CC BY
39
Литература
Доклад о развитии человека за 2002 г.: Углубление демократии в разобщенном мире. Приложение. Нью-Йорк, Оксфорд: Оксфорд Юнивер-сити пресс, 2002.
Доходы, расходы и потребление домашних хозяйств в I квартале 2002 - 2003 гг. (по итогам выборочного обследования бюджетов домашних хозяйств). М.: Госкомстат, 2003.
Доходы, расходы и потребление домашних хозяйств во II квартале 2002 - 2003 гг. (по итогам выборочного обследования бюджетов домашних хозяйств). - М.: Госкомстат, 2003.
Доходы, расходы и потребление домашних хозяйств в III квартале 2002 - 2003 гг. (по итогам выборочного обследования бюджетов домашних хозяйств). М.: Госкомстат, 2004.
Сваффорд М.С., Косолапое М.С., Козырева П.М. Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения (РМЭЗ): измерение благосостояния россиян в 90-е годы // Мир России. 1999. № 3.
Социальное положение и уровень жизни населения России. 2002: Стат. сб. - М.: Госкомстат России, 2003.
Blisard N.. Harris J.M. Measuring of the Well-Being of the Poor. Demographics of Low-Income Households. United States Department of Agriculture. Technical Bulletin N 1898. 2002. Electronic Report from the Economic Research Service. www.ers.usda.gov // http://usda.mannlib.cor-nal.edu/reports/general/tb/tb 1898.pdf
Foster J. On Economic Poverty: A Survey of Aggregate Measures. In Advances in Econometrics. 1984. V. 3.
Ras M.R.M., Pommer E. & Schut J.M. W. Income on the Move: Report on Income Distribution, Poverty and Redistribution. Study Series 2002. European Commission Directorate-General for Employment and Social Affairs, 2002.
Sen A. Inequality reexamined. - N.Y.: Russell Sage Foundation, 2000.
Рукопись поступила в редакцию 22.07.2004 г.
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ДОМОХОЗЯЙСТВА И ЕГО СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА*
М.С. Токсанбаева
Домохозяйство рассматривается как подсистема семьи по реализации ее экономической функции. Эта деятельность должна гарантировать семье экономическую самостоятельность и воспроизводство как наличного, так и перспективного трудового потенциала. Если домохозяйства с этой функцией не справляются, то возникает необходимость корректировки экономической политики. Признаками подрыва экономической самостоятельности семьи являются: ожидаемая продолжительность жизни ниже трудоспособного возраста (возраста экономической активности); суммарный коэффициент рождаемости ниже уровня, необходимого для простого демографического воспроизводства; бедность домохозяйств, в которых есть работники.
Благодаря реформам изучение экономики домохозяйств переживает в нашей стране исследовательский бум. Собирается и обобщается обширная статистическая информация, для ее интерпретации используются междисциплинарные подходы и огромный арсенал средств формализованного анализа. Вместе с тем, теоретическая база этих исследований во многом консервативна.
Как известно, в основе парадигмы реформ лежит неоклассическая доктрина, поэтому и к понятию «домохозяйство» традиционно применяется неоклассический подход. В
Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ, проект № 03-02-0081 а.
русле этого подхода оно рассматривается как экономический агент, стремящийся к максимизации благосостояния. Реагируя на сигналы рынка, домохозяйства должны делать соответствующий рациональный выбор и выстраивать адекватные ему стратегии поведения.
Несмотря на определенные достоинства, эта модель чрезмерно упрощает представления о домохозяйстве. Поэтому она уместна в основном для решения конкретных прикладных задач. Если же возводить ее в ранг абсолюта и придавать рациональному типу поведения универсальный характер, то различные виды человеческой деятельности будут определяться через «прокрустов» инструментарий меркантильных отношений (Марцинкевич, 2003, с. 36; Жеребин, Романов, 2002, с. 349).
Несовершенство этого инструментария отчасти обусловлено тем, что большинство до-мохозяйств является семейными ячейками, выполняющими, помимо экономической, и другие, не менее важные функции. Если преувеличивать роль экономической функции, то, например, репродуктивное поведение, нередко сопряженное с потерями благосостояния, предстанет как нерациональный выбор. В то же время вполне рациональной будет выглядеть «реструктуризация» демографического состава домохозяйств путем уменьшения или даже избавления от «иждивенческой» нагрузки.
Разумеется, множественность функций домохозяйств давно уже принята во внимание в экономических исследованиях. Еще с XVIII в. используются различные типологии, позволяющие изучать особенности их поведения в зависимости от демографического состава. Тем не менее, учет этого фактора не снимает вопросов о противоречиях функций домохозяйства и семьи, а, значит, и о приоритетах их выполнения, необходимых для оценки поведения домохозяйств.
Распространенной попыткой разрешить указанные противоречия является выбор ракурса исследований, в соответствии с которым семья рассматривается под углом зрения демографического воспроизводства населения, а домохозяйство - экономического (Социальная ры-
ночная экономика, 1998, с. 65). Однако именно «ракурсный» подход приводит к неоклассической трактовке домохозяйства с упомянутыми выше недостатками. Поэтому по отношению к семье и домохозяйству следует применять комплексный (системный) подход, который, опираясь на формальные признаки их сходства и различия, позволяет выявить взаимосвязь между ними на содержательном уровне.
СООТНОШЕНИЕ МЕЖДУ СЕМЬЕЙ, ДОМОХОЗЯЙСТВОМ И ИХ ФУНКЦИЯМИ
Статистика рыночных стран, а с начала 1990-х годов и отечественная статистика, в качестве первичной формы социальной организации населения учитывает не семью, а домохозяйство. В основу учета положены общие для обеих ячеек признаки совместного проживания и хозяйствование. Но если все семьи одновременно являются домохозяйствами, то не все домохозяйства скреплены семейными узами. Часть лиц живет и хозяйствует индивидуально, а часть объединена партнерскими и дружескими отношениями. Поэтому с точки зрения полноты статистического учета использование понятия домохозяйства оправдано. Однако из этого не следует, что первичной популяционной ячейкой надо считать именно домохозяйство, а не семью.
