CC BY
48
ties, problems, prospects of the first third of the XXI century]. Moscow, Lenand, 2013, 432 p.
36. Matishov G.G. Opasnye tendentsii i riski na yuzh-nom flange Rossii [Dangerous trends and risks on the southern flank of Russia]. Rostov-on-Don, Southern Scientific Center RAS, 2016, 285 p.
37. Kolesnikov Yu.S. Nauchnaya mysl Kavkaza, 2011, no. 1, pp. 5-15.
38. Rostov-na-Donu v sotsialno-ekonomicheskoy dina-mike Yuga Rossii / pod red. A.G. Druzhinina, Yu.S. Kolesnikova [Rostov-on-Don in the socioeconomic dynamics of the South of Russia / Ed. by A.G. Druzhinin, Yu.S. Kolesnikov]. Rostov-on-Don, Administration of Rostov-on-Don, 1997, 200 p.
39. Druzhinin A.G. Globalnoe pozitsionirovanie Yuga Rossii: faktory, osobennosti, strategii [Global positioning of the South of Russia: factors, features, strategies]. Rostov-on-Don, SFedU Publishing House, 2009, 288 p.
40. Druzhinin A.G. Nauchnaya mysl Kavkaza, 2014, no. 3, pp. 58-66.
41. Mackinder H.J. The Geographical Journal, 1904, 23, pp. 421-437.
42. Shmitt K. Nomos Zemli [Nomos of the Earth]. Moscow, Vladimir Dal, 2008, 672 р.
43. Druzhinin A.G. Nauchnaya mysl Kavkaza, 2022, no. 4, рр. 62-74.
44. Kalutskov V.N. Pskovskiy regionologicheskiy zhur-nal, 2015, no. 22, рр. 85-94.
45. Kanishchev V.V., Baranova E.V., Zhirov N.A. Vest-nik TGU, 2015, iss. 1, рр. 89-108.
46. Druzhinin A.G. Nauchnaya mysl Kavkaza, 2020, no. 3, рр. 5-15.
47. Isachenko A.G. Izvestiya Vsesoyuznogo geogra-ficheskogo obshchestva, 1986, iss. 5, рр. 377-386.
Статья поступила в редакцию 17.02.2023; одобрена после рецензирования 22.02.2023; принята к публикации 20.03.2023.
The article was submitted 17.02.2023; approved after reviewing 22.02.2023; accepted for publication 20.03.2023.
Исследование выполнено при поддержке Программы стратегического академического лидерства Южного федерального университета («Приоритет 2030»).
Научная статья УДК 292.11
DOI 10.18522/2072-0181-2023-113-15-20
ТЕОЛОГИЯ И РЕЛИГИЯ В ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ: ХАРАКТЕР ВЗАИМОСВЯЗИ
С.Н. Астапов
THEOLOGY AND RELIGION IN ANCIENT GREECE: THE NATURE OF THEIR MUTUAL CONNECTION
S.N. ,
Среди тенденций современной российской философии для исследователя, занимающегося философией религии, заметно как укрепление позиций самой философии религии, так и интерес философии к происходящему активному развитию теологии в гуманитарном знании в России. С позиции этого знания теология - важная часть развитого религиозного сознания. Она представ-
Астапов Сергей Николаевич - доктор философских наук, заведующий кафедрой философии религии и религиоведения Института философии и социально-политических наук Южного федерального университета, 344065, г. Ростов-на-Дону, пер. Днепровский, 116, e-mail: snastapov@sfedu.ru, т.: 8(863)2184000, доб. 21037.
ляет собой его рефлексивную и теоретическую форму, отличающуюся логической структурой, близкой к философии, системой аргументации и речевых средств, используемых для выражения единства рациональных и иррациональных моментов религиозного сознания. Все это является показателем высокого уровня развития религиозного сознания, на котором оно в теологии воспроизводится как диалектическое единство
Sergey Astapov - Southern Federal University, 116 Dneprovsky Lane, Rostov-on-Don, 344065, e-mail: snastapov@sfedu.ru, tel.: 8(863)2184000, ext. 21037.
