CC BY
52
ЭКОНОМИКА, ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО И ПРАВО
Том 11 • Номер 3 • Март 2021 ISSN 2222-534Х Journal of Economics, Entrepreneurship and Law
>
Первое
экономическое издательство
тенденции, возможности и угрозы цифровизации национальной экономики в современных условиях
Дудин М.Н. 1, Шкодинский С.В. 1
1 Институт проблем рынка РАН, Москва, Россия
аннотация:_
Статья посвящена исследованию основных тенденций, возможностей и угроз цифровизации национальной экономики в современных условиях. В процессе подготовки научной статьи применялись общенаучные методы (анализ, синтез, дедукция, сравнение, научная абстракция, логическое рассуждение, сбор фактов) и специальные экономические методы (аналитическая обработка данных, SWOT- и PEST-анализ, сравнение). Для изучения основных возможностей и угроз влияния цифровизации национальной экономики на ее устойчивое развитие были применены проблемно-хронологический и историко-генетический методы научного познания, а также метод экспертных оценок. В научной статье выявлены методические и концептуальные особенности понимания и трактовки цифровой экономики, описана трехступенчатая модель цифрового развития национальной экономики, систематизированы основные факторы - драйверы процессов становления цифровой экономики в Российской Федерации, определены основные возможности и угрозы обеспечения устойчивого развития национальной экономики России в условиях становления цифровой экономики. Отмечено, что ввиду дуализма цифровизацию отличает встроенная двойственность ее парадигмы: с одной стороны, цифровая экономика способствует повышению транспарентности информации и открытости к инновациям, с другой - многократно увеличивает вызовы и угрозы со стороны цифровых институтов. Сделан вывод, что магистральными направлениями влияния digital-реформ национальной экономики на ее устойчивость, исходя из целевых установок государственных программ и проектов цифровизации социально-экономической системы, выступают: искусственный интеллект; технология блокчейн; государственные цифровые платформы и тематические маркетплейсы; «Интернет вещей» (IoT). В рамках научного исследования было установлено, что российская бизнес-модель реализации цифровой экономики носит во многом административный характер и протекает сверху вниз, что требует от государственных органов власти и управления осторожности и осмотрительности в процессах стимулирования цифровых реформ, а со стороны стейкхолдеров рынка - бизнеса, инвесторов и потребителей - объективной оценки положительных и отрицательных фактов реализации процессов диджитализации национальной экономики. Только при конструктивном диалоге сторон возможен продуктивный переход экономики Российской Федерации на качественно новый уровень развития. Рассмотренные в статье основные тенденции, возможности и угрозы цифровизации национальной экономики могут быть использованы для корректировки стратегий деятельности органов государственного управления в процессе реализации проектов цифровизации национальной экономики.
ФИНАНСИРОВАНИЕ. Статья подготовлена в рамках государственного задания ИПР РАН, тема НИР «Институциональная трансформация экономической безопасности при решении социально-экономических проблем устойчивого развития национального хозяйства России».
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: цифровая экономика, устойчивое развитие, адаптивность, искусственный интеллект, форсайт-сценарии, digital-угрозы, баланс интересов.
Trends, opportunities and threats of digitalization of the national economy in modern conditions
Dudin M.N. 1, Shkodinskiy S.V. 1
1 Market Economy Institute of Russian Academy of Sciences, Russia
введение
Современный этап развития мировой социально-экономической реальности проходит под эгидой глобальной цифровизации как на микроуровне взаимодействия рыночных агентов (бизнесы), так и на мировом уровне - при реализации меж-
abstract:_
The article is devoted to the study of the main trends, opportunities and threats of digitalization of the national economy in modern conditions. In the process of preparing a scientific article, general scientific methods (analysis, synthesis, deduction, comparison, scientific abstraction, logical reasoning, collection of facts) and special economic methods (analytical data processing, SWOT and PEST analysis, comparison) were used. To study the main opportunities and threats of the impact of digitalization of the national economy on its sustainable development, problem-chronological and historical-genetic methods of scientific knowledge, as well as the method of expert assessments, were applied. Results. Methodological and conceptual features of understanding and interpretation of the digital economy are revealed. A three-stage model of digital development of the national economy is described. The main factors-drivers of the processes of formation of the digital economy in the Russian Federation are systematized. The main opportunities and threats to ensure the sustainable development of the national economy of Russia in the context of the digital economy are identified. It is noted that due to dualism, digitalization is distinguished by the built-in duality of its paradigm. On the one hand, the digital economy promotes greater transparency of information and openness to innovation, and on the other hand, it multiplies the challenges and threats posed by digital institutions. It is concluded that the main areas of influence of digital reforms of the national economy on its sustainability, based on the targets of state programs and projects of digitalization of the socio-economic system, are as follows: artificial intelligence, blockchain technology, state digital platforms and thematic marketplaces, Internet of things (loT). As part of a scientific study, it was found that the Russian business model for the implementation of the digital economy is largely administrative in nature and flows from the top to the bottom, which requires caution and prudence from government authorities and management in the process of stimulating digital reforms, and from the outside market stakeholders - business, investors and consumers - an objective assessment of the positive and negative facts of the implementation of the digitalization of the national economy. A productive transition of the Russian economy to a qualitatively new level of development is possible only with a constructive dialogue between the parties. The main trends, opportunities and threats of digitalization of the national economy considered in the article can be used to adjust the strategies of the activities of government bodies in the process of implementing projects for the digitalization of the national economy.
ACKNOWLEDGMENTS. The article was prepared within the framework of the state task of the IPR RAS, the topic of research "Institutional transformation of economic security in solving socio-economic problems of sustainable development of the national economy of Russia".
keywords: digital economy, sustainable development, adaptability, artificial intelligence, Forsyth scenarios, digital threats, balance of interests
JEL Classification: o31, o32, o33
© Author(s) / Publication: PRIMEC Publishers For correspondence: Dudin M.N. (dudinmn@mai1.ru)
citation:
Received: 25.02.2021 / published: 31.03.2021
Dudin M.N., Shkodinskiy S.V. (2021) Tendentsii, vozmozhnosti i ugrozy tsifrovizatsii natsionalnoy ekonomiki v sovremennyh usloviyakh [Trends, opportunities and threats of digitalization of the national economy in modern conditions]. Ekonomika, predprinimatelstvo i pravo. 1 1. (3). - 689-714. doi: 10.18334/epp.11.3.111785
дународных политико-экономических отношений стран и их союзов. Особенностью цифровизации является дуализм ее парадигмы: с одной стороны, цифровая экономика мотивирует всех участников к повышению транспарентности информации и открытости к инновациям, с другой - национальные интересы государств заставляют с осторожностью относиться к «информационной безграничности» пространства ввиду многократного роста вызовов и угроз со стороны рискогенерирующих (хакер-ских) институтов, а также перехода конкуренции в виртуальное пространство и ее масштабирования на уровень межгосударственных информационных войн. Вообще, цифровая экономика во многом построена на экстремальных параметрах: мотивация к «доступности персональных данных и активное развитие институтов цифровой защиты», поощрение к трансграничному цифровому содружеству и - одновременный рост сепаратистских настроений [1, с. 59-60] (Tarasov, 2018, р. 59-60).
Указанные противоречия магистральных идей цифровой экономики и положены в основу настоящего научного исследования возможностей и угроз обеспечения устойчивого роста российской экономики в контексте ее цифровизации. Особенно это важно в связи с тем, что Россия в настоящее время испытывает колоссальное давление со стороны таких игроков международного экономико-политического уровня, как ЕС и США. Несмотря на объективность стратегического вектора развития партнерства со странами Азии, конфликтность и противоречивость западного направления экономических и политических интересов России, многократно усложняется реализация национальных приоритетов и целей, одной из которых и является формирование цифровой экономики с применением лучших мировых практик и знаний.
Обзор литературы и исследований
Генезис вопроса формирования цифровой экономики в мировой экономической теории восходит к докладу американского профессора Дж. Стиглица на Давосском экономическом форуме в 2015 году: им был поднят вопрос о том, должен ли индивид быть для экономической системы или «экономика должна быть для индивида» [2, с. 3] (Ivanov, Malinetskiy, 2017, р. 3). В первом случае индивид является фактически функциональной единицей, обслуживающей экономику, а для оценки ее развития справедливо использовать такие показатели, как величина ВВП, объем инвестиций
об авторах:_
Дудин Михаил Николаевич, доктор экономических наук, профессор, зам. директора (dudinmn0mai1.ru) Шкодинский Сергей Всеволодович, доктор экономических наук, профессор, зав. лаборатории промышленной политики и экономической безопасности (sh-serg0bk.ru)
цитировать статью:_
Дудин М.Н., Шкодинский С.В. Тенденции, возможности и угрозы цифровизации национальной экономики в современных условиях // Экономика, предпринимательство и право. - 2021. - Том 11. - № 3. - С. 689714. doi: 10.18334/epp.11.3.111785
в основной капитал, уровень безработицы и т.п. Во втором случае речь идет о том, что экономике отводится роль некоторого суперсервиса или маркетплейса, с которым индивид выстраивает взаимодействие на основании персональных интересов и предпочтений. Для оценки экономики как маркетплейса необходимы совсем другие показатели: инвестиции в цифровые технологии, уровень развития цифровой инфраструктуры, доступ населения к интернету и т.п.