Мы разделяем точку зрения, что с такой ячейкой ассоциируется понятие семьи, тогда как понятие домохозяйства отражает ее экономическую деятельность и социально-экономическое положение (Жеребин, Романов, 2002, с. 343). На понятийном уровне статус первичной должен принадлежать ячейке, чьи цели и задачи предопределяют ее создание и существование. В качестве этих целей и задач следует рассматривать удовлетворение функциональных, т.е., в сущности, взаимно неза-меняемых потребностей, направленных на обеспечение разных функций жизнедеятельности человека.
Домохозяйство нацелено на удовлетворение потребности в благосостоянии, консолидирующий потенциал которой незначителен. Так, повышение уровня жизни стало одним из основных факторов присущей рыночным странам исторической тенденции «разукрупнения» семей. В отличие от домохозяйства, семья на доступном ей уровне реализует практически весь комплекс функциональных потребностей и, в том числе, важнейшую человеческую необходимость - продолжение рода - стержневой смысл первичного общежития людей.
Действительно, люди не живут под одной крышей и не объединяют свои бюджеты, если между ними нет устойчивых связей неэкономического характера. Прежде всего, это семейные, брачно-родственные отношения, в основе которых лежит репродуктивная функция и обусловленное ею кровное родство и свойство. Несмотря на то, что семья не всегда создается с перспективой продолжения рода (например, при вступлении в брак немолодых людей), семейный образ совместной жизни как норма для большинства населения предопределен именно функцией деторождения.
В этом кЬнтексте несемейные домохозяйства не следует рассматривать как альтернативу семьи. Это скорее отступления от правил, которые всегда отличают теоретическую ортодоксию от многообразия реальной жизни. Так, индивидуальное проживание и хозяйствование - нередко следствие невозможности или неактуальности семьи в конкретные периоды жизненного цикла. Вместе с тем многие «индивидуалы» включены в орбиту «больших» семей, т.е. родственных отношений без совместного проживания или общего бюджета. Эти лица, пусть не комплексно, не в полном объеме и не всегда регулярно, но являются объектами и субъектами семейных функций, а потому в той или иной степени при-частны к семейному образу жизни.
Что касается несемейных групп, то их совместное проживание не имеет широкого распространения, а порой ограничено сроком конкретной жизненной ситуации. Уместно
также добавить, что так называемые нетрадиционные семьи - это тоже партнерские группы, так как конституирующая семью репродуктивная функция у них отсутствует. Из этого факта вытекает неоднозначное отношение к данным группам как не ситуативной, а подлинной альтернативе семьи, из которой изъят механизм демографического воспроизводства населения.
Таким образом, в качестве первичной популяционной ячейки следует рассматривать не домохозяйство, а семью. Она содержит объединяющее начало и комплексно обеспечивает функциональные потребности человека, которые удовлетворяются через следующие функции семьи: репродуктивная; воспитательная (иногда ее объединяют с репродуктивной); экономическая; культурно-рекреаци-онная (Социально-экономический потенциал семьи, 1996, с. 189). Их выполнение связано с определенными видами деятельности, образующими семейные подсистемы.
Одной из таких подсистем является домохозяйство, функционирование которого совпадает с реализацией экономической функции, формирующей благосостояние, и поэтому рассматривается как экономическая подсистема семьи. Несмотря на то, что благосостояние -самостоятельная жизненная ценность, роль данной функции не стоит преувеличивать и, тем более, возводить в абсолют. При всей значимости и автономности она должна быть подчинена процессу воспроизводства семьи и семейного образа жизни. Более того, домохозяйство подчиняется и другим функциям, в отличие от экономической функции - консолидирующей семейную ячейку. Они образуют семейное «ядро», которое обслуживается домохозяйством. Такая иерархия функций семьи вполне объяснима: под благосостоянием подразумевается удовлетворение индивидуальных потребностей, а общим делом домохозяйства оно становится только потому, что его члены осознают себя семейным коллективом.
Экономическая функция домохозяйств выходит на первый план при условии, что индивидуальные и, прежде всего, материальные
интересы членов семьи начинают доминировать над групповыми. В этих случаях, как показывает опыт западных стран, происходит индивидуализация и «маркетизация» семейных отношений с форсированным разложением их на эгоистические атомы (Ольсевич, 1997, с. 214). Фактически это распад семейного «ядра», который негативно влияет на выполнение репродуктивной функции. В большинстве европейских стран суммарный коэффициент рождаемости не достигает уровня, необходимого для простого (замещающего поколения) воспроизводства населения.
Процесс распада семейного «ядра» противоречит интересам социума, сохранению и развитию которого отвечает семейный образ жизни. Одна из ключевых функций семьи -репродуктивная - выступает основой воспроизводства населения, а, значит, и трудовых ресурсов, как общества в целом, так и семьи - в частности. На уровне популяции эти процессы совпадают. По своей природе человеческие сообщества не относятся к паразитическим, их жизнедеятельность базируется на собственном труде. Поэтому репродукция семьи -один из этапов возобновления трудового потенциала, необходимого для существования общества и популяционных ячеек на принципе самообеспечения.
Вместе с тем к демографическому воспроизводству сложилось неоднозначное отношение. Как гласит крылатая фраза У. Петти, труд - отец богатства, а земля - его мать, т.е. жизнеобеспечение людей зависит не только от трудовых, но и от вовлекаемых в экономику природных ресурсов. По экспертным оценкам, земная биосфера без ущерба себе способна прокормить человеческую популяцию в несколько раз меньше нынешней (Шахназаров, 1998, с. 162). В этом свете в планетарном масштабе более актуальной выглядит проблема не поддержки, а торможения демографического роста.
Но связь между численностью населения и экологической безопасностью не так однозначна. Преобладающую часть природных богатств потребляют развитые страны, кото-
рые отличаются низкими коэффициентами демографического воспроизводства. Данные процессы имеют общую культурную доминанту: к экологическому расточительству и репродуктивной «сдержанности» ведет высокая ценность материального благополучия. А так как культурные доминанты в разных странах не совпадают, то связь экологического и демографического воспроизводства опосредована не столько планетарными интересами, сколько локальными устремлениями государственных образований.
В этих условиях, как к ним ни относиться, поддержание той или иной численности демографических и трудовых ресурсов во многом остается внутренним делом конкретных социумов. Задача сдерживания демографического роста стоит в основном перед странами с исходно высокой семейной репродукцией (что, кстати говоря, не гарантирует ограничения экологической экспансии, чему служит пример Китая). А в странах с «затухающей» популяционной динамикой, к числу которых принадлежит и Россия, более насущным является восстановление простого демографического воспроизводства.
