CC BY
204
Научно-теоретический раздел
УДК 343.985.2 ББК 67.52
© 2015 г. А. В. Варданян, Г. А. Варданян
ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ ТАКТИКИ В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОЙ МОДЕЛИ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА
В статье анализируется дефиниция понятия «криминалистическая тактика», отражающая представления различных научных криминалистических школ. Осознавая неотъемлемую связь криминалистической тактики с принятой в государстве моделью уголовного судопроизводства, которая, в свою очередь, детерминирована Конституцией страны, особенностями государственной системы, официальной идеологией, авторы обосновывают собственные суждения о ряде актуальных вопросов современной юридической науки, связанных с тенденциями развития криминалистики.
Ключевые слова: криминалистика, криминалистическая тактика, уголовное судопроизводство, уголовный процесс, сторона обвинения, сторона защиты, следственные действия.
THEORETICAL AND METHODOLOGICAL PROBLEMS OF CRIMINALISTICS
TACTICS IN THE CONTEXT OF A MODERN MODEL OF THE CRIMINAL PROCESS
The article analyzes the definition of the concept of "forensic tactics", reflecting opinions of representatives of the various forensic science schools. Recognizing the integral connection with forensic tactics adopted in the state of a model criminal justice system, which in turn is determined by the Constitution, especially the state of the system, the official ideology, the author proves own judgments on a number of topical issues of modern jurisprudence associated with the trend of Criminalistics.
Key words: criminalistics, forensic tactics, criminal procedure, criminal process, the prosecution, the defence, the investigative actions.
Современный этап развития криминалистического научного знания свидетельствует о его заметном наполнении с точки зрения всех разделов криминалистики. Разработано множество действенных и креативных криминалистических приемов, рекомендаций, методик, несомненно, заслуживающих внимания, вызывающих интерес и вносящих определенный вклад в контексте поступательного научного прогресса. Вместе с тем нередко данные продукты научного творчества не лишены дискуссионных моментов не только прикладного, но и методологического характера. Такая ситуация актуализирует потребность в обобщении накопленного научного знания с целью его систематизации [1, с. 4-27]. Среди многочисленных теоретико-методологических вопросов криминалистики остановимся на
одном из наиболее острых - о понятии и содержании криминалистической тактики как раздела криминалистики.
Определение указанного раздела криминалистики, несмотря на его значимость для формирования и наполнения всех структурных элементов, не является общепризнанным. Наибольшее распространение получила формулировка, предложенная Р. С. Белкиным, который под криминалистической тактикой понимает «систему научных положений и разрабатываемых на их основе рекомендаций по организации и планированию предварительного и судебного следствия, определению линии поведения лиц, осуществляющих судебное исследование, и приемов проведения отдельных процессуальных действий, направленных на собирание и исследование дока-
зательств, на установление причин и условий, способствовавших совершению и сокрытию преступления» [2, с. 287-288].
Вышеизложенная позиция вызывает возражения исследователей по различным основаниям. А. Г. Филиппов считает одним из аспектов терминологической неточности приведенной формулировки то, что криминалистическая тактика рассматривает не все процессуальные действия, а лишь одну из их разновидностей - следственные действия [3, с. 237]. Однако с этим критическим замечанием мы согласиться не можем по следующим причинам. Во-первых, понятие следственного действия на протяжении длительного времени имело дискуссионный характер, в том числе в аспекте его соотношения с процессуальными действиями [4, с. 8, 19; 5, с. 395-400]. Дефиниция данного понятия появилась лишь в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации 2001 года, тогда как указанное определение было сформулировано Р. С. Белкиным еще до законодательной его регламентации. Кроме того, Р. С. Белкин указывает, что речь идет не обо всех процессуальных действиях, а именно о тех, которые направлены на собирание и исследование доказательств, то есть, по сути, о следственных действиях. Важно отметить, что некоторые процессуальные действия, не относящиеся к разновидности следственных действий, также традиционно и вполне оправданно изучаются в рамках криминалистической тактики, среди них - задержание как категория мер принуждения, получение образцов для сравнительного исследования как действие, предшествующее назначению судебной экспертизы. Поэтому главным в определении перечня процессуальных действий, входящих в предмет криминалистической тактики, является не столько их разграничение на следственные и иные процессуальные действия, сколько высокая вариативность действий следователя в динамически обусловленных следственных ситуациях и необходимость принятия тактического решения с целью выбора наиболее эффективного средства тактического воздействия.
