CC BY
15
ПОИСКИ МОЛОДЫХ УЧЕНЫХ
ФИЛОЛОГИЯ
ТЕМА АБРЕЧЕСТВА В ОСЕТИНСКОЙ ПОЭЗИИ
Н.Т. Накусова
Тема разбойничьей борьбы с социальной несправедливостью получила отражение в фольклоре и художественной литературе всех народов, столкнувшихся с этим явлением в историческом прошлом. К разбойничьей теме обращались писатели как мирового, так и узко национального уровня. Из произведений европейской классики наиболее известны "Разбойники" Ф. Шиллера, "Одиссея капитана Блада" Р. Сабатини, "Корсар" Дж.Г. Байрона, "Два веронца" У. Шекспира, "Жан Сбогар" Ш. Нодье и др. В произведениях зарубежных авторов тема разбойничества стала средством вызова буржуазно-аристократическому обществу, орудием беспощадной критики деспотов и антигуманистов. В русской литературе художественной основой большинства произведений с разбойничьей темой стало абречество Северного Кавказа. Противостояние личности и общества на Кавказе привело к возникновению социального института абречества, сущность которого исторически менялась. Его изучением у различных народов Кавказа занимались дореволюционные авторы: И. Блам-берг, Т.В. Вертепов, В. Кудашев, М.М. Ковалевский и др. [1]. Из новейших работ следует назвать В. О. Бобровникова, В.Х. Кажарова и специальную монографию Ю.М. Ботякова. Осетинское абречество исследовали В.И. Аба-ев, Ф.Х. Гутнов, Ч. Беджиати и др. [2]. В этих работах раскрыты социокультурные предпосылки возникновения абречества, его особенности у различных народов и в разные периоды истории. В то же время в них фрагментарно использован такой источник, как осетинская поэзия и отражение в ней проблем абречества, что и стало целью данной статьи. Эта тема освещается в произведениях А.С. Пушкина ("Путешествие в Арзрум", "Братья-
Накусова Наира Таймуразовна - аспирант кафедры осетинского литературного творчества Северо-Осе-тинского государственного университета им. К.Л. Хета-гурова.
разбойники", "Дубровский"), М.Ю. Лермонтова ("Кавказец", "Герой нашего времени", "Измаил-бей", "Аул Бастунджи", "Хаджи-Абрек"), Л.Н. Толстого ("Набег", "Рубка леса") и др.
В произведениях русских писателей словом "абрек" обозначалось определенное понятие из кавказского быта. «Оно мыслилось всегда, как неразрывно связанное с Кавказом, и не применялось к аналогичным понятиям русской действительности, не становилось синонимом русских слов разбойник, бродяга и т.п. При определении содержания слова "абрек" у русских писателей можно заметить две тенденции. Одну можно назвать романтической, другую - реалистической. Начало романтическому представлению об абречестве положил Марлинский в "Аммалат-Беке". Романтический образ абрека, созданного Мар-линским, оказал сильное влияние на последующих писателей и лексикографов» [3].
Традиции русской классики и фольклора оказали большое влияние на развитие темы абречества в литературе народов Северного Кавказа. К освещению этой темы в осетинской художественной литературе впервые обратился К.Л. Хетагуров в поэме "Перед судом". Если для последующих авторов основополагающими стали традиции самого Хета-гурова, то поэзию последнего питало творческое наследие А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.А. Некрасова и других русских писателей. По своей художественной структуре поэма "Перед судом" близка "Мцыри" М.Ю. Лермонтова. "Это - небольшая по объему поэма-монолог, где тихие лирические раздумья о пастушеском приволье, о рождении застенчивой любви, перемежаются словами гневного обличения мира несправедливости и бесправия" [4].
В начале обличающего монолога абрек с сарказмом называет себя убийцей и призывает судей к совершению смертельного наказания:
С преступной жизнъю без боязни Всегда расстатъся я готов, Как за добычею в овраге От рук подвластных мне воров, Так и в цепях, в петле, на плахе
[5, с. 105].
