CC BY
12
Лоренцо Валла включает человека в животный мир и определяет его главное отличие как предназначение к вечности, которая выражается в безграничности его познавательной возможности.
Манетти говорит о совершенстве человеческой природы, где телесные и духовные свойства теснейшим образом связаны между собой и находятся в гармоничном единстве, и называет его полновластным хозяином мира, т.к. благодаря своим познанию и действию человек становится соавтором Бога в творении мира.
Фичино утверждает, что гармония космоса проецируется в гармонию мира и человека, в гармонию самой человеческой природы. Главное достоинство человека -это его разум, вследствие чего он обладает бессмертной душой и выполняет функцию связующего звена мира.
Пико делла Мирандола в своей системе мироздания отводит человеку центральное место. Он - узел мира. Такое положение в иерархии Вселенной связано с особенностью природы человека, лишенной изначальной заданности, но в то же время сочетающей в себе черты всех прочих сущностей. Человек - четвертый мир после над-небесного, небесного и подлунного, осуществляет в себе синтез. Он - микрокосм.
Таким образом, в течение XV в. гуманисты переосмысливали положение человека в мире. Они постепенно вводили его в животный мир, обосновывали его исключительность. В результате этого человек превратился из самого худшего творения Бога на земле (из-за своей греховности) в самое совершенное и занял центральное место в системе мироздания рядом с Богом.
Е. Козина
ТЕМА ДЕТСТВА В НИДЕРЛАНДСКОЙ ЖИВОПИСИ XV ВЕКА (на примере образа младенца Христа в творчестве Р. Кампена)
В первой половине XV в. в Нидерландах происходит становление бюргерской культуры. Ее идеи и мировоззренческие принципы находили свое выражение в разного рода ересях. Среди них - «Devotio Moderna» («Новое благочестие»), в основе которого лежали идеи пантеизма и индивидуализма. «Новое благочестие» стало своеобразным нравственным кодексом бюргерства.
Его ценности нашли отражение в живописи, стремительное развитие которой связано с тем, что она наглядно представляла заказчику-бюргеру его мироощущение. Идеи божественного и прекрасного выражались в ней через будничное и повседневное.
Средние века практически не знали мира детства. В ребенке видели маленького взрослого и соответственно его изображали. В образе младенца Христа подчеркивалась его божественная сущность.
Считается, что Эразм Роттердамский своими педагогическими сочинениями открыл мир детства. Однако он лишь теоретически обосновал то, что видел вокруг себя и что уже было воплощено в живописи.
В XV в. средневековые типы изображения Богоматери с младенцем наполняются новым содержанием. Теперь подчеркивается их земная природа. Чтобы показать действительно ребенка, его изображают обнаженным, т.к. в средние века каноническая одежда скрывала маленькое тельце и делала младенца похожим на взрослого.
Впервые новые черты получают воплощение в творчестве Р. Кампена (1375/80 -1444), например, в ранних работах: «Мадонна с младенцем у каминного экрана» (1420 -25. Лондон. Нац. галерея), «Мадонна с младенцем» из диптиха (С.-Петербург. Эрмитаж). В обеих картинах связь персонажей с божественным миром никак не подчеркнута. В лондонской «Мадонне» младенец написан более канонично. Рельефные, ломкие, суховатые линии еще близки готической традиции. В «Мадонне» из Эрмитажа младенец более непосредственен. Техника письма мягче и живописнее. Эта работа не датирована, но можно предположить, что она написана позже лондонской.
Таким образом, РКампен одним из первых в нидерландской живописи изобразил младенца Христа обычным ребенком. В бюргерской культуре зародилось новое понимание детства. Теперь детский возраст стал цениться как особенный, имеющий свою неповторимую прелесть. Пантеистическое мироощущение наделяло каяедого ребенка частичкой божественного, что сближало его с младенцем Христом. Начало Возрождения - единственный период в истории искусства Нидерландов, когда сакральное встречается и переплетается со светским.
Н. Серенченко
«ЛЕТОПИСЕЦ ИВАНА СЛОБОДСКОГО» И «ВОЛОГОДСКАЯ ЛЕТОПИСЬ»: ДВА ОБРАЗА ОДНОГО ГОРОДА
Исторически сложилось, что Вологда всегда выступала важным экономическим центром Русского государства. Со второй половины XVI в. значение города начинает возрастать, что явилось хорошим стимулом для развития местного летописания, которое берёт свое начало ещё с конца XV в. Пожалуй, можно согласиться с тем, что летописи как источник важны при изучении самосознания края. Это становится ещё более значимым, если учесть, что XVII в. являлся веком переходным, когда новое появляется и в социально-экономической сфере, и в области общественной мысли. Любой переходный период интересен тем, что старое и новое ещё может некоторое время сосуществовать и даже дополнять друг друга. В этом отношении особый интерес представляет «Летописец Ивана Слободского» и «Вологодская летопись». Выбор этих источников не случаен, поскольку условия их происхождения демонстрируют нам достаточно много общих черт: во-первых, оба источника датируются концом XVII - началом XVIII в.; во-вторых, созданы они были в Вологде или Спасо-Прилуц-ком монастыре, религиозном центре города, и, в-третьих, вполне вероятно, что их создатели являлись современниками. В этом случае вопрос о том, как виделась и как понималась этими источниками роль Вологды, её вклад в историю всего Русского государства, будет вполне уместен.
Несмотря на то, что «Летопись» и «Летописец» выполнены в традиционной для русского летописания форме (принцип погодной записи событий, летоисчисление ведётся от сотворения мира и т. д.), анализ событийного ряда выявляет несколько весьма показательных различий. Например, событийный ряд «Вологодской летописи» состоит из 345 погодных записей, которые размещены в пределах хронологической рамки от 862 г. до 1700 г. В свою очередь, из 345 сообщений только 31 посвящено Вологде. Совершенно иные показатели демонстрирует «Летописец Ивана Слободе -