Иным, на наш взгляд, более серьезным аспектом критики А. Г. Филипповым определения понятия криминалистической тактики, сформулированного Р. С. Белкиным, следует считать указание на такой элемент, как организация и планирование расследования, поскольку нынешняя система криминалистики включает в себя вопросы организации и
планирования расследования в качестве самостоятельного раздела криминалистики. Учитывая, что организация и планирование расследования как раздел криминалистики, пережив этап становления и активного обсуждения, постепенно доказали свою научную состоятельность, считаем возможным в данной части разделить позицию А. Г. Филиппова [3, с. 237].
О. Я. Баев критикует определение криминалистической тактики, предложенное Р. С. Белкиным с точки зрения иных подходов. По мнению О. Я. Баева, оно «не в полной мере отражает сущность одноименного раздела криминалистики» и не содержит основного критерия, отличающего криминалистическую тактику не только от прочих разделов криминалистики, но и «от других видов деятельности человека» [6, с. 11]. Развивая свою мысль, О. Я. Баев считает недостаточным отражение такого аспекта, как потенциальная или реальная конфликтоген-ность интересов состязающихся сторон обвинения и защиты, что обусловливает потребность в разработке максимально эффективных приемов достижения цели одной из сторон путем преодоления и разоблачения позиции оппонентов [6, с. 10-12].
Действительно, такова сущность понятия тактики безотносительно к реализуемой сфере, заключающаяся в искусстве разоблачения замысла оппонента и победы над ним. Понятие криминалистической тактики, изначально употребляемое как «уголовная тактика», интегрировалось в криминалистику на дореволюционном этапе. Оно связывалось с обеспечением субъекта расследования эффективными приемами по преодолению высоковероятного либо действительного противодействия расследованию, предвосхищая позицию представителей стороны защиты.
Состоятельность криминалистической тактики как совокупности знаний, позволяющих преодолеть умысел противостоящей стороны, не была подвергнута забвению в результате Октябрьского государственного переворота 1917 года, а получила несколько иной вектор развития. Тоталитарный строй с господствующей марксистско-ленинской идеологией, недопустимость инакомыслия, приоритет публичных интересов над правами личности способствовали заметному свертыванию многих процессуальных гарантий защиты прав и законных интересов личности, особенно имеющей процессуальный статус
подозреваемого, обвиняемого. Уголовный процесс приобрел инквизиционные черты, исчезло разделение участников уголовного судопроизводства на стороны, обширные возможности получила прокуратура в рамках осуществления надзорных полномочий [7, с. 5-8].
Нельзя сказать, что модель советского уголовного судопроизводства имела исключительно негативный оттенок. Одним из несомненных достижений данного периода явился принцип всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств преступления, закрепленный в ст. 20 УПК РСФСР 1960 года. Он обязывал следователя устанавливать наряду с доказательствами причастности обвиняемого к совершению преступления также и обстоятельства, оправдывающие данное лицо либо смягчающие его ответственность. Указанный принцип был особенно актуален на фоне свертывания полномочий защитника на этапе досудебного производства и в целом минимизации процессуальных гарантий защиты прав личности как участника уголовного процесса.
