CC BY
333
родителей к педагогу как платному репетитору или руководителю платного кружка по преподаваемому предмету.
Жертвами педагога-манипулятора могут также выступать его коллеги, если за их счет решаются личные проблемы манипулятора. Стремясь к повышению статуса в педагогическом коллективе, получению квалификационного разряда или стимулирующих доплат, учитель -манипулятор может незаслуженно принижать достоинство своих коллег, пренебрежительно отзываясь об их работе, умалчивать об их заслугах, приписывать себе их методические разработки. Обеспечивая себе желаемые условия труда, например, три-четыре выходных дня в неделю, специально подобранный класс, состоящий из «сильных» учеников, учитель-манипулятор тем самым может действовать вопреки интересам коллег, получающих менее выгодные условия труда.
Псевдоинновационная активность учителя-манипулятора, стремящегося к признанию, зачастую захватывает его коллег, которые, не разделяя педагогических идей манипулятора, вынуждены втягиваться в его проекты по требованию администрации или просто потому, что они работают в коллективе в преемственной связи с манипулятором (например, принимают его класс, реализуют межпредметную интеграцию). Иногда манипулятор активно привлекает коллег к реализации своих проектов, рассчитанных на внешний эффект, но не содержащих рациональных инноваций, а впоследствии, разочаровавшись в проектах, коллеги уже не могут отступить от начатого дела.
Манипулятор, стремящийся к экономии усилий в педагогической деятельности, зачастую делает это за счет своих коллег, на долю которых выпадает выполнение разнообразных видов работы, проигнорированных отлынивающим от них. Если при этом манипулятор имитирует бурную деятельность и занимается подтасовкой, то он может приписать себе заслуги за выполненный коллегами труд и получить лавры победителя за чужие достижения, обделив ими коллег.
Плохую услугу коллегам окажет манипулятор-миротворец, переводящий открытый и конструктивный конфликт в конфликт скрытый, например, умалчивая про обоснованные претензии коллег к администрации школы. То же можно сказать и о ситуации, когда манипулятор превозносит мнимые достоинства своих коллег ради завоевания их одобрения и расположения к себе.
Необоснованная критика манипулятором своих коллег в угоду администрации или авторитетным членам коллектива наносит непоправимый вред эмоциональному климату в педагогическом коллективе и психологическому здоровью незаслуженно пострадавших коллег. Особенно очевиден такой ущерб при авторитарном давлении манипулятора, надменности, нежелании вступать в конструктивный диалог.
Во всех описанных случаях учитель-манипулятор реализует типы педагогических «центра-ций» (А. Б. Орлов [7]), не относящиеся к интересам ребенка и проявлениям творческой сущности субъектов образовательного процесса.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Берн, Э. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений; Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы: пер. с англ. / Э. Берн. - СПб.: Лениздат, 1992. - 400 с.
2. Ефремова, О. И. Психологическое консультирование учителей общеобразовательной школы по проблемам реализации здоровьесберегающего потенциала образования // Научно-методический электронный журнал "Концепт". - 2013. - № Б5. - С. 31-35.
3. Ефремова, О. И. Психологическое манипулирование в педагогической деятельности учителя: монография / О. И. Ефремова. - Таганрог: Изд-во Таганрог. гос. пед. ин-та имени А. П. Чехова, 2013. - 172 с.
4. Карвасарский, Б. Д. Психотерапия: учебник для вузов / Б. Д. Карвасарский. - 2-е изд., перераб. - СПб.: Питер, 2002. - 672 с.
5. Крупенин, А. Л. Эффективный учитель. Практическая психология для педагогов / А. Л. Крупенин, И. М. Крохина. - Ростов н/Д.: Феникс, 1995. - 480 с.
6. Обухова, Л. Ф. Детская психология: теории, факты, проблемы / Л. Ф. Обухова. - М.: Тривола, 1995. - 360 с.
7. Орлов, А. Б. Психология личности и сущности человека: парадигмы, проекции, практики / А. Б. Орлов. -М.: Изд. центр «Академия», 2002. - 272 с.
УДК 159.9.01 ВВК 88.8
О. А. Липовая
ТЕОРИЯ СМЫСЛА КАК БАЗОВАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ОБЩЕПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ
Аннотация. Преобразования, которые происходят в обществе на рубеже веков, привели к переоценке ценностей личности в различных сферах жизнедеятельности человека и изменили от-
ношение к ним. В настоящее время основными являются компетенции ценностно-смысловой ориентации в Мире.
Ключевые слова: смысл, смыслообразование, личностный смысл, личность, деятельност-ный подход, ценностно-смысловая сфера.
O. A. Lipovaya
THE THEORY OF MEANING AS A BASIC COMPONENT OF DOMESTIC PSYCHOLOGICAL THEORY
Abstract. Conversions that occur in the society at the turn of the century, led to a reappraisal of values of the person in different spheres of human life and changed the attitude to them. Currently, the main are the competence of the value-semantic orientation in the World.
Key words: meaning, sense, personal meaning, identity, activity approach, value-semantic sphere.
Ценностно-смысловая сфера в отечественной психологии исследуется многими авторами и рассматривается как функциональная система, формирующая смыслы и цели жизнедеятельности человека и регулирующая способы их достижения (С. Л. Рубинштейн, А. Н. Леонтьев, Б. С. Бра-тусь); исследуются структурные компоненты ценностно-смысловой сферы личности: личностные смыслы и установки (А. Г. Асмолов, Б. С. Братусь, А. В. Серый), ценностно-смысловые образования, смыслообразование и др.
