрения, то есть такого мировоззрения, которое лишено каких-либо перерывов.
Осмысление роли «вещи в себе» в познании приводит Богданова к разработке теории универсальной подстановки, которая, собственно, и является основным предметом рассмотрения.
Теория универсальной подстановки Богданова еще не достаточно осмыслена в научной и философской литературе, как, впрочем, и сам эмпириомонизм. Оценки эмпириомонизма противоречивы и неоднозначны. Чаще всего эмпириомонизм понимают как разновидность эмпириокритицизма. В какой-то мере такое утверждение можно считать оправданным, поскольку Богданов некоторое время действительно работал с эмпириокритиками. Вместе с Авенариусом и Махом Богданов считал наиболее приемлемой точку зрения «наивного реализма», подчеркивающего, что объективная реальность и ее простейшие составные части (элементы) существуют совершенно так же, как мы их воспринимаем, причем в одном сочетании эти элементы образуют физическое тело, в другом - явления нашего сознания. В этих утверждениях Богданова еще нет эмпириомонизма, скорее он мыслит в методологии эмпириокритицизма. Делая следующий шаг, пытаясь понять связь между физиологическим и психическим, он уже отходит от эмпириокритицизма и встает на позиции монистической философии, в рамках которой он и разрабатывает свою оригинальную теорию подстановки. Три понятия замыкает он в своей теории: «переживания», «коллективный опыт» и «физический мир». Под физическим миром он понимает ту картину, какую рисует человечеству научное естествознание. Наука, по его мнению, объединяет непосредственные элементы внешнего мира в сложные связи закономерностей, имеющих универсальную зависимость. Эта «общезначимость» и «объективность» физического мира, по Богданову, и есть продукт коллективной организации опыта. Богданов доказывает, что только познавательное сотрудничество между людьми может открыть всеобщие формы научной картины мира. Таким образом, Богданов различал коллективную познавательную деятельность и индивидуальную и считал, что содержание индивидуальных переживаний тесным образом связаны с коллективным познавательным опытом. В этом смысле Богданов выходил на сложную философскую проблему понимания, которая получила свое
Вестник Ставропольского государственного университета
ш
осмысление лишь во второй половине XX века. Чужие переживания, по Богданову, воспринимаются человеком и интерпретируются на основе собственного познавательного опыта, то есть когда человек начинает общаться с другим человеком, он руководствуется индивидуальными знаниями и переживаниями и мысленно подставляет их на место переживаний другого человека.
Отсюда «всеобщая подстановка» определяется Богдановым как необходимый базис общения между людьми. Вместе с тем Богданов утверждает, что непосредственное вхождение психики одного человека в психику другого, или проникновение двух психик, невозможно. Воздействие их друг на друга осуществляется не прямым путем, а в форме косвенных отпечатков, каковыми и являются непосредственно воспринимаемые физические корреляты чужих переживаний (3, с. 2-10).
Итак, эмпириомонизм не признает различия («прерывов») между миром, как он существует сам по себе, и нашим познанием мира. Бытие «в себе» и «бытие для нас» в своих основных элементах тождественны. Отсюда мы воспринимаем реальные действительные свойства вещей, а не их отражение. Но в нашем сознании эти элементы вступают в новые связи между собой. Так организован индивидуальный опыт.
Идея теории подстановки является оригинальной в эмпириомонизме. Если рассматривать термин «подстановка» более подробно, то он означает, что на место неизвестного физического или физиологического факта всегда можно подставить факт психический, и наоборот, т. к. в конечном счете, те и другие - результат нашей организационной деятельности. Этот метод явился, по сути дела, прообразом метода моделирования, получившего столь большое распространение в науке и философии XX в. Базируясь на принципах эмпириомонизма, Богданов построил картину мира как непрерывный ряд форм организации элементов, форм, развивающихся в борьбе и взаимодействии, без начала в прошлом, без конца в будущем. Мир представляется цепью комплексов элементов, где каждый комплекс
обладает особой организованностью. Начало цепи - хаос элементов (то, что, по мысли Богданова, материализм именует природой без человека); затем ассоциативная связь элементов - психическое, или индивидуально-организованный опыт, и, наконец, физическое и возникающее из него познание -социально-организованный опыт.
Развитие опыта приводит к изменениям «подстановки»:
• антропоморфизм - вся живая и неживая природа понимается в соответствии с психикой познающего;
• неживая природа перестает одушевляться;
• правильность подстановки проверяется только с помощью практики.
