CC BY
116Общество вчера, сегодня, завтра
УДК 327
DOI 10.34823/SGZ.2020.5.51474
К.А. ФЕОФАНОВ доктор политических наук, профессор, профессор кафедры международных отношений, факультета Международных отношений и международного права Дипломатической академии Министерства иностранных дел Российской Федерации*
Тенденции международного развития в условиях пандемии
Статья посвящена изменениям и тенденциям в сфере международного развития, обусловленным пандемией COVID-19. Некоторые допандемийные тенденции остаются неизменными. Изменения затрагивают процессы глобализации, регионализации и глока-лизации, общественные отношения и права человека и варьируются, в зависимости от цивилизационной специфики «общественного договора» между властью и населением в различных странах.
Ключевые слова: международное развитие, инвариантность закономерностей, нарушения процессов глобализации, коллективный Запад; парадокс Вебера-Фукуямы, антиутопический тоталитаризм, общественный договор, глокализация.
K.A. FEOFANOV Doctor of Political Sciences, Professor, Professor of Chair of International Relations, Faculty of International Relations and International Law, Diplomatic Academy of the Russian Foreign Ministry
Trends of International Development underConditions of the Pandemic
The article focuses on the changes and trends in international development caused by the COVID-19 pandemic. Some of the pre-pandemic trends remain unchanged. Changes touch theprocesses of
* Феофанов Константин Анатольевич, e-mail: konstantin.feofanov@gmail.com
globalization, regionalization and glocalization, social relations and human rights, and vary depending on the civilizational specifics of the "social contract" between authorities and population in different countries.
Keywords: international development, invariability of trends, violations of globalization processes, the collective West, the Weber-Fukuyama paradox, utopian totalitarianism, social contract, glocalization
Одним из центральных вопросов «пандемического дискурса» как совокупности понятий и обсуждений является воп-
i
рос о том, насколько в условиях современной пандемии изменится современный мир и насколько он уже изменился. Известна фраза, сказанная в апреле 2020 г. бывшим госсекретарём США и советником по национальной безопасности Генри Киссинджером: «Страны сплачиваются и процветают благодаря уверенности в том, что их институты могут предвидеть бедствия, пресекать их последствия и восстанавливать стабильность. Когда закончится пандемия COVID-19, институты многих стран будут восприниматься как потерпевшие неудачу... Реальность такова, что после коронави-руса мир никогда не будет прежним»2. Проанализируем ключевые особенности и тенденции современного международного развития, которые существовали задолго до пандемии и остались неизменными или претерпели определённые изменения в результате пандемии, и те, которые возникли в результате пандемии как некоторые новые тенденции.
Инвариантность фундаментальных закономерностей. Главной особенностью современной системы международных отношений является её наследование из послевоенной конфигурации мира начиная с середины ХХ в. Несмотря на завершение биполярного противостояния на рубеже 90-х гг., итоги Второй мировой войны до сих пор продолжают оставаться ключевой детерминантой мироустройства. От моно-центричной международной системы 1990-х гг. во главе с США мир XXI в. постепенно эволюционирует в направлении усиления новых центров силы и взаимодействия между ними. Широко распространена позиция, что действующая система международных отношений находится «в процессе
1 От греч. navöriiJia - «весь народ».
2 Киссинджер: пандемия коронавируса изменит мировой порядок навсегда // Международная жизнь, 13.04.2020. [Электронный ресурс] URL: https://interaffairs.ru/news/show/25980 (дата обращения: 26.08.2020).
формирования». Возможно, именно данное состояние международной системы и есть её, пусть не окончательное, но весьма завершённое оформление. Назовём её «Подвижной международной системой», «Пятой международной системой», «Постъялтинско-потсдамской международной системой», «Постбиполярной международной системой», отражая внутренне присущий ей динамизм как некоторое имманентное качество и постоянный источник противоречий. Было бы странно ожидать, что в ближайшее десятилетие США, или же, наоборот, Китай, Европейский союз или Россия полностью победят главных геополитических конкурентов и в мире на десятилетия воцарится стройная упорядоченность обновлённых международных отношений, как когда-то уже было в биполярном мире. По сравнению со второй половиной ХХ в. мир первой половины XXI в. будет отличаться встроенной противоречивостью международных отношений нескольких сверхкрупных игроков, и это уже состоявшаяся, сформировавшаяся, хотя и обладающая высокой подвижностью и внутренней противоречивостью, система.
