CC BY
79
Сведения об авторе: Кокорин Сергей Александрович,
кандидат филологических наук,доцент, кафедра русского языка и методики обучения русскому языку, Челябинский государственный педагогический университет, г. Челябинск, Российская Федерация. Ктай: kokorinsa@cspu.ru
Information about the author: Kokorin Sergey Aleksandrovich,
Candidate of Sciences (Philology),
Associate Professor,
Department of the Russian Language
and Methods of Russian Language Teaching,
Chelyabinsk State Pedagogical University,
Chelyabinsk, Russia.
E-mail: kokorinsa@cspu.ru
УДК 821.161.1 ББК 83.3(2)
О.В. Мамуркина
«ТЕМНАЯ РОЩА, ИЛИ ПАМЯТНИК НЕЖНОСТИ»: НАРРАТИВНЫЙ ИНВАРИАНТ РУССКОЙ СЕНТИМЕНТАЛЬНОЙ ПОВЕСТИ
В статье проанализирована специфика организации нарративной структуры повести П.И. Шаликова «Темная роща, или Памятник нежности» в сравнении с другими образцами жанра. Обосновано, что повесть как один из ведущих жанров русского сентиментализма моделирует особый нарратив, обусловленный последовательностью инвариантных событий, таких как знакомство, влюбленность, испытание, смерть одного или обоих героев, а также иных связанных с ними лиц. Последовательная реализация нарративной модели связана с установками на жанровую традицию Ж.- Ж. Руссо, И.В. Гете, Н.М. Карамзина.
Ключевые слова: русская литература, сентиментализм, повесть, нарратив, П.И. Шаликов.
O.V. Mamurkina
"DARK GROVE, OR MONUMENT OF TENDERNESS": NARRATIVE INVARIANT OF RUSSIAN SENTIMENTAL
SHORT STORY
The narrative structure peculiarities of the short story "Dark grove, or Monument or tenderness" by P.I. Shalikov are analyzed in comparison with other samples of the genre. It is proved that the short story as one of the leading genres of Russian sentimentalism simulates a particular narrative, due to the invariant sequence of events, such as familiarity, love, test, the death of one or both of the characters, as well as other related persons. Consistent implementation of the narrative model is related to the settings on the genre tradition ofJ. Rousseau, J. Goethe and N.M. Karamzin.
Key words: Russian literature, sentimentalism, short story, narrative, P.I. Shalikov.
Развитие повествовательных жанров в русской литературе конца XVIII - на-I чала XIX в. осуществлялось крайне не-^ равномерно, что объясняется множе-1 ственностью нарративных стратегий, избираемых авторами. Нарративная О стратегия как фундаментальная характе-
ристика основных параметров сюжетно-повествовательного произведения
(«истории» и «дискурса») и принцип взаимосвязи событийного ряда и коммуникативного намерения [2, с. 12] особым образом актуализируется в контексте жанрово-стилистического направления.
Сентиментализм как художественный метод достаточно полно исследован литературоведами; определен перечень текстов, составляющих эстетический канон, подробно охарактеризованы его ключевые образцы (труды Г.Н. Поспелова [10], Л.И. Кулаковой [5], С.Э. Павлович [9], П.А. Орлова [8], Н.Д. Кочет-ковой [4], В.Н. Топорова [11], М.В. Иванова [3] и др.). Ведущими жанровыми формами литературы сентиментализма стали повесть и травелог. А.Я. Кучеров, сопоставляя сентиментальную повесть и литературу путешествий, подчеркивал, что одним из значимых достижений словесности этого периода выступает субъективное личностное начало, связанное с образом автора [6, с. 12]. В рамках данной статьи мы обратимся к анализу нарративной структуры повести П.И. Шаликова «Темная роща, или Памятник нежности» в контексте иных образцов жанра.
Как известно, нарратив - это организованная креативной авторской интенцией последовательность событий; фа-бульность нарратива напрямую связана с выбором способа трансформации факта в фикциональное пространство текста. Нарративный инвариант предполагает наличие устойчивой последовательности событий, организованных по определенной схеме. Одним из универсальных типологических подходов в данном случае может считаться широко известная «бриллиантовая схема» В. Лабова и Дж. Валет-ского, включающая следующие элементы: резюме / суммирование ситуации; ориентация; осложняющее событие; оценка; результат или решение; итог [1, с. 14].
