CC BY
51Я • 7universum.com
A UNIVERSUM:
/yV\ ФИЛОЛОГИЯ и искусствоведение
ТЕМА ПЕРВОЙ мировои ВОИНЫ В «СОЛДАТСКИХ ПЕСНЯХ» Л. СТОЛИЦЫ
Герасимова Ирина Федоровна
д-р филол. наук, доцент Рязанского заочного института (филиала) Московского государственного университета культуры и искусств,
РФ, г. Рязань E-mail: gif221255@yandex.ru
THEME OF WORLD WAR I IN L. STOLITSA’S BOOK OF VERSES "SOLDIERS’ SONGS”
Gerasimova Irina
PhD, Associate Professor Ryazan Correspondence Institute (branch)
of Moscow State University of Culture and Arts,
Russia, Ryazan
АННОТАЦИЯ
В статье рассматриваются поэтические произведения «военного раздела» стихотворной книги Л. Столицы «Русь». Показано создание в них коллективного образа воюющего народа и отмечаются особенности его создания. Установлена связь стихотворений с фольклорно-мифологической и литературной традициями.
ABSTRACT
The poetic works of the "military part" of L. Stolitsa's book of verses "Russia" are considered in the article. The creation of the collective image being at the war people, trusting in their future victory of their native country is shown, and features of its creation are marked. Connection of verses with folklore and mythological and literary tradition is found.
Герасимова И.Ф. Тема Первой мировой войны в «Солдатских песнях» Л. Столицы // ип^егеит: Филология и искусствоведение : электрон. научн. журн. 2014. № 1 (3) . иКЬ: http://7universum.com/ru/philology/archive/item/887
Ключевые слова: Первая мировая война, Л. Столица, стихотворная книга «Русь», триптих, документализм, коллективный герой, фольклорномифологическая традиция, литературная традиция.
Keywords: World War I, L. Stolitsa, poetry book “Rus”, triptych, documentary style, collective hero, folklore and mythological tradition, literary tradition.
Первая мировая война с самого своего начала всколыхнула патриотические чувства русских поэтов, печатавших свои произведения на страницах многочисленных периодических изданий и сборников. Во многих из них образ вступившей в войну России является доминирующим. Среди них произведения как известных авторов (Ф. Сологуба, А. Блока, С. Городецкого, С. Есенина и др.), так и тех, кто забыт или полузабыт ныне (Н. Агнивцева,
В. Бестужева, Н. Гиляровской-Лобановой и мн. др.).
В ряду произведений о Руси периода Первой мировой войны особо выделяется стихотворная книга «Русь» [16] Любови Столицы.
Для поэтессы это была третья книга стихов, вышедшая из печати в 1915 году и включавшая в себя стихотворения как печатавшиеся ранее на страницах многочисленных периодических изданий («“Новая жизнь”, “Новый Журнал для всех”, “Свободный Журнал”, “Современный Мир”, “Современник”, “Путь”, “Заря”, ‘^а^еатиБ”, “Женское Дело”, “Мир Женщины”, “Нива”, “Русская Молва”, “Школьная Жизнь”, “Московская газета”» [16, с. 158]), так и впервые увидевшие свет в вышеупомянутом авторском сборнике. Это 23 из 66 стихотворений, его составляющих и собранных в 12 разделах: «Деревенский год», «Деревенский день»,
л
«Деревенские праздники», «Озоры» , «Мужики», «Бабы», «Деревенские промыслы», «Деревенская любовь», «Деревенские забавы», «Деревенские святые», «Солдатские песни», «Девичьи песни». Эпиграфом к книге, посвященной мужу, Л. Столица взяла тютчевское четверостишие, начинающееся хрестоматийным стихом: «Умом Россию не понять...».
По названиям разделов книги можно судить о том, что образ Руси для поэтессы неотделим от русской деревни и окружающей ее природы, запечатленной в смене времен года, в повседневных трудах крестьян, их нуждах и забавах, в православных праздниках с неизменным почитанием усопших.
По определению современного исследователя В. Крейда, «третья книга <Л. Столицы> “Русь”» посвящена «деревенскому укладу, не затронутому западными влияниями» [11]. Французский литературовед М. Нике считает, что «это своего рода этнографическая поэзия — о быте и людях деревни» [12]. И В. Крейд, и М. Нике справедливо отмечают, что центральным образом этой книги (как и многих других произведений Л. Столицы) является «метаобраз» «Святой Руси» [11], к которому, по мнению М. Нике, «примешивается. языческая Русь как буйная стихия» [12] и которому «война. дает новый импульс» [12]. Признавая справедливость выводов названных исследователей, попытаемся определить особенность восприятия поэтессой воюющей России.