Глобализация как объективный нелинейный процесс «возникновения межрегиональных структур и систем взаимодействия и обмена, захватывающий едва ли не все области общественной жизни, но в силу своей противоречивости и разнонаправленности не тождественный процессу формирования глобального общества или мирового сообщества» , -как пишет Андреа Риккарди, - вместе с тем, «не создаёт единую всемирную "озападненную" цивилизацию: она лишь тонкая корка, под которой продолжают жить современно различные между собой миры»2. В условиях пандемии имеют место нарушения процессов глобализации. Изоляционизм и автаркия (обособление), закрытие государственных границ, преимущественное сокращение деловых и туристических пассажиропотоков уже стали ключевыми процессами в условиях пандемии COVID-19. Не спешат пересекать государственные границы также и лидеры государств, предпочитая личному общению традиционное телефонное и, в новых ус-
1 Мегатренды. Основные траектории эволюции мирового порядка в XXI веке / Т.А. Шаклеина, А.А. Байков, Э.Я. Баталов, Н.А. Симония и др.; Gод ред. Т.А. Шаклеиной и А.А. Байкова. М.: Аспект Пресс, 2013, c. 22.
2 Цит. по: Егоров В.Г., Штоль В.В. Глобализация: опыт концептуализации // Научно-аналитический журнал «Обозреватель - Observer», 2015, № 9(308), c. 6.
ловиях, видеообщение. В каждом случае всегда заново уточняются, возможно, временно сокращаются, но отнюдь не прекращаются торговые и экономические связи. Они обусловлены в первую очередь, экономическими интересами государств, а не пандемическими препятствиями на пути их реализации. Несмотря на пандемию, глобализация продолжает оставаться объективным социально-политическим и социально-экономическим процессом и она продолжается. Не уменьшаются, а, скорее всего, будут проявлять себя иначе в условиях пандемии и постпандемии противоречия реализующейся неолиберальной модели глобализации. Не уменьшается, а только возрастает потребность в новом понимании глобализации, соответствующем новым условиям глобального и постглобального мира.
Глобализационная взаимозависимость между континентами является гарантией того, что в условиях пандемии, коммуникация между странами не сильно пострадает. По мнению профессора Гарвардского университета Джозефа Ная-мл., «экономические аспекты - такие как торговля или финансовые потоки - сократятся, но политические последствия
всё же не будут столь драматическими, как об этом склонны
1
заявлять политики различных уровней в разных странах» . Увеличивая изоляцию, пандемия временно затормаживает, иногда приостанавливает глобальные процессы и глобальную реализацию мегатрендов, но не может остановить их полностью. Также в условиях пандемии усиливается региональная специфика реализации данных тенденций.
Отдельной дискуссионной темой в условиях пандемийной реальности выступает снижение лидерского потенциала «ци-вилизационного» и «коллективного» Запада. Подобные представления воспроизводятся самим Западом на протяжении, как минимум, ста лет («Закат Запада», «Закат Европы», «Закат Западного мира», «Закат вечерней земли» и т. п., Освальд Шпенглер и др.2). Параллельно уже в те годы также в западной политологии высказывались и противоположные,
1 Цит. по: Логинов В. Новая система: каким будет мир после пандемии // gazeta.ru, 26 апреля 2020. [Электронный ресурс] URL: https://www.ga-zeta.ru/politics/2020/04/26_a_13063171.shtml (дата обращения: 26.08.2020).
2 Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. М., 1993. Оригинальное название также может переводиться и как «Закат Западного мира». Spengler О. Der Untergang des Abendlandes. Umrisse einer Morphologie der Weltgeschichte. 2 Bde. München, 1923.
«западовозвышительные» концепции (Макс Вебер и др.1). Многократно более убедительные, чем представления о «конце истории», высказанные в начале 1990-х гг. американским политологом Френсисом Фукуямой2. Уже во времена Вебера возвещалось - посредством многократно более «убийственных» аргументов, но выражалось в менее конъюнктурных терминах - о «конце истории», уже начиная с XVI в. связанном с зарождением европейского, а затем и американского протестантизма, капитализма и правового государства. Апофеозом «западопонижительных» концепций в XXI в. стали работы Патрика Бьюккенена, использовавшего в качестве ключевого понятия метафорическое, публицистическое и не слишком научное словосочетание «смерть Запада»3. Примечательно, что часть «западопонижительных» представлений историков, культурологов и политологов в начале ХХ в. была связана с победой социалистической революции в России, рассматриваемой как часть деградирующей Европы и Запада. «Парадокс Вебера-Фукуямы», заключающийся в неминуемой борьбе Запада и не-Запада, попеременном ослаблении Запада и не-Запада и «ускользании» «конца истории», несмотря на уникальные изначальные преимущества цивилизационного Запада, продолжает оставаться главной интригой международного развития в XXI в.
