CC BY
279
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 27 2012
IZVESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES
№ 27 2012
УДК 8-32
ТЕМА РОЖДЕСТВА В СОВРЕМЕННОЙ ПРОЗЕ
© Т. н. КОЗИНА
Пензенский государственный педагогический университет им. В.Г. Белинского, кафедра русского языка и методики его преподавания в начальных классах
Козина Т. Н. - Тема Рождества в современной прозе // Известия ПГПУ им. В.Г. Белинского. 2012. № 27. С.292-295. - В статье рассматривается появление и бытование текстов рождественской тематики. Основное внимание уделяется современным прозаическим произведениям, посвященным теме Рождества, и метаморфозам рождественского архетипа в них.
Ключевые слова: Рождество, современная проза, мотив, архетип, метаморфоза.
Kozina Т. N. - Christmas theme in contemporary prose // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i V.G. Belinskogo. 2012. № 27. P. 292-295. - The article studies the appearance and existence of Christmas-themed stories. Major attention is paid to contemporary prose works devoted to Christmas and the metamorphosis of Christmas’ archetype in them.
Keywords: Christmas, contemporary prose, motive, archetype, metamorphosis.
С конца 1980-х годов, согласно социологическим исследованиям, в России «повышается тяготение к религии, прежде всего православной» [5]. В современную прозу возвратился жанр рождественского рассказа, отвечая потребностям людей в праздничных переживаниях, а также желанию «жить в ритме времени, в рамках осознанного годового цикла» [1]. Таким образом, восстановилась прерванная культурная традиция.
Хронотоп произведения «Зимние ступени» (2003) В. Н. Крупина точно вписывается в рамки жанра рождественского рассказа. Мотив любви к ближнему, наиболее отвечающий самому духу христианства, становится частью мира, созданного писателем. В экспозиции автор подробно описывает место и время действия. В вятском селе Великорецком, где шестьсот лет назад явилась чудотворная икона святителя Николая, в Сочельник идёт подготовка к Рождественской службе. Выбрав местом действия рассказа полузабытую деревню, автор убеждает в том, что русское народное сознание сохранилось в подобных местах, где христианские традиции имеют глубокие корни. Рассказ наполнен светом ожидания праздника, утверждением неизбежности наступления Рождества.
В. Н. Крупин использует монтажную композицию, она даёт ему возможность разбить повествование на мелкие эпизоды. В первом - Василий и Аркаша расчищают дорогу от храма к чудотворному источнику: «... старухи пойдут, благодарить будут».
Мужчинам за пятьдесят лет, но Василий выглядит старше: «судьба ему выпала нелегкая. Всю жизнь, лет с четырнадцати, на тракторе, в колхозе».
После смерти жены он, спасая жизнь сына, продал дом и остался без пристанища. В Великорецком живёт у дальних родственников в бане. Аркаша «молод и крепок на вид, в бороде - ни одной сединки». Жена его - певчая в церкви, поэтому он живёт здесь, выполняя поручения батюшки.
Обустраивая «зимние ступени», Аркаша просвещает Василия в Писании: «В мир пришёл Спаситель, и не узнали!.. Места в гостинице не нашлось, в ясли положили Богомладенца! Царя Вселенной!
- Я в хлеву часто ночевал, - простодушно говорит Василий, - снизу сенная труха, сверху сеном завалюсь, корова надышит, в хлеву тепло».
А в это время местный священник готовился к Рождественской проповеди. Это второй эпизод. Перед его мысленным взором прошла вся жизнь, избавление от иллюзий по поводу спасения всего мира. «Теперь батюшка ясно понимает, что даже самому ему и то спастись очень тяжело». Вспоминая грехи людские, названные в Ветхом Завете, он подходит к толкованию причин прихода Спасителя:
- ... дал время Господь выбрать пути добра и зла, жизни и смерти. Всегда-всегда был готов Господь спасти, но люди сами не хотели спастись. И когда при-иде кончина лета, кончина обветшавших дней, посла Господь Сына Своего Единородного в палестинские пределы.
Герои произведения готовятся к приближающемуся празднику с осознанием своей греховности и в то же время стремлением к смирению и благочестию. В этом рассказе звучит мотив соборности. он проявляется в коллективном согласии, единодушном участии
верующих в жизни мира и церкви. В. Н. Крупин возрождает дореволюционную культурную традицию написания рождественских рассказов. Писатель с православным мироощущением воссоздает русский рождественский архетип в деталях и мельчайших подробностях.