иррационального содержания веры и рациональных доводов и обоснований этого содержания. В связи с этим весьма интересно посмотреть на самые ранние стадии развития теологии, на то, в каких формах тогда проявляло себя религиозное сознание, так что они, эти формы, привели к появлению теологии как концептуальной системы. Оставляя вне поля исследования религии Древнего Востока, обратимся к культуре Древней Греции, давшей само слово «теология».
Древнегреческая мысль прославилась прежде всего своей философией, и известно, что теология в Древней Греции развивалась в лоне философии; как писал В. Йегер, «каждая система греческой философии (кроме скептиков) достигала кульминации в теологии, и сегодня мы можем выделить платоновскую, аристотелевскую, эпикурейскую, стоическую, неопифагорейскую и неоплатоническую теологии» [1, с. 66]. Также хорошо известно критическое отношение древнегреческих философов к современным им религиозным представлениям, выраженным в мифах и суеверной магии. Это может означать, что древнегреческая теология не была элементом религиозной системы: она как составная часть рационального философского знания должна была противостоять религиозно-мистическим учениям, т.е. служить не обоснованием вероучения традиционной религии, а его критикой. И действительно, такая критика обнаруживается, например, в «Государстве» Платона.
Таким образом, мы сталкиваемся с противоречием: теология, должная быть системным средством защиты и воспроизводства религиозных верований, у древних греков находилась в оппозиции традиционной религии. Возможно, это мнимое противоречие, и причина его в том, что под теологией древнегреческие авторы понимали не то, что понимаем мы сейчас? Ведь любое понятие, имеющее долгую историю употребления, приобретает разные коннотации в зависимости от культурного контекста и эпохи. Известно, что у Платона теология - это повествования древних поэтов (Гомера, Гесиода и Пиндара) о богах, которые в наше время называются не теологией, а мифологией.
Или, может быть, древнегреческая теология являлась выражением какой-то религии, существовавшей наряду с полисными культами, -религии, которую исповедовали философы и их последователи? Ведь пифагореизм можно рассматривать не только как философскую школу, но и как религиозную секту. Античные авторы отмечают, что Пифагора считали предсказате-
лем и чудотворцем [2, с. 141], а еще большими чудесами прославился Эмпедокл - он даже прекратил ветер, поймав его в ослиные шкуры [2, с. 332-334]. Также известны случаи употребления в исследовательской литературе понятия «философская религия». Например, В. Буркерт в монографии «Греческая религия: архаика и классика» посвятил «философской религии» целую главу [3].
В таком случае взаимоотношения теологии с полисными религиями требуют особого исследования. Именно такому исследованию посвящена данная статья. Ее целью является понимание сущности и природы древнегреческой теологии. Для достижения этой цели необходимо решить две задачи: во-первых, определить смысл концепта «теология» в древнегреческой мысли, во-вторых, эксплицировать взаимоотношения между теологией и религией в Древней Греции.
Может показаться, что особо разъяснять отношения между теологией и религией - занятие малополезное и повторяющее уже проведенные исследования. Ведь если древнегреческая теология была частью философии, а взаимоотношения между философией и религией давно исследованы и объяснены, то тем самым объяснены и отношения между теологией и религией. Но сложность вопроса состоит в том, что теология не была локализована исключительно в философии. Как отмечает В. Йегер, ссылаясь на Августина и Варрона, Античность знала три типа теологии: мифическую, политическую и естественную. «Мифическая теология являла собой мир богов, описанный поэтами; политическая теология включала официальную государственную религию, ее институты и культы; естественная теология была сферой философов - здесь создавалась теория сущности божественного, раскрытая в природе реальности» [1, с. 62-63]. В ряде зарубежных работ обсуждалась корректность употребления слова «теология» в единственном числе по отношению к древнегреческой мысли. Их авторы считали, что в Древней Греции не только каждый философ создавал свою теологию, но и у разных слоев общества были свои теологии, - ссылки на эти работы, как и развитие темы множественности тео-логий можно найти в опубликованной несколько лет назад коллективной монографии "Theologies of Ancient Greek religion" [4]. Таким образом, редукция отношений между теологией и религией к отношениям между философией и религией не позволяет видеть все эти отношения в их полно-
те, хотя бы потому, что не всякая философская мысль древнегреческих авторов о религии была мыслью теологической. В любом случае необходимо выделять теологическую проблематику в философском материале и определять характер ее связи с полисной религией.
