CC BY
239
J
L
ISSN 1997-0803 . Вестник МГУКИ . 2012 . 4 (48) июль-август ^
Ш
ЕОРИЯ ЛОКАЛЬНЫХ КУЛЬТУР Н. ДАНИЛЕВСКОГО И О. ШПЕНГЛЕРА (СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ)
Л. Н. Панова
Всероссийская академия внешней торговли
В данной статье проводится сравнительный анализ культурологических подходов Н. Данилевского и О. Шпенглера.
Ключевые слова: теория локальных культур, европоцентризм, культура как организм.
In given article the comparative analysis of cultural approaches of N. Danilevsky and O. Spengler is spent.
Key words: the theory of local cultures, europeancentrizm, a culture as an organism.
Теория локальных культур, разработанная в работах Н.Я. Данилевского (1822—1885) и О. Шпенглера (1880—1936), заложившая основы цивилизационного подхода, сыграла важную роль в развитии современной культурологии. Особенно велики ее заслуги в преодолении традиционного европоцентризма. В связи с этим особый интерес представляет сравнительный анализ данных учений.
Книга Н.Я. Данилевского «Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому», впервые вышла отдельным изданием в 1871 году. Судьба ее сложилась трагически: тираж в 1200 экз. расходился в течение 15 лет! Но позднее, в годы Балканской войны, интерес к ней вырос, и последовало четыре ее переиздания.
Отрицательное отношение к идеям, высказанным в книге, возникло почти сразу. Против них «дружным фронтом» выступили западники, причем как консервативного направления (М.Н. Катков), так и демократического (Н.К. Михайловский); профессиональные историки и социологи. С разгромной критикой концепции Н.Я. Данилевского 32 1997-0803 ВЕСТНИК
выступил и В.С. Соловьев, назвав его книгу «литературным курьезом». Не лучшим образом к ней относились и в СССР. На протяжении длительного времени (с 1895 года по 1991 год) книга не переиздавалась в России и почти не вспоминалась. И только в конце ХХ века имя Н.Я. Данилевского заняло достойное место в истории русской культуры, а его концепция стала изучаться и анализироваться.
Совершенно иная судьба была у книги О. Шпенглера «Закат Европы» (первый том вышел в 1918 году, второй — в 1922 году): сразу после выхода она стала научным бестселлером, а автор снискал широчайшую популярность. При этом необходимо отметить, что первый том «Заката Европы» Шпенглер писал, не зная книги Данилевского. Второй том, как мы уже отмечали, увидел свет в 1922 году — в том же году на немецком языке в Германии1 вышла книга русского ученого. И Шпенглер (судя по ряду данных) был с ней знаком, но сам он нигде не ссылается на книгу Данилевского.
Выявляя черты сходства между этими двумя учеными и их концепциями, отметим
1 Причем произошло это благодаря интересу к работе Шпенглера, а в начале 1940-х годов в Париже вышел и перевод книги Данилевского на французский язык.
МГУКИ 4 (48) июль-август 2012 32-34
J
следующее. Во-первых, оба они по своему базовому образованию были не гуманитариями: Данилевский — биологом (ботаником), а Шпенглер — математиком. Поэтому не удивительно, что в своих культурологических концепциях оба опирались на органицизм, тем более что это учение было весьма популярным в конце XIX — начале ХХ века.
Рассматривая различные этнические (национальные) культуры как самостоятельные организмы, и Данилевский, и Шпенглер понимали их как обладающие внутренним единством, благодаря чему каждая культура-организм не только отличается от других, но и противостоит им. При этом оба широко использовали популярное тогда понятие «дух народа» для объяснения этого единства. Но при этом Данилевский еще сформулировал пять законов, определяющих существование культурно-исторических типов (наций). Выделенные им в этих законах (особенно, в законе «общности языка» и законе «политической независимости»2) характеристики наций и в настоящее время относят к наиболее существенным чертам последних.
Во-вторых, Шпенглер, следуя идеям Шопенгауэра и Ницше, считает, что в основе бытия лежит слепая и иррациональная «воля к жизни», которая и «объективируется» в виде жизни различных народов. Само существование целого ряда независимых друг от друга культур, по мнению Шпенглера, как раз и свидетельствует о том, что они все имеют единое начало, или основу, — «волю к жизни». Но в каждой конкретной культуре она по-своему воплощается. Данилевский же придерживается традиционной христианской православной традиции в вопросе о происхождении мира и человечества.
В-третьих, будучи организмом, каждая культура, как считают оба исследователя, проходит в течение столетий одни и те же стадии роста: детство, зрелость, старость и смерть. У Данилевского это обосновывается законом «краткости периодов цивилизаций». У Шпенглера же здесь появляется нечто новое: он считает, что на последней
2 По своему содержанию этот закон близок к современному пониманию территориальной общности и связанной с ним политической целостности, юрисдикции и общности экономической жизни.
^ Теория и история культуры
стадии своего развития — умирая — культура перерождается в цивилизацию, становясь бесплодной, окостеневшей, развивающейся только «вширь», но не «в глубь».