В этих странах недооценка демографического возобновления трудовых ресурсов оборачивается «проеданием» его перспективной компоненты. Так, низкий уровень рождаемости, недостаточный для замещения поколений, ведет к старению (лучше не «старение», а «постарение», так как это - общепринятый демографический термин, подразумевающий увеличение процента лиц старших возрастных групп) населения и повышению нагрузки на работника. Этот процесс подрывает стабильность такого института обеспечения благосостояния, как пенсионные системы. Данная проблема уже проявилась в странах Запада, где, несмотря на высокий уровень социально-экономического развития, происходит повышение возраста выхода на пенсию, например с 60 до 65 лет (Кто защитит пенсионеров?, 2000, с. 49).
Кроме того, в условиях глобализации интенсифицируются миграционные и ресур-
сные потоки, которые оказывают значительное влияние на воспроизводство социума. Это становится более ясным, если к его анализу применять междисциплинарный подход и рассматривать воспроизводство социума как геополитический организм, интегрирующий социальные и пространственные формы жизнедеятельности людей (Комлева, 2003, с. 66-67). В свете данного подхода немаловажным фактором контроля и продуктивного использования собственной территории как среды обитания конкретного социума является численность его населения и трудовых ресурсов. Эти характеристики играют не последнюю роль и при выборе стратегии экономической модернизации, от которой зависит, сможет ли страна избежать незавидной участи малоэффективных периферийных экономик.
Следует добавить, что семейный образ жизни способствует сохранению и развитию социума не только благодаря репродуктивной функции. Он поддерживает и ценностной «каркас» общества - социокультурную идентичность, которую, наряду с общественными институтами, воспроизводит семейная социализация. Семья также ослабляет противоречия текущих и перспективных интересов людей. Благодаря семейному образу жизни извечная диалектика настоящего и будущего предстает как преемственность поколений отцов и детей. На ней базируется кровная (часто - в буквальном смысле) заинтересованность членов общества в его упрочении и стратегическом развитии.
Однако для воспроизводства семейного образа жизни, в котором главенствует семейное «ядро», требуется ряд необходимых предпосылок. Прежде всего, - социокультурные предпосылки, которые обеспечивают ценностную интеграцию социума, а также консолидируют семейные отношения в противовес их индивидуализации. Под второй группой предпосылок подразумевается взгляд на семью как на самоценность и приоритет семейных обязанностей перед эгоистическими интересами.
Еще одна существенная предпосылка заключается в том, что подчиненная «ядру»
экономическая функция сводится к обеспечению благосостояния в самом общем виде, а по существу ее «исполнитель» - домохозяйство -реализует сложный комплекс функций. Удовлетворяя индивидуальные материальные интересы, оно должно обслуживать воспроизводство семьи, а также других ячеек, так как эти интересы присущи не только членам семейных групп. Но, разумеется, воспроизводство семьи и ее образа жизни следует рассматривать как социальный ориентир.
В качестве основной функции домохозяйства выступает обеспечение экономической самостоятельности. Это принцип существования популяционной ячейки, которая должна реализовывать благосостояние, опираясь на собственные силы. Данная функция предусматривает формирование общего бюджета семьи, его доходных и расходных статей и внутрисемейное распределение хозяйственных обязанностей. Она максимизирует благосостояние, но в рамках задач, предопределенных комплексом семейных функций.
Однако решение этих задач может диктовать как повышение и стабилизацию, так и снижение уровня жизни, но в пределах, за которыми домохозяйство утрачивает экономическую самостоятельность. К «понижателям» благосостояния, относятся деторождение, уход за детьми и другими членами семьи за счет полного или частичного отказа от доходных занятий, материальная помощь живущим отдельно родным и близким и пр. Они принадлежат к разряду потребностей по воспроизводству семейного «ядра» и семейного образа жизни.
Соответственно, функции взаимодействия с экономической системой, которые обеспечивают поступление денежных, материальных и др. потоков в обмен на его внутренние ресурсы, должны занимать подобающее им подчиненное место. Их предназначение - обслуживать исполнение семейного бюджета. При такой постановке в объекты изучения включаются проблемы, выпадающие из поля зрения неоклассического подхода. В их числе экономический базис семейно-
го «ядра», прежде всего, репродуктивной функции, ограничение или отказ от нее под угрозой утраты экономической самостоятельности, а также последствия этой утраты, проявляющиеся в распаде семьи, нарушении и даже атрофии воспитательной функции.
В число экономических функций, обслуживающих основную, следует также включать производство материальных благ и услуг, которые создаются для потребления внутри домохозяйства и не проходят через рыночный оборот (Жеребин, Романов, 2002, с. 351). Это производство всегда поглощало большую долю человеческого труда. Подтверждением тому служит переход его части из внутрисемейного в товарное хозяйство, который в развитых странах оказал влияние (способствовал существенному росту доли) на существенный прирост процента услуг в валовом продукте (Социальные императивы ..., 1998, с. 60).
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ ДОМОХОЗЯЙСТВ И ОСОБЕННОСТИ ЕГО СТРУКТУРЫ
Домохозяйство как экономическая подсистема семьи, обладающая функциональной спецификой для самостоятельного ведения бюджетной «политики», должно располагать набором необходимых ресурсов. Из-за качественных различий, а также неоднородности и многоступенчатости взаимосвязей ресурсы домохозяйства бывают сложного состава. В подобных случаях для учета состава ресурсов принято использовать понятие «потенциал», т.е. «способность обеспечивать определенный результат» (Анчишкин, 1973, с. 150). В данном случае следует обратиться к понятию «социально-экономический потенциал» домохозяйств.
В соответствии с основной функцией домохозяйства, результатом, на который нацелено использование его ресурсов, является экономическая самостоятельность, оцененная в параметрах благосостояния. Поэтому поня-
тие социально-экономического потенциала домохозяйства можно определить как совокупность его внутренних социально-экономических возможностей, позволяющих в конкретных общественных условиях самостоятельно обеспечивать благосостояние определенного качества и количества.