Как правило, большинство рассматриваемых нами образцов сентиментальной повести резюме заключено уже в заголовочном комплексе: таковы «Несчастный (здесь и далее курсив наш - О. М.) М-в» А. Клушина; «Бедная Маша» А. Измайлова; «Российский Вертер» М. Суш-кова; «Обольщенная Генриетта, или Торжество обмана над слабостию и заблуждением» И. Свечинского; «Аптекарский остров, или Бедствия любви» В. Попугаева, анонимная «Несчастная Маргарита», «Бедная Хлоя» Карра-Какуэлло-Гуджи, «История бедной Марьи» Н. Брусилова. В первых аб-
зацах текста, как правило, заключена ориентация: как правило, перед нами юные прекрасные молодые люди, чей союз осложнен социальным неравенством / произволом близких / коварством окружения / личными качествами мужчины. Авторская оценка в большинстве случаев может быть определена как сочувствие главным героям / героине, если та пала жертвой коварства возлюбленного. Результатом / решением нарративной ситуации преимущественно становится смерть одного из / обоих возлюбленных. Итог - нарратор ретранслирует ситуацию / вновь актуализирует для реципиента отдельные ее аспекты. Все сказанное справедливо и для повести «Темная роща, или Памятник нежности».
Фабульная структура рассматриваемой нами повести включает следующие событийные узлы: знакомство - влюбленность - встречи «в темной роще» -сватовство к Нине богатого и знатного господина - отказ - ссора Нины с родителями - повторная попытка сватовства -признание Нины в любви к Эрасту - попытка Эраста поговорить с родителями Нины - помещение Нины в монастырь -попытка Эраста встретиться с Ниной -болезнь Эраста - смерть Эраста - смерть Нины - похороны Нины «в темной роще».
Нарративная структура текста может быть представлена следующим образом:
• резюме / суммирование ситуации: «О сердце! Как покорить тебя под свинцовый скипетр рока!» [7, с. 86];
• ориентация: «Нина жила с отцом и матерью в деревне. Эраст жил в сосед-ственном маленьком городке. <...> Образ мыслей родителей заставлял ее всего бояться в страсти своей» [7, с. 87];
• осложняющее событие «Руку мою хотят отдать другому - этому Крезу или Мидасу, которого ты видишь у нас с некоторого времени.»;
• оценка: «Ужасная бездна отчаянья разверзлась у ног его» [7, с. 95];
• результат или решение: «Он умер с горести! <...> Она не договорила, рука лютой смерти оковала язык ее и смежила ангельские глаза навеки» [7, с. 100];
• итог: «Ты лучшей участи была достойна! <...> бедственный предрассудок
IX
го
го ш X
-О X
ей ^
I-
го го
X
I-
о
о ^
Ф о
X Ф
^ ей
_ о
X С ГО _о
с с;
го
51
и
О х й!)
Г!
,<и 8 I— ^
03 О
человеческий отнял у тебя все дары прежде, нежели ты могла воспользоваться ими!» [7, с. 100].
В обобщенном виде событийная схема имеет вид: встреча - влюбленность -разлука из-за социального неравенства -гибель героя(ев). При сравнении с другими образцами сентименталистской прозы выясняется, что схема является практически универсальной. Безошибочно угадывается ее источник - «Бедная Лиза» Н.М. Карамзина, породившая значительное количество подражаний. Так, например, «Несчастный М-в» А. Клушина - это история о молодом человеке, красивом, талантливом и образованном, который стал учителем юной Софьи и влюбился в нее, отец девушки приложил все усилия для того, чтобы разлучить пару - его действия и становятся осложняющим фактором. Отец пишет от имени дочери письмо, чем вынуждает М-ва покончить с собой; Софья дает обет безбрачия и до конца жизни ходит на могилу молодого человека. В текст включена эпитафия как итоговое заключение (coda): «... берегись любви! - берегись сего тирана чувств наших! Стрелы его ужасны, раны неисцелимы, терзания ни с чем несравненны!» [7, с. 67]. Событийная схема в данном случае может быть представлена как «встреча - влюбленность - "обучение" - разоблачение - разлука - смерть сестры М-ва - подложное письмо - самоубийство М-ва». Мотив учительства, актуализированный в тексте, напрямую связан с другим известным образцом сенти-менталистской прозы - романом «Юлия, или Новая Элоиза» Ж.-Ж. Руссо.