При этом в советский период развитие криминалистической тактики не только не было свернуто, но и, напротив, продолжалось с учетом действовавших в соответствующие периоды уголовно-процессуальных кодексов. Именно в это время возник ряд криминалистических научных школ, рассматривающих тактические особенности проведения различных следственных действий и предлагающих креативные системы тактико-криминалистических приемов и рекомендаций, вплоть до обоснования собственной тактико-криминалистической сущности, которое обусловило последующую законодательную регламентацию в качестве новых следственных действий предъявления для опознания, проверки показаний на месте, контроля и записи переговоров.
Значительному развитию криминалистической тактики способствовала интеграция в нее знаний из других, помимо уголовного процесса, смежных областей наук - общей и юридической психологии, логики, инженерно-технических наук и т. д. [8, с. 74; 9, с. 52-56; 10, с. 33-35]. Большинство имеющихся тактико-криминалистических выводов и рекомендаций не утратило актуальности в связи с принятием Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации [11, с. 46-56], выступая базовыми положениями для дальнейшего разноаспектного совершенствования тактики следственных действий [12, с. 63-69; 13, с. 17-
19; 14, с. 117-120; 15, с. 45-49; 16, с. 103-108].
В то же время реформы постсоветского периода, а именно регламентация в Конституции 1993 года многих новелл, ориентированных на гуманизацию уголовного процесса, равноправие и состязательность сторон, наделение представителей стороны защиты новыми реальными возможностями по отстаиванию прав и законных интересов подзащитного [17, с. 8; 18, с. 6; 19, с. 43-48; 20, с. 57-59] потребовали глобального пересмотра как мировоззренческих, так и прикладных аспектов криминалистической тактики [21, с. 301 -309], в том числе касающихся роли следователя и суда в объективном установлении всех обстоятельств преступления [7, с. 5-8; 22, с. 11-16].
В контексте научной полемики по поводу понятия, сущности, содержания и структуры криминалистической тактики особое место приобрел такой мировоззренческий аспект, как соотношение криминалистической тактики и судебного следствия (судебного разбирательства).
Одна группа юристов вообще не выделяет в структуре криминалистической тактики этап судебного разбирательства [23, с. 242-250; 24, с. 46-49], считая, что она ограничивается стадией предварительного расследования.
Представители другой группы обосновывают существование тактики судебного следствия (судебного разбирательства) как вариант, дифференцируя тактику досудебного производства и тактику судебного разбирательства [25, с. 11].
Третья группа полагает, что системный характер криминалистической тактики образуют две самостоятельные и взаимодействующие подсистемы: тактика уголовного преследования (следственная, поддержания государственного обвинения) и тактика профессиональной защиты от подозрения или обвинения [6, с. 15].
Активно реализуя указанную позицию, О. Я. Баев рассматривает криминалистическую тактику как систему «научных положений и разрабатываемых на их основе соответствующих средств (приемов, рекомендаций по их реализации, операций) допустимого и рационального собирания, исследования и использования доказательственной информации субъектами публичного и частно-публичного уголовного преследования и профессиональной защиты от него, каждым в соответствии со своей процессуальной функцией в условиях потенциального или реального, непосредственного или опосредо-
ванного противодействия со стороны лиц или органов, имеющих иные интересы в уголовном судопроизводстве, чем те, которые имеет субъект, для оптимизации деятельности которого и создается соответствующий вид криминалистической тактики» [6, с. 15].
Каждая из трех приведенных позиций заслуживает внимания хотя бы в силу сложности формулирования определения, структуры и содержания криминалистической тактики, но имеет и спорные аспекты. Несомненно, принятие в 2001 году Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, полностью отражающего общеконституционные принципы и иные гарантии защиты прав и законных интересов личности, обусловило смену уголовно-процессуальной парадигмы, расширение состязательных начал не только на судебных стадиях, но и на этапе предварительного расследования (например, в направлении существенного усиления полномочий защитника и подзащитного).
