CC BY
86
СОЦИОЛОГИЯ ОНЛАЙН-КОММУНИКАЦИЙ И МЕДИАПРОСТРАНСТВА
SOCIOLOGY OF ONLINE COMMUNICATIONS AND MEDIA SPACE
DOI 10.26105/SSPU.2020.68.5.009 УДК 316.772.5 ББК 60.524.224.56
Р.А. ЗАХАРКИН, ТЕНДЕНЦИИ ФОРМИРОВАНИЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О.С. РАКИТИНА о СОЦИАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ
В УСЛОВИЯХ ИНФОРМАЦИОННОЙ ПЕРЕГРУЗКИ
R.A. ZAHARKIN, TENDENCIES OF FORMING NOTIONS ABOUT
O.S. RAKITINA a SOCIAL REALITY IN THE CONDITIONS
OF AN INFORMATION OVERLOAD
В информационном обществе, когда на современного индивида обрушивается избыточный поток данных, он вынужден ограничивать число каналов получения информации.
Статья исследует процессы формирования представлений о социальной реальности в условиях информационной сингулярности.
В статье делается предположение, что одним из таких механизмов являются селективные процессы, которые помогают избежать когнитивного диссонанса. Сужение количества каналов и вариантов их смыслового наполнения приводит к отсутствию информационного разнообразия в жизни индивида, что запускает процесс культивации. В результате взаимного дополнения селективных процессов и культивации у индивида начинают доминировать статичные представления о социальной реальности, и он замыкается в этой безальтернативной картине мира. На основании такого предположения в статье вводятся понятия феноменов «информационного кокона» и «туннельного восприятия социальной реальности» как определенных состояний, характерных для индивидов в результате их сознательной или бессознательной защиты от избыточной информации в условиях информационной перегрузки.
В статье приводятся результаты исследования, целью которого ставилось получить на примере сети Интернет эмпирические подтверждения наличия синтеза селективных процессов и культивации, обоснованности существования «информационного кокона» и «туннельного восприятия социальной реальности».
In an informational society when the extra data flow falls upon the modern individual, it is compelled to limit number of channels of reception of the information.
The article investigates processes of formation of notions about a social reality in the conditions of informational singularity.
In the article it is supposed that one of such mechanisms, selective processes, helps to avoid cognitive discord. Quantity reduction of channels and variants of their semantic filling leads to absence of an information variety in a life of the individual that starts cultivation process. As a result of mutual addition of selective processes and cultivation at the individual static representations about a social reality start to dominate and it becomes isolated in this uncontested picture of the world. On the basis of such assumption the concepts of phenomena of "an informational
cocoon" and "tunnel perception of a social reality" are introduced. They are certain conditions characteristic for individuals as a result of their conscious or unconscious protection against extra information in the conditions of an informational overload.
In the article the results of the research, the purpose of which was to receive on an example of a network the Internet empirical acknowledgement of presence of synthesis of selective processes and cultivation, validity of existence of "an informational cocoon" and "tunnel perception of a social reality", are given.
Ключевые слова: социальная реальность; Л. Фестингер; Дж. Гербнер; информационная сингулярность; культивация; информационный кокон; информационная перегрузка; информационный детерминизм.
Key words: social reality; L. Festinger; G. Gerbner; informational singularity; cultivation; informational cocoon; informational overload; informational determinism.
Введение. Одна из проблем информационного общества заключается в том, что индивид существует в условиях переизбытка информации, когда на него воздействуют практически непрерывно многочисленные информационные потоки. Одним из определений такого состояния является «информационная сингулярность» - «это состояние общества, при котором количество и интенсивность обрушиваемых на человека сведений заведомо превосходит его временные и физические возможности критического восприятия» [5]. В условиях переизбытка информации индивиду приходится ограничивать каналы поступления информации, оставляя только какое-то определенное количество, в рамках которого индивид сможет получать столько информации, сколько он сможет воспринять, что неизбежно влияет и на процесс формирования у него представлений социальной реальности.
Цель - определить актуальные тенденции формирования у аудитории медиа-представлений о социальной реальности в условиях информационной сингулярности современного информационного общества.
Материалы исследования. Прежде всего определим механизмы, которые лежат в основе выбора того или иного источника информации. Как нам кажется, эти процессы на данный момент определены и описаны. Это так называемые «селективные процессы»: «...крайне сложные механизмы фильтрации, отсеивающие ненужные сенсорные данные, одновременно быстро выявляя и высвечивая в них самые нужные модели. Селективная экспозиция - это стремление людей иметь дело с теми сообщениями, которые, как им кажется, соответствуют их мнениям и интересам, и в то же время избегать того, что может вызвать диссонанс. Селективное запоминание - это процесс, с помощью которого люди стремятся запомнить лучше и надолго информацию, соответствующую уже существующим установкам и интересам. Селективная перцепция - это умственная или психологическая переделка сообщения, чтобы привести его смысл в соответствие с убеждениями и установками человека» [1, с. 53-54].
