CC BY
6
УДК 332.1
Котейкина Т.В.1
тенденции ПРОСТРАНСТВЕННОГО РАЗВИТИИ: общемировой и российский контексты
Аннотация. В статье проанализированы ключевые закономерности пространственного развития, среди которых выделены: увеличение концентрации населения и экономической деятельности по мере развития стран, проявляющееся в быстром росте городов-миллионеров; ускорение коммуникативного сжатия пространства вследствие снижения расходов на транспорт и связь; развитие информационных технологий и телекоммуникаций; возрастание роли инновационных, ресурсоэффективных, интеллектуальных и постиндустриальных городов и утрата лидирующих позиций современными индустриальными городами вследствие повышения значимости человеческого капитала.
Ключевые слова: закономерности, пространственное развитие, концентрация экономической деятельности, урбанизация.
Koteikina T.
SPATIAL DEVELOPMENT TRENDS: GLOBAL AND RUSSIAN CONTEXTS
Abstract. The paper analyzes the key patterns of spatial development, among which are highlighted: an increase in the concentration of population and economic activity as countries develop, manifested in the rapid growth of million-plus cities; acceleration of communicative space compression due to the reduction of transport and communication costs; development of information technologies and telecommunications; the growing role of innovative, resource-efficient, intellectual and post-industrial cities and the loss of leading positions by modern industrial cities due to the increasing importance of human capital.
Keywords: regularities, spatial development, concentration of economic activity, urbanization
Одной из глобальных закономерностей пространственного развития является рост концентрации населения и экономической деятельности по мере развития стран. Увеличение экономической плотности и плотности населения, свидетельствующие о высоких темпах урбанизации, становятся показателями экономической концентрации на локальном уровне. В Докладе о мировом развитии обращается внимание на то, что при переходе страны из категории стран с низким уровнем дохода в категорию стран с доходом ниже среднего уровня доля городского населения резко возрастает (примерно с 10 до 50 процентов) [1]. Однако в дальнейшем при достиже-
нии ими среднего уровня доходов (около 3500 долл. США на душу населения) этот процесс существенно замедляется. Эмпирическим подтверждением этого вывода является факт, согласно которому, примерно в 2000-2005 годах государства, демонстрирующие низкие уровни дохода, неожиданно показывали высокие темпы урбанизации - в среднем 3% в год. Для сравнения этот показатель в странах высоким уровнем дохода был в три раза ниже, а для стран со средним уровнем дохода были характерны темпы урбанизации вдвое меньше. В отдельных случаях высокие темпы урбанизации являются следствием стремительной концентрации населения и производства в
1 Касаева Татьяна Владимировна, кандидат экономических наук, доцент, Директор Института подготовки кадров высшей квалификации, Пятигорский государственный университет, г. Пятигорск, Российская Федерация, e-mail: kasaeva@pgu.ru
Tatyana Koteikina, Ph.D. in Economics, Associate Professor, Director of the Institute for Training Higher Qualifications, Pyatigorsk State University, Pyatigorsk, Russian Federation, e-mail: kasaeva@pgu.ru
одном городе (например, Бангкок в Таиланде). При этом отмечаемые пространственные изменения обусловлены сменой технологических укладов и последовательным переходом от аграрных к индустриальным и, позднее, постиндустриальным.
Аналогичная ситуация наблюдается и на национальном уровне, когда в развивающихся странах по мере роста доходов идет процесс концентрации населения и производства в районах-лидерах. Так, в Таджикистане, Монголии, Сальвадоре и Аргентине доля ведущих районов увеличилась с 30% до 65%. Причем концентрация увеличивается с ростом доходов. Процесс концентрации замедляется или вовсе прекращается, когда страны входят в число стран с высоким уровнем дохода (доход на душу населения 10000 и 15000 долл. США) [1].
Не становится исключением и глобальный уровень, для которого характерны схожие процессы концентрации экономической деятельности. Доля таких значимых западных держав как Германия, Франция и Великобритания к 40-му году XX века в общем объеме регионального ВВП Европейского Союза достигала до 75%, снизившись до 50% в начале 2000-х годов. Доля ВВП Японии в Восточной Азии в 1975 году составляла 83%, а к 2000 году уменьшилась до 62%.
