CC BY
19
УДК 343.140 ББК 67.411
© 2019 г. Стефанова Елена Юрьевна,
адъюнкт кафедры управления органами расследования преступлений Академии управления МВД России.
E-mail: stefanova1otd@mail.ru
ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ И ПРОБЛЕМЫ ПРИМЕНЕНИЯ СОКРАЩЕННОГО ДОЗНАНИЯ В ОТЕЧЕСТВЕННОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ
В статье рассматриваются становление и развитие сокращенного дознания, его положительные и отрицательные аспекты. Автор обращает внимание на эффективность такого расследования и необходимость проведения дальнейшего совершенствования уголовно-процессуального закона. Ключевые слова: дознание, начальник органа дознания, ретроспектива, этапы развития.
Stefanova Elena Yurievna - adjunct of the Department of Management of Crime Investigation Bodies of the Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia.
DEVELOPMENTTRENDS AND PROBLEMS OFAPPLICATION OF REDUCED INQUIRY IN THE DOMESTIC CRIMINAL PROCESS
The article examines the formation and development of a reduced inquiry, its positive and negative aspects. The author draws attention to the effectiveness of such an investigation and the needfor further improvement of the criminal procedural law.
Keywords: inquiry, head of inquiry body, retrospective review, stages of development.
Упрощенные производства, их формы и порядок регламентации в уголовно-процессуальном законодательстве России на протяжении длительного времени являются предметом острых научных дискуссий. Законодательное регулирование упрощенного дознания с учетом складывающейся правоприменительной практики неоднократно претерпевало существенные изменения, вплоть до полного его исключения из УПК РФ.
В научном сообществе отправной точкой становления дознания указываются различные даты. Так, А. А. Дядченко в своей периодизации развития института дознания первый этап определяет с IX века (издание Русской Правды) по 1756 год (Инструкция «главному сыщику воров, разбойников и беглых драгун») [1, с. 11].
В свою очередь, И. И. Дитятин отмечает, что в XVII веке хозяином, «начальством города» в полицейском отношении являлись сначала представители местной, уездной власти - воеводы и губернаторы, потом специальные органы обер-полицмейстеры и полицмейстеры, а на полиции лежала обязанность охраны личной и имущественной безопасности населения [2, с. 507].
Общеизвестно, что в 1715 году была образована Главная полицмейстерская канцелярия, которую возглавил Санкт-Петербургский генерал-полицмейстер А. М. Девиер, уполномо-
ченный Указом Петра I от 25 мая 1718 года № 3203 производить расследование по уголовным делам, которые впоследствии направлялись в суд [3].
Что же касается упрощенного дознания, то одним из первых его упоминаний является запись в Уставе уголовного судопроизводства (далее - УУС), принятом 20.11.1864 года [4], где отмечалось, что упрощенное производство могло применяться по уголовным делам по поручению судьи (ст. 47, 52 УУС); по просьбе потерпевшего (ст. 48 УУС); а также по инициативе полиции.
Однако такое словосочетание как «упрощенное производство», по нашему мнению, упоминалось не в контексте сокращенного дознания, как это понимается нами в настоящее время, а в контексте производства предварительного расследования в форме дознания.
В послереволюционный период органы милиции производили дознание «по несложным делам» и по результатам проведенного дознания составлялся протокол о совершении преступления, после чего уголовное дело направлялось в суд для рассмотрения по существу (Инструкция «Об организации и действии Местных Народных Судов» от 25.07.1918) [5]. Народный судья, ознакомившись с поступившим уголовным делом, при достаточности доказательств, устанавливающих причастность лица к совершенному преступлению,
рассматривал вопрос об избрании меры пресечения и назначал судебное слушание. Вместе с тем указанная выше Инструкция, как и Инструкция об организации Советской Рабоче-Крестьянской Милиции [6], не определяли порядок производства и подследственность по уголовному делу.