Сущность селективных процессов рассматривается в теории когнитивного диссонанса Л. Фестингера [9]. Особое значение в рамках нашего исследования имеет селективная экспозиция, то есть отбор информации, совпадающей с установками человека. Добиться такого отбора можно только, выделяя одни каналы информации и ограничивая или полностью изолируя другие. В рамках современного общества - это прежде всего средства массовой коммуникации, которые по определенным критериям выбираются индивидом, чтобы получать контент, не противоречащий установкам и представлениям этого индивида. То есть, на наш взгляд, если человек в рамках информационной сингулярности ограничивает количество каналов получения информации, то, скорее всего, он это будет делать по принципу селективной экспозиции.
Согласно теории Л. Фестингера, у индивидов есть определенное представление о реальности. Причем под словом реальность он подразумевает и физическую, и социальную, и психологическую. «Реальность может быть физической, социальной или психологической, но в любом случае познание более или менее точно отобра-
жает его» [9, с. 26]. Так как социальная реальность входит в понимание реальности Л. Фестингера, то в дальнейшем, изучая его наследие, мы также вслед за ним будем употреблять термин «реальность», подразумевая прежде всего социальную реальность.
Вообще же социальная реальность, по мнению классика социологической мысли А. Шюца, представляет собой «тотальную сумму объектов и событий в социокультурном мире в том виде, как они воспринимаются в опыте обыденного мышления людей, живущих повседневной жизнью среди других людей, связанных с ними множеством отношений и взаимодействий. Это мир культурных объектов и социальных институтов, в котором мы родились, несем свою ношу и с которым должны поладить» [10, с. 55]. То, что такой подход до сих пор не теряет актуальности, показывает анализ научных работ, посвященных этой тематике. Г.В. Осипов дает представление о социальной реальности как о «объективированном результате субъективной деятельности людей. Социальная реальность возникает как результат взаимодействия различных социальных сил, преследующих собственные интересы, и представляет собой непредвиденные последствия их преднамеренных действий» [6].
Г.В. Пахарь описывает социальную реальность как «все протекающие в обществе процессы, составляющие содержание его жизнедеятельности. Сюда включаются как постоянно функционирующие, самообновляющиеся и самовоспроизводящиеся циклы жизни отдельных людей (трудовая деятельность, семейные обязанности, забота о детях и родителях, учеба и отдых и т.д.), так и работа социальных институтов, организующих и управляющих действиями социальных субъектов в лице отдельных организаций, индивидов, социальных групп и общностей. Не менее важными составляющими содержания социальной реальности являются устойчивые социальные настроения, чувства, нормы поведения, традиции и прочие духовные компоненты, которые наполняют ежедневную жизнь человека» [7]. В. Пернацкий говорит о том, что «границы социальной реальности определяются тем, что это, прежде всего, общество и люди, его составляющие. К этой реальности относят еще систему (совокупность) отношений, образующих общество из суммы составляющих его людей» [8].
Анализ исследований социальной реальности приводит к выводу о том, что объединяющая их идея - это константа взаимосвязи: индивид и его взаимодействие и взаимоотношения с социумом. Поэтому, наверно, можно говорить о том, что «социальная реальность - это объекты в социальном окружении человека, с которыми он непосредственно или опосредованно взаимодействует или воспринимает. То есть вся реальность, воспринимаемая человеком в процессе его взаимодействия с обществом, и может называться социальной реальностью» [4].
Взаимодействуя с социальной реальностью, индивид все время хочет приводить свое представление о мироустройстве с этой реальностью, так как в случае расхождения того, как он ощущает реальность, и тем, какие сигналы она ему посылает, ему придется меняться, подстраиваясь под эту изменившуюся реальность. «Реальность, которая воздействует на индивида, будет оказывать давление в направлении приведения когнитивных элементов в соответствии с этой реальностью» [9, с. 27]. Пока синхронизации между реальностью и внутренним миром человека не произошло, он находится в состоянии когнитивного диссонанса, и индивид прилагает все усилия, чтобы избавиться от такого состояния.
Во-первых, для того, чтобы вообще не попадать в состояние когнитивного диссонанса, или для того, чтобы его уменьшить, человек прежде всего пытается избежать получения информации, которая каким-то образом приведет к появлению диссонанса или его усилению, за счет избегания источников информации, которые будут приводить к таким эффектам. То есть ситуация селективной экспозиции, когда человек сознательно избегает источников информации, которые будут вносить дискомфорт в его существование. В условиях информационной сингулярности, естественно, будут оставлены только те каналы, которые поддерживают уже существующую картину мира человека.