С детства отвергнутый обществом герой не ждет от людей понимания и прощения. Любовь к княжне Залине, ответившей на его чувства взаимностью, на время окрылила юношу, но юношеские мечты столкнулись с социальной несправедливостью. Герой осознал, что народ не забыл о его холопстве, а среда богачей никогда не признает в нем равного. Весть о будущей свадьбе Залины стала для него самым большим ударом судьбы. Юноша убил жениха девушки, а затем и многих из тех, кого считал виновниками своей участи.
Осужденный герой К.Л. Хетагурова перед лицом своих судей "страстно обличает мир насилия над человеческой личностью, мир холопов и господ, рабов и князей. Он осуждает и свой путь вора, грабителя и убийцы, хотя и сознает, что на преступление его толкнула неустроенность судьбы человека в этом мире, что его протест против несправедливости выразился в преступной форме" [5, с. 174]. Обладая статусом нищего пастуха, веселящего людей плясками и песнями, герой стал объектом восхищения девушек из богатых семей, покорил сердце княжны. Но снисходительное отношение князей не помогло ему перешагнуть через социальный барьер и породниться с княжеским родом. Готовясь к смертному наказанию, юноша остается верным своей любви, но больше не хочет жить. "Мститель за поруганную честь, за девичьи слезы, он ожесточился и стал на путь убийства и насилия, на путь крайнего индивидуализма, утратив прежнюю любовь к жизни. Опустошенный, уставший даже от мести, он сам осознал бессмысленность формы своего протеста, свое падение, и этим усугубляется трагизм его судьбы" [6, с. 27].
В поэме "Перед судом" К.Л. Хетагуров показывает недостатки общественного строя, вынуждавшего горцев бороться за справедливость с помощью насилия. Однако в целом автор не считает своего героя идеальным: бедность не является для писателя оправданием грабежей и насилия.
В поэме А.З. Кубалова "Амбазыг" вос-певатся романтика геройских набегов. Любовь,
верность и преданность в дружбе противопоставляются измене и предательству. Сюжет поэмы строится на этическом конфликте двух друзей, Амбазыга и Тара. Они вместе участвуют в набегах, и каждый из них превыше всего ставит патриархальные понятия о чести и славе. Но когда Тар влюбляется в жену Амбазыга и она отвечает ему взаимностью, то два друга становятся злейшими врагами. Амбазыг убивает друга и уходит в абреки, а месть кровников обрушивается на оставшихся в селе родственников героя.
Если до предательства Тара и жены Амбазыг совершал набеги ради удальства, то, став абреком, он вынужден грабить людей для того, чтобы выжить. Герой скрывается в лесу от мести кровников. От Амбазыга не отрекается только побратим, который в поэме Кубалова является живым воплощением верности другу. Поэт проводит друзей через испытания, создает драматическую ситуацию схватки с преследователями. Однако суть конфликта не в схватке с врагами, а в своеобразной борьбе между героями. Соревнуюясь в благородстве и верности, каждый из друзей готов пожертвовать жизнью ради спасения друга.
Характерными особенностями романтических героев Кубалова являются глубокие переживания, смятение чувств, неясные представления о смысле жизни. "Долг и честь они определяют устаревшей феодально-патриархальной этикой, и это приводит их к конфликту с действительностью, к трагическим последствиям" [6, с. 72]. В этом смысле герой поэмы "Амбазыг" также не является исключением. Согласно справедливому мнению Х.А. Дзуццати, "в композиционной противопоставленности двух глав, двух событий и двух смертей проясняется мысль поэта: дружба - высший идеал мужчины и умереть ради нее - честь" [7].
В поэме проводится четкая грань между набегом, совершаемым ради славы, и вынужденным абречеством. Изобразив оба явления в жизни одного героя, А.З. Кубалов ясно показал различный характер и разные мотивы этих исторических явлений. Уход горцев в абреки, в отличие от геройских набегов, редко основывался на желании проявить отвагу и мужество. А.З. Кубалов реалистически показывает горскую действительность, нравственные идеалы патриархального времени, влия-
ние вековых моральных устоев на общественную жизнь дореволюционной Осетии.
В поэме Х.Д. Плиева "Салимат" абреки изображаются врагами и грабителями народа, являются источником агрессии и социального зла. Поэма была опубликована в 1930 г. и "сразу привлекла внимание литературной общественности, принеся ее двадцатидвухлетнему автору заслуженный успех и известность" [8].
