CC BY
34УДК 347.19
Осокин Александр Владиславович Шульгина Виктория Александровна Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова
Юридический факультет Московский государственный институт международных отношений (университет) Министерства иностранных дел России Международно-правовой факультет
Россия, Москва osokin2001 @yandex.ru vika. shul gina@mail .ru Osokin Alexander Shulgina Viktoria Lomonosov Moscow State University
Faculty of Law
Moscow State Institute of International Relations (University)
International Law Faculty Russia, Moscow
ТЕОРИЯ КОРПОРАТИВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В КОНТЕКСТЕ СУБСИДИАРНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В СФЕРЕ БАНКРОТСТВА Аннотация: в рамках настоящей статьи авторы рассматривают функционирование теории корпоративной ответственности в контексте субсидиарной ответственности, существующей в сфере банкротства. В частности, авторами рассматривается корпоративная составляющая субсидиарной ответственности, которая сводится к тому, что нарушение участниками и контролирующими лицами фидуциарных обязанностей будет являться основанием ответственности как при банкротстве, так и вне данного правового режима. Авторы считают, что потенциал субсидиарной
231
ответственности в сфере банкротства позволяет обеспечивать соблюдение участниками корпоративных правоотношений собственных обязанностей, а также защиты интересов юридического лица.
Ключевые слова: юридическое лицо, ответственность контролирующих должника лиц, банкротство, фидуциарные обязанности, корпоративная ответственность.
CORPORATE LIABILITY THEORY IN CONTEXT OF SECONDARY
LIABILITY IN BANKRUPTCY Annotation: in frames of this article authors discuss functioning of corporate liability theory in context of secondary liability in bankruptcy. Authors consider corporate basics of secondary liability which is expressed in breach of fiduciary duties by participant of corporate relations. Such breach could be considered as a ground for liability in and out of bankruptcy. Authors suppose that potential of secondary liability in bankruptcy provides the protection of corporate rights and freedoms in corporate relations and for the protection of legal entity's interests due to the high risk of proprietary liability.
Key words: legal entity, secondary liability, bankruptcy, fiduciary duties, corporate liability.
Наиболее значимым теоретическим аспектом применительно к
рассмотрению субсидиарной ответственности в сфере несостоятельности
(банкротства) является соотношение этого института с теорией корпоративной
ответственности, являющейся достаточно актуальной в современном
российском правоведении [1, c. 33-35; 2, c. 14-40; 3, c. 46-70]. Согласно
воззрениям проф. О.В. Гутникова, корпоративная ответственность представляет
собой «гражданско-правовую ответственность за нарушение субъективных
гражданских прав и корпоративных (относительных) обязанностей,
установленных нормами законодательства о юридических лицах, уставом или
232
корпоративным договором. Такого рода ответственность строится по модели специалитета, а не генерального деликта, поскольку наступает лишь в случаях, установленных законом, уставом или корпоративным договором» [4, а 170, 180]. В этой связи имеет смысл сопоставление корпоративной ответственности и субсидиарной ответственности в законодательстве о несостоятельности (банкротстве), поскольку в некоторых случаях данные категории совпадают.
Cубсидиарная ответственность в сфере несостоятельности (банкротства) представляет так называемую обеспечительную «квазикорпоративную» ответственность, которая не связана с корпоративными правонарушениями, а представляет собой ответственность участников корпоративных отношений по обязательствам юридического лица перед кредиторами, установленную законом, учредительными документами юридического лица или соглашением [4, а 170-171]. На наш взгляд, отнесение субсидиарной ответственности в сфере несостоятельности (банкротства) к квазикорпоративной ответственности не является в полной мере обоснованным. При этом сама доктринальная конструкция, связанная с теорией корпоративной ответственности, нуждается в серьезной доработке, поскольку не учитывает сущностные тенденции реформирования законодательства и практики его применения.