В отечественной психологии долгое время личностный смысл было принято определять в качестве индивидуализированного отражения действительного отношения личности к тем объектам, ради которых развертывается ее деятельность, осознаваемое как «значение-для-меня» усваиваемых субъектом безличных знаний о мире, включающих понятия, умения, действия и поступки, совершаемые людьми, социальные нормы, роли, ценности и идеалы. При таком понимании центральным конструктом выступает не понятие смысла или личности, а деятельность, из которой и выводится сам смысл. При этом выделялся ряд составляющих смысловых систем побуждающих человека к деятельности - смыслообразующие мотивы; реализуемых деятельностью - отношения человека к действительности, приобретшей для него субъективную ценность (значимость); выражающих личностный смысл - смысловые установки; регулируемых смысловыми установками -поступки и деяния личности. Сам личностный смысл наделяется рядом особенностей, связанных с анализом строения личности в целом. Центральной из этих особенностей выступала производ-ность личностного смысла от места человека в системе общественных отношений и от его социальной позиции.
Данное определение отражало главенствующую в отечественной психологии точку зрения на личность, как на системное свойство индивида, субъекта общественных отношений и сознательных действий. Таким образом, личность отождествлялась с «нормально» функционирующим человеком.
Традиционно в психологической науке понятие «смысл» неразрывно связано с понятием «личность», как определенным атрибутом человека. В отечественной психологии довольно длительное время все теоретические подходы к личности были обусловлены рамками «единственно верной теории». Это во многом определило тот факт, что разработка проблемы смысла нашла свое отражение не в различных контекстах понимания сущности человека, как в западной психологии, а в различных аспектах изучения свойств личности. В одних школах личность рассматривается в связи с анализом ее деятельности (А. Н. Леонтьев, C. Л. Рубинштейн), в других центральное место занимает изучение психологических отношений личности (В. Н. Мясищев), в третьих личность исследуется в связи с общением (К. А. Абульханова-Славская, А. А. Бодалев, Б. Ф. Ломов) или в связи с установками (Д. Н. Узнадзе, А. С. Прангишвили).
Несмотря на различие подходов к изучению личности, в качестве ее ведущей характеристики выделялась направленность, которая выступала в качестве смыслового отношения человека к объективной действительности. В различных концепциях эта характеристика раскрывалась по-разному: как «динамическая тенденция» (С. Л. Рубинштейн), «смыслообразующий мотив» (А. Н. Леонтьев), «основная жизненная направленность» (Б. Г. Ананьев), «доминирующие отношения» (В. Н. Мя-сищев). По мнению Б. Ф. Ломова, направленность является системообразующим свойством личности, определяющим ее психологический склад [16]. «В глобальном плане направленность можно оценить как отношение того, что личность получает и берет от общества (имеются в виду материальные и духовные ценности), к тому, что она ему дает, вносит в его развитие» [16, 8].
Проблема смысла наиболее полное отражение нашла в рамках деятельностного подхода, где личность, ее структура, формирование и развитие обуславливались различными аспектами жизнедеятельности. Теоретические представления о смысле в данном направлении рассматриваются в контексте деятельности, жизнедеятельности человека и их внимание, в больше степени,
обращено на возникновение, порождение, генезис и функционирование смысловых образований: «личностные смыслы» (А. Н. Леонтьев), «смысловые образования», «смысловые системы» (А. Г. Асмолов и др.), «обобщенные смысловые образования» (Б. С. Братусь), «частные смысловые образования», «вербальный смысл» (В.К. Вилюнас), «операциональный смысл» (О. К. Тихомиров).
В основу деятельностного подхода легли многие положения, изложенные в рамках культурно-исторической концепции Л. С. Выготского. Л. С. Выготский один из первых в отечественной психологии обратился к проблеме смысла как к психологической категории. Первоначально смысл рассматривался им как психолингвистическая категория в проблеме противопоставления смысла слова его значению. Он пришел к выводу о том, что во внутренней речи смысл слова преобладает над его значением. Сами смыслы обнаруживают иные законы объединения и слияния, чем словесные значения. Они взаимопроникают друг в друга, так, что предшествующие как бы содержатся в последующем или его модифицируют [10]. В дальнейшем Л. С. Выготский переносит идею автономности смысла на проблему человеческого сознания: «Сознание в целом имеет смысловое строение. Мы судим о сознании в зависимости от смыслового строения сознания, ибо смысл, строение сознания - отношение к внешнему миру. Смыслообразующая деятельность значений приводит к определенному смысловому строению самого сознания» [10, 162.]. Таким образом, речь производит изменения в самом сознании. Кроме того, Л. С. Выготский усматривает зависимость смысла от мотива: «Смысл слова меняется от мотива. Таким образом, конечное объяснение лежит в мотивации» [10, 164].
Разрабатывая проблему высших психических функций, соотношения аффекта и интеллекта, Л. С. Выготский ставит вопрос о смысловой регуляции деятельности. Определяя смысл, как совокупность всех психологических факторов, сложное динамическое образование, он вводит понятие смыслового поля, под которым понимается осознаваемая человеком актуальная ситуация его поведения. Данное положение во многом соотносится с понятием жизненного пространства К. Левина. В отличие от К. Левина, Л. С. Выготский не отрывает динамику самой ситуации от интеллекта. По его мнению, осмысление человеком ситуации в ходе реальной деятельности влечет за собой изменение смыслового поля и реальных действий в ситуации. Динамика реальной ситуации превращается в динамику мысли, при этом обязательно обнаруживается обратное движение - превращение динамики мысли в жесткую и прочную динамическую систему реального действия. Именно данный процесс и делает деятельность реальной [10]. В каждом интеллектуальном движении содержится соответствующее ему эмоциональное отношение к действительности, т.е. в процессе осмысления, помимо интеллектуальных процессов присутствует и эмоциональный компонент. Это динамическая смысловая система, как некий целостный компонент, включает в себя аффективные и интеллектуальные процессы в их единстве, позволяет проследить движение от мотива и потребности к мысли, а от нее к деятельности. Возникающее переживание (аффективное отношение действительности), являясь формой единства эмоционального и аффективного, выступает единицей динамической смысловой системы.
По мнению Д. А. Леонтьева, именно понятие переживания Л. С. Выготского, легло в основу разрабатываемой А. Н. Леонтьевым проблемы личностного смысла в теории деятельности [15].
