CC BY
574. Новые известия. 2007. 28 февраля.
5. Разумов АА Некоторые вопросы взаимосвязи бедности и занятости населения в России // Проблемы социально-психологической адаптации населения в период трансформации общества: Материалы Мильнеровскихчтений (Москва, декабрь, 1998 г.) / Науч. ред. Э.Б. Гилинская, С.Н. Смирнов. М.: ГУ ВШЭ, 1999. С. 29.
6. Российское общество и радикальные реформы. Мониторинг социальных и политических индикаторов / Под общ. ред. В.К. Левашова М.: Academia, 2001. С. 62-71;
7. Россия в глобализирующемся мире: социальные аспекты. М.: ИСЭПН РАН, 2006. С. 63.
8. Shutz T.R., Jaggi C., Schleifer М. Assigning vicarious responsibility // European Journal of Social Psychology. 1987. Vol. 17.
Гурко Т.А.
ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ ИНСТИТУТА РОДИТЕЛЬСТВА
С начала 1990-х гг. в России происходило резкое снижение рождаемости. Эта проблема получила отражение не только в демографической и социологической литературе, но и в политическом и в общественном дискурсах. Является ли снижение рождаемости неизбежным, и как утверждают некоторые авторы, признаком второго и даже третьего демографического перехода в ряде территорий РФ, также как в Европейских странах? Или это реакция населения России на кризисные социально-экономические условия, а повышение благосостояния в стране и меры демографической политики позволят изменить тенденцию, по крайней мере, в ряде территорий? Эти вопросы являются предметом дискуссии среди российских демографов.
В любом случае, очевидно, снижение рождаемости в России сопровождается и изменениями института родительства, что является иногда следствием, а иногда и причиной указанной тенденции. В рамках социологии родительства, помимо изменения норм среди женщин и мужчин, различных социальных, этнических и возрастных групп, следует анализировать и тенденции изменения родительского поведения, новые родительские практики.
Можно сделать предположение, что в России происходит дальнейшее изменение социокультурной модели планирования семьи - от нормативной к более рациональной. Исследование, проведенное в 1988 г. в Санкт-Петербурге и Калуге (опрошено 4797 женщин), выявило, что «рациональное репродуктивное поведение характерно лишь для немного более половины опрошенных» [17, с. 106]. То есть далеко не все женщины, которые рожали детей, в действительности хотели их и планировали. Согласно результатам исследования с участием автора в 1999 г. в Санкт-Петербурге и Туле [6,], в младшей возрастной группе более половины и мужчин, и женщин считали, что супругам лучше заводить ребенка, когда семья «встанет на ноги». Подавляющее же большинство представителей старшего поколения выбирали ответы: «в первые годы после свадьбы» или «как бог даст» (см. табл.1). Возрастная динамика представлений в отношении родительства в какой-то мере позволяет судить и о тенденциях в этой сфере. Хотя вопрос о том, свидетельствуют ли различия между возрастными группами о несовпадении взглядов поколений или лишь о возрастной дифференциации мнений по мере обретения зрелости остается открытым.
Таблица 1. Распределение ответов на вопрос: «Как Вы думаете, когда супругам лучше всего заводить первого ребенка?», %
Возрастные группы В первые годы после свадьбы Когда семья встанет на ноги «Как бог даст»
18-29 лет женщины №=151) 16 49 27
мужчины №=143) 18 57 22
30-39 лет женщины №=132) 32 30 33
мужчины №=104) 39 35 23
40-49 лет женщины №=140) 21 40 36
мужчины №=109) 48 30 20
50-59 лет женщины №=89) 32 19 43
мужчины №=69) 48 23 29
60 лет и женщины №=101) 37 19 43
старше мужчины №= 65) 48 19 31
Всего женщины №=613) 26 33 35
мужчины №=490) 37 36 24
Можно предположить также, что в сознании, по крайней мере, части молодого поколения укрепляется представление о рациональном планировании рождения ребенка. В сравнении, например, с советским периодом, достигнут большой прогресс в использовании контрацепции, снизилось число абортов. Некоторые наиболее «продвинутые» молодые супруги, особенно в крупных городах, достаточно ответственно подходят к решению иметь ребенка вплоть до специальных процедур чистки организма перед зачатием, планирования пола ребенка, прохождения специальных программ в период беременности.
Однако пока идеальные представления часто не соответствуют складывающимся обстоятельствам. Довольно часто семья формируется задолго до заключения брака. Анализ переписи 2002 г. показал, что 35% детей, родившихся в браке, были зачаты до его регистрации. Причем среди первенцев этот показатель равен 53% [16, с. 51-52]. Вероятно, этот факт свидетельствует и об изменении отношения к браку, и об объективных обстоятельствах (например, отсутствии собственного жилья), препятствующих соблюдению нормативной модели формирования семьи — ухаживание, брак, планирование и рождение детей.
Во всех возрастных группах женщины и мужчины в благополучной семье в 1999 г. считали предпочтительным иметь двоих детей — около 70%. Молодые мужчины чаще, чем женщины того же возраста, выбирали одного ребенка и реже — троих. Женщины в младшей возрастной группе почти в два раза реже предпочитали вариант трехдетной семьи (18%), нежели женщины старшего возраста (40 лет и старше) — 36%. Фактор образования не влиял на выбор ответа ни в одной из возрастных групп. Эти цифры совпадают с данными демографов [1, с. 81]. Т.е. норматив
(идеальное число детей), который примерно отражает уровень простого воспроизводства населения, не соответствует реальным показателям числа детей в семьях. По данным переписи 2002 г., семьи стали массово однодетными. Домохозяйства с одним ребенком составили 65% всех домохозяйств с несовершеннолетними детьми.