В образе Салимат Х.Д. Плиев показал страдания сотен девушек, потерявших своих возлюбленных в период борьбы трудящихся Южной Осетии с грузинскими экстремистами (1920). Покорив сердца множества поклонников, Салимат продолжает преданно ждать Махарбека, ушедшего на войну. В описании переживаний девушки прослеживаются романтические мотивы. Как и королевич Елисей из произведения А. С. Пушкина "Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях", Салимат обращается с мольбой к безмолвным силам природы, чтобы они указали ей, где находятся погибшие тела Махарбека и ее брата Дзараха. Внезапно плачущую от тоски девушку похищают абреки. Главарь абреков Тасолтан когда-то был влюблен в Салимат, но девушка не ответила ему взаимностью. Абреческий статус героя в некотором смысле освобождает его от всех обязательств перед обществом. Он похищает девушку, не боясь мести ее фамилии, но вид вооруженных всадников не испугал героиню. Отчаянно борясь всю дорогу, Салимат вытаскивает кинжал абрека и убивает его. Она чувствует страх только в тот момент, когда обессилевший конь умирает, и каждая следующая секунда может стать началом ее позора. Полная решимости девушка бежит к обрыву и бросается в реку, навстречу своей смерти.
Героиня поэмы, воспитанная в духе осетинской патриархальной этики, отчаянно борется за сохранение своей чести и ради того, чтобы избежать позора, совершает убийство. Салимат является воплощением смелости и нравственной чистоты. Если в начале поэмы перед читателем предстает романтичная натура, тоскующая по брату и любимому, то за мгновенья до гибели Сали-мат показывает настоящую отвагу. Стремясь избежать позора, героиня погибает, но спасает себя от бесчестия.
В поэме "Салимат" и зверства абреков и бесчеловечные расправы меньшевистской
гвардии Х.Д. Плиев изображает как проявление глубокой человеческой деградации. Подчиняясь приказам предводителей меньшевиков, солдаты убивают детей, женщин и стариков. Писатель сравнивает их злодейства с временами Чингисхана и Мамая, когда в не менее кровавой схватке тираны женщин никогда не трогали. Абреческая банда Тасолтана не уступает в жестокости солдатам меньшевистской армии. Пользуясь военной обстановкой, абреки грабят и убивают беженцев, угоняют скот, за деньги доносят на партизан. Разбойники, забывшие все понятия о чести и человеческой морали, становятся еще одним страшным злом, таким же чудовищным и безжалостным, как армия меньшевиков. И те и другие являются врагами народа, они одинаково корыстолюбивы и развратны. Смерть Салимат - ярчайший пример морального осуждения как для абреков, так и для меньшевиков.
В поэмах К.Л. Хетагурова, А.З. Куба-лова и Х.Д. Плиева правдиво показаны мотивы горского абречества и последствия скитальческой жизни. Бедность, низкий социальный статус и отсутствие материальных средств для оплаты калыма в историческом прошлом горских народов не раз становились причиной разрыва с обществом. Герой К.Л. Хетагурова мстит под воздействием острой психологической травмы и обиды на все общество. В поэме А.З. Кубалова "Амбазыг" изображена личная трагедия героя, ставшая причиной кровавой мести. Обычай кровомщения являлся одной из наиболее распространенных причин горского абречества. В поэме "Салимат" Х.Д. Плиева причины, побудившие героев стать абреками не показаны, но правдиво рисуется сущность абреков-грабителей, нападавших на людей в целях легкой наживы, ради материального обогащения. Все эти мотивы имели место в историческом прошлом горцев Кавказа и с высоким художественным мастерством отражены в осетинской поэзии.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бламберг И. Кавказская рукопись. Ставрополь, 1962; Кудашев В. Исторические сведения о кабардинском народе. Киев, 1913; Ковалевский М.М. Современный обычай и древний закон: В 2 т. М., 1986; Вертепов Г.В. В горах Осетии // Терские ведомости. 1900. № 52.
