CC BY
73
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
УДК «о.! О. Н. ТКАЧЕНКО
Омский государственный технический университет
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ В ОПРЕДЕЛЕНИИ СУЩНОСТИ СТИЛЯ МЫШЛЕНИЯ
Статья посвящена теоретическому анализу концепций с целью выявления сущности стиля мышления. В результате сделан вывод о том, что стиль мышления представляет собой определенный способ понимания и осмысления мира, реализуемый на всеобщем и индивидуальном уровне. Выявлены функции стиля мышления: мировоззренческая, эвристическая, инструментальная.
Актуальность стилевых исследований была обозначена еще в античности и сохраниласьдо настоящею времени. В XX веке содержание понятия «стиль» значительно расширилось и теперь его понимание выходит за рамки истории искусств и эстетики. Данная категория используется при определении характеристик человеческой деятельности и поведения, а также в философском анализе социума и культуры. Практически все определения стиля по смыслу связаны с индивидуалыюстью, оригинальностью, своеобразием. Особенным является то, что стиль становится особо значимым, когда идет речь о продуктивной деятельности мышления, т.е. создании чего-то нового.
Предметной реальностью изучения аспектов стиля необходимо считать различные формы практической организации мышления в историческом и логико-гносеологическом ракурсах культурного освоения
человеком действительности. Например, способы мышления разных эпох отличаются друг од друга, но при этом может наблюдаться сходство художественного и научного мышления в рамках одной культурной эпохи. Так появляются такие абстракции высокого порядка, как «стиль эпохи», «современный стиль мышления», «стиль жизни».
В рамках данного исследования рассматривается понятие «стиль мышления». Одним из основных факторов, делающихактуальными стилевые исследования, является интерес к человеческой индивидуальности и убежденность в существовании присущих всем лю-дям своеобразных форм понимания реальности, решения поставленных задач, создания нового. Каждый человек способен познавать мир с присущими только ему особенностями, акцентируя внимание на одних явлениях и игнорируя другие. Однако наряду
с объяснением возникновения своеобразных продуктов мыслительной деятельнос ти относительно одних и тех же явлений и событий, необходимо прояснит!, причины появления шаблонов, т. е. совершенно одинаковых гипотез, теорий, идей и т. п. Интересную мысль по этому поводу высказывает К. Мангейм: «Можно с относительной точностью перечислить факторы, неизбежно заставляющие все большее число людей размышлять не только о мире вещей, но иосамом мышлении, причем не столько об истинности мышления кактакового, а отом поразительном факте, что один и тот же мир может представляться различным разным наблюдателям» [1].
Понятие «стиль мышления» используется для более полного и всестороннего обоснования того, как мыслит человек, как возможно создание идей и производство нового знания, как устанавливаются традиции и формируются мыслительные шаблоны. Изучение мышления и законов формирования нового знания невозможно без понимания того, какой вклад в эго привносит личносп».
Стилевая обусловленность мышления, прежде всего, проясняется при сопос тавлении стиля с объектами знаково-символической реальности. Стиль как семиотический феномен присутствует на разных уровнях в культурном пространстве (от материальной культуры до культуры мышления). Он как некая культурная целостность вплетается в общую структуру духовного производства и в этом плане представляет собой культурную форму организации «языкового» мышления. В античности было положено начало двум традициям рассмотрения проблемы языка и мышления. Первая связана с развитием искусства риторики, наиболее расширенное представление о которой дается трудах Аристотели. Ясность эстетической позиции древнего философа в проблемах стиля прямо и открыто формулируется в следующем рассуждении: «Так как все дело риторики направлено к возбуждению (того или другого) мнения, то следует заботиться о стиле не как о чем-то заключающем в себе истину, а как о чем-то необходимом, ибо всего справедливее стремиться только к тому, чтобы речь не причиняла ни печали, ни радости, справедливо сражаться оружием фактов, так, чтобы все, находящееся вне области доказательства, становилось излишним» [21- Таким образом, в риторическом искусстве стиль становится только внешним выражением и не имеет прямого отношения к нормам языкового мышления. Истина этих соображений казалась настолько бесспорной, что все последующие исследования по стилю априорно принимали аристотелевскую парадигму и занимались тем, что теперь известно под названием лингвистической стилистики, в рамках которой изучаются функциональные стили. Так, использование функциональных стилей обусловливается социкультурной средой, коммуникативной ситуацией. Иными словами, они имеют определенную сферу применения, поэтому в рамках естественного языка образуют своеобразную подсистему.