В этом случае Л. Фестингер говорит о том, что человек не только избегает «неудобной» информации, но в тоже время ищет ту информацию, которая будет поддерживать его представления о социальной реальности. То есть человек хочет получать ту информацию, которая поможет избежать когнитивного диссонанса, а в случае, если диссонанс уже есть, то облегчить его протекание и со временем убрать. Для демонстрации такого процесса Л. Фестингер приводит исследование Д. Эрлиха, И. Гутмана, П. Шонбаха и Дж. Миллса [11], выполненное в рамках его изучения когнитивного диссонанса, в котором они провели анализ социологических данных с целью узнать, продолжают ли дальше люди, уже купившие автомобиль, просматривать рекламные сообщения в средствах массовой коммуникации.
Гипотеза Л. Фестингера заключалась в том, что «если теория диссонанса верна, то мы ожидаем обнаружить, что недавние покупатели определенного товара должны (при условии, что приобретение достаточно важно для них) обращать внимание на рекламу той фирмы, чье изделие они купили, и оставлять без внимания рекламу конкурирующих фирм» [9, с. 61]. Другими словами, предполагалось, что индивид не будет просматривать информацию о товарах аналогичных купленному, отсекая лишние каналы информации, которые могут привнести диссонанс в его существование, но будет просматривать информацию о купленном товаре, утверждая и укрепляя уверенность в своем выборе, избегая диссонанса.
Исследователи решили взять для изучения аудиторию людей, которые только что купили новый автомобиль. Им показывали рекламные объявления автомобилей, как которые они купили, так и другие, и просили рассказать, какие объявления они просматривали уже после покупки своего автомобиля. Исследование полностью подтвердило гипотезу, которую предложил Л. Фестингер: большинство респондентов ответили, что они просматривают рекламу уже купленного автомобиля, в то же время меньшинство респондентов смотрели рекламу других автомобилей, отличных от уже купленного. То есть респонденты искали каналы информации, которые подтверждали их решение, и всячески избегали тех каналов, которые могли оспорить их решение и привнести когнитивный диссонанс.
Мы считаем, что основной инструмент ухода от когнитивного диссонанса - это избегание каналов информации, которые могут такой диссонанс привнести, и ориентация на те каналы, которые не будут транслировать «неудобную» информацию. Если же все-таки информация, диссонирующая с миропониманием человека, доходит до него, то в этом случае человек начинает использовать, во-первых, селективное запоминание, то есть стараться забыть как можно быстрее неприятную информацию или оставить из всего объема информации те ее участки, которые не будут приводить к диссонансу. Во-вторых, индивид может включить селективную перцепцию, он уже в процессе обработки информации в сознании будет модернизировать сообщение так, чтобы оно не разрушало его картину мира. Л. Фестингер предложил еще механизм защиты индивида от диссонантной информации. Это отрицание достоверности сообщения, «восприятие сообщения как недостоверного» [9, с. 136]. Другими словами, человек отрицает, не принимает информацию из сообщения, если эта информация каким-то образом угрожает человеку когнитивным диссонансом.
Поэтому можно сказать, что, согласно этой теории, человек старается прежде всего выбрать те каналы медиа, контент которых не нарушает его миропонимание и мироощущение, каналы же с деструктивным (с точки зрения индивида контентом) он всячески игнорирует и не включает в список потребляемых. В случае же, если «разрушительная» информация прорывается до восприятия индивида, он включает защитные механизмы, которые сводятся к тому, что он старается забыть неприятную информацию, выборочно запомнить из всего объема информации только ее конформную часть или переделывает суть сообщения так, чтобы это не приводило к когнитивному диссонансу, или просто отрицает правдивость неудобного сообщения.
Таким образом, индивид попадает в своеобразную ловушку восприятия, когда он получает достаточно однообразную информацию из «проверенных» источни-
ков. Постоянное, длительное воздействие одинаковой по своему содержанию информации в рамках трансляции телевизионного контента изучалось Дж. Гербнером [12] в его теории культивации. «Основное положение гипотезы культивации состоит в том, что чем больше времени зритель проводит перед телевизором, тем более его восприятие мира приближается к тому образу реальности, который он видит на экране» [2, с. 120]. Другими словами, телевизионный контент культивирует у телезрителей определенное представление о социальной реальности. Процесс появления такого сформированного представления Дж. Гербнер назвал «культивацией».