В 1990-е годы многим женщинам и мужчинам, для которых дети являются важной ценностью, не удалось реализовать свои репродуктивные намерения, в том числе по материальным причинам и нестабильности социально-экономической ситуации. При проведении интервью в конце 1990-х годов было установлено, что в семьях, где супруги работали в новом секторе экономики и достигли высоких или, по крайней мере, стабильных заработков, потребность во втором ребенке реализовалась спустя 14-16 лет после рождения первого. Откладывание желаемых рождений детей были своего рода адаптивной стратегией в кризисных условиях.
Данные исследования молодых семей с дошкольниками в 2006 г. также подтверждают факт расхождения желаемого и планируемого числа детей1. Хотели бы иметь двоих детей 60% жен и 41% мужей, но планируют их иметь 48% и 42% соответственно (включая тех, у кого уже есть двое детей). Также 24% жен и 15% мужей желают иметь в семье троих детей, но планируют лишь 12% и 10%. По поводу планов 22% мужей не ответили на вопрос, возможно и по причине разногласий с женой. В связи с мерами поддержки молодых родителей, которые стали реализовываться с начала 2007 г., в ряде семей некоторые отложенные на перспективу планы, вероятно, будут реализованы раньше намеченного. Поскольку население страны не верит в долгосрочные перспективы помощи, вероятно, некоторые родители захотят воспользоваться ими как можно раньше. И произойдет это скорее в глубинке, где федеральные суммы пособий и предполагаемого материнского (семейного) капитала пока имеют реальное значение.
В отношении желаемого числа детей выявляется новая тенденция. В советское время почти все исследования репродуктивных установок свидетельствовали о том, что мужья хотят иметь больше детей, чем жены. Эта тенденция сохраняется и до сих пор в отдельных регионах, в частности, в Новгородской области [2, с. 66] (других новых исследований репродуктивных установок именно мужей и жен найти не удалось). Среди опрошенных молодых супругов наблюдается обратная закономер-
1 Опрошено 265 молодых супружеских пар в Москве, состоящих в первом юридическом браке и имеющих старшего ребенка в возрасте от трех до семи лет. Максимальный возраст мужа и жены не старше 35 лет. Результаты сравнивались с данными исследования молодых семей с детьми-до-школьниками, которое было проведено с участием автора в 1991 г. в Москве (280 пар) в рамках кросс-культурного проекта.
ность. Объяснить это, вероятно, можно тем фактом (и это подтверждают интервью с молодыми мужьями и женами), что мужья в большинстве семей на этапе становления рыночных отношений выполняют роль добытчика и осознают всю тяжесть материального бремени, которое связано с появлением еще одного ребенка. Например, расходы по ипотечному кредиту обычно берет на себя муж и часто считает нереальным обеспечить даже второго ребенка. В советский период потребности были ниже, а государство обеспечивало уход за детьми и их образование, одинаковый для всех минимум. Жены, которые выполняли двойную нагрузку в условиях неустроенного быта, предпочитали меньше детей, чем мужья, которые были менее вовлечены в родительство. Безусловно, выявленное наблюдение является справедливым для московской выборки и может рассматриваться как гипотеза для дальнейших исследований.
Происходит расширение вариативности реализации супружескими парами репродуктивной потребности, хотя социальные условия по-прежнему ограничивают стремления тех, кто хотел бы иметь много детей. Тенденция общего сокращения рождаемости отражается на числе детей в семьях: все меньше среди них тех, кто воспитывается вместе с братом или сестрой. Общее число многодетных семей в России уменьшилось, согласно данным переписей 1989 г. и 2002 г., с 10% до 7%, а двухдетных — с 39% до 28%. Предположение о том, что в перспективе потребность в большем числе детей будет, в частности, определяться «спецификой новых социальных идентичностей, таких, например, как «религиозность» или «средний класс» [9] находит свое подтверждение. Уже в конце 1990-х годов можно было наблюдать проявление указанной закономерности. В частности, начинает меняться стереотип многодетной семьи. Это уже не только семьи безответственных, социально неблагополучных людей, требующих социальной помощи. Исследование многодетных семей, проведенное в Нижегородской области в 2004 г. показало, что большинство многодетных родителей принадлежат к низкостатусным группам — отцы были либо рабочими, либо работниками в сфере обслуживания, 88% многодетных матерей указали на материальные проблемы в их семьях. В тоже время среди категории успешных многодетных семей (эта характеристика закладывалась в квоту) 19% отцов были руководителями или предпринимателями [14, с. 24]. Многодетность характерна и для материально благополучных семей, в которых не только мужья, но и жены процветают в бизнесе. Мотивация и стратегии репродуктивного поведения становятся предметом активного обсуждения в изданиях, предназначенных для формирующегося среднего класса. Примеры столичных многодетных «звезд», политиков и представителей нарождающейся элиты перио-
дически обсуждаются в СМИ. Однако по-прежнему нет достоверной информации о показателях рождаемости в этой среде. Отдельные случаи свидетельствуют о том, что благополучные семьи с высоким достатком помимо того, что у них есть несколько биологических детей, усыновляют детей или принимают их на воспитание [11]. Семьи православных также довольно часто берут в свои многодетные семьи детей, лишенных родительского попечения, и создают, обычно в сельской местности, большие семьи. В исследовании молодых семей было установлено, что там, где оба супруга считают себя православными, и часто посещают церковь, планируется в два раза чаще иметь троих детей (14%), нежели в целом по выборке.
Количественных данных о вариативности отцовства в России нет. Известно, что многие мужчины фактически являются многодетными не только будучи отцами в многодетных семьях, но и участвуя в воспитании и содержании внебрачных детей или детей от предыдущих браков. Другие же не становятся ни биологическими, ни фактическими отцами. Не «приписывая» детей к отцам, сложно решить вопрос о несимметричности родительской нагрузки по материальному обеспечению детей. Специальные исследования, проводимые в США, например, позволяют определить, сколько отцов несут материальную и юридическую ответственность за определенное число детей [29]. Такой анализ позволяет выделить категорию многодетных отцов, которые опекают и материально помогают как детям, живущим вместе с ними, так и отдельно.