Иная традиция изучения мышления и языка, идущая из античности (основоположник Гераклит), имеет исходную предпосылку тождества слова-понятия и слова-лотоса. Исследования в рамках второго подхода являются важными с точки зрения рассмотрения иной стороны стилевой направленности мышления человека. Гераклит и его последователи (стоики) «в добавление к традиционной триаде — звук, представление, предмет— вводят момен т содержательно-смыслового плана — «обозначаемое», «высказываемое», т.е. мысль, которая появляется не из наблюде-
ний и психических переживаний предмета, но мысль, выраженная в речи, разумная мысль, тогда как не всякое представление души может быть высказано» (3). Данный подход называют еще литературным. Стиль функционирует здесь на ином уровне означивания. Организация стиля носит семантический характер, что указывает на связь всего сообщения, текста в целом с контекстом его существования.
Таким образом, уже в рамках данных двух концепций обозначается противоречие в понимании стиля мышления. Стиль — это не только своеобразие, но и канон. Он познается лишь в сравнении с другим существующим стилем. Новый стиль позволяет по-иному осмыслить привычные явления и предметы окружающего мира. В языковом мышлении стиль определяется, с одной стороны, влиянием со стороны речевых канонов, а с другой стороны, — авторского потока мысли. Так, образное мышление автора поэтического текста часто направлено вопреки устоявшимся канонам. Подобная амбивалентность в понимании стиля будет прослеживаться в исследованиях в рамках других дисциплин.
Дальнейшее исследование необходимо продолжить с позиции историко-культурологического понимания, так как традиционно стиль изучался именно в рамках этих наук. В культурологическом и искусствоведческом плане понятие «стиль» используется при характеристике художественного творчества («художественный стиль») в масштабах от явлений эпохальных до своеобразия отдельных произведений.
В рамках классической эстетики (И. В. Гете, В. Ф. Шеллинг, Г. В. Ф. Геголь) разрабатывалась идея «двумерности» формы художественного творения. «Идея эта позволяет выдвинуть принципиальную для нас мысль и о «двумерности» стиля как свойства образной формы (его структурной, организующей и, вместе с тем, воплощающей пластической сторонах)... при таком понимании стиля (он — костяк, стержень формы произведения, и в то же время им отмечены все стороны и компоненты) и возникает тот самый эффект направленности — и бесконечности, предела — и беспредельности...» |4|. С этой точки зрения, стиль представляется как основа объективного творческого начала, а манера субъективного, случайного. Именно, стиль мышления позволяет сформировать оригинальный подходе решении задачи. Своеобразие художника заключается не только в следовании законам стиля, но и в субъективном вдохновении [5]. «Орш-инальность, с одной стороны, открывает нам подлинную душу художника, а с другой стороны, не дает нам ничего иного, кроме природы предмета, так что это своеобразие художника выступает как своеобразие самого предмета и проистекает из него в такой же мере, как и предмет из продуктивной деятельности субъекта» (6].
С другой стороны, внимание к особенному характерно для миросозерцания романтизма и позднее для восходящей к нему философии жизни и в понимание исторических эпох как необратимых индивидуал],ных образований. В данном случае стиль предстает как явление эпохальное («стиль эпохи») На первый план выходит «маркирующая» его функция. Определенная культура имеет свои способы обозначать («маркировать») свои объекты, значение которых проясняется при сравнении культур. Взгляды И. И. Винкельмана, О. А. Кривцун, М. Шапиро, Я. Буркхарда так или иначе выражаютто, »гто каждая эпоха имеет своеобразный «художественный язык», который является основой присущего ей стиля. На основе идей Г.В.Ф. Гегеля,
О. Шпенглера, 3. М. Оруджева можно сделать вывод о том, что они рассматривают развитие эпохи как
творческий процесс, в результате которого формируется новый способ мышления. Активное творческое оперирования наличными формами и материалами в рамках возможностей, обеспечиваемых определенными культурными достижениями в соответствии с уровнем духовного развития эпохи, раскрывает потенциал стилевых черт мышления. Данные рассуждения подводит к тому, что стиль мышления можно рассматривать как конкретную на определенном историческом этане форму понимания мира. При помощи категориальных форм, их осмысления, осуществляется деление и упорядочивание мира как единого целого, и только при сравнении с другими формами иного «целостного мира» обнаруживается их стилевая окраска. Стиль как интегрирующая характеристика той или иной эпохи и культуры, сложившаяся в силу общих условий жизни, уровня развитая и осмысления мира, помогает понять феномены культуры. Идеи уникальных культур, соответственно, присущего им стиля мышления, прослеживались в работах О. Шпенглера, Г. Риккерта, В. Дильтея, Э. Гуссерля.