В «Ростовском озере» В. Измайлова изначальное неравенство героев нивелируется - перед нами внебрачная дочь барина и крестьянки Анюта и молодой человек, сирота, выбившийся в люди и получивший хорошее образование. Счастливый союз героев разрушает смерть женщины в родах. Здесь имеется композиционная рама: автор прогуливается по берегу Ростовского озера и встречает у стен Яковлевского монастыря «молодого человека в черном фраке, с потупленным взором, с белым платком в руках» [7, с. 70], который и рассказывает свою
историю. Итог - автор «со стесненным сердцем» [7, с. 85] едет домой. В данном случае использован прием нарративного дублирования - тот факт, что итог будет связан со смертью одного из или обоих героев определяется упоминанием в первом абзаце текста прекрасных мест, напоминающих те, что были прославлены «Жаном Жаком Руссо и молодым Верном» [7, с. 69].
В другом произведении автора, «Бедная Маша» («Российская, почти справедливая повесть»), обозначен полноценный любовный треугольник: сирота Маша была воспитана семейством Про-стаковых и выдана замуж за некоего Ми-лова, который оказался проходимцем -его вторая жена, немка Шарлотта, покончила с собой после того, как узнала о юной сопернице. Милов после нескольких недель горячки умирает, вскрыв себе вены; Маша уезжает в свою деревню и через несколько месяцев уходит вслед за мужем. Осложняющим событием в данном случае выступает не только двоеженство героя, но и его неспособность разделить чувства и сделать выбор.
Героиня «Истории бедной Марьи» Н. Брусилова, подобно Нине, встречалась со своим возлюбленным Милоном в роще, втайне от отца, который не одобрял неравный брак и вынудил девушку выйти замуж за другого. Милон заколол себя шпагой на глазах возлюбленной в день ее свадьбы, а она провела остаток дня в уединении, отвергнутая всеми.
В эпистолярной «полусправедливой повести» М. Сушкова «Российский Вертер» прозрачность нарративной и композиционной структуры текста обусловлена заголовком; установка на документальность создается за счет претек-стовых элементов: предисловия от издателя и от автора. «Издатель» выражает эксплицитную оценку: его задача - «представить глазам общества странного молодого человека, описывающего с непонятным для меня хладнокровием собственный свой характер» [7, с. 110], причем и «сочинитель» повторил судьбу героя, уйдя из жизни в 17 лет. «Сочинитель» воплотил «мысль российского Вертера» [7, с. 110], который оказался «ближе <мое-
му> нраву» [7, с. 110]. Анонимный герой случайно познакомился с девушкой у соседей, но взаимности не получилось -она вышла замуж за другого и этим в итоге привела юношу к самоубийству.
«Истинная повесть» «Обольщенная Генриетта, или Торжество обмана над слабостию и заблуждением» И. Свечин-ского написана в форме исповеди. Генриетта, девушка, скорее бедная, чем среднего достатка, отдала свою честь Дезорму, молодому прохвосту, который бросил беременную женщину и втайне женился на «богатой и прелестной девице» [7, с. 140]. Генриетта родила ребенка, который вскоре умер, и доживает дни в тоске. Показателен последний абзац текста - итог (coda), обусловленный, вероятно, традициями словесности романтизма - героиня осталась в живых и по-христиански простила Дезорма: «я перестала питать к нему мстительные чувствия и истребила из сердца своего ненависть», но уповает на то, что «в лучшем свете» произойдет воссоединение.
Осталась неоконченной повесть В. Попугаева «Аптекарский остров, или Бедствия любви». Текст содержит осложняющее событие, дублированное по зеркальному принципу: Маша, живущая в доме злобной старухи, и молодой Н. без гроша за душой. Старуха стремится выдать Машу за богатого купца К., который соблазняет девушку. Н. терзается и решает застрелиться. Несмотря на незавершенность текста, итог заключен в его первом абзаце: «увидишь ты старца <...> [и] несчастную дочь его, красавицу с большими черными глазами, в коих блистал некогда проницательный огонь любви, но бледную и томимою глубочайшею печалию» [7, с. 141].