Есть основания судить и о тенденции вариативности возраста первородящих матерей. А возраст матери при рождении ребенка связан и с материнскими чувствами и поведением. Рождение детей несовершеннолетними матерями обычно вынужденные, они не планируются и связаны со снижением возраста начала сексуальной жизни среди девушек [7]. Их число существенно не сокращается, несмотря на кажущееся повышение информированности в области контрацепции. С другой стороны, потребность как состоящих, так и не состоящих в браке женщин в профессиональном росте и экономической независимости приводит к тому, что они планируют рождение детей в более позднем возрасте, достигнув определенных успехов. Однако гипотезу о динамике «раннего» и «позднего» материнства невозможно проверить, статистики о возрасте рождения первого и последующих детей нет. Эта тенденция, вероятно, наметилась только в крупных городах и не распространена пока так, как на Западе, где более широко применяются новые репродуктивные технологии. Известно лишь, что «средний возраст» рождения детей повышается с каждым годом в сравнении с началом 1990-х, в 1992 г. он составлял 24,9 лет, в 2000 г. — 25,8 лет, а в 2006 г. — 26,6 лет (27,0 — в
городах) [10, с. 158]. И это притом, что рождаемость сокращалась, как правило, за счет вторых и последующих детей.
На Западе движение за равенство возможностей женщин и мужчин в доступе к власти и ресурсам в публичной сфере стимулировало не только формирование потребности женщин в партнерских отношениях в супружестве, но, прежде всего, в разделении родительской ответственности и репродуктивного труда. Всевозможные меры социальной политики, ориентированные на «активизацию» отцовства, активное конструирование образа «нового» — любящего, заботливого отца спо-собствовало увеличению участия мужчин даже в прежде исключительно материнских сферах, например, ухода за маленькими детьми. Будущие отцы помогают женам готовиться к родам, присутствуют на родах, что, по мнению специалистов, формирует их эмоциональную вовлеченность в общение с детьми. Выпускается множество специальных журналов, научно-популярных изданий, пропагандирующих важность и «радости отцовства». Показывается значение отцовского участия на всех стадиях формирования личности ребенка [22]. Американские специалисты считают, что такая пропаганда привела к расширению отцовских практик и некоторому повышению ответственности отцов, по крайней мере, представителей среднего класса [27, р. 49]. Другие же авторы считают, что «американские мужчины никогда не уделяли так мало внимания своим детям, как на рубеже XXI века» [20, р. 228]. Оценки европейских ученых также сдержанны. Одни считают, что формируется «новое родительство», предполагающее более активную роль отцов. Другие утверждают, что в целом и отцы, и даже матери стали меньше заботиться о детях, чем прежде, с меньшей теплотой относиться к ним [30, р. 89].
По мере того, как молодые женщины в России включались в предпринимательство и новые высокодоходные отрасли, начинает меняться и поведение отцов — повышается их внимание к детям. Процесс этот происходит достаточно медленно и скорее не массово, поэтому «уловить его» обычными методами сложно. Потому так важно мнение экспертов —людей, которые общаются с родителями в силу профессиональных обязанностей. Об этой тенденции говорят в ходе интервью и учителя, и сотрудники органов опеки, и даже судьи, причем «к слову», без наводящих вопросов. Вот только один фрагмент: «Кстати, у нас сейчас очень много появилось пап, которые занимаются здоровьем своих дочерей, иногда значительно больше и значительно лучше, чем мамы. И это нас очень радует, потому что раньше такого не было, чтобы папа привел девочку к гинекологу».
На вопрос, как лучше распределять родительские обязанности между супругами, 65% мужчин и 60% женщин, опрошенных в 1999 г., вне за-
Намного лучше для каждого члена семьи, если муж обеспечивает семыо материально, а жена не работает чаботится о муже и детях
□ □
Жены 1991 Жены 2006 Мужья 1991 Мужья 2006
Диаграмма 1. Динамика мнений молодых супругов о работе жен
(положительные ответы, %)
висимости от возрастной группы отвечали: «Матери лучше не работать и заниматься дома детьми, а отцу зарабатывать деньги». Только примерно треть была ориентирована на партнерский вариант отношений: «И матери, и отцу лучше зарабатывать деньги и одновременно заниматься детьми». Отмечу, что распределение ответов на данный вопрос оставалось сходным в проведенных мною исследованиях в 1980-1990 годы независимо от постановки вопроса, характера выборки (вступающие в брак, супруги с разным стажем брака), региона (Москва, Самара, Ставропольский край).
По данным, приведенным в диаграмме 1, можно видеть, что в 1991 г. мужья даже в меньшей степени, чем жены разделяли точку зрения относительно своей роли в материальном обеспечении. Молодые женщины в тот период мечтали о новой благополучной жизни, непохожей на жизнь их матерей. Однако по мере создания новых рабочих мест, в том числе с применением компьютерных технологий и высокой оплатой, меняются и представления о работе матерей с детьми-дошкольниками (см. диаграмму 2). Образованные матери, неработающие значительную часть времени, теряют квалификацию, возможности карьерного роста и желаемого трудоустройства. Уход за одним ребенком в течение трех лет снижает пенсионные накопления женщины на 7-11% по сравнению с женщиной, не имеющей детей или не использующей этот отпуск [3, с. 72].
В начале XXI века с вхождением России в глобальное экономическое пространство, становится очевидным, что семья с одним кормильцем
90
КО
70
60
50
40
30
20
10
О
Дети дошкольного во ¡рас га скорее всего страдают, если нх мать работает
Жены 1991 Жены 2006 Мужья 1991 Мужья 2006
Диаграмма 2. Динамика мнений молодых супругов о работе матерей
(положительные ответы, %)
проблематична, и репродуктивный труд необходимо распределять между мужем и женой. Также стали крайне востребованы дошкольные образовательные учреждения, число которых в целом по стране сократилось к 2006 г. почти вдвое. Как свидетельствует специальный анализ, в европейских странах, режим социального обеспечения (welfare regimes) которых ориентирован на гендерное равенство (социально-демократический режим), рождаемость существенно выше, нежели в странах с консервативным, либеральным или «традиционно просемейным» режимами [21, р. 486]. Это в первую очередь скандинавские страны, где развиты службы ухода за детьми, центры дневного пребывания детей, а отцов всячески поощряют делить отпуск по уходу за ребенком вместе с матерью.