Дж. Гербнер в результате своих исследований вывел несколько основных положений: во-первых, это мэйнстриминг. Мэйнстриминг - это результат систематического и долговременного просмотра телепередач, который приводит к исчезновению различий в восприятии социальной реальности и, как следствие, своеобразной одинаковости в поведении. То есть определенный телевизионный контент «причесывает» людей, стирая между ними различия осознания реальности. Просмотр определенных телевизионных передач ограничивает человека в рамках, так как индивид получает определенное представление о социальной реальности, полностью зависящее от контента тех телевизионных продуктов, которые он преимущественно смотрит.
Выше в статье мы уже говорили, что человек старается просматривать только те каналы, содержание которых, по его мнению, не будут диссонировать с его миропониманием. Если продлять идею когнитивного диссонанса до теории культивации, то можно предположить, что человек, отказывающийся от альтернативной информации, попадает в ловушку, из которой ему сложно будет выбраться, так как выбранные каналы будут еще больше его убеждать в сформированной картине мира, полностью отсекая любые возможности для получения альтернативной картины социальной реальности.
Второй феномен, который выявил Дж. Гербнер, - это резонанс. В рамках его теории, резонанс - это такой эффект, который происходит, когда внутренняя картина мира человека совпадает с проявлениями настоящего мира. В этом случае эффект культивации усиливается, так как человек находит подтверждение телевизионной информации в реальном мире. «Когда непосредственный опыт телезрителя соответствует получаемой им медиаинформации, ее воздействие усиливается - она резонирует, способствуя эффекту культивации. Например, исследования показали, что телезрители, которые больше всего опасаются стать жертвами преступлений, живут в неблагополучных районах с высоким уровнем преступности» [2, с. 123].
Поэтому можно отметить, что, потребляя информацию из средств массовой коммуникации, человеку важно получать ее подтверждение в реальной жизни, это в разы усиливает ее воздействие. То есть в результате мэйнстриминга происходит формирование определенных представлений о социальной реальности. В случае, если будет происходить эффект резонанса, то такое представление о социальной реальности будет усиливаться, что в свою очередь приведет к тому, что переубедить такого человека будет очень сложно. Так как при таком устойчивом убеждении и возможный когнитивный диссонанс у него будет сильнее, а следовательно, индивид будет прилагать намного больше усилий, чтобы избежать таких последствий.
Продолжая тематику Дж. Гербнера, J. Hammermeister, B. Brock, D. Winterstein и R. Page провели исследование, целью которого было выяснить, какое воздействие оказывает на индивидов более длительный просмотр телевидения (более 2-х часов в день) по сравнению с индивидами, не так подверженными телепросмотру [13].
Исследователи отдельно изучали мужчин и женщин, мужской и женский кластеры были еще разделены на три группы: тех, кто не смотрит телевидение, тех, кто смотрит телевизор до двух часов в сутки, и - третья группа - тех, кто смотрит телевизор более двух часов в сутки. Первая группа - люди абсолютно свободные от телевидения, вторая группа - респонденты, длительность просмотра которых попадает в рамки безопасной длительности по рекомендации AAP (American academy of pediatrics). Последняя группа являлась проверочной, на ней проверялось воздействие
длительного просмотра телевизионного контента. Исследовались такие ощущения индивидов, как одиночество, чувство безнадежности, застенчивость, самооценка, депрессия, удовлетворение своим весом, чувство привлекательности, удовлетворение жизнью, нарушение питания.
Исследование показало, что по всем девяти показателям женщины из группы повышенного просмотра телевидения имели завышенные результаты по сравнению с группами индивидов, свободных от просмотра или с ограниченным просмотром телевидения. Наблюдая телевизионную жизнь, женщины, потребляя слишком много телевизионного контента, начинали сравнивать себя и свою жизнь не с настоящей реальностью, а с виртуальной, которая по определению всегда будет намного идеальней.
В мужской группе исследователи не нашли серьезных различий в результатах между тремя группами, что, однако, не является однозначным опровержением теории культивации, так как в предыдущем исследовании этих ученых [14] было выявлено, что те мужчины, которые часто смотрят телевизор, являются более застенчивыми, одинокими, чаще испытывают чувство безысходности, чаще имеют нарушения питания, чем мужчины, которые реже смотрят телевизор или не смотрят его совсем.
Таким образом, можно подвести итог, что теория культивации постулирует следующую мысль - длительное восприятие одинакового по своему содержанию контента медиа приводит к тому, что у индивида формируются представления о социальной реальности, основанные на информации, почерпнутой из этого контента. Причем у человека, попавшего под процесс культивации, начинает постепенно исчезать свое, «независимое» представление о социальной реальности, и его начинает замещать представление в рамках мэйнстриминга, то есть то, которое навязывается средствами массовой коммуникации, прежде всего телевидением.