Исследователи Античности солидарны во мнении, что впервые слово «теология» в качестве термина, обозначающего специфическое учение, встречается в «Государстве» Платона и употребляется оно для обозначения мифов, которые Платон критикует за создание образов богов, не способных быть образцами благочестия. Ведь в этих мифах боги, как люди, совершают нечестивые поступки, обманывают друг друга и людей, причиняют разные бедствия. Платон настаивает на необходимости другой теологии. Как указывает С.В. Месяц, обозначая контекст появления понятия «теология», Платон, чтобы не допустить в идеальном государстве существования таких мифов, «предлагает установить своего рода "образчики теологии" (тияог пер! 980^0yía), т.е. правила, которыми должны руководствоваться поэты-мифотворцы, сочиняя истории о богах» [5, с. 228].
Платон не случайно обращает внимание на мифы известных античных поэтов - они являлись важнейшим элементом древнегреческого образования, а значит, выполняли воспитательную и идеологическую функции. Именно поэтому они, по мнению Платона, требовали замены «правильной» теологией, т.е. идеологически выверенными мифами, сочиненными по определенным образцам. Таким образом, уже древнегреческие философы осмысляют идеологическую роль религии на уровне мифологических образов.
Аристотель, как и Платон, называет теологами поэтов, создавших повествования о богах, например Гесиода и Ферекида, и противопоставляет их «физикам» - ионийским натурфилософам. Однако и философское учение о вечной, неподвижной сущности, существующей отдельно от мира, он называет теологией [6]. После Аристотеля именно это учение, т.е. «первая философия», или метафизика, преимущественно называется теологией, хотя и мифологические повествования о богах тоже сохраняют название «теология».
Слова В. Йегера о трех типах теологии не следует понимать как заявление о том, что в религии Древней Греции конкурировали три разные теологии: одна - как продукт исторического развития религиозного сознания, другая - как
полисная идеология, третья - как религия философов. Дифференция сфер общественной жизни в то время не была столь сильной: религия, политика и философия не были настолько автономны, чтобы какой-либо индивид, отдавший предпочтение одной из этих сфер, мог не принимать участия в других. Религиозные мифы были обязательной частью воспитания, религиозные культы - обязательной частью полисных традиций, такой же важной, как и участие в решении общих гражданских вопросов.
Заслуживает внимания мысль, высказываемая в некоторых современных исследованиях, о том, что древнегреческие философы, сознание которых не удовлетворялось народными мифами, создавали свою религию как «специфическое эзотерическое учение об особом высшем Боге, стоящем вне или за пантеоном демотических богов, а также специфические психотехники, предназначенные для катарсического очищения и развития высших способностей человека: интеллекта, воли, памяти, а возможно, и паранормальных способностей, которые считались необходимыми для контакта с божественной сверхреальностью» [7]. Однако можно ли считать эти учения полноценной религией? Существовали ли наряду с «официальной» полисной религией какие-либо религиозные секты философов? Или же философские эзотерические учения так и оставались учениями, не получая ни культового, ни организационного выражения?
Философские школы, в которых имелась тесная духовная связь учеников с учителем, весьма напоминали сектантские организации. И само слово «секта» в Античности (хоть и римской, а не греческой, но ведь известно, какое сильное влияние первая испытала со стороны последней, особенно в области философии) означало путь, правило, образ действия, мыслей или жизни, учение, направление, школу [8]. Характеристика культовой специфики этих организаций неоднозначна, но известно, например, об участии некоторых из них в мистериях. Однако эти школы-секты не были альтернативами в отношении полисной религии и тем более не представляли собой оппозиционные ей религиозные движения. Участие в полисных культах было обязательным для всех граждан, и отказ от такового сурово наказывался: влек за собой лишение прав, а в крайних случаях - жизни. Достаточно вспомнить обвинение, выдвинутое Сократу: «Сократ повинен в том, что не чтит богов, которых чтит город, а вводит новые божест-
ва, и повинен в том, что развращает юношество; а наказание за то - смерть» [9].
