CC BY
89
Экономическая политика и хозяйственная практика
Научный вестник ЮИМ №3' 2013
УДК 378 ББК 74 Б 12
ТЕОРИЯ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ
(Рецензирована)
Бабаян Яна Валериевна,
преподаватель кафедры менеджмента, маркетинга и предпринимательства Южного института менеджмента, г. Краснодар. Тел.: (918) 989 91 30, e-mail: [email protected]
Басенко Валерий Петрович,
кандидат экономических наук, профессор кафедры менеджмента, маркетинга и предпринимательства Южного института менеджмента, г. Краснодар. Тел.: (918) 358 82 32, e-mail: [email protected]
Аннотация. Актуальность настоящего исследования обусловлена необходимостью учета воздействия специфических факторов развития социально-экономических систем ряда регионов РФ, которые обусловлены пространственным обособлением и неравномерностью хозяйственных процессов. Данные факторы способны обусловливать трансформацию ресурсной базы и всего хозяйственного потенциала региона, деформацию социально-экономической политики и дезинтеграцию хозяйственных связей по вертикали и горизонтали, и данная ситуация характерна для многих регионов Юга России.
Ключевые слова: институты развития, институциональная среда, институциональная инфраструктура, структура экономики, экономические зоны, инвестиционные проекты.
positioning of the regions in Russian space investment
Babayan Jana Valerievna,
tutor of the Department of Management, Marketing and Entrepreneurship of the Southern Institute of Management, Krasnodar. Ph.: (918) 989 91 30, e-mail: [email protected]
Basenko Valery Petrovich,
candidate of Economic Sciences, professor of the Department of Management, Marketing and Entrepreneurship of the Southern Institute of Management, Krasnodar. Ph.: (918) 358 82 32, e-mail: [email protected]
Summary. The relevance of this study is due to the need to consider the impact of specific factors in the development of socio-economic systems of a number of Russian regions, which are due to the spatial non-uniformity of the isolation and economic processes . These factors can determine the transformation of the resource base and the entire economic potential of the region, the deformation of the socio-economic policy and the disintegration of economic ties vertically and horizontally, and this situation is typical for many regions of the South of Russia.
Keywords: development institutions, the institutional environment, institutional infrastructure, economic structure, economic zones, investment projects.
Изучая процесс формирования институтов развития, необходимо учитывать две их трактовки - узкую и широкую. В широком смысле институты развития являются элементом институциональной среды национальной экономики, которые ее трансформируют и дают возможность извлечь инновационную ренту «шумпетерианским» предпринимателям, которая «недостижима в старой институциональной структуре» [4, с.6]. В то же время, в узкой трактовке они предстают как элементы институциональной инфраструктуры, поддержива-
ющей генерирование производительных нововведений (например, технопарки, венчурные фонды, инкубаторы бизнеса). В данном случае их можно рассматривать как инновационный «продукт», полученный в результате взаимодействия государства развития и предпринимателей, назначением которого является минимизация трансакционных издержек в процессе генерирования производительных инноваций. Иначе говоря, институты развития предоставляют услуги по снижению транс-ационных издержек (например, предотвращение
60
Научный вестник ЮИМ №3' 2013
Экономическая политика и хозяйственная практика
оппортунистического поведения партнеров по инновационному бизнесу), возникающих на всех стадиях коммерциализации новых товаров, услуг, технологий. В этом смысле, узкая трактовка институтов развития совпадает с определением института О. Уильямсона, рассматривающего его как «структуру, главной целью и результатом функционирования которой является минимизация трансакционных издержек» [6, с.78].
Институты развития, таким образом, предстают одновременно элементом и институциональной среды, и институциональной инфраструктуры. Однако мы придерживаемся узкой трактовки институтов развития, учитывая при этом ключевое значение институционального, политического и историко-культурного контекста, в рамках которого происходит их формирование. Иными словами, данные структуры оказываются изначально «укорененными» в существующий набор формальных правил и неформальных норм, которые определяют структуру стимулов, прямо влияющих на выбор вариантов дальнейшего взаимодействия субъектов с целью развития экономики.
