CC BY
0
Меладшина Ю.В. Тема старообрядчества в творчестве Н.В. Гоголя и В.А. Шарова // Технологос. - 2023. - № 1. -С. 93-100. DOI: 10.15593/perm.kipf/2023.1.07
Meladshina Yu.V. The Theme of Old Believers in the Works of N.V. Gogol and V.A. Sharov. Technologos, 2023, no. 1, pp. 93-100. DOI: 10.15593/perm.ki pf/2023.1.07
Научная статья
DOI: 10.15593/perm.kipf/2023.1.07 УДК 271.2-86:821.161.1-312.2
ТЕМА СТАРООБРЯДЧЕСТВА В ТВОРЧЕСТВЕ Н.В. ГОГОЛЯ И В.А. ШАРОВА Ю.В. Меладшина
Пермский государственный институт культуры, Пермь, Россия
О СТАТЬЕ
Поступила: 14 февраля 2023 г. Одобрена: 24 апреля 2023 г. Принята к публикации: 01 октября 2023 г.
Ключевые слова:
старообрядчество, староверы, бегуны, Гоголь, Шаров, «Мертвые души», «Возвращение в Египет».
АННОТАЦИЯ
Предпринимается попытка проанализировать роль идей старообрядчества в творчестве Н.В. Гоголя (на примере замысла продолжения поэмы «Мертвые души») и В.А. Шарова (на материале романа «Возвращение в Египет»). Это позволяет говорить о развитии философско-этических и идеологических взглядов названных писателей. Актуальность работы обусловлена обращением к теме, в последнее время находящейся в зоне активного интереса исследователей: связь творчества Н.В. Гоголя с христианской идеологией староверов. Кроме того, актуальность определяет и научный интерес к теме старообрядчества в романе В.А. Шарова «Возвращение в Египет», содержащего большое количество интертекстуальных и иных связей с поэмой «Мертвые души» Н.В. Гоголя. Новизна статьи заключается в осмыслении имеющихся сведений о раскольниках-бегунах в литературоведческой плоскости: определяется связь поэтики поэмы «Мертвые души» Н.В. Гоголя и романа «Возвращение в Египет» В.А. Шарова с идеологией и религиозной практикой старообрядцев бегунского толка. Сквозь призму религиозных убеждений бегунов осмысляется личность и творчество Н.В. Гоголя, анализируются соотношения гоголевских образов и идей с судьбами героев романа Шарова «Возвращение в Египет». Осмысляется влияние старообрядчества на формирование культурных смыслов в контексте русской литературы. В работе комплексно были задействованы следующие методы исследования: историко-литературный, типологический, аналитико-описательный.
© ПНИПУ
© Меладшина Юлия Владимировна - кандидат филологических наук, доцент кафедры гуманитарных дисциплин, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-0835-2356, e-mail: meladshina@yandex.ru.
© Yuliya V. Meladshina - Candidate of Philological Sciences, Associate Professor,
Department of of Humanities, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-0835-2356, e-mail: meladshina@yandex.ru.
Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки. Конфликт интересов. Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов. Вклад автора. 100 %.
Эта статья доступна в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution-NonCommercial 4.0 International License (CC BY-NC 4.0)
This work is licensed under a Creative Commons Attribution-NonCommercial 4.0 International License (CC BY-NC 4.0)
THE THEME OF OLD BELIEVERS IN THE WORKS OF N.V. GOGOL AND V.A. SHAROV
Yuliya V. Meladshina
Perm State Institute of Culture, Perm, Russian Federation
ARTICLE INFO
ABSTRACT
Received: 14 February 2023 Revised: 24 April 2023 Accepted: 01 October 2023
This article attempts to discover and analyze the role of the ideas of the Old Believers in the work of N.V. Gogol (the idea of continuing the poem "Dead Souls") and V.A. Sharov (based on the novel "Return to Egypt"). This will allow for revealing the development of the philosophical, ethical and ideological views of the above writers. The relevance of the work is due to the appeal to the topic, which has recently been of interest to researchers, that is the connection between the work of N.V. Gogol with the Christian ideology of the Old Believers. In addition, the relevance determines the scientific interest in the topic of the Old Believers in the novel by V.A. Sharov "Return to Egypt", which contains a large number of intertextual and other connections with the poem "Dead Souls" by N.V. Gogol. The novelty of the article lies in the understanding of the available information about the schismatic runners in the literary plane: the connection between the poetics of the poem "Dead Souls" by N.V. Gogol and the novel "Return to Egypt" by V.A. Sharov with the ideology and religious practice of the Old Believers of the Begun sense. Through the prism of religious beliefs, the personality and work of N.V. Gogol, the correlation of Gogol's images and ideas is analyzed with the fate of the heroes of Sharov's novel "Return to Egypt". The influence of the Old Believers on forming cultural meanings in the context of Russian literature is identified. The following research methods were applied: historical and literary, typological, analytical and descriptive.
