CC BY
64
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 3 (55), МАЙ-ИЮНЬ 2007
*
УДК 330 123 7 Е. А. КОСЬМИНА
Омский филиал Академии бюджета и казначейства
ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ОЦЕНКА НЕОСЯЗАЕМЫХ АКТИВОВ ФИРМЫ
В статье рассматриваются природа и содержание так называемых неосязаемых активов фирмы, роль которых не ограничивается увеличением ее капитализации, а распространяется и на конечные результаты производственно-хозяйственной деятельности. Именно последнее и определяет необходимость оценки этих активов, среди которых решающее значение принадлежит интеллектуальному капиталу.
С появлением новых информационных технологий изменяется и деятельность организаций. Ранее, в период индустриализации общества, увеличение объёмов производства достигалось за счёт строительства и приобретения новых производственных помещений, машин и оборудования. Почти совсем не уделялось внимание такой составляющей капитала, как неосязаемые (нематериальные) активы. Находясь в рамках нормативной бухгалтерской модели фирмы и не располагая методическими инструментами оценки и отражения нематериальных элементов, управленческий персонал имел весьма поверхностное представление о назревшей объективной необходимости и возможности повышения реальной рыночной стоимости предприятия путем целенаправленного и рационального управления активами, созданными «из ничего», не оцениваемые «ни как» и не торгуемые на рынке почти «ни кем». До сих пор типичный среднестатистический российский руководитель, как правило, гораздо охотнее тратит деньги на станки, оборудование, мебель, компьютеры, чем на специальную литературу, периодические издания, обучение персонала, консультации внешних экспертов. Это не рассматривается как реальная и основная ценность фирмы, хотя в современном цивилизованном мире затраты на приобретение информационной техники (компьютеров, телекоммуникационного оборудования и т.д.) резко возрастают по сравнению с затратами на покупку средств производства «промышленного века».
В развитых странах мира примерно в 1991 году капитальные затраты «промышленного» и «информационного» веков были уравновешены. Начиная с этого времени компании расходует больше денег на оборудование, необходимое для сбора, обработки, анализа и распространения информации, чем на машины, предназначенные для технических процессов с материальными предметами.
Становится практически общепризнанным часто повторяющееся утверждение, согласно которому традиционные макроэкономические показатели не способны выступать адекватными характеристиками роста и прежде всего потому, что не позволяют ответить на вопрос о степени воздействия увеличения доли информации, знания, неосязаемого капитала в общественном богатстве на социально — экономические процессы. Усиливаются акценты на то, что именно уровень накопленных общих, научных и профессиональных знаний технико-технологического и экономического характера, степень образованности и культуры трудовых ресурсов предприятия помогут обеспечить ему индивидуальные преимущества перед
конкурирующими фирмами. Компании, фирмы, стратегически ориентированные на создание, удержание и использование этого солидного интеллектуального капитала, обеспечат себе наиболее длительный жизненный цикл в фазе перманентного подъёма.
Признанные пионеры изучения интеллектуального капитала Л. Эдвинссон и М. Мэлоун отмечали, что «...до конца текущего десятилетия и в последующий период сотни тысяч крупных и мелких компаний во всем мире возьмут на вооружение теорию интеллектуального капитала как средство измерения, конкретизации и отображения истинной стоимости своих активов. Они делают это потому, что бухгалтерский учет, основанный на интеллектуальном капитале, дает уникальную возможность комплексного использования всего того, без чего немыслима современная экономика динамичных и высокотехнологичных виртуальных корпораций» [11].
Многие ученые-экономисты проводят аналогию между понятиями «интеллектуальный капитал» и «неосязаемые активы». Верно ли это?
Для начала определимся, что такое неосязаемые (в бухгалтерской терминологии — нематериальные) активы.
В международной практике нет однозначного подхода к определению состава неосязаемых активов, сроков полезного их использования, порядка списания расходов, или их капитализации.