Наряду с концентрацией экономической деятельности, характерным трендом пространственного развития как развитых, так и развивающихся стран являлась концентрация населения в городах. В XIX веке в Западной Европе и Северной Америке, а позднее в других регионах мира, наблюдался беспрецедентный «урбанистический бум». В странах Западной Европы за период с 1800 по 1900 гг. доля городского населения выросла в среднем с 9% до 29,7%, а к 1950 г. уровень урбанизации составил 53,8%, увеличившись в 1980 г. до 70,2%, а в 1990 г. до 72,5%. Самый высокий уровень урбанизации зафиксирован в 2018 году в Люксембурге и Нидерландах и составляет 90% и 91,5% соответственно [2].
В XX веке ускоренный рост городов-миллионеров и их разрастание («расползание»)
стало универсальной, общемировой тенденцией, которую назвали метрополизацией или мегаполизацией расселения. Процессами мегаполизации и метрополизации оказываются охвачены все страны мира независимо от уровня урбанизации, социально-экономического и культурно-исторического развития. В основном крупные мировые центры получают возможность территориально разрастаться за счет городских периферий или ближайших не городских территорий. Известный термин «городская жизнь вне города» как раз и появился после того, как жители крупных мегаполисов стали переселяться в более экологически благоприятные и спокойные периферийные районы, а также ближайшие к мегаполису города. Дело в том, что жители крупных городов даже после переезда сохраняют свои привычки и образ жизни, распространяя их на более отдаленные районы. Таким образом, субурбанизация является неизменным спутником процессов мегаполи-зации и метрополизации.
Интересным явлением становятся, так называемые, «города-ворота» (города с морскими портами, крупными аэропортами, культурными и деловыми центрами и т.д.), которые получают все большие стимулы для развития. Такие города становятся связующим звеном между разными частями света. Отметим, что ранее «города-ворота» были характерны скорее для западной части Европы, теперь же они все чаще появляются и на восточной части материка, открывая для мира Азию.
В 70-е годы эти процессы на Западе достигли своих пределов. Со второй половины XX века лидерство перешло к развивающимся странам (Рисунок 1).
Так, к примеру, всего за последние 25 лет втрое выросли китайские мегаполисы Пекин, Шанхай, Гуанчжоу. А Шэньчжэнь, расположенный на юге Китая, увеличился аж в 12 раз. Быстрый рост демонстрируют и индийские мегаполисы: Мумбай увеличился в 1,7 раз, а столица Дели - в 2,6 раз. Почти в два раза увеличилось и население Каира. Для сравнения огромный мегаполис Нью-Йорк вырос за тот же промежуток времени всего на 16%, а Мехико - чуть больше, чем на 30% [3].
Рисунок 1. Фактическое и прогнозное значение числа городских агломераций
с населением более 5 млн. человек [4]
Глобальной траекторией пространственного развития является процесс коммуникативного сжатия пространства в следствие снижения расходов на транспорт и связь, развития информационных технологий и телекоммуникаций. За последние полвека стоимость железнодорожных грузовых перевозок и перевозок грузов трамповыми судами сократилась вдвое, автомобильных - на 40% [1]. Стоимость воздушных грузовых перевозок составляет в мировом масштабе около 6% от цен 1955 года. Это приводит к тому, что размещение производства все меньше зависит от физической удаленности от рынков сбыта и производство концентрируется в районах с большей экономической плотностью в целях использования выгод экономии от агломерации. Снижение стоимости и времени проезда к месту занятости на локальном уровне создает предпосылки для роста и развития городов-спутников и пригородных территорий, а также территорий, расположенных вблизи транспортных магистралей.
Помимо этого, в территориальном развитии все большую роль начинает играть человеческий капитал. Еще в прошлом веке человеческий капитал был лишь частью индустриального производства. От выбора территориального размещения производства напрямую зависело место выбора расселения населения. Любые инвестиции, будь то здоровье или образование, рассматривались исключительно с точки зрения непроизводительных затрат. В настоящее же время в постиндустриальном обществе или на пути его становления, человеческий капитал приобретает значение одного из главных факторов, способствующих экономическому росту. Он формирует до 80% общего объема богатства страны.
