CC BY
151
Л. А. Курзоватова
ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ КОНСТРУИРОВАНИЯ ГЕНДЕРНЫХ ИДЕНТИЧНОСТЕЙ:
РОЛЬ НАСИЛЬСТВЕННЫХ ПРАКТИК
Рассматриваются теоретико-методологические основы изучения конструирования гендерной идентичности. Основное внимание уделяется выделению некоторых закономерностей развития теоретических представлений о гендерных идентичностях: от рассмотрения гендерных идентичностей как «биограмм» и стратегий поведения, обусловленных биологически, к психодинамической теории, затем - к структурно-функциональному подходу, до социально-конструктивистского и постмодернистского подходов.
Г ендерная идентичность является одной из базовых структур социальной идентичности, которая характеризует человека с точки зрения его принадлежности к мужской или женской группе, при этом наиболее значимо, как сам человек себя категоризирует. Гендерная идентичность включает психо-сексуальное развитие, обучение социальным нормам и формирование сексуальных предпочтений. Социальное воспитание, или социализация, являются решающим элементом для формирования гендерной идентичности [1].
В современном научном дискурсе существует несколько подходов к изучению гендерных идентичностей (маскулинности/фемининности): биолого-эволюционный, психодинамический, социально-конструктивистский и постмодернистский.
Биолого-эволюционный подход рассматривает маскулинность и фемининность как «биограммы», генетически предопределенные, устойчивые кросс-культурные поведенческие паттерны (стратегии поведения) мужчин и женщин. Эти стратегии поведения здесь обычно выводят из общих закономерностей полового диморфизма, поэтому социальнопсихологические исследования маскулинности/фемининности в рамках эволюционнобиологического подхода всегда основываются на включении в объяснительные схемы биологического компонента.
С точки зрения биолого-эволюционного направления, несмотря на имеющиеся социально-психологические различия у мужчин или женщин разных социальных общностей, эти различия не столь существенны по сравнению с общностью черт, характеризующих всех мужчин или женщин, независимо от их социальной идентичности, как две внутренне однородные видовые популяции. А сами различия в содержании образов маскулинности и фемининности считаются функционально взаимодополнительными и обусловленными разницей биологических норм реакций мужчин и женщин как биологических особей. Маскулинность отождествляется здесь с агрессивностью, стремлением к господству, феми-нинность - с наличием инстинкта продолжения рода. В целом маскулинность понимается как доминантная стратегия поведения, включающая агрессивность и направленность деятельности вовне (в социум), тогда как фемининность описывается как подчиненная стратегия, включающая пассивность, заботу о других [2].
В рамках психодинамической теории предполагается, что врожденные характеристики должны актуализироваться в процессе индивидуального развития под воздействием социальных отношений, адекватных природной сущности биологического мужчины или
женщины [3]. По мнению представителей данного направления, маскулинность и феми-нинность на психологическом уровне формируются с помощью механизмов идентификации: девочки вырабатывают гибкую личную идентификацию со своими матерями, мальчики следуют негативной позиционной идентификации (позиция осознания своего отличного от женщин природного и социального статуса). Позиционная идентификация мальчиков осуществляется через усвоение разрозненных аспектов обобщенной мужской роли. Именно поэтому, по мнению сторонников психодинамической теории, у мужчин чаще встречаются отклонения от природного стандарта маскулинности, которые вызываются неподобающим воспитанием или слишком интенсивным общением с носителями фемининных черт. Также в психодинамическом подходе сформировалось представление о том, что маскулинность не монолитна, а внутренне противоречива, т.к. обязательно включает в себя отдельные заведомо фемининные характеристики. Кроме того, были выделены социокультурные вариации различающихся типов «мужского характера» [4].
Одним из недостатков психодинамического подхода на наш взгляд является то, что преимущественно анализируется проблема маскулинности, тогда как исследования феномена фемининности в нем остаются редки и чаще связаны с феминистским течением в психоанализе.
