CC BY
134
РАЗДЕЛ XI. МЕТОДИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В ПСИХОЛОГИИ
В. Н. Панферов
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ СЛЕДСТВИЯ ИЗ ОПЫТА ПОЗНАНИЯ ЧЕЛОВЕКА ЧЕЛОВЕКОМ
Теоретические следствия из опыта познания человека человеком затрагивают представления о предмете психологической науки и ее методологии. Изучение процесса восприятия человека человеком как эмпирической данности общения людей привело к расширению теоретических представлений о проблемных полях психологической науки и содержании ее предмета. В результате открылись новые качественные явления в предметной сфере психологической науки, что влечет за собой переосмысление методологии научно-психологического познания и его предмета.
До изучения этого процесса психология человека не изучалась в качестве объекта психического отражения. Она изучалась как процесс психической деятельности (субъективное отражение материальных объектов внешнего мира) и реконструировалась по реакциям и ответам испытуемых, отражавших воздействия на них физических объектов. Психическая деятельность изучалась как процесс отражения внешних воздействий на человека через органы чувств. Объект отражения и субъект находились в непосредственном конкретночувственном контакте. Субъект в этой процедуре рассматривался в качестве «психологического зеркала», в отражениях которого объекты воспроизводились с большей или меньшей степенью искаженности (адекватности).
В связи с этим зарождается новое понимание предмета психологической науки, расширяющее наше понимание о нем (предмете) и проблемных полях научного познания. К пониманию «психики как функции мозга» добавилось понимание «психики как психологической деятельности субъектов социального взаимодействия, где психика является инструментом этой деятельности». «Психология человека» включается в число явлений психологического познания.
В процессе психологического познания человека человеком испытуемые соединяли внешние стимулы (черты лица) с психологическими характеристиками личности. Например, они говорили: «умный лоб», «злые глаза», «волевой подбородок» и тому подобное. Здесь психофизическое отражение элементов лица (лба, глаз, подбородка) превращалось в психологическую интерпретацию «невидимых» качеств личности каким-то загадочным образом. Элементы внешнего облика становились признаками психологических качеств воспринимаемого человека. В данном процессе проявились факты сосуществования психофизического и психологического процессов в едином акте социальной перцепции. Психический образ отражаемого объекта (лица) существенно усложнился по своей структуре. В нем появились не только психофизические свойства психического отражения, но и психологические качества
© В. Н. Панферов, 2009
личности, которые, как казалось, не могут быть объективированы в виде физических параметров лица. Оказалось, что это не так. Испытуемые уверенно говорили о «невидимых» психологических качествах личности.
Следовательно, при восприятии человека человеком обнаруживаются различия между психофизическим и психологическим уровнями отражения. На психологическом уровне отражения происходит субъективная интерпретация элементов-признаков внешнего облика как психологических качеств личности.
Это обстоятельство подталкивает к новому взгляду на структуру психической деятельности, которая включает помимо психофизического процесса еще и психологическую деятельность, основанную на рефлексивных механизмах психики. Психологическая деятельность в форме интерпретации обращена к обнаружению психологии человека, заключенной в элементах-признаках его физического облика.
Этот факт расширяет наши представления о предметной области психологической науки, которая в традициях материалистических парадигм ограничивалась в познании психики психофизическими и психофизиологическими процессами.
Исследования социальной перцепции человека человеком указывают на психологию человека как феномен, который является предметом житейского познания людей друг другом, и, следовательно, должен быть включен в предметную область психологической науки.
В теоретико-методологическом аспекте психологической науки возникает новая проблема, требующая своего объяснения. Это — проблема соотношения психики и психологии в структуре предмета психологической науки [1, 2]. Психология человека не доступна прямому и непосредственному восприятию. Она скрыта за анатомическими особенностями внешнего облика, его физическими элементами и их параметрами, предопределяющими строение тела, пропорции его отдельных частей и черты лица. Психология человека находится в оболочке физического облика и представляет собой сущностные качества личности, которые являются особо ценными свойствами человека в процессах социального взаимодействия людей.