Keywords:
Old Believers, Old Believers, runners, Gogol, Sharov, "Dead Souls", "Return to Egypt"
© PNRPU
Раскол Русской церкви, произошедший в XVII веке, последовавшее за ним отделение части православных христиан, не принявших реформ патриарха Никона, - яркие религиозно-культурные явления, вызывавшие интерес не только историков, философов, религиоведов, но и литературных деятелей.
Отличительной особенностью старообрядчества является многообразие ответвлений и направлений - «согласий» или «толков». М.О. Шахов видит причину этого явления, с одной стороны, в преследованиях государством староверов, не позволявших создать единую церковно-административную структуру, регламентирующую спорные вопросы прихожан, а с другой стороны - в стремлении к канонической безупречности. «Толки возникали, как правило, по инициативе местного авторитетного начетчика, который на основе гипертрофированного внимания к отдельному взятому святоотеческому изречению или церковно-каноническому правилу делал радикальные выводы практического характера, чаще всего о более строгом соблюдении уставов и более тщательной изоляции от еретического, "антихристова мира"» [1, с. 41].
Одним из течений старообрядчества было странническое согласие. Странники, или бегуны - небрачные беспоповцы, выделившиеся из филипповского согласия в XVIII веке. Основоположником этого толка считают инока Евфимия, автора сочинения «Разглагольствования» и одного из идеологов «учения о побеге», разрабатывающегося с 60-х годов XVIII века.
Бегунов отличает критика мирской жизни, негативные оценки государства, церкви и общества. Как пишет Е.Е. Дутчак, «концепция отвечала общей идейной традиции радикального крыла, но представляла собой самостоятельный вариант спасения "древлего благочестия": догматическое признание наступления "последних времен" и фактического прихода антихриста влекло за собой требование вернуться к изоляционистскому опыту первых христианских общин» [2, с. 8].
В 1820-х годах в Российской империи вводится ежегодная регистрация староверов. До этого времени отношение государственных органов к бегунам было нейтральным, несмотря на то, что
порой их классифицировали как «бродяг». Но учитывая тот факт, что в основе вероучения бегунов лежит «уход от мира», т.е. разрыв связей с социумом (они не участвовали в переписи податного населения, не платили налоги, отказывались от паспортов и недвижимого имущества, выражали негативное отношение к династии Романовых), то статус-кво бегунов был временным явлением. В 1840-е годы государство меняет свое отношение к представителям данного толка: создаются различные комиссии по делам странников, а сами бегуны становятся объектом репрессий.
В составе одной из таких комиссий оказался И. С. Аксаков, который был третьим сыном С.Т. Аксакова - известного русского писателя. Примечательно, что близким другом этой литературной семьи был Н.В. Гоголь. Именно в доме Аксаковых классик любил устраивать чтения своих произведений, там же впервые были прочитаны главы поэмы «Мертвые души».
В 1842 году поэма была опубликована. Она была восторженно принята публикой, удостоилась высокой оценки и сравнений с произведениями Данте и Гомера. Масштабность этого творения неоднократно подчеркивалась автором, о замысле продолжения Гоголь упоминал в переписке еще в 1842 году. Так, в письме от 26 июня 1842 году В.А. Жуковскому сообщалось: «Это первая часть... Я переделал ее много с того времени, как читал Вам первые главы, но всё, однако же, не могу не видеть ее малозначительности, в сравнении с другими, имеющими последовать ей, частями. Она, в отношении к ним, всё мне кажется похожею на приделанное губернским архитектором наскоро крыльцо к дворцу, который задуман строиться в колоссальных размерах» [3, т. 12, с. 69-70].