«Цивилизационный» и «коллективный» Запад сегодня понимаются как сеть союзников с общими ценностями. Они институционализированы в НАТО и Бреттон-Вудских институтах - МВФ и Группе Всемирного банка, созданных в результате международной конференции 1944 г. в Бреттон-Вудсе, США. Сегодня дискуссия об успешности Запада смыкается с анализом интеграционных проектов, которые также сталкиваются с вызовами - такими как Европейский союз, НАТО, внешняя политика США и коалиции в незападных регионах мира, «оранжевые» революции, «гуманитарные интервенции» и др. Интеграционные проекты также рассмат-
1 Weber M. Die protestantische Ethik und der «Geist» des Kapitalismus. Basierend auf der Erstauflage von 1904/1905, unter Berücksichtigung der Änderungen für die Ausgabe 1920 // Lichtblau, Klaus, Weiß, Johannes (Hrsg.) Wiesbaden: Springer Fachmedien Wiesbaden GmbH, 2016.
2 В соответствии с концепцией Фрэнсиса Фукуямы: «Человечество, ведомое США, вступает в царство разума и свободы». The End of History and the Last Man. N. Y.: Macmillan, Inc. 1992.
3 Бьюкенен П. Дж. Смерть Запада. М.: АСТ, 2007. 448 с.
риваются на предмет «проверки пандемией». Широко отмечается, что Европейский союз «не выдержал» «проверку», так как системы здравоохранения более развитых европейских стран не смогли оказать помощь менее развитым в борьбе с пандемией COVID-19. Вместе с тем посткризисное открытие границ в Европейском союзе состоялось, в первую очередь, именно для стран, входящих в Шенгенскую зону, т.е. данная солидарность, несмотря ни на что, сработала прежде всего. Это наследие многодесятилетней, в рамках ЕЭС и ЕС, и многовековой, в рамках общей европейской судьбы народов, цивилизационной солидарности, которая может быть временно ослаблена в условиях пандемийной угрозы, но всегда «по умолчанию» восстанавливается в первую очередь. Для сравнения: открытия границ стран Европейского союза для граждан России придётся ждать максимально возможно долго, в первую очередь, не по причине уровней распространённости заболеваемости COVID-19 и смертности от него, а вследствие цивилизационной и политической солидарности более низкого уровня приоритетности, который никогда не смогут поднять на более высокую цивилизационную ступень акты точечного сотрудничества
России с итальянской и другими европейскими системами
i
здравоохранения .
Отнюдь не новой темой, возникшей задолго до пандемии COVID-19, является критика Организации Объединённых Наций, как не отвечающей требованиям времени, не в состоянии должным образом справляться с задачами, ради решения которых создавалась. Критика связана, главным образом, с заинтересованным стремлением ряда западных стран пересмотреть итоги Второй мировой войны, вытеснить Россию как правопреемницу СССР из руководящих органов ООН, пересмотреть состав постоянных членов Совета Безопасности, право вето и другие рабочие методы ООН. В условиях пандемии также возрастает значение западной критики Всемирной Организации Здравоохранения (World Health Organization, WHO), которая была создана 7 апреля 1948 г. как специализированное учреждение ООН. Так, президент США Дональд Трамп обвинил ВОЗ в том,
1 Франция продлевает пограничный контроль до конца октября // ИА REGNUM [Электронный ресурс] URL: https://regnum.ru/news/polit/2904193.html (дата обращения: 26.08.2020).
что она не смогла своевременно информировать о корона-вирусе и поэтому «не справилась со своей основной обязанностью и должна нести ответственность». Трамп также обвинил ВОЗ в подыгрывании Китаю и «воспроизведению пропаганды» китайского правительства - Трамп назвал её деятельность «очень китаецентричной», "very China centric", согласно записи в Твиттере Трампа 7 апреля 2020 г. А позже, 8 июля 2020 г. Трамп официально уведомил конгресс о выходе Штатов из Всемирной организации здравоохранения и заявил, что страна прекратит всякие отношения с данным специализированным ведомством.