Воспользуемся определением Международных стандартов финансовой отчетности (МСФО) №38 -«Нематериальные активы (IAS 38.Intangible Assets)» [3], согласно которому нематериальный актив (HMA) (intangible asset) - это идентифицируемый неденежный актив, не имеющий физической формы, используемый в производстве, предназначенный для сдачи в аренду или для административных целей.
В соответствии с этим же стандартом признание объектов в качестве нематериальных (неосязаемых) активов возможно при соблюдении следующих условий:
- актив соответствует определению НМА;
- вероятно получение (поступление) будущих выгод от использования;
- стоимость актива может быть надежно оценена.
Российским стандартом - ПБУ 14/2000 «Учет нематериальных активов» добавлены еще следующие условия [8]:
- использование свыше одного года;
- не предполагается последующая перепродажа;
- наличие надлежащим образом оформленных документов.
Схема І. Модули совокупного капитала общества
Рассматривать структуру нематериальных активов также можно, опираясь на международный опыт
— Международное руководство по их оценке № 4. «Оценка стоимости неосязаемых [нематериальных] активов» [3]. В соответствии с этим документом рассматриваемые активы структурируются по категориям, основаниям, возникшим в силу: а) прав; б) взаимоотношений; в) сгруппированных неосязаемостей; г) интеллектуальной собственности. Коротко прокомментируем сказанное выше.
A. Права существуют в соответствии с условиями контракта, заключенного в письменной или иной форме, который определяет экономическую выгоду для сторон. Примерами служат, среди прочего, контракты на поставки, контракты на сбыт продукции, контракты на снабжение и лицензированные соглашения.
Б. Взаимоотношения между сторонами обычно не носят договорного характера. Они могут быть кратковременными и представлять большую ценность для сторон. Примерами служат набранные кадры, взаимоотношения с клиентами, взаимоотношения с поставщиками, взаимоотношения с дистрибьюторами и структурные взаимоотношения сторон.
B. Сгруппированные неосязаемости представляют собой остаточную стоимость неосязаемых активов, как разницу между общей стоимостью неосязаемых активов и стоимостью всех идентифицируемых неосязаемых активов. К альтернативным, т.е. неиден-тифицированным неосязаемым активом относятся стоимость лояльности клиентов данному предприятию, «сверхприбыль» и остаточная стоимость. Сгруппированные неосязаемости часто называют репутацией или гудвиллом. Репутация (фр. Reputation
— обдумывание, размышление) — это создавшееся мнение о достоинствах кого-либо, чего-либо, т.е. общественная оценка. Она (репутация) складывается из реальных действий и фактов и вплоть до середины XX века воспринималась как синоним понятия «честь», «достоинство», «доброе имя» и применялась для характеристики отдельного человека. Репутация в научной сфере в чем-то сродни производственному потенциалу, хотя, конечно же, является более сложным и многоаспектным понятием. Репутация получает рыночную оценку, в частности, в форме уровня заработной платы ученого, а также в форме
спроса на труд ученого со стороны различного рода организаций.
Понятие репутации, но в иной ипостаси — в ипостаси деловой репутации (деятельности) — широко используется в теории предпринимательской способности, основы которой заложил еще Ж.Б. Сэй, а системно изложил Й. Шумпетер, который под деловой репутацией понимал капитал предпринимателя (его талант, деятельность, дух порядка, руководство), заработанный (и наработанный) в процессе управления фирмой [10]. Современное понятие деловой репутации распространяется не только на фигуру предпринимателя, но и на фирму как юридическое лицо?
В разное время о гудвилле говорили как о тенденции клиентов возвращаться к обслуживающему их бизнесу, как о дополнительном доходе, получаемом бизнесом сверх справедливой отдачи от идентифицируемых активов, и/или добавочной стоимости предприятия, как целого сверх общей стоимости составляющих его идентифицируемых активов. (В международных стандартах «гудвилл» не попадает под общее определение нематериальных (неосязаемых) активов).