Наиболее часто упоминаемым признаком структуризации этого потенциала является качественная однородность ресурсов. Он не лишен недостатков, но позволяет отразить специфику их воспроизводства и воздействия на благосостояние. Опираясь на имеющиеся группировки и на основе наиболее обобщенных признаков однородности, структуру потенциала домохозяйств можно представить в виде крупных блоков, включающих трудовой потенциал; финансовые ресурсы (доходы, сбережения и другие финансовые активы); жилищную и имущественную обеспеченность; потенциал здоровья и социально-демографический потенциал. Состав и уровень детализации каждого признака однородности можно отобразить с помощью более дробной классификации.
В микроэкономических исследованиях к элементам потенциала обычно относят только экономические активы текущего благосостояния. Это - трудовые и финансовые ресурсы, жилищная и имущественная обеспеченность, которые непосредственно участвуют в многоканальном и поэтапном формировании бюджета благосостояния. Остальные элементы предстают как факторы, опосредованно, т.е. в основном через бюджетные расходы, влияющие на этот процесс. Например, воздействие на уровень жизни социально-демог-рафического фактора изучается через распределение внутри семьи и учет специфики потребления разных демографических групп -детей, трудоспособных, пенсионеров. Поэтому включение данных элементов в состав потенциала домохозяйств требует дополнительных пояснений.
Для этого потенциал домохозяйств следует рассматривать на двух взаимосвязанных исследовательских уровнях. На первом уров-
не домохозяйство выступает в качестве особой хозяйственной единицы, потенциал которой отражает ее способность обеспечивать экономическую самостоятельность как принцип существования. По сути речь идет о способности населения вести «домохозяйствен-ный» образ жизни. Эта способность базируется на таких ключевых элементах, как потенциал здоровья, трудовой и социально-демографический потенциал. Их воспроизводство адекватно реализации благосостояния, понимаемого как перманентное возобновление активной и продуктивной жизнедеятельности.
Способность к жизнедеятельности воспроизводится не только домохозяйствами, но и всей общественной системой на основе складывающихся между ними полномочий. Содержание и соотношение этих полномочий образуют конкретные общественные условия, в которых происходит формирование и применение потенциала домохозяйств. На этом уровне приоритетными являются вопросы ответственности общества и его подсистем за создание условий для простого и расширенного воспроизводства ключевых элементов этого потенциала.
На втором уровне экономическая самостоятельность домохозяйств конкретизируется в фактических результатах их деятельности. Это качественные и количественные характеристики благосостояния, позволяющие получить представление о том, насколько реальные до-мохозяйственные ячейки справляются с основной экономической функцией. Именно на этом - микроэкономическом - уровне ресурсы домохозяйств изучаются главным образом как экономические активы текущего благосостояния. Данные исследования дают аналитический и статистический материал для поиска путей оптимизации функций домохозяйств и общества.
Так как экономические активы текущего благосостояния изучены достаточно широко и подробно, остановимся на ключевых элементах потенциала домохозяйств и тех особенностях их воспроизводства, которые не всегда учитываются в микроэкономических исследованиях.
Потенциал здоровья является ресурсом абсолютно всех форм жизнедеятельности человека, его социальной и биологической активности, в том числе и репродуктивного поведения. Предопределяемая этим потенциалом способность людей вести активный образ жизни возводит состояние здоровья в ранг ресурса, и одновременно - самостоятельной жизненной ценности. Именно поэтому оно одновременно представляет собой и фактор и элемент благосостояния, если трактовать его не только экономически - как уровень жизни, но и в широком социальном смысле - как качество жизни (Женщина, мужчина, семья..., 2001, с. 14).
В функции ресурса здоровье предопределяет саму возможность существования по-пуляционной ячейки. Так, если недостаточный уровень жизненной активности делает ее членов (например, престарелых и инвалидов) неспособными к самостоятельному обиходу, то это служит основанием для их перехода на попечение близких или государственных и частных организаций. Кроме того, потенциал здоровья - неотъемлемый элемент трудового потенциала - наличного и перспективного -составляющего физиологический аспект трудоспособности.
На микроэкономическом уровне воспроизводство данного потенциала изучается в основном в аспекте доступности медицинских и рекреационных услуг. Между тем следует принимать в расчет и такую особенность здоровья: чем оно хуже, тем при прочих равных условиях дороже обходится его поддержание и восстановление. Это, с одной стороны, подтверждает высокую значимость его профилактики, а, с другой - говорит о целесообразности рассмотрения хронического нездоровья как источника отрицательного дохода рентного характера. Он возникает из разницы пакета типичных медицинских расходов у тех, кто при сопоставимом уровне доходов имеет и тех, кто не имеет хронических патологий. Эта рента эквивалентна вычету указанной разницы из доходов домохозяйств с систематическими затратами на лечение и уход за больными.
Вопросы организации профилактики здоровья и «компенсации» отрицательной ренты входят в компетенцию общественной системы. Формой компенсации этой ренты является предоставление льгот и субсидий лицам с хроническим нездоровьем.
Трудовой потенциал представляет собой наиболее важный элемент потенциала домохозяйств, так как трудовое самообеспечение -принцип жизнедеятельности человека во всех типах экономических систем, в том числе и в рыночной экономике.
Под трудовым потенциалом подразумевается совокупность характеристик домохозяйств, позволяющих обеспечивать благосостояние посредством труда. Его носители -члены домохозяйств, которые обладают трудоспособностью, т.е. необходимыми для трудовой деятельности физиологическими, экономическими и социальными качествами. Эти характеристики включают количественные (число трудоспособных и соотношение между ними и нетрудоспособными) и качественные параметры способности к труду.
В экономических исследованиях чаще обращаются к образовательным и профессионально-квалификационным характеристикам трудового потенциала. Их считают «сердцевиной» понятия ресурсов труда - как определенного количества и качества способности к трудовой деятельности. Именно от них зависят актуальные для микроанализа пропорции обмена этих ресурсов на трудовые доходы. Но с точки зрения их воспроизводства не менее важными являются социальная и физиологическая компоненты, определение которых входит в компетенцию не домохозяйств, а общества.