В последнем, третьем фрагменте, описывается Рождественская служба, народу «в церкви стеной». И каждого автор наделяет чувством благолепия, видением красоты духовного мира. В этом мотиве возникает рождественское чудо рассказа «Зимние ступени». За фрагментарностью эпизодов в конце произведения открывается единство замысла писателя. Через заглавие, композиционную организацию автор показывает духовную связь простых людей с родной землей, культурой, бытием русского народа. Завершающий рассказ пейзаж простирает воздействие божественной благодати на весь мир: «Звонят колокола. В морозном солнечном воздухе звуки их чисты и слышны далеко окрест» [2].
«Капустное чудо» (2004) Л. Е. Улицкой можно отнести к рождественским рассказам, несмотря на отступление от некоторых канонов. Двух сестер-сироток сердобольная соседка привезла к старухе Ипатьевой, единственной оставшейся в живых дальней родственнице девочек. Слониха восприняла их как обузу. В первую неделю герои молчали, сестры даже не разговаривали друг с другом, ожидая решения своей участи. В субботу Ипатьева сводила их в баню, впервые уложила спать на свою кровать.
- Господь с ними, пусть живут. Может, неспроста они ко мне на старости лет пристали.
Название позиционирует один из главных признаков рождественского рассказа - наличие чуда. В центре произведения - поход девочек за капустой для засолки. Описание этого события даётся в традициях классических образцов святочных рассказов Н. С. Лескова, Ф. М. Достоевского, А. П. Чехова, А. И. Куприна, В. Г. Короленко. Ноябрьский пейзаж, портреты девочек, реплики стоящих в очереди - все вызывает сострадание к судьбе маленьких сироток, потерявших деньги. Страх лишиться только что обретенного приюта достигает кульминации: «Умненькая Дуся все думала, что бы такое сказать Ипатьевой, чтобы она их не прибила или, хуже того, не прогнала.».
Упавшие к ногам девочек с проезжавшей машины два кочана капусты ведут к чудесной развязке: сестры получают возможность вернуться домой. описывая поведение Ипатьевой, потерявшей девочек (они отсутствовали весь день), Л. Е. Улицкая усиливает проявление чуда: «Ипатьевой дома не было. она сидела у подружки Кротовой, плакала, утирала слёзы кривым ситцевым лоскутом:
- Девчонки-то какие были! Золотые, ласковые. Как же они без меня? А я-то, я-то как без них?» [7].
Текст Л. Е. Улицкой имеет все отличительные черты рождественского рассказа: главный герой - сирота (писательница удваивает этот признак); девочки претерпевают холод и нужду, но терпеливо и кротко переносят свои скорби; получение ими двух вилков
капусты воспринимается как подарок свыше, фантастика. В «Капустном чуде» опровергнут и «вредный предрассудок»: Ипатьева, видевшая в сиротках помеху своей жизни, прозревает до понимания их необходимости в надвигающейся старости.
Но рассказ Л. Е. Улицкой не вписывается в хронотоп рождественского архетипа, так как события в нем происходят в ноябре 1946 года. Это год после Великой Победы. Рассказывая о судьбе маленьких сироток, писательница корреспондирует нас в то далекое время, когда радость от преодоления пережитого сплотила людей, сделала их более восприимчивыми к чужому горю, помогла сотворить чудо.
Подобная деформация рождественского хронотопа есть и в новелле В. С. Токаревой «Рождественский рассказ» (1999). На первый взгляд кажется, что только название связано с евангельским сюжетом. События пятилетней давности вспоминает успешная студентка. С прозрачной ясностью она описывает свои детские переживания по поводу выбитого из рук горшка с цветком. Героиня ретроспективно излагает эпизоды покупки цветка герани, ухода за ним и торжественного шествования в школу. Девочка хотела, чтобы весь класс любовался цветком: «Приятно ведь смотреть в компании. Как картины в музеях.» Ее желание доставить радость одноклассникам не осуществилось: цветок выбил из рук Борька Карпов, «глотник и дурак».
Так, по мнению героини, началась ее «карьера пораженки»: «Я продолжала учиться на крепкое «три», по литературе «пять», продолжала ходить в спорткомплекс, дружить, развлекаться. Ничего не изменилось, но убитый цветок.» Простой конфликт между одноклассниками перерос во внутренний, психологический конфликт.
Мотив непрощёной обиды помогает понять равнодушие рассказчицы к своей судьбе, ее безволие. она сама определила себе неинтересное будущее: «поступила в университет на экономический, хотя собиралась на филологию»; встречается с юношей, который её «раздражает». Безверие героини порождает теорию, успокаивающую её совесть: «. в природе существуют пораженцы и везунки. Белый ангел набирает свою команду. А черный ангел свою».
Несоблюдение главным персонажем христианских заповедей вновь и вновь заставляет её переживать историю с цветком. «я подозревала, что моя карьера пораженки началась в то утро возле школы, когда Борька Карпов опустил портфель на горшочек с геранью. я растерялась, онемела, и именно в эти секунды черный ангел дернул меня за руку и задвинул в свои ряды».