Но наряду с религией своего полиса древние греки могли практиковать любые другие религиозные обряды - только бы они не причиняли вреда общественной жизни полиса, не возмущали бы его граждан нарушением традиций. Особенно заметными нетрадиционные для древнегреческих полисов восточные и синкретические культы стали в эпоху эллинизма, когда после завоеваний Александра Македонского вся древнегреческая культура испытала синкретиза-цию с элементами восточных культур. В более же ранние периоды развития древнегреческой культуры нетрадиционные для полиса религии, действительно, были «эзотерическими» и «сектантскими», т.е. не публичными, чтобы не бросать вызов религиозным традициям полиса, закрытыми для непосвященных и незначительными по числу посвященных. Они не должны были своими публичными культовыми действиями разрушать религиозную традицию полиса, и они не могли быть многочисленными по причине своей нетрадиционности. Была ли «философская теология» идеологией этих «сект» и существовали ли культы, в которых она находила свое выражение, - вопрос сложный и требующий особого обстоятельного исследования.
Так, например, Ф.Ф. Зелинский, основываясь, по всей видимости, на античном учении о трех типах теологии, считал, что в Древней Греции одновременно существовали три религиозные системы: «поэтическая», основанная на мифологии, «философская», служившая выражением «философской теологии», и «гражданская», представлявшая собой публичные общегражданские ритуалы. Однако первую Зелинский обозначил как необязательную, вторую - как не имеющую единства, и только третью - как обязательную для каждого гражданина полиса [10, с. 37-38]. Отсюда следует, что полноценной религиозной системой с известным для всех греков вероучением, регулярными культовыми практиками и исторически сложившейся организацией была только гражданская религия, так как необязательность первой и отсутствие единства во второй не давали им возможности стать устойчивыми религиозными традициями, передававшимися в течение жизни нескольких поколений. Поэтому, если подходить к религии со строгими критериями, философская теология не была таковой, она выступала особым способом осмысления сферы божественного и зависимости от последней процессов, происходящих в мире.
Особенность состояла в попытках постулировать единое божественное начало всего сущего. Эту особенность отмечал и Ф.Ф. Зелинский [10, с. 120].
A. Шуман развивает мысль Зелинского о теологических поисках единого во многом и считает, что в ситуации развитых торговых отношений, культурных и политических союзов древнегреческая философия стала теоретической базой языческой религии. Среди разных ее идей «наиболее плодотворной оказывается идея единомногого Бога, согласно которой Бог един и в этом качестве он непознаваем, однако человеку он является в виде различных божеств» [11, с. 12-13].
B. Йегер отмечает, что философы, а за вслед за ними и другие античные авторы различали единого бога природы (фиоег 9s6ç) и богов, «утвержденных людьми» (9éosi 9s6ç), т.е. богов поэтов и полисных культов, и делали это для того, чтобы стереть остроту противоположности между философскими учениями и образами божеств в религии народа [1, с. 64].
Указанное выше разделение теологии на три типа: мифическую, политическую и естественную, отмечаемое В. Йегером, С.В. Месяц возводит к философам древней Стои и также считает его результатом «попыток примирить традиционные формы богопочитания с философским учением о богах» [5, с. 243]. Причем, как полагает С.В. Месяц, стоики не просто писали о наличии религиозного (поэтического и политического) понимания божеств наряду с философским и различиях между этими пониманиями, а «находили естественное (натурфилософское) объяснение самым фривольным историям о богах» [5, с. 244], т.е. пытались философски объяснить религиозно-поэтические представления, а не создавали философские построения в противовес им.