Она существует как виртуальная реальность, выведенная на свет психологической деятельностью субъекта познания в виде образов-представлений («психологических портретов») о партнерах социального взаимодействия, выраженных в высказываниях друг о друге.
В то же время психология человека существует и как идеальная реальность, данная любому человеку в структуре его психической организации в виде прирожденного и приобретенного потенциала его психологических качеств, остающихся до внешней объективации «вещью в себе».
Во внешнем облике человека, его предметных действиях, в поступках, в поведении и деятельности происходит материальная объективация потенциальной психологии (идеальной и виртуальной реальности) человека. Именно в этих материально выраженных формах психология человека становится достоянием познающих друг друга людей. В связи с этим возникает вопрос о таких формах материализации во внешнем облике человека, которые оказываются наиболее информативными в смысле его психологических качеств.
Ответ на этот вопрос был получен в опытах на опознание людей по внешнему облику [3]. В результате был получен новый экспериментальный факт, свидетельствующий о роли экспрессии (особой выразительности лица в целом и его отдельных элементов) в успешном опознании. Вместе с тем определилась доминирующая роль экспрессии как знака психологического содержания личности.
Экспрессия лица в целом и его отдельных частей, выполняя знаково-символическую функцию в процессах психологического познания человека, оказалась наиболее надежным маркером
индивидуальных особенностей внешнего облика человека и, вместе с тем, наиболее психологичным признаком его личности. Экспрессивная конфигурация (рисунок) лица с наибольшей легкостью интерпретируется как психологическое качество человека. Например, «злые глаза», «простодушное лицо», «волевой подбородок», «страшная личность» и т. п.
Экспрессия внешнего облика, телесных движений человека становится основной формой объективации психологического содержания личности в процессах общения при социальном взаимодействии людей.
Выразительность (экспрессия) лица предполагает восприятие его как «эмоционального объекта», вызывающего личное (субъективное) отношение к нему, что является производным от эмотивных (порожденных отношением субъекта) функций психической деятельности человека.
Как она (экспрессия) фиксируется в лицевых стимулах?! Например, если уголки рта приподняты, то это интерпретируется как улыбчивость лица и веселость человека. Данный пример разъясняет, что выразительность предопределяется конфигурацией лицевых черт. Эта конфигурация является признаком закрепленной в социальном опыте связи между внешностью и психологическим качеством воспринимаемого человека. Эмоция человека, закрепленная в конфигурации его мимической маски, вызывает то или иное отношение со стороны окружающих людей, становится психологическим «знаком» личности и средством общения в процессах социального взаимодействия. Изобразительное искусство разрабатывает и закрепляет в коллективном подсознательном стереотипные конфигурации лицевой и других видов экспрессии человека.
Экспрессия лица в целом и его отдельных частей является материально выраженным «носителем» психологического содержания личности. Она соединяет внутреннее психологическое содержание личности с его внешним видом в единое целое — материализованное психологическое содержание личности. Через экспрессию идеальная психологическая реальность соединяется с материальными формами внешнего облика в виртуальных представлениях людей друг о друге. Виртуальность этих представлений состоит в том, что они всего лишь высказывания (мнения о психологии человека), а еще не сама эта психология как материализованная сущность. Мнение — это всегда то, что «может быть», а «может и не быть». Это означает, что «психология человека» сначала существует как идеальная внутренняя сущность человека данная ему самому. В экспрессивных проявлениях (в мимике, телесных движениях, позах, предметных действиях, поступках, поведении, деятельности и ее продуктах) эта идеальная сущность материализуется и становится для окружающих объективной реальностью. При отражении внешнего облика как объективной реальности в процессах восприятия человека человеком у субъектов этого процесса возникают представления об этой сущности (психологии партнеров), выраженной ««мнениями» людей друг о друге и в текстах психологической интерпретации. Такие представления-высказывания являются формой виртуальной реальности.
Интерпретация экспрессивных форм лица человека представляется в виде словесного ответа (текста). В нем, как правило, раскрываются эмоциональные впечатления от внешности и отношение к воспринимаемому человеку. В текстах испытуемых почти не встречается прямое описание физической конфигурации лицевых стимулов, но зато всегда присутствует оценочные суждения. Описания же физических компонентов лица чаще можно найти в текстах художественной литературы.