В Положении о Народном Суде Российской Социалистической Федеративной Советской Республики от 27.10.1920 года сказано, что «производство предварительного следствия по уголовным делам, рассматриваемым Народным Судом с участием шести Заседателей, возлагается на Народных следователей. В остальных случаях от Народного Суда зависит, ограничиться ли произведенным милицией дознанием или передать дело для производства предварительного следствия Народному Следователю..» [7]. Фактически это означало, что подследственность дознания не была строго регламентирована и по усмотрению Народного Суда могла быть изменена в каждом конкретном случае. Вместе с тем учеными-процессуалистами того времени отмечалось, что с учетом роста мелких правонарушений развитие уголовного процесса в целях экономии бюджетных средств было направлено в сторону сокращения уголовного судопроизводства по указанным уголовным делам [5, с. 150-154]».
Принятым в 1922 году УПК РСФСР [9] был установлен круг органов дознания, к которым отнесены, в том числе органы милиции, уполномоченные производить расследования в форме дознания сроком не более одного месяца. В случае, если дознание проводилось по преступлению, максимальное наказание за которое не превышало одного года лишения свободы, орган дознания при установлении лица, совершившего преступление, направлял данный материал непосредственно в суд. Кроме того, Кодексом был установлен порядок, согласно которому дела о задержанных обвиняемых, не требующих, по мнению органов, произведших задержание, особого расследования или по которым обвиняемые признали себя виновными, должны доставляться в дежурную камеру (имеется в виду, в суд) одновременно с вещественными доказательствами, а также, по возможности, и свидетелями.
В уголовно-процессуальном законодательстве с принятием 1923 году УПК РСФСР новой редакции [7], как отмечал М. С. Строго-вич, дознание и предварительное следствие
существенно сблизились как формы расследования преступлений [11, с. 312], так как дознание производилось практически по тем же правилам, что и предварительное следствие. По мере дальнейшего развития уголовного судопроизводства дознание как форма предварительного расследования стала терять заложенный в нее законодателем смысл и положительный потенциал. Причиной тому, по нашему мнению, стало как применение сурового наказания, так и недостаточная правовая регламентация сокращенных производств, что влекло за собой большое количество нарушений прав граждан.
Так, Н. А. Власова отмечает, что «упрощенные производства в советской России из одного из способов защиты прав и интересов лиц, вовлеченных в сферу уголовного процесса, превратились в свою полную противоположность - средство для ущемления их прав» [5, с. 309].
Как следствие, в УПК РСФСР 1960 года в первые годы его действия упрощенные формы расследования отсутствовали. Однако Указом Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении ответственности за хулиганство» от 26.07.1966 года [6] вновь введено так называемое «упрощенное досудебное производство», согласно которому правонарушители задерживались в порядке ст. 122 УПК РСФСР, в пятисуточный срок устанавливались обстоятельства преступления путем получения объяснений и истребования необходимых материалов, после чего судья возбуждал уголовное дело и рассматривал его в течение пяти суток. Позднее, в 1977 году, указанная форма досудебного производства была распространена на преступления о мелких хищениях.
Несмотря на авторитетное мнение ученых, выступавших против существования дознания в упрощенном порядке (М. С. Строгович, Л. Д. Кокорев, П. С. Элькинд, В. М. Савицкий, И. Л. Петрухин, Г. П. Химичева и другие), практика досудебной производства с применением протокольной формы доказала свою эффективность, в связи с чем в УПК РСФСР Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 24.01.1985 года [ 14] был введен самостоятельный раздел, посвященный протокольной форме досудебного производства (Раздел 9 Глава 34). С принятием Федерального закона от 21.12.1996 № 160-ФЗ [11] расследование уголовных дел в протокольной
форме увеличилось до 50 составов преступлений.
В результате, в научной литературе отмечалось сокращение времени между совершением преступления и назначением наказания по незначительным преступлениям, а также освобождение дополнительных сил и средств следственного аппарата на расследовании более тяжких преступлений.
Так, например Р. Д. Аширов писал, что «установленный самим законодателем такой процессуальный порядок движения уголовных дел, которому присущи изъятия из общего порядка производства в виде: сжатых сроков, отсутствия отдельных стадий, упрощенной процессуальной формы» может служить одним из важных средств повышения эффективности уголовного процесса [16, с. 60, 62]. Похожие точки зрения о необходимости дифференциации уголовно-процессуальной формы и упрощении порядка производства расследования по уголовным делам о «менее серьезных» и «очевидных» преступлениях высказывали и другие ученые, среди которых П. Ф. Пашкевич [12, с. 160173], В. И. Жулев [13, с. 4]. С некоторыми оговорками относительно совершенствования гарантий правосудия эту идею поддерживал и Л. И. Петрухин [10, с. 113].