По поводу ООН и ВОЗ известны также «оправдательные» комментарии - что подобное поведение США уничтожит их влияние в области здравоохранения и международных отношений в условиях пандемии и в постпандемийный период, что США потеряют влияние даже среди союзников. Известен комментарий Генерального секретаря ООН Анто-ниу Гутерриша от 15 апреля 2020 г.: «Сейчас не время сокращать ресурсы, необходимые для деятельности Всемирной организации здравоохранения... убежден, что необходимо поддерживать ВОЗ, потому что её деятельность крайне важна в рамках мировых усилий, направленных на одер-жание победы в войне с COVID-19. Сейчас не то время, чтобы сокращать ресурсы, необходимые для деятельности
ВОЗ или любой другой гуманитарной организации, борю-
1
щейся с вирусом» .
Права человека как фундаментальная ценность Запада. «Инверсия» в иерархии ценностей в странах с различными политическими режимами после 11 сентября 2001 г. оказала огромное влияние на международное развитие. Технологические достижения в развитых западных странах на основе «согласия граждан пойти на ограничение своей свободы во имя обеспечения собственной безопасности»2 в 2010-е гг. способствовали ускоренному росту возможностей "security" как контроля власти и специальных служб над обществом и населением (в противовес "safety" как безопасности для человека). «Цифровизация безопасности», «видеосервейлизация» (от video surveillance - видеонаблюде-
1 Генсек ООН высказался за поддержку Всемирной организации здравоохранения // Интерфакс. 15.04.2020 [Электронный ресурс] URL: https://www.interfax.ru/world/704218 (дата обращения: 26.08.2020).
2 Мегатренды, с. 29.
ние), «системы слежения», «оперативно-розыскные мероприятия», «тотальный контроль» и «искусственный интеллект» прочно вошли в жизнь современного человека стран «центра», «полупериферии» и даже «периферии» (согласно классификации Иммануила Валлерстайна). Задолго до пандемии COVID-19 произошло усиление цифровой подконтрольности населения всех стран органам власти. В сущности, сегодня мы имеем дело с антиутопическим тоталитаризмом, значимые элементы которого были предсказаны ещё 70-100 лет назад во всемирно известных антиутопиях - «Мы» Евгения Замятина (1920), «О дивный новый мир» (1932) Олдоса Хаксли, «1984» Джорджа Оруэлла (1948)1 и «451 градус по Фаренгейту» Рэя Брэдбери (1953).
В условиях тотального цифрового контроля после 2001 г. и пандемии COVID-19 2020 г. человечество особенно тщательно вчитывается в тексты литературных произведений, в которых данные идеи впервые прозвучали, и находит в конкретных странах «сбывшиеся» и «несбывшиеся» элементы нежелательного будущего. Главный вывод в условиях пандемии заключается в том, что параметры государственного контроля над населением в различных странах могут быть ограничены только прочностью «общественного договора» (относительного консенсуса) между властью и населением. Данные идеи были разработаны ещё в Новое время авторами теории общественного договора Томасом Гоббсом (1651), Джоном Локком (1689) и Жан-Жаком Руссо (1762), и сегодня мало кто - разве что настоящие профессионалы госбезопасности ("state/national security") - увязывают особенности цифрового контроля в странах различных политических режимов с цивилизационной спецификой конкретной страны. «Что власть позволяет обществу?», «Что общество позволяет власти?», «Насколько далеко одни и другие позволят противоборствующей стороне зайти и какие средства борьбы использовать?» - вот главные вопросы новейшей пандемийной повестки дня, являющиеся продолжением классических разработок теоретиков общественного договора XVII-XVIII вв. и сторонников цивилизационного подхода в XIX-XX вв. (Питирим Сорокин, Освальд Шпенглер, Арнольд
1 Писателя и журналиста, впервые употребившего термин «холодная война» в октябре 1945 г. в британском еженедельном журнале «Трибьюн» в статье «Ты и атомная бомба».
Тойнби, Николай Данилевский, Сэмюэл Хантингтон и др.). В условиях пандемии первостепенное значение приобретают ценностно-цивилизационные теории и сравнительные прикладные исследования в духе «Ценностной ориентации культур» Рональда Инглхарта, «Типологии культурных изменений» Герта Хофстеде, «Моделей культуры» Фонса Тромпе-наарса, «Сравнительных социальных исследований» А.В. Андреенковой1, авторской «Цивилизационной теории модер-низации»2. Права человека в каждом конкретном обществе, в конечном счёте, будут определяться борьбой ценностей «демократии» и «изоляции для вашего же блага», «интересов личности» и «интересов целого». Ответы на эти вопросы будут находиться в полном соответствии с цивилизационной спецификой каждой страны.