Текст в виде высказываний испытуемых является основной формой объективации психологического содержания в психологическом познании человека. Следует отметить, что в большинстве психологических исследований мы имеем дело с высказываниями испытуемых в виде устного или письменного текста. Именно в этой форме виртуальной реальности
проступает психология человека для научного анализа, хотя это не единственная форма объективации психики и психологии человека [2, 4].
Высказывания — это не простое психическое отражение. Они являются психологическим отображением воспринимаемого объекта, т. к. привносят в его образ домысливаемые свойства, не открытые для непосредственного ощущения. Происходит субъективная доработка образа объекта, который начинает свое существование в качестве виртуального объекта. У него есть материальный прототип, о котором ««говорят» тексты.
Данные об экспрессии как синтезаторе психологического облика личности с физическим обликом человека проливают свет на новое понимание проблемы «внешнего и внутреннего».
Дело в том, что в практике человеческого общения внешность и личность человека воспринимаются как одно целое. Человек в таком восприятии кажется тем, что «видится» в экспрессивной «маске» лица. Психологическим механизмом синтеза внешнего с внутренним является эмотивное восприятие, базирующееся на переживании и оценке своего отношения, вызванного внешним обликом человека. Такое восприятие аффективно и подсознательно.
В психологическом познании человека, изучаемого мной по фотографическому изображению лица, экспрессивная объективация указывает на механизмы воссоединения идеального отражения внутреннего (психологического содержания) с внешними знаковосимволическими формами материального существования этого содержания.
В экспрессивных формах объективации психического человек как субъект психологического познания преодолевает логику классического дуализма при сопоставлении внутренних и внешних детерминант психического отражения. Испытуемые при непосредственном и непроизвольном восприятии не отделяли свои впечатления о личности от впечатления от внешности, если их об этом не попросить специальными вопросами [5, 6].
Личность и внешность воспринимаются неразделенно как единое качество человека. Оно подкрепляется аффективными компонентами психического отражения. Впечатление о человеке возникает, прежде всего, в эмоциональном ощущении его внешних данных, которые подвергаются эстетической оценке. Эта оценка скрепляет «внешность с внутренним» в процессах восприятия человека человеком. Красивый человек воспринимается как хороший при коэффициенте корреляции 0,92.
Однако когнитивные процессы, связанные с осмыслением прагматических интересов социального взаимодействия и моральной справедливости, трансформируют валентность первого впечатления от внешности, разрушая эмотивные стереотипы коллективного бессознательного, и корректируют это впечатление в сторону толерантности или неприятия в зависимости от заинтересованности в партнерском взаимодействии. В то же время человек сам разрывает целостность экспрессивного восприятия своей личности, если не доволен впечатлением, производимым на людей его внешним обликом.
Динамика развития эмотивных отношений между партнерами происходит разнона-правлено, вплоть до парадоксальной психологической ситуации. Например, «не нравится, но человек хороший», «хотя и негодяй, но любим» и тому подобное. Тем не менее, управляемая и неуправляемая экспрессия является инструментом преодоления психологического диссонанса разнонаправленных оценок личности и внешности человека. В экспрессии открывается истина человеческих отношений и фиксируются индивидуальные особенности личности.
Воссоединение внутреннего и внешнего происходит через отношение людей друг к другу, вызванное экспрессивными формами их внешнего облика. В этом просматривается происхождение имиджа, как инструмента манипуляции человеческими отношениями. При имиджмекерской
манипуляции используется психологическая закономерность определять достоинства личности по внешним данным. Эта закономерность проистекает из стремления воспринимать любой объект целостно. В житейском восприятии при первом впечатлении о незнакомом человеке люди не склонны отделять психологическое содержание от внешнего облика. Логика монизма доминирует над логикой дуализма (отделения внешности от личности).
Методология дуализма — это порождение рационального познания, при котором явления расщепляются на уровневую дифференциацию, а потом эти уровни сопоставляются в экспериментальной процедуре как независимые и зависимые переменные. В практике социального взаимодействия к ней прибегают, когда необходимо подчеркнуть деловые достоинства человека, выделить ценные характерологические качества, которые не всегда просматриваются во внешнем облике человека. Тогда и появляются сентенции-парадоксы: «На лицо ужасные — добрые внутри» и т. п.