Основываясь на рассуждениях В. Йегера [1, с. 322-350], можно выделить четыре философские концепции природы религии в древнегреческой мысли, цель создания которых видится не в том, чтобы свести религию к ненужным обществу предрассудкам, а в том, чтобы объяснить естественность ее существования и воспроизводства. Это натуралистическая, прагматическая, психологическая и политическая концепции. Основоположником первой был Ксенофонт, заявивший, что религия возникает из природного качества человека, а значит, подчинена естественному закону, из чего, в свою очередь, следует, что народная религия, какой бы нелепой она ни
представлялась для философов, - явление естественное. Основоположник второй, Продик, рассматривал религию как обожествление природных сил и вещей, необходимых и полезных для жизни человека. Переходя в традицию, религия авторитарно предъявляет их полезность каждому новому поколению. Психологическая концепция Демокрита, известная всем тезисом «страх создал богов», объясняет происхождение религии страхом перед образами (е15юАя) сновидений. Но эти образы - не грезы человека, а явления «тонких оболочек» богов. Страх же перед непознанными силами природы («чудесами» -ляра56£щг) лишь подтолкнул человека мыслить, что они вызываются богами. Родоначальником политической концепции был Критий. У него религия - продукт человеческого установления: для того чтобы люди соблюдали законы, мудрые законодатели, «истину облекши в слово лживое», в образе бога изобразили вездесущего свидетеля, от которого не скроется ни одно злодеяние. Даже такое, весьма схематичное, представление философских концепций природы религии позволяет видеть, что философская теология была позитивной критикой религии, видевшей естественность и полезность последней, а не предлагавшей обществу освободиться от нее.
Из всего написанного выше следует заключить, что теология в Древней Греции была представлена в двух вариантах: как вероучение полисной религии (мифическая, или поэтическая, и политическая теология) и как философское учение о едином Боге и божественном устройстве мира (философская, или естественная теология). Последняя стала олицетворением античной теологии как таковой, потому что она, в отличие от разнородных повествований полисной религии, представляла собой рефлексивное и теоретическое учение, т.е. знание систематическое и обоснованное, что делало ее рациональным элементом античной культуры. Антагонизма и социальной конкуренции между этими вариантами теологии не было. Теология философов не вступала в открытое противоречие с полисными религиями, имевшими характер гражданских ритуалов. А критика антропоморфных религиозно-мифологических образов, сюжетов и повествований велась ею по причине их несостоятельности служить элементами религиозной идеологии. В этой критике, а также в философских поисках первоначала или первой причины формировалась идея единобожия. Поэтому греческая мысль эпохи эллинизма, видевшая в христианстве чуждую религию, в то же время
усматривала в христианском учении понятную идею единого Бога. Со своей стороны, христианство, пока оно делало акцент на эсхатологии и сотериологии, не нуждалось в античной теологии, но когда христианским мыслителям потребовалось объяснить отношения между Богом и миром, тогда теологический терминологический аппарат древнегреческой философии стал ими активно использоваться.
О «неслитости и нераздельности» философии и теологии, проблем метафизики и обоснования теизма от Фомы Аквинского до наших дней написано немало. Многочисленные исследования в рамках философской теологии, сформировавшейся в англо-американской традиции, убедительно демонстрируют это антиномичное единство. Результаты исследования древнегреческой мысли, в которой зародилась и философия, и теология, дают основание считать, что это единство - характерная черта не именно христианской теологии, но отношений между философским и религиозным сознанием в той культуре, в которой религиозное сознание достигает уровня теоретической рефлексии и имеются предпосылки для возникновения теистических концепций. Древнегреческая теология, имевшая две формы выражения, мифопоэтическую и философскую, в своем развитии эволюционировала, накапливая теистические идеи, к уменьшению удельного веса первой формы и возрастанию второй. Это служит свидетельством того, что уже в Античности религиозное сознание обращалось к рациональным обоснованиям принципов веры, а философия проявляла интерес к осмыслению религиозных отношений и вопросов вероучения. ЛИТЕРАТУРА
1. Йегер В. Теология ранних греческих философов. СПб.: Владимир Даль, 2021. 352 с.
2. Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1. От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики. М.: Наука, 1989. 576 с.
3. Буркерт В. Греческая религия: Архаика и классика. СПб.: Алетейя, 2004. 584 с. С. 521-569.
4. Theologies of Ancient Greek religion / Ed. by E. Eidinow, J. Kindt, R. Osborne. Cambridge: Cambridge University Press, 2016. 423 p.
5. Месяц С.В. Понятие BeoXoyia в античной философии // Философия религии: альманах 2006-2007. М.: Наука, 2007. С. 228-246.
6. Аристотель. Сочинения: в 4 т. Т. 1. М: Мысль, 1976. 550 с. С. 181-182.
7. Хлебников Г.В. Античная философская теология. М.: Наука, 2007. 232 с. С. 230.