Обратившись к научной литературе, можно установить, что идея о «скором наступлении методологического «водораздела» была сформулирована в работе американского информатика Н. Негропонте еще в 2000 г.: с его подачи в научный оборот был введен термин «Индустрия 4.0», означающий качественный переход мирового технологического уклада от постиндустриальной парадигмы организации социально-экономических систем к цифровым решениям. Однако описанные идеи не получили широкого распространения ввиду существенного опережения ими своего времени: для менеджеров и государственных управляющих они показались слишком футури-стичными [3, с. 19-20] (Negroponte, 1995, р. 19-20). И только в 2011 г. идея о том, что Индустрия 4.0 - реальность не далекого будущего, а ближайшего десятилетия, была доказана менеджментом немецкой компании Siemens, которая выступила основным разработчиком и исполнителем программы Hi-Tech Стратегии Германии до 2020 г.
Именно с подачи немецкого бизнеса мир снова обратил внимание на кардинальные изменения в организации мировой социально-экономической системы: если еще вчера работа в традиционном физическом формате с точечными интервенциями цифровых технологий была достаточной для стабильного функционирования бизнеса в частности и национальных экономик в целом, то сегодня «наступило» будущее, и традиционные физические бизнес-модели безнадежно морально устаревают и проигрывают конкурентную борьбу прямо на старте (уже само право присутствия бизнеса на рынке без цифровых реформ в ряде отраслей (IT, банковская сфера) становится маловероятным). При рассмотрении научной литературы отечественных и зарубежных ученых были выявлены определенные методические и концептуальные особенности понимания и трактовки цифровой экономики.
Во-первых, в зарубежной практике (научные публикации М. Маклюэна, Дж. Нейсбитта, Ё. Масуда) цифровая экономика рассматривается как некоторая идеальная система, в которой превалирующее количество агентов и институтов практически полностью оцифровано, а сами цепочки создания добавленной стоимости базируются на принципах smart manufacturing (умное производство) [4, с. 58; 5, с. 33] (McLuhan, 1962, р. 58; Masuda, 1980, р. 33).
Во-вторых, в отечественной практике, в отличие от мировых трендов, развитие цифровой экономики носит достаточно явно выраженный административный характер сверху вниз. Аргументом в пользу такого суждения являются следующие принятые нормативно-правовые акты: Программа цифровой экономики (утверждена распоряжением Правительства 1632-р от 28.07.2017 г.), Федеральный проект «Цифровое госу-
дарственное управление» (утверждена протоколом заседанием профильной комиссии Правительства № 9 от 28.05.2019 г.), Указ Президента РФ «О развитии искусственного интеллекта в Российской Федерации» № 490 от 10 октября 2019 г. В то же время в зарубежной практике инициатива и разработка методологии цифровизации национальной экономики лежат на стороне бизнеса - ведь именно ему необходимо комфортно реализовывать частные коммерческие интересы, а клиентам - получать в новом формате продукты и услуги [6-8].
В-третьих, в зарубежной литературе (например, Д. Тапскотт, К. Келли, Д. Койл, Д. Шиллер, Дж. Кортада) цифровая экономика в методической плоскости тесно связана с искусственным интеллектом и коммуникациями машин (роботов) как фундаментальной составляющей построения системы Индустрии 4.0. В отечественной же научной литературе исследователи (О.В. Дьяченко, Е.В. Купчишина) делают акцент на усилиях государства на развитии цифровой инфраструктуры и государственных суперсервисов для масштабирования процессов цифровизации в рыночном пространстве (например, Единый и региональный порталы государственных и муниципальных услуг) [11-15] (Coyle, 1999; Schiller, 1999; Cortada, 2000; Dyachenko, 2019; Kupchishina, 2018).
В-четвертых, как следует из публикаций таких авторов, как Р. Вебер, Э. Шмидт, У. Хьюз, К. Холройд, цифровая экономика базируется на принципе сближения бизне-сов, в т.ч. и прямых конкурентов для достижения синергетического эффекта обмена данными о клиентах и их предпочтениях, что в долгосрочной перспективе повышает лояльность последних к поставщикам благ, а бизнесу позволяет более качественно и быстро реагировать на изменяющиеся предпочтения клиентов [16, 17] (Illing, Peitz, 2006; Welfens, Weske, 2007). Хорошим примером, когда партнерство прямых конкурентов лучше соперничества, является одобрение Банком Англии в сентябре 2015 г. перехода к применению стандартов, открытых API, когда определенные данные о банковских клиентах (при их согласии) становятся доступными другим участникам банковской системы, что позволяет в минимальные сроки тиражировать и масштабировать лучшие практики банковского сервиса и банковские продукты. Аналогичное решение было принято Европейской комиссией по банковскому надзору в рамках платежной директивы ЕС PSD2: теперь клиент имеет право передать управление финансовыми активами третьему лицу на принципах открытых данных.
В российской практике, напротив, флагманы цифровых реформ (мегабизнесы банковской сферы (ПАО «Сбербанк», ПАО «Банк Тинькофф»), энергетической сферы (ПАО «Газпром», ПАО «Роснефть»), телекоммуникаций и высоких технологий (ПАО «МТС», ГК АО «Ростех», ПАО «Ростелеком») стремятся к формированию автономных цифровых островов с жесткими фильтрами доступа «неоцифрованных» бизнесов (исключение - стратегические партнеры или бизнесы, которые выбраны руководством флагманов). Такое положение генерирует неравномерность развития национальной экономики в новом ключе, формируя в ее пространстве «черные дыры», заполненные
аутсайдерами рынка - бизнесами, не способными участвовать в гонке цифровизации ввиду дефицита инвестиций, нехватки профессиональных компетенций. В итоге такой расклад может привести к сегментации рынка и его монополизации по отраслевому признаку.
Описав ключевые различия в условиях формирования нового экономического уклада, рассмотрим, собственно, определения понятия «цифровая экономика» в зарубежной и отечественной литературе (табл. 1).
Таблица 1
Определения понятия «цифровая экономика» в зарубежной и отечественной литературе
Автор (-ы) / источник Определения понятия, характеристика акцентов
I. Зарубежная литература
1. Аналитический обзор Delloite «Как цифровая экономика меняет бизнес» [18] Цифровая экономика - новая форма деловой активности участников рыночной системы, базирующаяся на сетевом взаимодействии через интернет. Характеристика акцентов: цифровая экономика понимается как некоторая «договоренность» субъектов рыночного пространства по поводу перевода бизнес-процессов в виртуальную среду
2. М. Баззун [19] (Bazzoun, 2019) Цифровая экономика - киберфизическая система, в которой частные и публичные коммерческие интересы реализуются в виртуальном пространстве. Характеристика акцентов: цифровая экономика представляет собой новую форму организации социума, государства и деловой среды, при котором взаимодействие акторов происходит в виртуальной среде
3. А. Коллинз, Э. Бринь-олфссон [20, с. 142] (Collis, Brynjolfsson, 2019, р. 142) Цифровая экономика - способ реализации рыночных отношений с учетом актуальных технологических трендов развития сферы информационных и компьютерных решений. Характеристика акцентов: цифровая экономика является результатом смены технологических парадигм и формирования нового мироустройства - Индустрии 4.0
4. Х. Бесада [21] (Besada, 2018) 5. Европейская комиссия, 2013: Экспертная группа по налогообложению цифровой экономики (European Commission, 2013: Expert Group on Taxation of the Digital Economy) [22] Цифровая экономика - новая бизнес-модель устройства национальной и мировой экономики, базисом которой являются информационные технологии, интеллектуальный капитал, нематериальные активы и инновации. Характеристика акцентов: цифровая экономика рассматривается как новая ступень эволюции бизнес-моделей устройства рынка Интернет-экономика - экономика, зависимая от цифровых технологий. Характеристика акцентов: цифровая экономика прямо связывается с жизненным циклом развития интернета и сменой его функциональной парадигмы с поиска информации на планетарный маркетплейс
Окончание табл. 1
Автор (-ы) / источник определения понятия, характеристика акцентов
II. Отечественная литература
1. Стратегии развития информационного общества РФ на 2017-2030 годы [23] Цифровая экономика - это форма организации финансово-хозяйственной деятельности субъектов рыночных отношений и регулятивных институтов на основе цифровых технологий, при этом превалирующее количество транзакций происходят именно в виртуальной среде. Характеристика акцентов: цифровая экономика трактуется как новая парадигма организации отношений всех стейкхолдеров социально-экономической системы по поводу реализации частных интересов
2. Мамбетоморов А.А., Алмасбекова Ж.О. [24, с. 139] (Mambetomorov, Almasbekova, 2020, р. 139) Цифровая экономика - новый уклад социально-экономической системы, при котором подавляющее большинство продуктов, услуг и сервисов ввиду активного развития информационных технологий переходят в виртуальное пространство. Характеристика акцентов: под цифровой экономикой понимается новая реальность, которая кардинально отличается от прошлого уклада и в которой действуют иные правила игры рыночных агентов и регулятивных институтов
3. Ганичев Н.А., Ко-шовец О.Б. [25, с. 14] (Ganichev, Koshovets, 2020, р. 14) Цифровая экономика - деятельность по созданию, распространению и использованию цифровых технологий и связанных с ними продуктов и услуг. Характеристика акцентов: цифровая экономика понимается как инфраструктура для реализации интересов высокотехнологичных бизнесов, которые наделены статусом локомотивов умного развития и роста национальной экономики
Источник: составлено авторами на основе изучения специальной экономической и юридиче-
ской литературы.