Если мы попробуем свести в единое целое теорию когнитивного диссонанса и культивации на современном этапе развития информационного общества, то можем прийти к выводу, что в основе процесса восприятия и формирования представлений о социальной реальности лежит ситуация, когда индивид, находясь в условиях избыточного объема информации, вынужден ограничивать количество каналов поступления данных. Стараясь избежать когнитивного диссонанса, он всячески пытается отгородиться от «неудобной» для него информации, которая может разрушить уже сложившуюся структуру его внутреннего мира.
Поэтому индивид включает процесс селективной экспозиции, то есть он отсекает ту информацию, которая для него «неудобна» и старается пользоваться только теми медиа, где он будет получать конформный для его мироощущения контент. В результате индивид попадает под процесс культивации, то есть он теряет всякую возможность для получения альтернативной информации и в результате мэйнстри-минга еще больше утверждается в своей картине мира и в своем миропонимании.
В результате такого процесса индивид попадает в условия, когда вероятность попадания к нему альтернативной информации достаточно мала. Такое явление можно назвать «информационным коконом». Информационный кокон - это феномен, в рамках которого индивид сознательно или бессознательно ограничивает себя в восприятии информации, которая может привести к когнитивному диссонансу, в результате чего остается закрыт для альтернативной информации, которая может изменить его мироощущение и миропонимание. С одной стороны, информационный кокон создает индивиду конформную среду его существования, что избавляет индивида от стрессов, с другой стороны кокон действует как деструктивное явление, так как не дает индивиду изменяться, консервируя его в статичном состоянии.
Информационный кокон ведет к туннельному восприятию социальной реальности. Это явление, в рамках которого человек ограничен в выборе представлений о социальной реальности, то есть, аллегорически говоря, он двигается в своеобразном информационном туннеле, за стены которого он выбраться не может, а может двигаться только прямо, воспринимая социальную реальность только в определенных сформированных границах.
На эту тенденцию накладывается еще эффект информационного детерминизма. Это принцип «... жесткой обусловленности наших действий в интернете (в противовес идее о сети как о пространстве свободного волеизъявления)» [3]. Алгоритмы действий социальных сетей настроены таким образом, что «наши прошлые клики определяют будущие клики - эта закономерность называется информационным детерминизмом, принципом жесткой обусловленности наших действий в интернете: наши прошлые выборы влияют на то, что мы видим сейчас; а то, что мы видим сейчас, влияет на наши будущие выборы. алгоритмы показывают вам всё больше того, что соответствует вашим убеждениям, и всё меньше того, что противоречит им» [3].
Принцип действия социальных сетей настроен так, что социальная сеть постоянно выдает публикации на определенную тематику в зависимости от запросов пользователя. И чем больше пользователь реагирует на публикации с определенной тематикой, например, пишет больше ответов на комментарии к публикации на определенную тему, тем больше схожей информации доставляется получателю.
Соответственно, огромную роль в изменении представлений о социальной реальности в современном мире играют средства массовой коммуникации, особенно Интернет. В связи с этим возникает вопрос: насколько актуальным является наличие явлений «информационного кокона» и «туннельного восприятия» для аудитории, ориентирующейся прежде всего на контент Интернета? Можно ли найти закономерности, приводящие к этим двум феноменам, в рамках функционирования «нового» средства массовой коммуникации, а именно сети Интернет, которое должно быть избавлено от недостатков предыдущих медиа, такого как, например, телевидение?
Результаты исследования. Авторский разведывательный социологический опрос-исследование был проведен для получения эмпирической информации относительного того, насколько пользователи сети Интернет открыты для получения информации из новых источников. Опрос был реализован в форме анкетирования, опрашивались жители города Владивостока и Приморского края. Выборка квотная, репрезентативная по полу и месту проживания респондентов (город-село), N = 384 человека. Построение выборки обусловлено задачей исследователей сформировать стратифицированный отбор исследуемых единиц, репрезентирующий структуру генеральной совокупности.
Гипотезы исследования: большинство индивидов сужает количество источников информации для себя, то есть ограничивает список сайтов и страниц в социальных сетях, которыми постоянно пользуется. Также индивиды стараются не менять ни сайты, ни страницы социальных сетей, которыми уже достаточно долго пользуются. В поиске новых источников индивиды действуют осторожно, стараясь прежде всего полагаться на советы из ближнего окружения или опираясь на информацию Интернет-источников, которым они доверяют. Демонстрируют высокий уровень доверия к тем источникам информации, которыми постоянно пользуются.
Результаты и обсуждение результатов. На вопрос «Стараетесь ли Вы искать новые сайты или страницы в социальных сетях (но если только это не связано с работой, учебой и т.д.)?» респонденты дали следующие ответы: «Да» - 45%, «Нет» - 52%, «Не знаю» - 3%. Из результатов ответа на этот вопрос видно, что чуть больше половины респондентов практически не ищет в сети Интернет источники информации с новым контентом, если это не связано с какими-то утилитарными причинами, например, учебой или работой. Ответы представлены в таблице 1.
