CC BY
242
УДК 316
А.В. Лысова*
ТЕЛЕСНОЕ НАКАЗАНИЕ ДЕТЕЙ И НАСИЛИЕ В СУПРУЖЕСКИХ ОТНОШЕНИЯХ РОССИЯН
Развенчивается миф о том, что телесное наказание родителями совершается ради блага ребенка и не вызывает особых негативных последствий для него. Целью исследования было выявить воздействие телесного наказания в детстве на совершение супружеского насилия. Эмпирической базой послужило репрезентативное общероссийское исследование, проведенное АНО «Левада-Центр» в апреле 2013 г. по составленным автором статьи вопросам. Выявлено, что более половины россиян подвергались телесному наказанию в семье и что вероятность совершения супружеского насилия выше для мужчин и женщин, имеющих опыт телесного наказания в детстве.
Ключевые слова: наказание, насилие в семье, репрезентативное исследование.
Corporal punishment of children and spousal abuse in Russia. ALEXANDRA V. LYSOVA, (Far Eastern Federal University, Vladivostok).
The paper dispels the myth that corporal punishment of children in the family is committed for the sake of a child and does not cause any harm to him or her. The goal of the study was to identify the impact of the corporal punishment in a childhood on the perpetration of spousal abuse. Paper draws on the empirical data collected for the author by Levada Centre on the representative all-Russian sample in April 2013. Study found that 58% of the respondents experienced corporal punishment when they were children and that the probability of spousal abuse perpetration is higher for men and women who were victims of corporal punishment.
Key words: corporal punishment, spousal abuse, violence, representative study.
В последнее время все чаще обсуждается вопрос жестокого отношения к детям в нашем обществе, однако это почти не связывается с проблемой телесного наказания детей в семье. Если большинство людей резко выступает против жестокого обращения с детьми вообще, то лишь немногие разделяют подобную позицию в отношении телесного наказания детей в семье. Объясняться это может сложившимися представлениями в обществе о том, что жестокое обращение с детьми неизбежно связано с негативным воздействием на их развитие, но применение телесного наказания родителями совершается ради блага ребенка и не вызывает особых негативных последствий для него. И.С. Кон в одной из своих работ о телесном наказании приводит высказывание профессора ВГИ-МО Ю.П. Вяземского о том, что телесное наказание
является необходимым компонентом воспитания детей, но что его, однако, нужно отличать от жесткого обращения с детьми - побоев, оскорблений и т. д. Основной идеей Вяземского является легитимность телесного наказания, поскольку сами дети согласны с тем, что их наказывают родители [4, с. 98].
Немногочисленные в этой области научные исследования действительно указывают на сильную поддержку телесного наказания родителями, учителями и самими детьми. Например, опрос учителей и учеников в школах Комсомольска-на-Амуре о введении телесного наказания в школе выявил, что 72,3% учащихся и 91,8% учителей доверили бы телесное наказание родителям, тем самым поддерживая такую форму воспитания. Причем основным аргументом в пользу телесного наказания родителями в семье ука-
* ЛЫСОВА Александра Владимировна, доктор социологических наук, профессор кафедры психологии Школы гуманитарных наук Дальневосточного федерального университета, Владивосток.
E-mail: [email protected] © Лысова А.В., 2013
зывалось именно наличие родственных связей, которые открывают доступ к физическому наказанию [3].
Несмотря на широкую поддержку телесного наказания детей в семье и представления о безопасности этой формы воспитания, западные исследования демонстрируют стойкий отложенный во времени негативный эффект телесного наказания на будущее ребенка, а именно совершение им насилия против своего супруга / супруги, злоупотребление алкоголем, развитие депрессии и др.
Цель статьи заключается в выявлении влияния опыта телесного наказания в детстве на совершение семейного насилия против своих супругов в России. Мы ставим следующие задачи: 1) выявить уровень совершения физического насилия в семейных отношениях мужчинами и женщинами из репрезентативной российской выборки; 2) измерить частоту телесного наказания, которому подверглись в детстве мужчины и женщины; 3) выявить, есть ли статистически значимое влияние фактора частоты телесного наказания на совершение насилия отдельно мужчинами и женщинами с учетом контрольных социально-демографических переменных.