Г. Интеллектуальная собственность российскими нормативными актами представлена в виде:
- исключительных прав на такие результаты интеллектуальной деятельности как авторские права на программы для ЭВМ, базы данных и др.; прав патентообладателя на изобретения, промышленные образцы, полезные модели, селекционные достижения; прав владельца на товарный знак, знак обслуживания, наименование места происхождения товаров;
- организационных расходов, связанных с образованием юридического лица и признанных в соответствии с учредительными документами частью вклада участников (учредителей) в уставный (складочный) капитал организации.
В американской учётной практике нематериальные активы подразделяют на две группы: идентифицируемые (например, патенты, авторские права и т.п.), по которым могут быть определены затраты на приобретение и сроки полезного использования, и неидентифицируемые (например, гудвилл), по которым не могут быть чётко определены затраты на приобретение и срок полезного использования.
СОЦИОЛОГИчЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 3 (55), МАЙ-ИЮНЬ 2007
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 3 (55), МАЙ-ИЮНЬ 2007
*
Из изложенного выше следует, что общей особенностью нематериальных (неосязаемых) активов является отсутствие материальной (осязаемой) основы, долгосрочность использования и способность приносить доход.
А теперь обратимся к одному из самых ярких разработчиков теории фирмы Ф. Найту, который еще в 1921 году впервые ввел в научный оборот понятие «неосязаемый капитал», под которое (понятие), он подвел неосязаемые активы (т.е. человеческий капитал) и неосязаемые факторы рыночной стоимости фирмы. Это впервые введенное в научный оборот понятие необходимо было Найту для объяснения сложной взаимосвязи между видами дохода различных участников процесса создания стоимости. Он допускал, что неосязаемый капитал может быть капитализирован и включен в состав инвестиций, т.е. активов, владелец которых имеет право претендовать на доход от их использования, выступая в роли поставщика услуг для фирмы.
Найт утверждал, что только часть неосязаемого капитала может быть признана активом, имуществом, которым фирма может распоряжаться и которая может быть продана отдельно от других элементов без ущерба для последних. «Однако если неосязаемый капитал неотделим от личности своего владельца, то он не имущество, а элемент личных услуг, и доход с него следует считать ... заработной платой. В той мере, в какой ценность неосязаемого актива ... допускает оценку, следует считать, что он порождает доход по контракту, но отнюдь не прибыль» [7]. Знания, квалификация, навыки он считает такой частью неосязаемого капитала, которая неотделима от личности их владельцев и приносит им заработную плату. Согласно представлениям Найта, капитализироваться в качестве активов должны не знания и навыки, как у А. Смита, а имеющие самостоятельную, отделимую от личности, ценности — деловые связи, репутацию и т.д.
Что касается взглядов А. Смита на роль и значение знаний в производственном процессе, то они не совсем верно понимаются современными экономистами. Речь идет об определенном смешении того, что Смит понимал под основным капиталом: человека или его умения, навыки и т.д. Напомним о том, что основной капитал у Смита состоит из четырёх статей: 1) из всякого рода полезных машин и орудий труда, облегчающих и сокращающих труд; 2) из всех тех доходных построек, которые служат средством получения дохода не только для их владельца, отдающего их в аренду, но и для лиц, занимающих их и уплачивающих за них арендную плату; 3) из улучшений земли, - всего того, что с выгодой затрачено на расчистку, осушение, огораживание, удобрение и проведение её в состояние, наиболее пригодное для обработки и культуры; 4) «... из приобретённых и полезных способностей всех жителей или членов общества. Приобретение таких способностей, считая также содержание их обладателя в течение его воспитания, обучения или ученичества, всегда требует действительных издержек, которые представляют собой основной капитал, который как бы реализуется в его личности. Эти способности, являясь частью состояния такого лица, вместе с тем становятся частью богатства всего общества, к которому он принадлежит. Большую ловкость и умение рабочего можно рассматривать с той же точки зрения, как и машины и орудия производства, которые сокращают или сберегают труд и которые, хотя и требуют известных расходов, но возмещают эти расходы вместе с прибылью» [9].
