CC BY
57
ФИЛОСОФИЯ И КУЛЬТУРОЛОГИЯ
М. А. Беляева, канд. пед. наук, доцент, кафедра истории и теории социальной работы, Уральский государственный педагогический университет, г. Екатеринбург, Россия, marysia@e343.ru
ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ КУЛЬТУРЫ РЕПРОДУКТИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ
В современном обществе существует комплекс локальных и глобальных социальных проблем, сконцентрированных вокруг репродукции человека. В частности в развитых странах, в том числе России, усиливаются неблагоприятные процессы депопуляции, наблюдается рост бесплодия, который сопровождается заменой естественных механизмов продолжения рода искусственными технологиями вспомогательной репродукции. Осмысление и решение обозначенных проблем обязывают науку предоставить практике более глубокие знания об особом фрагменте общечеловеческой культуры — культуре репродуктивного поведения или, как синоним, репродуктивной культуре.
В настоящее время это понятие используется рядом социологов, экономистов, демографов, психологов, представителей медицинской науки (А. П. Багирова, Е. А. Баллаева, В. В. Бодрова, Н. В. Боровикова, Е. Здравомыслова, А. М. Илышев, В. Саке-вич, М. Г. Коломейцев и др.) в контексте изучения факторов рождаемости, анализа эффективности репродуктивного труда, отношения к беременности, гендерной проблематики абортов и сохранения репродуктивного здоровья. Среди перечисленных авторов нам особенно близки идеи А. М. Илышева1, и его соавтора—
А. П. Багировой2, которые внесли большой вклад в создание нового научного направления социально-гуманитарного знания — ре-продуктивистики. Одним из ключевых понятий данного направления является культура репродуктивного поведения. Полагаем, что формирование целостного образа данной культуры возможно только в рамках культурологического дискурса, позволяющего интегрировать разрозненные представления о социокультурных регулятивах прокре-ационной сферы жизнедеятельности личности и общества (от лат. procreаtio — рождение, произведение на свет), накопленные в других областях знания. Разработка концепта «культура репродуктивного поведения человека» служит основанием культурологической репродуктивистики, изучающей культурную обусловленность процессов репродукции человека.
В понимании культуры репродуктивного поведения автор отталкивается от представлений, сформировавшихся в рамках неоэволюционистских (Л. Уайт) и структурно-функци-оналистских (Б. Малиновский, Дж. Мердок) концепций культуры, согласно которым культура — это способ адаптации человека к природе, причем адаптации не только к природе внешней, но и внутренней — природе соб-
В развитых странах, в том числе России, усиливаются неблагоприятные процессы депопуляции,
наблюдается рост бесплодия, который сопровождается заменой естественных механизмов продолжения рода искусственными технологиями вспомогательной репродукции.
№ 3 (21) МАРТ 2012
т
ственной телесности, а один из ключевых функциональных смыслов культуры заключается в том, что культура есть проводник потребностей, с ее помощью можно реализовать и расширить потенциальные возможности их удовлетворения: «Культура всегда и с необходимостью обеспечивает удовлетворение базисных биологических потребностей и вторичных потребностей, возникающих на их основе»3. Руководствуясь структурно-функциональной методологией, культуру репродуктивного поведения автор статьи определяет как динамическую ценностно-нормативную систему, предназначенную для регуляции исторически трансформирующихся репродуктивных потребностей человека и общества за счет амбивалентной направленности сдерживания и реализации способности продолжения рода. Под репродуктивными потребностями автор понимает, с одной стороны, комплекс прокреационных потребностей человека (физиологических, экономических, психологических, социокультурных, духовных), связанных с рождением детей, а с другой, потребность в сдерживании способности продолжения рода. Этот дуализм репродуктивных потребностей отражается в структуре репродуктивной культуры.
Моделируя структуру репродуктивной культуры, автор выделяет в ней три взаимосвязанные подсистемы: ментальную, прона-тальную, антинатальную. Ментальная подсистема выполняет роль ядра, объединяющего ценности, нормы, традиции, знания, верования, определяющие отношение личности и общества к способности продолжения рода. Пронатальная подсистема несет в себе социокультурную регламентацию усилий, направленных на рождение детей. Антинаталь-ная подсистема отвечает за противодействие способности продолжения рода, ее «блокирование», с целью поддержания обратимой или необратимой инфертильности.
Чтобы использовать данную культуру в качестве ресурса для позитивных личностных и общественных преобразований, необходимо представлять тенденции ее развития. Анализируя прошлое и настоящее культуры репродуктивного поведения, автор пришел к выводу, что ее современное состояние определяется рядом тенденций, которые по хронологическому принципу можно разделить на «старые» и «новые»4.