Если «общественный договор» власти и гражданского общества в силу объективных (проблемы в экономике или падение уровня жизни) или субъективных (авторитарные и тоталитарные устремления представителей власти) причин разрушается, в условиях современных технологических возможностей практически ничто не мешает власти ограничить любые права и свободы граждан «ради их же безопасности, здоровья и благополучия», в том числе мотивируя ужесточение режима эпидемиологическими проблемами. Пока сохраняются «рамочные ограничения» договора, власть может «либеральничать», «балансировать» в действиях и терминах, не вводить Чрезвычайное положение и не устанавливать диктатуру. В условиях пандемии COVID-19 можно было наблюдать, как власти различных стран обозначают для населения действующий эпидемиологический режим. Например, «режим самоизоляции» - явно неточное определение, поскольку, в сущности, имеет место вынужденная, отнюдь не добровольная, хотя и оправданная эпидемиологической ситуацией, принудительная изоляция, контролируемая цифровыми ресурсами (QR-коды, электронные пропуска и т. п.). Имеет место различное наименование введённого режима жёстких ограничений в различных странах. Какие-то страны
1 Андреенкова А.В. Методология межстрановых социальных исследований: подходы к достижению эквивалентности сравнений. Дисс. ... д-ра социол. наук. М.: ФГАОУ ВО «МГИМО (Университет) Министерства иностранных дел Российской Федерации», 2019. 444 с.
2 Феофанов К.А. Цивилизационная теория модернизации [Текст]: [монография] / К. А. Феофанов. - 2-е изд., перераб. и доп. М.: Дашков и К°, 2019, с. 7-18.
ввели именно Чрезвычайное положение, открыто согласившись на компенсацию убытков граждан из средств бюджета (Япония, США, Мексика, Казахстан, Киргизия, Ливан, Индонезия, Австралия и др.). Конечно, данная мера экономически невыгодна власти, так как в этом случае государству приходится оплачивать убытки. В некоторых других странах было отчётливо выражено стремление власти иначе юридически обозначить вводимые ограничения (вариации «режима повышенной готовности» в различных странах). Данные юридически более мягко сформулированные ограничения, тем не менее, позволили чётко обозначить правила поведения, обязательные для исполнения гражданами и организациями, и применить санкции в случае их несоблюдения.
Принципиально важно, что инверсия ценностей свободы в западных обществах достигла значимых масштабов, в сущности, означая вырождение фундаментальных основ классического Запада, формировавшегося на протяжении недавних пятисот лет. Именно в XXI в., - и это связано с событиями 2001 и 2020 гг., - впервые в истории человечества были реализованы предпосылки настолько беспрецедентного информационного манипулятивного давления на граждан. Первоначальное искажение фундаментальных ценностей, имевшее место в 2001 г., было восстановлено и многократно усилено в условиях пандемии СОУЮ-19 в 2020 г. Имеет смысл говорить о политическом парадоксе СОУЮ-19, обозначающем беспрецедентную масштабность политических последствий пандемии, несмотря на относительно невысокие, даже по сравнению с сезонным гриппом, не говоря о более страшных заболеваниях (чума в средневековой Европе и современной Монголии), показатели смертности населения.
«Онлайнизация» общественных отношений. Новые формы участия в политике - «электронная демократия», «сетевая демократия», «кибердемократия», механизмы государственного управления, «электронное правительство» -начали складываться задолго до пандемии COVID-19. В условиях пандемии переход в социальные сети и виртуальное социальное, экономическое и политическое поведение ознаменовал новый, исторически беспрецедентный этап индивидуализации человека и атомизации обществ в различных странах. Серьёзную обеспокоенность вызывает повсеместное отставание обеспечения цифровой безопасности от скорости «виртуализации».