Анализируя структуру человеческой деятельности, устанавливая объективные отношения между ее компонентами, А. Н. Леонтьев показал, что смысл создается в результате отражения субъектом отношений, существующих между ним и тем, на что его действия направлены как на свой непосредственный результат (цель). Именно отношение мотива к цели, указывает А. Н. Леонтьев, порождает личностный смысл, подчеркивая при этом, что смыслообразующая функция в этом отношении принадлежит мотиву. Возникая в деятельности, смысл становится единицами человеческого сознания, его «образующими»: «предмет, имеющий для меня смысл, есть предмет, выступающий как предмет возможного целенаправленного действия; действие, имеющее для меня смысл, есть соответственно, действие, возможное по отношению к той или иной цели» [14, 49].
Рассматривая процесс смыслообразования, А. Н. Леонтьев указывает на производность смыслов от мотивов «Они придают сознательному отражению субъективную окрашенность, которая выражает значение отражаемого для самого субъекта, его, как мы говорим личностный смысл» [14, 166]. Таким образом, мотив наряду с функцией побуждения, имеет функцию смысло-образования. Эмоциональные компоненты в этом процессе выполняют функцию сигнализатора смысла, являются свидетелем его появления.
Различая смысловые механизмы у животных и у человека, А. Н. Леонтьев использует понятия «биологический смысл» и «сознательный смысл». На низших ступенях развития психики отражается смысл воздействие отдельных свойств предметного мира, на более высокой стадии развития - отдельные предметы, еще на более высокой стадии это могут быть межпредметные связи или ситуации. Основной характеристикой биологического смысла является его неконстантность. У человека биологический смысл превращается в смысл сознательный. Этот процесс обуславливается элементами общественного сознания - значениями, которые по определению отсутствуют в
животном мире. По А.Н. Леонтьеву, значение есть категория общественного сознания, отражающая отношение предмета к коллективу «оно <...> отражает устойчивое в предмете и устойчивое в потребности субъекта, теперь человеческой, т.е. общественной его потребности» [14, 209].
Рассматривая проблему взаимодействия общественных значений и субъективного сознания, А. Н. Леонтьев выделяет два момента перехода общественно обработанных значений в сознание субъекта. Первый момент указывает на то, что «объективное значение обогащается до неповторимо субъективного и это определено отношением субъекта не к самому значению, а к отражаемой в нем действительности» [14, 207]. В этом акте совершается и обратный процесс, где «субъективное, оформляющее себя в значении возвышается до объективного и общественного» [там же]. Таким образом, смысл характеризуется как объективное отношение свойств действительности, детерминирующее деятельность субъекта, при этом, возникающее в самой деятельности. Следовательно, смысл не принадлежит действительности, так же, как и не принадлежит самому субъекту. Это субъективно-объективная категория. Данный вывод проистекает из положений А. Н. Леонтьева, относительно структуры образа мира, в пятом квазиизмерении которого открывается объективный мир. Здесь «.значения выступают не как то, что лежит перед вещами, а как то, что лежит за обликом вещей - в познанных объективных связях предметного мира, в различных системах, в которых они только и существуют, только и раскрывают свои свойства значения, таким образом, несут в себе особую мерность. Это мерность внутрисистемных связей объективного предметного мира» [14, 254].
В рамках сознания смысл вступает в отношения с другими его образующими, в частности со значениями, выражаясь через последние. Иными словами, для человека в начале смысл выступает как общественное значение, и лишь потом как смысл для него самого. Воплощение смысла в значениях - это отнюдь не автоматически и одноместно происходящий процесс, а психологически содержательный, глубоко интимный процесс: «индивид просто «стоит» перед некоторой «витриной» покоящихся на ней значений, среди которых ему остается только сделать выбор», что эти значения (представления, понятия, идеи) «не пассивно ждут его выбора, а энергично врываются в его связи с людьми, образующие круг его реальных событий» [14, 155]. Поэтому если в отдельных жизненных обстоятельствах индивид вынужден выбирать, то это выбор не между значениями, а между сталкивающимися общественными позициями, которые посредством этих значений выражаются и осознаются.
Постоянно воспроизводящее себя несовпадение личностных смыслов не может исчезнуть, потому, как они несут в себе пристрастность сознания субъекта и «равнодушных» к нему значений, посредством которых они только и могут себя выразить. Внутреннее движение развитой системы индивидуального сознания, по мнению А. Н. Леонтьева, создается смыслами. По его словам, за понятием личностный смысл скрывается одна из важнейших проблем - проблема системного психологического исследования личности. Предметная направленность человека, творящего себя самого в процессе свободной деятельности, является связующей нитью между субъектом и миром. По словам А. Н. Леонтьева, «личностные смыслы, как и чувственная ткань сознания, не имеют своего «индивидуального», своего «не психологического» существования. Если внешняя чувственность связывает в сознании субъекта значения с реальностью объективного мира, то личностный смысл связывает их с реальностью самой его жизни в этом мире, с его мотивами. Личностный смысл и создает пристрастность человеческого сознания» [14, 153].
Таким образом, можно констатировать, что в отечественной психологии был осуществлен принципиально новый подход в понимании смысла. Характерным для этого подхода является то, что проблема смысла как конкретно психологического понятия была раскрыта в результате анализа явлений, принадлежащих не сознанию, а жизни и деятельности субъекта, явлений его реального взаимодействия с окружающим миром. Смысл в данной теории выступает как связующее звено между деятельностью и сознанием.
В дальнейшем положения, изложенные в трудах Л. С. Выготского и А. Н. Леонтьева, нашли свое отражение в разработках проблемы смысла, связанных с различными аспектами деятельности.
Так, О. К. Тихомировым было разработано положение о смысловой структуре мышления. По его мнению, мыслительная деятельность состоит не только из процессов, подчиненных сознательной цели, но и из процессов, подчиненных невербализованному предвосхищению будущих результатов, и процессов формирования этих предвосхищений, которые не сводятся к операциям. Кроме того, процессы этого, второго порядка могут занимать больше места в составе деятельности, чем собственно целенаправленные действия [19].