Феноменологическая методология, более соответствующая обыденному психологическому познанию, стремится к воспроизводству интегральной целостности явления. Интегральный синтез психических явлений рассматривается как качественная трансформация многоуровневой системы в цельных качественных компонентах психической организации человека. Конечно же, обыденное познание не защищено от присутствия методологии рациональной дифференциации явления, и следы этого сразу же обнаруживаются при дополнительных вопросах испытуемым о возможном различии и мере тождества внешности и личности по психологическому содержанию их свойств и качеств.
В психологическом познании человека экспрессивная объективация указывает на механизм воссоединения «внутреннего» (идеального) психологического содержания с «внешним» (материальным) знаково-символическим носителем этого содержания.
Воссоединение внутреннего и внешнего происходит по законам эмотивного отражения людьми друг друга, в процессе которого доминируют отношения к человеку, порожденные переживаниями первого впечатления от внешности.
В экспрессивных формах объективации психического человек как субъект познания другого человека преодолевает логику классического дуализма при сопоставлении внутренних и внешних детерминант психического отражения посредством переживания и оценки своего отношения. Именно отношения являются психологическим механизмом синтеза внешнего и внутреннего в эффектах психологического познания человека человеком. Именно отношения как «черный ящик» исключаются из классической схемы психофизических и психофизиологических экспериментов.
Следующие инновационные выводы касаются доминирующей роли эмотивной функции психической деятельности, связанной с переживаниями человеческих отношений в процессах социальной перцепции и социального взаимодействия людей.
Отношения в социальном взаимодействии выполняют функции психологического влияния на содержательные изменения в психологических представлениях людей друг о друге, которые (представления), в свою очередь, начинают играть роль психологических регуляторов межличностных отношений, трансформирующихся в установку приятия или неприятия людьми друг друга. Возникшие отношения фиксируют впечатление от внешнего облика.
В исследованиях социальной перцепции обнаружилась значительная роль эмоционального отношения воспринимающего к воспринимаемому человеку. В результате открылась эмотивная функция эмоционального отношения в социальном взаимодействии людей.
Во-первых, она проявила себя как механизм влияния на содержательные характеристики личности воспринимаемого в процессе социально-психологической интерпретации. У ряда испытуемых преобладало эмоционально-эстетическое отношение к внешнему облику
воспринимаемого человека. Это проявлялось в таких высказываниях: «Ужасная!», «Красавчик!» и т. п. Вслед приписывались соответствующие отрицательные или положительные качества, в основном, характерологического содержания. Вопрос адекватности в этих случаях отпадал, т. к. испытуемые считали себя безупречными в правоте своих мнений. Они были убеждены в том, что если они так думают о воспринимаемом человеке, то он таким и является на самом деле.
Во-вторых, эта функция начинала себя проявлять в социальном взаимодействии как «своеобразный деприватор» неадекватно воспринимаемого человека в случаях негативного эмоционального отношения к внешности при первом впечатлении. Еще Локк писал, что, человек не может слишком долго находиться под гнетом постоянного нерасположения к себе окружающих, т. к. «это невыносимо для человеческого терпения». Иллюстрацией к этой функции человеческих отношений могут послужить исследования формирования характера гипофизарных карликов, выполненные польским психологом Обуховским [7, 8]. Отношения в социальном взаимодействии выполняют функции психологического влияния на содержательные изменения психологических представлений людей друг о друге, которые (представления) начинают играть роль психологических регуляторов межличностных отношений, трансформирующихся в социально-психологическую установку при оценке достоинств и недостатков друг друга как партнеров социального взаимодействия. Отношение к внешности запускает механизм оценочных установок при взаимодействии людей, задает направленность в межличностных отношениях и через них влияет даже на формирование характеров.
В исследованиях социального взаимодействия и социальной идентичности, где доминирует когнитивистская и коструктивисткая методология, не уделяется должного внимания эмотивным функциям психической деятельности человека, что приводит к упущению глубинного психологического содержания и к не полным объяснениям психологических механизмов социального поведения личности.