Происходят ли изменения в поведении молодых отцов в России? С большой осторожностью можно утверждать, что некоторые показатели отцовского участия повысились. В частности, 60% жен удовлетворены помощью мужа в уходе за ребенком. В 68% семей оба супруга согласны с тем, что распределение домашней работы, работы вне дома (обеспечение семьи) и ухода за детьми (все вместе взятое) справедливо в отношении их обоих. Большинство молодых отцов перегружены на работе, продолжительность рабочего дня часто не регламентирована. Они занимаются с ребенком преимущественно в выходные дни. Хотя в некоторых семьях, где графики работы мужей и жен это позволяли (охранники, работающие на компьютерах вне офиса) мужья остаются дома с детьми, пока мать на работе (в 7% пар молодые работающие супруги ухаживали за ребенком без посторонней помощи).
В условиях, когда молодые матери, особенно незамужние, выходят на работу до исполнения ребенку года в связи с экономической необходимостью, с желанием поддерживать квалификацию и вести активную жизнь, все чаще используются услуги нянь. В России эта тенденция наблюдается, прежде всего, в столице и крупных городах. Услуги нянь-мигранток экономически рентабельнее, нежели уход за детьми высокооплачиваемыми членами семьи. На Западе по этому поводу высказываются противоположные мнения. «Глобалисты» считают, что «теперь, как никогда раньше стали наглядны важность и социальная ценность заботы женщин о детях — ведь она перестала быть безвозмездной» [4, с. 105]. Известная социолог феминистка Э. Хочсчайлд полагает, что проигрывают и работодательницы, и няни, поскольку и те, и другие меньше времени проводят со своими детьми [23].
Существенная тенденция последних десятилетий — разделение родительства и супружества. Выражается это в увеличении числа супружеских пар (зарегистрированных и незарегистрированных), которые сознательно отказываются иметь детей, с одной стороны. С другой — широкое распространение получили семьи с одним родителем (обычно матерью). Эта тенденция характерна для большинства западных стран, а также России.
По данным переписи 2002 г., среди возрастной группы женщин 45-49 лет не родили ни одного ребенка 6%. С большой вероятностью можно утверждать, что в последующие годы эта доля существенно возрастет, т.к. в репродуктивный возраст вступило новое поколение с другими ценностями. Среди женщин распространяется стиль жизни, не связанный с браком и деторождением. Многие деловые женщины не хотят прерывать карьеру ради рождения ребенка. Причем важным обстоятельством является и отсутствие уверенности в потенциальной поддержке партнера, отсутствие у ребенка «хорошего отца»2. Другие убеждены, что они не испытывают личностной потребности в ребенке. С одной стороны, это можно расценить как своеобразный эгоизм, и понять его достаточно сложно. С другой — подобное решение выглядит гораздо честнее, чем рождение нежеланного ребенка, который выступает лишь в качестве инструментальной ценности.
Отсутствие детей у супругов часто связано с физиологическими причинами, женским и мужским бесплодием. Специалисты отмечают ухудшение репродуктивного здоровья, в частности, мужчин. Например, исследование 4000 мужчин в Башкирии в 2001-2002 гг. выявило, что 37% страдают каким-либо видом патологии половой сферы, причем
2 Пока этот феномен не получил такого широко распространения как, например, в США, где 47%
женщин 40-44 лет, занятых в крупных корпорациях на высоких должностях, не имеют детей [22].
чаще в возрасте 18-29 лет по сравнению с более старшей группой. В частности, в экологически неблагоприятных городах республики у 57% выявлен андрогенный дефицит (низкий уровень тестостерона) [5, с. 46]. Отметим, что эта тенденция фиксируется и в других странах, где проводились подобные исследования, — Англии, Германии, Италии, Франции, Канаде.
Одновременно получает развитие и сознательная бездетность среди супружеских пар. Так, по данным исследований вступающих в первый брак под руководством автора, в 2000 г. 6% женихов и 3% невест были ориентированы на бездетный брак, тогда как в 1991 г. никто из опрошенных не высказал желания остаться без детей. Появился русскоязычный сайт «СЫЫГгее», формирующий сообщество молодых мужчин и женщин (в том числе супругов), не желающих иметь детей. Сообщество также как и в западных постиндустриальных странах проповедует особое мировоззрение, противопоставляя себя «чадолюбивым гражданам». Знакомство с содержанием русскоязычного сайта показывает, что особенно часто представители сообщества определяют свою идентичность путем оппозиции к «безответственным родителям» — алкоголичкам, наркоманкам и т.д. Детей часто не хотят мужья — они женятся на молодой женщине и рассматривают ее в качестве ребенка, не хотят менять образ жизни в определенном возрасте, не хотят ребенка часто во втором браке, если уже есть дети от первого и др.
Как относятся в России к сознательной бездетности супружеских пар? В целом число осуждающих таких супругов невелико, хотя старшее поколение заметно чаще не одобряло подобный выбор по сравнению с представителями младших возрастных групп. Примерно половина респондентов в 1999 г. ответили — «мне их трудно понять», треть — «их вполне можно понять». При этом только 9% младшего поколения и 30% представителей старшего поколения ответили «я их осуждаю». Обязательность рождения детей в браке как социальная норма, обусловленная в значительной мере традициями сельского образа жизни и стимулированная социальной политикой советского времени, постепенно уходит из российской культуры. Об отношении к бездетности можно косвенно судить и по результатам всероссийского опроса, проведенного компанией Ромир в апреле 2003 г., выборка 1517 человек. К отклонению Государственной Думой проекта восстановления налога на бездетность 56% россиян отнеслись положительно.
