CC BY
114
УДК 4Р-3 ББК 81.411.2-33
О.В. Копыльских
ТЕМАТИЧЕСКАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ НАИМЕНОВАНИЙ
ЖИЛИЩА И ЕГО ЧАСТЕй КАК КОМПОНЕНТОВ РУССКИх ПАРЕМИй
В статье представлена и охарактеризована тематическая классификация наименований жилища и его частей как компонентов русских паремий. Предложенная классификация позволяет сгруппировать и описать центральные лексемы темы.
Ключевые слова: этнолингвистика, русские паремии, тематическая классификация, русское традиционное жилище.
O.V. Kopylskikh
THEMATIC CLASSIFICATION OF NAMES OF HOME AND ITS PARTS AS COMPONENTS OF RUSSIAN PROVERBS
The article presents and characterizes a thematic classification of names of home and its parts as components of Russian proverbs. The proposed classification allows to group and describe the сentral lexemes of the theme.
Key words: ethnolinguistics, Russian proverbs, thematic classification, Russian traditional dwelling.
Областью лингвистики, изучающей язык в его взаимоотношении с культурой, является этнолингвистика, для которой, по мнению Н.И. Толстого, «<...> существенно рассмотрение не только и не столько отражения народной культуры, психологии и мифологических представлений в языке <...>, сколько конструктивной роли языка и его воздействия на формирование и функционирование народной культуры, народной психологии и народного творчества» [13, с. 315]. Именно поэтому продуктивным является изучение языка на материале паремиологического фонда русского народа, который открывает перед исследователем перспективы различного характера, часто предполагающие междисциплинарный подход.
Источниками нашего исследования стали словари русских пословиц и поговорок В.И. Даля, В.П. Жукова, В.М. Мо-киенко, а также сборники пословиц, зафиксированные в интернет-ресурсах (именно они дают некоторое представление о востребованности паремиологиче-ского фонда сегодня). Кроме того, в опи-
сании языкового материала мы опирались на этнографические исследования, что обусловлено спецификой материала: пословицы есть «познавательные акты, выражения в изолированных языковых структурах», трактовка которых может быть «<...> адекватной лишь при учете не только самого языкового выражения, но и знания о действительных ситуациях, приобретенных русским или другим народом на основе общественного опыта, закрепленного и переданного в языковых формах (текстах)» [3, с. 25]. Результатом такого описания может быть тематическая классификация, позволяющая обобщить наблюдения, систематизировать их в пределах определенной семантической области в перспективе этнокультурной интерпретации.
Жилище - это не только один из наиболее важных материальных объектов, но и ключевой символ культуры русского народа. Так, А.В. Байбурин в своей работе «Жилище в обрядах и представлениях восточных славян» отмечает: «С понятием «дом» в той или иной мере соотнесены все важнейшие категории картины
Тематическая классификация наименований жилища и его частей как компонентов русских паремий
сл
(О
О.В. Копыльских
О
(О
мира у человека. <...> Жилище имело особое, структурообразующее значение для выработки традиционных схем пространства. Наконец, жилище - это квинтэссенция освоенного человеком мира» [1, с. 3].
С ориентацией на доступные этнографические описания компонентов традиционного жилища, используя методику сплошной выборки, мы выявили паремии, включающие наименования жилища и его частей (базу описания составили 1195 единиц). Нами была сформирована классификация встретившихся в паремиях наименований частей жилища по двум тематическим группам, каждая из которых делится на подгруппы. В первую группу «Дом» (880) мы включили: а) общие наименования русского жилища (399); б) названия основных частей русского дома (257); в) наименования помещений дома (50); г) лексика интерьера дома (174). Ко второй группе «Двор» (315) мы отнесли: а) обобщающую лексему двор (118); б) названия основных частей двора (80); в) наименования надворных построек (88); г) названия угодий, прилегающих ко двору (29). Анализ частотности лексем свидетельствует о том, что пословицы первой тематической группы, непосредственно связанные с пространством дома, представлены в русском языке шире и разнообразнее, их гораздо больше, чем пословиц, в которых семантическим центром является двор. Богатый спектр значений лексемы дом, многочисленная детализация элементов дома и, в целом, особая привязанность человека к «ближнему» пространству - причины обозначенной выше количественной разницы.