К числу социальных характеристик принадлежит способность нести личную ответственность за выполнение трудовых функций, которую можно обозначить как ресурс социальной зрелости. Он имеет возрастной порог, как правило, совпадающий с физиологическим. Считается, что при достижении трудоспособного возраста люди готовы к социально ответственному поведению, а расходование в
труде психофизической энергии (в рамках трудовых норм) не причиняет ущерба их здоровью. Этот ресурс, как и потенциал здоровья, важен не только для трудовой деятельности, но и для существования популяционной ячейки. Так, по российским законам лица, не достигшие совершеннолетия, не должны жить без семейной или общественной опеки, а также вступать в брак и создавать семью.
Надо признать, что на правовые представления о возрасте социальной зрелости влияет реальная практика самостоятельной жизни и участия в труде. Так, в России ограниченно трудоспособными признаны лица, достигшие 14 лет (вместо прежних 16 лет), что стало ответом на расширение и «омоложение» подростковой занятости. В слабо- и среднеразвитых экономиках легально применяется труд детей, что вряд ли свидетельствует об их достаточной социальной и физиологической зрелости. Более того, использование детского и подросткового труда (например, в Турции и Китае) превратилось в мощный фактор укрепления конкурентных позиций на мировом рынке.
С точки зрения воспроизводства потенциала здоровья и трудового потенциала ранняя самостоятельность в жизни и труде имеет негативную окраску. Так, она обусловливает неадекватные возрасту психофизические нагрузки, а также препятствует развитию трудового потенциала. Дефицит социальной ответственности может приводить к включению в асоциальную деятельность и закреплению ее стереотипов в социальных установках. В этом отношении особенно нежелательной является детская беспризорность и связанное с ней формирование асоциальных аналогов первичных популяционных общностей.
Еще одна социальная характеристика трудового потенциала подразумевает установку на труд как средство достижения личных и групповых целей. Принципу самообеспечения домохозяйств отвечает продуктивное использование ресурсов труда и трудовой образ жизни его носителей, а, значит, и установки на занятость либо в общественном, либо в
домашнем хозяйстве, а также на образование как форму расширенного воспроизводства трудового потенциала.
Установки на занятость в домашнем хозяйстве, свойственные, как правило, женщинам, связаны с выполнением обязанностей в семье - воспитанием детей, обслуживанием семьи. Это продуктивная деятельность, значение которой недооценивается, а экономическое обеспечение в основном является внутренним делом семьи (Суворов, 2000, с. 75). Чаще она совмещается с общественной занятостью, в которой по этой причине женщины менее активны, чем мужчины, что нельзя считать симптомом пассивного трудового поведения.
Занятость в домашнем хозяйстве может приобретать и вынужденный характер из-за проблем, вызванных отсутствием подходящего трудоустройства. При всех социальных издержках она позволяет избежать праздного образа жизни и поддерживать активные трудовые диспозиции. Однако для вынужденного перехода работника из общественной занятости в домашнюю у семьи должен быть достаточный для его содержания экономический базис.
Но если вынужденная незанятость приобретает затяжной характер и усугубляется крайне низким благосостоянием семьи, то это может привести к утрате трудовых диспозиций и формированию установок на праздный образ жизни. В таких случаях при сохранении физиологической компоненты трудового потенциала разрушается его социальная составляющая. Данный процесс наблюдается и в высокообеспеченных слоях, если их представители отдают предпочтение праздному образу жизни. В результате не расходуемая в труде жизненная энергия может «выплескиваться» в асоциальные формы поведения. Многочисленные международные исследования выявили связь социальных девиаций с бедностью и безработицей, а также праздностью высокообеспеченных групп (Социальные отклонения, 1989, с. 115-117). В бедных слоях данные процессы не только подрывают функции домохозяйств, но и обусловливают распад семьи.
Социально-демографический потенциал домохозяйств характеризуется составом семьи или несемейных ячеек. Он накладывает жесткие ограничения на формирование и эффективность экономических активов, что видно на примере самого «влиятельного» ресурса -трудового потенциала. Такие параметры потенциала, как число трудоспособных и иждивенческая нагрузка, не подлежат изменениям по типу реструктуризации персонала фирм. Социально-демографический состав - это данность, которая обусловлена подчиненной ролью домохозяйства по отношению к семье.
Экономический смысл незыблемости состава семьи перед функциями домохозяйства заключается в том, что семейная ячейка участвует в воспроизводстве не только наличного, но и будущего трудового потенциала. Поэтому дети как «чистые» иждивенцы семьи, ограничивая текущее благосостояние, гарантируют обеспечение его перспективной компоненты. В этом контексте состав семьи, безусловно, является элементом потенциала домохозяйств. Более того, содержание несовершеннолетних иждивенцев можно трактовать как своего рода долгосрочное кредитование, возвратная основа которого обеспечивается пенсионными системами, а также прямой материальной поддержкой пожилых родителей взрослыми детьми. Поддержание деторождения, попечения детей и на этой основе -стабильности пенсионных систем - одна из задач общества.
Возвращаясь к определению потенциала домохозяйств, следует сказать о территориальной специфике конкретных общественных условий, присущей не социуму в целом, а его сегментам. Это - внутренние территориальные образования, которые в русле геополитического подхода могут рассматриваться как социально-пространственные микрокосмы. Их географические, демографические, экономические, социальные и др. особенности проявляются тем сильнее, чем обширнее и разнообразнее по этим параметрам территория страны.
Необходимость учета этих особенностей связана, прежде всего, с их устойчивос-
тью, благодаря чему образ жизни на территориальных сегментах стабильно имеет специфические черты. Значительная часть населения адаптирована к нему, поэтому географические перемещения сопряжены не только с экономическими, но и социальными издержками, которые существенно ограничивают миграционную мобильность трудовых ресурсов и гибкость рынка труда. Это выступает одним из факторов сегментации «местных» рынков, влияющей на использование трудового потенциала домохозяйств.
Еще одной группой факторов территориальной сегментации рынков является неравномерность экономического развития, которая дифференцирует регионы и поселения по социально-экономическим характеристикам. На основе параметров этой дифференциации выделяют экономически несамостоятельные территориально-хозяйственные образования, которые нуждаются в государственной поддержке. К этим факторам и за рубежом, и в нашей стране относят в региональном разрезе слаборазвитые (депрессивные) регионы (Павлов, 2003, с. 42), а в поселенческом - малые города (Малые города России, 1998, с. 236).