Традиционно принцип состязательности сторон с максимальной полнотой проявляется на этапе судебного следствия, предоставляя каждой стороне самостоятельно избирать тактику представления и исследования доказательств, обосновывающих ее версию и опровергающих версию оппонирующей стороны. Поэтому следует признать, что конфликт законных интересов стороны обвинения и защиты на этапе судебного следствия не только не исчерпан, но и, напротив, приобретает максимально острый характер. Следовательно, имеется объективная и настоятельная потребность в разработке тактико-криминалистических рекомендаций, призванных обеспечить государственного обвинителя необходимыми тактико-криминалистическими средствами представления и исследования доказательств стороной обвинения, разоблачения попыток стороны защиты избежать осуждения.
Далеко не однозначным является место тактики защиты в системе юридического научного знания. Разумеется, лицо, профессионально осуществляющее защиту от уголовного преследования, должно владеть искусством представления и исследования доказательств, оправдывающих подзащитного либо иным образом улучшающих его положение. Тем не менее охватывание криминалистической тактикой тактики защиты, хотя и вытекает из уголовно-процессуальных норм, регулирующих либо детализирующих принцип состязательности сторон, методологически противоречит предмету криминалистики, который исследует, с одной стороны, преступную деятельность, а с другой - диалектически обусловленную ею деятельность по раскрытию и расследованию преступлений. Поэтому нам импонирует мнение А. Ю. Головина и Н. П. Яблокова о перспективности рассмотрения данной сферы знания в контексте специального спецкурса, имеющего прикладной характер по отношению к таким направлениям, как «адвокатская (правозащитная) деятельность» и т. п. [23, с. 242-250].
В случае реализации концепции двухэлементной системы криминалистической тактики в виде параллельно существующих тактики уголовного преследования и тактики профессиональной защиты от него потребуется внесение изменений в дефиницию предмета криминалистики путем его расширения. Однако последнее в данном контексте вряд ли целесообразно хотя бы потому, что криминалистика станет вынуждена заниматься «саморазрушением», одновременно предлагая тактико-криминалистические средства по формированию доказательств стороной обвинения в сочетании с их дальнейшей нейтрализацией тактико-криминалистическими средствами профессиональной защиты от уголовного преследования.
Литература
1 . Коновалов С. И. Актуальные проблемы теории и методологии криминалистики. Ростов н/Д, 2010.
2. Белкин Р. С. Курс криминалистики: в 3 т. М., 1997. Т. 1.
3. Криминалистика. Углубленный курс: учебник / под общ. ред. А. Г. Филиппова. М., 2012.
4. Айвазова О. В. Концепция института производства неотложных следственных дей-
Bibliography
1. Konovalov S. I. Actual problems of theory and methodology of criminalistics: monograph. Rostov-on-Don, 2010.
2. Belkin R. S. Course of criminalistics. Moscow, 1997. Vol. 1.
3. Criminalistics. Advanced course: the textbook / ed. by A. G. Filippov. Moscow, 2012.
4. Ayvazova O. V. The concept of the Institute the production of urgent investigative actions in the
ствий в контексте уголовно-процессуального закона: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2002.
5. Коновалов С. И., Айвазова О. В. Правовая природа неотложных следственных действий в новом уголовно-процессуальном законодательстве // Криминалистика: актуальные вопросы теории и практики: сборник материалов Всероссийского круглого стола. Ростов н/Д, 2002.
6. Баев О. Я. Тактика уголовного преследования и профессиональной защиты от него. Следственная тактика. М., 2003.
7. Айвазова О. В. Некоторые аспекты реализации принципа состязательности сторон // Юристъ-Правоведъ. 2007. № 1.
8. Ведерников Н. Т. Личность обвиняемого и подсудимого. Томск, 1978.
9. Степаненко Д. А. Психологическое воздействие в уголовном судопроизводстве: понятие и критерии допустимости // Российский следователь. 2014. № 9.
