Научная статья на тему 'Теория политической культуры: характеристики и применимость в российских условиях'

Теория политической культуры: характеристики и применимость в российских условиях Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

CC BY
3186
440
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Журнал
Власть
ВАК
Ключевые слова
ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА / ГРАЖДАНСКАЯ КУЛЬТУРА / ПОЛИТИЧЕСКИЕ ОРИЕНТАЦИИ / ДЕМОКРАТИЯ / ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА / POLITICAL CULTURE / CIVIC CULTURE / POLITICAL ATTITUDES / DEMOCRACY / POLITICAL SYSTEM

Аннотация научной статьи по политологическим наукам, автор научной работы — Смирнов Михаил Михайлович

В статье анализируется теория политической культуры, указываются ее методологические достоинства и недостатки, а так же ее применимость к исследованиям российской политической системы.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

The article analyzes the political culture theory, methodological pluses and minuses of the theory, and its applicability to the researches of Russian political system.

Текст научной работы на тему «Теория политической культуры: характеристики и применимость в российских условиях»

Идеи и смыслы

Михаил СМИРНОВ

ТЕОРИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ: ХАРАКТЕРИСТИКИ И ПРИМЕНИМОСТЬ В РОССИЙСКИХ УСЛОВИЯХ

В статье анализируется теория политической культуры, указываются ее методологические достоинства и недостатки, а также ее применимость к исследованиям российской политической системы.

The article analyzes the political culture theory, its methodological pluses and minuses of the theory, and applicability to researches of the Russian political system.

Ключевые слова:

политическая культура, гражданская культура, политические ориентации, демократия, политическая система; political culture, civic culture, political attitudes, democracy, political system.

СМИРНОВ Михаил Михайлович — к.филос.н., политолог; начальник отдела стратегического планирования и развития научноисследовательского центра Московского городского университета управления Правительства Москвы Mm-vol@ya.ru

В последнее время в политическом и политологическом лексиконе широко используется понятие «политическая культура». В этой связи целесообразно уточнить, в чем заключается теория политической культуры и насколько она уместна применительно к России.

В международную энциклопедию социальных наук вошло определение политической культуры Л. Пая: «Политическая культура — это совокупность ориентаций, убеждений и мнений, которые вносят последовательность и наделяют смыслом политический процесс и которые поставляют те основополагающие представления и нормы, которыми управляется поведение в политической системе»1. Поскольку социальная система — это совокупность отдельных людей и отношений между ними, то функционирование этой системы зависит от сложившейся матрицы (стереотипа, образца) взаимодействий в обществе. По сути, любая социальная система — это и есть система взаимодействий, которая осуществляется через отдельные действия отдельных людей, упорядоченные в соответствии с существующими нормами и правилами (ценностями, по терминологии Т. Парсонса). Г. Алмонд и С. Верба в работе «Гражданская культура» дают следующее определение: «Политическая культура нации — специфически присущие данной нации модели ориентаций на действия по отношению к политическим объектам»2.

В 60-х—80-х гг. XX в. в западной политической науке было немало публикаций, пытавшихся как критиковать теорию политической культуры, так и развивать ее. Еще больший всплеск работ на эту тему произошел в бывших станах Варшавского договора после падения «железного занавеса». Но надо отметить, что принципиально новая методология и категориальный аппарат, сопоставимые с теми, что предложил Алмонд, так и не были выдвинуты. Так, сербский политолог Д. Пантич3 и польские ученые К. Островски и Г. Тюни4 исследовали широкие массивы данных по трансформационным политико-культурологическим процессам в Восточной Европе, но так

1 Pye L. Political Culture // International Encyclopedia of Social Sciences, N.Y., 1961, vol. 12.

2 Almond G., Verba S. The Civic Culture. Political Attitudes and Democracy in Five Nations. — Boston;Toronto, 1965.

3 Пантич Д. Конфликты ценностей в странах транзиции // Социологические исследования, 1997, № 6, с. 35.

4 Островски К., Тюни Г. Три политические культуры в Европе // Социологические исследования, 1998, № 2, с. 27.

и не выдвинули конкурентоспособных теоретических моделей политических культур. Отечественные исследования на эту тему практически отсутствовали до конца 80-х (поскольку в рамки марксистско-ленинской доктрины теория политической культуры не вписывалась), но зато хлынули щедрым потоком после перестройки. Как отмечают специалисты, отечественным разработкам теории политической культуры присущ определенный дуализм. Заключается он в том, что, во-первых, постоянно ощущается сильное воздействие классической структурно-функциональной школы с ее традициями акцента на гражданской политической культуре. А во-вторых, отечественная постперестро-ечная политическая эмпирия вынуждала российских авторов уточнять и перекраивать западные схемы применительно к отечественным реалиям1. Конечно, исследования таких отечественных политологов, как Ю.С. Пивоваров2, Э.Я. Баталов3 и др., внесли большой вклад в развитие классической системной концепции политической культуры и в политико-культурологическую интерпретацию событий российской политической истории и политической мысли... Но выдвинуть конкурентоспособную новую теорию политической культуры отечественная политическая мысль пока так и не смогла. Вот почему представляется целесообразным частичное возвращение к первоосновам методологии и категориального аппарата классического системного структурного функционализма.