Изучение отношений связывает исследователя с субъективной реальностью более непосредственно, чем социальные представления. Но отношения субъекта трудно доступны для эмпирической репрезентации. Многие исследователи не находят убедительных методических средств изучения феноменов эмотивного происхождения, иных останавливает трудоемкость исследовательских процедур, направленных на изучение человеческих отношений. Чтобы вскрыть субъективную реальность человеческих отношений, нужно обратиться к свободным проявлениям изучаемого человека (экспрессии, телесным движениям, общению, свободным высказываниям, поступкам и другим формам материализации социального взаимодействия).
Затруднения в познании человеческих отношений заключаются еще и в парадоксальности, проистекающей из их амбивалентности, которая обнаруживает себя в слиянии положительных и отрицательных интенций в социальном взаимодействии людей. Трагикомический пример проявления амбивалентности чувств-отношений видим, например, в «Женитьбе» Н. В. Гоголя. Интегральный синтез амбивалентности наших чувств представлен в понятиях о психологических качествах личности, располагающихся в неисчерпаемом аксеологическом пространстве биполярных шкал (красивый — некрасивый, умный — глупый, ответственный — безответственный и т. п.).
В процессе социального взаимодействия эти шкалы могут быть развернуты в промежуточных качествах личности. Например, по шкале «красивый — некрасивый» могут встретиться такие определения как «привлекательный», «обаятельный», «несимпатичный», «страшненький» и т. п.
Эти факты указывают на совместимость взаимоисключающих характеристик людьми друг друга, а, следовательно, и отношений между ними, которые принято называть в социальной психологии межличностными. Предельное состояние такого парадокса может быть представлено формулой: «люблю, потому что ненавижу», или черномырдинским афоризмом: «лучше водки, хуже нет».
Парадокс отношений указывает на субъективную детерминированность социального взаимодействия и познания друг друга, где доминируют эмотивныефункции психической деятельности. В социальном взаимодействии людей адекватность психического образа, определяемая зеркальным подобием объекту, оказывается менее важной, чем их собственные взаимоотношения.
Мы видим, что данный эмпирический парадокс трансформируется в современной психологической науке в противоречивые теории психической организации человека, продвигая научные знания в глубины «психологии человека», которая начинает занимать в предметном поле психологической науки достойное для себя место.
В связи с этим возникают новые проблемы в методологии научных исследований психологических качеств и психических свойств человека. Однако потребность в новых решениях не должна приводить к отказу от известного и достигнутого. В этом случае неизбежна ревизия научно-исследовательских средств и процедур их применения в связи с проблемными полями психологической науки. Нужно сначала определить, что из имеющихся средств научно-психологического познания применимо для изучения «качественных характеристик психологии человека». Далее неизбежны методические изобретения для изучения парадоксальности психологии человека. На этот счет выскажем одно методологическое соображение, которое заключается в принципах индивидуально-монографического изучения личности. Только индивидуально-монографические исследования позволят приблизиться к истинной психологии человека, которая сможет раскрыть парадоксальную «непоследовательность» субъекта в мире человеческих отношений. Акцент в таких исследованиях должен быть сделан на психологических качествах человека, которые следует рассматривать как результат трансформации его психических свойств. Понятие «трансформация» переключает внимание исследователей на логику «интегральной психологии» и происхождения качеств личности как синтеза внутренних и внешних детерминант.
Этот синтез заметно проявился в изучении социально-психологической интерпретации личности (СПИЛ) по внешнему облику. В ней происходит целостное отображение психологического содержания личности по элементам-признакам внешнего облика. Их выразительность рассматривается воспринимающими друг друга людьми как знаки, маркирующие (обозначающие) психологические качества человека как потенциального партнера социального взаимодействия. Внешность человека как знак личности в данном случае является интегратором внутреннего и внешнего, что обнаруживается в образах-представлениях людей друг о друге.
В процессе СПИЛ происходит идентификация воспринимаемого лица (внешнего облика) и особенно его экспрессии с известным по личному опыту социально-психологическим типом личности.