На наш взгляд, институты развития отличаются от других форм государственной поддержки (например, государственных целевых программ, налоговых льгот и преференций и др.) по следующим параметрам:
- целью данных структур является снижение издержек инновационной деятельности частных предприятий (например, поиск необходимой информации, проведение маркетинговых исследований, предотвращение оппортунистического поведения партнеров по инновационному бизнесу);
- деятельность институтов развития состоит в перераспределении ресурсов (финансы, кадры, информация) в пользу предприятий, проявляющих признаки инновационной активности;
- наличие в институтах развития постоянно действующего экспертного совета (комиссии), который занимается отбором и продвижением инновационных проектов.
Необходимость в данных структурах возникает при замедлении роста, базирующегося на традиционной структуре экономики, и усилении конкурентного давления внешней среды. При этом формирование институтов развития происходит, как правило, в рамках государственно-частного партнерства, что позволяет распределить риски их создания между частнопредпринимательским сектором и государством. Первый берет на себя инвестиционные и маркетинговые риски, т.е. те риски, которыми он может эффективно управлять, в то время как государство отвечает за политические и административные риски. Более того, оно формирует положительные стимулы у частных предпри-
нимателей посредством создания соответствующих институциональных условий, поощряя производительные инвестиции.
Как показывает зарубежный опыт, успешными оказываются институты развития, в которых: 1) доля государства в финансировании институтов развития не превышает 40-50%; 2) существует прозрачная схема управления данными институтами; (3) государство играет роль субъекта, дающего первоначальный импульс для дальнейшего развития. При их создании ключевое значение имеет эффективное взаимодействие государственных органов власти, ответственных за инновационную политику, с крупными фирмами из частнопредпринимательского сектора, заинтересованными в генерировании инноваций, которое состоит в реализации общественно значимых интересов в рамках модер-низационного проекта [8, с.388-409].
Важно отметить, что существует опасность «провала» данных структур, состоящая в их негибкости в изменяющихся условиях, отсутствии четкой комплексной стратегии дальнейшего развития, отсутствии доверия со стороны частного бизнеса, опасности «отторжения» в рамках старой институциональной среды или сопротивления существующей институциональной среды, вытеснении частного бизнеса из инвестиционного процесса или риска завышения издержек создания институтов развития. Одной из причин «провала» также может стать значительная концентрация финансовых ресурсов, привлекаемых в процессе их создания, которая создает опасность извлечения политической и статусной ренты экономическими субъектами в ущерб получения инновационной ренты [7, с.47-50]. Извлечение политической ренты, как правило, приводит к снижению степени эффективности внедрения институциональных нововведений, к которым мы относим институты развития.
Таким образом, существует взаимозависимость между субъектами, характером институциональной среды, в рамках которой они взаимодействуют, и создаваемыми ими институтами развития, способными трансформировать институциональную среду. С другой стороны, институциональная среда изначально определяет тот или иной вариант создания институтов развития, которые способствуют извлечению инновационной или политической ренты, а субъекты могут изменить «правила игры» по формированию институтов развития (см. рис. 1).
Выступая в качестве организационно-экономических структур, являющихся элементами институциональной инфраструктуры, институты развития составляют две большие группы: финансовые и нефинансовые институты развития. К нефинансовым институтам развития относят особые экономические зоны, технопарки и инкубаторы
61
Экономическая политика и хозяйственная практика
Научный вестник ЮИМ №3' 2013
бизнеса. Финансовые институты развития включают в себя инвестиционные фонды, гарантийно-залоговые фонды и венчурные фонды.
Рисунок 1. Взаимозависимость институциональной среды,
институтов развития и субъектов, участвующих в их формировании
Отметим, что общими функциями институтов развития являются: (1) поддержка и реализация проектов развития; (2) обеспечение доступности финансирования инновационно активных фирм; (3) информационные и консультационные функции.
Исходя из деления институтов развития на финансовые и нефинансовые, стимулирование инноваций происходит в двух направлениях:
- со стороны генерирования инноваций посредством создания особых экономических зон, технопарков и «бизнес-инкубаторов»;
- со стороны финансирования инноваций, т.е. развития инфраструктуры венчурного финансирования и создания фондов прямых инвестиций, гарантийных фондов, венчурных фондов.