Наиболее актуальной тенденцией развития субсидиарной
ответственности в последние годы является расширение применения данного
инструмента, иногда заменяющего конкурсным кредиторам саму процедуру
несостоятельности (банкротства). Такая тенденция проявляется в возможности
привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности на стадии проверки
обоснованности заявления о признании должника банкротом, т.е. в ситуации,
когда производство по делу о банкротстве может быть потенциально
прекращено в связи с отсутствием достаточного финансирования процедуры. С
указанной ситуацией связано приобретение субсидиарной ответственности
КДЛ автономного характера [5]. Поэтому ВС РФ поощряет использование
субсидиарной ответственности как на любой стадии производства по делу о
233
банкротстве, так и вне рамок дела о банкротстве, что расширяет сферу использования субсидиарной ответственности в производстве по делу о банкротстве.
Прежде всего, глава Ш.2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) предусматривает два основания привлечения к субсидиарной ответственности: (1) невозможность полного погашения требований кредиторов и (2) неподача (несвоевременная подача) заявления должника о признании банкротом [6]. В сущности, данные основания обладают преимущественно корпоративным характером, поскольку предусматривают (1) тесную связь лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, и несостоятельной корпорации, а также (и) второстепенный характер ответственности таких лиц перед кредиторами. В частности, оба указанных основания могут быть сведены к стандарту добросовестного поведения органа управления или контролирующего лица - стандарт должной осмотрительности (который в зарубежной доктрине именуется как duty о/ саге, т.е. стандарт заботы о корпорации, интересах ее участников, инвесторов и иных лиц, заинтересованных в осуществлении обычной деятельности юридического лица [7, с. 69-71]).
Корпоративный характер оснований привлечения к субсидиарной
ответственности связан с (1) обязанностью подачи заявления о признании
корпорации банкротом в связи с появлением признаков неплатежеспособности,
а также с (2) невозможностью полного удовлетворения требований конкурсных
кредиторов, что подчеркивается в правовых позициях Конституционного Суда
РФ. В частности, имплицитно подразумевается, что закрепление обязанности
руководства должника по подаче заявления в арбитражный суд с целью
признания корпорации банкротом направлено на защиту интересов кредиторов
в условиях проявления признаков неплатежеспособности должника [8; 9; 10;
11; 12; 13]. Кроме того, подача заявления органами управления юридического
лица потенциально оптимизирует потенциально возникающие транзакционные
234
издержки, связанные с порядком субординации требований конкурсных кредиторов: при должном поведении руководителя, своевременно обратившегося с заявлением о банкротстве возглавляемой им организации, вновь возникшие фискальные обязательства погашаются приоритетно в режиме текущих платежей, а при неправомерном бездействии руководителя те же самые обязательства погашаются в общем режиме удовлетворения реестровых требований [14].
Однако закрепление такой обязанности имеет значительный реабилитационный потенциал неплатежеспособной корпорации, поскольку своевременное обращение с заявлением в арбитражный суд управомочит должника на применение реабилитационных процедур, которые потенциально направлены на повторный ввод в гражданский оборот «здорового» хозяйствующего субъекта. На это обращает особое внимание КС РФ, указывая, что меры, предусмотренные законодательством о банкротстве и Гражданским кодексом РФ, направлены на предотвращение банкротства и восстановление платежеспособности должника, а при признании должника банкротом -создание условий для справедливого обеспечения экономических и юридических интересов всех кредиторов, включая лиц, нуждающихся в дополнительных гарантиях социальной защиты [15]. В этой связи обязанность кредитора по подаче заявления о признании корпорации банкротом представляется фидуциарной обязанностью, имеющей преимущественно корпоративный характер, основанный не только на Законе, но и на ожиданиях, предъявляемых к разумному, добросовестному и осмотрительному члену корпорации, лицу, контролирующему такую корпорацию [16, с. 27-30; 17, с. 6579].
