CC BY
31УДК 341.3
ББК 67.410.2
DOI 10.24411/2073-3313-2018-10117
ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ОБОСНОВАНИЕ ПОНЯТИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО УГОЛОВНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ ЧЛЕНОВ ПРЕСТУПНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ
Лидия Валентиновна ШЕВЦОВА, адвокат адвокатского бюро города Москвы «Патронъ» E-mail: shevtsova-2010@mail.ru
Научная специальность: 12.00.09 — уголовный процесс
Аннотация. В статье раскрыты сущность и особенности осуществления международного уголовного преследования по делам в отношении участников трансграничных преступных организаций. Представлено доктринальное определение международного уголовного преследования участников преступных организаций с учетом характера их преступной деятельности, особенностей доказывания таких преступлений. Рассмотрены проблемы осуществления уголовного преследования участников преступных организаций с позиции экстратерриториальной юрисдикции национальных законодательств России и стран романо-германской и англосаксонской систем права.
Исследовано соотношение уголовного преследования в странах романо-германской и англосаксонской системы права с международным принципом male captus bene detentus. Анализ содержания уголовно-процессуального законодательства, доктринальных источников и судебной практики в России и в зарубежных государствах позволит установить единые критерии, направленные на развитие международного уголовного преследования трансграничных преступных организаций.
Ключевые слова: уголовное дело, сбор доказательств, правоохранительные органы, международное уголовное преследование, преступная организация, суверенитет государства, юрисдикция государства, экстратерриториальность, male captus bene detentus, доктрина «негативных последствий».
Annotation. The article reveals the essence and peculiarities of the implementation of international criminal prosecution in cases involving participants of cross-border criminal organizations. The doctrinal definition of international criminal prosecution of participants in criminal organizations is presented, taking into account the nature of their criminal activities; the specifics of proving such crimes. In the process of research, methods of comparative, historical, and empirical analysis were used. The problems of criminal prosecution of participants of criminal organizations from the position of extraterritorial jurisdiction of national legislations of Russia and countries of Romano-Germanic and Anglo-Saxon systems of law are considered.
The correlation of criminal prosecution in the countries of the Romano-Germanic and Anglo-Saxon system of law with the international principle male captus bene detentusis investigated. An analysis of the content of the criminal procedural legislation, doctrinal sources and judicial practice in Russia and in foreign countries will allow establishing unified criteria aimed at developing international criminal prosecution of cross-border criminal organizations in the long term.
Keywords: criminal case, collection of evidence, law enforcement agencies, international criminal prosecution, criminal organization, sovereignty of the state, the jurisdiction of the state, extraterritoriality, male captus bene detentus, the doctrine of negative consequences.
ЗАКОН И ПРАВО • 08-2018
В научных доктринах международного уголовного процесса существует особое мнение об уголовном преследовании как об одном из направлений международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства и в качестве элемента взаимной правовой помощи1.
По нашему мнению, связующим звеном подобного взаимодействия между государствами с различными правовыми системами является именно осуществление международного уголовного преследования. Поскольку оказание правовой помощи (проведение следственных действий по запросу запрашивающего государства, получение, представление и оценка доказательств, ориентирующей оперативно значимой информации, процессуальное задержание подозреваемых, обвиняемых, в том числе находящихся в международном розыске и т.п.) соответствует международному принципу назначения уголовного судопроизводства.
Иными словами, оказание правовой помощи, регламентированной международным и национальным уголовно-процессуальным законодательством, не может осуществляться вне проведения уголовного преследования тем или иным государством с учетом транснационального характера деятельности преступных организаций.
При наличии схожих принципов уголовного преследования и различий, касающихся преимущественно процедурного характера, попытаемся дать авторское определение понятия международного уголовного преследования членов преступных организаций, под которым мы понимаем совместную международную процессуальную деятельность, осуществляемую его субъектами по сбору, проверке, оценке и предоставлению доказательств в отношении членов трансграничных преступных организаций, находящихся на территории государств, в том числе с различными правовыми системами, и последующим их привлечением к уголовной ответственности в соответствии с наднациональным (находящимся в стадии разработки) и национальным уголовно-правовым законодательством государств.