Одно из основных понятий нашего исследования -телесное наказание, под которым понимается применение родителем или замещающим его лицом физической силы с намерением причинить ребенку боль (исключая физические повреждения) с целью коррекции и контроля его поведения [12, с. 4, 8]. В отличие от физического насилия, телесное наказание это чаще всего легитимный акт, который не признается преступлением; считается, что оно редко приводит к телесным повреждениям и психологическим травмам ребенка; часто воспринимается в обществе приемлемой формой поведения родителей в отношении собственных детей.
Если давать определение насилию над ребенком в терминах легитимности-нелегитимности и инструмен-тальности-экспрессивности, то телесное наказание ребенка является легитимно-инструментальной формой насилия, а физическое насилие над ним - нелегитимноэкспрессивной (вымещение злости на ребенке) или нелегитимно-инструментальной (родитель считает свое поведение необходимым «ради блага ребенка», но общество определяет это как насилие) формами насилия. Телесное наказание чаще всего выражается посредством трясения и хватания ребенка, дачи подзатыльников, пощечин, битья ремнем или другим предметом.
Под супружеским насилием в нашем исследовании понимается прежде всего физическое насилие, так как именно этот аспект семейного неблагополучия вызывает наиболее острую полемику в научном сообществе, а также является первостепенной задачей для политиков и практиков, которые ищут пути снижения насилия в российском обществе. Термины «семейные» и «супру-
жеские» отношения, «супруги» и «партнеры» будут использоваться в данной работе взаимозаменяемо и применяться ко всем интимным отношениям, независимо от их официальной регистрации в органах ЗАГСа. Главным условием для отбора респондентов для нашего исследования было наличие опыта совместного проживания с супругом / супругой, сожителем / сожительницей или партнером / партнершей в прошлом или настоящем.
Эмпирической базой данной работы послужило исследование, которое проводилось в форме опроса по репрезентативной выборке населения России размером 1601 чел. в возрасте от 18 лет и старше в апреле 2013 г. Наше исследование явилось частью регулярного опроса, проведённого АНО «Левада-Центр» по составленным автором вопросам. В опросе приняли участие респонденты, у которых был опыт совместной жизни с интимным партнером, т. е. те, кто состоял в официальном или неофициальном браке, и разведенные. Таким образом, окончательная выборка составила 1181 чел. (52% женщин и 48% мужчин).
Настоящее исследование - одно из первых в России, которое адресует вопрос о совершении насилия обоим супругам - мужчине и женщине. Мы исходим из предположения, что женщины также способны к совершению насилия в семье. В этом мы основываемся, во-первых, на теориях семейных структур и семейного взаимодействия, согласно которым взаимодействие в супружеской коммуникации чаще всего зависит от действий обоих партнеров / супругов [15]. Во-вторых, мы признаем право женщин на активную роль в межличностных отношениях и их ответственность за принятые решения. Исследователи, которые игнорируют или снижают важность женской агрессии, как ни парадоксально, скорее лишают женщин части отвоеванных женским движением прав [9; 11].
Обзор литературы
Официальные данные МВД по категории преступлений, связанных с жестоким обращением с детьми и даже убийствами детей, практически недоступны. Отдельные исследования, которые позволяют оценить масштабы распространения физического наказания детей в российских семьях, выявляют широкую поддержку телесного наказания как приемлемую и даже необходимую форму воспитания законопослушного гражданина. Телесные наказания в нашей стране официально запрещены (ст. 156 УК РФ), однако есть все основания полагать, что насилие над детьми в семье в форме физического наказания продолжается. На это указывают самоотчеты респондентов в социологических опросах, которые оправдывают применение телесного наказания или сообщают, что совершают его сами.