Как видим, под все четыре статьи основного ка-
питала Смит подводит единый для всех инвестиционный фундамент, затраты, возмещаемые вместе с доходом или прибылью в процессе их (этих статей) использования.
В данном контексте уместно напомнить о том, что еще в 1738 году (до А. Смита) швейцарский физик, математик и физиолог господин Даниил Бернулли поведал о том, что материальные активы и финансовые права представляют собой меньшую ценность, чем способность к продуктивной деятельности, даже если это умение нищенствовать, и «в этом смысле никто не может сказать, что у него ничего нет, пока он не умер от голода» [1]. Под человеческим капиталом он понимал способность к труду и предпринимательской деятельности. В данном случае неосязаемое право на нищенство, умение нищенствовать имеет ценность большую, чем материальный актив, представленный, например, фиксированной денежной суммой (которая может быть истрачена задолго до окончания срока пребывания на земной Юдоли обладателя, собственника этого эксклюзивного капитала).
Итак, по Смиту капитализируются умения, трудовые навыки работника, но не сам работник, как это иногда утверждается со ссылками на определение четвертой статьи основного капитала Смитом. Ведь он говорит о том, что ловкость и умение рабочего можно рассматривать с той же точки зрения, что и машины и орудия производства, имея в виду одинаковость получаемых эффектов от их использования — облегчение труда и экономию времени. Не совсем ясно понятая мысль Смита являлась основанием для рассмотрения работника как части активов, как структурного элемента производственной мощности. Читаем, например, следующее: «и станок, и работник, простаивавший за этим станком, с точки зрения характера своего использования представляет собой однотипные объекты.», «.управленческий персонал, а впрочем, и представители многих других современных специаль-ностей.выступают в качестве обыкновенных орудий труда, каким бы странным данное утверждение ни казалось на первый взгляд» [6].
Невдомек автору этих строк, что именно по критерию способов включения и управления факторами, созидающими потребительные стоимости и стоимости, а тем более по критерию характера использования орудия труда и работник представляют собой качественно разнородные активы (К. Маркс правильно понял А. Смита, резко выступив против низведения субъективного фактора производства до уровня объективных факторов, акцентируя внимание на активном начале работника). На этих отличиях базируется классификация факторов производства на материально — осязаемые и неосязаемые, под которыми понимается вся совокупность способностей работника, права пользования которыми (способностями) на определенное время передаются работодателю.
Закрепление за работником, персоналом статуса части активов, по большому счету, безнравственно, даже цинично. С экономической же точки зрения, это совершенно некорректно и бессмысленно. Активом может быть лишь такой ресурс, которым фирма имеет право распоряжаться и который должен иметь стоимостную оценку.
Можно согласиться с тем, что часть неосязаемых способностей работников, приобретаемых по контракту, а точнее, право использования которых закрепляется контрактом, получает денежную оценку в виде их (работников) заработной платы. А каким же образом оценить другие чрезвычайно значимые не-
осязаемые качества работника, как то: толерантность, коммуникабельность, креативность, обучаемость, интуиция, способность предвосхищения развития событий на основе тацитных знаний и т.д.? Кроме того, в информационной экономике следует учитывать также и человеческие эмоции, переживания и удовольствия, которые на Западе называют «психическим доходом», и которые, как уже отмечалось, не могут быть сведены к чисто информационным процессам
— они имеют собственную материально - осязаемую форму. Их проявление и направленность пока в основном негативное — в форме комплексов, агрессии, стресса, - то есть как сопротивление человека экономическому развитию. И мы видим результаты этого сопротивления даже в кризисе высокотехнологичных производств — авиации, массовом автомобилестроении, финансовой сфере.