В таблице 1 достаточно отчетливо прослеживается стремление зарубежных ученых конкретизировать понятие «цифровая экономика» с учетом уже имеющихся достижений науки и техники в части их применения в трансформации социально-экономических систем наиболее экономически развитых стран, в то же время отечественными учеными определение цифровой экономики ориентировано на сравнительно удаленные от настоящего времени конструкты, т.е. методически определения содержат в себе значительный футуристический акцент, что затрудняет оценку реальных достижений участников процесса цифровой реформации национальной экономики. Для преодоления разночтений и некорректной трактовки понятийного аппарата цифровой экономики в целом зарубежными учеными (Н. Бирпут, Б. Ламбреги, К. Дальман, Дж. Мили, М. Верлингер) была предложена трехступенчатая модель цифрового развития национальной экономики. Указанная модель содержит как описание каждого из уровней, так и ряд рекомендательных критериев их оценки для проведения процедур бенчмаркинга и рэнкинга стран международными рейтинговыми агентствами E&Y, Moody's Investors, Fitch Raitings [26-28] (Barefoot, Curtis, Jolliff, Nicholson, Omohundro, 2018; Rodrik, 2016; Asen, Blechschmidt, 2016).
По мнению авторов, цифровая экономика не появляется из ниоткуда, ей предшествует ряд инфраструктурных и институциональных реформ внутри государств, причем они (реформы) могут происходить как сверху вниз (политическая воля отдельных персон, например, в России, Китае, Беларуси), так и снизу вверх (путем партнерского диалога сторон, и, прежде всего, бизнесов, например, в США, Великобритании, ЕС). Кроме этого, чтобы национальная экономика действительно приобрела «цифровой статус», должны выполняться строгие оценочные критерии, сформированные парадигмой цифровой экономики (более подробно они изложены непосредственно в таблице 2).
Таблица 2
Описание трехступенчатой модели цифрового развития национальной экономики
Ступень развития Характеристика ступени развития
1. Экономика цифрового сектора Характеристика уровня развития: бизнес-модель национальной экономики, в рамках которой имеет место точечное развитие цифровых технологий в приоритетных отраслях народного хозяйства и высокотехнологичных бизнесах (1Т, военно-промышленный комплекс, связь и информация). Особенности оценки: оценка вклада оцифрованных отраслей в ВВП, инвестиции в цифровую инфраструктуру, доступность населению интернета, уровень инновационной активности бизнеса, индекс доверия к цифровым технологиям, активность хакерских атак и их успешность. Особенности баланса интересов стейкхолдеров и влияния на национальную экономику: в данной бизнес-модели отдельные организации являются частными инициаторами цифровых реформ и их решения носят, как правило, локальный характер влияния на бизнес-процессы и ближайшую внешнюю среду, стимулируя к умному развитию функциональных стейкхолдеров (поставщики, инвесторы, учредители, менеджмент). В масштабах национальной экономики такие бизнесы являются микроостровами цифровизации и не способны задать глобальный тренд без консолидации усилий или лояльного отношения со стороны профильных государственных регуляторов
2. Цифровая экономика Характеристика уровня развития: бизнес-модель национальной экономики, которая базируется на множестве самостоятельных автономных цифровых платформ - маркетплейсов, объединяющих на своей базе различные бизнесы как из высокотехнологичного сектора, так и сугубо физические традиционные отрасли (например, агробизнесы, здравоохранение, транспорт). Фактически это сетевая бизнес-модель, где государственным регуляторным институтам отведена роль арбитра и координатора работы множества автономных платформ. Особенности оценки: оценка функционирования такой бизнес-модели имеет свою специфику, накладываемую целями и задачами отдельных платформ, но в общем виде к ним можно отнести: уровень охвата населения цифровыми услугами, объем продуктов и сервисов, реализованных на цифровых платформах, уровень доверия населения к цифровым платформам, индекс вовлечения бизнеса в присутствие на платформах.
Окончание табл. 2
ступень развития характеристика ступени развития
Особенности баланса интересов стейкхолдеров и влияния на национальную экономику: платформы представляют собой концентрированное выражение интересов отраслей в цифровом формате, и они, во-первых, обостряют конкуренцию на рынке по отношению к неоцифрованным бизнесам, во-вторых, монополизируют рынки присутствия ввиду создания особых условий для членов платформы; в-третьих, происходит рейдерский захват интересов клиентов комплексными предложениями и продуктами. Также возникает угроза лоббирования частных интересов владельцев платформ в государственных регуляторных институтах
3. Цифровизиро-ванная экономика Характеристика уровня развития: бизнес-модель данного уровня развития национальной экономики только формируется, поэтому дать ей точное методическое определение затруднительно. По мнению Д. Мартина, Б. Бартона, П. Догерти, к ее характеристикам можно отнести проникновение цифровых решений в повседневную жизнь человека и его неразрывность с рыночным пространством через систему датчиков и гаджетов, т.е. экономика реализуется в формате «рынок там, где ты». Особенности оценки: для оценки такого трансформационного формата экономики применяются квалиметрические показатели: уровень роботизации процессов производства и сервиса, уровень проникновения искусственного интеллекта в различные отрасли народного хозяйства, уровень алгоритмизации потребительского поведения и уровень развития шеринг-экономики
Источник: составлено авторами по данным [14, 15, 18] (Dyachenko, 2019; Kupchishina, 2018).
Следует отметить, что некоторые ученые заявляют, что цифровизированная экономика не является завершающим этапом развития цифрового мира. Уже сегодня внутри маркетплейсов таких мегабизнесов, как американская FAMGA (Facebook, Amazon, Microsoft, Google, Apple) и китайский BAT (Baidu, Alibaba, Tencent), формируется новая философия организации процессов коммуникаций между множеством участников цифровой платформы в формате открытого цифрового ландшафта, именуемого экосистемой. В отличие от ранее описанных стадий развития цифровой экономики, цифровая экосистема в своей сущности является цифровым двойником реального мира и практически тождественно способна перенести правила игры и этики делового поведения в цифровую версию.
Интересным видением мотивации к цифровизации являются независимые друг от друга результаты исследований отечественных ученых - Н.А. Ганичева, О.Б. Кошовца [25] (Ganichev, Koshovets, 2020) и зарубежного - Дж. Маньика [51] (Manyika, 2019), которые описывают интерес к цифровизации со стороны ключевых участников социально-экономической системы: собственно бизнеса, потребителей (широкая общественность), государственных регулятивных институтов и международных аналитических и рейтинговых институтов, соответственно, с учетом интересов зарубежного и российского опыта (табл. 3).
Таблица 3
Описание мотивов цифровизации национальной экономики стейкхолдерами в зарубежной и отечественной практике
Стейкхолдеры Отечественная практика Зарубежная практика
1. Бизнес - снижение операционных издержек бизнес-модели - цифровые платформы позволяют снизить расходы на управление бизнесом; - создание долгосрочных технологических барьеров для конкурентов и защита рынков присутствия бизнеса; - повышение потребительской ценности за счет дополнения продуктов и сервисов нематериальными преимуществами - развитие тематических платформ сотрудничества родственных бизнесов; - формирование технологических коллабораций для реализации крупных Р&О-проектов; - защита рынков присутствия от поглощения мегабизнесами; - развитие идеи цифровой саморегуляции рынков присутствия на основе принципов асимметричности информации
2. Потребители - оперативное получение информации о новых товарах и сервисах; - повышение качества обратной связи с поставщиком продукта; - развитие качества сервиса клиентов в сегменте РМОО, НоРеОа - персонализация продуктов и сервисов с учетом запроса клиентов; - индивидуализация подхода в коммуникациях с клиентом; - развитие альтернативных форматов бизнесов (фриланс, e-commerce)
3. Государственные регулятивные институты - повышение прозрачности финансовой и бухгалтерской отчетности бизнеса; - развитие новых инструментов контроля налогообложения; - повышение транспарентности финансовой помощи в рамках государственных программ поддержки МСП-структур и крупных бизнесов; - развитие институтов саморегуляции и арбитража на аукционах и тендерах; - развитие цифровых коммуникаций власти и бизнеса - создание единого защищенного информационного пространства; - развитие цифровых каналов взаимодействия бизнеса и государственных регуляторов; - перевод финансовых транзакций в рамках проектов развития и финансовой помощи в формат смарт-контрактов (технология блокчейн); - развитие общественно доступных цифровых платформ гражданских инициатив (краудфандинг, краудкон-салтинг)
4. Международные рейтинговые агентства - формирование более точных оценок инвестиционной привлекательности стран группы СНГ; - прогнозирование технологической конкурентной позиции группы стран переходной экономики; - оценка суверенных рисков устойчивого развития национальной экономики - формирование форсайт-стратегий развития национальных экономик ведущих государств; - оценка технологических рисков цифрового развития национальных экономик стран первого эшелона; - изучение новых точек роста и трансформации национальных экономик в эпоху Индустрии 4.0
Источник: составлено авторами по данным [25, с. 19-20] (Ganichev, Koshovets, 2020, р. 19-20).