Назревший конфликт чудесным образом разрешается в ночь под Новый год. Героиня встречает обидчика: «Все пять лет я мечтала встретить этого человека и сказать ему сильные и жёсткие слова упрёка». Но, столкнувшись с ним лицом к лицу, она поступает как христианка. Девушка заговорила с обидчиком, а затем протянула Борьке, онемевшему от удивления, розу, «темно-бордовую, бархатную, юную, только что выплеснувшую из бутона свою красоту». Героиня не
ИЗВЕСТИЯ ПГПУ им. В. Г. Белинского ♦ Гуманитарные науки ♦ № 27 2012 г.
смогла объяснить свой порыв, но происходит чудо: глаза Борьки «вспыхнули узнаванием», и теперь он казался ей «похожим на . молодого Бельмондо». Сострадание вызвал не «красивый и наглый . хозяин жизни», а солдат «в казенной шинели», сутулый и убогий, изрядно побитый судьбой. В. С. Токарева в последней части рассказа меняет позиции героев. Теперь рассказчица являет собой «красивую девушку с красивым цветком». В развязке говорится, что героиня смогла разрешить свой внутренний конфликт, её внешняя красота гармонична с внутренней, душевной красотой. она прощает поверженного жизнью врага. И это преодоление обиды открывает ей мир заново: «жизнь прекрасна, несмотря на быстротечность и на бессмысленную жестокость. Несмотря ни на что.».
Духовная метаморфоза, произошедшая с главным персонажем, возможна в рождественском рассказе; героиня, не осознавая этого, пришла к пониманию сущности христианской любви. Бог изливает на всех свою безграничную любовь, «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5, 45).
В рассказе В. С. Токаревой время действия указано точно: «Сегодня тридцать первое декабря. Новый год» [6]. Писательница отступила от канонов исследуемого жанра. Хронотоп классического рождественского рассказа связан с Рождеством или Святками. Н. С. Лесков, давая характеристику рассматриваемого вида, замечал: «. святочный рассказ, находясь во всех его рамках, все-таки может видоизменяться и представлять любопытное разнообразие, отражая в себе и свое время и нравы» [3].
«Рождественский рассказ» В. С. Токаревой очень точно отражает советскую эпоху, когда главным праздником стал Новый год. Встреча наступающего года была связана с надеждами на счастливые перемены; по советской традиции новогоднюю ночь проводили в кругу семьи или друзей, под бой курантов старались успеть загадать желание; воспитанные атеистами советские люди стали приписывать смене календарного года волшебные, чудесные свойства, перенеся божественную суть Рождества на обычный праздник.
В. С. Токарева, давая такое название рассказу, подчеркивает обеднение жизни своих современников, обращает их к дореволюционным традициям, когда все праздники были проникнуты божественной квинтэссенцией. Основанные на событиях жизни Иисуса Христа, они помогали человеку стать лучше, просветленней, избавиться от тяжести грехов и обид в течение всего годового литургического цикла, а не один раз в году.
На примере жизни одной семьи В. С. Токарева изображает духовное состояние общества в начале 90-х годов ХХ века. Экономический кризис ведет к психологическому надлому людей из-за профессиональной невостребованности, вызывает нравственную дезориентацию. В семье героини нет согласия, взрослые - истинные дети своего атеистического времени. Члены семейства глухи к переживаниям девочки, и она остается на долгие годы наедине со своей обидой.
Никто не подсказал ей простить обидчика, оставить воздаяние за грехи Богу.
Отражает «свое время и нравы» и рассказ Л. С. Петрушевской «Мальчик Новый год» (2008). Как и другие современные прозаики (Л. Е. Улицкая, В. С. Токарева), писательница не вписывает события произведения в рождественский хронотоп. Время действия
- «канун Нового года» [4].
Герои рассказа - излюбленные персонажи Л.
С. Петрушевской - «маленькие люди». В тексте присутствуют классические атрибуты Рождества - елка, дети. Есть и сказочные персонажи, рожденные советской эпохой, - Снегурочка и Новый год.
Клоуны Сеня и Ариша в канун Нового года поздравляют маленьких детей с праздником, они приезжают в те дома, куда их пригласили чадолюбивые родители. Жизнь героев рассказа к началу XXI века наладилась: Сеня ухаживает за престарелой матерью, для заработка берет на временное содержание кошек. Ариша ведет кружок «Маленький клоун», иногда участвует в озвучивании сериалов.
Новогодние праздники дают клоунам не только заработок, но и возможность реализовать себя в профессиональном плане. Они - истинные артисты: пока их машина стояла у светофора, герои разыграли смешную сценку для малыша, ехавшего в соседней машине, где на переднем сиденье ругались его родители.