И еще одно замечание, адресованное ортодоксальным марксистам, усматривающим в смитианском определении четвертой статьи основного капитала некое противоречие, связанное с косвенным употреблением оборотного капитала (содержание обладателей способностей в течение их воспитания) в качестве основного. Смит подчеркивает, что всякий основной капитал первоначально возникает из капитала оборотного и требует постоянного пополнения из этого же источника. И никакой основной капитал не может приносить какой-либо доход иначе, как только при помощи оборотного капитала (земля, как бы улучшена она не была, не принесет ни какого дохода без оборотного капитала, на который содержатся рабочие, обрабатывающие ее и собирающие ее продукт).
Теперь попытаемся определиться с понятием «интеллектуальный капитал». Каким образом он определяется? До недавнего времени достаточно чёткого определения этого понятия не существовало. Но в последние годы отдельные исследователи и группы, работающие в этом направлении, достигли вполне определённого консенсуса в выработке общего определения данной категории.
Интеллектуальный капитал — это капитал, воплощённый в людях в форме их образования, квалификации, знаний, опыта. Чем выше такой капитал, тем обычно значительнее трудовые возможности работников, их трудовая отдача, производительность и качество труда.
В недавно изданных работах российских экономистов интеллектуальному капиталу «вменяется» роль системообразующего всей совокупности человеческого капитала. И представляется он (интеллектуальный капитал) в трёх ипостасях: а) как инкорпорированный в личности, б) как объективизированный (патенты, ноу-хау и т.д.) и в) как институционализированный, т.е. легитимизированный, общественно признанный [4], закрепленный (подкрепленный) соответствующими статусными позициями, правами собственности, титулами, законодательными и подзаконными актами, кодексами и т.д.
Что же касается интерпретации интеллектуального капитала «жрецами» теории человеческого капитала, то она сводится главным образом к его детализации, поэлементному структурированию.
Так, например, Э. Брукинг в структуре интеллектуального капитала выделяет следующие четыре части:
- рыночные активы — это тот потенциал, который обеспечивается нематериальными активами, связанными с рыночными операциями (марочные названия товара, приверженность сделок, портфель заказов, каналы распределения, различные контакты и соглашения);
- интеллектуальную собственность как актив
— узаконенный инструмент для различных корпоративных активов (ноу-хау, торговые секреты, патенты, различные авторские права);
- человеческие активы — качества, присущие людям (коллективные знания сотрудников предприятия, их творческие способности, умения решать проблемы, лидерские качества, предпринимательские и управленческие навыки;
- инфраструктурные активы — технологии, методы и процессы, которые делают работу предприятия вообще возможной (корпоративная культура, методы управления торговым персоналом, финансовая структура, базы данных по рынку в целом и по отдельным покупателям, коммуникационные системы) [2].
Иной подход отмечается в исследованиях, проведённых Л. Эдвинссоном и М. Мэлоуном в шведской страховой и финансовой компании «Сканди», которые «вывели» их на две группы факторов влияния на прибыль компании. Это, во-первых, человеческий капитал как совокупность знаний, практических навыков и творческих способностей служащих компаний, приложенная к выполнению текущих задач. Другими его составляющими являются моральные ценности компании, культура труда и общий подход к делу. Человеческий капитал не может быть собственностью компании. И это, во-вторых, структурный капитал. В эту категорию входят техническое и программное обеспечение, организационная структура, патенты, торговые марки и всё то, что позволяет работникам компании реализовать свой производственный потенциал — иными словами, то, что остаётся в офисе после ухода служащих домой. Структурный капитал также включает в себя отношения, сложившиеся между компанией и её крупными клиентами. В отличие от человеческого капитала, структурный может быть собственностью компании, а следовательно, и объектом купли-продажи. В структурном капитале объединены активы, которые возможно идентифицировать и оценить.
Развивая подход Найта, понимающего под «неосязаемым капиталом» деловые связи, установившуюся репутацию и т.д., можно сформулировать гипотезу относительно содержания и структуры совокупного общественного капитала, единственного универсального ресурса, без перманентного возрастания и рационального использования которого невозможно прогрессивное развитие общества, его гуманизация.