Как следует из данных таблицы 3, в мировой практике цифровая экономика рассматривается практически всеми группами стейкхолдеров как инструмент интенси-
фикации развития всех отраслей национальной экономики, перехода к умному росту и вовлечения широкой общественности в триалог сторон - государство, бизнес и потребители - для обеспечения гармоничного и сбалансированного управления их интересами [52-57] (Zozulya, 2018; Vartanova, Drobot, 2018; Sannikova, 2019; Zavyalov, Zavyalova, Kiseleva, 2019; Okenova, 2020; Ulybyshev, Petrenko, Zhaylauov, Kenzhebekov, Shevyakova, 2020). В российской практике цифровизация национальной экономики больше понимается как долгосрочный инструмент усиления контроля со стороны государства, а для бизнеса - инструмент формирования новых барьеров и защиты собственных долей рыночного присутствия.
результаты
Изучение процессов становления цифровой экономики в Российской Федерации целесообразно начать с описания основных факторов-драйверов. Несмотря на объективно доминирующую роль административных решений Правительства России и сопутствующих им государственных федеральных программ (проектов) развития национальной экономики в ключе цифровых трендов (наименования указаны в статье выше), реальное количество мотиваторов цифровой реформы значительно больше:
1. Группа политических факторов:
• угрозы потери технологической конкурентной позиции (по данным Института социальных исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ, дефицит баланса платежей за технологии в 2019 г. составил 1,3 млрд долл. США) [29];
• технологическая зависимость от решений ведущих IT-компаний;
• размытие и стирание культурного кода и самобытности населения (интернет делает взаимодействие стран кросс-культурным и стремится унифицировать позиции отдельных культур);
• распространение формата Big Data как в сегменте розничного, так и корпоративного бизнеса;
• рост социальной напряженности внутри страны и в мире в целом, в т.ч. путем блиц-распространения деструктивных информационных ресурсов.
2. Группа внешнеэкономических аспектов:
• стремительный рост рынка хакерских атак на отечественные мегабизнесы в банковской, энергетической и социальной сферах (по данным анализа Check Point и МВД РФ, в 2020 г. по сравнению с 2019 г. количество хакерских атак выросло более чем на 91,7%, а в общем количестве преступлений их доля достигла отметки 22,3%) [30];
• вовлечение России в гонку цифровизации на фоне ее существенного технологического отставания (по данным экспертов - участников опроса, отставание РФ по цифровым технологиям управления экономикой составляет порядка 20-25 лет) [31].
3. Интеллектуально-компетентностные и профессионально-миграционные аспекты:
• рост текучести кадров и их профессиональная релокация в страны ЕС, США (по данным Ассоциации предприятий компьютерных и информационных технологий, в 2019 г. текучесть выросла до 12,5% против 6-8% в 2015 г., а общий дефицит кадров составил более 200 тыс. чел. в год) [32];
• генерация сферой 1Т и телекома продуктов с высокой добавленной стоимостью (по данным аналитического обзора Сие™«, рост показателя ВДС в 2020 г. составил более 5,2% при одновременном сокращении показателя ВВП страны более чем на 3,0%) [33].
Исходя из оценки данных по определению стратегических целей и задач в области цифровизации, была построена хронологическая шкала с описанием основных контрольных точек оценки цифрового развития России (табл. 4).
Таблица 4
Хронологическое описание основных вех развития цифровой экономики России на временном горизонте 2017-2025 гг.
Хронологический этап Хронологическое описание основных вех развития цифровой экономики России
1. 1998-2017 гг. Инфраструктурный этап Методологическая и организационная подготовка социально-экономической системы к цифровым реформам и трансформациям. Основные цели и задачи закреплены в Концепции информационной политики, «Развитие информатизации в России на период до 2010 года». Акцент на формировании электронного документооборота и дебюрократизации институтов государственного управления. Основными формами реализации этапа стали принцип «Одно окно», тематические информационно-справочные сайты с госуслугами, электронные обращения граждан
2. 2020-2021 гг. Этап цифровой инсталляции Интеграция цифровых решений в отрасли национальной экономики и их стремительное масштабирование через цифровых флагманов (предприятия - лидеры рынка, обладающие высоким инновационным потенциалом и компетентным менеджментом в области Индустрии 4.0)
3. 2021-2023 гг. Этап цифровой агломерации Активное вовлечение бизнеса в процессы цифровой реформации на базе государственных и банковских маркетплейсов. Укрепление в сознании предпринимателей и населения объективности процессов цифровой эволюции и ее привлекательности для всех стейкхолдеров. Развитие ведомственных центров координации цифровизации отраслей (ведомственные программы «Цифровое сельское хозяйство», Ведомственная программа цифровой трансформации Министерства экономического развития Российской Федерации на 2021-2023 годы)
4. 2024-2025 гг. Этап цифровых экосистем Активные процессы формирования цифровых союзов бизнесов - бизнес-экосистем на базе партнерских контрактов с мегабизнесами из IT-сферы (ГК АО «РВК», ГК «Ростех»), финтеха (ПАО «Сбербанк», ПАО «Банк Тинь-кофф») и ведение бизнеса в рамках «цифровых песочниц» - ограниченные специальными технологическими барьерами виртуальные пространства для коммуникаций бизнес-партнеров и клиентов
Источник: составлено авторами по данным [34, с. 594-595; 35, с. 15-16] (Maslennikov, 2019, р. 594-595; Fatkhudinova, 2019, р. 15-16).
Как следует из данных таблицы 4, в периоде с 1998 г. по 2017 г. в стране имел место инфраструктурный этап, связанный с подготовкой социально-экономической системы к масштабной реформации (но не эволюции) ввиду эскалации внешних вызовов и угроз информационных технологий и роста зависимости национальной экономики России от высокотехнологичных решений внешнего характера, а начиная с 2018 г. пошел осознанный курс на масштабную цифровизацию национальной экономики.
Для оценки динамики развития рассмотрим основные показатели цифровизации национальной экономики России за 2015-2020 гг. (оценочно) (табл. 5).
Таблица 5
Основные показатели цифровизации национальной экономики России за 2015-2020 гг. (оценочно)
Показатели 2015 г. 2016 г. 2017 г. 2018 г. 2019 г. 2020 г. (оценка)
1. Удельный вес расходов на циф- 1,7 3,6 3,6 3,7 4,5
ровизацию экономики, в% к ВВП
2. Совокупный уровень проникновения цифровых решений в экономику,% 24 25 27 29 31,3
3. Индекс развития рынка ИКТ 6,79 6,91 7,07 7,32 8,03
4. Индекс развития цифрового 0,73 0,72 0,77 0,81
государственного управления
5. Уровень развития розничного 57,6 71,0 74,3 77,9 80,2
рынка е-соттегсе
6. Удельный вес населения, 25,5 40,6 61,2 74,1 80 83,9
пользующийся цифровыми
каналами получения государст-
венных сервисов,%:
- интернет-ресурсы (например, официальные сайты институтов 18,4 28,8 42,3 54,5 57,5 59,3
государственного регулирования)
- мультифункциональные центры 7,1 11,8 18,9 19,6 22,5 24,6
предоставления государствен-
ных услуг
7. Удельный вес населения, 39,6 51,3 64,3 74,8 77,6 79,1
стабильно использующий циф-
ровые каналы коммуникации с бизнесом, государственными
органами,%
Источник: составлено авторами по данным [36-43] (ОаугНоуа, Лки/уву, Уажоп, 2014).