В-четвертых, в истории человечества Шпенглер насчитывает семь «мёртвых» культур, и одну «живую», но уже умирающую — это нынешняя западноевропейская (находящаяся на стадии цивилизации). Интересно, что в его списке «мертвых» культур практически полностью повторяются те, которые выделил и Данилевский, но список последнего несколько шире, включая еще как самостоятельные иранскую, еврейскую культуры и культуру инков (у Шпенглера из всех американских культур фигурирует только культура майя). Различия состоят только в том, что Шпенглер объединил византийскую и арабскую культуры в единую «магическую», а Данилевский относит византийскую к европейской (романо-германской) культуре. Но наиболее интересное совпадение состоит в том, что оба они говорят о том, что в их время идет зарождение новой «русской» культуры, точнее у Данилевского речь идет о «русско-славянской», а у Шпенглера — о «русско-сибирской». И Шпенглер даже собирался специально заняться её исследованием, но так и не реализовал данное намерение.
Наиболее очевидной причиной совпадений в списке «мертвых» культур является то, что оба исследователя опирались на историческую науку своего времени, где данные культуры как раз и выделялись как наиболее заметные и самостоятельные. Что же касается утверждений по поводу рождения новой русской культуры, то они, скорее всего, были связаны с очень быстрым и весьма заметным развитием России в XIX — начале XX века.
В-пятых, Шпенглер последовательно проводит мысль о том, что каждая культура, в силу своей цельности, проявляет свою сущность во всех сферах жизни: экономической, политической, правовой, художественной, религиозной, философской и т.д. Родившись на фоне определенного ландшафта, «душа культуры» выбирает свой «первосимвол», и уже из него, как эмбриона, формируются затем все ее «органы и ткани». Она находит свое выражение в самых разных формах:
J
L
ISSN 1997-0803 . Вестник МГУКИ . 2012 . 4 (48) июль-август ^
архитектурных, художественных, языковых, политических, философских и т.д. При этом Шпенглер встает в оппозицию к просветительскому культу Разума. По его мнению, культура выражается не в рациональных учениях и идеях, а в формах жизнедеятельности, таких как государственные структуры, промышленность, техника и т.д.
У Данилевского, в целом, тоже прослеживается связанная с законом «полноты, разнообразия и богатства» идея всестороннего проявления «духа народа» в различных формах его жизнедеятельности, а также отмечается связь с географической средой.
В-шестых, коснемся очень важного вопроса о взаимодействии культур. У Данилевского при всей самостоятельности культур-организмов («закон непередаваемо-сти цивилизации»), одни культуры («уединенные») взаимодополняют друг друга, способствуя «многосторонности проявления человеческого духа», а другие («преемственные») — участвуют в процессе передачи культурных достижений и потому оказываются особенно важными для общественного прогресса. Кроме того, закон «полноты, разнообразия и богатства» связан с интегративной деятельностью народов, вступающих в различные союзы, в федерации и конфедерации.
У Шпенглера в его «Закате Европы» степень закрытости и замкнутости всех культур-организмов оказывается гораздо выше, они трансцендентны по отношению друг к другу, и их все можно рассматривать — в терминологии Данилевского — лишь как взаимодополняющие друг друга в общей жизни человечества. При этом Шпенглер вступает в прямое противоречие с данными даже современной ему исторической науки, которая обладала множеством примеров взаимовлияния культур.
И, наконец, в-седьмых, наиболее значительной и общепризнанной заслугой Шпенглера считается его стремление к преодолению традиционного европоцентризма. Сравнивая его в этом отношении с Данилевским, необходимо отметить, что хотя оба они высказывали аналогичные взгляды, утверждая равноправие разных культур, но на значимость данных идей определенное влияние оказало само место, откуда их высказывали. С позиции русского самосознания Россия была европейской страной, хотя и находилась на окраине Европы или на границе Европы и Азии, то есть была все-таки не вполне Европой, что и нашло свое отражение в противопоставлении России и Европы, обозначенном в самом названии книги Данилевского. И ни у кого в России не было сомнений в высочайшем уровне культуры Западной Европы и ее влиянии на русскую культуру (другое дело, что многие, например славянофилы, оценивали это влияние как негативное). Таким образом, пафос позиции Данилевского можно выразить во фразе: «Мы — другие, но мы не хуже вас! ». В определенном смысле это перекликалось с идеями, высказанными еще в XI веке митрополитом Илларионом в «Слове о законе и благодати», когда он подчеркивал, что христианская «благодать» была дана всем народам («Христос приходил, чтобы спасти всех!») и потому не так уже важно, кто получил ее раньше, а кто — позже. И в этом смысле все народы равны.
Что же касается Шпенглера, то он говорил из самой Западной Европы, и потому в его устах соответствующая фраза звучала как: «Они — другие, но мы не лучше их! ». И сам он оценивал эту позицию как «коперни-кианскую революцию в исторической науке.
Примечания
1. Данилевский, Н. Я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому / Н.Я. Данилевский. — СПб: Глагол, 1995. — 552 с.
2. Илларион митрополит Киевский. Слово о Законе и Благодати / Илларион митрополит Киевский // Златоструй. Древняя Русь. X—XIII вв./ сост., авт. текст, комент. А.Г. Кузьмина, А.Ю. Карпова. — М.: Молодая гвардия, 1990. — С. 106—121.
3. Шпенглер, О. Закат Европы : в 2 т. / О. Шпенглер. — М.: Мысль, 1998. — Т. 1. — 669 с.