Представляется, что данные структуры являются комплементарными и решают взаимосвязанные задачи. При этом финансовые и нефинансовые институты развития не просто взаимодополняют, а «усиливают» друг друга, повышая шансы реализации проектов развития с максимально возможным положительным эффектом, состоящим в получении инновационной ренты «шумпетерианскими» предпринимателями. Рассмотрим особые функции нефинансовых и финансовых институтов развития в условиях разнокачественной институциональной среды.
Нефинансовые институты развития выступают как элементы инновационной инфраструктуры, способствующей созданию и развитию фирм, проявляющих интерес к «шумпетерианским» нововведениям. Например, инкубаторы бизнеса создают благоприятные условия для предпринимателей на начальном этапе («посевные предприятия»), технопарки развивают инновационно активные фирмы на этапе «старт-ап» («начало деятельности»), а особые экономические зоны формируют институциональные условия для повышения их конкурентоспособности посредством масштабирования «шумпетерианских» инноваций.
В условиях институциональной среды, поощряющей генерирование «шумпетерианских» инно-
ваций, «бизнес-инкубаторы» представляют собой объекты институциональной инфраструктуры, специализирующиеся на создании благоприятных условий для возникновения и эффективной деятельности малых инновационных (венчурных) фирм, которые реализуют оригинальные научно-технические идеи, посредством предоставления материальных, консультационных и информационных услуг широкому кругу «шумпетерианских» предпринимателей. При этом наибольшую пользу для них в инкубаторе бизнеса приносит снижение издержек на управленческий аппарат и аренду помещения.
«Бизнес-инкубаторы», которые «встроены» в институциональную среду, стимулирующую создание «рентоориентированных» инноваций, могут стать источником извлечения политической ренты, например посредством льготной и/или безвозмездной аренды недвижимости и офисных помещений на срок, превышающий нормативные условия. В этом смысле, «бизнес- инкубаторы» выступают в качестве особых «центров патернализма», предоставляющих услуги, например по вопросам налогообложения, бухгалтерского учета, правовой защиты, повышения квалификации и обучения, только «своим» предпринимателям, которые вовлечены в узкие неформальные связи, позволяющие в полной мере использовать данные привилегии [8, с. 33].
Технопарки представляют собой организационно-экономические структуры с инженерной и социальной инфраструктурой, включающей в себя дороги, коммуникации, здания для размещения инновационно активных фирм, а также предоставляющие государственные привилегии и субсидии, способствующие процессу масштабирования производительных инноваций. Воздействие разнокачественной институциональной среды на данные институты развития является схожим, как и в случае с инкубаторами бизнеса, только оно реализуется в больших масштабах. Соответственно, возрастает объем политической ренты, извлекаемой «рентоориентированными» предпринимателями, и статусной ренты, которую получают чиновники от оказания определенных услуг «своим» предпринимателям в рамках функционирования технопарков.
Важнейшими институтами развития являются особые экономические зоны, которые представляют собой объекты инновационной инфраструктуры, дающие определенные государственные привилегии фирмам-резидентам. В рамках производительной институциональной среды целью особых экономических зон является формирование условий для активного развития инновационного бизнеса, включая доступ к финансовым ресурсам и кадровым ресурсам, благоприятный режим ведения предпринимательской деятельности, развитую сеть услуг - консалтинговых, маркетинговых, юри-
62
Научный вестник ЮИМ №3' 2013
Экономическая политика и хозяйственная практика
дических, бухгалтерских. Иными словами, особые экономические зоны представляют собой среду для научных исследований и инновационного предпринимательства, которые выступают в качестве «площадок» для коммерциализации новых товаров, услуг и технологий.
В условиях институциональной среды, в которой преобладают субъекты с «рентоориентированным» поведением, особые экономические зоны трансформируются в своеобразные «внутренние оффшоры» с налоговыми и таможенными привилегиями, которыми пользуются резиденты особых экономических зон [8, с. 27]. При этом, чтобы получить статус резидента, дающий возможность в полной мере использовать данные привилегии, «рентоориентированные» предприниматели активно инвестируют ресурсы в неформальные связи с чиновниками, которые обладают правом производить отбор потенциальных резидентов, распоряжаться земельными участками и сопровождать инвестиционные проекты. Более того, чиновники имеют возможность контролировать потоки финансовых ресурсов, привлекаемых для создания инженерной, транспортной и социальной инфраструктуры. В итоге, изначальная цель особых экономических зон, состоящая в экономическом и социальном развитии региона посредством реализации общественно значимых интересов, «перерождается» в совокупность частных интересов «рентоориентированных» предпринимателей и «хищнических» чиновников, ищущих политическую и статусную ренту.
