CC BY
50УДК 324(470+571) DOI
А. А. Фокин
Тема повседневности в позднесоветских политических институциональных ритуалах1
«Вот, предположим, обратился бы ко мне агитатор с таким простым и естественным вопросом: как поживаете, товарищ? Много интересного и даже удивительного смог бы я рассказать ему о том, как живу в 70-е годы, но сначала дал бы краткую биографическую и стилистическую справку: Возраст 49, образование высшее литературное, опыт работы почти тридцатилетний. Не имею постоянного заработка 4 года, пьесы не идут 7 лет, под собственной фамилией не печатаюсь лет 8 или 9. Иногда получаю в издательстве рукопись на внутреннюю рецензию. ^ Среднемесячный заработок в истекшем году составил 17 рублей. Как
3 живу на такую зарплату? Неделями не покупаю хлеба, питаюсь карто-
^ фельными очистками, клейстером, крахмалом. Несколько лет не пла-
г; чу за квартиру. Пять месяцев сидел без электричества. Кино, театр,
| книги, журналы, газеты, прачечная, парикмахерская, а порою и кусок
мыла — всё это для меня почти недоступная роскошь. Не могу съез-* дить по вызову в военкомат, поскольку нет денег на метро, и часто
| не могу даже позвонить по телефону-автомату. Но агитатор не задал
мне такой простой и естественный вопрос: как поживаете, товарищ Ц! избиратель? Поэтому я обращаюсь к вам, товарищи из ЦИК, быть мо-
Й жет, вы заинтересуетесь положением дел на нашем участке, а попутно
« и судьбой одного из тех, кто 4 марта 1979 года примут участие в вы-
8 борах в Верховный Совет СССР»1. Это фрагмент письма, присланно-
го в адрес Центральной избирательной комиссии в 1978 г., в котором
Л _
« а
*
Исследование выполнено в рамках гранта Российского научного фонда (проект № 2018-00342).
автор жалуется на формальное отношение агитаторов в ходе избирательной кампании к своей работе, что не позволило ему рассказать про свое бедственное положение. Конечно, сложно проверить, насколько факты, изложенные в письме, достоверны, но интерес вызывают не они, а стремление советского человека использовать советские институциональные ритуалы для решения своих повседневных проблем.
Под советским институциональным ритуалом понимается регулярно повторяющееся действие с четко прописанными правилами и инициированное представителями власти. Традиционно в литературе ритуал рассматривается как часть религиозных практик, но фактически сразу после прихода большевиков к власти они стали проводить политику борьбы с религиозным сознанием и противопоставлять старым ритуалам новую советскую обрядность (в данной статье термины «ритуал» и «обряд» будут рассматриваться как синонимы). Как отмечает Елена Жидкова, первоначально новые советские обряды инициировались «снизу», были проявлением «творчества масс»2. Хотя затем автор отмечает, что только к 1960-м гг. властные институты решили заняться систематической работой в этой области и взять обрядность под контроль, представляется, что уже в 1920-1930-е гг. партийно-государственные органы активно работали в сфере новых ритуалов. Помимо формирования новой праздничной культуры, что в своей книге показывает Мальте Рольф3, происходит формирование и принципиально новых ритуалов, которые отсутствовали в дореволюционном обществе.
В данной работе будет рассмотрен политический институциональный ритуал — выборы в Советы. Именно заранее определенные правила игры и в значительной степени обязательность участия в избирательных мероприятиях и позволяет рассматривать выборы как советский политический институциональный ритуал. Исследователи отмечают, что в традиционных обществах ритуалы выполняют функцию поддержания социального порядка и воспроизведение различных норм. Альберт Байбурин пишет: «Проблема функций ри- ^
о
туала решается в зависимости от того, как понимается связь между ритуалом С!