Структурно-функционалистский подход близок к биолого-эволюционному. Маскулинность и фемининность рассматриваются здесь как инструментальная и экспрессивная функции в сфере семейных отношений. Маскулинность характеризуется как ориентация на поддержание связей между семьей и внешним миром, выполнение предметной деятельности, руководство, поддержание дисциплины, поиск ресурсов. Фемининность - как ориентация на регулирование взаимоотношений в семье, выполнение эмоциональных функций, воспитание детей, поддержка и забота о других. В основе разделения - способность к рождению. В социологии на основе этой модели сформированы понятия маскулинности как Я-центрированной личности (действующая личность), а фемининности как центрированной на других личности (коммуниальная личность) [5].
Другой вариант структурного функционализма - это рассмотрение маскулинности и фемининности с точки зрения властных отношения доминирования/подчинения. Маскулинность или фемининность личности зависит от ее стремления занять определенный статус, соответствующий определенной гендерной роли. А сами маскулинность и феминин-ность выступают комплексом представлений об ожидаемом поведении, которое бы удовлетворяло потребности и соответствовало ценностям господствующей группы (мужчин). Для себя удобнее законно быть агрессивным, интеллектуальным, сильным, энергичным. Тогда как подчиненных удобнее держать пассивными, менее умными, покорными, добродетельными.
В рамках социально-конструктивистского подхода маскулинность и фемининность рассматривается в качестве культурно-символических сценариев поведения. Основная задача следования одному из таких сценариев заключается в развитии социально компетентной личности, которая будет включена в сообщество объединенных общим сценарием людей, отличающихся от сообщества тех, кто усвоил иной сценарий поведения [6]. С этой точки зрения маскулинность/фемининность становится фактором многоплановой социальной и социально-психологической дифференциации мужчин и женщин. И эта дифференциация предоставляет им возможность создания специфических гендерных идентичностей. Следование тому или иному сценарию, таким образом, выступает в роли группирующего фактора, объединяющего мужчин и женщин в особые сообщества или социальные страты.
С точки зрения социально-конструктивистского подхода, в каждом обществе имеются конкурирующие типы маскулинности/фемининности: господствующие, маргинальные и изгои. Следовательно, эти гендерные категории выступают способами установления и поддержания отношений доминирования/подчинения в межличностном общении и взаимодействии. И в качестве таких способов маскулинность/фемининность конструируются во взаимоотношениях с разными формами мужской субординации и женского образа жизни: гетеросексуальных мужчин - с гомосексуальными, мужчин из обеспеченных слоев общества - с мужчинами из необеспеченных слоев, русских мужчин и мужчин «кавказской национальности», отличников и спортсменов, гомосексуальных мужчин - с гетеросексуальными женщинами и т.д.
Маскулинности и фемининность в социально-конструктивистком подходе часто рассматриваются как гендерные роли, выстроенные по принципу иерархии, когда одни «сценарии» гендерных ролей доминируют над другими. Г егемонические версии гендерных ролей оказываются нормативом, по которому оцениваются другие гендерные роли. Для описания маскулинности и феменинности как иерархических феноменов К. Джюитт предлагает схему ролевых моделей, основанную на критерии социального статуса. Каждая ролевая модель представляет собой предписанные для каждого статуса нормы и ожидания. Маскулинность: 1) роль гладиатора (сексуально активный, контролирующий, сильный); 2) защитник; 3) клоун; 4) романтик (эгалитарный); 5) гей; 6) импотент. Фемининность: 1) женщина-вамп; 2) убеждающая; 3) страж сексуальной морали; 4) мать; 5) клоунесса; 6) жертва [7].
В постмодернистском подходе (социальном конструкционизме) маскулинность и фемининность понимаются не как застывшие поведенческие схемы, не как результат какого-то процесса, а как собственно процесс постоянного возникновения и развития феноменов в процессе межличностного взаимодействия. В социологии постмодернистская парадигма проявляется в интерпретации любого социального феномена не как феномена, а как позиции во взаимодействии. Маскулинность и фемининность здесь понимаются не как черты или роли, а как характеристика взаимодействия субъектов. Это не соответствие социальным ожиданиям и представлениями, а участие в определенных видах деятельности, подвергающихся гендерной оценке [8].
Все социальные практики являются гендерно структурированными и сконструированными, т.е. наделенными гендерными различиями. Маскулинность и фемининность понимаются как конструкты - социальные, идеологические, событийные, которые представлены в форме гендерных идентичностей - зафиксированных паттернов взаимодействия. Другими словами, маскулинностей и фемининностей всегда много, и они есть всего лишь отдельные версии возможной социальной реальности, социального порядка, социального взаимодействия.