Каждая ли женщина должна стать матерью? Судя по данным опроса (см. диаграмму 3), взгляды по этому поводу существенно зависят от возраста, но не от пола опрошенных, хотя в любой возрастной группе среди ответивших положительно, несколько больше мужчин, чем жен-
ВСЕГО мужчины ВСЕГО женщины 60 и старше мужчины 60 и старше женщины 50-59 лет мужчины 50-59 лет женщины 40-49 лет мужчины 40-49 лет женщины 30-39 лет мужчины 30-39 лет женщины 18-29 лет мужчины 18-29 лет женщины
0 20 40 60 80 100
Диаграмма 3. Распределение положительных ответов на вопрос «Как Вы думаете, должна ли каждая женщина стать матерью?» (п=1103, %)
щин. Тех, кто считает, «что это долг каждой женщины», больше всего представителей старшего советского поколения, меньше всего — в младшей возрастной группе. Институциональное требование к каждой женщине «быть матерью», особенно выраженное в советский период, не согласуется с реальными практиками молодых женщин. Личностные предпочтения и социальная ситуация, в которой находятся женщины часто входят в противоречие с этой нормой. Кроме того, в 1990-е годы культурный символ женщины-матери стал вытесняться другими образами: женщин, предоставляющих, например, сексуальные услуги (секс-символ) или женщин, успешных в бизнесе (бизнес-леди). Возможно, в сознании респондентов такие образы не совмещается с материнством. Стали более видимы категории безответственных матерей, которые не любят детей и не нуждаются в них.
Интересно, что несколько больше и мужчин, и женщин согласились с мнением, что «долг каждого мужчины растить детей» (см. диаграмму 4). В целом по выборке так считали 47% женщин и 61% мужчин, причем во всех возрастных группах мужчины несколько чаще, чем женщины. По-видимому, это реакция на неравномерное распределение родительского труда в российском обществе между мужчинами и женщинами. Если различия между возрастными группами интерпретировать как поколенческие, то можно сделать вывод, что обязательность деторождения, нормативность и материнства и отцовства уменьшается от поколения
ВСЕГО мужчины ВСЕГО женщины 60 и старше мужчины 60 и старше женщины 50-59 лет мужчины 50-59 лет женщины 40-49 лет мужчины 40-49 лет женщины 30-39 лет мужчины 30-39 лет женщины 18-29 лет мужчины 18-29 лет женщины
0 20 40 60 80 100
Диаграмма 4. Распределение положительных ответов на вопрос «Как Вы думаете, должен ли каждый мужчина растить детей?» (п=1103, %)
к поколению. Возможно также, что ценности родительства возрастают и рефлексируются по мере взросления.
Формирование семей с одним родителем (обычно с матерью) за счет внебрачных рождений и разводов — еще один показатель разделения супружества и родительства. Причем речь идет и обуменъшении отцовского вклада в уходе за детьми, их материальном обеспечении и общении с детьми. В России внебрачная рождаемость существенно снизилась в 70-е годы, поскольку восстановилась половая диспропорция, возникшая за счет потерь в годы войны и репрессий. Однако с начала 1990-х годов пропорция детей, рожденных вне брака, постоянно возрастала, несмотря на общее снижение числа рожденных детей. В 1991 г. 15% детей были рождены вне брака, а в 2005 г. уже 30% (в число детей, зарегистрированных только матерями, статистика включает и «отказных» и «подброшенных» детей, однако число их остается неизвестным, потому и невозможно узнать динамику). Пропорция детей, рожденных вне брака, но имеющих, по крайней мере, юридического отца, колеблется незначительно —41% в 1970 г., 38% в 1980 г., 43% в 1990 г., 47% в 2000 г., 46% в 2006 г.3. Принято считать, что это случаи незарегистрированных браков или попросту сожительств, однако, исследований, подтверждающих это
3 Рассчит. по: [10 с. 159].
предположение, не проводилось. По крайней мере, по нерепрезентативным данным автора, часто такие сожительства существуют параллельно с браками мужчин, в которых у них также есть ребенок (дети).
Внебрачная рождаемость в России имеет ярко выраженную этно-региональную специфику, наиболее высокие показатели отмечены в Дальневосточном и Сибирском федеральных округах. В 2006 г. самый высокий показатель составлял 68% в Республике Тува, 56% в Корякском автономном округе, 54% в Усть-Ордынском Бурятском автономном округе, 53% в Ненецком автономном округе, 46% в Пермском крае [10, с. 160]. Однако, пока не совсем ясно, какие социально-экономические обстоятельства и этнические традиции стоят за этими статистическими показателями.
Расчет данных переписи 2002 г. показал, что 30% всех семейных ячеек с несовершеннолетними детьми составляют «ячейки с одним родителем» — 27% с матерями и 3% с отцами4. По данным выборочного репрезентативного исследования РМЭЗ (Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения) в 2005 г. среди всех незамужних матерей 24 % никогда не состояли в браке, 58 % — были разведены и 18% — вдовы. Пропорция незамужних женщин с детьми по брачному статусу мало изменилась с начала 90-х годов [8]. Увеличилось лишь число вдов (в сравнении с одинокими матерями), имеющих несовершеннолетних детей, что обусловлено ростом смертности мужчин в этот период, в том числе и в молодых возрастах.
По российскому законодательству матери и отцы имеют равные возможности в определении места жительства ребенка. Однако в реальности подавляющее большинство детей остается жить с матерью. Большинство опрошенных в 1999 г. не поддерживало сложившуюся стереотипную практику передачи ребенка на воспитание матери — с этим суждением согласилось только 30% женщин и 22% мужчин. Причем среди представителей самой младшей возрастной группы такие ответы встречались почти в два раза реже. Самые распространенные предпочтения фактически не связывались с полом родителя: «ребенку следует жить с тем из родителей, кого он больше любит» (48%), либо «с тем, кто может лучше его воспитать» (39%).