К общим наименованиям русского жилища мы отнесли такие лексемы, как дом, изба, хата, хоромы, терем (более подробно об этом см. в статье «Наименования русского жилья: дом, изба, хата (этнолингвистический аспект)» [4, с. 168171]). Наименования русского жилья дом, изба, хата являются родственными понятиями и обозначают жилище человека. Слово дом в языке обозначает родовое понятие, ассоциируется в языковом сознании с сооружением из дерева, из камня, либо из кирпича, а также являет-
ся символом семейного благополучия, богатства, «участником» многих календарных и семейных обрядов. Понятия изба и хата также осмысливаются русскими людьми немного шире, чем просто жилье, а именно: семья, очаг. Единственное различие данных лексем связано с их этнографическими данными. Словари русского языка толкуют слово изба как «деревянный крестьянский дом» [9, с. 634], а хату как «крестьянский дом в украинской, белорусской и южнорусской деревне» [12, с. 593]. Понятия дом, изба и хата имеют огромную значимость для русского народа, о чем свидетельствуют собранные нами пословицы и поговорки, например: без хозяина дом - сирота; в гостях хорошо, а дома лучше; всякому свой дом лучше чужого; добрая жена дом сбережет, а худая рукавом ра,стрясет; дом невелик, да стоять (лежать) не велит; дом вести - не лапти плести; не дом хозяина кра,сит, а хозяин дом; порядком стоит дом, непорядком содом; не красна изба углами, а красна пирогами; не красна хата углами, а красна пирогами (кубан.); без четырех углов изба не рубится; изба жилом (жильем, жилым местом) пахнет; коли изба крива - хозяйка плоха; сказал кра,сно - по изба,м пошло; а см,олчится - себе пригодится; чем хата богата, тем рада; своя хатка - родная матка; в своей хате и углы помога,ют и многие другие. Весьма распространенными названиями русского жилища были и два других слова - хоромы и терем. Хоромы, как указано в Словаре русского языка, является словом устаревшим и обозначает «большой жилой деревянный дом, обычно состоящий из отдельных строений, объединенных сенями и переходами» [12, с. 620]. Сравним: бывали у вороны большие хоромы, а ныне и кола нет; из больших хором не знаем, куда попадем; не крой чужих хором, как свой валится дом; не летать было вороне в высокие хоромы и т.д. В русских пословицах встречаются формы: хоромина, хоромцы, хоро-мишки. Например, были бы хором,цы, будут и знакомцы (и питомцы); велика хоромина, да пуста,; купи хоромину житую, а шубу шитую; хоромина хороша, да окошки кривы; хо-ромишки, что горшки стоят: ни кола,, ни двора и прочие. «Поднятое, высокое жилое здание или часть его» русский народ на-
зывал теремом [2, с. 400]. Архитектурная особенность данного строения заключалась в том, что терем на Руси выглядел как дом в виде башни [12, с. 357; 2, с. 400]. Можно предположить, что в русских паремиях данная лексема используется в метафорическом значении, ассоциируясь с богатством. Сравним: двор, что город, изба, что терем; из высоких дворян, чьи терема под небеса ушли; не ставь наши сени булдырем,, ставь высоким теремом,; сказывай тому, а я в тереме живу и другие.