В «истинной русской повести» «Несчастная Маргарита» структура текста более сложна (вставной нарра-тив организован по схеме авантюрно-приключенческого романа): автор встретил юную монахиню в монастыре Мака-рия в Желтых песках на Волге; девушка поведала историю своей жизни. Мелисса, таково ее мирское имя, была дочерью богатого купца К. Однажды на прогулке девушка с подругами едва не утонула, ее
спас молодой человек Иван. Отец, растивший дочь один, решил устроить ее судьбу, выдав за Федора, сына своего товарища В. Е... Получив отказ, отец усиливает надзор и застает дочь с Иваном в саду; встречи более невозможны, Мелисса в печали, Иван тяжело заболевает. Пробравшись украдкой в дом возлюбленной, он вынужден прятаться и умирает. Мелисса просит сына своей няни избавиться от тела и тем самым становится заложницей шантажиста. Он вымогает у девушки деньги, издевается над ней и заставляет прийти к нему в кабак с пятьюдесятью рублями. Устав от унижений, Мелисса опаивает вымогателя и его друзей и поджигает заведение. Упросив отца выдать ее правосудию, девушка попадает в тюрьму, а после принимает постриг. Федор не оставляет ее и трогательно заботится о девушке, насколько это позволительно.
В монастыре разворачиваются и события, описанные в повести Г. Каменева «Инна». Текст имеет рамочную композицию, сюжетной основой выступает трагическая история социального неравенства: бедная Инна и богатый Русин, погибший, вероятно, при попытке переплыть реку, чтобы встретить любимую. Инна рассталась с жизнью на могиле молодого человека, и память о ней вскоре стерлась.
Благополучная развязка повести В. Измайлова «Прекрасная Татьяна, живущая у подошвы Воробьевых гор» может считаться скорее исключением из правила: сюжет построен по сказочному типу. Татьяна, бедная девушка, приглянулась Мельтону, молодому знатному человеку (изначально - функция антагониста), но взаимности он не добился - Татьяна хранит верность Филиппу, московскому мещанину (герой-протагонист). Испытанием становится рекрутский набор - юноша должен идти служить; неожиданно Мельтон проявляет душевное благородство, выкупает соперника из рекрутов и организует свадьбу молодых людей (задача решена, герои получают новый облик). В повести И. Лажечникова «Спасская лужайка» брак, напротив, может считаться осложняющим элементом: Леонс, влюбленный в Агату, стал ее вынужденным
IX
го s
го
CÛ X
-О X
CÛ
s I-
го го
X
I-
о
о ^
Ф о
X Ф ^ CÛ
_о
X С
* s
ГО _Q
с ц.
го
s i
ü О х aD
* s
ri
,<u 8 I— ^
братом после неожиданной свадьбы его овдовевшего отца и одинокой матери девушки, г-жи Т*. Влюбленные предпочитают добровольно уйти из жизни, перевернувшись в лодке. Наконец, античная модель буколического романа актуализирована в повести Карры-Каракуэлло-Гуджи «Бедная Хлоя». Осложняющим фактором в данном случае выступает беспричинная ревность Хлои, которая побудила Дафниса уйти воевать и погибнуть, вслед за ним от горя умерла и девушка. Символом их чувств стала роза, сначала отвергнутая Хлоей, а затем положенная с ней в могилу.
Таким образом, можно заключить, что повесть как один из ведущих жанров прозы русского сентиментализма имеет устойчивую нарративную структуру, обусловленную внетекстовыми установками на развитие сюжета: авторы последовательно реализуют модель, определенную Н.М. Карамзиным в повести «Бедная Лиза», Ж.-Ж. Руссо в романе «Юлия, или новая Элоиза», И.В. Гёте в романе «Страдания юного Вертера». Авторы реализуют нарративную стратегию в различных жанровых модификациях повести с элементами записок, исповеди, эпистоля-рия, дневника и др.
m
О
Библиографический список
1. Андреева, К.А. Литературный нарратив: когнитивные аспекты текстовой семантики, грамматики, поэтики [Текст] / К.А. Андреева. - Тюмень: Вектор Бук, 2004. - 244 с.
2. Жиличева, Г.А. Нарративные стратегии в жанровой структуре романа (на материале русской прозы 1920-1950-х гг. [Текст]): дис. ... д-ра филол. наук / Г.А. Жиличева. - М.: РГГУ, 2015. - 429 с.
3. Иванов, М.В. Судьба русского сентиментализма [Текст] / М.В. Иванов. - СПб.: ЭЙДОС, 1996. - 336 с.