В условиях институциональной среды, стимулирующей генерирование «шумпетериан- ских» инноваций, целью венчурных фондов, создаваемых, как правило, при содействии государства, является финансирование малых инновационных фирм в научно-технической сфере. При этом их особыми функциями выступают: 1) совершенствование связи науки, образования и инновационного бизнеса; 2) поощрение спроса на новые технологии и инновации; 3)совершенствование институциональной инфраструктуры национальной экономики.
В целом, венчурные фонды представляют собой элемент институциональной инфраструктуры, а венчурное инвестирование является вложением финансовых средств в новые высокотехнологичные фирмы для обеспечения их становления, роста и развития с целью получения прибыли в случае успешной реализации инновационных проектов.
В условиях перераспределительной институциональной среды существует возможность того, что средства венчурных фондов будут вложены не в развивающиеся малые инновационные предприятия, а в уже зрелые фирмы с минимальными рисками деятельности [2, с.57-78]. При этом поиск и извлечение политической и статусной ренты
представляются наиболее вероятными, поскольку венчурные фонды выступают в качестве объектов постоянного политического «патронажа» со стороны чиновников, которые, как правило, не обладают соответствующими знаниями и квалификацией, необходимыми для эффективного вложения венчурных инвестиций на стадии коммерциализации «шумпетерианских» инноваций.
Инвестиционные фонды также являются финансовыми институтами развития и представляют собой организационно-экономические структуры, деятельность которых направлена на реализацию проектов в рамках частно-государственного партнерства посредством инвестиций в социальную и инженерную инфраструктуру. Предоставление государственной поддержки может осуществляться в следующих формах: (1) софинансирование инвестиционных проектов; (2) направление средств в уставные капиталы юридических лиц, например, вновь создаваемых малых инновационных фирм; (3) предоставление государственных гарантий под инвестиционные проекты тем коммерческим организациям, которые в них участвуют.
Представляется, что в зависимости от институциональной среды, в которую оказывается «встроен» тот или иной инвестиционный фонд, формы государственной поддержки могут быть направлены как на поддержку «шумпетерианских» фирм, реализующих инвестиционные проекты с положительными внешними эффектами, так и «рентоориентированных» предпринимателей, которые стремятся получить государственные привилегии в целях реализации своих личных интересов. При этом чиновники имеют широкие возможности для извлечения статусной ренты посредством регулирования финансовых потоков и максимизации бюджетных ассигнований, предусмотренных для реализации инвестиционных проектов. Так, например, бюджетные средства, выделяемые инвестиционным фондом в целях развития инновационных фирм, могут быть распределены чиновниками в пользу «своих» компаний, руководителями которых являются «рентоориентированные» предприниматели, использующие личные неформальные связи в целях максимизации частной выгоды в краткосрочном периоде.
Софинансирование инвестиционных проектов также может являться «площадкой» для поиска и извлечения политической и статусной ренты, при этом оппортунистическое поведение может быть присуще как предпринимателям, так и чиновникам. Предполагается, что государственные менеджеры проводят детальное изучение каждой заявки инноваторов, в ходе которого они определяют вероятность реализации проектов, потребность в инвестициях и частные выгоды. С одной стороны,
63
Экономическая политика и хозяйственная практика
Научный вестник ЮИМ №3' 2013
используя формальные процедуры отбора инвестиционных проектов, «рентоориентированные» предприниматели, получив бюджетные средства вследствие низкой квалификации чиновников, могут их израсходовать на достижение своих частных целей. С другой стороны, государственные менеджеры могут преднамеренно отобрать инвестиционные проекты, представленные «рентоориентированными» предпринимателями, которые требуют максимального вложения государственных средств. Таким образом, они могут извлечь статусную ренту посредством «раздувания» объема средств государственного бюджета, предусмотренных для финансирования отобранных («своих») проектов, а «рентоориентированные» предприниматели - политическую ренту, используя бюджетные средства в личных интересах.
Гарантийно-залоговые фонды, выступая в качестве элемента институциональной инфраструктуры, являются инструментом поддержки субъектов малого предпринимательства. Их средства формируются за счет бюджетных ассигнований, и используются в целях расширения объема кредитования малых инновационно активных фирм.