Подгруппу «Названия основных частей дома» составили следующие слова: крыша (кровля), стены, окно, дверь, порог, крыльцо, потолок, матица, пол, угол. Данные лексемы объединяют выполняемые ими семиотические функции. Мы согласны с теми исследователями, которые считают, что любая вещь обладает утилитарной и сакральной функциями. Перечисленные наименования значимых элементов жилища, в первую очередь, выполняют символическую функцию границы. Не вызывает сомнений, что границы дома призваны защищать его жильцов, отделять от внешнего мира. Ученые пишут о двух комплексах символических границ жилища (А.В. Байбурин, Л.Н. Виноградова, Ю.М. Лотман, А.А. Плотникова, С.М. Толстая и др.). К первому типу относятся границы, определяющие внешний статус дома, благодаря которым возможно существование пространственного противопоставления «дом - окружающий мир», в первую очередь - это стены, крыша (кровля) и крыльцо: всякая изба своим потолком крыта, своей крышей повершена; хоть худ дом, да крыша крепка; всяк дом по свою кровлю стоит; и стены в доме пом,ога-ют; Бог на стене, хлеб на столе; стены имеют уши; кто к чужой стене ухо наставляет, часто слышит и то, чего не желает; выдь на крыльцо, покажи свое белое лицо; не всякий гость к переднему крыльцу; плюнь ему на порог, чтоб к крыльцу не знать было дорог и другие. Также в эту группу включают окно, дверь и порог, которые гарантируют связь внутреннего пространства дома с внешним миром: в открытую дверь не стучат; в отперты двери лезут звери; не всякому верь, запирай крепче дверь; высоки пороги на мои ноги; что ни порог, то и запинка; без Бога ни
до порога; добрая слава до порога, а худая за порог; лучше подать через порог, чем стоять у порога; на пороге не стоят; придет солнышко и к на,шим окошечкам,; в окно всего свету не оглянешь; в окно подать - Богу подать; горница хороша,, да окна кривы; заступи черту дверь, а он в окно; не велят в окно за,гляды-вать, а в двери не пускают; не прорублены окошки, так решетом свету (-а) не наносишь (-ся) и прочие. Второй тип образуют границы, определяющие внутренний статус дома, т.е. те, которые организуют жилое пространство: потолок, матица, пол, угол. Потолок служил верхней границей избы, а пол - нижней. Матица для дома была тем же, что мать для человека - опорой, основой. Данные части также предназначены отделять «внутренний» мир от «внешнего», призваны защищать жилище и его проживающих: мужик в семье, что матица в избе; худая матка всему дому смятка; через матицу не плюнешь; мы под матицей сиживали, от людей спасибо слыхивали; всякий дом потолком крыт; под одним потолком жить, не руками разводить; свой потолок, кого захотел, того и потолок; крышей покрыто, да потолка нет; всяк береги свой потолок; наша изба не ровно тепла: на печи тепло, на полу холодно; кто пол мыть, а мы воду лить; в безлавочной избе и на полу ляжешь; им хоть полы мой да пороги подтирай и т.д. Огромная роль принадлежала еще одной единице дома - углу, отделявшему «свое» пространство от «чужого». Традиционное русское жилище было четырехугольным, и именно такая структура являлась маркером правильно организованного «своего» пространства и считалась присущей мирозданию вообще. Четыре угла сравнивали с четырьмя основаниями мира и воспринимали их как защиту от зла [7, с. 342]: без четырех углов изба не рубится; дом о четырех углах; четыре угла дому на строение, четыре времени году на совершение; дело не спорится - углам помолиться; в передний угол посоха не ставят; принимают, за обе руки берут да в красный угол сажают и другие.