4. Кочеткова, Н.Д. Литература русского сентиментализма: Эстетические и художественные искания [Текст] / Н.Д. Кочеткова. - СПб.: Наука, 1994. - 279 с.
5. Кулакова, Л.И. Очерки истории русской эстетической мысли XVIII века [Текст] / Л.И. Кулакова. - Л.: Просвещение. Ленингр. отд-ние, 1968. - 343 c.
6. Кучеров, А.Я. Сентиментальная повесть и литература путешествий [начала XIX века] [Текст] / А.Я. Кучеров // История русской литературы: в 10 т. Т. V. Литература первой половины XIX века. Ч. 1. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941. - C. 106-120.
7. Ландшафт моих воображений: Страницы прозы рус. сентиментализма [Текст] / сост., авт. вступ. ст. и примеч. В.И. Коровин. - М.: Современник, 1990. - 621 с.
8. Орлов, П.А. Русский сентиментализм [Текст] / П.А. Орлов. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1977. - 270 с.
9. Павлович, С.Э. Пути развития русской сентиментальной прозы XVIII века [Текст] / С.Э. Павлович. - Саратов: Изд-во Саратовск. ун-та, 1974. - 225 с.
10. Поспелов, Г.Н. У истоков русского сентиментализма [Текст] / Г.Н. Поспелов // Вестник МГУ. - 1948. - №1. - С. 3-27.
11. Топоров, В.Н. «Бедная Лиза» Карамзина: Опыт прочтения [Текст] / В.Н. Топоров. - М.: Русекш мiръ Московские учебники, 1995. - 427 с.
References
1. Andreeva E.A. Literary narrative: cognitive aspects of text semantics, grammar, poetics. Tyumen: Vektor Buk, 2004. P. 244. [in Russian].
2. Zhilicheva G.A. Narrative Strategy genre structure of the novel (on the material of Russian prose of1920-1950). Dis. ... dr. of sciences (Philology). M., 2015. P. 429. [in Russian].
3. Ivanov M.V. The routes of Russian sentimentalism. SPb: EIDOS, 1996. P. 336. [in Russian].
4. Kochetkova N.D. Literature of Russian sentimentalism: aesthetic and artistic quest. SPb: Nauka, 1994. P. 279. [in Russian]
5. Kulakova L.I. Essays on the history of Russian aesthetic thought of the XVIII century. L.: Prosveshchenie, 1968. P. 343. [in Russian].
6. Kucherov A.Ya. Sentimental story and travel literature [the beginning of the XIX century]. The history of Russian literature: in 10 vol. Vol. V. Literature of the first half of the XIX century. Part 1. M.; L.: Izd-vo AN SSSR, 1941. P. 106-120. [in Russian].
7. The landscape of my imagination: the pages of prose of Russian sentimentalism. comp., aut. in-trod. and notes by V.I. Korovin. M.: Sovremennik, 1990. P. 621. [in Russian].
8. Orlov P.A. Russian sentimentalism. M.: Izd-vo. MGU, 1977.P. 270. [in Russian].
9. Pavlovich S.E. Ways of development of Russian sentimental prose of XVIII century. Saratov: Izd-vo Saratovskogo un-ta, 1974. P. 225. [in Russian]
10. Pospelov G.N. At the roots of Russian sentimentalism. Vestnik of Moscow State University, 1948. №1. P. 3-27. [in Russian]
11. Toporov V.N. "Poor Liza" by Karamzin: reading experience. M.: Russkii mir, Moskovskie uchebniki, 1995. 427 p. [in Russian]
Сведения об авторе: Мамуркина Ольга Викторовна,
кандидат филологических наук, доцент, кафедра литературы и русского языка, Ленинградский государственный университет имени А.С. Пушкина,
г. Санкт-Петербург, Российская Федерация. Ктай: elkala@inbox.ru
Information about the author: Mamurkina Olga Viktorovna,
Candidate of Sciences (Philology), Associate Professor, Department of Literature and Russian Language, Pushkin Leningrad State University, Saint-Petersburg, Russia. E-mail: elkala@inbox.ru
Ix
ro s
го ca x
.0 X ca s I-ro
ro
X
I-
o
0 ^
Ф о X ф ^ CÛ
s О
X С
и
ГО _о
С q
1 É
s ф
Ü О х а®
Г!
s о ф о I— ^ » а.