о ^
и повседневной жизнью. В одном случае предполагается, что ритуал есть яв- ^ ление, производное от быта. Эта точка зрения весьма распространена, именно ^ для нее характерно понимание ритуала как разновидности обычая. В другом | случае утверждается противоположное влияние ритуала на быт. Ритуал пони- ^ мается как некий механизм, регулирующий или санкционирующий явления -с повседневной жизни»4. Представляется, что вопрос о связи ритуала и быта может быть поставлен не только для архаичных обществ, но и для советского. ^ Например, Катерина Кларк рассматривала советский роман сталинской эпохи ^ как ритуал: «Когда писатель собирается публиковать свой роман, он использу- § ет надлежащий язык (эпитеты, ключевые образы и т. п.) и выстраивает события в соответствии с основополагающей фабулой. Это становится эффективным я
ритуальным действием выражения лояльности власти. Если писатель последует ритуалу, его роман будет признан партийным. Но в осуществлении этого действия есть лазейка, поскольку каждый символ обладает латентной двусмысленностью. Каждый роман создается на пересечении установленного, изменяющегося и собственной авторской позиции. Все это перерабатывается художником и оказывает воздействие на изменение значений. Новые значения приходят изнутри системы знаков, не обращая внимания на договоренности»5.
Политические институциональные ритуалы в СССР также имели двойственную природу. В советское время с помощью реализации ритуалов представители власти стремились повлиять на быт, и одновременно с этим быт различных групп общества оказывал влияние и на проведение советских ритуалов. Выборы стремились показать стабильность и воспроизводимость политических структур, что должно было демонстрировать незыблемость системы, не случайно Алексей Юрчак в заглавие своей книги выносит фразу «это было навсегда» и отмечает, что «большинство советских людей до начала перестройки не просто не ожидало обвала советской системы, но и не могло его себе представить»6. Действительно, социально-политическая стабильность советской системы, которая в символическом плане поддерживалась и за счет различных ритуалов, создавала у населения СССР ощущение некой неизменности. В этом аспекте позднесоветская идеология, хотя Алексей Юр-чак отмечает выхолащивание политического языка, была более эффективна, чем сталинская, которая, особенно в 1930-е гг., постоянно менялась и не могла выработать устойчивых форм, понятных для всех участников политического процесса7. Важным аспектом советского политического институционального ритуала являлась его массовость. Необходимо было продемонстрировать единство всего советского народа. Так, в сталинский период гомогенность советского общества в основном обеспечивалась за счет насилия по отношению ^ к группам, которые потенциально могли выйти за рамки «нормы»: репрессиям могли подвергнуться не только представители «бывших» или церкви, ^ но и люди, изучающие эсперанто. А в позднесоветский период массовое ор-« ганизованное насилие постепенно исчезает из арсенала партийно-государственного аппарата, но задача демонстрации единства советского общества ^ сохраняется. Хотя следует оговориться, что в позднем СССР различные 5§ группы внутри советского общества отчасти легализуются, например деление у и дискуссия между «физиками» и «лириками» или возникновение движения в самодеятельной песни, что уже в самом названии показывало наличие опре-£ деленной автономии участников. Хотя самоотождествление людей с такими ® группами не означало антисоветских взглядов, оно демонстрировало фраг-§ ментацию и вариативность, что раньше могло восприниматься как угроза всей ^ системе. Поскольку насильственно заставить людей выражать свое единство ^ уже не получалось, необходимо было их к этому склонить. Поэтому советские £ институциональные политические ритуалы должны были не просто демон-С
стрировать единство советских граждан, но и еще выступать своеобразными медиаторами в диалоге между представителями власти и различными группами населения.