В рамках социологических исследований обозначается детерминирующий характер стиля мышления, данной проблемой занимается преимущественно «социология знания», среди виднейших представителей ко торой можно отметить: М. Шелер. Т. В Адорно, К. Мангейм, К. Р. Мегрелидзеидр. К. Мангейма делает вывод о том, что стиль мышления какой-либо группы определяет ее идеологическую систему, модель мира и детерминирует мышление и поведение каждого отдельного члена данной группы [7]. Различные стили мышления не осознаются до тех пор, пока общество стабильно и существует вера в авторитет и социальный престиж высшего слоя. Только во время социальной нестабильности (наличие горизонтальной и вертикальной мобильности) и возникновения коммуникации между изолированными группами, т.е. когда в одно и тоже сознание проникают различные стили мышления, или концепции мира, подрывается авторитет господствующей идеологаи, внимание перемещается к взаимоотклонякмцимися мнениям и бессознательным мотивам мышления.
Так, автор вновь подчеркивает, что господствующий стильмышления является традицией, источником стереотипов и предрассудков. По мысли Г. Зиммеля, если человек не осознает возможность выбора, то он воснринимаетсуществующий стиль как единственный и тождественный содержанию жизни, поэтому не возникает необходимости поиска иной формы выражения содержания мыслей, мотивов и чувств.
С точки зрения феноменологического подхода, в социологии знания (П. Бергер и Т. Лукман) можно заключить, что определенный стиль мышления способствует формированию определенной реальности. Социология знания заимствовала у феноменологии «установку на исследование становления объективности в ходе процессов, происходящих в жизненном мире как предельном и «порождающем» основании; идею естественного отношения к миру и его преобразования в рефлексивных практиках; понимание жизненного мира как «горизонта» целей, проектов, интересов социальных субъектов, трактовки его как целостной практики и акцентирования его смысловой природы» [8). Таким образом, социология знания переходится-рассмотрения мно1,ообразия существующих «знаний» к признанию и дальнейшему изучению какой-либо системы «знания», социально признанной в качестве «реальности».
На рубеже XIX—XX веков сильно возрастает интерес к индивидуальности познающего субъекта в
философской методологи и гносеологии. Введение поня тия «стиль» в контекст философско-методологических проблем обозначило новый взгляд на соотношение и взаимодействие особенностей теоретического мышления и исторической и социальной ориентации познавательного континуума на определенном этапе освоения мира. Актуальным становится понятие «научный стиль мышления» — «исторически сложившаяся совокупность методологических регу-лятивов, идеалов и норм науки, философских принципов, определяющих содержание и направленность изменений науки на исторически-конкретном этапе ее развития» {9|. Основная функция стиля научного мышления — интеграция разнородных компонентов научно-теоретического знания: научной картины мира, философских оснований науки, массива конкретно-теоретического знания.
Ряд западных философ вводяттермины и понятия, сходные с понятием «стиль», с целью осмыслить изменения в научном познании: «парадигма» (Т. Кун), «научно-исследовательская программа» (И. Лакатос) и др. Стоит отметить их положительный вклад в развитие концептуально-теоретического инструментария, с помощью которого стало возможным упорядочить огромный эмпирический материал истории познания. Однако исследования в данном направлении осуществляются с точки зрения позитивистских и идеалистических традиций и не дают рационального объяснения процесса развития науки как единого целого. С точки зрения вклада данных концепции в расширение представлений о стиле мышления, важным является развитие представлений о доминирующих установках, формирующих индивидуальное мышление. Б. А. Парахонский в полнее справедливо критические оценивает эти теории, считая, что в них прослеживается непонимание обьекгивного и субъективного, всеобщего и особенного, абсолютного и относительного. «Поэтому исторически относи тельное у них превращается в исторически абсолютное, оторванное о гобщих процессов, а социально-прак тическая обусловленность познания интерпретируется как субъективный волюнтаризм «сообщества» (10).