Представляется, что совокупный капитал общества должен быть представлен в двух уровнях — это осязаемый капитал и неосязаемый капитал, - каждый из которых (уровней) представлен своими модулями, формами. Сказанное выше можно проиллюстрировать с помощью схемы 1.
Обозначение в схеме модули неосязаемого капитала двойственны по своей природе. Последнее объективно предопределяется непререкаемым положением, что по критерию происхождения все значимые формы капитала являются человеческими, а, стало быть, инкорпорированными в личности (неотделимыми от личности), с одной стороны, а с другой
— «присутственный» в личности капитал неизбежно материализуется в многочисленных формах реального национального богатства (открытия, изобретения, ноу-хау, художественные произведения и т.д.).
Поэтому логично объективированную (материализованную) часть неосязаемых капиталов отнести к различным формам осязаемого капитала, трансформация и положительная динамика которого
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 3 (55), МАЙ-ИЮНЬ 2007
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 3 (55), МАЙ-ИЮНЬ 2007
— суть функция аргументов — капиталов, инкорпорированных в личности (ведь изменение габитуса, образа осязаемых форм капитала — есть результат материализации личностного капитала, капитала, инкорпорированного в личности).
Необходимо четко разграничивать неосязаемые активы и неосязаемые факторы рыночной стоимости фирмы. Активом может быть лишь такой ресурс, которым фирма имеет право распоряжаться, т.е. такой, который фирма приобретает по контракту. Это, например, уровень квалификации, профессиональные знания, профессиональный опыт и трудовые навыки работающего персонала. Оценка этого неосязаемого актива возможна, поскольку он порождает доход по контракту.
Что же касается неосязаемых факторов рыночной стоимости, то они представлены, во-первых, неосязаемыми активами фирмы, то есть принадлежащими ей ресурсами, эксплуатация которых приносит доход в виде части созданной стоимости, эквивалентной издержкам на привлечение или создание этих ресурсов: квалификация, организаторские способности, базы данных и т.д.; и, во-вторых, внешними по отношению к фирме явлениями, такие, как благоприятное месторасположение, способность работников к творчеству, интуицию и способность принятия ответственных решений (это уникальное качество), удачливость и способность к прогнозированию, моральный уровень работников, внутрифирменную культуру, личные взаимоотношения в коллективе, предпочтения покупателей и т.д. Результатом совокупного влияния этих факторов, которые фирма не покупает, но использует в своей деятельности, является устойчивое финансовое состояние фирмы. Конечно же, эти факторы можно рассматривать как активы, различные по своей природе, но которые в результате взаимодействия обеспечивают фирме синергетический эффект
— эффект эмерджентной рыночной стоимости. Но в строгом (бухгалтерском) смысле слова они не являются ресурсами, принадлежащими фирме и ею контролируемыми, поэтому они не могут считаться активами.
Человек не является основным капиталом, имея в виду его (основного капитала) бухгалтерскую интерпретацию, а представляет собою нечто бесконечно большее. Он, как и земля, является природным активом, содержание и улучшение которого требует значительных затрат, окупающихся, возвращающихся ему (человеку) в виде интеллектуальной ренты, а державе, предприятию в виде добавочной стоимости, умеренной прибыли или процента на капитал, затраченный на «формирование человека». Это, без сомнения, может иметь место в некоторых случаях, а именно: когда инвестиции в человека обуславливают приращение его способностей, рост эффективности его труда. А потому инвестиции должны быть избирательными, ориентированными главным образом на людей, обладающих природными креативными способностями, на людей, способных к обучению (англичане в середине XX в. взяли на вооружение концепцию образования, ядром которой является «великое сито», целенаправленный отбор людей, способных к обучению, людей, обладающих особым социальным качеством — обучаемостью. И это оправданно, поскольку из фантастического многообразия людей целесообразно отбирать «особые личности», сущность которых, по Марксу, «.составляет не ее борода, не ее кровь, не ее абстрактная физическая природа, а ее социальное качество») [5]. Эту максиму Маркса Л.Н. Толстой перевел на более понятный,
обыденно-художественный язык, сказав следующее: «Люди как реки: вода во всех одинаковая и везде одна и та же, но каждая река бывает то узкая, то быстрая, то широкая, то тихая, то чистая, то мутная, то холодная, то теплая. Так и люди. Каждый человек носит в себе зачатки всех свойств людских и иногда проявляет одни, иногда другие и бывает часто совсем не похож на себя, оставаясь между тем одним и самим собой».