Таблица 1
Поиск новых сайтов или страниц в социальных сетях
Вопрос Варианты ответов, %
да нет не знаю
Стараетесь ли Вы искать новые сайты или страницы в социальных сетях (но если только это не связано с работой, учебой и т.д.)? 45 52 3
Алгоритм выбора нового источника информации является также показателем того, насколько индивиды открыты для новой информации, насколько они готовы отойти от обычного круга общения и информационного наполнения. Поэтому был задан вопрос «Как Вы находите новые сайты или страницы, которыми потом постоянно пользуетесь?». На этот вопрос были получены следующие ответы: «по совету друзей» - 26%, «рекомендация постоянно использующегося сайта или страницы» - 22%, «с помощью поисковика» - 26%, «случайно» - 26%. Ответы на этот вопрос показывают, что почти половина респондентов ищут новые ресурсы практически в рамках «своего» круга (табл. 2).
Таблица 2
Поиск новых сайтов или страниц для постоянного пользования
Вопрос Варианты ответов, %
по совету друзей рекомендация постоянно использующегося сайта или страницы с помощью поисковика случайно
Как Вы находите новые сайты или страницы, которыми потом постоянно пользуетесь? 26 22 26 26
При этом интересно, что на вопрос «Как часто Вы начинаете искать сайт или страницу в социальной сети, которые посоветовал Вам друг, родственник или кто-то другой из ближайшего окружения?» респондентами были даны следующие ответы: «Всегда» - 9%, «Почти всегда» - 30%, «Иногда» - 40%, «Редко» - 16%, «Никогда» - 5%. То есть в случае, если новый источник информации предлагается ближайшим окружением, 39% процентов индивидов охотно пытаются его использовать, если добавить ответ «Иногда», когда индивид может просмотреть новый источник информации в зависимости от каких-то обстоятельств, то можно предположить, что по рекомендации респонденты готовы просматривать новые источники информации. Данные сгруппированы в таблице 3.
Таблица 3
Поиск сайтов или страниц по совету ближайшего окружения
Вопрос Варианты ответов, %
всегда почти всегда иногда редко никогда
Как часто Вы начинаете искать сайт или страницу в социальной сети, которые посоветовал Вам друг, родственник или кто-то другой из ближайшего окружения? 9 30 40 16 5
На вопрос «Как часто происходят изменения в списке любимых сайтов?» были получены следующие ответы: «никогда» - 36%, «редко» - 41%, «часто» - 4%, «иногда» - 1%, «один раз в месяц» - 6%, «один раз в год» - 6%, «раз в полгода» - 4%, «один раз в два месяца» - 2%. Ответы показывают, что изменения в списке источников информации из сети Интернет у большинства индивидов происходят достаточно редко. То есть подавляющее число респондентов консервативно в своем выборе и не спешит менять свои источники информации (табл. 4).
Таблица 4
Частота изменения «любимых» сайтов и страниц в социальных сетях
Варианты ответов, %
Вопросы никогда редко часто иногда один раз в месяц один раз в год раз в полгода один раз в два месяца
Как часто происходят изменения в списке «люби- 36 41 4 1 6 6 4 2
мых» сайтов?
Как часто происходят из-
менения в списке «любимых» страниц в социаль- 15 45 7 1 11 1 7 13
ных сетях
Проанализируем ответы на вопрос «Как часто происходят изменения в списке «любимых» страниц в социальных сетях?». Тут необходимо заметить, что под «страницами» понимались тематические разделы в социальных сетях, которые еще называются как «группы», что и было разъяснено респондентам. Ответы на это вопрос составили следующую картину: «никогда» - 15%, «редко» - 45%, «часто» - 7%, «иногда» - 1%, «каждый месяц» - 11%, «один раз в год» - 1%, «раз в полгода» - 7%, «один раз в два месяца» - 13%. В ответах на этот вопрос мы видим, что в случае с контентом социальных сетей изменения происходят более часто и здесь позиция респондентов менее консервативная, но все-таки опять же у большинства респондентов в их списке страниц внутри социальных сетей изменения практически не происходят. Ответы так же в таблице 4.
И последние два вопроса были направлены на то, чтобы определить, насколько респонденты доверяют тем информационным источникам, из которых получают информацию. Данные сгруппированы в таблице 5.