Второе основание привлечения к субсидиарной ответственности также
характеризуется значительным корпоративным элементом, который выявляется
посредством толкования и сравнения положений об ответственности органов
управления и контролирующих лиц в исторической ретроспективе. В
235
частности, любопытно проследить эволюцию идей законодателя в части привлечения КДЛ к ответственности по долгам юридического лица в рамках Закона о банкротстве. Так, вплоть до реформы 2017 г. основанием привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности было доведение должника до состояния несостоятельности (банкротства), под которым понималось наступление ситуации неплатежеспособности корпорации вследствие действий и (или) бездействий КДЛ.
Указанные лица в случае недостаточности имущества должника несли субсидиарную ответственности по его обязательствам [6]. В данном случае корпоративный характер ответственности контролирующих лиц проявляется лишь в совместной ответственности перед общими кредиторами юридического лица за злоупотребление корпоративной формой, которая является своего рода щитом, ограничивающим ответственность лиц, действующих от имени корпорации в гражданском обороте; в остальной же части правоотношение основывается на нормах обязательственного и деликтного права.
В 2012 г. была предпринята попытка внедрения ответственности лиц, контролирующих юридическое лицо, в Гражданский кодекс РФ [18]. Данные законоположения предлагали распространить на лиц, контролирующих юридическое лицо и злоупотребляющих данной правовой конструкцией для ограничения собственной ответственности, а также в целях, обозначенных в п. 1 ст. 53.4 указанного законопроекта, солидарную ответственность по обязательствам, возникших у такого юридического лица вследствие их действий. Однако попытка внедрения категории контролирующих лиц и регламентации их ответственности в рамках ГК РФ не удалась по причине исключения положений ст. 53.4 законопроекта перед вторым чтением в Государственной Думе. М. Распутин в аналитическом материале указывал, что данный подход не будет выгоден кредиторам, которые нередко остаются один на один с должниками, контролирующие акционеры которых предусмотрительно вывели все активы [19]. При этом следует заметить, что
236
указанная конструкция в наибольшей степени является отражением зарубежной концепции «снятия корпоративных покровов» (corporate veil piercing) и соответствует теоретической модели квазикорпоративной ответственности, выдвинутой проф. О.В. Гутниковым [4, с. 480-482].
Новое же основание субсидиарной ответственности, которое связано с невозможностью полного удовлетворения требований кредиторов, не ставит КДЛ и самого должника в одинаковое положение, привлекая их к солидарной ответственности по одному обязательству, а обращает взыскание на активы КДЛ, выступающие в качестве компенсационного фонда корпорации с недостаточной капитализацией. Очевидно, что субсидиарная ответственность за невозможность полного удовлетворения требований кредиторов является не прямой ответственностью КДЛ перед кредиторами, а способом наполнения несостоятельной корпорации денежными средствами, необходимыми, с одной стороны, для осуществления производства по делу о банкротстве, а с другой стороны, для удовлетворения имущественных требований кредитора в рамках конкурсного производства. Таким образом, субсидиарная ответственность за невозможность полного удовлетворения требований кредиторов выступает как способ наполнения юридического лица с недостаточной капитализацией денежными средствами, необходимыми для (1) устранения неэффективно функционирующего хозяйствующего субъекта и (2) наиболее полного удовлетворения требований кредиторов посредством запуска в некоторых случаях самой процедуры несостоятельности (банкротства).
В этой связи КДЛ, привлеченные к субсидиарной ответственности, не выступают перед кредиторами несостоятельной корпорации напрямую в связи с тем, что (1) даже взысканные в рамках субсидиарной ответственности денежные средства направляются в конкурсную массу, за счет которой происходит дальнейшее удовлетворение требований кредиторов, а также (2) существует (хоть и сомнительная как практически, так и теоретически)
возможность предъявления регрессного требования к юридическому лицу, за которое контролирующее лицо компенсировало требования кредиторов.