Знание — основополагающая составляющая интеллектуального потенциала, а в объективизированной форме — часть основного капитала и экономическое благо не только национального, но и международного масштаба.
Как экономическое благо знание имеет различные материальные и нематериальные формы существования. Субъективизированное знание представляет ресурс личности, особое качество ее, получающее свою оценку на рынке труда. Объективизированное знание выступает в форме программного продукта, законченной научной разработки и т.д. В качестве экономического блага знание является объектом купли-продажи на соответствующих рынках (в т.ч. на рынке ресурсов) и подпадает под действие закона редкости, согласно которому любое обладающее полезностью благо включается в систему экономических отношений благодаря своей редкости, ограниченности в сравнении с общественными потребностями в нем (к тому же использование, потребление знания всегда сопряжено с дополнительными материальными, трудовыми и финансовыми затратами).
В чем основные отличия знаний как экономического блага, как ресурса и фактора производства от других факторов? Обычно на этот вопрос отвечают, ссылаясь на отсутствие закона сохранения информации — переданная другому субъекту информация не уменьшает ценности собственной. При этом в качестве аргумента в пользу данного утверждения приводится эффектная цитата Т. Джефферсона: «Тот, кто получает идею от меня, пользуется ею, не обедняя меня, подобно тому, как получивший свет от моей лампы не погружает меня во тьму».
Но так ли это? На микроэкономическом уровне передача некоторых видов знаний от одного агента к другому в конкурентной среде способна существенно изменить соотношение позиций двух участников трансакции, поскольку лишает первоначального владельца монопольной «силы знания».
Очевидно, что в современных условиях знание продолжает существовать в двух формах: как общественное благо и как частное благо. Частным благом знание становится в случае его коммерциализации, когда оно (знание) приносит дополнительный доход его владельцу. Знание как общественное благо не является товаром, хотя доступ к нему, использование (потребление) его связано с определенными издержками. Отсюда однако не следует, что частным благом может быть только конструктивное знание прикладного характера, непосредственно выраженное в промышленных образцах и технологиях, порождающих платежеспособный спрос.
Нам представляется, что в данном случае несколько заужаются рамки частного блага. Знание, инкорпорированное в самом работнике, субъективи-зированное знание также является частным благом, главной составляющей рабочей силы более высокого качества, «присутствующей» в стоимости ее услуг. Это обстоятельство очень зримо воспринимается на микроэкономическом уровне, когда обладатели ред-
ких знаний полны соблазна ими ни с кем не делиться в надежде выторговать (и это справедливо) себе зарплату побольше. Каждый талантливый человек имеет священное право на интеллектуальную ренту как форму экономической реализации собственности на редкий ресурс, на исключительные способности.
К разряду частного блага (не обобществленного) следует отнести и корпоративное знание, не обязательно материализованное. Если компаниям не удается превратить знания, опыт и умение своих сотрудников в корпоративное знание, то она может потерпеть фиаско.
Знания бывают формализованными, явными, неявными (скрытыми), локальными (корпоративными), национальными и планетарными.
С позиции мотивации сотрудников, обладающих знаниями, коснемся различий между явным (эксплицитным) и неявным (тацитным) знанием. Явное знание может быть выражено в форме слов и цифр, передано в форме данных, научных формул, спецификаций, руководств, принципов и т.д. Неявное знание невозможно формализовать, что делает затруднительным его передачу от одного человека к другому. Оно связано с интуицией, прозрением, догадками, идеалами и проч. Этот вид знаний — основа индивидуальных действий и опыта.