В СПИЛ отображается онтологическая модель личности как субъекта социального взаимодействия, представляющего определенную партнерскую ценность; она более полная и эмпирически более релевантная, чем известные гносеологические конструкты структуры личности.
В результате появилось новое представление о психологической структуре личности. Новизна структурного конструкта личности проявилась в исследованиях социально-
психологической интерпретации воспринимаемых лиц и осмыслена в ряде публикаций [9-12, 14-16]. Внешний облик в данном процессе является источником информации о физических и психических свойствах человека. В процессе социальной перцепции эти свойства синтезируются в экспрессивные конфигурации, которые выполняют функцию знаково-символических носителей социально-психологических качеств личности. По строению тела, лицевых черт и одежде происходит идентификация человека с антропологической общностью людей (этнической, национальной, культурной, профессиональной, гендерной), а также с большими и малыми группами членства, т. е. определяется социально-групповая принадлежность личности. Эти характеристики до сих пор не включаются в психологическую структуру личности в распространенных психологических теориях личности.
После социально-групповой идентификации происходит психологическая интерпретация, связанная с ответами на вопросы: что делает этот человек (предполагается его род занятий); как он это делает (предполагаются способности к данной деятельности); для чего он это делает (обозначаются мотивы деятельности); какие у него отношения с людьми (определяются психологические связи с партнерами); насколько он психологически устойчив (речь идет о волевых качествах); каков его эмоциональный настрой; в чем заключено его доминирующее качество (речь идет об индивидуально-типовых особенностях).
В авторских исследованиях СПИЛ были обнаружены разные критерии изначальной психологической идентификации человека по внешнему облику.
Одни из них были связаны с определением в первую очередь социально-групповой принадлежности человека. Например, выразительность лица идентифицировалась с экспрессией «учителя», и вслед приписывались соответствующие психолого-профессиональные качества личности.
Другие могли сотноситься по антропологическому сходству с человеком какой-либо национальности. В этом случае приписывались соответствующие национальнопсихологические качества личности.
Внешность могла содержать черты сходства со знакомым человеком. Тогда человек наделялся качествами этого знакомого.
Наиболее интересной оказалась идентификация по критериям эмоциональноэстетического отношения, результатом которой являлся психологический облик субъективного «идеала» или «анти идеала», воспринимаемого человека. Это указывает на особую значимость эмоциональных критериев при первом впечатлении о человеке.
В процессах восприятия человека человеком внешний облик является объектом психофизического отражения, а психология человека — предметом психологической интерпретации, которая существенно детерминирована субъектными отношениями воспринимающего к познаваемому человеку. В результате происходит синтез этих уровней в СПИЛ как процессе психологического отображения. В этом процессе идентификация объекта отражения происходит через определение подобия внешности как знака социального типа личности. При этом оказывается, что знак многозначен. Эта многозначность затрудняет исследователям установление адекватности психических образов воспринимаемого человека в парадигме психофизических и психофизиологических исследований. Нужна новая методология для изучения процессов восприятия человека человеком.
Непосредственное эмпирическое познание психологии человека происходит в процессах восприятия людьми друг друга. К систематическому экспериментальному изучению этого процесса научная психология приступила с середины ХХ в. В этом процессе психология человека оказалась на месте объекта психического отражения вместе с воспринимаемым человеком. До этого момента человека и его психологию как объект восприятия другого человека
экспериментальная академическая психология не исследовала из-за убежденности в том, что познание внутреннего мира другого человека не имеет надежных и «объективных» критериев в самом процессе психологического познания человека человеком. Сомнение вызывала субъективность высказываний одного человека о другом и невозможность определить критерии «адекватности» этих высказываний о действительной психологии, которой воспринимаемый человек обладает. Несокрушимость этой позиции в академической психологии подкреплялась методологией физического эксперимента, которая считалась самым убедительным способом доказательства истины в научном познании.