Однако Конституционный Суд Российской Федерации, рассматривая по запросу Кара-таузского районного суда Краснодарского края вопрос о допустимости наделения судей по протокольной форме досудебной подготовки материалов полномочиями по возбуждению уголовного дела и формулированию обвинения, в своем постановлении от 28.11.1996 года [20] признал положения статьи 418 УПК РСФСР несоответствующими Конституции Российской Федерации. Отмечено, что полномочиями по возбуждению уголовного дела могут быть наделены орган дознания, следователь и прокурор, которые при обнаружении признаков преступления уполномочены возбудить уголовное дело и принять все необходимые меры к установлению события преступления и лиц, виновных в его совершении.
В этой связи Федеральным законом от 15.11.1997 № 141-ФЗ в УПК РСФСР внесены соответствующие изменения и полномочиями по возбуждению уголовного дела и предъявлению обвинения был наделен начальник органа дознания. В соответствии с указанным Федеральным законом также лицу, в отношении которого осуществлялось уголов-
ное преследование по материалу, расследуемому в протокольной форме, следовало разъяснять сущность обвинения, его права, среди которых - право на ознакомление с материалами уголовного дела, на защиту и другие. В последующем протокольная форма досудебного производства, несмотря на устранение на законодательном уровне отмеченных Конституционным Судом Российской Федерации нарушений, была отменена. По нашему мнению, это было сделано напрасно.
При подготовке УПК РФ ко второму чтению сокращенная либо протокольная форма досудебного производства из его проекта была исключена. Вместе с тем, по сравнению с УПК РСФСР, срок дознания был значительно сокращен (с 30 до 15 суток), предъявление обвинения по уголовным делам, расследуемым в форме дознания, не предусматривалось, законодательно ограничен перечень назначаемых по уголовному делу экспертиз (ст. 196 УПК РФ). Итоговым процессуальным документом, составляемым по результатам такого расследования, являлся обвинительный акт. Все это, по нашему мнению, было направлено на обеспечение гарантии конституционных прав граждан в ходе уголовного судопроизводства, при том, что производство расследования в форме дознания было приближено к упрощенному производству.
Однако в последующем в УПК РФ вносились неоднократные изменения, касающиеся производства дознания, в результате которых сроки дознания увеличены фактически до шести месяцев, а в ряде случаев - и до 12-ти [21], требования к обвинительному акту, как к итоговому процессуальному документу, сегодня фактически ничем не отличаются от требований, предъявляемых к обвинительному заключению. Можно согласиться, что различия между производством расследования в форме дознания и предварительного следствия остались лишь в подследственности и фактически в отсутствии при расследовании в форме дознания института предъявления обвинения.
По данному поводу О. А. Малышева отмечает, что «развитие отечественного уголовного процесса должно быть направлено на принципиальное изменение процессуальной формы дознания с целью ускорения и упрощения производства по отдельным категориям уголовных дел, что является важным условием повышения эффективности досудебного производства» [15, с. 254].
В последующем Федеральным законом «О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» № 23-Ф3 от 04.03.2013 [16] в УПК РФ введена Глава 321 - «Дознание в сокращенной форме», по смыслу содержания которой для производства дознания в сокращенной форме необходимо соответствующее ходатайство подозреваемого; возбуждение уголовного дела в отношении конкретного лица по преступлению (преступлениям), отнесенным к подследственности дознавателя; признание подозреваемым вины, характера и размера причиненного преступлением вреда, а также иные обстоятельства, в том числе исключающие производство дознания в сокращенной форме (ст. 2262 УПК РФ).
Следует отметить, что к особенностям доказывания при сокращенной форме дознания также относятся сокращенный срок расследования, составляющий 15 суток. Продление срока дознания допустимо прокурором до 20-ти суток (ст. 2266 УПК РФ). При этом дознаватель вправе собирать лишь те доказательства и в том объеме, который достаточен для установления события преступления, характера и размера причиненного вреда, а также виновности лица, совершившего преступление (ст. 2255 УПК РФ). Итоговым процессуальным документом по результатам сокращенного дознания является обвинительное постановление, которое составляется в течение 10 суток со дня начала его производства и должно содержать обстоятельства и факты, указанные в п. 1-8 ч. 2 ст. 255 УПК РФ.