Происходит неуклонное повышение эффективности виртуальных средств воздействия на массы, манипулирования сознанием, возрастание количества инструментов информационных и психологических войн. Информационная реальность уже в препандемийную эпоху стала «многослойной», «фейковой реальностью», насыщенной многоходовыми искажениями, откровенной ложью и «симулякрами» - копиями с оригинала, которого не только не существует, но никогда не существовало в реальности (термин Жана Бодрийяра). В условиях пандемии виртуальная составляющая человеческих взаимодействий многократно усиливается. Онлайн-сервисы, доставка продовольственных и непродовольственных товаров, удалённая работа, удалённое преподавание и обучение. И виртуальные офисы, в которых нет необходимости оплачивать аренду помещений, канцтовары, услуги связи и Интернет, представительские и командировочные расходы, обучение и переподготовку сотрудников, услуги охраны и противопожарного обеспечения, в условиях пандемии уверенно стали мейнстримом наступившего десятилетия 2020-х гг.
С одной стороны, продолжает оставаться здоровая уверенность, что «все слухи и вбросы о том, что дистанционное образование полностью заменит или вытеснит очное, что будут закрыты традиционные школы и университеты, рассматриваю как откровенную провокацию ... система образования не только учит, но и воспитывает, во многом формирует личность, передаёт ценности и традиции, на которых основано наше общество»1. С другой стороны, несмотря на всю теоретическую и нравственную обоснованность данного высказывания, практически многое из того, что успешно заработало в онлайне, останется в онлайне, и образовательные системы многих стран ожидают серьёзные перемены, онлайнизация и сокращение кадров. Ведь даже самые «заботливые» государства, в конце концов, не будут оплачивать виды деятельности, ставшие ненужными. Представитель, по-видимому, не самого заботливого государства с высокой долей частного образования, президент США Д. Трамп уже заявил, что иностранным студентам придётся покинуть США, если образование в их учебных заве-
1 Путин назвал вбросами сообщения про переход на дистанционное образование // rbc.ru 21.05.2020. [Электронный ресурс] URL: https://www.rbc.ru/-society/21/05/2020/5ec6678a9a7947b2fc37dddb (дата обращения: 26.08.2020)
дениях станет только виртуальным. Важно понимать, что дифференциация и реструктуризация «нужных» и «ненужных» видов деятельности отнюдь не только в образовании, но в экономике в целом и даже в социально-политических коммуникациях концептуально уже произошла. В дальнейшем предстоит только углубление и завершение уже наметившихся тенденций.
Пандемия как отмена Третьей мировой войны. Новые проблемы, возникшие в международных отношениях в связи с пандемией COVID-19, привели к существенным изменениям международной повестки дня. От многодесятилетней политреалистской озабоченности военной мощью внимание политического руководства различных стран и международных организаций довольно быстро, хотя и временно, переключилось на проблемы выживания и минимизации последствий пандемии, прежде всего, для населения своих стран. Временно утратили непреходящую значимость «проблемы войны и мира», наступило кратковременное осознание неприемлемости национального, организационного и личного эгоизма. Произошло «принуждение к человечности» через осознание подверженности угрозам более высокого порядка и причастности к единому целому: «Все мы в одной лодке». На второй план временно отошли извечные в международных отношениях претензии на исключительность и моно-центричность. Наряду с непрекращающейся борьбой Запада и не-Запада, доминирование логики национального эгоизма и цивилизационной исключительности над логикой человечности и причастности к единому целому уже в продолжение нескольких веков является ключевым фактором международного развития (в частности, «Доктрина американской исключительности», «Град на холме» и др.). «Страсти» по поводу вооружений также были нивелированы ожиданием нового кризиса, снижением показателей мирового экономического развития и эпидемиологическими проблемами ведущих мировых держав. Возникли риски «новых 1990-х», связанные с прогнозами вызванного пандемией неизбежного падения уровня жизни в мире. В частности, сокращение поездок и путешествий и «онлайнизация» международной деловой активности ещё долгое время не позволят ценам на нефть вернуться к докризисному уровню. Этот фактор имеет особое значение для стран - экспортёров нефти, в том числе России. Банкротства в малом предпринимательстве, а также
вынужденность экономических субъектов с целью минимизации рисков новых волн пандемии экономить на оплате труда персонала, накладных расходах и создавать дополнительные избыточные запасы с неизбежностью приведёт к замедлению экономического роста в большинстве стран. В выигрыше могут оказаться, пожалуй, только государственное и частное здравоохранение, телемедицина и другие связанные с пандемией отрасли. «Толщина» избыточных запасов -«подушки безопасности» - в условиях кризиса будет иметь ключевое значение для экономических субъектов различного уровня, от малых предприятий до великих держав.