Известно, что в продолжении поэмы Гоголь планировал привести к духовному возрождению главного героя - Чичикова, наметив тем самым путь к спасению не только для него, но и для всей России. Однако грандиозный замысел оказался весьма непрост в реализации, дважды (в 1843 и 1845 годах) Гоголь сжигает черновые рукописи второго тома. По убеждению С.К. Шамбинаго, «замысел сокрушался даже на второй части. И невозможной стала ему казаться третья, Рай, где мертвые души окончательно просветились бы светом высшей правды, все животворящей. Невозможным почувствовался ему переход России из "заплесневелого угла Европы" в идеальное государство» [4, 152-153].
В попытках выйти из творческого кризиса Гоголь просит друзей и близких писать ему («Еще раз повторяю: для меня слишком теперь значительны письма близких душе моей» [3, т. 12, с. 165]) об интересных обычаях и порядках, о быте и укладе самых отдаленных уголков России.
В этот период предметом повышенного интереса Гоголя становится Сибирь.
Есть мнение, что продолжение поэмы должно было разворачиваться именно там, о чем свидетельствуют письма и заметки. Эта мысль находит подтверждение в письме И. С. Аксакова к Г.П. Данилевскому: «Надо думать, что Чичиков, в конце этой части, вероятно, попадет за новые проделки в ссылку в Сибирь, так как Гоголь у нас и у Шевырева взял много книг с атласами и чертежами Сибири. С весны он затевает большое путешествие по России; хочет на многое взглянуть самолично, собственными глазами, назвучаться русскими звуками, русскою речью и затем уже снова выступить на литературной сцене, со своими новыми образами» [5, с. 441].
В Сибирь, как традиционное место ссылки, должны были отправиться такие герои продолжения «Мертвых душ», как Андрей Иванович Тентетников с Улинькой Бетрищевой, последовавшей за возлюбленным, и мошенник Чичиков. Вероятно, через Сибирь проходил маршрут Хлобуева, который по поручению Муразова должен был «проездиться по России», собирая деньги на храм и информацию о том, как живут крестьяне («дело в том, что завелось меж ними много всякой мерзости. Раскольники там и всякие-с бродяги смущают их, восста-новляют их против властей и порядков» [3, т. 7, с. 244]).
Гоголевский интерес, надо полагать, был обусловлен не только значимостью этого региона в истории России, но и особой ролью его в судьбе раскольников. Как замечает Е.Е. Дмитриева, уже в начале 1840-х годов в рукописях Гоголя появляются записи о старообрядцах, в 1843 году он увлечен трудом Д. Ростовского «Розыск о раскольнической брынской вере», в 1846 году эта тема поднимается в переписке со Смирновой, но поворотным моментом становится 1849 год [6, с. 126].
В этот год И.С. Аксаков в составе комиссии под начальством графа Стенбока по делам раскольников был отправлен в Ярославскую губернию для изучения секты бегунов. Результатом восьмимесячной командировки становятся рукописи, посвященные быту, обрядам, преданиям бегунов, а также статья «Краткая заметка о странниках и бегунах». В этот период Аксаков состоит с Гоголем в активной переписке.
Основы вероучения бегунов начинают приобретать очертания в замыслах продолжения поэмы. Утопическое государство - Беловодье - цель странствия бегунов, является «вольной, справедливой и, главное, исконно православной землей», и, согласно народным представлениям, находится в Сибири. Таким образом, поиск «земного рая» обусловливает конфессиональные миграции староверов в этот регион, а «понимание антихриста в пространственных категориях стало реальным стимулом миграций, в контексте которых легенда о Беловодье может рассматриваться как попытка <...> вернуть "остальцев благочестия" к организации апостольского образца, чем обеспечить ей спасение в хаосе гибнущего Вавилона» [2, с. 132]. Вероятно, на просторах сибирского «Беловодья» и планировал Гоголь не только наставить на путь истинный своих героев, но и воплотить свои представления об идеальном социальном устройстве общества.
Следует заметить, что первоначально образ странника-авантюриста Чичикова формируется Гоголем под влиянием житийной литературы, при этом агиографический жанр и образ бытийного героя подвергаются травестии. В данном контексте можно вспомнить аскетизм Чичикова, его преданность своей страсти, ради которой он готов терпеть лишения. Однако в данном случае христианские добродетели используются для достижения целей, противоречащих христианству. Как пишет В. Ш. Кривонос, «наращивая свою "плоть", персонажи, особенно Чичиков, лишают себя все более и более возможности духовного возрождения. <.> Ведь аскетизм как добровольное служение "духу", в том числе и собственной духовной природе, предписывал отказ от поглощенности своекорыстными и сугубо материальными заботами и расчетами» [8, с.111].