По мнению представителей феминизма, в последнее время в процессе социального конструирования гендерных идентичностей, в том числе и подростков, важную роль стало играть насилие. Западные исследователи, изучающие уличные группировки, отмечают, что группировка является идеальной ареной для конструирования гендера как для юношей, так и для девушек [9]. Несмотря на то, что ранние западные исследователи не нашли шаек, в которых девушки принимали бы участие наравне с парнями. Вместе с тем, ряд последних исследований показал, что девушки не являются лишь пассивными спутниками членов шаек. Напротив, они активно конструируют свою особую гендерную идентичность, принимая участие в самых разных видах деятельности шайки. В исследованиях, посвященных анализу репрезентаций гендера в женских шайках утверждалось, что определенные типы
фемининности, а следовательно и стереотипы гендерных различий, закрепляются там за счет поддержания «фемининности» членами женских шаек (например, посредством использования определенных гетеросексуальных смыслов и практик). В результате, члены женских группировок являются не просто пассивными «получателями патриархата», но активно участвуют в конструировании гендерных отношений.
По мнению Мессершмидта, шайка является тем местом для девочек, в котором они могут экспериментировать, а возможно и деконструировать, границы «выраженной женственности» [10]. Однако тезис Мессершмитда, что совершающие насилие девушки репрезентируют маскулинность не был подтвержден эмпирически: девушки, принимающие участие в деятельности подростковых группировок, отличаются от других девушек по иному сконструированной фемининностью. Как отметил Харрис, фемининность «плохих девчонок» являет собой комбинацию конвенциональных (таких, как приготовление еды и уход за детьми) и атипичных (таких, как насилие) гендерных практик, причем, каждая из практик обоснована соответствующими обстоятельствами.
На основании вышесказанного, можно отметить, что существуют некоторые закономерности развития теоретических представлений о гендерных идентичностях: от рассмотрения гендерных идентичностей как «биограмм» и стратегий поведения, обусловленных биологически, к психодинамической теории, предполагающей, что маскулин-ность/фемининность - это врожденные характеристики, которые актуализируются в процессе развития индивида под воздействием социальных отношений; затем - к структурнофункциональному подходу, в соответствие с которым маскулинность и фемининность рассматривают как определенные функции. Для современного научного дискурса феномена маскулинности/фемининности характерно доминирование социально-конструктивистского и постмодернистского подходов.
Литература
1. Лорбер Д., Фарелл С. Принципы гендерного конструирования // Хрестоматия феминистских текстов (переводы). СПб., 2000. С. 187.
2. Геодакян В.А. Дифференциальная смертность и норма реакции мужского и женского пола. Онтогенетическая и филогенетическая пластичность // Общая биология. 1974. Т.35. №3 С.376-385.
3. Фрейд З. Введение в психоанализ. Лекции. М.: Наука, 1989. 455 с.
4. Чодороу Н. Воспроизводство материнства: психоанализ и социология пола / Антология гендерных исследований. Сб. пер. / Сост. и комментарии Е.И. Гаповой и А.Р. Усмановой. Мн.: Пропилеи, 2000. С. 29-76.
5. Клецина И.С. Психология гендерных отношений: Теория и практика. СПб.: Алетейя, 2004. С.354-356.
6. Репина Т. А. Проблема полоролевой социализации детей. М.: Изд-во Московского психологосоциального ин-та; Воронеж: Изд-во НПО «МОДЭК», 2004. С. 38-40.
7. Клецина И.С. Психология гендерных отношений: Теория и практика. СПб.: Алетейя, 2004. С.366-376.
8. Кон И.С. Мужские исследования: меняющиеся мужчины в изменяющемся мире / Введение в гендерные исследования: учебное пособие. Ч. 1. СПб.: Алетейя, 2001. С. 562-605.
9. Campbell A. Men, women, and aggression. NY: Basil Books, 1993.
10. Messerschmidt J. W. Crime as structured action: Gender, race, class, and crime in the making. Thousand Oaks: Sage Publications, 1997.
© Л. А. Курзоватова - асп. каф. социальной педагогики и психологии КГТУ.