В условиях производительной институциональной среды реализация гарантийнозалоговых механизмов осуществляется за счет предоставления субсидий субъектам малого предпринимательства на оплату стоимости договоров гарантии (поручительства) по банковским кредитам в случае отсутствия у них достаточного собственного обеспечения. При этом, целью использования привлекаемых кредитных средств должно быть осуществление проектов расширения производства, приобретения и модернизации основных средств, внедрения новых технологий, инновационной деятельности. Отметим, что клиентами гарантийнозалоговых фондов не могут стать субъекты малого предпринимательства, занимающиеся производством и торговлей подакцизными товарами, деятельностью ломбардов, торговлей ювелирными изделиями, игорным бизнесом, предоставлением финансовых услуг, в том числе операциями с ценными бумагами, страхованием, риэлтерской деятельностью.
Основными преимуществами работы с гарантийно-залоговыми фондами в условиях производительной институциональной среды для предпринимателей являются: (1) возможность получения кредита при отсутствии собственного достаточного обеспечения; (2) простота схемы получения поручительства, т.к. не требуется специального предварительного обращения в фонд за получением поручительства; (3) отсутствие необходимости сбора документов для гарантийного фонда - документы в фонд представляются банком, при этом предпри-
ниматель подписывает только совместную с банком заявку на предоставление поручительства фонда и договор поручительства.
Представляется, что в условиях среды, поощряющей перераспределительную активность, государственные субсидии на оплату стоимости договоров и гарантии по банковским кредитам могут получить предприниматели, деятельность которых связана не с реализацией «шумпе- терианских» нововведений, а с осуществлением «рентоориентированных» инноваций посредством поиска новых комбинаций официальных привилегий и гарантий, позволяющих с относительно меньшими издержками преодолевать формальные процедуры и регламенты получения государственных субсидий.
Иными словами, «простота» схемы получения поручительства в гарантийно-залоговом фонде может быть трансформирована чиновниками в сложный комплекс сильно формализованных бюрократических правил и процедур с целью получения ими статусной ренты с одной стороны, и предоставления политической ренты «рентоориентированным» предпринимателям с другой. Более того, предприниматели, деятельность которых никак не связана с генерированием «шумпетерианских» инноваций и не сопряжена в этом смысле с высокими рисками, например производство и торговля подакцизными товарами, могут, используя формализованные и неформальные связи с чиновниками, получить государственные субсидии.
Зарубежный опыт показывает примеры формирования институтов развития в разнокачественной институциональной среде, и определяет условия, при которых возможен успешный вариант их создания. Рассмотрим некоторые из них.
Успешные образцы венчурных фондов, созданных с участием государства, представлены двумя примерами. Первый образец представлен странами восточноазиатской модели, в которых поддержка государства в сфере развития частной венчурной индустрии сыграла определяющую роль, и была основана на плотных неформальных связях венчурных предпринимателей с чиновниками, а второй - финской моделью, характеризующейся прозрачностью процесса создания инфраструктуры венчурного финансирования инновационных проектов.
В обоих случаях чиновники действовали в условиях производительной институциональной среды, ориентирующей их на достижение общественно значимой выгоды, используя, однако, как формализованные, так и неформальные связи с предпринимателями.
Противоположный пример демонстрирует Индия, в которой существующая институциональная среда способствовала созданию «неблагожела-
64
Научный вестник ЮИМ №3' 2013
Экономическая политика и хозяйственная практика
тельного» и «ненейтрального» бюрократического аппарата, чиновники которого в полной мере реализовали свои частные интересы в процессе создания венчурной индустрии посредством распределения значительных финансовых ресурсов в свою пользу. Как заметил А. Лефтвич, «сильный «рентоориентированный» бюрократический аппарат, используя общую слабость индийского государства, наступившую вследствие активных действий групп специальных интересов, смог установить плотный контроль над потоками финансовых ресурсов, предназначенных для венчурных фондов, и осуществить личные интересы отдельных чиновников» [3, с. 375].