В планах писателя было привести героя, мечтавшего о тихом семейном счастье, к духовному возрождению. Путь Чичикова от «антихриста» (коим его окрестили в конце первого тома) до благочестивого отца семейства в Сибири становится аналогом пути в Беловодье, но уже для всей России.
Гоголь не смог реализовать возложенную на себя непосильную миссию по духовному спасению Отечества, однако эта идея легла в основу романа В. А. Шарова «Возвращение в Египет».
Потомки героев романа Шарова считают необходимым закончить начатое их великим предком. С их точки зрения, «Гоголь замолчал на полуслове, оттого и пошли все беды. <.> пока кто-то из нас не допишет поэмы, они не кончатся» [9, с. 76]. Клан Гоголей считал необходимым закончить написание «Мертвых душ», чтобы указать путь к спасению и разорвать порочный круг страданий русского народа. Герои Шарова унаследовали веру предка в необходимость завершения поэмы, воспринимая ее как необходимое условие для преодоления череды трагедий.
Коля Гоголь, будучи троюродным племянником писателя, предпринимает три попытки дописать поэму. Первая попытка оказалась неудачной, а вторая представлена в виде либретто, действие которого разворачивается в 1844 году. По мысли Гоголя Второго, в центре повествования -
расследование по делу Чичикова, который выходил из семьи старообрядцев, стремился создать идеальный мир на земле: «. коли мы святой народ и земля наша тоже святая, Рай определенно должен быть заложен в пределах империи - или в Новороссии, или в Крыме, или в степных заволжских просторах» [9, с. 214]. Чичиков задумал использовать кусок земли, «прирезанный» к Раю, для размещения «мертвых душ». Он считал это благочестивым делом. По его мнению, мест в Раю недостаточно для всех, поэтому при желании можно создать Божий град на земле, где крестьяне могут создать идеальные условия для жизни, опираясь только на честный труд.
Вышеизложенный вариант продолжения не был реализован, но он оказался концептуально близок финальной, третьей попытке продолжении «Мертвых душ» - «Синопсису». Краткое изложение будущего труда было изъято при аресте, впоследствии Коля Гоголь восстановил его по памяти и разослал в виде десяти писем своим родственникам.
Основой произведения становится трехчастная схема, аналогичная «Божественной комедии» Данте («ад», «чистилище», «рай»): «Разделил вторую часть поэмы на семь глав. Каждая - этап Исхода чичиковской души из адской бездны, ее путь к Богу, к Небесному Иерусалиму» [9, с. 218].
Коля является продолжателем дела Гоголя не только идеологически, но и формально. О трехчастной дантовской модели гоголевской поэмы писал А. Н. Веселовский: «Итак, второй отдел новой "Божественной Комедии", должен вызвать убеждение, что для всех, в ком еще не зачерствело сердце, возможно спасение. Очищающим началом должна явиться любовь <.> и стремление всего себя отдать на служение людям-братьям» [10, с. 268]. Ученый проводил сравнение сохранившихся глав продолжения «Мертвых душ» с «Чистилищем», а также рассматривал потенциальные пути развития сюжета в третьем томе, сопоставляя его с «Раем».
Коля опирается на предположение, что Гоголь планировал изобразить своего главного героя, Чичикова, на пути духовного преображения. После событий, описанных в первой части поэмы, Чичиков принимает постриг и становится епископом-старообрядцем, стремящимся возродить «древнее благочестие». Вторая и третья части поэмы основываются на сюжете из Ветхого Завета - Исходе: старообрядцы являются избранным народом, а преобразившийся Чичиков - Моисеем, который ведет их к Земле Обетованной.
Мы уже говорили, что Гоголь создавал образ Чичикова под влиянием агиографической литературы. Герой романа Шарова как бы восстанавливает первичный, искаженный житийный образ героя, возвращая его в русло духовных исканий с пути «материального» странничества, что, в свою очередь, является одним из сюжетообразующих компонентов романа «Возвращение в Египет».