В соответствии с этой методологией, субъективные высказывания испытуемых, в которых выражался образ-представление воспринимаемого объекта, соотносились с физическими свойствами этого объекта и его параметрами (величиной, формой, контрастностью, физиологической интенсивностью как раздражителя и др.). Именно возможность такого сопоставления считается условием «объективности» научного исследования по данной методологии. На этой методологии сложились два фундаментальных направления в психологической науке: психофизика и психофизиология. Человек как объект непосредственного восприятия в этих направлениях не изучался. Внутренний мир человека оставался за пределами объекта непосредственного отражения.
Но именно психология человека как самый существенный атрибут личности представляет основной интерес при взаимодействии людей друг с другом. Этот интерес к психологии человека обнаружился в прикладных исследованиях психологических факторов совместной деятельности и в практической психологии, где психология человека оказалась главным проблемным полем в межличностных конфликтах и совместимости партнеров в совместной жизни и деятельности.
Если изучать психологию человека в качестве объекта психологического отображения, то необходимо в первую очередь обратиться к описанию форм объективации психологии человека.
В процессах непосредственного восприятия человека человеком «психология человека» объективируется во внешнем облике и выразительных компонентах этого облика. Эти компоненты можно подвергнуть «объективному» научному анализу как систему знаков, заключающих в себе сведения (значения) о психологических и социальных качествах личности.
В процессах СПИЛ «психология человека» объективируется в высказываниях (текстах) людей друг о друге. Эти тексты (высказывания) можно подвергнуть психосемантическому анализу с использованием различных технологий контент-анализа и измерительных процедур.
Эти два пути научного анализа процессов психологического познания человека следовало бы соединять в одной экспериментальной процедуре, что создаст еще небывалую трудоемкость в психологических исследованиях. Но других путей пока не предвидится.
Первый слой познания в изучении социальной перцепции уже снят. Пора копать глубже.
Литература
1. Панферов В. Н. Психика и психология человека // Ананьевские чтения-2002: тезисы. СПб., 2002. С. 117-118.
2. Панферов В. Н., Микляева А. В., Румянцева П. В. Основы психологии человека: учеб. пособие. СПб., 2009, 432 с.
3. Панферов В. Н. Опознание людей по фотографии // Человек и общество: сб. статей. ЛГУ, 1969. Вып. 4. С. 105-115.
4. Панферов В. Н. К проблеме форм проявления психического // Интегративный подход в психологии: сб. статей. СПб., 2003. С. 5-14.
5. Панферов В. Н. О роли внешности в регуляции отношений // Человек и общество. ЛГУ, 1968. Вып. 3. С. 235-240.
6. Панферов В. Н. Внешность и личность // Социальная психология личности. Л., 1974. С. 106-113.
7. Панферов В. Н. Восприятие человека в межличностном общении // Проблемы психологического воздействия. ИвГУ, 1978. С. 60-74.
8. Панферов В. Н. Классификация функций человека как субъекта общения // Психол. журнал. 1987. № 4. С. 51-60.
9. Панферов В. Н., Степкин Ю. П. Социально-психологическая интерпретация личности по внешности // Экспериментальная и прикладная психология. ЛГУ, 1970. Вып. 2. С. 80-91.
10. Панферов В. Н. Классификация социально-психологической интерпретации личности // Вестник ЛГУ. 1970. № 23. С. 86-90
11. Панферов В. Н. Восприятие и интерпретация внешности людей // Вопр. психологии. 1974. № 2. С. 59-64.
12. Панферов В. Н. Социально-психологическая интерпретация личности как феномен познания человека человеком» // Теоретические и прикладные проблемы психологии познания людьми друг друга. Краснодар,
1975. С. 46-48.
13. Панферов В. Н. Психологическая структура познания человека человеком // Вопросы познания людьми друг друга и самопознания. Краснодар, 1977. С. 21-28.
14. Панферов В. Н. Когнитивные эталоны и стереотипы взаимопознания людей // Вопр. психологии. 1982. № 5. С. 139-141.
15. Панферов В. Н. Проблемы психологии межличностного познания на новом этапе // Вопр. психологии. 1983. № 2. С. 157-158.
16. Панферов В. Н. Проблема взаимосвязи объектных и субъектных свойств человека // Вопросы психологии межличностного познания и общения. Краснодар, 1983. С. 78-86.