Как видно из таблицы 5, в России, несмотря на малый по сравнению с мировыми лидерами уровень расходов (например, в ЕС аналогичные расходы в 2020 г. составили 12,2%, в США - более 17,5% к ВВП), российские стейкхолдеры в лице населения и биз-
неса достаточно активно вовлекаются в процессы цифровых коммуникаций. Однако данная вовлеченность носит ярко выраженный точечный характер: так, в среднем совокупный уровень проникновения цифровых решений в экономику (т.е. удельный вес организаций всех форм собственности и видов экономической деятельности) составил 27,2%, при этом уровень развития розничного рынка e-commerce - 72,2%.
Такая же ситуация складывается и с цифровизацией государственного регулирования и управления: Индекс развития цифрового государственного управления составляет 0,76%, при этом реализованный спрос со стороны населения на цифровые каналы взаимодействия составил в среднем 60,9%, а удельный вес населения, стабильно использующего цифровые каналы коммуникации с бизнесом, государственными органами, - 64,5%.
Исходя из приведенных данных складывается интересная картина: спрос со стороны стейкхолдеров (а именно - физических лиц) на цифровизацию экономики значительно опережает реальные достижения национальных программ и проектов по формированию цифровой экономики, т.е. несмотря на административный сигнал к цифровизации, население скрыто уже накопило колоссальный спрос на цифровые решения. При этом структурирование интересов граждан в области цифровизации имеет следующий вид (рис. 1).
Для бизнеса цифровизация экономики во основном связана с упрощением процедур контроля и сдачи отчетности, а также получения разрешений и лицензий в безличном формате. На втором месте - получение данных и справок из государственных реестров, а также онлайн-реализация процессов взаимодействия бизнеса с Пенсионным фондом России. Данные блоки являются горячими точками для любого бизнеса ввиду их высокой бюрократизации и значительных временных издержек, поэтому их скорейшая цифр овизация стоит в при оритете у бизн еса.
Для юридических лиц структура распределения интересов к цифровизации экономики сформировалвсь следующим образом (рис. 2).
2020 г. (оценка) |
2019 г. |
2018 г. |
2017 г. |
2016 г. |
2015 г. | 0
Рисунок 1. Основные интересы формирования цифровой экономики с позиции населения
России в 2015-2020 гг.,% Источник: составлено авторами поданным [39-43].
2019 г. (оценка) 2018 г. 2017 г. 2016 г. 2015 г.
40,2
24,1 11,7
0
27,4 15,5 10,8 50 100
150
200
■ безличная сдача бухгалтерской и финансовой отчетности в контролирующие и статистические органы (ФНС, Росстат)
■ получение в онлайн-режиме информации из госреестров ЕГРН, ЕГРЮЛ
■ регистрационные, финансовые и страховые операции с ПФР, страховыми организациями
■ безличная реализация процедур регистрации объектов интеллектуальной собственности
■ цифровизация процедур получения трансопртных квот, разрешений и лицензий
■ другие государственные услуги и сервисы
Рисунок 2. Структура распределения интересов бизнеса к цифровизации экономики Российской Федерации в 2015-2019 гг.% Источник: составлено авторами по данным [39-43].
Обсуждение
Принимая во внимание тот факт, что цифровизация национальной экономики имеет очень широкие границы распространения, было решено рассмотреть наиболее важные, магистральные направления их влияния, исходя из целевых установок государственных программ и проектов цифровизации социально-экономической системы отношений, а именно: искусственный интеллект; технология блокчейн; государственные цифровые платформы и тематические маркетплейсы; «Интернет вещей» (1оТ).
Рассмотрим более подробно влияние каждого из них на устойчивое развитие национальной экономики Российской Федерации:
1. Искусственный интеллект (ИИ) является одним из наиболее интересных и спорных инструментов для реализации стратегических целей национальных программ цифровизации экономики. ИИ обладает колоссальным потенциалом замены рутинных человеческих операций на машинное мышление. Он способен исключить человеческий фактор как причину коррупционных событий, ошибок, субъективности оценок, что аргументированно подтверждается принятием Указа Президента РФ «О развитии искусственного интеллекта в Российской Федерации» от 10 октября 2019 г. № 490 и принятием ГОСТа Р 43.0.5-2009 «Информационное обеспечение техники и операторской деятельности. Процессы информационно-обменные в технической деятельности. Общие положения» [8, 44].
В отношении ИИ эксперты видят следующие направления влияния на устойчивость национальной экономики:
1) организационно-технологическое влияние: принципом работы ИИ является максимальная автономность работы без участия человека. Это окажет прямое воздействие на переформатирование офисных стандартов: потребность в существующем на сегодняшний день виде постепенно будет девальвироваться, а рынок труда ожидает крупная волна сокращений персонала, выполняющего рутинные операции (бухгалтерия, секретарское дело, архивная работа и др.) [45]. Однако следует заметить, что ИИ позволит, по мнению А. Кудрина, в течение 6-7 лет сократить на 30% число чиновников и на 0,3-0,5% - расходы на содержание аппарата государственного управления [46];
2) юридическое влияние: функционирование ИИ как самостоятельного агента социально-экономической системы означает принятие на уровне гражданского законодательства факта появления нового субъекта правоотношений - умной машины с наделением ее правами и обязанностями. Однако здесь возникает дилемма признания осознанности действий машины, ведь де-факто мыслительные процессы в ней не могут происходить, но в отличие от действий юридического лица, за интересами которого стоят конкретные индивиды, в конкретном случае ответственность можно возложить только на компанию-разработчика;
3) экономико-финансовое влияние: ИИ (в случае признания его самостоятельным субъектом), вовлекаясь с отношения в рамках социально-экономической системы, не может не оказывать влияние на такие институты, как банки, фондовые биржи, а также объекты: финансовые инструменты, курсы валют, котировки ценных бумаг. Уже сегодня в РФ действуют практические инструменты форсайта финансовых рынков: в 2018-2019 гг. ПАО «Сбербанк» запустил ИИ-ассистента, который занимается прогнозированием курсовой динамики валютных пар на рынке Богех, а с 2020 г. банком запущен робот - торговец ценными бумагами на Московской фондовой бирже. Согласно имеющейся информации, ответственность за возможные ошибки ИИ возложены на банк и частично - клиента.
2. Технология блокчейн рассматривается как достойная альтернатива облачным хостерам для хранения в распределенном формате массивов данных, что не только минимизирует риски для их владельца в части кражи, взлома или иного неправомерного использования, но и снижает стоимость самого хранения ввиду удешевления стоимости самой памяти (для РФ майнинг как форма организации блокчейн-сети подходит ввиду дешевизны электроэнергии и наличия территорий с прохладным климатом для монтажа ферм) [47]. В части использования технологии блокчейн следует обратить внимание на ведомственный проект Минсельхоза совместно с ПАО «Россельхозбанк» «Цифровое сельское хозяйство» на период 2019-2024 гг. [48] Основными продуктами и сервисами умного управления сферой АПК на базе технологии блокчейн выступят:
- Единая федеральная информационная система земель сельскохозяйственного назначения - формирование федеральной цифровой базы структуры посевных площадей, реестра владельцев земельных ресурсов, неиспользуемых сельхозугодий, уровня
почвенного плодородия в режиме реального времени с автоматическим обновлением через сеть спутников низкой орбиты. Ожидаемый эффект заключается в повышении эффективности эксплуатации земельного фонда, более быстром реагировании на природные и техногенные происшествия, контроле за биоразнообразием и севооборотом;
- цифровой сервис «Умный гектар» - безвозмездное предоставление земельных участков площадью от 1 га для реализации пилотных проектов в области инновационного земледелия с применением цифровых технологий (умный сад, умная ферма, умная теплица). Вся информация о реализации проекта будет аккумулироваться в библиотеке прогрессивных решений в области организации агробизнеса с возможностью их коммерческого распространения с использованием механизма франчайзинга;
- цифровой сервис смарт-контрактов для получения фермерскими хозяйствами и другими бизнесами в сфере АПК финансовой помощи с помощью ID-карты в личном кабинете: фермер или управляющий партнер сможет без личного обращения получать комплексные продукты от Россельхозбанка, Минсельхоза и страховых компаний на базе одной платформы. В дальнейшем планируется интеграция сервисов МЧС и Росгидромета для превентивной подготовки финансовых резервов и выплат пострадавшим хозяйствам от неблагоприятных природных явлений. Также возможен сценарий интеграции данного сервиса в систему государственных закупок и товарных бирж по реализации сельскохозяйственной продукции;
- цифровой суперсервис «Агроэкспорт от поля до порта» - формирование платформы на базе ИИ и блокчейн для организации управления в режиме реального времени логистическими цепочками поставок сырьевой сельскохозяйственной продукции и результатов ее переработки конечным потребителям без промежуточных перевалочных пунктов. В рамках данного сервиса планируется интеграция крупнейших морских портов, ПАО «РЖД» и ведущих игроков рынка автомобильных грузоперевозок для формирования пакетных логистических решений.