Характеризуя процесс решения мыслительной задачи, О. К. Тихомиров и В. А. Терехов в качестве основной характеристики этого процесса выделяют «развитие смыслов определенных элементов ситуации» [19, 66-84]. Развитие смысла осуществляется через участие одного и того же элемента в работе разных систем. Это своего рода итог поисковых операций. Сами включаемые элементы преобразуют деятельность уже существующих систем «Результатом такого исследовательского процесса является постепенное, углубляющееся и меняющееся в ходе решения одной
задачи отражение ситуации - ее невербализованный операциональный смысл для человека» [19, 50]. Под операциональными смыслами понимается наиболее динамичное смысловое образование, осуществляющее внутреннюю регуляцию деятельности «явление индивидуального психического отражения, не совпадающее полностью с объективным значением элемента, с фиксированным в общественном опыте его значением, отличное от личностного смысла объекта, обусловленного мотивацией деятельности, и от перцептивного образа» [там же]. Операциональные смыслы могут существовать в двух формах - невербализованной и вербализованной, переходящих друг в друга. Данный переход обуславливается определенным эмоциональным состоянием. Актуализация эмоции в промежутке между началом активности мотива и до рациональной оценки деятельности отражает процесс становления личностного смысла.
Исследуя закономерности смысловой регуляции в контексте решения мыслительных задач, О. К. Тихомиров, в качестве основной единицы регуляции, выделяет неоднократно преобразующийся смысл конечной цели. Именно смысл конечной цели определяет развитие смысла ситуации в целом, через воздействие на операциональные смыслы, а так же обуславливает смыслы промежуточных целей, которые в совокупности определяют тон деятельности на стадии поиска решения задачи и операциональный смысл ситуации в целом [19].
Проблема соотношения смыслов и эмоциональной сферы нашла свое отражение в теории В. К. Вилюнаса. Согласно этой теории биологические смыслы открываются человеку в форме эмоций «Эмоциональные переживания представляют собой конкретно-субъективную форму существования биологического смысла» [9, 92]. Личностный смысл, как более высокое образование, получает свое развитие в сознании. При этом собственно эмоциональной в нем остается только основная, «первоначальная» часть. В. К. Вилюнас вводит понятие «смысловые содержания», которые «.. .отражают отношение <.. .> воздействий к удовлетворению потребностей субъекта...» [9, 87]. При этом смысловые образования не порождаются самой деятельностью и не представляют того продукта, который фиксирует ее предметное содержание.
В связи с эти, В. К. Вилюнас несколько по-иному понимает процесс смыслообразования. Этот процесс осуществляет не мотив (как объективное), и не некоторое объективное отношение. Смысл образует смысл мотива, распространяющийся по объективным связям ко всему, что имеет отношение к мотиву. Для объяснения этого процесса В. К. Вилюнас использует понятия вербализованного и невербализованного смыслов «В данной интерпретации объективные отношения, отражаемые в образе, служат лишь основой, схемой для распространения смысла от предметов потребностей на окружающие их обстоятельства» [9, 97]. Понятия вербализованного и невербализо-ванного смыслов используются В. К. Вилюнасом в ином контексте понимания природы смысла, чем О. К. Тихомировым. Вербализованные смыслы являются продуктом и результатом осознания невербализованных смыслов. Они значительно шире и богаче, и являются подлинной единицей сознания. В то же время, невербализованные смыслы более истинные, поскольку осознаваться могут только производные смыслы, а осознавание смысла не всегда может быть адекватным.
На обусловленность смысла волевыми процессами обращает внимание Ф. Е. Василюк. Жизненный мир, как онтологическое поле индивида, по мнению Василюка расслаивается на «витальность», отдельные жизненные отношения, внутренний мир и жизнь как целое. Каждому онтологическому полю соответствует свой тип активности, содержание внутренней необходимости, релевантные условия и адекватный тип критической ситуации. Самый значимый тип критической ситуации - кризис - соотносится Ф. Е. Василюком с жизнью в целом [8]. При этом, воля выступает как ведущий тип активности, реализация внутреннего замысла - внутренней необходимостью, а трудность и сложность - условиями. Критические ситуации, провоцирующие смыслопорождение, рассматриваются в различных типах жизненных миров - внутреннем (простом и сложном) и внешнем (легком и трудном). Сочетание этих миров обуславливает тип конфликтной ситуации для человека, накладывая отпечаток индивидуальности на весь процесс порождения смысла и его результат [8]. Для объяснения данной схемы Ф. Е. Василюк использует понятие «переживание», обозначающее внутреннюю деятельность, обеспечивающую перенесение жизненных событий и восстановление равновесия и отражает особую деятельность субъекта - смыслопорождение. Деятельность смыслопорождения отличается от процесса смыслообразования, который Ф. Е. Василюк считает функцией мотива. Специфика данной деятельности заключается в особенности кризисных жизненных ситуаций, актуализирующих переживание, которое в свою очередь, направлено на «. преодоление некоторого «разрыва» жизни, это некая восстановительная работа, как бы перпендикулярная линии реализации жизни» [8, 25].
Смысл, как целостная совокупность жизненных отношений, у Ф. Е. Василюка является своего рода продуктом мотивационно-ценностной системы личности и понимается как нечто «.внутреннее и субъективное», отличное от продукта внешней практической и внутренней объективной познавательной деятельности [8, 13]. Функцией мотива является процесс смыслообразо-вания, обуславливающий направление и побуждение поведения человека. Система ценностей выступает в данном случае как «психологический орган» измерения и сопоставления меры значимо-
сти мотивов, соотнесения индивидуальных устремлений и «надындивидуальной сущности» личности [8, 122-125]. Ф. Е. Василюк полагает, что в ходе развития личности ценности претерпевают определенную эволюцию. Первоначально они существуют только в виде эмоциональных реакций на их утверждение или нарушение. Впоследствии ценности последовательно приобретают форму «знаемых» мотивов, мотивов смыслообразующих и, наконец, одновременно смыслообразующих и реально действующих. Одновременно в процессе приобретения новых мотивационных качеств происходит своего рода скачок в степени осознанности ценностей, в результате которого «ценность из «видимого», из объекта превращается в то, благодаря чему видится все остальное - во внутренний смысловой свет» [8, 127]. Таким образом, ценность, став реальным мотивом и являясь источником осмысленности бытия, ведет к личностному росту и совершенствованию - «ценность внутренне освещает всю жизнь человека, наполняя ее простотой и подлинной свободой» [8, 125].