Выделим различные точки зрения о сути «стиля мышления» в философско-методологической литературе:
— стиль мышления — способ отображения действительности (И. Д. Андреев);
— стиль мышления — способ осуществления мыслительных операций, построенных на базе ранее полученных знаний (А. А. Кокорин);
— стиль мышления — система методологических нормативов и философских принципов, которыми руководствуется исследователь (А. А. Микешина);
— стиль научного мышления — характеристика основных черт познания на определенном этапе его развития (Ю. В. Сачков);
— стиль научного мьшьчения — конкретная форма и способ осуществления взаимодействия культуры и научно-познавательной деятельности (Е. Н. Устю-гова);
— стиль мышления—форма фиксации целостных форм и параметров познания на различных этапах его развития в связи с научными революциями, становлением научной картины мира ит.д. (С. Н. Смирнов, В. В. Ланицкий, Э. С. Серебрякова и др.);
— стиль мышления — особая «надтеоретическая» структура, в которой теоретико-онтологические и методологические аспекты образуют единое целое (И. Б. Новики и др).
В данном направлении исследования стиль мышления постулируется как особый методологический
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ МСГНИХ М3 І6Т) 200*
в соответствии с интересами и потребностями творца формирует мир предметов, свойств и отношений. Проявлением же субъективности становится формирование идеального образа результата мышления и деятельности, предваряющего его реальное воплощение. Иными словами, субъект мысленно планирует и пытается предвидеть социальные последствия деятельности.
Стиль мышления реализуется на двух уровнях: всеобщем и индивидуальном. Всеобщий уровень предполагает, что стиль — это канон или норматив, признанный в обществе, и с помощью которого осуществляется контроль над индивидуальным творчеством. В общем, официальный стиль можно сравнить с модой, диктующей какими средствами лучше пользоваться для достижения приемлемых в ее рамках результатов. Социальная коммуникация всегда отражается на творческой деятельности, предопределяет ее направление и задает контекст оценки открытий, нововведений, изобретений и т.п. Совокупность общественных стереотипов, или заданных представлений, является внутренним регулятором. Этопозволяетмышлениюоперироватьсограничепным набором возможных течений мыли.
Индивидуальный уровень позволяет определить стиль как собственный творческий потенциал автора, обозначающий некоторую свободу творчества в рамках данного общества. Иными словами, стиль связан с организацией субъективированных форм мысли, что является элементом индивидуального самосознания.
На данном этапе можно заключить, что сконструированный, в рамках всеобщего, своеобразный стиль мышления конкретной личности отражаетопределен-нуюформу понимания мира и становится потенциалом формировании новых творческих идей и подходов, которые будут вписываться вписаны в социальный контекст.
Автор привносит свое видение и находи т способы решения проблем, что может выходить за рамки официального стиля. Это своего рода «прорыв», судьба которого либо оста ться незамеченным, либо изменить стандартное представление. Стиль мышления содержит в себе ак тивный компонент, т.е. способен меняться со временем. Действительно, ведь представление о мире и ход размышлений античного или средневекового человека отличается от современного. Однако однажды найденное творческое решение будет оказывать влияние на всеобщий стиль, изменяя его. Так, наблюдается двухстороннее взаимовлияния личности и общества, что составляет основу культурного прогресса, с одной стороны, и устойчивости культурного организма, с другой.
В результате исследования обозначим функции стиля мышления.
1. Мировоззренческая (ориентирующая). Стиль мышления представляет определенную модель мира, выражающую мировоззренческую ориентацию субъекта. Как отмечает Р. С. Карпинская (15]. стиль мышления не просто опирается на «модель мира», но непосредственно связан с общим «мировоззренческим климатом», типом мышления эпохи, с ее социальными и этическими запросами, что служит важным фактором, влияющим на творческий процесс. Стиль мышления включает в себя систему оценок собственных достижений относительно их новизны и способности вписываться в социальный контекст.
2. Эвристическая. Индивидуальный стиль мышления представляет собой потенциал формирования новой идеи, новых решений. Иными словами, один и
тот же умственный материал (условия задачи) будут рассматриваться по-разному с применением новых подходов.
3. Инструментальная (методологическая). Стиль мышления включает наличие арсенала инструментов (методов) решения задач.
Библиографический список
1. Мангейм, К. Идеологии и утопия. Часть I. — М.: Академия наук СССР. Институт научной информации по общественным наукам, 1976.— С. 13.