Традиционный русский дом насчитывает, как правило, одну или две жилые комнаты и несколько подсобных помещений, имеющих собственные названия. Парадную комнату, предназначенную
Тематическая классификация наименований жилища и его частей как компонентов русских паремий
(О
О.В. Копыльских
см
(О
для приема гостей, для отдыха старших членов семьи, называют горницей. Чаще всего это лучшая и чистая половина крестьянской избы: наша горница Богу угодница; горница хороша, да окна кривы; наша горница с Богом не спорница: на дворе тепло, и у нас тепло; ра,створили горницу, на,пустили вольницу; чья горница, тем она и кормится и другие. К наименованиям подсобных помещений, примыкающих к жилой части дома, мы отнесли такие лексемы, как клеть, подклет (подпол, подполье), сени, чердак. Данные помещения в деревенских избах в основном предназначаются для хозяйственных нужд. Например, в небольшом помещении под названием клеть хранят продукты, одежду, различную утварь, зерно: доброго человека, да лихие люди в клети поймали; Господи, прости, в чужу клеть пусти; пособи на,грести да и вынести; нена,роком в клеть попал, да невзначай охапку нагреб; что ни двор, то вор; что ни клеть, то склад; что на столе, все братское, а что в клети, то хозяйское и прочие. Сени, соединяющие жилую часть дома и крыльцо, выступают в роли холодной кладовой для продуктов в демисезонный период: и не наши сени, да назад осели (да подламываются); сени косые, а люди босые; пошла изба по горнице, сени по полатям; хоромы кривые, сени лубяные, слуги босые, собаки борзые и т.д. Чердак как верхняя часть жилища выделяется в роли особого локуса после появления потолка. Это чаще нежилое помещение, которое имеет пограничное положение между внутренним и внешним, своим и чужим, освоенным и природным пространством: посади коту хвост в лещед-ку, так пойдет по чердакам; у него чердак без верху: одного стропильца нет. Подклет (подпол, подполье) - нижняя подсобная часть в пространственной структуре дома: живет в подклети, а ка,шляет по горнишному; хочется пирожок съесть, да не хочется в подполье лезть; построены два приказа, судной да духовной, на жилых подклетах; посреди пустого двора горница под жильем, подклеть под небылыми сеньми, крыльцо в помойной яме, печь в заходе, красное окно в кровле, на подволоке погреб, а вокруг двора соседняя крыша; два веника в коробке да мышь в подполье.
К лексике интерьера, достаточно простого для традиционного русского
жилища, мы отнесли следующие слова: печь, ла,вка,, полати, стол. Из всех перечисленных объектов, составляющих внутреннюю планировку крестьянской избы, печь является наиболее сложным сооружением. Согласно словарю современного русского языка, печь - это «сооружение для отопления помещений, приготовления горячей пищи» [11, с. 119]. Однако для русской печи такое определение подходит лишь частично. В этнолингвистическом словаре «Славянские древности» под общей редакцией Н.И. Толстого мы находим, что «печь - <...> средоточие семейнородовых ценностей, источник жизни и здоровья, вместилище сакрально чистого огня» [6, с. 39]. Изучив пословицы и поговорки, мы можем утверждать, что роль печи в жизни русского крестьянина была исключительно велика, так как она являлась центром его жизни: догадлив крестьянин - на печи избу поставил; добрая то речь, что в избе есть печь; из одной печи, да не одни калачи; печь нам мать родная; корми деда на печи: сам там будешь; будь, что дома: полезай на печь; где зимовать, там и на печи лежать; курна изба,, да печь тепла,; сиди подле печи, да грей плечи, а к чужой не приставай речи; счастье придет, и на печи найдет; что есть в печи, все на стол мечи и многие другие. Непременной принадлежностью интерьера крестьянского жилища исследователи считают лавки и полати, которые, по их мнению, не относятся к мебели, но составляют часть постройки дома и прикрепляются к стенам неподвижно [5, с. 147]. Может показаться, что данные элементы жилища выполняли только утилитарную функцию, предназначаясь для сидения, лежания и сна. Однако, на наш взгляд, их функции гораздо шире. В русском фольклоре существует немало пословиц, которые отражают не только бытовое, но и сакральное восприятие данных элементов русским человеком, связывая их с народными этическими установками. Например, на Руси, подметая пол, хозяйка весь мусор сметала под лавку в «печной угол» или «бабий кут», после - мусор сжигала в печи. Благодаря традиции оставлять сор в доме для того, чтобы потом сжечь,
возникла пословица: из избы сору не выноси, а под лавку копи, которая означает «не сплетничай!». Известная пословица - не учили, покуда (когда) поперек лавки укладывался (ложился); а во всю вытянулся - не научишь (так не научишь) - советует родителям, что детей надо воспитывать, пока они еще маленькие. Русский народ создал немало паремий и с лексемой полати: исполать вам полатям, что выше печи; как денег нет, так на полати преть (лезет); как с полатей свалился; на полатях лежать, так и ломтя (и хлеба,) не видать; не кричи: гости на полатях; хра,б после рати, как залез на полати и прочие. Стол - особо почитаемый предмет домашнего интерьера. Он был местом единения семьи. У каждого домочадца было своё место за столом. Самое почетное место - во главе стола - занимал хозяин дома [7, с. 166]. В обычное время на столе могли находиться лишь хлеб, завернутый в скатерть, и емкость с солью. Русский человек верил, что постоянное пребывание хлеба на столе должно обеспечить достаток в семье и ее благополучие: хлеб на стол, так и стол престол, а хлеба ни куска - так стол доска; корова на дворе - харч на столе и другие.