Понятие смысла у Ф.Е. Василюка тесно связано с временной перспективой. Он отмечает, что, хотя смысл и «вне-временен» сам по себе, он воплощается во временной форме, как «смысловое будущее» [Там же, с.129]. Очевидно, что смысл не может существовать вне контекста личностного развития, перспективы, будущего, которое Ф.Е. Василюк образно называет «домом» смысла. По его словам, «смысловое будущее» является отражением отношения смысла к реальному, к действительности.
Говоря об отношении смысла к идеальному, Ф. Е. Василюк, опираясь на представление О. И. Генисаретского о тождественности категорий целостности и смысла, использует понятие «ценностная целостность индивидуальной жизни» [8, 129]. Соответственно, давая общее определение понятию «смысл», Ф. Е. Василюк подчеркивает, что смысл является пограничным образованием, в котором сходятся сознание и бытие, идеальное и реальное, жизненные ценности и возможности их реализации.
Исследования смысла в рамках теории деятельностного подхода во многом уточнили природу не только этого феномена, но и изменили отношение к пониманию личности, сложившемуся в отечественной психологии. В 80-х годах прошлого столетия наметилась тенденция к разведению тождества человека и личности и рассмотрению личности как «психологического инструмента», «психологического органа» человека [7]. Б. С. Братусь отмечает, что личность как специфическая конструкция, выражающая бытие человека не может сводиться сводимая к другим измерениям. Эта «.конструкция не является самодостаточной, в себе самой несущей конечный смысл. Смысл этот обретается в зависимости от складывающихся отношений, связей с сущностными характеристиками человеческого бытия» [7, 73].
Как уже отмечалось, тенденция к дифференциации сущности человека и сущности личности в отечественной психологии была обусловлена результатами исследований природы смысла. Во многом это было обусловлено и перемещением понятийного аппарата от категории «смысл» к «смысловым образованиям». Данное понятие было предложено для обозначения базовой единицы личности, ее ядра центром которого является связная система личностных смыслов. Смысловые образования в отличие от отношения, значимых переживаний, значимости, лежащих на поверхности сознания, имеют более глубокую природу. Они характеризуются невозможностью непосредственного контроля и включенностью в породившую их деятельность и при их изменении вызывают трансформацию самой деятельности. Основными свойствами смысловых образований выступают: производность от реального бытия субъекта, его объективной позиции в обществе; предметность (ориентированность на предмет деятельности; смысл всегда есть смысл чего-то); независимость от сознания; некодифицируемость (невозможность прямого воплощения в системе значений). Так же были намечены перспективы экспериментальных исследований, в частности исследование «большой» и «малой динамики» смысловых образований. Первая задача заключалась в изучении смысловых образований человека в процессе всей его жизни. Вторая - в изучении трансформации смысловых образований в процессе деятельности. Изучение смысловых образований личности основано на принципе деятельностного опосредования, суть которого состоит в том, что смысловые образования, порождаются деятельностью, производны от реального бытия субъекта, их изменение опосредовано изменением самой деятельности. Согласно авторам, они могут быть выявлены путем регистрации следующих показателей: отклонения поведения от нормативного в данной ситуации; предмета, на который ориентировано поведение; социальной позиции субъекта, от которой смысловое образование производно; степени осознанности смыслового образования самим субъектом.
А. Г. Асмолов вводит понятие смысловой установки, как формы выражения личностного смысла в виде готовности к совершению определенным образом направленной деятельности. «Личностный смысл есть содержание установки» [4, 322]. Сам же личностный смысл понимается как результат интериоризации и воплощения в сознании объективных отношений личности в мире. Личностный смысл чего-либо есть отражение содержания отношения личности к действительности. Кроме того, он отражает единство аффективных и интеллектуальных процессов. Таким образом, личностный смысл есть верхняя ступень в установочной регуляции деятельности. Смысло-
вые установки, являясь релевантными мотивами деятельности, наравне с целевыми и операциональными установками, составляют иерархию установочной регуляции деятельности. Они выполняют функцию стабилизации деятельности в целом: «Именно смысловые установки определяют в конечном итоге устойчивость и направленность поведения личности, ее поступки и деяния» [4, 322].
Таким образом, личностные смыслы, установки, мотивы, наряду с другими личностными образованиями, образуют автономную смысловую систему личности, определяющую динамику личности, отражающую ее внутреннее единство и регулирующую направленность поведения.
Положения о смысловых образованиях, функционирующих в системе, находит свое продолжение и развитие в концепции Б. С. Братуся. Он акцентирует внимание на более объемном и, в тоже время, сложном, структурно дифференцированном понятии, чем смысловое образование -смысловой сфере личности. Рассматривая личность как психологический орган человека, Б. С. Братусь выделяет две сферы человеческой активности - мир «вещей» и мир «идей» или смыслов. В соответствии с этим, обозначаются три уровня психического аппарата. Где наряду с психофизиологическим уровнем, отражающим нейропсихологическую основу и индивидуально-психологическим, реализующему опредмечивание отношений уровнем, центральное место отводится личностно-смысловому. Сущность этого уровня заключается в производстве «смысловых ориентаций», определении «общего смысла», предназначении «своей жизни, отношений к другим людям и к себе» [7, 71]. Это уровень смысловых образований, динамических смысловых систем, отражающих действительность и, носящих эмоционально-личный, пристрастный характер отношения к ней. Само смысловое образование не есть личностный смысл, как отношение мотива к цели. Это: «целостная динамическая система, отражающая взаимоотношения внутри пучка мотивов, реализующих то, или иное смысловое отношение к миру» [7, 48]. Рассматривая механизмы и условия смыслообразования, Б. С. Братусь отмечает, что «психологические смысловые системы рождаются в сложных, многогранных соотнесениях меньшего к большему, отдельных ситуаций, актов поведения к более широким (собственно смыслообразующим) контекстам жизни [7, 86].