2. Бобровников В.О. Абреки и государство: культура насилия на Кавказе // Вестник Евразии. 2000. № 1;
Кажаров В. X. Традиционные общественные институты кабардинцев и их кризис в конце XVIII -первой половине XIX вв. Нальчик, 1994; Вотяков Ю.М. Абреки на Кавказе. Социокультурный аспект явления. СПб., 2004; Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. М.; Л., 1958. Т. 1. С. 25-26; Веджиати Ч. Башни говорят. Цхинвали, 1987; Гутнов Ф.Х. Средневековая Осетия. Владикавказ, 1993.
3. Абаев В.И. Русское "абрек". Из истории слов // Вопросы языкознания. М., 1958. № 1. С. 118.
4. Джусойты Н.Г. История осетинской литературы: В 2 т. Т. 1. Тбилиси, 1980. С. 173-174.
5. Хетагуров К.Л. Полн. собр. соч.: В 5 т. Т. 3. Владикавказ, 2000. С. 105.
6. Джикаев Ш.Ф. Осетинская литература. Учеб. пособие. Орджоникидзе, 1980. С. 27.
7. Дзуццати Х.А. Вчера и сегодня. Цхинвал, 1964. С. 53.
8. Писатели Северной Осетии. Библиографический справочник / Сост. Г.З. Калоев, Х.Н. Ардасенов, Д.А. Гире. Владикавказ, 1992. С. 117.
9 января 2008 г.
ЛИНГВОКУЛЬТУРНЫИ СТАТУС СУЕВЕРИИ И ПРЕДРАССУДКОВ
В РУССКОЙ лингвокультуре
И.А. Чергинец
Ученые неоднократно задавались вопросом о том, имеют ли суеверия некий смысл. В. Даль в статье "О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа" писал: "Подробное, добросовестное разбирательство сколько в каком поверье есть или могло быть некогда смысла, на чем оно основано и какую ему теперь должно дать цену и где указать место - это нелегко. Едва ли, однако же, можно допустить, чтобы поверье, пережившее тысячелетия и принятое миллионами людей за истину, было изобретено и пущено на ветер без всякого смысла и толка" [1]. Суеверия, предрассудки, поверья, вера в приметы достойны серьезного изучения, так как являются неотъемлемой частью наивной картины мира - древней системы вненаучного знания человека. Помимо этого суеверия, как часть национальной психологии, тесно связаны с фольклором, историей и культурой народа. В современных научных работах лингвокультурологической направленности исследуются в основном семантика суеверий и примет, их синтагматика и парадигматика. Однако отношение человека к миру определяется смыслом. Именно смыслы образуют культуру. Поэтому представляется актуальным изучение суеверий и предрассудков русской лингвокультуры с точки зрения опредмеченных в них смыслов.
Чергинец Ирина Александровна - аспирант кафедры лингвистики и межкультурной коммуникации Ростовского государственного экономического университета (РИНХ).
Суеверия сформировались в период мифологического мышления, являются частью мифологической традиции и, следовательно, выполняют функции, свойственные мифу. Это, по мнению М.В. Никитина, во-первых, функция связанная с объяснением мира на уровне высоких и на данный момент еще непосильных абстрактных представлений о его происхождении, развитии, об управляющих им силах и закономерностях; во-вторых, - психотерапевтическая функция, когда миф замещает непонятное, неподвластное контролю и часто ужасное квази-объясненным; в-третьих, - социализирующая функция, когда миф служит целям этнической самоидентификации людей на уровень рода, племени, племенного объединения, народа, этноса, и социальных групп, обеспечивая духовное родство, единство ценностных представлений и обязательств людей друг перед другом и перед своим родом за счет осознания общности корней, истории и обычаев [2].
Суеверие (от древнеславянского "всуе" -"зря", "напрасно"), по определению В. Даля, -это "пустая ложная вера в чудесное, сверхъестественное, в ворожбу, гадания, в приметы, знамения; вера в причины и следствие, где никакой причинной связи не видно" [3]. В научной литературе наряду с понятием "суеверие" употребляется термин "предрассудок". В. Даль трактует понятие "предрассудок" как "предубеждение, твердое понятие, мнение, убеждение о деле, которое недовольно знаешь, мнение превратное или одностороннее, ложное; поверье, суеверие". Как замечает