По мере постиндустриального экономического роста и возрастания роли человеческого капитала современные индустриальные города утрачивают лидирующие позиции, уступая их инновационным, ресурсоэффективным, интеллектуальным и постиндустриальным городам (Рисунок 2).
Рисунок 2. Ключевые тренды постиндустриального развития городов
Тенденция мегаполизации характерная для глобального уровня, типична и для России. В последние 10-15 лет увеличивается число и население городов-миллионников. Доля горо-дов-миллионников в общей численности населения РФ выросла с 18,4% в 2004 году до 22,6% в 2017 году, а их число увеличилось с 12 до 15. Их удельный вес без учета федеральных столиц - Москвы и Санкт-Петербурга, составляет 11% в общей численности населения страны.
Ряд авторов справедливо относит к факторам привлекательности городов-миллионни-ков следующие [5]:
многофункциональная экономика, концентрирующая на территории предприятия различных отраслей экономики, производственную и социальную инфраструктуру;
низкий уровень безработицы; высокий уровень развития коммуникационно-информационной инфраструктуры; возможность образовательных и карьерных перспектив;
доступность большинства государственных, муниципальных и иных услуг;
- развитая система жизнеобеспечения города (качественная работа ЖКХ; эффективная социальная политика, в центре внимания которой здоровый образ жизни населения и благоприятная экология; транспортная инфраструктура)
- более высокий по сравнению с другими территориями душевой объем платных услуг;
- более высокий уровень накопления человеческого капитала.
Несмотря на рост числа крупных городов с численностью населения от 500 тыс. до 1 млн. человек с 20 в 2004 году до 22 в 2022 году, их доля в общей численности населения страны остается достаточно стабильной (соответственно 9,3 и 9,2 процентов). Однако в разрезе федеральных округов роль данной категории крупных городов различна. В рассматриваемый период существенно сократилась доля крупных городов с численностью населения от 500 тыс. до 1 млн. человек в общей численности населения Центрального (с 6,6 до 4,2 процентов) и Поволжского (с 17,4 до 16,7 процентов) федеральных округов [6]. Такая ситуация стала следствием перехода Воронежа и Перми
в состав крупнейших городов. В Сибирском федеральном округе включение Красноярска в группу городов-миллионников было компенсировано переходом в состав крупным городов с численностью населения от 500 тыс. до 1 млн. человек Томска и Кемерово
В Северо-Кавказском и Дальневосточном федеральных округах процесс урбанизации начался значительно позже. В них отсутствуют горо-да-миллионники. Доля населения двух крупных городов Дальнего Востока - Владивостока и Хабаровска, в общей численности округа выросла с 17,6% в 2004 года до 19,8% в 2019. Процесс формирования крупных городов в Северо-Кавказском федеральном округе только начался. Единственным крупным городом округа является Махачкала, численность населения которого в 2010 году превысила 500 тыс. человек.
Местом сосредоточения населения зачастую служат региональные столицы. В них проживает около трети населения, благодаря чему они становятся самыми крупными городами регионов. В последние десятилетия тенденции к росту региональных столиц только усиливаются. В Магадане, например, еще в 2004 году проживало 56% населения всей Магаданской области, а к 2019 году его доля выросла до 63%, в Омской области - 54% и 60% соответственно, Новосибирской - 53% и 57%, Камчатской - 55% и 57%, Томской - 47% и 53%, Рязанской - 40% и 47% т.д. [7].
Наряду с концентрацией населения наблюдается тенденция рост концентрации экономической активности в региональных столицах. Региональные столицы создают 40-70% ВРП региона [8]. Доля инвестиций в основной капитал в трети региональных столиц составляет более половины всех инвестиций в регион и ежегодно увеличивается на несколько процентов. Лидерами по количеству инвестиций в основной капитал стали такие города как Кызыл в Республике Тыва (93%), Астрахань (90%), Омск (86%), Новосибирск (79%), Калининград (73%) [9].
Рост населения в региональных столицах связан во многом со сложившимися на рынке труда более благоприятными условиями. Согласно статистическим данным, в столицах уровень безработицы примерно на треть ниже, чем в остальных населенных пунктах региона. Однако в этом скрывается и очевидная проблема для крупных городов - предлагаемая малопрестижная работа не соответствует предпочтениям и уровню квалификации жителей региональных столиц, что, в свою очередь, порождает безработицу.