Таблица 5
Степень доверия сайтам и страницам социальных сетей постоянного пользования
Вопросы Варианты ответов, %
абсолютно с долей недоверия стараюсь перепроверять их информацию не доверяю
Насколько Вы доверяете сайтам, которыми постоянно пользуетесь? 27 40 28 5
Насколько Вы доверяете страницам в социальных сетях, которыми постоянно пользуетесь? 19 46 23 12
На вопрос «Насколько Вы доверяете сайтам, которыми постоянно пользуетесь?» были получены ответы: «абсолютно» - 27%, «с долей недоверия» - 40%, «стараюсь перепроверять их информацию» - 28%, «не доверяю» - 5%. Мы видим, что почти треть респондентов абсолютно доверяет информации с «проверенных» сайтов, еще 40 процентов доверяет ей практически полностью. Вопрос «Насколько Вы доверяете страницам в социальных сетях, которыми постоянно пользуетесь?» дал следующие результаты: «абсолютно» - 19%, «с долей недоверия» - 46%, «стараюсь
перепроверять их информацию» - 23%, «не доверяю» - 12%. Как и в случае сайтов, большинство респондентов доверяет информации страниц социальных сетей, которыми постоянно пользуется. Необходимо отметить, что в случае социальных сетей количество абсолютно доверяющих их контенту меньше, чем в случае с сайтами. Также больше тех, кто полностью не доверяет информации социальных сетей, чем тех, кто не доверяет информации отдельных сайтов. Отсюда можно сделать вывод, что к информации в социальных сетях у респондентов более критическое отношение, чем к контенту, который проецируется отдельными сайтами.
Анализируя результаты исследования, можно прийти к выводу, что оно действительно подтверждает поставленные гипотезы.
Во-первых, большая часть индивидов уже действует в условиях сознательного или бессознательного сужения количества источников информации. Большинство респондентов старается не менять ни сайты, ни страницы в социальных сетях, которыми они пользуются постоянно. Конечно, изменения происходят, было бы ненормально, если бы их не было, но происходит это достаточно редко.
Во-вторых, огромное значение в выборе новых источников информации играет рекомендация из ближайшего окружения, также индивид охотней идет на открытие для себя новых ресурсов сети Интернет, если их посоветовали из ближнего окружения.
И, в-третьих, респонденты абсолютно или значительно доверяют постоянным каналам информации из сети Интернет, то есть если Интернет-ресурс входит в список «своих» источников информации, то значительно снижается критическое отношение к информации из него. Конечно, указанные выше тенденции не имеют всеобщего охвата опрошенных, но, с другой стороны, они актуальны в зависимости от вопроса для половины респондентов или до двух третей респондентов, что говорит о том, что эти тенденции имеют широкое распространение.
Выводы. Таким образом, исследование показало, что есть основания для существования таких явлений, как информационный кокон и туннельное восприятия социальной реальности. Следовательно, можно говорить о том, что также имеет под собой основание и наше предположение об изоляционистской политике современного индивида в рамках существования в современном перегруженном информацией обществе. То есть, стараясь закрыться от избыточной информации, современные индивиды сознательно или бессознательно ограничивают количество каналов, из которых получают информацию. В попытке избежать когнитивного диссонанса они оставляют только те каналы информации, которые поддерживают удобное для них представление о социальной реальности, отторгая другие с альтернативной информацией. Получая только контент определенного содержания, они попадают под процесс культивации, еще больше утверждаясь в сформированной картине мира и тем самым еще больше уменьшая возможность изменений в своих представлениях о социальной реальности.
Литература
1. Бакулев Г.П. Массовая коммуникация: Западные теории и концепции. М.: Аспект Пресс, 2005. 176 с.
2. Брайант Дж., Томпсон С. Основы воздействия СМИ / Пер. с англ. В.В. Кулебы и Я.А. Лебеденко. М. [и др.]: Вильямс, 2004. 425 с.
3. Жданов С. Тоннель реальности: как соцсети вызывают «ожирение» мозга и продают нас корпорациям. URL: https://knife.media/dark-social/ (дата обращения: 28.02.2020).
4. Захаркин Р.А. Влияние средств массовой коммуникации на отношение к социальной реальности // Известия Иркутского государственного университета. Серия: Политология. Религиоведение. 2017. № 21. С. 134-139.
5. Мараховский В. Верю - не верю. URL: http://portal-kultura.ru/articles/ obozrevatel/151462-veryu-ne-veryu/ (дата обращения: 14.07.2017).
6. Осипов Г.В., Карепова С.Г., Климовицкий С.В. Новая социальная реальность как объект социального конструирования // Социально-гуманитарные знания. 2014. № 6. С. 246-258.
7. Пахарь Л.И. Социальная реальность: анализ механизма функционирования // Ученые записки Орловского государственного университета. 2014. № 5 (61). С. 135-143.
8. Пернацкий В. Феномен социальной реальности // Свободная мысль. 2015. № 3 (165). С. 164-177.