3. Государственные цифровые платформы и тематические маркетплейсы - данная группа продуктов ориентирована на развитие цифровых каналов коммуникаций населения и бизнеса с органами государственного регулирования и управления. Данная ветвь цифровизации регламентируется федеральным проектом «Цифровое государственное управление» (утвержден 4 июня 2019 г., протокол № 7) [43]. Это направление является одним из наиболее разработанных на сегодняшний день: в РФ действуют такие государственные цифровые суперсервисы, как Единый и региональный порталы государственных и муниципальных услуг, Единая система идентификации и аутентификации (ЕСИА), Система межведомственного электронного взаимодействия (СМЭВ). Однако следует заметить, что данные суперсервисы решают только операционные потребности населения и бизнеса в государственных услугах, в то время как реальное взаимодействие гражданского общества, бизнеса и власти только формируется. Так, в качестве приоритетов цифровизации диалога сторон следует отметить инициативу по развитию краудсорсинговых цифровых платформ:
- «Городское управление» - открытая дискуссионная площадка для обсуждения планов развития города, его проблемных участков, участия граждан в реализации архитектурных и культурных инициатив;
- «Умное ЖКХ» - система онлайн-мониторинга состояния основных сервисов ЖКХ и более быстрого реагирования на сбои и аварии, а также планирования в режиме реального времени сметы средств на ремонтные и профилактические работы;
- «Цифровая городская среда» - городская цифровая платформа для обеспечения мониторинга и общественной безопасности путем анализа видеопотоков с камер наблюдения системой ИИ и оценки потенциальных угроз, рисков, заторов на дорогах, зон частых ДТП;
- 4-П платформа «Здоровье» - федеральный медицинский суперсервис для обработки данных о потоках пациентов, состоянии медицинского оборудования, обеспеченности лекарствами и расходными материалами учреждений здравоохранения с опцией запроса на финансирование из местного или федерального бюджетов в режиме онлайн. Кроме этого, в рамках работы платформы планируется внедрить хранение и передачу данных о пациентах независимо от их географической локации и места хранения физической медицинской карты, что позволит не только сократить временные затраты на постановку на учет пациентов на новом месте жительства, но и оптимизировать документооборот, а также сохранять преемственность медицинской истории пациента, отслеживать его перемещения (например, в случае пандемии или статуса носителя опасной болезни).
4. «Интернет вещей» (1оТ) предполагает развитие умных систем производственных предприятий с высочайшим (более 85%) уровнем роботизации процессов для выпуска высокотехнологичной продукции как потребительского, так и промышленного назначения, в т.ч. в рамках проектов импортозамещения и укрепления национальной безопасности. Особенностью «Интернета вещей» является кластерная бизнес-модель связи отдельных бизнес-единиц (ими могут быть как бизнесы целиком, так и их отдельные подразделения) в автономную цифровую сеть. В настоящее время одним из масштабных реализуемых проектов в сфере 1оТ является Индустриальный БООБМЕТ - федеральная сеть предприятий АПК по выращиванию, переработке и реализации готовой продукции населению с учетом медицинских рекомендаций. Например, для жителей Крайнего Севера и отдельных зон Сибири планируется создание специальных комплексов по выращиванию свежей зелени, фруктов и иных витаминных комплексов с целью предупреждения авитаминоза, развития локальных заболеваний, связанных с экстремальными климатическими условиями.
В заключение представим основные вызовы и угрозы цифровизации экономики Российской Федерации и наиболее перспективные пути их снижения (табл. 6).
Таким образом, формирование цифровой экономики является сложным и многоаспектным процессом, в котором важно соблюдать интересы сторон, а также иметь качественно проработанную методологию управления бизнес-процессами, т.к. любые слабые точки могут быть использованы для нанесения ущерба.
Таблица 6
Основные вызовы и угрозы цифровизации национальной экономики Российской Федерации и наиболее перспективные пути их снижения
Вызов / угроза Характеристика вызова / угрозы Характеристика инструментов снижения вызова / угрозы
1. Хакеры, действующие по государственному заказу Проведение санкционированных атак на системообразующие банки, объекты цифровой инфраструктуры, энергетические объекты с целью нарушения экономической стабильности бизнес-процессов на микро- и макроуровне Примеры хакерских команд: Equation Group, Lazarus Проектирование современных систем распределения данных. Постепенный перевод на облачные хранилища и блокчейн наиболее ценных информационных активов
2. Кибервойна и тайные военные операции, диверсии в гражданском секторе Генерация в информационном пространстве экономики волн из фейковых новостей, распространение слухов и подстрекательство к агрессии. Дискредитация публичных персон, деятельности государственных институтов, разжигание сетевой вражды Примеры хакерских команд: Cobalt, BlackEnergy, Idustroyer, HAVEX Развитие институтов гражданского контроля за информационным пространством, формирование нового подразделения - киберпо-лиции для мониторинга сетевой динамики
3. Социальная инженерия и мошенничество Узконаправленные атаки на персональные данные индивидов, клонирование ID-карт, развитие рынка биометрических двойников. Мошеннические операции от имени клиента в банках и государственных учреждениях регистрации, медицинских услуг. Примеры хакерских команд: APT10, WINNITI, Regin Развитие практики реинжиниринга inside-процессов в сторону сервис-ориентированности и перенаправления инфраструктуры на клиентскую сторону (атака в таком случае становится более затруднительной для хакеров или иных преступников, т.к. информация разделена между сервисом и клиентом)
Источник: составлено авторами по данным [49, 50].
Заключение
Цифровизация мирохозяйственной системы является логическим продолжением эволюции экономической мысли человечества, но в отличие от прежних этапов, она обладает очень высокой динамичностью и волатильностью, что требует от государственных органов власти и управления осторожности и осмотрительности в процессах стимулирования цифровых реформ. С другой стороны, со стороны стейкхолде-ров рынка - бизнеса, инвесторов и потребителей - требуется объективная оценка как положительных, так и отрицательных фактов реализации процессов диджитализации национальной экономики. Только при конструктивном диалоге сторон возможен продуктивный переход экономики Российской Федерации на более качественный уровень развития.
Подводя итоги научного исследования, следует отметить, что цифровизацию отличает встроенный дуализм ее парадигмы: с одной стороны, цифровая экономика способствует повышению транспарентности информации и открытости к инновациям, с другой - многократно увеличивает вызовы и угрозы со стороны цифровых структур и институтов, развивает цифровую конкуренцию, провоцирует риски информационных войн. Следует также подчеркнуть, что цифровая экономика не является завершающим этапом цифровизации окружающего мира: уже сегодня формируется новая философия организации процессов коммуникаций между множеством участников цифровой платформы в формате открытого цифрового ландшафта, именуемого экосистемой, которая, по своей сущности, является цифровым двойником реального мира с переносом правил рыночной игры и этики делового поведения в виртуальный мир. Наш анализ показал, что спрос со стороны стейкхолдеров на цифровизацию экономики значительно опережает реальные достижения национальных программ и проектов по формированию цифровой экономики: несмотря на наличие административных сигналов к цифровизации, население уже накопило колоссальный спрос на цифровые решения.
Ключевыми магистральными направлениями влияния digital-реформ национальной экономики на ее устойчивость, исходя из целевых установок государственных программ и проектов цифровизации социально-экономической системы, выступают: искусственный интеллект; технология блокчейн; государственные цифровые платформы и тематические маркетплейсы; «Интернет вещей» (IoT).
ИСТОЧНИКИ:
1. Тарасов И.В. Индустрия 4.0: понятие, концепции, тенденции развития // Стратегии бизнеса. - 2018. - № 6. - с. 57-63.
2. Иванов В.В., Малинецкий Г.Г. Цифровая экономика: мифы, реальность, перспектива. - М.: Управление научно-издательской деятельности РАН, 2017. - 64 с.
3. Negroponte N. Being Digital. - NY: Knopf, 1995. - 256 p.
4. McLuhan M. The Gutenberg Galaxy: The Making of Typographic Man. - Toronto: University of Toronto Press, 1962. - 294 p.
5. Masuda Y. The International Society as Post-Industrial Society. - World Future Society, 1980. - 178 p.
6. Цифровая экономика Российской Федерации: Распоряжение Правительства РФ от 28 июля 2017 г. № 1632-р. Сайт Правительства РФ. [Электронный ресурс]. URL: http://static.government.ru/media/files/9gFM4FHj4PsB79I5v7yLVuPgu4bvR7M0.pdf (дата обращения: 28.09.2020).
7. Паспорт федерального проекта «Цифровое государственное управление». [Электронный ресурс]. URL: https://digital.ac.gov.ru/poleznaya-informaciya/material/ Паспорт-федерального-проекта-Цифровое-государственное-управление.pdf (дата обращения: 15.02.2021).
8. О развитии искусственного интеллекта в Российской Федерации: Указ Президента РФ от 10.10.2019 № 490. Консультант Плюс. [Электронный ресурс]. URL: http:// www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_335184/ (дата обращения: 29.01.2021).