В структуре смыслового образования он выделяет эмоционально-непосредственный смысл и вербализованый смысл. Второй является сплавом интеллектуальных и аффективных процессов и, есть более общее образование по отношению к первому, который «составляет пристрастную, изменчивую, недоговоренную подоплеку второго.» [7, 89]. Общие смысловые образования, являющиеся, по мнению Б. С. Братуся, основными «конституирующими», образующими единицами сознания личности, определяют главные и относительно постоянные отношения человека к основным сферам жизни - к миру, к другим людям, к самому себе. По его словам, смысловые системы «несут в себе функцию не столько отражения, сколько преображения действительности, связывания разнородных и частных интересов, нижележащих смыслов в единый, определяющий суть и назначение человека взгляд на самого себя и на окружающую жизнь» [7, 107]. Иными словами, смысловые образования несут в себе две функции: первая заключается в создании образа, перспективы развития, сущность второй заключается в нравственной оценке деятельности, имеющей надситуативную опору, которой выступают смысловые образования.
Говоря об осознанности, «отрефлексированности» наиболее общих смысловых образований, Б. С. Братусь использует понятие «личностные ценности», отличая их от личностных смыслов, которые, по его мнению, далеко не всегда носят осознанный характер. По его словам, «личностные ценности - это осознанные и принятые человеком общие смыслы его жизни». Б. С. Бра-тусь проводит разделение осознанных смыслов жизни и декларируемых, «назывных» ценностей, «не обеспеченных «золотым запасом» соответствующего смыслового, эмоционально-переживаемого, задевающего личность отношения к жизни, поскольку такого рода ценности не имеют по сути дела прямого касательства к смысловой сфере» [7, 89-90]. Ценность, таким образом, осознается человеком всякий раз, когда смысл имеет для него принципиальную важность.
Сама смысловая сфера личности представляет собой пересечение двух осей. На оси ординат выделяются уровни смысловой сферы, ось абсцисс представляет собой степень присвоенности смысловых отношений самой личностью. В качестве критерия отнесения смысла к тому или иному уровню был положен реальный способ отношения к другому человеку, другим людям, человечеству в целом. По мнению Б. С. Братуся именно отношение к другому человеку выступает психологическим критерием смыслового развития и возрастания личности как орудия формирования отношений к родовой сущности человека [7, 285-298].
Нулевой уровень смысловой вертикали представлен прагматическими, ситуационными смыслами, которые, по мнению Б. С. Братуся, есть операциональные, до личностные смыслы, определяемые самой предметной логикой выполнения задачи в данных конкретных условиях. Первый - эгоцентрический уровень обусловлен преимущественным стремлением к собственной выгоде. Следующий уровень, группоцентрический, отражает идентификацию человека с какой-либо группой. Отношения человека к другим людям зависит от того, входят они в эту группу или нет. На третьем уровне - просоциальном или гуманистическом, происходит присвоение общечеловеческих смысловых ориентаций. Он характеризуется, прежде всего, внутренней устремленностью
человека на благо другим, даже незнакомым, людям, обществу, человечеству в целом. Таким образом, если на первом уровне другой человек выступает как подножие эго-центрических желаний, а на втором уровне другие делятся на круг «своих», обладающих самоценностью, и «чужих», ее лишенных, то на третьем уровне принцип самоценности становится всеобщим. Он и определяет собой главное, по мнению Б. С. Братуся, и единственно верное, направление приобщения к родовой человеческой сущности, без которого, невозможно нормальное развитие личности.
На этом уровне смысловая вертикаль не заканчивается. Позднее Б. С. Братусь надстраивает еще одну ступень - духовную. «Это уровень, на котором определяются субъективные отношения человека с беспредельным, устанавливается его личная религия, т.е. отношение к конечным вопросам и смыслам жизни» [7, 293].
Для характеристики смыслового образования на конкретном смысловом уровне Б. С. Бра-тусь вводит представление об его интенсивности и степени присвоенности личностью. Рассматривая типы смысловых образований, предложенных Е. С. Басиной (смысловые содержания, частные смысловые образования и общие смысловые ориентации), он предлагает говорить лишь о степени присвоенности и генерализованности смыслового содержания. Исходя из этого, смысловые содержания классифицирует как: ситуативные - характеризующиеся эпизодичностью и зависимостью от внешних обстоятельств; устойчивые, личностно присвоенные смысловые содержания, занявшие определенное место в общей структуре смысловой сферы; личностные ценности - осознанные и принятые человеком наиболее общие, генерализованные смыслы его жизни [7].
Таким образом, смысл в концепции Б. С. Братуся представлен как сложная динамическая система, образующая особую, смысловую сферу личности, которая и обуславливает всю жизнедеятельность человека. Следует отметить, что смысл в данной концепции, не выводится непосредственно из деятельности, не обладает качеством предметности. Он выражает свойства пристрастности отношения человека к действительности, получает связь с ценностью и наделяется нравственными характеристиками. Последнее положение кажется нам наиболее спорным. Такие понятия как «добро» и «зло», «счастье» и «благо» других людей, особенно далеких и незнакомых, являются чрезмерно широкими и выходящими за рамки психологической науки. По нашему мнению, это скорее философско-этические категории, которые по разному могут интерпретироваться в различных культурах на различных этапах общественно-исторического процесса. Так, например, реализацию потребности в самоактуализации (по А. Маслоу), можно воспринимать как функционирование индивида на первом смысловом уровне, а стремление приносить другим людям «благо», может оказаться компульсивной активностью, описанной С. Мадди как «крусайдерство».