Первая мировая война вторгается в поэтический мир книги Л. Столицы разделом «Солдатские песни», представленном своеобразным триптихом — стихотворениями «Солдат», «Казак», «Милая».
Первое стихотворение — «Солдат» (посвященное
С. Самцову) [16, с. 137—138] — написано на документальной основе
и повествует о первых победах русского оружия (успешном наступлении в Галиции осенью 1914 года): «Из России многохлебной / Вглубь Галиции волшебной / Он, упорный, зашагал, / Молодой, широкоскулый, / Рослый, сильный, как Микула, / Меж рядов — как серый вал» [16, с. 137]. Апелляция к образу былинного богатыря, характерная для русской батальной лирики периода Первой мировой войны, не только усиливает мысль о вынужденном вступлении русской державы в войну и ее мессианских целях по объединению славянских народов под эгидой России, но и подчеркивает сущность русского национального характера, выраженного в стихотворении собирательным образом — «солдат и ратай»: «Так иди, солдат и ратай [выделено нами. —
И.Г.], / И воюй нам край богатый, / Чтоб твоей Руси родной, / Белой, Малой и Великой, / Как семье единоликой, / Быть с Червонной во-одно!» [16, с. 138].
Во втором стихотворении — «Казак» [16, с. 139-140] — Л. Столица воссоздает яркий коллективный портрет героя-казака, подчеркивая не только удаль представителя русского воинского сословия, стихийную, генетически предопределенную силу, выразившуюся в его облике, но и испытанные способы ведения боя:
От цветных степей донецких Вглубь седых болот немецких Он, удалый, поскакал На коне гнедом, поджаром,
С ликом темным, юным, ярым,
Обнажив зубов оскал.
Здесь — цветов веселых звезды,
Шутки, шумные разъезды.
Там, вдали, — Бог знает, что.
Не засада ль ямы волчьей?
Не застава ль шашек кольче?
Все равно: ему ничто.
Рыщет влево, рыщет вправо.
Гик — и гонит буйной лавой [выделено нами. — И.Г.] Перепуганных врагов, —
Блещет медною серьгою,
Колет смуглою рукою,
Снова гик — и был таков. [с. 139—140]
Именно это стихотворение, в журнальной публикации имеющее то же название — «Казак» [15, с. 3—4], привлекло внимание Есенина-критика. В статье «Ярославны плачут» [9, с. 178] он причисляет Л. Столицу к русским
поэтессам, в творчестве которых преобладает действенное начало, воплощенное в образе Жанны д'Арк [3, с. 148].
В последнем стихотворении раздела — «Милая» [16, с. 141—142] — центральным является образ русской женщины, которая провожает любимого на войну. Автор подчеркивает торжественность момента расставания «нарядностью» женского костюма: «В алой клетчатой поневе, / В голубом платке-обнове, / Милолица и юна» [16, с. 141]. В продолжение разговора об этнографической составляющей поэтического творчества Л. Столицы заметим, что упоминание в анализируемом стихотворении поневы — предмета женского крестьянского платья — свидетельствует о русскости героини вообще. Информативность исчерпывается указанием на ее социальный статус (крестьянка), семейное положение — «девица» (хотя понева носилась женщинами зрелыми и старыми), на относительные возраст (совершеннолетняя) и место жительства — «южная или центральная Россия» [10, с. 238—246; 14, с. 9, 11]. Для Л. Столицы более важным является иное — то, что поведение юной русской женщины (невесты) при расставании отличается мудростью, продиктованной заботой о душевном состоянии солдата, возможно, идущего на смерть:
Но она глядит, как краля,
Веселя, а не печаля Уходящего бойца,
Льнет к плечам суконным грубым,
Льнет к румяным бритым губам И целует без конца [16, с. 142].
Автор не сомневается в будущей победе, призывая и свою героиню-«девицу» «ждать», «помнить» и работать «неутомней» во имя счастливого будущего, связывая свои надежды на женское счастье с весной как символом обновления: «Зацветет в лугах касатик, / И вернется твой солдатик» [16, с. 142].
Образ невесты — Милой — в этом стихотворении продолжает галерею женских образов, известных в русской фольклорно-мифологической традиции,
а также в традиции древнерусской (Ярославна) и современной поэтессе литературы [4, с. 27—28; 7, с. 17—21], где русская женщина предстает как спасительница и охранительница мужчины-воина.