В этой связи территориальный аспект общественных условий должен обязательно учитываться при анализе потенциала домохозяйств. Изучению данного аспекта отвечает «ракурсный» подход и классификация домохозяйств на базе таких признаков, как регион, природно-климатическая зона, город и село, тип поселения (Жеребин, Романов, 2002, с. 363).
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ ДОМОХОЗЯЙСТВ и НАПРАВЛЕНИЯ ЕЕ ОБЕСПЕЧЕНИЯ
Экономическая самостоятельность домохозяйств также должна рассматриваться на двух уровнях. На первом уровне акцент делается на принципе существования этих ячеек, на
втором - на конкретных результатах. С точки зрения принципа функционирования домохозяйств - т.е. реализации благосостояния на основе собственного социально-экономического потенциала - все они по определению экономически самостоятельны. Но воспроизводство ключевых элементов потенциала, на которое опирается данный принцип, может как содействовать самообеспечению домохозяйств, так и ухудшать его. Чтобы выяснить (направленность) этих процессов, необходимо отобрать соответствующие оценочные характеристики.
Эти характеристики должны давать сводное представление о благосостоянии (в широком смысле) в конкретном социуме -ценности человеческой жизни с позиции ее поддержания, продления и постоянного возобновления - и обобщенно отражать уровень и направленность воспроизводства ключевых элементов потенциала домохозяйств. На данную роль подходят такие демографические показатели, как ожидаемая продолжительность жизни и суммарный коэффициент рождаемости (Токсанбаева, 1997, с. 21). Первый показатель отражает процессы воспроизводства потенциала здоровья - как одной из базовых составляющей трудового потенциала, а второй -непрерывность этого воспроизводства.
Уровни этих показателей следует сопоставлять с параметрами, которые отвечают принципу самообеспечения популяции. Что касается ожидаемой продолжительности жизни, то она должна быть не ниже верхнего предела трудоспособного возраста (или возраста экономической активности). В противном случае есть основания говорить о подрыве воспроизводства наличного трудового потенциала. По отношению к перспективному трудовому потенциалу такие же основания возникают тогда, когда суммарный коэффициент рождаемости не достигает уровня, обеспечивающего замещение поколений.
Применение этих двух показателей дает возможность избежать односторонних оценок противоречивых тенденций изменения благосостояния, проявляющихся в сочетании низкой (высокой) продолжительности жизни с
высоким (низким) уровнем рождаемости. Совпадение их направленности в сторону улучшения говорит само за себя, а в сторону ухудшения - свидетельствует о том, что социально-экономическое развитие социума вступило в противоречие с принципом самообеспечения, прежде всего, в результате подрыва воспроизводства трудового потенциала.
Экономическую самостоятельность на уровне конкретных домохозяйств следует рассматривать с позиции достигаемых ими результатов. В этом контексте самостоятельными являются только те ячейки, чье текущее благосостояние позволяет удовлетворять функциональные потребности на базовом (признанном в данном социуме) уровне. Неудовлетворенность этих потребностей, вызванная недостаточным внутренним потенциалом, обозначается понятием «бедность». Поэтому реальная экономическая самостоятельность -свойство обеспеченных (небедных) домохозяйств. Бедные ячейки обладают ею номинально и рассматриваются как социально уязвимые. Этот уровень позволяет отслеживать, как несамостоятельность домохозяйств оборачивается «проеданием» внутренних ресурсов, т.е. выходом их характеристик за социально допустимые границы.
Преодоление несамостоятельности домохозяйств как явления социально и экономически аномального требует государственного вмешательства, поэтому бедные домохозяйства становятся объектами социально-экономической политики государства. Она реализуется в двух основных направлениях: наращивание (поддержка) потенциала домохозяйств; создание условий для его более эффективного использования.
Первое направление - это непосредственная помощь бедным, больше известная как адресная помощь. Ее необходимо дополнять превентивными мерами по отношению к домохозяйствам с высоким риском социальной уязвимости, иными словами, профилактикой бедности (Пчелинцев, 2001, с. 18). Профилактическая поддержка включает льготы и субсидии по категориальным основаниям для
выравнивания экономических возможностей ячеек с отрицательным рентным доходом. Этот доход - один из факторов бедности. О его образовании речь уже шла на примере лиц с хроническим дефицитом потенциала здоровья. Но он возникает и при стойком дефиците других элементов потенциала, например, в случае высокой иждивенческой нагрузки. В России это стало основанием для профилактической поддержки многодетных семей.
Второе направление нацелено на устранение экзогенных причин экономической несамостоятельности домохозяйств и охватывает меры по борьбе с бедностью (Ржаницына, 2002, с. 6).
Залогом успешности названных направлений государственной политики является правильный выбор как инструментов их реализации, так и объектов поддержки. Так, адресная и профилактическая помощь, связанная с перераспределительными процессами, попадает в компетенцию социальной политики. Она включает меры по обеспечению домохозяйств ресурсами, восполняющими недостаточность их внутреннего потенциала. Что касается борьбы с бедностью, то она предполагает воздействие на ее причины на уровне обмена домохозяйств с экономической системой. Поэтому соответствующие меры не могут иметь адресного характера и должны реализовываться средствами экономической политики.
Объектами рассмотренных направлений являются разные типы домохозяйств. Так, адресная и профилактическая помощь рассчитана на домохозяйства, которые не в состоянии собственными силами ни нарастить, ни полнее использовать свой ресурсный потенциал. Эти особенности присущи домохозяйствам с отсутствием или дефицитом трудового потенциала. Они традиционно относятся к группам с повышенным риском бедности. Массу таких домохозяйств, «костяк» формируют домохозяйства пенсионеров и инвалидов, многодетные и неполные семьи.
Реализация мер экономической политики исходит из предпосылки, что домохозяйс-
тва располагают достаточными ресурсами экономической самостоятельности, которые при надлежащих условиях могут использоваться более эффективно. К этой группе домохозяйств относятся именно такие, которые обладают трудовым потенциалом, прежде всего, в активной форме (работниками и безработными). Применение к этим ячейкам мер адресной помощи потворствует иждивенчеству.
В этой связи встает вопрос о ситуациях, в которых второе направление - борьба с бедностью - приобретает актуальное значение. Борьба с бедностью, как отмечалось, распространяется не на отдельные домохозяйства, а на экономические условия использования трудового потенциала и, соответственно, требует корректировки экономической политики. Поэтому необходимо иметь ориентиры, сигнализирующие о своевременности и насущности этой корректировки.