В соответствии с Конвенцией о передаче уголовного судопроизводства по уголовным делам от 15 мая 1972 г. (БТБ № 073), Конвенцией ООН против транснациональной организованной преступности (принята в г. Нью-Йорке 15.11.2000 г. Резолюцией 55/25 на 62-м пленарном заседании 55-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН от
15.11.2000 г.) международными договорами, межправительственными соглашениями, нормами национальных уголовно-процессуальных законодательств рассматриваемых государств уголовное преследование членов транснациональных преступных организаций проводится:
1) в отношении подозреваемых, обвиняемых, являющихся гражданами запрашиваемого государства или постоянно проживающих на его территории (принцип гражданства);
2) в отношении подозреваемых, обвиняемых, присутствие которых не может быть обеспечено в запрашивающем государстве (отказ в выдаче лица);
3) если передача уголовного дела или материалов уголовного дела оправдана интересами установления истины, например, важные доказательства находятся в запрашиваемом государстве или когда затрагивается несколько юрис-дикций государств (объединение уголовных дел).
По нашему мнению, помимо перечисленных субъектов международного уголовного преследования, необходимо дополнить вышеуказанные нормативные правовые акты новыми субъектами международного уголовного преследования в рассматриваемой сфере деятельности — членами преступных организаций, одновременно совершающих преступления в разных странах (например, осуществляющих международный транзит наркотиков).
С учетом тенденции расширения экстратерриториального действия национального уголовного законодательства рассматриваемых стран2, по нашему мнению, положения статей 458, 459 УПК РФ неоправданно ограничивают уголовное преследование участников преступных организаций на международном уровне лишь использованием принципа гражданства и не регламентируют порядок проведения уголовного преследования членов преступных организаций в соответствии с ч. 3 ст. 12 УК РФ, в силу которой, иностранные граждане и лица без гражданства, не проживающие постоянно в Российской Федерации, совершившие преступление вне пределов ее территории, направленное против интересов Российской Федерации или постоянно проживающего в России лица без гражданства, привлекаются к уголовной ответственности на территории Российской Федерации, если указанные субъекты преступления не были осуждены в иностранном государстве и не привлекались к уголовной ответственности на территории Российской Федерации.
ЗАКОН И ПРАВО • 08-2018
Необходимо обратить внимание на проблемы реализации ч. 3 ст. 12 УК РФ, в которой не раскрыто содержание «преступлений, направленных против интересов государства» в соотношении с уголовно-правовым, уголовно-процессуальным законодательством зарубежных государств. Указанное положение содержится практически3 во всех национальных уголовных законодательствах стран романо-германской и англосаксонской системы права и, в отличие от УК РФ, детализирует перечень таких преступлений4, что, как нам представляется, позволяет предотвращать злоупотребление экстратерриториальной юрисдикцией в отношении лиц, подвергшихся уголовному преследованию со стороны правоохранительных органов иностранных государств.
По мнению зарубежного исследователя С. Рингейрта, активным распространителем действия экстратерриториальной юрисдикции являются американские законодательные и правоприменительные органы США. Как замечает ученый, указанное государство почти неограниченно применяет свое «исключительное» законодательство, поддерживаемое их односторонними действиями в мировой политике.
Страны — участницы ЕС, напротив, поддерживают многосторонний подход, который должным образом учитывает интересы иностранных государств при расширении своей территориальной юрисдикции5. Подобной точке зрения придерживаются и другие зарубежные исследователи6.
Как нам представляется, расширение экстратерриториальности США связано с одним из самых противоречивых международных принципов male captus bene detentus и доктриной «негативных последствий». Противоречивость этого принципа вызвана тем, что суд может осуществлять свою юрисдикцию над обвиняемым вне зависимости от того, как этот обвиняемый подпал под юрисдикцию суда7.
Как отмечают некоторые зарубежные исследователи, судья должен предать юрисдикции иностранного государства обвиняемое лицо лишь в том случае, если это государство направило запрос о его экстрадиции8. Если же явная воля государства на возвращение в свою юрисдикцию обвиняемого не подтверждается, то нарушение государственного суверенитета не станет препятствием для судебного разбирательства. C течением времени данный международный принцип стал использоваться в судебной практике не столь категорично. В частности,
перед судьями США возникала дилемма о соотношении указанного принципа с соблюдением основных прав и свобод человека и гражданина.
Сущность доктрины «негативных последствий» заключается в том, что суды США имеют юрисдикцию в делах, в которых действия третьих лиц, находящихся за рубежом, оказывали негативный эффект в экономической деятельности или в отношении граждан США9.
Например, в деле В. Бута, гражданина РФ, по мнению стороны обвинения, подсудимый, занимаясь продажей оружия, мог быть причас-тен к «преступному сговору с целью убийства граждан США» и «представлять угрозу безопасности США». Вопреки международным принципам и законам, регламентирующим порядок экстрадиции, суд Таиланда выдал его США, несмотря на два решения этого суда, признавшего вину В. Бута недоказанной.