Таким образом, следует констатировать, что герой проанализированных стихотворений Л. Столицы — это коллективный герой: «солдат», «казак», «милая».
Жанровая структура стихотворений содержит в себе отчетливо выраженное фольклорно-песенное начало.
Характерно, что все три стихотворения в метрическом отношении однотипны, что свидетельствует о воплощенном замысле поэтессы представить эти стихи единым циклом. Так Л. Столица выражает господствовавшую в начальный период Первой мировой войны идею всеобщего внесословного противостояния войне, которую современники называли «священной», «второй Отечественной».
«Военный» раздел «Солдатские песни», как и книгу Л. Столицы в целом, пронизывает жизнеутверждающий пафос: война не в состоянии уничтожить Русь, не раз подвергавшуюся вражескому нашествию и возрождавшуюся, как феникс из пепла.
Сходная авторская позиция наблюдается, кстати, и в маленькой поэме «Русь» [7, с. 17—21] Сергея Есенина, с которым Л. Столицу
в предреволюционные годы связывали узы творческой дружбы. Оба произведения объединены общим доминантным признаком — соборностью. В центре обоих произведений — коллективный образ Руси. Как и в произведении Л. Столицы, «русская деревня предстает в поэме Есенина в близком православному сознанию образе скорбящей женственности — «затомившейся» невесты, плачущей жены, заждавшейся матери» [2, с. 65]. В есенинской интерпретации война показана как надвигающийся Апокалипсис, как трагическое — демоническое [2, с. 64] — событие, затронувшее основы национального бытия («Понакаркали черные вороны / Грозным бедам широкий простор.» [7, с. 18], «Вот где, Русь, твои добрые молодцы, / Вся опора
в годину невзгод» [7, с. 19]). Как и Л. Столица, молодой поэт далек от пораженческих настроений: с христианским смирением его лирический герой принимает ниспосланные испытания. Трагизм в описании известия о начале войны и мобилизации не затмевает убежденности в конечной победе добра.
Вне всякого сомнения, проанализированные стихотворения Л. Столицы, являющиеся «главой» ее книги «Русь», находятся в общем семантическом поле многочисленных произведений периода Первой мировой войны, в которых осмысливается место и роль России как в современной авторам действительности, так и в национальной и мировой истории. Они объединены огромной любовью к родной стране, к многострадальному русскому народу, к русскому человеку в потоке большой истории.
Примечания:
О возможности двоякого произношения фамилии поэтессы свидетельствуют следующие факты. Так, известны два четверостишия С. Есенина, в которых зафиксирована вариативная возможность постановки ударения:
1. Любовь Столица, Любовь Столица, О ком я думал, о ком гадал.
Она как демон, она как львица, — Но лик невинен и зорьно ал.
(«Любовь Столица, Любовь Столица.» (1915) [8, с. 249]
2. Дуют ветры от реки,
Дуют от околицы.
Есть и ситец, и парча У Любови Столицы.
(Частушки (О поэтах) (1915—1917) [8, с. 250].
В наше время наблюдается несколько тенденций.
1. Постановка ударения на первом слоге фамилии поэтессы по мужу — Столица [17, с. 57].
2. Фамилия поэтессы по мужу воспринимается как псевдоним поэтессы; при этом ударение не ставится [1, с. 164, 196], [6].
3. Фамилия поэтессы по мужу воспринимается как псевдоним поэтессы; при этом ударение ставится [11].
4. Допускается возможность двойного ударения, при этом фамилия поэтессы по мужу и псевдоним не разграничиваются [12].
Однако известно также, что свои стихотворения поэтесса подписывала и псевдонимом «столица». Находим его на титульном листе сборника «Русские русскому офицеру»: «.В изд. приняли участие: К.Д. Бальмонт,
А.И. Зайончковский, Вячеслав Иванов, В.С. Каллаш, Любовь столица [выделено нами. — И.Г.], Сергей Яблоновский...» [13]. Постановка ударения в этом случае не вызывает сомнений. Полагаем, что именно этот факт: написание псевдонима Л. Столицы со строчной буквы в прижизненном издании — дает нам право двоякого произношения: Столица и Столица.
2. «Озоръ м. ряз. ... кругозор, недосклон, небозем, горизонт.»; «озоръ, озорь, см. озоритъ и озорокъ». «Озорь ж. вят. прм. то же, озор; || обзоръ, оглядъ, осмотръ; || вид...» [5, с. 1238].
Список литературы:
1. Алексеев А.Д. Литература русского зарубежья. Книги 1917—1940:
Материалы к библиогр. / ИРЛИ; Отв. ред. К.Д. Муратова; Подгот.