Вместе с тем дознаватель обязан провести все следственные и процессуальные действия, производство которых направлено на предупреждение фактов утраты следов преступления или иных доказательств.
Анализируя приведенные выше основания производства дознания в сокращенной форме, считаем необходимым отметить, что нет необходимости получать согласие подозреваемого либо потерпевшего на производство расследования в указанном порядке. В данном случае, по нашему мнению, будет достаточным разъяснение правовых последствий применения такого порядка расследования. Кроме того, в законе должны быть четко указаны основания применения сокращенного дознания, при которых дознаватель обязан применить подобную форму расследования. Прозрачность в подобного рода вопросах позволит избежать каких-либо необоснованных процессуальных решений и манипуляций.
Кроме того, считаем необходимым перечень обстоятельств, исключающих производство дознания в сокращенной форме, дополнить наличием у дознавателя обоснованных оснований полагать, что подозреваемый совершает самооговор, что позволит исключить любые возможные сомнения в причастности определенного лица к совершенному преступлению и объективности проведенного им расследования.
Вместе с тем нельзя не признать эффективность расследования в форме дознания, о чем свидетельствуют приведенные ниже статистические данные (таблица 1).
Таблица 1
Период Окончено уголовных дел
Органом дознания Следователями МВД России Следователями СК России
Направлено уголовных дел прокурору, в суд Из них, в форме сокращенного дознания Прекращено уголовных дел Направлено уголовных дел прокурору, в суд Прекращено уголовных дел Направлено уголовных дел прокурору, в суд Прекращено уголовных дел
2016 410021 88406 106542 320691 18696 102391 18851
2017 385368 97229 56364 305235 14423 98167 19072
2018 357836 96989 50143 286156 14921 92708 20583
Сведения о количестве оконченных уголовных дел органами предварительного следствия МВД России и СК России и органами дознания МВД России [17]
Вместе с тем в первоначальный период применения дознания в сокращенной форме отмечалась ее неэффективность в связи с незначительным применением. Одна из причин заключалась в том, что изначально при возвращении уголовного дела, расследованного в форме сокращенного дознания, в случае, например, отказа потерпевшего или подсудимого от такого порядка, в статистических показателях данное уголовное дело учитывалось как возвращенное для производства дополнительного расследования, что негативно сказывалось на общих показателях результативности работы подразделения дознания [18, с. 17]. Однако после внесения соответствующих изменений в ведомственные нормативные документы МВД России этот недостаток был устранен.
Одновременно нельзя не согласиться с мнением В. Е. Дейко, что упрощение как на стадии досудебного производства, так и судебной стадии может повлиять на возможность допущения судебной ошибки «ввиду отсутствия взаимосвязанных процессуальных механизмов, позволяющих обеспечить процессуальные права и гарантии лицам, привлекаемым к уголовной ответственности» [26, с. 143].
Еще одной особенностью дознания в сокращенной форме является наличие полномочия у начальника органа дознания вернуть уголовное дело дознавателю с письменными указаниями о производстве дознания в общем порядке (п. 9 ч. 1 ст. 402 УПК РФ), если им не будут усмотрены основания для подобного рода расследования.
Наличие такого полномочия у начальника органа дознания, как и полномочия по утверждению обвинительного акта или обвинительного постановления, по нашему мнению, не совсем обоснованно. Считаем целесообразным наделение такими полномочиями начальника подразделения дознания, в чьи должностные обязанности входит исключительно осуществление процессуального и непроцессуального (ведомственного) контроля за деятельностью правомочных дознавателей. Наличие процессуальных и иных управленческих полномочий у начальника
Литература
1. Дядченко А. А. Историческая ретроспектива становления и развития уголовно-процессуального статуса начальника органа дознания.