Представление о выборах как о способе демонстрации единства советского народа четко можно увидеть в ситуации обсуждения возможности проведения альтернативных выборов. Тема о включении в бюллетень для голосования больше чем одного кандидата встречается как в письмах советских граждан, так и в вопросах иностранных журналистов. И в том, и в другом случае ответ представителей властей звучит схожим образом. На пресс-конференции 1979 г. для советских и иностранных журналистов был задан вопрос: «Имеют ли место случаи выдвижения избирателями более одного кандидата от избирательного округа?», на который председатель Центральной избирательной комиссии Алексей Шибаев ответил так: «Закон о выборах не препятствуют тому, чтобы в одном избирательном округе выдвигалось и баллотировалось несколько кандидатов в депутаты. Однако в нашей стране сложилась практика, при которой по избирательному округу обычно баллотируется один кандидат. И это не случайно. Ведь выдвижение нескольких кандидатов логично, если за каждым из них стоят противоборствующие политические партии. В нашем обществе нет борющихся между собой общественных сил, политических партий. Есть одна партия — коммунистическая, которая на выборах выступает в едином блоке с беспартийными. Поэтому всестороннее обсуждение кандидатур в трудовых коллективах обеспечивает отбор лучшего из них — такого кандидата, который завоевывает поддержку подавляющего большинства избирателей в данном округе»8. В 1966 г. в газете «Известия» Петр Туманов, который долгое время работал председателем Центральной избирательной комиссии, публикует статью, в которой рассказывает о принципах советской демократии9, но в контексте данной темы интересна не столько сама статья, сколько ответ автора на письмо одного читателя, поступившее в редакцию «Известий» и содержащее критику практики включения в избирательный бюллетень только одного кандидата. Петр Туманов в своем ответном пись- ^
О
ме указывал: «Вы (анонимный автор письма. — А. Ф.) подходите к вопросу С! предубежденно и абстрагируетесь от вопроса о политическом значении наших ^ выборов в международной жизни. Вы не задумывались над тем, что скажут ^ наши недруги, когда узнают, что депутаты нашего парламента избраны лишь | незначительным большинством голосов избирателей»10. То есть с точки зре- ^ ния П. Туманова, а поскольку он был одной из ключевых фигур в ЦИК, мож- -с но говорить, что это, скорее всего, и отражение официальной позиции, советские выборы должны были показать единство советских граждан, то, что они ^ не могут разделяться — даже выбирая между хорошим и лучшим, они всегда ^ должны быть вместе. И это единство важно демонстрировать не только внутри § страны, но и за ее пределами. Выборы воспринимались как важный инструмент репрезентации СССР на международной арене. я
Для того чтобы добиться своих целей, партийно-государственный аппарат должен был замотивировать население принять участие в процедуре выборов, т. е. предложить что-то важное для представителей различных групп населения. В СССР бытовал анекдот: «На повестке дня колхозного собрания ремонт сарая и строительство коммунизма. Председатель: "Поскольку досок нет, перейдем сразу ко второму вопросу"». Так вот, если строительство коммунизма не обсуждалось, то на наличие досок можно было повлиять. Проведение выборов было моментом, когда можно было попробовать решить бытовые вопросы, которые не удавалось решить в обыденном порядке. Таким образом, можно говорить о том, что время проведения избирательной кампании было особым и обладало характеристиками, которые отсутствовали в «нормальное» время. Такое свойство присуще и ритуалам в традиционных культурах, когда многие привычные правила менялись и, совершая определенные действия, люди могли повлиять на окружающую их реальность. Конечно, советские выборы не могли обеспечить удачную охоту или нужное количество дождя, но они могли помочь решить вопрос с протекающей крышей или нехваткой жилплощади. Такие источники, как наказы избирателей, письма и обращения во власть, материалы партийно-государственных отчетов, показывают, что именно вопросы быта были самыми популярными в ходе выборов. Примером этого является подборка писем в адрес Центральной избирательной комиссии по выборам Верховного Совета СССР в 1974 г. Всего было зафиксировано 3990 писем в адрес этого органа. Основная масса поступившей корреспонденции была посвящена решению различных жилищных вопросов — 1894, т. е. почти половина, на втором и третьем месте были различные материально-бытовые вопросы (504 письма) и предложения об улучшении работы советских, хозяйственных и общественных организаций (422 письма). Для сравнения: писем, посвященных непосредственно проведению выборов, чем и занималась, собственно, ^ Центральная избирательная комиссия, было всего 30611. Одно из таких писем, в которых человек высказывал недовольство своим материальным положени-^ ем, приводится в начале статьи. Жилищный вопрос в СССР стоял очень остро,
« поэтому не только в центральных, но и в местных архивах можно найти свиЛ
детельства попыток его решить: «Члены городской окружной комиссии ведут
щ вечернее дежурство в своем помещении в здании Исполкома Ленгорсовета.