Получить точные данные о динамике случаев определения места жительства ребенка с отцом практически невозможно. Судебная статистика эту информацию не предоставляет. Однако экспертные интервью с мировыми судьями, представителями органов опеки и попечительства из отдельных регионов свидетельствует, что число та-
4 Расчет сделан Л.М. Прокофьевой по таблицам специальной разработки Росстата РФ.
ких случаев растет — «идетувеличение отцовской активности, отцы чаще просят оставить им детей после развода». Об этом говорят и судебные приставы, так как некоторые отцы уже пытаются взыскать и алименты с матерей. Появились и региональные организации и клубы отцов, которые воспитывают детей без матери. Например, по данным организации «Отцы и дети» в республике Якутия в их числе примерно 2/3 — это вдовцы, а остальные — разведенные. Конечно, случаи проживания отца с ребенком после развода чаще возникают в крайних обстоятельствах — либо матерей лишают родительских прав, либо отцы богаты и создают более благоприятные для ребенка условия проживания и обучения. Среди «обычной категории» разводящихся иногда супруги «делят» детей — мальчик, например, выражает желание жить с отцом, а девочка с матерью.
В целом же по России участие отцов, проживающих отдельно от детей, в материальном обеспечении детей после развода сократилось. Если в 1992 г. 47% разведенных матерей получали хотя бы какие-то алименты, в 2005 г. по данным РМЭЗ только 31%. К сожалению, отсутствуют репрезентативные данные об общении отдельно проживающих родителей с детьми. Обязательства родителя, проживающего отдельно, были закреплены в КоБСе РСФСР — он имел «право общаться с ними и обязан принимать участие в их воспитании». В СК РФ от 1996 г. это родительское «обязательство» в содержании статьи было заменено на право участия «в его воспитании и решении вопросов получения ребенком образования». Но право — не обязанность, да и понятие «воспитание» абстрактно. Потому, возможно, и материальное обеспечение ребенка (алименты) часто не воспринимается родителями, проживающими отдельно, как их родительский долг. Данные социологических исследований, как российских, так и зарубежных, свидетельствуют, что факт общения отдельно проживающего родителя с детьми тесно связан с размером и своевременностью выплаты алиментов (обычно отцом). Западное законодательство (США, Швеция, Германия, Австрия) развивалось так, чтобы максимально поощрять и общение родителя, проживающего отдельно, с ребенком, вплоть до обязательства «демонстрировать ребенку образ заботливого и любящего родителя». Вводится право ребенка на общение с родителем. «Единоличная опека» над ребенком после развода дополняется совместной юридической и совместной физической опекой. В России же, наоборот, в ГД РФ на рассмотрении находится инициатива о введении единоличной опеки после развода. Постразводное законодательство не упорядочено и не выполняет роли формирования положительных норм поведения, в частности, отцов после развода.
Вероятно, можно считать, что в России начала XXI века по мере укрепления женщин на рынке труда в новых экономических условиях, материнские семьи стали более благополучны. Материальное положение семей с одним родителем — матерью, по крайней мере, при наличии одного ребенка улучшается в сравнении с началом 1990-х годов, периода адаптации к новым социально-экономическим условиям. По данным Национального обследования благосостояния домохозяйств и участия в социальных программах (НОБУС), реализованного Госкомстатом РФ в 2003 г. (объем выборки 44 тыс. домохозяйств), скорее не структура семьи (полная — неполная), а наличие числа детей влияет на материальное положение семьи, как по уровню дохода, так и по уровню располагаемых ресурсов. Риск бедности в сложившихся экономических условиях возникает при наличии в семье второго ребенка. Хотя, конечно, материнские семьи, по-прежнему, испытывают материальности трудности, поскольку женщины часто работают на низкооплачиваемых должностях.
Одна из тенденций, связанная с трансформацией института родительства, его отделение от биологической основы. Многие отцы (реже матери) не проживают вместе с детьми, причем некоторые из них являются «эпизодическими» родителями (детей, например, воспитывает бабушка), а другие, не поддерживая никаких контактов с ребенком, так и остаются только биологическими родителями. Одновременно растет число фактических родителей, не связанных с воспитываемым ребенком биологическими узами. В России это происходит за счет распространения сводных семей и соответствующего увеличения числа отчимов и мачех, расширения практики усыновления (удочерения) детей, в том числе не-родственниками, увеличения числа родителей, лишенных родительских прав, а также количества приемных семей.
Общее число детей, проживающих с отчимами и мачехами, а также с усыновителями в лице нового брачного партнера, неизвестно. В представленных данных переписи 2002 г. выделяются лишь домохозяйства с обоими родителями или одним родителем. Данные о повторных браках в целом по РФ не разрабатываются. В Москве, например, в 2005 г. доля повторных браков среди мужчин составила 35%, а среди женщин 31% [13]. Однако Москва — город специфический, в частности, в плане миграции, столичные нормы поведения отличаются от глубинки. У мужчин больше возможностей для «последовательной полигамии» — во-первых, с детьми после развода чаще остаются женщины, во-вторых, широко распространена норма, согласно которой жена может быть значительно младше мужа, а, не наоборот.