Тема поиска Земли Обетованной и создания образа рая на земле, побег из Египта является центральной не только в продолжении поэмы, которая выступает как «текст в тексте», но и на страницах романа Шарова в целом.
Эта тема соотносится с эсхатологическими настроениями бегунов, которые придают дополнительный импульс поиску «земного рая» и попыткам уйти из мира «антихриста». По мнению Н. И. Романовой, из всех старообрядческих течений крайний радикализм в отношении эсхатологической доктрины свойствен был именно бегунскому толку [11, с. 45]. Идея бегства, «исхода», определяла идею духовного преображения человека, а физическое переселение было необходимо для сохранения «чистоты» веры и сохранения конфессии.
Следует заметить, что в романе Шарова мотив странничества реализуется на фабульном уровне посредством жизнеописания главного героя - Коли Гоголя, который, вернувшись из четырнадцатилетнего заключения, приезжает в Казахстан к своему отцу и становится последователем секты бегунов.
Бегуны разделяют свое общество на три чина: первый чин - собственно странники, принявшие крещение по странническому обряду, второй чин - оглашенные, «которые живут со старцами, но не крещены еще, а только обучаются странническому обычаю; третий чин составляют поучающиеся - те, которые живут в мире, устроили у себя потаенные места для странников, содержат их и исполняют их потребности: перед смертью их делают совершенными странниками и крестят» [12, с. 317]. Представителей третьего чина также называли странноприимцами.
В один из таких домов, именуемых в романе Шарова «кораблем», попадает Коля Гоголь. Странноприимцем - «кормчим» корабля - является некий Капралов, он объясняет Коле это постоянное странствие таким образом: «Они идут и идут, потому что вера есть путь <...> Бегуны, странствуя от одной святыни к другой, переплетают шаги и молитву в такую прочную нить, что против нее бессилен любой грех» [9, с. 389].
В романе Шарова бегуны находят наиболее близкий по религиозной направленности текст среди всего разнообразия священных христианских книг - это «Пятикнижие Моисеево», а именно книгу «Исход», описывающую сорокалетнее странствование народа Моисея, который, вняв божественной воле, вышел из рабства в Египте. «Что касается Библейского Исхода, на равных нашей истории, думаю, любой путь, любая дорога, которой человек идет по земле <.> проекция его пути к Богу» - считают герои романа [9, с. 358].
В ходе разговоров с Капраловым Коля узнает мнение бегунов об истории России и их взгляды на причины бедствий, которые постигли русский народ: установление династии Романовых и церковный раскол. Бегуны отрицают церковь как место пребывания Бога, считают, что она находится в душе каждого. Бегуны видят спасение только в бегстве, видя в нем стремление к Богу и отрешение от мирских забот, отрицая церковь и считая Российскую империю и СССР царством греха и антихриста.
Тема Исхода в романе Шарова упоминается не только в контексте верований бегунов. Всю историю России можно рассмотреть через призму ветхозаветного сюжета о стремлении обрести Землю Обетованную и покинуть Египет - символ рабства. Герои романа задаются философскими вопросами о том, где находится «рай земной» и почему они сбились с пути, вновь и вновь возвращаясь в Египет. Причины, называемые ими, различны: ложные пророки, неправильное понимание воли Божьей, самозваный же Избранный народ, воцарение Романовых, церковный раскол, революция, а с точки зрения потомков Гоголя - недописанные тома «Мертвых душ».
Немаловажным является тот факт, что мотив странничества реализуется и в биографии обоих Гоголей. По мнению В.Ю. Баль, жизненный путь героев, Коли и Николая Васильевича Гоголя, в романе Шарова «подобен блужданиям нового Моисея, стремящегося даровать своему народу секрет духовного возрождения, но не выполняющего своей великой миссии в конце жизни» [13, с. 14].
В романе Шарова персонажи анализируют творчество и жизненный путь Гоголя с ориентацией на свой собственный скитальческий опыт в XX веке. Капралов - бегунский наставник Коли, «не любит Гоголя, хотя признает, что боком он из бегунов. Даже считает чем-то вроде наставника, а Хлестакова с Чичиковым его учениками. <. > И им, и ему было легко, покойно в дороге» [9, с. 52].