9. Tapscott D. The Digital Economy: Promise and Peril in the Age of Networked Intelligence. - New York: McGraw-Hill, 1997. - 288 p.
10. Kelly K. New Rules for the New Economy: 10 radical strategies for a connected world. -New York: Viking, 1998. - 224 p.
11. Coyle D. The Weightless World: Strategies for Managing the Digital Economy. - MIT Press, 1999. - 250 p.
12. Schiller D. Digital Capitalism: Networking the Global Market System. - Cambridge, MA: MIT Press, 1999. - 294 p.
13. Cortada J. W. 21st Century Business: Managing and Working in the New Digital Economy. - Prentice-Hall International, 2000. - 288 p.
14. Дьяченко О.В. Дефиниция категории «цифровая экономика» в зарубежной и отечественной экономической науке // Экономическое возрождение России. - 2019.-№ 1. - c. 86-93.
15. Купчишина Е.В. Эволюция концепций цифровой экономики как феномена неоэкономики // Государственное управление. Электронный вестник. - 2018. - № 6. -c. 426-444.
16. Illing G., Peitz M. Industrial Organization and the Digital Economy. - London: The MIT Press, 2006. - 307 p.
17. Welfens P., Weske M. Digital Economic Dynamics: Innovations, Networks and Regulations. - Springer Berlin Heidelberg, 2007. - 209 p.
18. Как цифровая экономика меняет бизнес (20.06.2018). [Электронный ресурс]. URL: https://www2.deloitte.com/ru/ru/pages/about-deloitte/deloitte-in-press/2018/kak-cifrovaya-ehkonomika-menyaet-biznes.html (дата обращения: 12.02.2021).
19. Bazzoun M. The Digital Economy // International Journal of Social Science and Economics Invention. - 2019. - № 5(09). - doi: 10.23958/ijssei/vol05-i09/157.
20. Collis A., Brynjolfsson E. Measure the Digital Economy?. - Harvard Business Review, 2019. - 140-149 p.
21. Besada H. Digital Economy and the Implementation of the 2030 Agenda for Sustainable Development. - United Nations Office For South-South Cooperation (UNASSC), 2018.
22. Expert Group on Taxation of the Digital Economy (27.10.2014). European Commission. [Электронный ресурс]. URL: https://ec.europa.eu/taxation_customs/business/ company-tax/tax-good-governance/expert-group-taxation-digital-economy_en (дата обращения: 29.01.2021).
23. О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017 - 2030 годы: Указ Президента Российской Федерации от 09.05.2017 г. № 203. Сайта Президента России. [Электронный ресурс]. URL: http://www.kremlin.ru/acts/ bank/41919 (дата обращения: 19.01.2021).
24. Мамбетоморов А.А., Алмасбекова Ж.О. Цифровые технологии как фактор формирования информационной среды новой экономики // Наука и инновационные технологии. - 2020. - № 2 (15). - с. 138-143.
25. Ганичев, Н.А., Кошовец, О.Б. Как посчитать цифровую экономику: между реальностью и конструкцией // Эко. - 2020. - № 2. - с. 8-36. - doi: 10.30680/eco0131-7652-2020-2-8-36.
26. Barefoot K., Curtis D., Jolliff W., Nicholson J. R., Omohundro R. Defining and Measuring the Digital Economy. - BEA, Washington D.C., 2018.
27. Rodrik D. Premature Deindustrialization // Journal of Economic Growth. - 2016. - № 1.-p. 1-33.
28. Asen R., Blechschmidt B. Making digital, Real and Rewarding // Cognizanti. - 2016. -№1. - p. 2-13.
29. Экспорт и импорт технологий (17.09.2020). [Электронный ресурс]. URL: https:// issek.hse.ru/mirror/pubs/share/399520255.pdf (дата обращения: 12.02.2021).
30. Киберпреступность и киберконфликты: Россия (05.02.2021). [Электронный ресурс]. URL: https://www.tadviser.ru/index.php/ (дата обращения: 15.02.2021).
31. Салтанова С. Цифровая гонка. Какие технологические решения изменят мировую экономику и как России не остаться в прошлом (2019). Высшая школа экономики. [Электронный ресурс]. URL: https://imi.hse.ru/data/2017/10/06/1159517769/!Цифров ая%20экономика%20-%20глобальные%20тренды%20и%20практика%20российско-го%20бизнеса.pdf (дата обращения: 11.02.2021).
32. Рынок труда в России (ИТ и телеком) (28.12.2020). TAdviser.ru. [Электронный ресурс]. URL: www.tadviser.ru (дата обращения: 29.01.2021).
33. Телеком 2020 (29.10.2020). CNews. [Электронный ресурс]. URL: https://www.cnews. ru/reviews/telekom_2020 (дата обращения: 29.01.2021).
34. Масленников М.В. Влияние крупного бизнеса на реструктуризацию мировой и российской экономики // Экономика региона. - 2019. - № 2. - c. 590-600. - doi: 10.17059/2019-2-21.
35. Фатхудинова А. Реинжиниринг как инструмент, влияющий на функционирование компании. Риски реинжиниринга // Формула менеджмента. - 2019. - № 2. -c. 13-18.
36. Gavrilova T., Alsufyev A., Yanson A.-S. Modern Nota-tion of Business Models: Visual Trend // Foresight-Russia. - 2014. - № 2. - p. 56-70.
37. Digital IQ в России: как измерить цифровую зрелость российских компаний. [Электронный ресурс]. URL: https://vc.ru/pwc/164734-digital-iq (дата обращения: 07.02.2021).
38. Всемирное исследование Digital IQ, 2020 год. [Электронный ресурс]. URL: https:// www.pwc.ru/ru/publications/digital-iq-2020.html (дата обращения: 10.02.2021).
39. Индикаторы цифровой экономики: 2017: статистический сборник. / Г.И. Абдрахманова, Л.М. Гохберг, М.А. Кевеш и др.; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». - М.: НИУ ВШЭ, 2017. - 320 c.
40. Индикаторы цифровой экономики: 2018: статистический сборник. / Г.И. Абдрахманова, К. О. Вишневский, Г. Л. Волкова, Л. М. Гохберг и др.; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». - М.: НИУ ВШЭ, 2018. - 268 с.
41. Индикаторы цифровой экономики: 2019: статистический сборник. / Г.И.Абдрахманова, К. О. Вишневский, Л. М. Гохберг и др.; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики».-М.: НИУ ВШЭ, 2019. - 248 с.
42. Индикаторы цифровой экономики: 2020: статистический сборник. / Г.И.Абдрахманова, К. О. Вишневский, Л. М. Гохберг и др.; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». -М.: НИУ ВШЭ, 2020. - 360 с.
43. Электронное правительство России. Цифровое правительство - следующий этап развития: Аналитические материалы TAdviser. [Электронный ресурс]. URL: https:// www.tadviser.ru/index.php/ (дата обращения: 06.01.2021).
44. ГОСТ Р 43.0.5-2009 Информационное обеспечение техники и операторской деятельности. Процессы информационно-обменные в технической деятельности. Общие положения. [Электронный ресурс]. URL: http://docs.cntd.ru/document/1200079262 (дата обращения: 29.01.2021).
45. Завалишин А. Гуманный геноцид: влияние IT на рынок труда и общество в 2020-е. Vc.ru. [Электронный ресурс]. URL: https://vc.ru/hr/105377-gumannyy-genocid-vliyanie-it-na-rynok-truda-i-obshchestvo-v-2020-e (дата обращения: 06.02.2021).
46. Влияние искусственного интеллекта на рынок труда. TAdviser. [Электронный ресурс]. URL: https://www.tadviser.ru/index.php/ (дата обращения: 14.02.2021).
47. Кельман А. Возможности и перспективы технологии блокчейн - вне криптовалют. Netology.ru. [Электронный ресурс]. URL: https://netology.ru/blog/blockchain-vne-kriptovalyut (дата обращения: 11.02.2021).
48. «Цифровое сельское хозяйство» на период 2019 - 2024 гг. Министерство сельского хозяйства РФ. [Электронный ресурс]. URL: https://mcx.gov.ru/upload/iblock/900/90 0863fae06c026826a9ee43e124d058.pdf (дата обращения: 10.01.2021).
49. Проникновение решений на базе искусственного интеллекта в российских компаниях (2019). TAdviser. [Электронный ресурс]. URL: https://www.tadviser.ru/index. php/ (дата обращения: 17.02.2021).
50. Прогнозы развития технологии искусственного интеллекта на 2020 год (2019). Pwc. ru. [Электронный ресурс]. URL: https://www.pwc.ru/ru/ publications/pwc-ai-predic-tions-2020.pdf (дата обращения: 12.02.2021).
51. Manyika J. Notes from the AI frontier: Tackling Europe's gap in digital and AI. -McKinsey Global Institute, 2019.
52. Зозуля Д.М. Цифровизация российской экономики и Индустрия 4.0: вызовы и перспективы // Вопросы инновационной экономики. - 2018. - № 1. - c. 1-14. - doi: 10.18334/vinec.8.1.38856.