Поэтому автор обращается к всеобщей причинности явлений, указывая на неоспоримую важность зависимости предшествующего с последующим (4 с. 115). И здесь на первый план вновь выходят понятия «психического» и «физического», где каждому состоянию нервных центров соответствует определенный акт сознания и наоборот. Это и есть, по мнению Богданова, строго научная форма «подстановки». В данном контексте становится важным в методологическом плане понятие «отражение». Как указывает Богданов, «отражение лишь функционально определяется отражаемым, являясь качественно с ним несходным. Это относится ко всевозможным комплексам опыта и представляет частичную характеристику причинной связи фактов опыта» (2 с.120). Исходя из данной идеи физическое следует понимать не как оболочку психического, а как его своеобразное отражение.
Рассматривая теорию универсальной подстановки, Богданов выделяет различные ее виды (2, с. 128):
1) подстановка психического под физическое,
2) подстановка физического под физического,
3) подстановка физического под психическое,
4) подстановка метафизически неопределенного под физическое и психическое,
5) подстановка эмпирически неопределенного под физические неорганизованные процессы.
Рамки статьи не позволяют подробно остановиться на каждом из приведенных видов подстановки. Важно отметить, что согласно выдвинутой концепции любой психический процесс всегда можно заменить его физиологическим отражением и наоборот. По мнению Богданова, «психическое явление и соответственный физиологический процесс следует считать не различными энергетическими величинами, а одной и той же величиной» (2, с. 134).
Богданов считал, что ему удалось найти критерий правильности подстановки, и с его помощью критически исправить ее, очистив от наивных форм реализма, превратив тем самым в инструмент научного познания. Прежде всего, он установил, что исходной точкой удачной подстановки является психическое и что связь психического с физиологическим выступает в качестве объективного основания подстановки и является стимулом к ней.
Рассмотрим это положение Богданова более подробно. Во-первых, в нем утверждается, что подстановка начинается с психического, ибо психическое Богданов понимает как результат отражения психического в коллективном опыте, т. е. является продолжением непосредственного опыта - областью «подставляемого», опытом косвенным. В то время как психическое выступает исходным моментом подстановки, физическое служит для нее опорой, условием объективности. Следует заметить, что тезис о предшествовании психического в процессе познания не является основанием для того, чтобы рассматривать философию эмпириомонизма как субъективно-идеалистическую или в качестве эмпириокритицизма (махизма). Выше было показано, что психическое и физическое, по мнению Богданова, отличаются друг от друга лишь степенью организации, и психическое, или ассоциативная связь элементов, является менее организованным опытом, чем физическое, представляющее причинную связь элементов. Нет ничего удивительного в том, что познание,
или систематизация опыта, продвигается от менее организованных комплексов (психического) к комплексам более организованным (физическому).
Во-вторых, через единство психического и физического и через принцип отражения Богданов раскрывает механизм подстановки. Действительно, поскольку психический и физический ряды элементов связаны функциональной зависимостью и обусловливают отражение различных комплексов элементов друг в друге, то, изучая изменения в одном ряде (комплексе), можно гипотетически утверждать наличие соответствующих изменений в другом, причем степень вероятности правильности такого утверждения очень велика.
Существуют такие явления, изучать которые легче со стороны физической зависимости их элементов, но есть и такие явления, о которых мы знаем исключительно благодаря нашим психическим переживаниям.
Концепцию универсальной подстановки Богданов углубляет разработкой метода психического подбора. «Философское исследование психического мира, пишет он, ставит своей задачей выработку объединяющей точки зрения на все различные процессы, протекающие в этой области» (2, с. 135). Богданов отмечает, что выделение элементов - это лишь начальная ступень. В дальнейшем же необходимо определить степень их связи, а главное, отношение к целому. Рассматривая схему психического подбора, Богданов выводит основополагающую формулу, суть которой сводится к тому, что «для психического целого отдельные переживания и их элементы могут являться положительными или отрицательными величинами, увеличивающими или уменьшающими сумму энергии этого целого» (2, с. 135). Такие изменения влияют на жизнеспособность системы, а колебания жизнеспособности «выражаются психически в чувствовании удовольствия и страдания» (2, с. 135). Этот процесс у Богданова обозначается понятием «аффекционал»: «положительный аффекционал переживания (удовольствия) познавательно тождественен с возрастанием энергии психической системы,
Вестник Ставропольского государственного университета
ш
отрицательный (страдание) - с уменьшением» (2, с. 136).
Таким образом, Богданов связывает «психическое целое» и все способы его проявления с понятием энергии, что можно оценить как своего рода предвидение одного из значимых аспектов современной теории систем и синергетики, заключающийся в утверждении того, что необходимым условием существования всякой системы в среде является ее способность эффективно поглощать и аккумулировать энергию.