Гоголь всегда любил дорогу, она обладала для него поистине терапевтическими свойствами. Дорога была главным лекарством писателя от хандры, недугов и творческих кризисов. Под конец жизни Гоголь «благодарит Бога за то, что он скиталец, все имущество которого вмещается в одном чемодане, что он "бездомный странник" и бедняк» [14, с. 55]. Гоголь действительно не имел собственного дома, а после смерти писателя остались лишь рукописи, книги
да «незначительное носильное платье» («платье и белье Гоголя поражает своей ветхостью и ма-лоценностью. Многое донашивалось из некупленного домашнего скарба» [15, с. 372]). Две с лишним тысячи рублей, принадлежавшие Гоголю, хранились у С. П. Шевырева и предназначались для благотворительных целей: «на вспоможение бедным молодым людям, занимающимся наукою и искусством» [15, с. 373]. Этот факт лишь подтверждает сознательную аскезу, которую принял писатель. Гоголь был глубоко верующим православным христианином, но подобная добровольная бедность, отказ от имущества, скитальческий образ жизни дают основания увидеть параллели с образами странников-бегунов.
Но если в случае Гоголя этот выбор был личным и осознанным, то герои романа Шарова из-за разрушительных обстоятельств жизни в России XX века вынуждены скитаться и становятся странниками поневоле, в результате чего они не только принимают концепцию бегунст-ва, но и искренне верят в то, что только оно и ведет к спасению.
Таким образом, тема странничества является одной из главных проблем романа Шарова «Возвращение в Египет». Проблема имеет не только историческое, мировоззренческое и эсхатологическое значение, но и личное значение в отношении клана Гоголей. Сквозь призму идеологии бегунов воспринимается и личность Н. В. Гоголя, и его творчество, и, как следствие, попытки завершить недописанную поэму «Мертвые души» его потомками - героями романа Шарова.
Мировоззрение и миропонимание старообрядцев бегунского толка стало предметом интереса Н.В . Гоголя, выразилось в замыслах гипотетического продолжения «Мертвых душ», а затем эхом отозвалось в произведении современного автора, инициировав появление вариантов реконструкций и интерпретаций продолжения неоконченной поэмы.
Список литературы
1. Шахов М.О. Философские аспекты староверия. - М.: Изд. дом «Третий Рим», 1997. -
205 с.
2. Дутчак Е.Е. Из «Вавилона» в «Беловодье»: адаптационные возможности таежных общин староверов-странников (вторая половина XIX - начало XXI в.) / под ред. В.В. Керова. -Томск: Изд-во Том. ун-та, 2007. - 414 с.
3. Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений: в 14 т. - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 19371952.
4. Шамбинаго С.К. Трилогия романтизма (Н.В. Гоголь). - М., 1911. - 159 с.
5. Гоголь в воспоминаниях современников / под общ. ред. Н.Л. Бродского, Ф.В. Гладкова, Ф.М. Головенченко, Н.К. Гудзия. - М.: Гос. изд-во худ. лит., 1952. - 719 с.
6. Дмитриева Е. Е. Миф о Беловодье, Опоньское царство староверов-бегунов и загадка второго тома Гоголя // БШ&а Ыйегагит. - 2018. - № 3. - С. 116-143.
7. Аксаков И.С. Краткая записка о странниках бегунах // Русский Архив. - 1866. - № 4. -С. 627-644.
8. Кривонос В.Ш. «Мертвые души» Гоголя и становление новой русской прозы: проблемы повествования. - Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1985. - 157 с.
9. Шаров В.А. Возвращение в Египет. - М.: АСТ, 2015. - 759 с.
10. Веселовский А.Н. Этюды и характеристики: в 2 т. - М.: Типолитогр. т-ва И.Н. Куш-нерев и К°, 1912. - Т. 2. - 347 с.
11. Романова Н.И. Эсхатологические представления старообрядцев // Вестник Кемеровского государственного университета культуры и искусств. - 2012. - № 18. - С. 42-51.
12. Косаткин Н.И. Рассказ бывшего странника о своем уклонении в раскол и возвращении в православную церковь // Братское слово. - 1875. - № 4. - С. 292-328.
13. Баль В.Ю. Гоголевская традиция в контексте ветхозаветного сюжета «Исхода» в романе В. Шарова «Возвращение в Египет» // Вестник Томского государственного университета. - 2014. - № 383. - С. 13-20.