Тенденция к всестороннему и системному пониманию категории смысл нашла свое отражение в исследовании данного феномена Д. А. Леонтьевым. Для объяснения многоаспектности феномена смысла, он вводит понятие смысловой реальности, которая и обуславливает смысловую регуляцию всей жизнедеятельности человека на различных психологических уровнях: «смысл является особой психологической реальностью, игнорируя которую или сводя ее к другим (например, эмоциональным) явлениям, невозможно построить достаточно полную теорию ни личности, ни сознания, ни деятельности» [15, 78]. В качестве единицы анализа Д. А. Леонтьев выделяет жизненный смысл, который не сводится к понятию личностного. Жизненный смысл выступает объективной характеристикой места и роли объектов и явлений в жизнедеятельности конкретного субъекта. Он определяется системой смысловых связей, которые распространяются на данный объект или явление.
Рассматривая смысл в единстве трех аспектов (онтологическом, феноменологическом и деятельностном), Д. А. Леонтьев приходит к выводу, что смысловая реальность «проявляет себя во множестве разнообразных форм (в том числе и превращенных форм), связанных сложными отношениями и взаимопереходами и включенных в общую динамику» [15, 441]. Смысловая реальность представлена понятиями «смысловые структуры» и «смысловые системы». Первые представляют собой шесть специфических элементов структурной организации смысловой сферы личности. Они имеют уровневую организацию и являют собой превращенные формы жизненных отношений субъекта. Вторые относятся к особым образом организованным целостным многоуровневым системам, включающим в себя целый ряд смысловых структур.
Смысловые структуры выступают «квазиобъектами, замещающими в структуре личности ее действительные жизненные отношения» [15, 127] и имеют двойственную природу. Смысловое содержание структур отражает сферу жизненных отношений, где они включены в локализованную сеть смысловых связей. Форма, с которой связаны различия между разными смысловыми структурами, отражает их специфическую роль «в структуре механизмов регуляции процессов деятельности и психического отражения, в которой они тесно переплетаются с другими, несмысловыми ре-гуляторными структурами и механизмами» [15, 128].
Первый уровень смысловой регуляции обеспечивается личностными смыслами и смысловыми установками конкретной деятельности, которые оказывают эмпирически регистрируемые воздействия на сознание и деятельность. Личностный смысл объектов и явлений действительности понимается здесь как «составляющая образов восприятия и представления соответствующих
объектов и явлений, отражающая их жизненный смысл для субъекта и презентирующая его субъекту посредством эмоциональной окраски образов и их трансформаций» [15, 181]. Смысловая установка является составляющей исполнительных механизмов деятельности. Она отражает в себе жизненный смысл объектов и явлений действительности, на которые направлена деятельность. Данные смысловые структуры порождаются мотивом этой деятельности, устойчивыми смысловыми конструктами и диспозициями личности, которые образуют второй уровень. На данном уровне мотив выполняя смыслообразующую функцию личностных смыслов и смысловых установок, «определяет особенности побуждения к деятельности как в качественном, так и в количественном отношениях» [15, 198]. Смысловая диспозиция консервирует в форме фиксированной установки отношение субъекта к элементам действительности, имеющим для него устойчивый жизненный смысл. Она проявляется в эффектах личностно-смысловой и установочно-смысловой регуляции, не связанной с мотивом актуальной деятельности. Смысловой конструкт представляет собой «устойчивую категориальную шкалу, представленную в психике субъекта на уровне глубинных структур образа мира, выражающую значимость для субъекта определенной характеристики (параметра) объектов и явлений действительности (или отдельного их класса).» [15, 217]. Функцией смыслового конструкта является дифференциация и оценка объектов и явлений по обозначенному параметру, вследствие которой им приписывается соответствующий жизненный смысл.
Высший уровень систем смысловой регуляции образуют личностные ценности, выступающие смыслообразующими по отношению ко всем остальным структурам. Д. А. Леонтьев определяет их как внутренние носители социальной регуляции, укорененные в структуре личности [15, 231]. Личностные ценности являются неизменным и устойчивым в жизни субъекта источником смыслообразования, автономным по отношению к конкретным ситуациям взаимодействия субъекта с миром.
Вслед за Л. С. Выготским, О. К. Тихомировым, А. Г. Асмоловым, Д. А Леонтьев использует понятие динамической смысловой системы. Он вводит его для объяснения специфического принципа связывания различных смысловых структур. Он определяет динамическую смысловую систему (ДСС) «как относительно устойчивую и автономную иерархически организованную систему, включающую в себя ряд разноуровневых смысловых структур и функционирующих как единое целое» [15, 235]. У большинства людей можно выделить несколько ДСС, отражающих различные сферы жизнедеятельности несущие в себе сущностные характеристики личности как целого. Различные ДСС не разделены жесткими границами и могут иметь общие подсистемы. Д. А. Леонтьев выделяет два типа систем, которые занимают разное место в структуре регуляции жизнедеятельности: ДСС как единицы относительно устойчивой личностной структуры и ДСС, выступающие как целостность смысловой регуляции конкретной деятельности в конкретных ситуациях. Функция первых заключается в структурировании отношений субъекта с миром и придании устойчивости структуре этих отношений. Соответственно, они характеризуют высшие уровни смысловой регуляции. Вторые, напротив, не являются устойчивыми и складываются внутри актуальной деятельности, регулируя ее протекание в соответствии с высшими смыслообразующими инстанциями. Таким образом, ДСС-Д выступают как продолжение, как функциональные органы ДСС-Л. Они и реализуют регуляторную функцию последних в конкретных ситуациях.
Таким образом, понятие «смысл», по Д. А. Леонтьеву, представляет собой многоуровневое, динамическое образование, выступающее в виде смысловой сферы, обуславливающей жизненный мир человека. В данной концепции разнообразные смысловые феномены выступают как единая система закономерностей и психологических механизмов функционирования смысловой реальности.
Теоретические подходы, направленные на изучение смысла, как многомерного феномена, во многом, проясняют его природу. В них смысл выступает как целостное образование, интегрирующее в себе эмоциональные и интеллектуальные составляющие, процессы субъективной реальности и объективные явления действительности, психологические и социальные факторы развития и функционирования личности. Прослеживаемая в данных подходах тенденция к онтологизации, несомненно, характеризует смысл как явление многомерного мира человека, его жизненного пространства и позволяет говорить не о конкретных смыслах действия, объекта или жизни, а о смысловой реальности.