органа внутренних дел, а также его заместителя - начальника полиции, которые и являются начальниками органа дознания, фактически лишает их возможности осуществлять процессуальный контроль за деятельностью дознавателей на должном уровне. Проведенное выборочное анкетирование должностных лиц органа дознания показало, что в 85 % случаев начальник органа дознания «доверяет» начальнику подразделения дознания и попросту, не читая материалов уголовного дела, ставит свою подпись на итоговом процессуальном документе. Полномочия же начальника органа дознания по отношению к иным (кроме дознавателя) должностным лицам органа дознания следует оставить в полном объеме и частично дополнить. Например, в части отмены незаконных и (или) необоснованных постановлений должностных лиц органа дознания, так как расследование уголовных дел указанной категорией лиц осуществляется крайне редко.
Профессор А. В. Победкин обращает внимание, что дознаватели подчиняются должностному лицу, отвечающему за работу оперативных подразделений, в связи с чем предлагает в случае отказа от идеи унификации процессуальной формы предварительного расследования последовательное движение к созданию наряду с единым следственным органом - единого органа, осуществляющего предварительное расследование в форме дознания. При этом в качестве паллиатива он рассматривает один из вариантов, при котором подразделения дознания выводятся в самостоятельную вертикаль при соответствующих органах с лишением начальников таких органов процессуальных возможностей [27, с. 206], что, по нашему мнению, могло бы стать эффективным этапом развития органа дознания.
Резюмируя вышесказанное, считаем необходимым отметить, что производство дознания в сокращенной форме должно быть усовершенствовано законодателем как в части порядка начала данного производства, так и исключения обязательности получения согласия у сторон уголовного процесса на производство такого дознания.
Bibliography
1. Dyadchenko A. A. Historical rétrospective of formation and development of the criminal procédural status of the head of the body of inquiry.
2. Дитятин И. И. Устройство и управление городов России. Том 1. Города России в XVIII столетии. СПб., 1873.
3. Устав уголовного судопроизводства. Полное Собрание законов российской империи. Т. 5. Ст. 3203. Российская национальная библиотека // URL: https://nlr.ru/e-res/law_r/search.php.
4. Устав уголовного судопроизводства. Полное Собрание законов российской империи. Российская национальная библиотека // URL: https://nlr.ru/e-res/law_r/search.php.
5. Стефанова Е. Ю. Начальник органа дознания в уголовно-процессуальном законодательстве Российской Федерации // Вестник экономической безопасности. Московский университет МВД России. М., 2018.
6. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Советской Федеративной Социалистической Республики от 25.05.1922, вступивший в силу 01.07.1922. Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства. Народный Комиссариат юстиции. № 20-21 // СПС «КонсультантПлюс».
7. Об утверждении Уголовно-Процессуального Кодекса Российской Советской Федеративной Социалистической Республики. Постановление Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета от 15.02.1923. СУ РСФСР. 1923. № 7. ст. 106.
8. Власова Н. А. Проблемы совершенствования форм досудебного производства в уголовном процессе: дисс. ... д-ра юрид. наук. М., 2001.
9. О порядке применения Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении ответственности за хулиганство»: Постановление Президиума Верховного Совета СССР от 26.07.1966 № 5363-VI // Ведомости Верховного Совета СССР. 1966. № 30. Ст. 596.
10. О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный и Гражданский процессуальный кодексы РСФСР: Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 24 января 1985 г. // Ведомости ВС РСФСР. 1985. № 5. Ст. 163.
11. О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР и Исправительно-трудовой кодекс РСФСР в связи с принятием Уголовного кодекса Российской Федерации: Федеральный закон от 21.12.1996 № 160-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 1996. № 52. Ст. 5881.
12. Пашкевич П. Ф. О процессуальной экономии в досудебных стадиях советского уго-
2. Dityatin I. I. Structure and management of cities of Russia. Volume 1. Cities of Russia in XVIII century. S.-Petersburg, 1873.
3. Statute of criminal proceedings. Complete Collection of laws of the Russian Empire. Vol. 5. St. 3203. National library of Russian Federation // URL: https://nlr.ru/e-res/law_r/search.php.
4. Statute of criminal proceedings. Complete Collection of laws of the Russian Empire. National library of Russian Federation: URL: http://nlr.ru/e-res/law_r/search.php.