2. Аристотель. Поэтика. Риторика / Аристотель; В.Лппельрот. Н. Платонова. — СПб: Азбука. 2000. — С. 31.
3. Парахонский, Б. А. Стиль мышления. Философские аспекты анализа стиля языка, культуры и познания. — Киен: Наукова думка. 1982. — С. 8-9.
4.Эйдинова. В. Стиль художника: Концепции сгиля илитера-турной критике 20-х годов — М.: Художественная литература, 1991. —С. 9.
5.Гегель, Г.В.Ф. Эстетика (в 4-х т). Т.І./ Г.В.Ф. Гегель; под общ. ред М. Лифшица. — М.,Мысль,1968. — С. 305.
6.Там же. С. 306.
7.См.: Мангейм, К. Идеология и утопия Часть 1. — М.: Академия наук СССР. Институтнаучной информации по общественным наукам. 1976. — С. 15.
УДК 130.121
в.Абушенко, В.Л. Социология знания // Новейший философский словарь: 3-е изд, исправл. — Мн.: Книжный дом. 2003. — С. 982.
9. Медведева, И.А. Сталь научного мышления. // Всемирная энциклопедии: Философия / Глав. науч. ред и сост. А.А. Грица-нов. — М.: ACT, Мн.: Харвесп Современный литератор, 2001. — С. 1021,
10. Парахонский, Б.Л. Стиль мышления. Философские аспекты анализа стиля языка, культуры и познания. — Киев: Паукова думка, 1982. — С. 46.
11.Там же. С. 71.
12. Юлов, В.Ф. Мышление в контексте сознания. — М.: Академический проект, 2005. — С. 370.
13. Парахонский. Б.А. Стиль мышления. Философские аспекты анализа стиля языка, культуры и познания. — Киев: Наукова думка, 1982. — С. 74.
14.Там же. С. 77,
15.См.: Карпинская, Р. С. Природа биологического познания / Р. С. Карпинская и др.; отв. ред. И. К. Лисеев; АН СССР. Ин-т философии. — М.: Наука, 1991.
ТКАЧЕНКО Ольга Николаевна, аспирант, ассистент кафедры «Дизайн, реклама и технология полиграфического производства».
Статья поступила в редакцию 11.02.08 г.
0 О. Н. Ткаченко
Е. И. РАХАМИМОВА
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
ПРОБЛЕМА ИНТЕРСУБЪЕКТИВНОСТИ В АСПЕКТЕ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА КАТЕГОРИИ СУБЪЕКТИВНОСТИ
В данной статье предпринимается попытка решения проблемы интерсубъективности (проблемы солипсизма) исходя из диалектического анализа субъективности, взятой в ситуации вопрошания к тому, в чем возможен смысл вопрошания. Автором подчеркивается герменевтический аспект данной проблематики.
Рассмотрим, какие перспективы открывает диалектика категории субъективности при попытке ответить на вопрос о взаимоотношении я и другого я (в сит уации обращения вопрошающей субъективности к тексту другого я).
Феноменологический текст являет тот или иной вид «проблемы сознания», как она явилась тому или иному феноменологу. Само сознание феноменолога вопрошает к проблеме сознания и видит — тот или иной вид проблемы сознания в своем тексте. Сама ситуация вопрошания самости к собственному смыслу означает, что самость различает себя с тем, что не есть она сама, — со своим смыслом. Различение — это явление трансцендентального лица вопрошающей субъективности. Самость, чтобы увидеть собственный трансцендентальный образ, из категории «трансцендентальный субъект» усграняет то, что не принадлежит
к его смыслу, — быть самой субъективностью. Это — необходимое условие того, что сама субъективность явится себе в своем трансцендентальном облике.
Самость является себе в своем смысле. Условие возможности — извлечение самостью самой себя из своего явления. Самость, однако, нельзя мыслить отдельно отявления самости, как явление — отдельно от самости. Диалектика вопрошающей субъективности — это диалектика сущности и явления сущности; «... сущность при переходе в явление и переходит в явление, т. е. становится иною, и не переходит в явление, т. е. остается тою же самою. Если она только переходит в явление и не пребывает, то это значит, что она унич тожается в явлении, и тогда чего же проявлением данное явление? Если она только не переходит и только пребывает в самой себе, то, значит, она никак не проявляется, и тогда опять: чего же про-