Войдя в очередной подъезд, клоуны столкнулись с мальчиком, который сидел «прямо на кафельном полу» [4], перед ним на бумажке лежало угощение. Взглянув на ребенка, Ариша поняла, что он попал в беду, и «сердце ее сжалось» [4]. Герои не могли пройти мимо. Из ответов мальчика они поняли, что он живет в соседнем доме на квартире вместе с мамой. Она, вероятно, уже умерла. Клоуны берут малыша с собой, решив, что он будет олицетворять в их представлении Новый год.
Л. С. Петрушевская - мастер детали. Несколько слов от автора, отдельные фразы персонажей создают полную картину происходящего. Сказочные герои вместе с жильцами квартиры водили хоровод, пели песни, «но взрослые - бабушка, мама и папа - почему-то все смотрели на пацана, автоматически передвигаясь. Он, оказывается, плакал, идя в хороводе» [4].
В этой квартире жили добрые, отзывчивые люди, готовые оказать помощь любому, кто в ней нуждается. Каждый из взрослых перенес потерю близких, унижение, но, пройдя через жизненные испытания, сохранил чувства доброты, милосердия, всепрощения. Бабушку, когда она была ребенком, взяли в свою семью дядя с тетей, так как ее «мать с отцом увели органы». Она просит Аришу не беспокоиться о судьбе малыша: «где двое там трое» [4].
Никто из взрослых не допускает мысли отпустить на улицу мальчика Новый год. Хозяйка квартиры Алла, узнав, что случилось с матерью малыша, сразу же приняла решение помочь ей. Когда-то ее муж Игорь работал хирургом, но после неудачной операции по решению суда был отстранен от должности.
Чтобы прокормить семью, Алла во время следствия трудилась на оптовом рынке. Она сразу поняла, в какой ситуации оказалась мать мальчика, работавшая там же. Благодаря вмешательству Аллы и Игоря женщину удалось спасти.
Рассказ «Мальчик Новый год» проникнут любовью и состраданием. Этим произведение Л. С. Петру-шевской отличается от текстов многих современных прозаиков. Она не только показывает добросердечие, милосердие небогато живущих героев, но и не скрывает своей любви к ним. Это чувство пронизывает весь интонационный строй рассказа и обнаруживает его рождественский архетип.
Повествуя о событиях, характерных для рождественского рассказа, Л. С. Петрушевская по-своему классифицировала жанр созданного ею рассказа «нынешняя сказка». Определение «нынешняя» указывает на устный источник рассказа, так как это слово характерно для разговорной речи. Вероятно, сюжет был услышан писательницей, а затем она воплотила его в художественной форме. Слово «сказка» (от глагола «сказывать») указывает на устную основу произведения.
Все чудеса, описанные в рассказе, не сказочного происхождения. Чудо спасения матери мальчика объясняется неравнодушием героев, их готовностью отозваться на чужую беду. На принадлежность рассказа к рождественской прозе указывает и его концовка: «. Двое людей той ночью с надеждой смотрели в окна, где сверкало и грохотал фейерверк - мальчик Новый год и его мама» [4]. В «нынешней сказке» фейерверк заменил сияние Рождественской звезды.
Таким образом, на основании вышеизложенного можно сделать следующие выводы. Одной из причин возрождения темы Рождества в современной литературе стало разрушение календарного круга советских праздников. Этот факт способствовал обращению к христианским традициям и возрождению годового православного круга. Современные праздники разрушают классические каноны рождественского рассказа, создавая новый хронотоп. События в новейшей рождественской прозе могут происходить в какой-либо день одного из зимних месяцев или в новогоднюю ночь. Все это служит цели создания современной картины мира, более точному отражению реалий времени.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Душечкина Е. В., Баран Х. Настали вечера народного веселья. // Чудо рождественской ночи: Святочные рассказы. СПб.: Художественная литература, 1993. С. 3-16.
2. Крупин В. Н. Зимние ступени: Рождественский рассказ В. Н. Крупин // Православный Паломник. 2003. № 6. С. 24-27.
3. Лесков Н. С. Жемчужное ожерелье. М.: Правда, 1989. Т. 7. С. 3-17.
4. Петрушевская Л. С. Черная бабочка. СПб.: Амфора, 2008. 299 с.
5. Семенова В. Е. Православный менталитет и культура в современной России // Христианство и русская литература. Сб. 5. СПб.: Наука, 2006. 738 с.
6. Токарева В. С. Гладкое личико. М.: ООО «Изд-во АСТ», 1999. 336 с.
7. Улицкая Л. Е. Детство сорок девять. М.: Изд-во Экс-мо, 2003. 96 с.