На необходимость корректировки экономической политики, прежде всего, указывают демографические характеристики воспроизводства ключевых элементов потенциала домохозяйств. Они дают общее представление о том, согласуется ли принцип трудового самообеспечения с естественным воспроизводством населения, поддержанием и увеличением продолжительности жизни. Если один из показателей (прежде всего, продолжительность жизни) и тем более оба ухудшаются, то это - симптом того, что полномочия общественной системы в обеспечении экономической самостоятельности домохозяйств занижены, а самих ячеек - завышены.
О соотношении этих полномочий в рамках экономической системы можно судить на основе показателей использования трудового потенциала, свидетельствующих об обеспечении занятости и «безбедного» благосостояния. Данную роль выполняют показатели уровня бедности и безработицы.
Принадлежность безработных к социально уязвимым слоям по доступу к занятости и благосостоянию давно стала аксиомой. Кроме того, эта группа находится под угрозой деградации социальной составляющей ресурсов
труда. Поэтому сокращение численности безработных безусловно является формой борьбы с бедностью. Для этого безработицу следует доводить до уровня, когда ее можно классифицировать как фрикционную, т.е. связанную с добровольной сменой работы и сезонными колебаниями спроса на труд. Обычно этот уровень не превышает 5% экономически активного населения. Но есть и более «мягкая» трактовка допустимого уровня безработицы (6-7%), учитывающая полноту загрузки основного капитала (Экономическая теория..., 1997, с. 80). Выход за эти границы указывает на необходимость целенаправленных действий для повышения доступа к занятости.
В отличие от безработных, работники и их семьи в принципе не должны быть социально уязвимыми. Во-первых, экономическая самостоятельность этих ячеек - максима трудового самообеспечения. Во-вторых, они взаимодействуют с экономической системой на уровне трудовых ресурсов, воспроизводство которых, а следовательно - и самой системы, подрывается бедностью. Не случайно в развитых и многих развивающихся странах наличие работы дает статус гарантированной защиты от бедности (Ткаченко, 2000, с. 110). Поэтому масштабы несамостоятельности домохозяйств работников свыше 5-10% (приходящихся на ячейки с повышенным уровнем иждивения) служат сигналом для корректировки экономической политики в сфере регулирования трудовой деятельности.
Необходимость мер экономической политики подтверждается и тем, что с бедностью работников, как правило, связан такой ее уровень, который не координируется с ресурсами адресной помощи. Как показывает опыт зарубежных стран, этот уровень не должен превышать 15% населения, иначе помощь бедным утрачивает экономический и социальный смысл (Макоули, 1994, с. 14). Данные масштабы выдерживаются, если бедность охватывает в основном группы с высоким риском социальной уязвимости. Если же в число бедных попадают работники с ординарной иждивенческой нагрузкой, ее уровень превосходит эти пределы, и
ресурсы помощи становятся дефицитными, а формы - неэффективными. Поэтому общий уровень бедности, превышающий 15%, также выступает индикатором актуальности корректировки экономической политики.
В то же время и при общей численности бедных в рамках допустимых 15% в их состав могут входить работники. Это происходит в случаях высокой вариации параметров бедности по отдельным территориальным образованиям. В этих случаях экономические меры должны быть направлены на уменьшение территориальных диспропорций воспроизводства, которые, исходя из международной практики, нуждаются в дифференцированном подходе, учитывающем геополитическую (демографическую, природную, инфраструктурную и др.) специфику отстающих регионов и поселений (Павлов, 2003, с. 42-43).
Преодоление бедности работников насущно еще и потому, что в их семьях проживает абсолютное большинство несовершеннолетних детей. Несамостоятельность данных ячеек подрывает воспроизводство и наличных, и перспективных трудовых ресурсов, в том числе путем воздействия на репродуктивное поведение. Одна из причин этого явления - невозможность прокормить дополнительных иждивенцев. Поэтому принципиальная возможность домохозяйств работников содержать число иждивенцев, необходимое для простого демографического воспроизводства, также должна быть основанием для переоценки адекватности экономической политики воспроизводству потенциала домохозяйств.
ПРИОРИТЕТЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ САМОСТОЯТЕЛЬНОСТИ РОССИЙСКИХ домохозяйств
Характерной чертой периода реформ стал подрыв принципа существования домохозяйств как экономически самостоятельных
ячеек, выразившийся в одновременном сокращении продолжительности жизни и уровня рождаемости (табл. 1).
Вкупе эти процессы обусловили все еще не преодоленное абсолютное сокращение численности населения, иными словами, по-пуляционное сжатие социума. Данные тенденции болезненно ударили по воспроизводству трудового потенциала, так как мужчины в среднем не доживают даже до верхней границы трудоспособного возраста, а женщины -«балансируют» на грани возраста экономической активности (72 года). При этом суммарный коэффициент рождаемости в 1,5-2 раза ниже 2,15- уровня, необходимого для замещения поколений, и в перспективе России грозит не просто постарение, но одряхление населения (Галецкая, 2001, с. 133, 137). Особенно стремительными данные процессы были в период экономического спада, но не менее настораживающим являются их рецидивы (по ожидаемой продолжительности жизни) в период экономического роста. Они порождают серьезные сомнения в стабильности нынешнего вектора социально-экономического развития.
О глубоких «провалах» сложившейся социально-экономической системы свидетельствуют и конкретные проявления экономической несамостоятельности домохозяйств,
Таблица I
Некоторые демографические показатели в России в 1990-2002 гг.
Годы Ожидаемая продолжительность жизни при рождении, лет Суммарный коэффициент рождаемости
всего мужчины женщины
1990 69,2 63,8 74,3 1,887
1992 67,9 62,0 73,8 1,552
1998 67,0 61,3 72,9 1,242
1999 65,9 59,9 72,4 1,171
2000 65,3 59,0 72,2 1,214
2001 65,3 59,0 72,3 1,249
2002 64,8 58,5 72,0 1,321
Источник: данные Федеральной службы государственной статистики РФ за соответствующие годы.