Рассматриваемые процессуальные конструкции прослеживаются и в деле российского летчика К. Ярошенко, арестованного в Либерии по обвинению в подготовке к транспортировке крупной партии кокаина и переданного в юрисдикцию США. «Арест Ярошенко стал первым случаем, когда американские спецслужбы захватили на территории третьей страны российского гражданина и тайно вывезли в США»10.
Таким образом, судебная система США в настоящее время ставит в приоритет не соблюдение общепринятых международных норм и принципов, а свои национальные интересы11.
По нашему мнению, использование американской доктрины «негативных последствий» (фактически насильственного похищения людей) не является оправданной по причине того, что подобные нарушения устоявшихся в международной уголовно-процессуальной практике таких правовых институтов, как экстрадиция, выдача, дискредитирует международное сотрудничество в указанной сфере деятельности и, в частности, международное уголовное правосудие, демонстрируя политику «двойных стандартов» и произвол со стороны компетентных органов государства.
Использование же принципа male captus bene detentus в отношении установленных фактов преступной деятельности членов трансграничных преступных организаций в рамках международного уголовного преследования является на данный момент альтернативой осуществления судебного разбирательства при отсутствии возможности рассмотрения подобных дел в наднациональных судебных органах. С учетом сущ-
ЗАКОН И ПРАВО • 08-2018
ности этого принципа судебное разбирательство подобных уголовных дел неизбежно будет носить оттенок политизированности. Важно в каждом конкретном случае устанавливать пределы подобного вмешательства в деятельность судов, соблюдая баланс между уважением к правам человека и уважением к суверенитету государства, что, по нашему мнению, является следующим этапом развития данного принципа в условиях глобализации современных политических и правовых процессов.
1 Лазутин Л.А.. Правовая помощь по уголовным делам как комплексное формирование в международном уголовном и уголовно-процессуальном праве: Дис. ... д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2008. С. 210.
2 Есаков Г.А. Экстратерриториальное действие уголовного закона: современные мировые тенденции // Закон. 2015. № 8 // СПС «Консультант Плюс»
3 Несмотря на то, что английское прецедентное право настороженно относилось к указанному принципу, были выдвинуты предложения об использовании защитного принципа в качестве независимой юрисдикционной базы с тем, чтобы английские суды могли осуществлять
юрисдикцию в отношении отдельных категорий преступлений. (См., подроб.: Ryngaert C. Jurisdiction in international law United States and European perspectives. 2007. P. 127)
4 Параграф 5 УК ФРГ, ст. 113-10 УК Франции.
5 Ryngaert C. Указ соч. P. 20-21, 129.
6 Krizek M.B. The protective principle of extraterritorial jurisdiction: a brief history and an application of the principle to espionage as an illustration of current United States practice. 1998. 6 B.U.
7 ICTY, Trial Chamber II, Prosecutor v. Dragan Nikolra:, Case № IT-94-2-PT. 9 October 2002. Para. 21.
8 Paulussen C.Y.M. Male Captus Bene Detentus? Surrendering suspects to the International Criminal Court Intersentia. 2010. P. 187.
9 Непобедимый В. О праве судить // URL: http://moscowe-
veryday.com/posts/7282/o_prave_sudit (Дата обращения:
15.05.2018)
10 Слабодян Е. В чем суть «дела летчика Ярошенко?» // URL: http://www.aif.ru/dontknows/file/1107618 (Дата обращения: 15.05.2018)
11 Подобная американская доктрина распространена и на другие законодательные акты США. См., напр.: Model law against the illicit manufacturing of and trafficking in firearms, their parts and components and ammunition. United Nations. 2011. № R.11.V.9. P. 64-65.
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ЮНИТИ-ДАНА» ПРЕДСТАВЛЯЕТ
i^S®» Московская академия Жр^Чркч Следственного комитета liSI Российской Федерации
История государства и права России: Киевская и Удельная Русь (IXXV вв.): хрестоматия / [А.Н. Волчанская и др.]; под ред. A.M. Багмета. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2018. — 215 с.
История
государства и права России
Киевская и Удельная Русь (IX—XV вв.)
Хрестоматия охватывает период развития Древнерусского государства от его возникновения до XV в. включительно. Представлены важнейшие документы, а также относящиеся к этому периоду извлечения из книг известных ученых (историков, юристов) по истории русской государственности и праву.
Для студентов, аспирантов, преподавателей и всех, кто интересуется историей возникновения и развития отечественного государства и права.
Подбор документов осуществлен в соответствии с программой по истории государства и права России для юридических факультетов вузов.
ЗАКОН И ПРАВО • 08-2018