Традиционное русское жилище включает в себя не только отдельный дом, но и двор (вторая группа в нашей тематической классификации). По мнению большинства исследователей, понятие крестьянский двор включает в себя как комплекс жилых и хозяйственных построек, так и участок земли, на котором они располагаются, а также прилегающие к жилищу различные угодья, в частности, огород и сад [5, с. 150]. Действительно, обратившись к толковым словарям, мы определили, что двор - это не только «участок земли при доме, огороженный забором или стенами зданий», но и «крестьянский дом со всеми хозяйственными постройками; отдельное крестьянское хозяйство», а также «помещение, постройка для скота, хозяйственного инвентаря и т.п.» [9, с. 370]. В «Словаре русских народных говоров»: двор - «дом, а также семья, живущая в нем; хозяйство семьи» [8, с. 294]. Из вышеизложенного следует, что двор - это огороженное место вокруг дома, включающее хозяйствен-
ные постройки, помещения для скота, различного сельскохозяйственного инвентаря, осмысляемое как часть жилого, освоенного пространства, а также дом, семья. В качестве примеров приведем следующие пословицы: без хозяина двор и сир и вдов; гость на двор - и беда на двор; принесло во двор, вынесет в трубу; меньшему сыну отцовский двор, старшему новоселье; зять на двор - пирог на стол; муж по дрова, а жена со двора и многие другие. В свою очередь, в сознании русского народа двор примыкает к чужому, внешнему миру, а потому может быть опасным для домочадцев. Если для дома границами служат стены, то для двора - забор: изба крепка запором, а двор забором. Наличие ограды делает двор местом, защищающим жилое пространство от вредоносных внешних сил: в подворотню подай, да на двор не пускай. К названиям частей двора мы отнесли его основные элементы, обозначающие границу «своего» и «чужого» пространства и защищающие (реально и символически) дом и двор от внешних опасностей, - это забор, ворота: без столбов и забор не стоит; забор хорош, столбы гнилы; не са,дись под чужой забор, а хоть в крапиву, да под свой; взойдет солнце и на,д на,шими воротами; с соседом дружись, а забор городи; в избе драка - народ у ворот; женина идет родня - отворяй ворота, мужнина родня - запирай ворота; мети всяк перед своими воротами; не бей в чужие ворота плетью, неударили бы в твои дубиной (или: обухом); по гостям гуляй, да и сам ворота растворяй и т.д.