5§ Почти ежедневно в комиссию обращаются граждане с устными или письмен-
& ными заявлениями. С начала работы комиссии поступило 19 письменных жа-
Ци лоб. По содержанию — это заявления по вопросам ускорения предоставления
£ жилой площади семьям, живущим в тяжелых бытовых или жилищных услови-
® ях, жалобы на несвоевременный капитальный ремонт жилья, непригодного для
§ проживания. Члены комиссии беседуют с гражданами, дают им разъяснения.
^ Если заявления поступают в письменном виде — они направляются в соответ-
^ ствующие организации с просьбой обратить внимание на заявление просителя.
£ Жалоб на нарушение Положения о выборах не поступало»12. С
Но гораздо активнее бытовые вопросы отражались в наказах избирателей, которые были важной частью избирательных процедур. Поскольку кандидат в депутаты олицетворял «нерушимый блок коммунистов и беспартийных» и должен был представлять всё советское общество, он не обладал политической автономией и, следовательно, не мог выступать с политическими инициативами. Западная традиция предполагала, что кандидат должен предлагать программу избирателям, а они — выбирать, какая программа лучше. Иногда приводили анекдотический рассказ Георгия Димитрова об одном лидере буржуазной партии, который в одной деревне обещал крестьянам построить мост, если они будут голосовать за него. Крестьяне ответили, что мост им не нужен, поскольку в деревне нет реки. На что политик заявил, что в случае победы он проведет в деревню реку13. В СССР кандидат не предлагал, а слушал наказы избирателей, поскольку политическая программа в центре и на местах была уже сформулирована, а депутаты должны были заботиться о решении насущных вопросов граждан. Перефразирую приведенную ранее историю: советские крестьяне должны были давать депутату наказ построить мост, а если бы кандидат отказался из-за отсутствия реки, то дать второй наказ провести в деревню реку.
Присутствующие на собраниях люди указывали или на проблемы, которые необходимо решить, или на аспекты дальнейшего развития. В основном это касалось улучшения бытового положения жителей, и основная задача депутата виделась именно в исполнении наказов. Так, жители одного из районов Челябинска обращались через депутата к горисполкому со следующими просьбами: «Наладить троллейбусное движение по ул. Гагарина в ночное время. Проверить работу 19-го почтового отделения. Поступают жалобы на несвоевременную и неполную доставку корреспонденции. Санчасть ЧЭМКа перегружена, необходимо расширить больницу. При застройке микрорайона Кирсараи предусмотреть создание общественного туалета. В настоящее время в подъездах домов 17, 19, 21, 23 и других творятся безобразия»14. А избиратели Аргаяшского района давали такие наказы своему депутату: «Решить ^ вопрос о строительстве здания Губернской 8-летней школы на 192 места а в 1976-1977 гг.; Добиться включения автодороги по селу Кузнецкое в ведение ^ облдоруправления и ее асфальтирования в 1976 г.; Решить вопрос о строи- ^ тельстве дома культуры в селе Кузнецкое в 1976-1977 гг.; Решить вопрос вы- | деления 2-х автобусов совхозу "Кузнецкий" для подвоза учащихся в школу; ^ Решить вопрос строительства 8-летней школы на 192 места в дер. Биккулова -с в 1976-1977 гг.; Решить вопрос телефонизации и радиофикации населенных пунктов Яраткуловского сельского Совета в 1976-1977 гг.; Решить вопрос ^ строительства средней школы на 540 мест в дер. Яраткулова в 1976-1977 гг.; ^ Решить вопрос водоснабжения в деревне Яраткулова; Решить вопрос оконча- § ния строительства 42-квартирного дома для медицинских работников санатория Увильды в 1976 г.; Решить вопрос о строительстве двух 16-квартирных я
домов в селе Байрамгулова в 1976-1977 гг.; Решить вопрос о строительстве комплекса крупного рогатого скота на 1200 голов в совхозе Аргазинский в 1976 г.»15.
Наиболее типичным ответом на эти обращения было указание на факт отсутствия средств и предложение внести расходы в план на следующую пятилетку. Депутат должен был донести до сведения избирателей, почему их наказ не может быть осуществлен в ближайшее время. При этом система советских выборов предполагала, что депутаты должны отчитываться о выполнении наказов избирателей и существовала система подсчетов того, какой процент наказов выполнен, а какой — нет. Конечно, принципиальные вопросы редко удавалось решить, но на положение отдельных людей депутаты могли повлиять и тем самым продемонстрировать заботу о населении со стороны властных институтов. Можно предположить, что и население понимало правила игры, и поэтому в наказы следовало включать такие проблемы, которые могли быть решены, и тем самым все оказывались в выигрыше.