14. Мочульский К.В. Гоголь. Соловьев. Достоевский. - М.: Республика, 1995. - 607 с.
15. Дурылин С.Н. «Дело» об имуществе Гоголя // Н.В. Гоголь. Материалы и исследования. Т. 1. - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1936. - С. 369-374.
References
1. Shakhov M.O. Filosofskie aspekty staroveriia [Philosophical aspects of old belief]. Moscow, Tretii Rim, 1997, 205 p.
2. Dutchak E.E. Iz «Vavilona» v «Belovod'e»: adaptatsionnye vozmozhnosti taezhnykh obshchin staroverov-strannikov (vtoraia polovina XIX - nachalo XXI v.) [From "Babylon" to "Belovodie": adaptive capabilities of the taiga communities of Old Believers-wanderers (the second half of the 19th - early 21st centuries)]. Ed. V.V. Kerov. Tomsk, Tomskii universitet, 2007, 414 p.
3. Gogol N.V. Polnoe sobranie sochinenii: V 14 tomakh [Complete works: In 14 volumes]. Moscow-Leningrad, Izdatel'stvo Akademii nauk Soiuza Sovetskikh Sotsialisticheskikh Respublik, 1937-1952.
4. Shambinago S. K. Trilogiia romantizma (N. V. Gogol') [Trilogy of Romanticism (N. V. Gogol)]. Moscow, 1911, 159 p.
5. Gogol' v vospominaniiakh sovremennikov [Gogol in the memoirs of his contemporaries]. Moscow, Gosudarstvennoe izdatel'stvo khudozhestvennoi literatury, 1952, 719 p.
6. Dmitrieva E.E. Mif o Belovod'e, Opon'skoe tsarstvo staroverov-begunov i zagadka vtorogo toma Gogolia [The myth of Belovodye, the Oponsky kingdom of the Old Believers-runners and the riddle of the second volume of Gogol]. Studia Litterarum, 2018, no. 3, pp. 116-143.
7. Aksakov I.S. Kratkaia zapiska o strannikakh begunakh [Brief note about wanderers runners]. Russkii Arkhiv, 1866, no. 4, pp. 627-644.
8. Krivonos V. Sh. «Mertvye dushi» Gogolia i stanovlenie novoi russkoi prozy: problemy povestvovaniia ["Dead Souls" by Gogol and the Formation of New Russian Prose: Narrative Problems]. Voronezh, Voronezhskii universitet, 1985, 157 p.
9. Sharov V.A. Vozvrashchenie v Egipet [Return to Egypt]. Moscow, AST, 2015, 759 p.
10. Veselovsky A. N. Etiudy i kharakteristiki [Etudes and characteristics]. Vol. 2. Moscow, Tipolitografiia Tovarishchestva I.N. Kushnerev i Ko, 1912, 347 p.
11. Romanova N.I. Eskhatologicheskie predstavleniia staroobriadtsev [Eschatological ideas of the Old Believers]. Bulletin of Kemerovo State University of Culture and Arts, 2012, no. 18, pp.42-51.
12. Kosatkin N.I. Rasskaz byvshego strannika o svoem uklonenii v raskol i vozvrashchenii v pravoslavnuiu tserkov' [The story of a former wanderer about his deviation into schism and return to the Orthodox Church]. Bratskoe slovo, 1875, no. 4, pp. 292-328.
13. Bal V.Yu. Gogolevskaia traditsiia v kontekste vetkhozavetnogo siuzheta «Iskhoda» v romane V. Sharova «Vozvrashchenie v Egipet» [Gogol tradition in the context of the Old Testament story of the Exodus in the novel Return to Egypt by V. Sharov]. Tomsk State University Journals, 2014, no. 383, pp. 13-20.
14. Mochulsky K.V. Gogol'. Solov'ev. Dostoevskii [Gogol. Solovyov. Dostoevsky]. Moscow, Respublika, 1995, 607 p.
15. Durylin S.N. «Delo» ob imushchestve Gogolia ["Case" about Gogol's property]. N.V. Gogol'. Materialy i issledovaniia [N.V. Gogol. Materials and research]. Vol. 1. Moscow-Leningrad, Izdatel'stvo Akademii nauk Soiuza Sovetskikh Sotsialisticheskikh Respublik, 1936, pp. 369-374.