В подгруппу с наименованиями надворных построек мы включили названия надворных хозяйственных построек -амбар, хлев. Амбар предназначается для хранения зерна, муки, припасов, а также различных товаров и инвентаря, а хлев -для содержания домашнего скота. Оба этих строения, которые чрезвычайно важны для русского крестьянина, являются для него символом достатка, благополучия, стабильности, что выразилось в пословицах: клади навоз густо, в амбаре не будет пусто; хвались урожаем, когда рожь в амбар засыпана; лишний колос на поле в амбар пуды приносит; есть в амбаре, будет и в кармане (и наоборот); пошел бы по хлеб к Варваре, да нашел у себя в амбаре; без расчета
Тематическая классификация наименований жилища и его частей как компонентов русских паремий
со
(О
О.В. Копыльских
(О
и овцу из хлева не выпустишь; в чужом хлеву овец не считают; наживи хлевину, а та,м и скотину и другие. К этой подгруппе мы также отнесли лексему баня. Несмотря на то, что баня по существу не является ни надворной, ни хозяйственной постройкой, однако, по словам многих этнографов, она занимает среди элементов русского жилища особое положение. Так, ценность русской бани заключается не только в ее гигиеническом назначении, но и в лечебном, что ярко выражено в пословицах: стриги (мыль) свою бороду, чеши свою голову, ходи в ба,ню по суббота,м; помни день субботний: иди в ба,ню; ба,ня па,рит, баня правит, баня все поправит; когда б не баня, все б мы пропали; баня - мать вторая; баня здоровит, разговор веселит; баня - мать наша: кости распаришь, все тело поправишь; напоил, накормил и спать уложил (и в баню сводил) и т.д. В названия угодий, прилегающих ко двору, мы включили, опираясь на мнение известных ученых, огород и сад. Так, Н.И. Костомаров в своем известном очерке «Домашняя жизнь и нравы великорусского народа» пишет: «<...> трудно было найти двор, где бы не было сада. <...> почти повсеместно встречались при домах сады и огороды с плодовыми деревьями. <...> Между деревьями копались гряды, на которых сажали огурцы, морковь, репу и другую огородную зелень; поэтому обыкновенно сад был вместе с огородом» [5, с. 150]. Несмотря на то, что в современном русском языке лексемы сад и огород имеют различные значения (огород - «участок земли, обычно вблизи дома, для выращивания овощей» [10, с. 588], а сад - «участок земли, засаженный деревьями, кустами, цветами, обычно с проложенными дорожками» [12, с. 12]) в нашей работе мы их объединяем в одну группу, так как они имеют некоторое сходство. С одной стороны, это участки, прилегающие к дому, огражденные изгородью или частоколом для придания им замкнутого характера, с другой стороны - выполняющие утилитарные функции: в чужой огород не пустят козла полоть; выбирай жену не в хороводе, а в огороде; коли полоть, так в своем огороде; пусти козла в огород - яблонь страхом не огородишь; молча отмолчишься, как в саду отсидишься;
каков сад, таков и плод; хоть его в сад посади, и сад привянет и другие.
Сопоставляя смысл пословиц обеих групп, мы можем говорить о том, что символические значения дома и двора, реализованные в их семантике, частично совпадают, а существующие различия принципиальны и свидетельствуют о важных константах жизни русского человека. Понятия дом и двор сближаются в пословицах, где речь идет о ведении хозяйства и о потребности человека работать. В таких пословицах человек выступает не только как субъект, занимающий определенное место в пространстве, но и как хозяин этого места, прикладывающий свои усилия к тому, чтобы оно процветало, а слова дом и двор выступают как знаки трудолюбия русского человека (ср. без хозяина двор и сир и вдов; дом невелик, да стоять (лежать) не велит; у ленивого, что на дворе, то и на столе; где ра,ботно, там и густо, а в ленивом дому пусто; меньше на дворе (т.е. добра,), легче голове; на дворе м,олотится, так в избе не колотится; чей двор, того и хоромы; что в поле ни родиться, все в доме пригодится; дом вести - не лапти плести; мило тому, у кого много всего в дому и др.). Итак, образы дома и двора как символы семейного благополучия и богатства - устойчивый мотив пословиц.
Разница между понятиями очевидна в пословицах, где дом выступает как символ места проживания человека, при этом учитывается сам процесс проживания, что связано с популярностью одной из важных сем лексемы дом - «жилье»: дом купи крытый, ка,фта,н шитый, а жену непочатую; дома и стены пом,ога,ют; Дон, Дон, а лучше дом; дома все споро, а вчуже житье хуже; хоть худ дом, да крыша крепка и др.
Несмотря на то, что в одном из значений слова двор содержится смысл «крестьянский дом со всеми хозяйственными постройками», во многих пословицах двор выступает как символ огороженного места вокруг дома: кошка да баба завсегда в избе, а мужик да собака завсегда на дворе: взойдет солнце и к нам на двор; была у двора масленица, да в избу не зашла; ни вон, ни в избу, ни со двора, ни во двор и др.