Среди старых тенденций, возникших еще в аграрном и индустриальном обществе и отчетливо проявившихся на протяжении ХХ в., автор обозначил: 1) дифференциацию сексуального и репродуктивного поведения5; 2) нарастание репрессивности в отношении способности продолжения рода; 3) усиление государственного контроля в прокреацион-ной сфере; 4) медикализацию и невротизацию репродуктивных практик. В частности, репрессивность современной культуры репродуктивного поведения проявляется во всех ее структурных подсистемах: в ментальной — в малодетных установках и восприятии фер-тильности как угрозы социальному благополучию; в антинатальной — в абортивных и контрацептивных практиках; в пронаталь-ной — в отсрочке рождения первого ребенка, в подавлении естественных механизмов репродукции человека (например, стимуляция родовой деятельности, хирургическое родоразрешение, отказ от грудного вскармливания и др.).
В развитии современной культуры репродуктивного поведения можно проследить ряд новых, постмодернистских, тенденций:
1) тенденция универсализации, проявляющаяся в диффузных процессах распространения по миру цивилизационных достижений, связанных с репродукцией человека (начиная от материально-предметного окружения отношений «мать-дитя» и до высоких медицинских технологий), данная тенденция есть отражение глобализации и стирания национальных различий в содержании структурных подсистем репродуктивной культуры;
2) тенденция профессионализации, отражающая углубляющуюся специализацию в деятельности людей и социальных институтов, сопровождающих репродуктивные процессы; для настоящего времени характерно нарастание асимметрии в распределении объема знаний, существующих на обыденном и профессиональном уровнях. Автор выделяет четыре «волны» профессионализации репродуктивной культуры: профессионалы «первой волны», т. е. представители медицины, занимались физиологией репродукции; профессионалы «второй волны» — социологи и демографы — исследовали социальную обусловленность репро-
ФИЛОСОФИЯ И КУЛЬТУРОЛОГИЯ
дуктивных макропроцессов (рождаемость), пытаясь прогнозировать их дальнейшее развитие в ближайшей и отдаленной перспективе; представители «третьей волны» — психологи и педагоги, вовлеченные в изучение сознания и подсознания человека, взяли на себя миссию передачи знаний и прагматических смыслов репродуктивной культуры. Культурологи являются, на наш взгляд, представителями следующей (четвертой) волны профессионализации репродуктивной культуры. Они призваны возвращать этнографическое наследие (песенный фольклор, этнохудожественное творчество) в современную жизнь общества, поддерживая национально-культурную идентичность в прокреационной сфере, переводя акценты с физиологической и психоэмоциональной составляющих репродуктивного поведения на его духовные смыслы. О реальности этих процессов свидетельствуют отдельные примеры использования музейного потенциала в работе с будущими родителями, уровень репродуктивной культуры которых повышается через общение с подлинными произведениями искусства6;
3) тенденция возрастания индивидуальной субъектности, проявляющаяся в расширении пространства личной свободы, обеспечивающем возможность выбора и реализации сознательного подхода к вопросам репродукции, стремление регулирования которой на уровне индивида выражается сегодня в таких культурных явлениях, как «планирование семьи» и «сознательное родительство»;
4) тенденция опредмечивания — мир материального окружения, сопутствующего репродукции человека, растет и повторяет общую ситуацию «культурной избыточности», когда в коммерческих интересах, манипулируя общественным сознанием, людям навязывают искусственные потребности в товарах и услугах, сопутствующих беременности и уходу за младенцем;
5) тенденция коммерциализации, которая связана с появлением массового спроса на специализированные товары и услуги, причем часть из этих услуг предполагает возможность использования способности продолжения рода в коммерческих целях
Число детей, как и их отсутствие, определяет характер интересов, потребления и досуга личности.