Итак, Богданов связывает следующее определение психического подбора с понятием аффекционала: «психическим подбором мы назвали тенденцию к жизненному усилению или ослаблению отдельных переживаний в зависимости от их аффекцио-нальной окраски в поле сознания - положительной (удовольствия) или отрицательной (страдания)» (2, с. 137).
Можно выделить две основные особенности психического подбора: он выступает в поле сознания, то есть в непосредственном психическом опыте; по своему направлению зависит от аффекционала.
Сознание Богданов определяет как «некоторую комбинацию переживаний,
принадлежащую к определенной психической системе, то есть это область координированных изменений психической системы» (2, с. 138). Основная характеристика данной комбинации сводится к ее изменчивости. Данные изменения «взаимно координированы, взаимно объединены ассоциативной связью, которая делает из ряда переживаний одно «поле сознания»» (4, с. 138). Важная особенность переживаний заключается в их постоянном воздействии на психическую систему: переживания способствуют ее изменению, которое, в свою очередь, обеспечивает сохранение системы, постоянно подстраивая ее под условия внешней среды. Все эти изменения в сумме приводят к повышению или понижению энергии психической системы в целом. Но такое же значение имеет и аффекционал. Следовательно, аффек-ционал является лишь одним из инструментов приспособления системы к среде, способствуя сохранению жизни. Он представ-
ляет собой «непосредственную окраску переживаний, их чувственный тон» (2, с. 145).
Описанная связь психического подбора с аффекционалом находится в определенной связи с типами жизнеразностей нервного аппарата: «во время той или иной психической реакции, пишет Богданов, ее специальный орган и служит главным полем жиз-неразностей, но не единственной их областью; они распространяются и на другие области центрального аппарата, который именно как интегральное целое является органом сознания вообще» (2, с. 140). Следовательно, «психический подбор» рассматривается Богдановым с двух сторон: психической и физической. В целом эти два объяснения тождественны, разница состоит лишь в том, что «в одном говорится о психических реакциях, а в другом - о жизнеразно-стях органов этих реакций» (2, с. 140). При этом, согласно универсальной теории подстановки Богданова, «физиологический процесс есть отражение комплексов непосредственных переживаний в социально-организованном опыте живых существ» (2, с. 140).
Излагая метод психического подбора, приведем вывод, сделанный Богдановым: «Если отграничить в познании аффекционал переживания от последующей реакции со стороны системы, то окажется, что приспособление (или неприспособленность) зависит всецело от характера этой последующей реакции, сам же аффекционал выражает только состояние системы, понижение или повышение ее энергии, т. е. в сущности ее отношение к среде, которая является либо фактором, отнимающим энергию системы, либо, наоборот, источником возрастания энергии» (2, с. 146).
Все это позволяет рассматривать идею психического подбора в более широком контексте как всеобщий принцип исследования жизни или как всеобщий закон эволюции.
Несмотря на противоречивость и неоднозначность оценок эмпириомонизма Богданова, исследуя его теорию универсальной подстановки, включающую метод психического подбора, хотелось бы выделить несколько сформулированных им идей и
принципов, значимость которых возрастает в современной философии и науке.
Прежде всего, это разработка принципа организации как всеобщего для всех видов систем, что впоследствии получит свое развитие в принципе самоорганизации как в теории систем, так и в синергетике. Во-вторых, введение в научный оборот понятия аффекционала и идеи связи системы с энергией системных элементов и самой системы предопределило современное понимание принципа поглощения и аккумулирование системой энергии как необходимое условие
существования сложных самоорганизующихся систем. И наконец, понятие подстановки как условие понимания индивидуального переживания (и переживания другого) через коллективный опыт и как объективная основа общения между людьми задолго предвосхитила современные герменевтические исследования в философии и науке, которые учат человека искусству толкования и интерпретации информации, в контексте коллективного информационного пространства, в котором он существует.
ЛИТЕРАТУРА
1. История русской философии: учеб. для вузов /редкол.: М. А. Маслин и др. — М.: Республика, 2001.
2. Богданов А. А. Эмпириоманизм: статьи по философии / отв. ред. В. Н. Садовский. — М.: Республика, 2003.
3. Базаров В. А. А. А. Богданов (Малиновский) как мыслитель, 10 февраля 2010 г. \\URL:
http: // www.metodolog.ru / 00512/ 00512.html, 10 февраля 2010 г.
Об авторе
Попова Дарья Михайловна, Московский Авиационный Институт (Государственный технический университет), аспирантка кафедры философии. Сфера научных интересов - история философии, философия и наука. [email protected]
2Q2