8. Дворецкий ЖХ.Латинско-русский словарь. М.: Русский язык, 2000. 846 с. С. 694.
9. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М.: Мысль, 1986. 571 с. С. 105.
10. Зелинский Ф.Ф. Эллинская религия. Минск: Экономпресс, 2003. 330 с.
11. Шуман А. Эллинское язычество и социальные институты античности // Эллинская религия / Ф.Ф. Зелинский. Минск: Экономпресс, 2003. С. 3-30.
REFERENCES
1. Jaeger W. Teologiya rannikh grecheskikh filosifov [The theology of the early Greek philosophers]. St. Petersburg, Vladimir Dal, 2021, 352 с.
2. Fragmenty rannikh grecheskikh filosofov [Early Greek philosopher's passages]. Мoscow, Nauka, 1989, 576 p., рр. 521-569.
3. Burkert W. Grecheskaya religiya: Arkhaika i klassika [Greek religion: archaic and classical]. St. Petersburg, Aleteya, 2004, 584 p.
4. Theologies of Ancient Greek Religion / Ed. by E. Eidinow, J. Kindt. R. Osborne. Cambridge, Cambridge University Press, 2016, 423 p.
5. Mesyats S.V. Ponyatie OeoXoyia v antichnoy filoso-fii [The concept of BeoXoyia in Ancient philosophy]. In: Filosofiya religii: almanah 2006-2007
[Philosophy of religion: an almanac 2006-2007]. Moscow, Nauka, 2007, pp. 228-246.
6. Aristotle. Sochineniya: v 4 t. T. 1 [Works: in 4 vols., vol. 1]. Moscow, Mysl, 1976, 550 p., рр. 181-182.
7. Khlebnikov G.V. Antichnaya filosofskaya teologiya [The Ancient philosophical theology]. Moscow, Nauka, 2007, 232 p., р. 230.
8. Dvoretsky I.Kh. Latinsko-russkiy slovar [Latin-Russian dictionary]. Moscow, Russkiy yazyk, 2000, 846 p.
9. Diogenes Laertius. O zhizni, ucheniakh i izrech-eniakh znamenitykh filosofov [Lives and opinions of eminent philosophers]. Moscow: Mysl, 1986, 571 p., р. 105.
10. Zelinsky F.F. Ellinskaya religiya [The Hellenic religion], Minsk, Ekonompress, 2003, 330 p.
11. Shuman A. Ellinskoe yazychestvo i sotsialnye in-stituty antichnosti [Hellenic paganism and social institutions of Antiquity]. In: Ellinskaya religiya [The Hellenic religion] / F.F. Zelinsky. Minsk, Ekonompress, 2003, pp. 3-30.
Статья поступила в редакцию 03.02.2023; одобрена после рецензирования 01.03.2023; принята к публикации 20.03.2023 г.
The article was submitted 03.02.2023; approved after reviewing 01.03.2023; accepted for publication 20.03.2023.
Научная статья УДК 130.2
DOI 10.18522/2072-0181-2023-113-20-27
СОСТРАДАНИЕ КАК ОСНОВАНИЕ СПРАВЕДЛИВОСТИ В ТЕОРИИ АМАРТИИ СЕНА
Б.И. Эрдниева
COMPASSION AS THE BASIS OF JUSTICE IN THE AMARTYA SEN'S THEORY
B.D. Erdnieva
В современной отечественной традиции проблематика справедливости исследована с позиций
философской антропологии [1], социокультурного подхода [2], этики [3] и в историко-
Эрдниева Баина Дорджиевна - аспирант кафедры философии и культурологии, инженер-исследователь научной лаборатории «Комплексные буддологические исследования» Калмыцкого государственного университета, 358001, Республика Калмыкия, г Элиста, ул. Пушкина, 11, e-mail: baina.erdnieva@icloud.com, т.: 8(84722)45099.
философском контексте (в особенности в древнегреческой философии [4]).
В сложившейся западной традиции размышления о феномене справедливости преобладают дискуссии о справедливом социаль-
Baina Erdnieva - Kalmyk State University named after B.B. Gorodovikov, 11 Pushkin Street, Elista, Republic of Kalmykia, 358001, e-mail: baina.erdnieva@icloud.com, tel.: 8(84722)45099.