B.Н. Баскаков, Н.Н. Лаврова, И.И. Долгов, А.Ю. Грязнова. — СПб.: Наука, 1993. — 200, [2] с.
2. Воронова О.Е. Сергей Есенин и русская духовная культура: научное
издание. — Рязань: Узорочье, 2002. — 520 с.
3. Герасимова И.Ф. Статья Есенина «Ярославны плачут» в контексте женской поэзии Первой мировой войны // Поэтика и проблематика творчества
C.А. Есенина в контексте Есенинской энциклопедии: Материалы
Международной научной конференции, посвященной 113-летию со дня рождения С.А. Есенина. — М.: Лазурь, 2009. — С. 348—355.
4. Городецкий С. Четырнадцатый год. — Пг.: Лукоморье, 1915. — 60 [4] с.
5. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка В.И. Даля.
Ч. 1 — 4. — М.: Издание Общества Любителей Российской Словесности, учрежденного при Императорском Московском Университете, 1863-1866. —
Ч. II. И — О. — М.: Типография Лазаревского института восточных языков (А. Мамонтов), 1865. — [2], 629—1351, [35] с.
6. Ершова Любовь Никитична // ЭНИ «Словарь псевдонимов» — Имена
/ [Электронный ресурс]. — Режим доступа: ШЬ: Ьй:р:/^еЬ-
web.ru/feb/masanov/man/03/man05864.htm (дата обращения: 05.08.13).
7. Есенин С.А. Полное собрание сочинений: В 7 т. / Гл. ред. Ю.Л. Прокушев; Ред. коллегия: Л.Д. Громова, Н.В. Есенина, С.П. Есенина, С.П. Кошечкин, Ф.Ф. Кузнецов, Г.И. Ломидзе, Л.А. Озеров, Н.Н. Скатов, В.В. Сорокин; ИМЛИ им. А.М. Горького РАН. — М.: Наука; Голос, 1995 — 2002. — Т. 2. Стихотворения (маленькие поэмы). Подг. текста и коммент. С. И. Субботина. — М.: «Наука» — «Голос», 1997. — 464 с.
8. Есенин С.А. Полное собрание сочинений: В 7 т. — Т. 4. Стихотворения, не вошедшие в «Собрание стихотворений» / Науч. ред. Л. Д. Громова; Сост., подгот. текстов и коммент. С.П. Кошечкина и Н.Г. Юсова. — 1996. — 544 с.
9. Есенин С.А. Полное собрание сочинений: В 7 т. ...— Т. 5. Проза. Составление, подготовка текстов и коммент. А.Н. Захарова, С.П. Кошечкина, Е.А. Самоделовой, С.И. Субботина и Н.Г. Юсова. — 1997. — 560 с.
10. Зеленин Д.К. Обрядовое празднество совершеннолетия девицы у русских. — СПб.: Типография Императорской Академии наук, 1911. — 233—246 с. — (Отт. из журнала «Живая старина». Г. 20. 1911).
11. Крейд В. Столица Любовь Никитична (1884 — 1934) // Новый
исторический вестник. — 2001. — № 3 (5) / [Электронный ресурс]. — Режим доступа: ЦЕЬ: http://www.nivestnik.ru/2001_3/17.shtml (дата
обращения: 05.08.13).
12. Нике М. Л. Столица и новокрестьянские поэты (С. Клычков, Н. Клюев,
С. Есенин) / [Электронный ресурс]. — Режим доступа: ЦЕЬ:
http://kluev.org.ua/collegium/sbomik/niqueux.pdf (дата обращения: 06.08.13).
13. Русские русскому офицеру: литературно-художественный альманах / В изд. приняли участие: К.Д. Бальмонт, А.И. Зайончковский, Вячеслав Иванов, В.С. Каллаш, Любовь столица, Сергей Яблоновский. — М.: Изд-е Т-ва Н.В. Васильева, 1918. — 63 с.
14. Самоделова Е.А. Рязанская свадьба: исследование обрядового фольклора. —
Рязань: Типография облстатуправления. — 326 с. — (Рязанский
этнографический вестник / Гл ред. В.В. Коростылев).
15. Столица Л. Казак // Свободный журнал. — 1914. — № 39. Октябрь. —
С. 3—4.
16. Столица Л. Русь: 3-я кн. стихов. — М.: Новая жизнь, 1915. — 158 с.
17. Шруба М. Литературные объединения Москвы и Петербурга 1890—1917 годов: Словарь. — М.: Новое литературное обозрение, 2004. — 448 с.