(суррогатное материнство, мужское донорство), что приводит к появлению коммерческих репродуктивных стратегий, влекущих за собой изменение культурных смыслов и взаимосвязи таких понятий, как «беременность», «роды», «новорожденный»;
6) тенденция деинтимизации репродукции человека — этим понятием автор обозначил тенденцию, суть которой в том, что зачатие и последующее развитие ребенка до его рождения перестало быть приватным делом («таинством») мужчины и женщины, так как они вынуждены привлекать «третьих лиц», владеющих современными знаниями и технологиями; другая сторона этого явления заключается в изменении обыденной нормативности жизнедеятельности беременной женщины, которая не скрывает своего состояния и ведет динамичный образ жизни;
7) тенденция сглаживания гендерной асимметрии — данная тенденция отражает процессы унификации норм, заложенных в ментальную подсистему культуры репродуктивного поведения, увеличения доступа мужчин к ее когнитивному слою, преобразования поведенческих практик, связанных с участием мужчин в рождении детей (например, появилась возможность «партнерских родов», которые в понимании автора являются современной версией кувады, вписанной в новый культурный контекст тотальной медикализации и деинтимизации репродуктивного поведения); на основании гендерного подхода, культуру репродуктивного поведения автор рассматривает как качественную характеристику жизнедеятельности мужчин и женщин, основанную на общечеловеческой ценности деторождения как одного из показателей полноценной жизни человека;
8) тенденция целенаправленной трансляции репродуктивной культуры за счет перехода от стихийных (семья) и локальных (медучреждения) механизмов к целенаправленным и массовым (СМИ и образование). Эта тенденция еще не проявилась в полной мере и имеет перспективный характер, но наличие больших тиражей специализированных печатных изданий, профильных сайтов в
№ 3 (21) МАРТ 2012
ДИСКУССИЯ .
журнал научных публикаций %
Интернете, а также обучающих программ для будущих родителей является ее характерными признаками. Учитывая неравномерность распределения антропологического ресурса в современном мире (лавинообразный рост в одних странах, вымирание — в других), следует ожидать усиления этой тенденции в ближайшем будущем.
Историческая динамика культуры репродуктивного поведения в рамках европейской цивилизации и, в частности, в России, согласуется с общекультурными тенденциями: технологические инновации побеждают значимость следования традиции (например, вытеснение традиционных методов контрацепции современными); толерантность и плюрализм вытесняют нормативность, индивидуализм главенствует над коллективными интересами (отсюда — провозглашение репродуктивных прав человека, 1968 г.); усиливается рассогласование между рациональным и моральным (яркий пример в этом смысле — наличие «абортной культуры»); локальная специфика постепенно теряет свою выразительность под влиянием глобализации (в России, например, исчезает традиция «колыбельной песни»); асимметрия побеждает симметрию, что в репродуктивной культуре проявляется доминированием антинатальной подсистемы.
В целом, за счет новых технологий и новых нормативных представлений расширяются возможности деятельности, увеличивается «территория свободы», идет движение от однотипной упорядоченности к поливариантным поведенческим моделям, к множеству жизненных стилей, которые оцениваются как равноправные культурные идентичности. В рамках нашей проблематики — выбор тех или иных репродуктивных стратегий становится неотъемлемым компо-
нентом образа (стиля) жизни, т. к. число детей, как и их отсутствие, определяет характер интересов, потребления и досуга личности (например, идеология «сЫМГгее» — это яркое проявление стилевой манифестации в прокреационной сфере).
Автор полагает, что без учета обозначенных тенденций невозможно преодоление депопуляционных процессов, попытки решения которых в нашей стране основываются, преимущественно, на комплексе мер медицинского и экономического порядка, не способных повлиять на личностные смыслы продолжения рода. Старые и новые (постмодернистские) тенденции развития репродуктивной культуры дают ключ к пониманию социокультурных механизмов, регулирующих репродуктивное поведение человека и видоизменяющих природу его потребностей. Трансформация репродуктивных потребностей преображает ментальную подсистему культуры репродуктивного поведения и в дальнейшем ведет к трансформации повседневных репродуктивных практик, которые, существуя в рамках современной европейской культуры, провозглашающей свободу личности как высшую ценность, становятся неотъемлемой частью допустимого множества жизненных стилей в прокреационной сфере.
1. Илышев А. М. Проблемы воспроизводства человеческих ресурсов в зеркале гуманитарных наук // Дискуссия: журнал научных публикаций. 2011. № 2-3 (11) февраль-март. С. 6-10.
2. Илышев А. М. Введение в репродуктивистику. Становление науки о воспроизводстве человека / А. М. Илышев, А. П. Багирова. М.: Финансы и статистика, 2010.
3. Мердок Дж. П. Фундаментальные характеристики культуры // Антология исследования культуры. Т 1. Интерпретации культуры. СПб., 1997. С. 52.
4. Беляева М. А. Культура репродуктивного поведения в российской повседневности: монография. Екатеринбург: УрГПУ, 2011.
5. Беляева М. А. Проблема соотношения сексуальной и репродуктивной культуры // Философские науки. 2011. № 7. С. 43-49.
6. Сидорова О. В. Культурологический потенциал работы с будущими родителями в государственном художественном музее Алтайского края // Мир науки, культуры, образования. 2010. № 5. С. 227-229.