Представленные наблюдения ярко свидетельствуют о том, что образы дома
и двора в паремиологическом фонде русского народа реализуются в системе известных оппозиций «свой - чужой», «далекий - близкий», «освоенный - неосвоенный». А поскольку русский человек всегда стремился оградить себя от внешнего, чужого, опасного, то и в пословицах дом и двор выступают символами того места, которое защищает человека. Однако если дом воспринимается как «свое, внутреннее» пространство: всего дороже честь сытая да изба крытая; в гостях хорошо, а дома лучше; хоть худ дом, да крыша крепка, то двор символизирует отчасти «чужой, внешний» мир. В специфике границ двора существует некая противоречивость. С одной стороны, двор - это место, которое призвано защищать дом от внешних опасных сил: в подворотню подай, да на двор не пускай. С другой стороны, двор в сознании русского человека воспринимается как не свое, а чужое пространство. Данное восприятие связано с представлением о том, что вне стен дома, в том числе и во дворе, человеку угрожает опасность: в своем дворе и щепка бъет. В ряде пословиц двор выступает как некое «промежуточное» пространство, в котором преграда между «своим» и «чужим» стирается: двор обо двор, и калитка на двор; не купи двора, а купи соседа; одни ворота, что на двор, что со двора. Лексема двор в названных паремиях связана с соседями, двойственный характер которых всегда осознавался, т.е. соседи - это люди, которые живут на одной земле, но своими домами, не считаются посторонними, но не так близки,
как, например, члены семьи. Интересно, что в пословицах границы «своего -чужого», «далекого - близкого», «освоенного - неосвоенного» пространства расширяются. Сначала границей служат порог, дверь, стены дома: дома и стены по-мога,ют; Бог на стене, хлеб на столе; заступи черту дверь, а он в окно. Потом пределы «своего», «близкого», «освоенного» пространства раздвигаются за рамки дома во двор, т.е. дом и двор выступают как одно целое. В данном случае границей «своего и чужого» становятся забор и ворота: в такую пору добрый хозяин и собаку не выгонит за ворота; изба крепка запором, а двор забором; с соседом дружись, а забор (тын) городи. Можно предположить, что у русского человека «свое», «близкое» пространство находилось в пределах двора. Чтобы взаимодействовать с внешним миром, человек переступал границу жилого пространства - дома, но все еще не попадал в чужое пространство, потому что его взаимосвязь с социумом осуществлялась в освоенном месте его жизненного пространства - дворе, за воротами которого начинался чужой мир.
Таким образом, рассмотрев тематическую классификацию наименований жилища и его частей, мы пришли к выводу, что этнографические особенности традиционного русского жилища и символическое значение отдельных фрагментов жилищного комплекса находят отражение в паремиях и могут составить основу для самых разнообразных размышлений о народе, его языке, о природе крылатого слова.
Библиографический список
1. Байбурин, А.К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян [Текст]: монография / А.К. Байбурин. - Л.: Наука, 1983. - 191 с.
2. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка [Текст]: словарь: в 4 т. Т. 4 / В.И. Даль. - М.: ТЕРРА, 1995. - 688 с.
3. Колшанский, ГВ. Объективная картина мира в познании и языке [Текст]: / ГВ. Колшанский. -М.: Наука, 1990. - 108 с.
4. Копыльских, О.В. Наименования русского жилья: дом, изба, хата (этнолингвистический аспект) [Текст] / О.В. Копыльских // Православные истоки культуры и словесности: сборник научных статей по материалам 36-й Международной научной конференции, посвященной Дню славянской письменности и культуры. - Тюмень: Издательство Тюменского государственного университета, 2014.- С. 168-171.
Тематическая классификация наименований жилища и его частей как компонентов русских паремий
Ю
(О
О.В. Копыльских
(О
(О
5. Костомаров, Н.И. Домашняя жизнь и нравы великорусского народа в XVI и XVII столетиях [Текст]: очерк / Н.И. Костомаров. - М.: Республика, 1992. - 301 с.
6. Славянские древности: Этнолингвистический словарь [Текст]: словарь: в 5 т. Т. 4 / под общ. редакцией Н.И. Толстого. - М.: Междунар. отношения, 2009. - 656 с.