Теоретический анализ проблемы смысла позволяет сделать заключение о чрезвычайно широком спектре понимания этого феномена в различных дисциплинах гуманитарных наук. Существует множество определений понятия смысл, как имеющих общее, очень широкое значение, так и сводящих его до одной из составляющей когнитивных и мотивационных процессов. Эта тенденция наблюдается практически во всех дисциплинах гуманитарных наук, исследующих феномен смысла.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 1. Абакумова, И. В. Обучение и смысл: смыслообразование в учебном процессе (психолого-дидактический подход) / И. В. Абакумова. - Ростов н/Д.: Изд-во РГУ, 2003. - 480 с.
2. Абакумова, И. В. Смыслообразование в учебном процессе. - 2003 [Электронный ресурс]. - Электрон. дан. - http://www.dslib.net/obwaja-psixologia/smysloobrazovanie-v-uchebnom-processe.html.
3. Абакумова, И. В. Содержание учебного процесса как источник смыслообразования учащихся // Материалы третьего Всероссийского съезда психологов (25-28 июня 2003 г.). Ежегодник Российского психологического общества. - СПб.: Изд-во СпбГУ, 2003. - Т. 1. - С. 6-8.
4. Асмолов, А. Г. Психология личности / А. Г. Асмолов. - М., 1990. - 336 с.
5. Басалаева, Н. В. Особенности смыслообразования в условиях квазипрофессиональной деятельности. -2006 [Электронный ресурс]. - Электрон. дан. - URL: http://nauka-pedagogika.com/psihologiya-19-00-01/dissertaciya-osobennosti-smysloobrazovaniya-v-usloviyah-kvaziprofessionalnoy-deyatelnosti.
6. Белякова, Е. Г. Смыслообразование в педагогическом взаимодействии. - 2009 [Электронный ресурс]. -Электрон. дан. - URL: http://nauka-pedagogika.com/pedagogika-13-00-01/dissertaciya-smysloobrazovanie-v-pedagogicheskom-vzaimodeystvii.
7. Братусь, Б. С. Личностные смыслы по А. Н. Леонтьеву и проблема вертикали сознания // Традиции и перспективы деятельностного подхода в психологии: школа А. Н. Леонтьева / под ред. А. Е. Войскунского, А. Н. Ждан, О. К. Тихомирова. - М.: Смысл, 1999. - С. 284-298.
8. Василюк, Ф. Е. Психология переживания / Ф. Е. Василюк. - М.: Изд-во Москов. гос. ун-та, 1984. - 200 с.
9. Вилюнас, В. К. Психологические механизмы мотивации человека / В. К. Вилюнас. - М., 1990. - 284 с.
10. Выготский, Л. С. Мышление и речь: сборник / Л. С. Выготский. - М.: АСТ: АСТ МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2008. - 668 с.
11. Джалов, С. С. Специфика учебной книги как дидактического средства, инициирующего смыслообразова-ние обучающтхся в учебном процессе / С. С. Джалов, И. А. Рудакова // Историческая и социально-образовательная мысль. - 2013. - № 1.
12. Ейст, Н. А. Интроспекция как метод инициации смыслообразования в учебном процессе: автореф. дис. ... канд. пед. наук / Н. А. Ейст. - Ростов н/Д., 2009.
13. Копылова, Е. А. Учебный диалог как фактор смыслообразования в процессе обучения старших школьников. - 2011 [Электронный ресурс]. - Электрон. дан. - URL: http://nauka-pedagogika.com/pedagogika-13-00-01/dissertaciya-uchebnyy-dialog-kak-faktor-smysloobrazovaniya-v-protsesse-obucheniya-starshih-shkolnikov.
14. Леонтьев, А. Н. Деятельность. Сознание. Личность / А. Н. Леонтьев. - М.: Смысл: Изд. центр «Академия», 2005. - 352 с.
15. Леонтьев, Д. А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности / Д. А. Леонтьев. - 3-е, изд., доп. - М.: Смысл, 2007. - 512 с.
16. Ломов, Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии / Б. Ф. Ломов. - М.: Наука, 1984. -444 с.
17. Рябова, М. Г. Смыслообразование в структуре саморегуляции личности с психологической зависимостью в юношеском возрасте. - 2010 [Электронный ресурс]. - Электрон. дан. - URL: http://nauka-pedagogika.com/psihologiya-19-00-13/dissertaciya-smysloobrazovanie-v-strukture-samoregulyatsii-lichnosti-s-psihologicheskoy-zavisimostyu-v-yunosheskom-vozraste.
18. Серый, А. В. Психологические механизмы функционирования системы личностных смыслов / А. В. Серый. - Кемерово, 2002.
19. Тихомиров, О. К. Психология мышления / О. К. Тихомиров. - М., 1984. - 270 с.
УДК 159.9.07 ВВК 88.8
О. А. Липовая
ОСОБЕННОСТИ ПОНИМАНИЯ УЧЕБНЫХ ТЕКСТОВ ПО ПСИХОЛОГИИ
Аннотация. Компетентностная парадигма высшего образования ориентируется на компетенции и компетентности как ведущий критерий подготовленности современного выпускника высшей школы к современным условиям труда и социальной жизни. Основной целью высшего образования становится подготовка выпускника, умеющего распорядиться знанием.
Ключевые слова: психология, понимание, учебный текст, психологический подход.
O. A. Lipovaya
PECULIARITIES OF UNDERSTANDING OF TEXTS ON PSYCHOLOGY
Abstract. Competence-based paradigm of higher education focuses on the expertise and competence as the leading criterion of preparedness of the modern University graduate to modern conditions of work and social life. The main purpose of higher education is the preparation of a graduate who can dispose of knowledge.
Key words: psychology, understanding, education text psychological approach.
Преимущественно вербальный характер высшего образования предопределяет тексту роль одного из важнейших средств профессионального становления будущего специалиста. В этой связи весьма актуальной представляется проблема механизмов трансляции посредством текстов све-