Может ли отчим заменить ребенку родного отца? Больше половины женщин (68%) и мужчин (57 %) вне зависимости от возраста и образо-
Дети, проживающие с обоими родными родителями, испытывают меньше проблем, чем те, у которых один родитель родной, а другой - нет
80 -------------------------------------------------------------------------
70
60--------------------------------------------------------------------------
50
40
30
20
10
о ■ ------------------------------------------------------------------------
Жены 1991 Жены 2006 Мужья1991 Мужья200б
Диаграмма 5. Динамика мнений молодых супругов о сводном родительстве
(положительные ответы, %)
вания считали в 1999 г., что это вполне возможно. Когда речь заходит о мачехе, оптимистов оказывается несколько меньше — 48% и 41% соответственно. Интересны рассуждения респондентов по этому поводу в ответах на открытые вопросы: «все зависит от возраста ребенка — чем он младше, тем лучше»; «может, если нет своих детей», «иногда, если она честный человек»; «теоретически — может, но практически — редко и сложно»; «бывает мачеха лучше родной матери». Как видно из диаграммы 5, современные молодые супруги более оптимистичны в отношении положения детей в сводных семьях, что вероятно, обусловлено и более широким распространением такой практики.
Без обоих биологических родителей дети проживают в опекунских, приемных семьях, семьях усыновителей, а также в государственных учреждениях. Число таких детей увеличивается в России ежегодно на фоне резкого сокращения рождаемости в стране. Так, в 1990 г. было выявлено 49 тыс. детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Затем это число возрастало и составило, например, в 1995 г. 113 тыс., в 2001 г. — 128 тыс., в 2005 г. — 133 тыс., в 2006 г. — 127 тыс.
В 2006 г. под опекой находилось почти в два раза больше детей, нежели в 1990 г. (379 тыс.), на усыновлении — 159 тыс. и в приемных семьях — 21 тыс. детей (в 1996 г. их не было вообще). Кроме того, почти 182 тыс. детей содержалось в государственных учреждениях (113 тыс. в 1990 г.) [14, с. 233].
О чем свидетельствуют эти цифры? С одной стороны, существует официальное мнение, что улучшилась выявляемость детей, которые фактически лишены заботы со стороны родителей. Но с такой интерпретацией сложно согласиться, поскольку известен факт небывалого роста и числа беспризорников. Очевидно, что возрастание числа безнадзорных детей, всех видов насилия над детьми были связаны с социально-экономическим кризисом в стране, ростом алкоголизации и наркотизации населения, бедности, а, в конечном итоге, с социальной дезадаптацией значительной части семей и родителей. И похоже ситуация пока не меняется к лучшему — число неблагополучных асоциальных родителей не уменьшается. Число удовлетворенных исков о лишении родительских прав растет ежегодно. В 2006 г. их было почти втрое выше (62597) в сравнении с началом 1990-х. Пока фактически не проводится работа по реабилитации этой категории родителей, и не ясно вообще, может ли она быть потенциально успешной.
Ежегодное увеличение числа детей, принятых в семью на воспитание приемными родителями и патронатными воспитателями, означает профессионализацию родительства. Такие родители проходят специальный отбор, заключают договор и получают заработную плату, а также отчитываются за свою работу. Они также должны получать профессиональное «сопровождение» со стороны представителей органов опеки, а также специалистов психологов, медиков, педагогов, юристов. Сам факт законодательного закрепления таких форм родительства (федеральный закон о патронате начинает разрабатываться только в 2007 г., а глава о приемных семьях в СК РФ существует с 1996 г.) означает признание и финансовую оценку репродуктивного труда.
Родительство иногда отделяется и от собственно сексуальной основы, когда зачатие осуществляется путем искусственного оплодотворения или имплантации эмбриона с использованием отца-донора. Кроме того, супруги могут подписать договор об имплантации эмбриона другой женщине (суррогатная мать) и вынашивании ею ребенка. В этом случае, согласно российскому законодательству, они могут быть записаны родителями ребенка только с согласия женщины, родившей ребенка. Такое вмешательство в естественный процесс деторождения чреват многими проблемами для обеих сторон договора.
В западных странах дети получают все больше возможностей в отстаивании своих прав перед родителями, так развивалось западное законодательство. В России же дискурс детских прав в отношении родителей пока еще не выносится на широкое обсуждение, чаще речь идет о родительских правах. Теоретически дети могут пожаловаться или предъявить претензии к родителям через орган опеки и попечительства.
Если в (рослые дети испытывают материальные трудности, родители должны ока зывать им финансовую помощь
80--------------------------------------------------------------
Жены 1991 Жены 2006 Мужья! 991 Мужья200б
Диаграмма б. Динамика мнений молодых супругов о материальной помощи со стороны родителей (положительные ответы, %)
Дети должны оказывать финансовую помощь престарелым родителям, если их родители испытывают материальные трудности
90
Жены 1991 Жены 2006 Мужья1991 Мужья200б
Диаграмма 7. Динамика мнений молодых супругов о материальной помощи престарелым родителям (положительные ответы, %)
Но этого не происходит даже в самых экстремальных случаях — насилия и пренебрежения родителями своими обязанностями. Дети не обладают информацией о своих правах, практики их отстаивания единичны, общественных дискуссий на эту тему не ведется. На фоне уменьшения роли государства и повышения родительской ответственности за детей
в России с начала 1990-х годов, в западных странах (США, в частности), наоборот, возрастает роль государственных институтов, которые несут ответственность за детей. Можно считать, что это в обоих случаях тенденции, ведущие к разумному балансу.
Важная тенденция развития института родительства в России — динамика родительских ценностей в постсоветский период. Согласно данным автора, например, ценности «конформизма — достижительности» различаются среди возрастных групп, матерей подростков по уровню образования, в крупных и средних городах, в отношении мальчиков и девочек. Эти выводы были сделаны на основе исследований, проведенных в конце 1990-х годов. К сожалению, Россия не участвует с 1999 г. в проекте по изучению международных ценностей (World Values Survey), где есть специальный блок вопросов о родительских ценностях, поэтому и проследить их динамику не представляется возможным. Авторы же проекта констатируют, что в постиндустриальных странах акцент в ценностях делается «не на усердную работу детей», как в традиционных обществах, а «на развитие их воображения, толерантности и межличностного доверия» [24]. Возможно, такая тенденция характерна и для определенных социальных групп родителей в России.