10. Грибунов О. П., Нарыжный Е. В. Основные аспекты применения цифровой фотографии при осмотре места происшествия // Эксперт-криминалист. 2014. № 3.
11. Степаненко Д. А. Системность следственных действий в свете нового процессуального законодательства // Сибирские криминалистические чтения. Иркутск, 2002. Вып. 15.
12. Айвазова О. В., Гнетнев И. Г. Особенности формирования показаний подозреваемых, обвиняемых, имеющих психические расстройства, не исключающие вменяемости // Известия ТулГУ. 2013. № 2.
13. Головин А. Ю., Аристархова Т. А. Тактические особенности проведения допросов членов экстремистских организованных преступных формирований // Известия ТулГУ. 2014. № 4.
14. Варданян А. А. Совершенствование производства обыска и выемки по делам о преступлениях, связанных с торговлей людьми // Юристъ-Правоведъ. 2011. № 5.
15. Варданян А. А. Проблемы повышения доказательственного потенциала следственного осмотра и освидетельствования в процессе расследования преступлений, связанных с торговлей людьми // Юристъ-Право-ведъ. 2011. № 6.
16. Варданян А. А. Особенности производства допроса подозреваемого и обвиняемого по делам о похищении человека, совершенном в целях его продажи или получения выкупа // Юристъ-Правоведъ. 2010. № 4.
17. Ляхов Ю. А., Золотых В. Не допустить возврата к «следственному» суду // Российская юстиция. 1997. № 10.
context of the criminal procedure law: autor. dis. ... cand. jurid. sciences. Volgograd, 2002.
5. Konovalov S. I., Ayvazova O. V. the Legal nature of the urgent investigative actions in the new criminal procedure laws // Forensic science: current issues of theory and practice: the second all-Russia a round table. Sat. materials. Rostov-on-Don, 2002.
6. Baev O. Y. Tactics of the prosecution and professional protection. Investigative tactics: Scientific and practical guide. Moscow, 2003.
7. Ayvazova O. V. Some aspects of the implementation of the adversarial principle // The lawyer. 2007. № 1.
8. Vedernikov N. T. The identity of the accused and the defendant. Tomsk, 1978.
9. Stepanenko D. A. Psychological effects in criminal proceedings: the concept and criteria of admissibility // Russian investigator. 2014. № 9.
10. Gribunov O. P., Naryzhny E. V. The Main aspects of the use of digital photography during inspection of the scene // Forensic Expert. 2014. № 3.
11. Stepanenko D. A. System of investigative actions in the light of the new procedural legislation // Siberian criminological readings. Collection of scientific works. Irkutsk, 2002. Vol. 15.
12. Ayvazova O. V., Gnetnev I. G. Peculiarities of formation of the testimony of suspects, accused persons with mental disorder, not excluding sanity // Iz-vestiya of Tula state University. Economic and legal science. 2013. № 2.
13. Golovin Y. A., Aristarkhova T. A. Tactical features of interrogation of members of the extremist organized criminal groups // Izvestia of the Tula state University. Economic and legal science. 2014. № 4.
14. Vardanyan A. A. Improving the production of search and seizure in cases of crimes related to human trafficking // Jurist-Pravoved. 2011. № 5.
15. Vardanyan A. A. Problems of increasing evidence of potential investigative inspection and examination in the process of investigation of crimes related to human trafficking // Jurist-Pra-voved. 2011. № 6.
16. Vardanyan A. A. Features of the production of the interrogation of the suspect and the accused in cases of kidnapping committed for the purpose of sale or receipt of redemption // Jurist-Pravoved. 2010. № 4.
17. Lyakhov Yu. A., Gold V. Do Not return to «remand» the court ofjustice // Russian justice. 1997. № 10.
1 8. Lyakhov Yu. A. Law and policy in the constitutional state // North Caucasian legal Bulletin. 1997. № 1.