Нам видится весьма важным то, что Алмонд и Верба отмечают наличие специфических общепринятых поведенческих ориентаций, присущих именно политической сфере социальной жизни. Это отличает теорию политической культуры как от бихевиоризма (тем, что фокус исследования смещается от индивидуального поведения к социальному), так и от культурологических теорий (тем, что изучается политическая сфера культурной специфики социума в терминах сравнительного

1 Шатилов А.Б. Постсоветские подходы к изучению политической культуры // www.camegie. ги/ги/ргт1/67156-ргт1.Ыт

2 См., напр.: Пивоваров Ю.С. Политическая культура : методологический очерк. — М., 1996.

3 См., напр.: Баталов Э.Я. Политическая культура современного американского общества. — М.,

1990; он же. Политическая культура как социальный феномен // Вестник МГУ, 1991, сер. 12, № 5.

политического анализа). Такое понимание политической культуры помогает избежать чрезмерного культурологического детерминизма в объяснении политических процессов. В тоже время это позволяет сформулировать гипотезы об отношении между различными компонентами культуры и проверить эти гипотезы эмпирически. Используя концепцию политической социализации, важно пойти дальше простого принятия подхода психокультурной школы к общим моделям развития детей и политическим установкам взрослых членов общества — необходимо соотнести специфические взрослые политические установки и поведенческие предрасположенности детей к восприятию опыта политической социализации.

Итак, главное, что определяет качество политической культуры социума, — это распределение образцов политических ориентаций относительно политических объектов. Другими словами, нужно определить и обозначить модели политической ориентации и классы политических объектов. В этой связи Алмонд и Верба, в соответствии с подходом Парсонса, выделяют три типа ориентаций:

1) «когнитивные ориентации», т.е. знания и веру относительно политической системы, ее ролей и обязанностей относительно этих ролей — то, что система берет из окружающей среды и что отдает (что «на входе» и что «на выходе» системы);

2) «аффективные ориентации», или чувства относительно политической системы, ее ролей, ее работы и вовлеченных в нее людей;

3) «оценочные ориентации» — суждения и мнения о политических объектах, которые обычно представляют из себя комбинацию ценностных стандартов и критериев, информации и чувств4.

Методологическая ценность этого классического подхода (в отличие от более сложных и запутанных классификаций российской и зарубежной политологической мысли 1980-90-х гг.) заключается в том, что он позволяет систематизировать политические ориентации индивидов посредством ответов на четыре следующих довольно простых и легко формализуемых вопроса.

1. Каким знанием индивид обладает о своей нации и о политической системе

4 А1то^ G., Veгba S. Ор. ей.

2011 ’01

ВЛАСТЬ

79

вообще, об ее истории, размере, расположении, силе, «конституциональных» характеристиках и т.д.? Каковы его чувства относительно этих системных характеристик?

2. Что индивид знает о структуре и ролях разнообразных политических элит и о политических предложениях, инициативах, которые вовлечены в «восходящий» поток формирования политики?

3. Что индивид знает о потоке политического принуждения, о структурах, индивидах и решениях, вовлеченных в этот процесс?

4. Как индивид осознает себя в качестве члена политической системы? Что он знает о своих правах, возможностях, обязанностях и о доступе к влиянию на систему?

Данные, позволяющие дать ответы на эти вопросы, содержатся в информационном потоке общества (точнее, в его содержательной части), который сейчас принято называть политическим контентом1. Исследования политического контента на основе новейших информационно-коммуникационных технологий позволяют осуществить в некотором смысле новое прочтение и новую интерпретацию классической теории политической культуры. Действительно, текстовая и нетекстовая части контента позволяют отследить, каким знанием обладает среднестатистический член данного общества о своем социуме, его политической системе, истории и т.д. Именно в контенте с трудом улавливаемый и в общем нематериальный феномен политической культуры оставляет вполне фиксируемый материальный «след».

На практике в большинстве современных демократических стран встречается смешанная культура — ее называют культурой участия (civic culture). В гражданской культуре политические ориентации участия сочетаются с патриархальными и подданническими политическими ориентациями, но при этом не отрицают их. Необходимо отметить важную деталь, имеющую сущностное значение и для современных демократических политических систем: для стабильной и динамично развивающейся системы не обязательно, чтобы для индивидов было типично активное участие в политике. Непомерная активность несет в себе что-то деструктив-

1 См.: Яковлев И.Г. Семантика политического контента (социологический аспект). — М., 2005.