Когда же бытовые и повседневные проблемы не решались, у людей оставалась возможность прибегнуть к шантажу и заявить, что они не будут участвовать в выборах, тем самым создавая угрозу идее всенародности институционального ритуала. В качестве примера можно привести письмо жителей одного из домов Ленинграда: «С большой горечью нам приходится писать данное заявление, т[ак] к[ак] мы хорошо понимаем действительную заботу партии и правительства об улучшении бытовых условий трудящихся и у нас на глазах это улучшение происходит с небывалой быстротой. Однако очень прискорбно, что мы, вышеуказанные избиратели, вот уже 4 год добиваемся того, чтобы в наши квартиры провели газ, или установили газобаллоны, но до сих пор вместо конкретных дел мы получаем одни формальные ответы из Газленисполкома, копию одного из таких ответов мы прилагаем. Мы вынуждены заявить участ-^ ковой избирательной комиссии свое неудовлетворение работой депутатов в местные Советы, за которых мы голосовали в прошлые выборы, и под вли-^ янием этой неудовлетворенности у нас нет большого желания принимать уча-« стие в предстоящих выборах, т[ак] к[ак] до сих пор мы не чувствовали никакой активности в заботе об удовлетворении наших просьб и ходатайств, не только ^ в проведении газа, но и ремонте туалета. Просим участковую избирательную 5§ комиссию принять меры к удовлетворению наших законных требований, в про-& тивном случае мы к нашему большому сожалению и огорчению вынуждены Ци будем отказаться от выполнения нашего гражданского долга голосования»16. £ Очевидно, что с точки зрения бюрократической логики избирательная комис-® сия никак не могла повлиять на газовую службу Ленинграда, но особый статус § выборов вселял в людей уверенность, что если с одной стороны продемонстри-^ ровать свою политическую лояльность к системе, используя правильный язык, ^ а с другой стороны пригрозить бойкотированием, то это позволит «волшебным £ образом» решить бытовые проблемы. Так избирательные комиссии в глазах С
некоторых граждан СССР наделялись особыми полномочиями и становились как бы над привычной системой.
Конечно, неправильно будет ставить знак равенства между советскими политическими институциональными ритуалами и ритуалами в традиционных обществах, хотя необходимо отметить, что и в том и другом случае можно увидеть воплощение теоремы Томаса, согласно которой последствия определяются не реальностью, а мнением человека о ней. То есть убийство ритуальных животных в реальности никак не влияло на смену времен года, но в сознании людей эти вещи были связаны. Так и участие в выборах было призвано не повлиять на политический процесс в стране, как это реализуется в рамках либеральной демократии, а продемонстрировать внутри СССР и за его пределами единство советского народа, стабильность системы и сформировать дополнительный канал коммуникации между властью и населением. Можно сказать, что, опуская избирательный бюллетень в урну, советский избиратель совершал своеобразное жертвоприношение, надеясь на помощь свыше в своей повседневной жизни.
1 ГА РФ. Ф. Р7522. Оп. 10. Д. 2. Л. 31.
2 Жидкова Е. Советская гражданская обрядность как альтернатива обрядности религиозной // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2012. № 3-4 (30). С. 408.
3 Рольф М. Советские массовые праздники. М.: РОССПЭН, 2009.
4 Байбурин А. К. Ритуал в традиционной культуре. Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. СПб.: Наука, 1993. С. 30.
5 Кларк К. Советский роман: история как ритуал. Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. ун-та, 2002. С. 12.
6 Юрчак А. Это было навсегда, пока не кончилось. Последнее советское поколение. М.: НЛО, 2014. С. 34.
7 О противоречиях формирования сталинской идеологии и пропаганды: Бранденбергер Д. Кризис сталинского агитпропа: Пропаганда, политпросвещение и террор в СССР, 19271941. М.: РОССПЭН, 2017.