Другой пример, негативный по отношению к успешным образцам, представляет собой Фонд Чили, являющийся организацией, которая одновременно осуществляет поддержку проектной деятельности, способствует внедрению новых технологий и служит фондом стартового капитала для новых венчурных фирм. Общественные выгоды от деятельности Фонда Чили превышают частные, вследствие демонстрационного эффекта новых малых и средних предприятий, а также эффекта «перетекания» знаний (эффект spillover). Однако сам Фонд является «достаточно непрозрачной организацией, чиновники которой совершили немало ошибок, когда инвестировали ресурсы в технологии, оказавшиеся неудачными» [3, с. 24-25].
Представляется, что примеры Индии и Чили демонстрируют деятельность чиновников в условиях перераспределительной институциональной среды, стимулирующей «рентоискательство» и расточительное использование имеющихся ресурсов.
В целом, важно отметить, что страны Восточной Азии (Япония, Южная Корея, Тайвань), которые смогли создать эффективные институты развития, характеризовались необычным плотным переплетением патримониализма, централизации, коррупции и компетентных экономических бюрократов (технократов), что не помешало им успешно осуществить национальные модернизационные проекты [4, с.49].
На наш взгляд, подобное переплетение было «встроено» в производительную институциональную среду, поощрившую вложение ресурсов из частного сектора в генерирование «шумпетериан-ских» нововведений и поиск инновационной ренты, а со стороны государства - в достижение общественно значимой пользы чиновниками.
Иной пример демонстрируют чиновники в Индии, которые оказались неспособны провести эффективные институциональные реформы, поскольку «укорененный партикуляризм» отдельных бюрократических аппаратов предопределил, во-первых, рассогласование интересов федерального
центра и штатов вследствие выстраивания иерархии «корпоративных автономий» центральной бюрократии и бюрократических структур на уровне штатов, а, во-вторых, расточительную конкуренцию между чиновниками внутри бюрократических аппаратов за наиболее «доходные» места с точки зрения эксплуатации должностных полномочий и неформальных связей с отдельными предпринимателями, которые, в свою очередь, использовали их для «выбивания» привилегий (деформализация каналов взаимодействия была основана, например, на родственных связях, землячествах, связях сокурсников университетов и проч.) [1, с.61-78].
Неэффективность действий чиновников также отразилась в достаточно частом их перемещении с одной должности на другую, и, как следствие, было невозможно определить успех или провал какого-либо конкретного агентства или департамента, ответственного за создание тех или иных институтов развития. Перемещение с одной должностной позиции на другую нередко принимало форму покупки этих должностей чиновниками, что привело к образованию целого рынка административных должностей, однако доминирующим механизмом отбора соискателей все же явились формализованные испытания [2, с.78].
Таким образом, институциональная среда, в которой действовали индийские чиновники, способствовала не столько достижению общественной пользы и созданию общих благоприятных условий для всех предпринимателей, сколько стимулировала укрепление взаимоотношений чиновников с отдельными («своими») предпринимателями посредством использования неформальных каналов, и активную покупку административных должностей внутри бюрократических аппаратов штатов.
ИСТОЧНИКИ:
1. Дерябина М. (2008). Государственно-частное партнерство: теория и практика // Вопросы экономики. - № 8. -С. 61-78.
2. Киндзерский Ю. (2010). Институты развития: принципы формирования и проблемы использования в экономических преобразованиях // Общество и экономика. -№ 7-8. - С. 57-78.
3. Кузнецов Е. (2012). Пробудиться, догнать и устремиться вперед: Механизмы запуска инновационного роста России: Препринт WP5/2012/07. М.: ГУ-ВШЭ. - С. 68.
4. Норт Д. (2011). Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.: Фонд экономической книги «Начала». - С. 180.
5. Принуждение к инновациям: стратегия для России / Сб. статей и материалов / Под ред. В.Л. Иноземцева. М.: ЦИПО, 2009. - С. 288.
6. Уильямсон О.И. (2010). Экономические институты капитализма: Фирмы, рынки, «отношенческая» контрактация. СПб.: Лениздат; CEV Press. - С. 702.
7. Яковлев А.А. (2010). Взаимодействие групп интересов и их влияние на экономические реформы в современной России: Препринт WP4/2004/01. М.: ГУ-ВШЭ. - С. 60.
8. ЯковлевА.А. (2010). Агенты модернизации. М.: Изд. Дом ГУ- ВШЭ. - С. 426.
65