19. Lyakhov Yu. A. The priorities of the criminal-procedural legislation // State and law. 2010. № 8.
18. Ляхов Ю. А. Право и политика в правовом государстве // Северо-Кавказский юридический вестник. 1997 № 1.
19. Ляхов Ю. А. Приоритеты уголовно-процессуального законотворчества // Государство и право. 2010. № 8.
20. Ляхов Ю. А. Конституционный принцип состязательности уголовного судопроизводства и права личности // Российская юстиция. 2014. № 3.
21. Головин А. Ю., Матвеев А. В. О некоторых вопросах тактики использования уголовно-процессуального закона при обеспечении тайны предварительного расследования в ходе ознакомления с материалами уголовного дела // Обвинение и защита по уголовным делам: исторический опыт и современность: сб. ст. по материалам Межд. науч.-практ. конф. СПб., 2015.
22. Коновалов С. И., Айвазова О. В. Разделение равнозначных процессуальных функций обвинения, защиты и разрешения дела в системе принципов уголовного судопроизводства: современные проблемы // Известия ТулГУ. 2014. № 3.
23. Головин А. Ю., Яблоков Н. П. «Криминалистика защиты» или антикриминалистика? // Криминалистика: актуальные вопросы теории и практики: сборник материалов 3 Всероссийского круглого стола. Ростов н/Д, 2004.
24. Головин А. Ю. Требует ли изменения предмет криминалистики? // Криминалистика: актуальные вопросы теории и практики: сборник материалов 3 Всероссийского круглого стола. Ростов н/Д, 2004.
25. Князьков А. С. Тактико-криминалистические средства досудебного производства: ав-тореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Ростов н/Д, 2014.
20. Lyakhov Yu. A. The constitutional principle of adversarial criminal proceedings and individual rights // Russian justice. 2014. № 3.
21. Golovin A. Yu., Matveyev A. V. On some questions of tactics of using the criminal procedure law, while ensuring the secrecy of the preliminary investigation during familiarization with the materials of the criminal case // The prosecution and the defence in criminal matters: historical experience and modernity: sat. articles on materials of International scientific-practical: conf. dedicated to 100 anniversary of birthday of Professor N. A. Alekseev. St. Petersburg, 2015.
22. Konovalov S. I., Ayvazova O. V. Division equivalent procedural functions of prosecution, defense and settlement of the case in the system of principles of criminal proceedings: modern problems // Izvestia of the Tula state University. Economic and legal science. 2014. № 3.
23. Golovin A. Y., Yablokov N. P. «Criminal law protection» or anticriminelle? // Forensic science: current issues of theory and practice: the collection of materials of the third all-Russian round table. Rostov-on-Don, 2004.
24. Golovin A. Y. Does changing the subject of criminalistics? // Forensic science: current issues of theory and practice: the collection of materials of the third all-Russian round table. Rostov-on-Don, 2004.
25. Knyazkov A. S. Tactical-forensic means of pre-production: autor. dis. ... doc. jurid. sciences. Rostov-on-Don, 2014.
УДК 342.951 ББК 67.301
© 2015 г. А. П. Мясников, Е. В. Миллеров
О КВАЛИФИКАЦИИ НЕКОТОРЫХ АДМИНИСТРАТИВНЫХ ПРАВОНАРУШЕНИЙ В ОБЛАСТИ ТАМОЖЕННОГО ДЕЛА ПО СОВОКУПНОСТИ С ПРАВОНАРУШЕНИЯМИ, ПОСЯГАЮЩИМИ НА ОБЩЕСТВЕННУЮ НРАВСТВЕННОСТЬ
В статье анализируются особенности квалификации перемещения через таможенную границу юридическими лицами порнографических материалов с изображением несовершеннолетних с учетом положений действующего таможенного законодательства и существующих запретов в рамках мер нетарифного регулирования. На основании анализа вопросов квалификации таких действий вносятся предложения по оптимизации законодательства об административных правонарушениях.