Знание в любой форме «присутствует» в экономической добавленной стоимости (да и в рыночной добавочной стоимости тоже), осуществляет, таким образом, свой вклад в экономические результаты. Оно лежит в основе любого процесса создания стоимости, поскольку самая простая форма производства требует специальных знаний. В основе любого бизнеса, любого рода деятельности лежит особое знание, особый специализированный интеллектуальный потенциал, соответствующий совокупности специализированных видов трудовой жизнедеятельности.
В заключение отметим, что подобно тому как машина и прочие орудия производства требуют известных издержек сперва (А. Смит) на изготовление их, а затем на их поддержание, точно так же и способности человека, прежде всего врожденные, генетически заданные требуют известных издержек сперва на содержание обладателя этих способностей, их сохранения и более глубокого распознания в течение его воспитания, а затем на их (способностей) приращение, приобретение, приумножение и удержание, сохранение обладателя этих способностей. Как нет предела процессу совершенствования технических средств, расширения возможностей облегчения и гуманизации труда, так и человеческие способности, знания, умения и опыт безграничны в своем развитии.
Коренное отличие рабочего (личности) от машины заключается в том, что первая (личность) ка-
питализируется только частью своего «состояния», которой являются способности, а вторая капитализируется не какой-либо частью своего «состояния», а целиком (с физическими, техническими, экономическими, эстетическими и прочими «частями» -характеристиками).
Принципиальное отличие интеллектуального капитала от активов неосязаемых заключается в том, что первый рано или поздно материализуется (скажем, явление фотографии и электромагнитной индукции спустя, соответственно, 100 и 150 лет были материализированы), а многочисленные составляющие неосязаемых активов, отмечаемых в работе, обуславливают нарастающие синергетические эффекты в результате своего взаимодействия. Неосязаемые активы внутренней и внешней среды (микро- и макроуровень) трансформируются в возрастающие реальные показатели производственно -хозяйственной деятельности предприятий и всей национальной экономики (это и уровень капитализации, и добавочная стоимость, и прибыль).
Библиографический список
1. Цит. по: Бернстайн П. Против богов: укрощение риска / Пер. с англ. М.: ЗАО «Олимп — Бизнес». 2000. С.127.
2. Брукинг Э. Интеллектуальный капитал. Ключ к успеху в новом тысячелетии / Пер. с англ. Под ред. Л.Н. Ковалик — СПб.: Питер.2001. С.84.
3. Костецкий А.Н., Старкова Н.О., Комментарий КМСФО. №р://т1е1-а55е15/Ы/ш/а11лс1е09.Ыт1.
4. Косьмин А.Д., Косьмина Е.А. Совокупный потенциал общества: оценка, измерение и эффективность использования. М.: Экономика. 2004. С.78-81.
5. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.1. С. 242.
6. Медведев М.Ю. Бухгалтерский учет для посвященных. М.: ИД ФБК - ПРЕСС. 2004. С.105,119.
7. Найт Ф. Риск, неопределенность и прибыль / Пер. с англ. М.: Дело. 2003. С. 291-292.
8. Российская бизнес — газета. 20 сентября 2005 г. С.5.
9. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. — Цит. по: Антология экономической классики. В 2-х томах. Том. 1. М.: Эконов. 1993. С.311-312.
10. Шумпетер Й. Теория экономического развития. М.: Прогресс. 1982. С.282-283.
11. Эдвинссон Л., Мэлоун М. Интеллектуальный капитал // Иноземцев В.Л. Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология. Ьир://пгтр/пагс^/га/Ьсюк^/тс«етсеу/раде _ 1429/Ыт1.
КОСЬМИНА Елена Анатольевна, кандидат экономических наук, доцент Омского филиала Академии бюджета и казначейства.
Дата поступления статьи в редакцию: 03.02.2007 г.
© Косьмина Е.А.
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 3 (55), МАЙ-ИЮНЬ 2007