5. Stefanova E. Yu. Head of the body of inquiry in the criminal procedure legislation of the Russian Federation // Bulletin of economic security. Moscow University of the Russian interior Ministry. M., 2018.
6. Criminal procedure code of the Russian Soviet Federal Socialist Republic of25.05.1922. Collection of laws and orders of the Workers 'and Peasants' Government. People's Commissariat of justice. № 20-21 // LRS «ConsultantPlus».
7. On approval of the Criminal Procedure Code of the Russian Soviet Federal Socialist Republic. Resolution of the all-Russian Central Executive Committee of15.02.1923. Collection of laws of the RSFSR. 1923. № 7. Article 106.
8. Vlasova N. A. Problems of improving the forms of pre-trial proceedings in criminal proceedings: PhD-thesis. M., 2001.
9. About the order of application of the Decree of Presidium of the Supreme Soviet of the USSR «About strengthening of responsibility for hooliganism»: the Resolution of Presidium of Supreme Soviet of the USSR of 26.07.1966 № 5363-VI // Ve-domosti of the Supreme Soviet of the USSR. 1966. № 30. St. 596.
10. On introducing amendments and addenda to the Criminal procedural and Civil procedural codes of the Russian Federation: the Decree of the Presidium of the Supreme Soviet of the RSFSR of 24 January 1985 // Vedomosti VS RSFSR. 1985. № 5. St. 163.
11. About modification and additions in the Criminal procedure code of the RSFSR and the Labor code of the RSFSR in connection with adoption of the Criminal code of the Russian Federation: the Federal law of21.12.1996 № 160-FL // Collection of legislation of the Russian Federation. 1996. № 52. St. 5881.
1 2. Pashkevich P. F. On procedural economy in the pre-trial stages of the Soviet criminal proceedings // Problems of improvement of the Soviet legislation. Proceedings of All-Union research Institute MVD USSR. Issue 1. M., 1974.
ловного судопроизводства // Проблемы совершенствования советского законодательства. Труды ВНИИ СЗ. Вып. 1. М., 1974.
13. Жулев В. И. Законность и проблема процессуальной экономии // Проблемы предварительного следствия и дознания. М., 1991.
14. Петрухин И. Л. Оптимальная уголовно-процессуальная форма // XXVI съезд КПСС и дальнейшее укрепление социалистической законности. М., 1977.
1 5. Малышева О. А. Досудебное производство в российском уголовном процессе: проблемы реализации и правового регулирования: дисс. ... д-ра юрид. наук. М., 2013.
16. О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации // Собрание законодательства РФ. 04.03.2013. № 9. Ст. 875.
17. Состояние преступности в Российской Федерации за 2016, 2017, 2018 гг. Статистические данные ФКУ ГИАЦ МВД России // https://мвд.рф/reports/item/12167987/.
18. Гаврилов Б. Я. Протокольная форма досудебной подготовки материалов и сокращенное дознание: сравнительно-правовой анализ // Труды Академии управления МВД России. М., 2014. № 2.
13. Zhulev V.I. Legitimacy and the problem of procedural economy // Problems of preliminary investigation and inquiry. M.: All-Union research Institute MVD USSR, 1991.
14. Petrukhin I. L. Optimal criminal procedural form // XXVI Congress of the Communist party of the Soviet Union and further strengthening of socialist legality. M., 1977.
15. Malysheva O. A. Pre-Trial proceedings in the Russian criminal procedures: problems of implementation and legal regulation: PhD-thesis. M., 2013.
16. About modification of articles 62 and 303 of the Criminal code of the Russian Federation and the Criminal procedure code of the Russian Federation // The Federal law of04.03.2013 № 23-FL (edition of 28.12.2013). Meeting of the legislation of the Russian Federation. 04.03.2013. № 9. St. 875.
17. The state of crime in the Russian Federation for 2016, 2017, 2018. Statistical data of Federal state institution the Main information center of the Ministry of internal Affairs of Russia // URL: https:// MBg.p^/reports/item/12167987/.
18. Gavrilov B. Ya. Protocol form of pre-trial preparation of materials and abbreviated inquiry: comparative legal analysis // Proceedings of the Academy of management of the Ministry of the Internal Affairs of Russia. M., 2014. № 2.