Очевидно, что со временем региональные столицы превращаются в некие центры сервисной экономики, где на каждую 1000 человек населения производится на треть больше объемов платных услуг, и центрами экономики знаний, в которых сосредоточены более 80% научных работников и около 90% всех студентов страны.
Таким образом, фактор «столичности» является дифференцирующим фактором пространственного развития, обусловливающим его центро-периферийную поляризацию.
Однако, по мнению ряда экспертов, потенциал сельско-городской миграции в России практически себя исчерпал, что ограничивает дальнейшее формирование агломераций [10].
Современной тенденцией пространственного расселения населения России, идущей в разрез по содержанию с аналогичным процессом в развитых странах, является формирование системы вторых жилищ у жителей крупных мегаполисов в пригородах. Неудовлетворенность качеством жизни в центрах мегаполисов в развитых странах приводит к процессу субурбанизации. В России этот процесс замещается появлением вторых жилищ в населенных пунктах, тяготеющих к агломерации. На наш взгляд, причина кроется в институте регистрации, дающем возможность жителям мегаполисов получать услуги, прежде всего медицинские и образовательные, в большем объеме и лучшего качества.
библиографический список
1. Доклад о мировом развитии 2009. Новый взгляд на экономическую географию (обзор) [Электронный ресурс]. URL: www.worldbank.org
2. Россия и страны мира. 2020: Стат. сб. / Росстат. М., 2020.
3. Щербакова Е.М. Мировая урбанизация, оценки 2014 года /Демоскоп Weekly. 2015.
№ 645-646. URL: http://demoscope.ru/weekly/2015/0645/barometer645.pdf
4. Киселева Н.Н., Маркварт Э., Стародубровская И.В. Управление пространственными изменениями на региональном и муниципальном уровнях. - М.: Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2018. С. 32.
5. Игнатова Т.В., Героева Ю.А., Гонтарева Д.Н. Теория и методология управления инновационным предпринимательством в мегаполисе // Интернет-журнал Науковедение [Электронный ресурс]. URL: https://naukovedenie.ru/
6. Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2022 года: Стат. бюллетень. М., 2022. [Электронный ресурс]. URL: https://rosstat.gov. ru/compendium/document/13282
7. Регионы России. Основные социально-экономические показатели городов. 2020: Стат. сб. / Росстат. М., 2020.
8. Лексин В.Н. Города власти: административные центры России // Мир России. 2009. № 1. С. 3-33.
9. Регионы России. Социально-экономические показатели. 2021: Стат.сб./ Росстат. М., 2021. С. 473-474
10. Демографические вызовы России. Экспертно-аналитический доклад Центра стратегических разработок. Москва, ноябрь 2017 г. С. 15.
BIBLIOGRAPHIC LIST
1. World Development Report 2009. A new look at economic geography (review) [Electronic resource]. URL: www.worldbank.org
2. Russia and countries of the world. 2020: Stat. Sat. / Rosstat. M., 2020.
3. Shcherbakova E.M. World Urbanization, 2014 estimates /Demoscope Weekly. 2015. No. 645-646. URL: http://demoscope.ru/weekly/2015/0645/barometer645.pdf
4. KiselevaN.N., Markvart E., Starodubrovskaya I.V. Management of spatial changes at the regional and municipal levels. M.: Publishing house "Delo" RANEPA, 2018. P. 32.
5. Ignatova T.V., Geroeva Yu.A., Gontareva D.N. Theory and methodology of innovative entrepreneurship management in a metropolis // Journal of Science Science [Electronic resource]. URL: https://naukovedenie.ru/
6. Population of the Russian Federation by municipalities as of January 1, 2022: Stat. Bulletin. M., 2022. [Electronic resource]. URL: https://rosstat.gov.ru/compendium/document/13282
7. Regions of Russia. The main socio-economic indicators of cities. 2020: Stat. Sat. / Rosstat. M., 2020.
8. Leksin V.N. Cities of power: administrative centers of Russia // World of Russia. 2009. No. 1. pp. 3-33.
9. Regions of Russia. Socio-economic indicators. 2021: Stat.sb. / Rosstat. M., 2021. pp. 473-474.
10. Demographic challenges in Russia. Expert-analytical report of the Center for Strategic Research. Moscow, November 2017. Р. 15.