Региональная специфика международного развития. Пандемия COVID-19 усиливает глокализационные тенденции1. Глобализация не просто дополняется встраивающейся в неё локализацией, а принимает особые формы. Происходит временное замедление - с неизбежными среднесрочными и долгосрочными последствиями - интеграции региональных комплексов на Западе и на Востоке. «Наступающий мировой кризис может вновь встроить нас в средневековую по своей сути логику ресурсной борьбы»2. Так, вызовы практическому и идеологическому единству ЕС, неэффективность ЕС в организации противопандемийных мер свидетельствуют о кризисе управленческой эффективности процедур принятия решения в различных сферах деятельности. Речь может идти о кризисе в условиях пандемии, таких прежних управленческих преимуществ ЕС, как вариативность, дифференциация и асимметрия. Имеет место временное нивелирование преимуществ ЕС, связанных с открытостью границ стран-участниц ЕС и Шенгенского соглашения. Согласно высказыванию президента Чехии Мило-ша Земана, «пандемия показала неспособность Евросоюза к координационным действиям. Пандемия совершенно точно ослабит Евросоюз. Во главе ЕС не могут стоять посредственные чиновники»3. Как и любой кризис, пандемия,
1 Термин «глокализация» концептуально восходит к японскому docha-kuka, от dochaku - «жить на своей собственной земле», «адаптировать глобальный взгляд к местным условиям».
2 Сысоев Т., Добров Е. 15 образов мира после коронавируса // expert.ru 06.04.2020 [Электронный ресурс] URL: https://expert.ru/expert/2020/15/15-obrazov-mira-posle-koronavirusa/ (дата обращения: 26.08.2020).
3 Земан раскритиковал действия руководства ЕС в период эпидемии коронавируса // interaffairs.ru 06.04.2020 [Электронный ресурс] URL: https://interaffairs.ru/news/show/25894 (дата обращения: 26.08.2020).
действительно, ослабляет слабые и неэффективные структуры и усиливает сильные и эффективные. Неживое умирает, жизнеспособное усиливается. Однако в основе ЕС, как минимум, 70-летняя история региональной интеграции, предполагающая значительный запас прочности. В более широком плане можно говорить о многовековой цивили-зационно-исторической интеграции Европы, и эти факторы продолжают оставаться решающими. Конечно, пандемия не только не отменяет, но усиливает «другое» восприятие национальных интересов и Европейского союза в целом странами Вишеградской группы.
Вместе с тем в случае завершения пандемии, в тех или иных формах, неизбежно произойдёт «реваншистское» капиталистическое наращивание упущенного развития и прибыли. Прежний изоляционный протекционизм в постпандемийный период неизбежно сменится акселерацией глобализации, а временное глокализационное ограничение развития будет неизбежно компенсировано новыми витками глобализации. Будут усилены взаимовлияния глобальных и региональных процессов, борьба старых и новых управленческих структур. На региональном уровне произойдёт повсеместное усиление политической и экономической власти руководителей территориальных административных единиц - губернаторов субъектов федерации, штатов, мэров городов - с возможными политическими и электоральными последствиями.
Некоторые общие выводы. Логика геополитических, геоэкономических и геофилософских (ценностно-цивилиза-ционных) противостояний в международных отношениях имеет устойчивый, вневременной характер и «иммунитет» против любых природных бедствий (в том числе пандемии), которые, как ни цинично это звучит, убивают не всё население. Чтобы «выключить», «отменить» «логику противостояний», необходимы многодесятикратно большие масштабы бедствий и фатальности жертв, порядка 80-90% населения всех стран, которые могли бы кардинально рекон-фигурировать глубинные основы международных отношений. Масштабов современной пандемии крайне недостаточно, чтобы мир «перестал быть прежним», а точнее, стал «абсолютно другим» - чтобы остановить противостояние между «великими державами» и реализацию ключевых глобальных тенденций международного развития. В ХХ в. страх полного взаимного уничтожения в случае применения
ядерного оружия позволил умерить национальные амбиции и избежать ядерной войны. Только угроза полного, гарантированного и неизбежного уничтожения человечества может временно приостановить деструктивную логику международного развития. Сегодняшнего страха перед пандемией крайне недостаточно для нивелирования национального эгоизма и появления новых возможностей коллективного разрешения противоречий. Вполне вероятно, что COVID-19 -только начало в ряду более страшных и более тяжелых испытаний, способных уменьшить взаимное неприятие ключевых акторов современных международных отношений.