связанные с высоким уровнем бедности. На всем протяжении реформ он как минимум превышает 20%. В результате неотъемлемым элементом стратификационной структуры населения стали ранее непривычные для нашей страны, но типичные для периферийных экономик слои «новых» бедных, или «работающих бедняков». В существенный фактор социальной уязвимости превратилось само наличие несовершеннолетних детей, характерное в основном для семей работников (Социальная защита населения, 2002, с. 170-171).
Особенностью российской бедности является большой разброс ее территориальных показателей. Территориальное неравенство -одна из основных причин сохранения высокой «прослойки» работников в составе бедного населения, несмотря (на) характерную для периода экономического подъема тенденцию снижения его общей численности.
Недостаточная экономическая самостоятельность значительной части семейных ячеек вошла в острое противоречие с их предназначением - обеспечивать минимально необходимое воспроизводство населения. Так, по материалам исследования по проблеме социальной поддержки семей с детьми1, сознательно ограниченное деторождение в пределах одного и реже двух детей характерно для семей, трезво оценивающих свои экономические возможности (Вопросы организации ..., 2003, с. 200). Низкий уровень семейной репродукции и даже отказ от нее стал ассоциироваться с социально ответственным поведением. Данный феномен сильнее проявился в поселениях с традиционно более высокой рождаемостью (например, в малых городах и сельской местности), в которых издержки реформ приобрели более тяжелые формы. Это усугубило общее снижение детородной активности.
Еще одним симптомом подрыва статуса семьи стал рост числа неблагополучных се-
1 Исследование проведено в 2002 г. в 5 субъектах РФ в рамках Проекта содействия структурной перестройке системы социальной защиты населения (СПИЛ).
мей, т.е. ячеек с разлагающимся семейным «ядром» и его дисфункцией. Причины этого также коренятся в экономической несамостоятельности домохозяйств из-за потери работы, низкой доходности и нестабильной занятости (Вопросы организации..., 2003. С. 203), а последствия - детская беспризорность и социальное сиротство - приобрели беспрецедентный размах и стали национальным позором. Тем самым наносится урон как текущему, так и перспективному трудовому потенциалу.
В этой связи сокращение бедности безусловно является настоятельной и давно назревшей необходимостью. Она требует привлечения мер не столько социальной, сколько экономической политики, направленной на кардинальное улучшение использования трудовых ресурсов в целом, а, соответственно, и трудового потенциала домохозяйств.
Литература
Анчишкин А.И. Прогнозирование роста социалистической экономики. - М.: Экономика, 1973.
Вопросы организации государственной социальной поддержки различным типам семей с детьми. - М.: Просвещение, 2003.
Галецкая P.A. Социально-экономическое и демографическое развитие: проблемы взаимосвязи в современной России // Проблемы прогнозирования, 2001, № 3.
Женщина, мужчина, семья в России: последняя треть XX века. - М.: Издательство ИСЭПН, 2001.
Жеребин В.М., Романов А.Н. Уровень жизни населения. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002.
Комлева Н. Геополитическое сжатие // МЭ и МО, 2003. № 2.
Кто защитит пенсионеров? // Россия и современный мир, 2000, № 2 (27).
Макоули А. Определение и измерение бедности. / В кн.: Бедность: взгляд ученых на проблему. -М.: ИСЭПН РАН, 1994.
Малые города России. - М.: Издательский центр «Москвоведение», 1998.
Марцинкевич В. Экономический мэйнстрим и современное воспроизводство // МЭ и МО, 2003. № 2.
Ольсевич Ю. К теории экономических трансформаций. - М: ИЭ РАН, 1997.
Павлов К. Управление экономикой на основе учета воспроизводственных диспропорций // Проблемы теории и практики управления, 2003, № 3.
Пчелинг{ев ОС. Проблемы формирования экономической системы устойчивого развития // Экономическая наука современной России, 2001, №4.
Ржаницына Л. Бороться или помогать? // Пчела, 2002, № 1.Т.37.
Социальная защита населения. Российско-канадский проект. - М.: РИЦ ИСЭПН, 2002.
Социальная рыночная экономика. Учебное пособие. -М.: МЭСИ, 1998.
Социально-экономический потенциал семьи (концептуальные положения). В кн.: Мониторинг социально-экономического потенциала семей за I квартал 1996. - М.: Госкомстат РФ и Министерство социальной защиты населения РФ, 1996.
Социальные императивы постиндустриализма. - М.: ИЭ РАН, 1998.
Социальные отклонения. - М.: Юридическая литература, 1989.
Суворов A.B. Макроэкономический анализ феминизации бедности в России. В кн.: Феминизация бедности в России. - М.: Весь Мир, 2000.
Ткаченко A.A. Занятость и экономика: политика государства в переходный период. - М.: Инфог-раф, 2000.
Токсанбаева М.С. Бедность и безработица как показатели социально-экономического развития территориальных общностей. В кн.: Роль информатики в региональном развитии. М.: Наука, 1997.
Шахназаров Г. Миропорядок цивилизаций? // Pro et Contra, 1998. Т. 3, № 4.
Экономическая теория национальной экономики и мирового хозяйства. - М.: Финансовая академия при правительстве РФ, 1997.
Рукопись поступила в редакцию 05.07.2004 г.
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ФОРМЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ КАПИТАЛА И ВЛАСТИ В РОССИИ КОНЦА XIX - НАЧАЛА XX ВВ. (опыт предпринимательских организаций Поволжья)
A.A. Бессолицын
В статье рассматриваются основные направления взаимодействия капитала и власти на примере деятельности предпринимательских организаций в Поволжье на рубеже Х1Х-ХХ вв.
Автор раскрывает роль отраслевых съездов предпринимателей, биржевых комитетов и других организаций региональной буржуазии.
Задача исследования институционального устройства экономики России приобретает особо важное значение на этапе крупных хозяйственных и общественных преобразований, протекающих в последнее десятилетие.
В условиях реформирования общества происходят активная перестройка институциональной среды, требующие изменений в сложившихся ранее моделях экономического поведения. Особую актуальность приобретает проблема взаимодействия капитала и власти, поскольку институализация бизнеса в России сопровождается поиском новых форм представительства его интересов. Разнообразие задач, стоящих перед предпринимательским сообществом, обусловливает возникновение различных объединений представителей бизнеса.
Процесс становления организаций предпринимателей принял массовый характер в начале 90-х гг. XX в. и продолжается до сих пор. Современные предпринимательские организации (Союз промышленников и предпринима-