В этом и заключается суть процедуры несостоятельности (банкротства): все взаимодействие («общение») конкурсных кредиторов и должника происходит посредством конкурсной массы, созданной для целей исключения предпочтительного удовлетворения интересов одного кредитора перед другими и т.п. Во всяком случае, конкурсная масса - единственно возможный способ наиболее полного и справедливого распределения имущественных активов должника и пропорционального удовлетворения требований кредиторов. Приведенные обстоятельства достоверно свидетельствует о косвенном характере ответственности КДЛ в банкротстве перед кредиторами, поскольку (несмотря на то, что в рамках обязательственного отношения взыскание обращается на имущество третьих лиц) контролирующие лица не являются в полной мере субъектами данных правоотношений, а представляют собой лишь способ оптимизации транзакционных издержек конкурсных кредиторов.
В западной литературе такая ситуация и описывается доктриной «alter ego», когда участник (участники) корпорации фактически отождествляют себя с этой корпорацией, нивелируя ее юридическую сущность и используя это преимущество для незаконных или недобросовестных целей [20, с. 192]. Поэтому субсидиарная ответственность в сфере несостоятельности (банкротства), являясь примером корпоративной ответственности, представляет собой докапитализацию корпорации за счет органов ее управления или контролирующих лиц, которые в рамках гражданского оборота отождествляются с этой корпорацией: в таком случае не контролирующие лица отвечают перед кредиторами, а юридическое лицо, докапитализованное за счет контролирующих лиц.
Список литературы:
1. Минина И.А. Корпоративная ответственность - самостоятельный вид юридической ответственности // Законодательство и экономика. 2009. № 12.
2. Шиткина И.С. Ответственность в корпоративных правоотношениях // Хозяйство и право. 2015. № 6.
3. Гутников О.В. Корпоративная ответственность участников коммерческих корпораций: проблемы и перспективы развития // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2019. № 1.
4. Гутников О.В. Корпоративная ответственность в гражданском праве: монография. М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ. 2019.
5. Определение Верховного Суда РФ от 10.06.2021 г. № 307-ЭС21-29 по делу № А56-69618/2018 // СПС «КонсультантПлюс».
6. Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) // СЗ РФ. 2002. № 43. Ст. 4190.
7. Kraakman R. The Anatomy of Corporate Law: A Comparative and Functional Approach. 3rd ed. Oxford: Oxford University Press, 2017.
8. Определение Конституционного Суда РФ от 23.03.2010 г. № 380-О-О // СПС «КонсультантПлюс».
9. Определение Конституционного Суда РФ от 30.01.2020 г. № 71-О // СПС «КонсультантПлюс».
10. Определение Конституционного Суда РФ от 30.06.2020 г. № 1492-О // СПС «КонсультантПлюс».
11. Определение Конституционного Суда РФ от 29.10.2020 г. № 2462-О // СПС «КонсультантПлюс».
12. Определение Конституционного Суда РФ от 24.12.2020 г. № 2935-О // СПС «КонсультантПлюс».
13. Определение Конституционного Суда РФ от 28.01.2021 г. № 94-О // СПС «КонсультантПлюс».
14. Постановление Конституционного Суда РФ от 5.03.2019 г. № 14-П // СЗ РФ. 2019. № 10. Ст. 1046.
15. Постановление Конституционного Суда РФ от 18.11.2019 г. № 36-П // СЗ РФ. 2019. № 47. Ст. 6738.
16. Кузнецов А.А. Пределы автономии воли в корпоративном праве: краткий очерк. М.: Статут, 2017.
17. Будылин С.Л. Обязанности фидуциариев в фундаментальных сделках: американский опыт // Закон. 2019. № 1.
18. Проект Федерального закона «О внесении изменений в части первую, втору, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты РФ» // URL: https://rg.ru/2012/04/06/gk-popravki-site-dok.html.
19. Распутин М. Вуаль решили не снимать // РГ. № 36 (865) 15.09.2012 // URL: https://rg.ru/2012/09/25/kodeks.html.
20. Суханов Е.А. Сравнительное корпоративное право. М: Статут, 2014.