Завершая обзор тенденций развития родительства, нельзя не упомянуть об изменении отношений между взрослыми детьми и родителями. Согласно данным диаграммы 6 существенно уменьшилось количество молодых супругов, ожидающих помощи от родителей. Эта ситуация объективна, поскольку в новых экономических условиях молодежь имеет доходы намного выше родительских и становится более независимой. Пропорция тех, кто считает, что престарелым родителям нужно помогать осталась практически прежней (см. диаграмму 7). Как дальше будет развиваться эта тенденция, пока судить сложно. По крайней мере, большинство опрошенных молодых семей находятся в отношениях взаимопомощи со своими родителями, даже при раздельном проживании, в том числе в разных городах.
В постиндустриальных странах пожилые родители независимы от детей не только в экономическом отношении. Они стремятся и к физической и психологической независимости, предпочитая в старости общественные службы ухода. Эта тенденция отчетливо проявляется даже, например, в такой «просемейной» стране, как Япония [25]. Существует мнение, что и в России все чаще «люди считают членами своей семьи лишь супругов и детей, а родителей рассматривают только как «родственников», заботиться о которых можно тогда, когда это не ущемляет интересов собственной семьи. Поскольку данная модель семьи давно утвердилась в России, пенсии должны быть достаточными для того, чтобы
пенсионеры могли обойтись без материальной помощи детей, которая отнюдь не гарантирована» [15]. Если наблюдение автора справедливо, то потребуется и развитие служб ухода за пожилыми людьми и не только одинокими. В этом отношении вообще важно, какую модель режима социального обеспечения (welfare regimes) изберет Россия. Пока этот выбор концептуально не оформился.
Отмеченные тенденции развития института родительства обозначены на основе общероссийской статистики и исследований в Европейской части страны. Однако Россия велика, и многие из выявленных закономерностей имеют свою региональную и этническую специфику, а потому нуждаются в дальнейшем изучении.
ЛИТЕРАТУРА
1. Антонов А.И., Медков В.М., Архангельский В.Н. Демографические процессы в России XXI века. М.: Грааль, 2002.
2. Архангельский В.Н, Факторы рождаемости. М. ТЕИС. 2006.
3. БаскаковВ.Н., БаскаковаМ.Е. О пенсиях для мужчин и женщин. М.: Московский философский фонд, 1999.
4. БхагватиДж. В защиту глобализации / Пер. с англ. Под ред. В.Л. Иноземцева. М.: Ладомир, 2005.
5. Галимов Ш.Н. Репродуктивное здоровье мужчин: современные тенденции и законодательные инициативы // Социальное партнерство в решении гендерных проблем / Ред. Е.В. Машкова. Набережные Челны: ЖОО «Фемина», 2002.
6. Гурко ТА Вариативность представлений в сфере родительства // Социологическое исследование. 2000. № 11.
7. Гурко ТА. Опыты сексуальных отношений, материнства и супружества несовершеннолетних женщин // Социологическое исследование. 2002. № 11.
8. Гурко ТА. Программа социальной работы с неполными семьями. М.: Министерство социальной защиты РФ, Центр общечеловеческих ценностей, 1992.
9. Гурко ТА. Феномен современного отцовства // Мужчина и женщина: меняющиеся роли и образы. Материалы международной конференции. Т. 1. М.: Институт этнологии и антропологии РАН, 1999.
10. Демографический ежегодник России. Стат.сб. / Росстат. — М., 2007.
11. Добровольская А. В. Патронатное воспитание — новая возможность решения проблемы социального сиротства // Актуальные проблемы семей в России / Ред. ТА. Гурко. М.: Институт социологии РАН, 2006.
12. Овчарова Л. Профиль российской бедности // Население и общество. 2005. № 195-196.
13. Российский статистический ежегодник. 2007: Стат.сб. / Росстат. М., 2007.
14. Саралиева З.Х., Балабанов С.С., Отделкина Н.Т., Ушакова М.В. Многодетные семьи Нижегородской области. Нижний Новгород, 2006.
15. Синельников А.Б. Социально-экономические последствия трансформации семьи // Демографические исследования. 2007. № 6.
16. Толъц М.С., Антонова О.К, Андреев Е.М. Рождаемость и трансформация семьи в современной России // Вопросы статистики. 2005. № 7.
17. Харькова Т.Н. Проблемы регулирования деторождения в городах России // Семья, гендер, культура. Материалы международных конференций. М.: Институт этнологии и антропологии РАН, 1997.
18. Amato P.R., ed. The post divorce family. Thousand Oaks, CA: Sage. 1999.
19. Amato P.R., Booth A. A generation at risk: Growing up in an era of family upheaval. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1997.
20. BlossfeldP., HofmeisterH. Life courses in the globalization process. Final Report. Otto Friedrich University of Bamberg, 2005.
21. Canfield K. The heart of a father: How dads can shape the destiny of America. Chicago: Northfield Publishing, 1996.
22. Crowley P. Compatibility of family and business life // Families International. 2003. July. N. 47.
23. HochschildA. Global care chains and emotional surplus value // Giddens A., Will H., eds. On the edge: living with global capitalism. N.Y.: Vintage books, 2001.
24. Inglehart R. Inglehart-Welzel Cultural Map of the World // http://www. worldvaluessurvey.org/
25. Reiko Y. Changing meaning of «dependence» in old age in postwar Japan. CFR-Gazette. 2003. 29 (1).
26. Levine J. Working fathers: Strategies for balancing work and family. Reading, MA: Addison Wesley Longman, 1997.
27. McDonald P. Low fertility and the state: The efficacy of policy // Population and Development Review. 2006. № 32(3).
28. Meyer D.R. Compliance with child support orders in paternity and divorce cases // R.A. Thompson and P.R. Amato (Eds.) The post divorce family.
29. Thousand Oaks, CA: Sage. 1999.
30. Schmidt-Waldherr H. From the «Fatherless Society» to the «New Fatherliness» // Families in transition. Vienna: IFHE. 1992.