53. Вартанова М.Л., Дробот Е.В. Перспективы цифровизации сельского хозяйства как приоритетного направления импортозамещения // Экономические отношения. -2018. - № 1. - c. 1-18. - doi: 10.18334/eo.8.1.38881.
54. Санникова Т.Д. Институциональные и ресурсные ограничения на пути решения задачи перехода к цифровой экономике // Вопросы инновационной экономики. -2019. - № 3. - с. 633-646. - doi: 10.18334/vinec.9.3.41059.
55. Завьялов Д.В., Завьялова Н.Б., Киселева Е.В. Цифровые платформы как инструмент и условие конкурентоспособности страны на мировом рынке товаров и услуг // Экономические отношения. - 2019. - № 2. - с. 443-454. - doi: 10.18334/eo.9.2.40608.
56. Окенова А.О. Цифровизация как фактор повышения эффективности производства и усиления конкурентоспособности сельского хозяйства Кыргызской Республики // Экономика Центральной Азии. - 2020. - № 4. - с. 329-346. - doi: 10.18334/asia.4.4.111213.
57. Улыбышев Д.Н., Петренко Е.С., Жайлауов Е.Б., Кенжебеков Н.Д., Шевякова А.Л. Опыт оценки инновационной восприимчивости национальной экономики Кыргызстана // Экономика Центральной Азии. - 2020. - № 4. - с. 347-360. - doi: 10.18334/asia.4.4.110107.
REFERENCES:
Indikatory tsifrovoy ekonomiki: 2017: statisticheskiy sbornik [Indicators of the Digital
Economy: 2017: Statistics] (2017). (in Russian). Indikatory tsifrovoy ekonomiki: 2018: statisticheskiy sbornik [Indicators of the Digital
Economy: 2018: Statistics] (2018). (in Russian). Indikatory tsifrovoy ekonomiki: 2019: statisticheskiy sbornik [Indicators of the Digital
Economy: 2019: Statistics] (2019). (in Russian). Indikatory tsifrovoy ekonomiki: 2020: statisticheskiy sbornik [Indicators of the Digital
Economy: 2020: Statistics] (2020). (in Russian). Asen R., Blechschmidt B. (2016). Making digital, Real and Rewarding Cognizanti. (1). 2-13. Barefoot K., Curtis D., Jolliff W., Nicholson J. R., Omohundro R. (2018). Defining and
Measuring the Digital Economy Bazzoun M. (2019). The Digital Economy International Journal of Social Science and
Economics Invention. (5(09)). doi: 10.23958/ijssei/vol05-i09/157. Besada H. (2018). Digital Economy and the Implementation of the 2030 Agenda for
Sustainable Development Collis A., Brynjolfsson E. (2019). Measure the Digital Economy? Cortada J. W. (2000). 21st Century Business: Managing and Working in the New Digital Economy
Coyle D. (1999). The Weightless World: Strategies for Managing the Digital Economy Dyachenko O.V. (2019). Definitsiya kategorii «tsifrovaya ekonomika» v zarubezhnoy i otechestvennoy ekonomicheskoy nauke [Categorical definition of digital economy in foreign and Russian economic theory]. The Economic Revival of Russia. (1). 86-93. (in Russian).
Expert Group on Taxation of the Digital Economy (27.10.2014)European Commission. Retrieved January 29, 2021, from https://ec.europa.eu/taxation_customs/business/ company-tax/tax-good-governance/expert-group-taxation-digital-economy_en
Fatkhudinova A. (2019). Reinzhiniring kak instrument, vliyayushchiy na funktsionirovanie kompanii. Riski reinzhiniringa [Reengineering as a tool that affects the functioning of the company. Risks of Reengineering]. Formula menedzhmenta. (2). 13-18. (in Russian).
Ganichev, N.A., Koshovets, O.B. (2020). Kak poschitat tsifrovuyu ekonomiku: mezhdu realnostyu i konstruktsiey [Quantifying the digital economy: between reality and design]. Eco. (2). 8-36. (in Russian). doi: 10.30680/eco0131-7652-2020-2-8-36.
Gavrilova T., Alsufyev A., Yanson A.-S. (2014). Modern Nota-tion of Business Models: Visual Trend Foresight-Russia. (2). 56-70.
Illing G., Peitz M. (2006). Industrial Organization and the Digital Economy
Ivanov V.V., Malinetskiy G.G. (2017). Tsifrovaya ekonomika: mify, realnost, perspektiva [Digital economy: myths, reality, perspective] (in Russian).
Kelly K. (1998). New Rules for the New Economy: 10 radical strategies for a connected world
Kupchishina E.V. (2018). Evolyutsiya kontseptsiy tsifrovoy ekonomiki kak fenomena neoekonomiki [Evolution of the concepts of the digital economy as a phenomenon of neo-economics]. Public administration. Electronic Bulletin. (6). 426-444. (in Russian).
Mambetomorov A.A., Almasbekova Zh.O. (2020). Tsifrovye tekhnologii kak faktor formirovaniya informatsionnoy sredy novoy ekonomiki [Digital technologies as a factor in the formation of the information environment of the new economy]. Nauka i innovatsionnye tekhnologii. (2 (15)). 138-143. (in Russian).
Manyika J. (2019). Notes from the AI frontier: Tackling Europe's gap in digital and AI
Maslennikov M.V. (2019). Vliyanie krupnogo biznesa na restrukturizatsiyu mirovoy i rossiyskoy ekonomiki [Influence of the big business on restructuring the world and Russian economy]. Economy of the region. (2). 590-600. (in Russian). doi: 10.17059/2019-2-21.
Masuda Y. (1980). The International Society as Post-Industrial Society
McLuhan M. (1962). The Gutenberg Galaxy: The Making of Typographic Man
Negroponte N. (1995). Being Digital
Okenova A.O. (2020). Tsifrovizatsiya kak faktor povysheniya effektivnosti proizvodstva i usileniya konkurentosposobnosti selskogo khozyaystva Kyrgyzskoy Respubliki [Digitalization as a factor of increasing production efficiency and enhancing the competitiveness of agriculture in the Kyrgyz Republic]. Ekonomika Tsentralnoy Azii. (4). 329-346. (in Russian). doi: 10.18334/asia.4.4.111213.
Rodrik D. (2016). Premature Deindustrialization Journal of Economic Growth. (1). 1-33.
Sannikova T.D. (2019). Institutsionalnye i resursnye ogranicheniya na puti resheniya zadachi perekhoda k tsifrovoy ekonomike [Institutional and resource constraints on the way to solving the problem of transition to a digital economy]. Russian Journal of Innovation Economics. (3). 633-646. (in Russian). doi: 10.18334/vinec.9.3.41059.
Schiller D. (1999). Digital Capitalism: Networking the Global Market System
Tapscott D. (1997). The Digital Economy: Promise and Peril in the Age of Networked Intelligence
Tarasov I.V. (2018). Industriya 4.0: ponyatie, kontseptsii, tendentsii razvitiya [Industry 4.0: concept & development]. Strategii biznesa. (6). 57-63. (in Russian).
Ulybyshev D.N., Petrenko E.S., Zhaylauov E.B., Kenzhebekov N.D., Shevyakova A.L. (2020). Opyt otsenki innovatsionnoy vospriimchivosti natsionalnoy ekonomiki Kyrgyzstana [Experience in assessing the innovation sensitivity of the national economy of Kyrgyzstan]. Ekonomika Tsentralnoy Azii. (4). 347-360. (in Russian). doi: 10.18334/asia.4.4.110107.
Vartanova M.L., Drobot E.V. (2018). Perspektivy tsifrovizatsii selskogo khozyaystva kak prioritetnogo napravleniya importozameshcheniya [Prospects for digitalization of agriculture as a priority direction of import substitution]. Journal of International Economic Affairs. (1). 1-18. (in Russian). doi: 10.18334/eo.8.1.38881.
Welfens P., Weske M. (2007). Digital Economic Dynamics: Innovations, Networks and Regulations
Zavyalov D.V., Zavyalova N.B., Kiseleva E.V. (2019). Tsifrovye platformy kak instrument i uslovie konkurentosposobnosti strany na mirovom rynke tovarov i uslug [Digital platforms as a tool and condition of the country's competitiveness in the world market of goods and services]. Journal of International Economic Affairs. (2). 443-454. (in Russian). doi: 10.18334/eo.9.2.40608.
Zozulya D.M. (2018). Tsifrovizatsiya rossiyskoy ekonomiki i Industriya 4.0: vyzovy iperspektivy [Digitalization of the Russian economy and Industry 4.0: challenges and prospects]. Russian Journal of Innovation Economics. (1). 1-14. (in Russian). doi: 10.18334/vinec.8.1.38856.