8 ГА РФ. Ф. Р7522. Оп. 10. Д. 14. Л. 22.
9 Известия. 1966. 16 мая.
10 ГА РФ. Ф. 7522. Оп. 7. Д. 23. Л. 124.
11 ГА РФ. Ф. Р-7522. Оп. 9. Д. 25. Л. 17-18. о
12 ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 44. Д. 117. Л. 23. ^ Крутоголов А. М. Выборы у нас и у них. М., 1962. С. 43. -д ОГАЧО. Ф. Р-274. Оп. 10. Д. 1822. Л. 74. Б Там же. Д. 1821. Л. 8. ^ ЦГА СПб. Ф. 148. Оп. 5. Д. 784. Л. 23. ад
•3
-О
си си Рч
Я 'Й
со
13
2г
References
Bajburin A. K. Ritual v tradicionnoj kulture Strukturno-semanticheskij analiz vostochnoslavjanskih obrjadov. [Ritual in Traditional Culture Structural and Semantic Analysis of East Slavic Rites. In Russ.]. St. Petersburg, 1993.
Brandenberger D. Krizis stalinskogo agitpropa: Propaganda, politprosveshhenie i terror v SSSR, 1927-1941. [The Crisis of Stalin's Agitprop: Propaganda, Enlightment in Politics and Terror in the USSR, 1927-1941. In Russ.]. Moscow, 2017.
Jurchak A. Jeto bylo navsegda, poka ne konchilos'. Poslednee sovetskoepokolenie. [It was forever until it was over. The last Soviet generation. In Russ.]. Moscow, 2014.
Klark K. Sovetskij roman: istorija kak ritual. [Soviet Novel: History as a Ritual. In Russ.]. Ekaterinburg, 2002.
Krutogolov A. M. Vybory u nas i u nih. [We have and they have elections. In Russ.]. Moscow, 1962. Rol'f M. Sovetskie massovyeprazdniki. [Soviet Mass Holidays. In Russ.]. Moscow, 2009. Zhidkova E. Sovetskaja grazhdanskaja obrjadnost' kak al'ternativa obrjadnosti religioznoj [Soviet civil ritual as an alternative to religious ritual. In Russ.] // Gosudarstvo, religija, cerkov' v Rossii i za rubezhom. 2012. N 3-4(30).
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ
А. А. Фокин. Тема повседневности в позднесоветских политических институциональных
ритуалах // Петербургский исторический журнал. 2020. № 4 (28). С. 114-122
Аннотация: В статье анализируются советские выборы как политический институциональный ритуал. Под советским институциональным ритуалом понимается регулярно повторяющееся действие с четко прописанными правилами и инициированное представителями власти. В советское время с помощью реализации ритуалов представители власти стремились повлиять на быт, и одновременно с этим быт различных групп общества оказывал влияние и на проведение советских ритуалов. Наказы избирателей, письма и обращения во власть, материалы партийно-государственных отчетов показывают, что именно вопросы быта были самыми популярными в ходе выборов.
Ключевые слова: Выборы, советы, ритуалы, поздний СССР, повседневность.
FOR CITATION
с?
о A. A. Fokin. The topic of everyday life in late Soviet political institutional rituals // Petersburg
^ historical journal, no. 4, 2020, pp. 114-122
^ Abstract: The article analyzes Soviet elections as a political institutional ritual. The Soviet institutional
<e ritual is defined as a regularly repeated action with clearly defined rules and initiated by representatives of the authorities. In Soviet times, by implementing the rituals, representatives of the authorities sought to influence
^ everyday life, and at the same time, the everyday life of various groups in society also influenced the Soviet
sS rituals. The mandates of voters, letters and appeals to the authorities, materials of party-state reports show that
§ it was the issues of everyday life that were the most popular during the elections.
tu Key words: Elections, councils, rituals, late USSR, everyday life. S
о Автор: Фокин, Александр Александрович — к. и. н., доцент кафедры отечественной истории Тю-
u менского государственного университета.
jg Author: Fokin, Alexander Alexandrovich — Ph.D., Associate Professor of the Department of Russian
§ History at Tyumen State University.
й E-mail: aafokin@yandex.ru
ORCID 0000-0001-6637-9314
\o CP