ное (в этой связи вспоминаются массовые политические выступления весной, летом и осенью 1917 г. в нашей стране и всплеск политического участия в 1988—91 гг.). Поэтому культура участия, смешанная с другими политическими культурами, представляется нам более адекватной для стабильно развивающейся политической системы.

Более того, для России и для русской (российской) диаспоры в мире такой тип политической культуры (гражданская культура) более приемлем и органичен, поскольку конструктивно включает в себя то специфическое для нашей нации отношение (ориентации) к политике и власти, за которые русских обычно и критикуют как за якобы «природную неде-мократичность» и которые можно было бы смело назвать элементами патриархальной и подданнической политических культур. Традициональные политические ориентации имеют тенденцию упрощать обязательства индивида по отношению к политике и делать эти обязательства мягче. По нашему мнению, подданнические и патриархальные ориентации сдерживают ориентации участия. Такие установки благоприятны для ориентаций участия в политической системе и играют важную роль в гражданской культуре.

В целом современная российская политическая культура почти не подпадает под классическую классификацию (впрочем, как и под более современные), хотя методологию этой классификации применить в российских условиях вполне возможно. Политическая культура России, прежде всего, смешанная. И не только из-за присутствия в ней всех трех классических «чистых» алмондовских типов политических культур (патриархальной, подданнической и активистской), но и вследствие совмещения культур советского и постсоветского периода. Политическая культура советского периода характеризуется подданническими когнитивными и аффективными ориентациями относительно политической системы. Именно эти ориентации, сохраняясь в постсоветский период, сформировали «социальный заказ» на возрастание роли государства в последнее десятилетие. С другой стороны, «ельцинский» период привнес в российскую политическую культуру установки на политическое участие. Эти установки в большей степени привились в когнитив-

ных и оценочных ориентациях. При этом аффективные ориентации продолжали в значительной степени сохранять и патриархальные установки. Отмечая смешанный характер современной российской политической культуры, необходимо видеть не только ее «полюса» (подданнические и патриархальные ориентации, с одной стороны, и установки политического участия — с другой), но и сложное переплетение и взаимосвязь этих ориентаций вследствие соединения разных исторических эпох и этноконфессиональных традиций и ценностей. Эта мультикультурная и «мультиэпохальная» специфика придает, безусловно, особую сложность современной российской политической культуре. Поверхностное отношение к этому вопросу привело к отторжению демократических реформ 90-х гг. значительной частью (если не сказать — большинством) российского населения.

Поддержка более традиционных установок и их слияние с ориентациями участия ведет к сбалансированной политической культуре, в которой политическая активность, вовлеченность и рациональность существуют, но при этом уравновешиваются соблюдением традиций и приверженностью общинным ценностям. По нашему мнению, как раз таким путем возможно снять противоречие между разными «полюсами» в осмыслении проблем развития демократии на основе российской политической культуры. Анализ же политического контента современного российского общества позволяет говорить о том, что этих полюсов несколько и они обозначают, как минимум, две семантические шкалы. Так, по критерию отношения к либерализации можно составить шкалу, полюсами которой будут «западники» и «почвенники» («неославянофилы»). Другую шкалу можно составить, например, по критерию отношения к роли государства в обществе, и здесь полюсами

будут «либерализм» и «тоталитаризм», а между ними находятся авторитарные, этатистские, суверенно-демократические и др. взгляды и ориентации.

Выдвинутая на последнем (2009 г.) съезде партии «Единая Россия» новая партийная идеология российского консерватизма, при всей ее теоретической «сырости», перекликается с идеями гражданской культуры. И это еще раз напоминает, что теория политической культуры может служить инструментарием прикладных социально-политических исследований по ряду весьма перспективных для России направлений. Например, применительно к разработке национальной российской идеологии постулаты теории политической культуры (при определенной модернизации и увязке с исследовательскими инструментариями эпохи Интернета), совершенно органично вписываются в неоконсервативную концепцию (российский консерватизм), дополняют ее и делают осмысленной.

В заключение хотелось бы сделать некоторые выводы.

1. Несмотря на обилие публикаций и критики по теме политической культуры в последние десятилетия, теоретико-методологические подходы к феномену политической культуры и категориальный аппарат, сформулированные классиками системного структурного функционализма, остаются актуальными и эффективными и по сей день.

2. Исследования политического контента на основе новейших информационно-коммуникационных технологий позволяют осуществить в некотором смысле новое прочтение и новую интерпретацию классической теории политической культуры.

3. Теория гражданской политической культуры может оказаться весьма актуальной и пригодной для исследования российских политических процессов.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.