9. Фестингер Л. Теория когнитивного диссонанса / [пер. с англ. А.А. Анистратен-ко, И. Знаешевой]. М.: Э, 2018. 251 с.
10. Шюц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом / [пер. с нем. и англ. В.Г. Николаева и др.; сост. Н.М. Смирнова; общ. и науч. ред., послесл. Н.М. Смирновой]. М.: РОССПЭН, 2004. 1054 с.
11. Ehrlich D., Guttman I., Schonbach P., Mills J. Postdecision exposure to relevant information // Abnormal and Social Psychology. 1957. № 54. Pp. 98-102.
12. Gerbner G. Cultivation analysis: An overview // Mass Communication and Society. 1998. № 3/4. Pp. 175-194.
13. Hammermeister J., Brock B., Winterstein D., Page R. Life without TV? Cultivation theory and psychosocial health characteristics of television-free individuals and their television-viewing counterparts // Health Communication. 2005. № 17 (3). Pp. 253-264.
14. Page R.M., Hammermeister J.J., Scanlan A., Allen O. Psychosocial and health related characteristics of adolescent television viewers // Child Study Journal. 1996. № 26. Pp. 319-331.
References
1. Bakulev G.P. Massovaya kommunikaciya: Zapadnye teorii i koncepcii [Mass communication: the Western theories and concepts]. M.: Aspekt Press, 2005. 176 s. (In Russian).
2. Brajant Dzh., Tompson S. Osnovy vozdejstviya SMI [Exposure basics] / per. s angl. V.V. Kuleby i YA.A. Lebedenko. M. [i dr.]: Vil'yams, 2004. 425 s. (In Russian).
3. ZHdanov S. Tonnel' real'nosti: kak socseti vyzyvayut «ozhirenie» mozga i prodayut nas korporaciyam [Tunnel of reality: how social networks cause brain «obesity» and sell us to corporations]. URL: https://knife.media/dark-social/ (data obrashcheniya: 28.02.2020). (In Russian).
4. Zaharkin R.A. Vliyanie sredstv massovoj kommunikacii na otnoshenie k social'noj real'nosti [The impact of mass media on attitudes towards social reality] // Izvesti-ya Irkutskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Politologiya. Religiovedenie. 2017. № 21. S. 134-139. (In Russian).
5. Marahovskij V. Veryu - ne veryu [I believe - I do not believe]. URL: http://portal-kultura.ru/articles/obozrevatel/151462-veryu-ne-veryu/ (data obrashcheniya: 14.07.2017). (In Russian).
6. Osipov G.V., Karepova S.G., Klimovickij S.V. Novaya social'naya real'nost' kak ob"ekt social'nogo konstruirovaniya [New social reality as an object of social construction] // Social'no-gumanitarnye znaniya. 2014. № 6. S. 246-258. (In Russian).
7. Pahar' L.I. Social'naya real'nost': analiz mekhanizmafunkcionirovaniya [Social reality: an analysis of the functioning mechanism] // Uchenye zapiski Orlovskogo gosudarstvennogo universiteta. 2014. № 5 (61). S. 135-143. (In Russian).
8. Pernackij V. Fenomen social'noj real'nosti [The phenomenon of social reality] // Svo-bodnaya mysl'. 2015. № 3 (165). S. 164-177. (In Russian).
9. Festinger L. Teoriya kognitivnogo dissonansa [A theory of cognitive dissonance] / [per. s angl. A.A. Anistratenko, I. Znaeshevoj]. M.: E, 2018. 251 s. (In Russian).
10. Shyuts A. Izbrannoe: Mir, svetyashchijsya smyslom [Favorite: a world shining with meaning] / [per. s nem. i angl. V.G. Nikolaeva i dr.; sost. N.M. Smirnova; obshch. i nauch. red., poslesl. N.M. Smirnovoj]. M.: ROSSPEN, 2004. 1054 p. (In Russian).
11. Ehrlich D., Guttman I., Schonbach P., Mills J. Postdecision exposure to relevant information // Abnormal and Social Psychology. 1957. № 54. Pp. 98-102. (In English)
12. Gerbner G. Cultivation analysis: An overview // Mass Communication and Society. 1998. № 3/4. Pp. 175-194. (In English).
13. Hammermeister J., Brock B., Winterstein D., Page R. Life without TV? Cultivation theory and psychosocial health characteristics of television-free individuals and their television-viewing counterparts // Health Communication. 2005. № 17 (3). Pp. 253264. (In English).
14. Page R.M., Hammermeister J.J., Scanlan A., Allen O. Psychosocial and health related characteristics of adolescent television viewers // Child Study Journal. 1996. № 26. Pp. 319-331. (In English).