7. Славянские древности: Этнолингвистический словарь [Текст]: словарь: в 5 т. Т. 5 / под общ. редакцией Н.И. Толстого. - М.: Междунар. отношения, 2012. - 736 с.
8. Словарь русских народных говоров [Текст]: словарь: в 46 вып. Вып. 7 / под ред. Ф.П. Филина и Ф.П. Сороколетова. - Л.: Издательство «Наука», 1972. - 356 с.
9. Словарь русского языка [Текст]: словарь: в 4 т. Т. 1 / под ред. А.П. Евгеньевой. - М.: «Русский язык», 1985. - 696 с.
10. Словарь русского языка [Текст]: словарь: в 4 т. Т. 2 / под ред. А.П. Евгеньевой. - М.: «Русский язык», 1986. - 736 с.
11. Словарь русского языка [Текст]: словарь: в 4 т. Т. 3 / под ред. А.П. Евгеньевой. - М.: «Русский язык», 1987. - 752 с.
12. Словарь русского языка [Текст]: словарь: в 4 т. Т. 4 / под ред. А.П. Евгеньевой. - М.: Русский язык, 1988. - 800 с.
13. Толстой, Н.И. Этнолингвистика в кругу гуманитарных дисциплин [Текст] / Н.И. Толстой // Русская словесность: антология. - М.: Академия, 1997. - С. 306-316.
References
1. Bayburin A.K. Dwelling in ceremonies and representations of east Slavs. L.: Nauka, 1983. Р. 191. [in Russian].
2. Dal V.I. Explanatory dictionary of living great Russian language. of 4 vols. M.: TERRA, 1995. V. 4. Р. 688. [in Russian].
3. Kolshansky G.V. An objective picture of the world in knowledge and language. M.: Nauka, 1990. Р. 108. [in Russian].
4. Kopylskikh O. V. Names of the Russian housing: house, izba, hut (ethnolinguistic aspect). Orthodox sources of culture and literature: the collection of scientific articles on materials of the 36th International scientific conference devoted to Day of Slavic writing and culture. Tyumen: Izd-vo Tyumenskogo gosudarstvennogo universiteta, 2014. P 168-171. [in Russian].
5. Kostomarov N.I. House life and customs of the great Russian people in XVI and XVII centuries. M.: Respub-lika, 1992. Р. 301. [in Russian].
6. Slavic antiquities: Ethnolinguistic dictionary, of 5 vols. M.: Mezhdunar. otnoshenia, 2009. V. 4. Р. 656. [in Russian].
7. Slavic antiquities: Ethnolinguistic dictionary, of 5 vols. M.: Mezhdunar. otnoshenia, 2012. V. 5. Р. 736. [in Russian].
8. Dictionary of the Russian national dialects. of 46 vols. L.: Nauka, 1972. V. 7. Р. 356. [in Russian].
9. Dictionary of the Russian language. of 4 vols. M.: Russkii yazyk, 1985. V. 1. Р. 696. [in Russian].
10. Dictionary of the Russian language. of 4 vols. M.: Russkii yazyk, 1986. V. 2. Р. 736. [in Russian].
11. Dictionary of the Russian language. of 4 vols. M.: Russkii yazyk, 1987. V. 3. Р. 752. [in Russian].
12. Dictionary of the Russian language. of 4 vols. M.: Russkii yazyk» 1988. V. 4. Р. 800. [in Russian].
13. Tolstoy N.I. Ethnolinguistics in a circle of humanitarian disciplines. The Russian literature: anthology. M.: Akademia, 1997. P 306-316. [in Russian].
Сведения об авторе:
Копыльских Ольга Васильевна,
ассистент кафедры межкультурной коммуникации,
Тюменский индустриальный университет, г. Тюмень, Российская Федерация.
E-mail: [email protected]
Information about the authors:
Kopylskih Olga Vasilievna,
Lecturer,
Department of Intercultural Communication, Tyumen Industrial University,
Tyumen, Russia.
E-mail: [email protected]