Например, в рамках Всероссийского мониторинга ИС РАН «Зеркало мнений 95-1Х» на репрезентативной
выборке населения России (n = 2020) [2] на вопрос: «Насколько часто встречаются случаи жестокого обращения с детьми в семьях знакомых вам людей?», 46% респондентов ответили, что такое практически не встречается, это означает, что около 54% согласились, что такие случаи происходят. Вышесказанное в целом согласуется с результатами насилия на свиданиях в России, согласно которым 55% женщин и 67% мужчин (вместе 60,2%) сообщили о том, что подвергались телесному наказанию в возрасте до 12 лет [6]. В исследовании по заказу Фонда поддержки детей 52% опрошенных родителей из репрезентативной общероссийской выборки признались, что прибегали а физическому наказанию «в воспитательных целях» [4]. Отечественные авторы также оценивают применение телесного наказания в 50-95% российских семьях [1]. Еще одно исследование, в котором приняли участие 525 родителей из Владивостока, показало, что около половины всех опрошенных родителей (46%) применяли телесное наказание к своим детям, частота которого составила около 3 раз в месяц [8]. Среди форм телесного наказания наиболее частыми были шлепки, подзатыльники и пощечины (35%), хватание и трясение ребенка для привлечения внимания (33%), а также применение палки, ремня и других предметов (14%). Частота применения предметов с целью наказания составила в среднем 1 раз в два месяца, однако встречались такие родители в выборке, которые наказывали детей ремнем до 1 раза в неделю! Интересно отметить, что родители в этом исследовании понимали негативные эффекты телесного наказания, однако в силу разных причин продолжали применять его к своим детям.
Что касается связи телесного наказания с воздействием на ребенка, то западные исследования выявили более высокий уровень психологических проблем, делинквентного и преступного поведения, насилия во вторичной семье, алкоголизма и других проблем среди детей, которые подвергались телесному наказанию [например, Straus, Donnelly, 2005]. В этой статье мы изучим один из возможных эффектов телесного наказания, а именно совершение насилия
в семье против супруга или супруги. Супружеское насилие является острой социальной проблемой в современной России [например, 7; 10; 14]. Причем агрессивное поведение проявляется как мужчинами, так и женщинами, что согласуется с результатами многочисленных западных исследований.
На основе проанализированных выше исследований мы ожидаем, что (1) больше половины опрошенных респондентов в репрезентативной выборке россиян подвергались телесному наказанию в семье; (2) примерно равное число мужчин и женщин совершают супружеское насилие. Основная гипотеза нашего исследования: опыт телесного наказания в детстве повышает шансы совершения супружеского насилия, а именно: респонденты, имеющие опыт телесного наказания в семье, чаще совершают насилие против супруга / супруги, чем респонденты, которые не подвергались телесному наказанию в семье.
Результаты
Совершение семейного насилия мужчинами и женщинами
Для выявления уровня совершаемого мужьями и женами насилия мы использовали краткую форму шкалы поведения в конфликте [13]. Мы выявляли совершение отдельно легких и тяжелых форм насилия, которые в последующем объединили в шкалу совершения общего уровня насилия. Показатель надежности шкалы для мужчин составил 0,71 и для женщин 0,73.
Респондентам в общероссийском репрезентативном исследовании, у которых был опыт совместных отношений, зачитывалась преамбула: «Бывает так, что между мужем и женой или интимными партнерами (для краткости и супругов, и интимных партнеров будем называть партнерами) возникают споры, разногласия, серьезные конфликты. Эти ситуации разные пары улаживают по-разному, но иногда дело доходит даже до рукоприкладства». Потом задавались два вопроса: «Случалось ли в течение последних 12 месяцев, что Вы толкали свою партнёршу (своего партнера) или давали ей (ему) пощечину?» и «Случалось ли в течение последних 12 месяцев, что Вы били свою партнёршу (своего партнера) кулаками, ногами
Таблица 1
Мужчины и женщины, которые сообщили о совершении семейного насилия
в последние 12 месяцев
Формы насилия Мужчины, % Женщины, % Всего, % Хи-квадрат
Легкие формы (n = 1167) 9,3 11,2 10,3 1,05 (н/з)
Тяжелые формы (n = 1165) 3,4 4,5 3,9 1,04 (н/з)
Общее насилие (n = 1181) 9,5 11,1 10,3 0,87 (н/з)
и т. п.?» Варианты ответа были: «больше 20 раз», «1120 раз», «6-10 раз», «3-5 раз», «2 раза», «1 раз», «ни разу, но бывало раньше», «никогда». Для вычисления уровня совершения насилия за последний год мы присвоили «0» вариантам ответа, если насилие не происходило в последние 12 мес., и «1» - всем остальным вариантам ответов.
В репрезентативной общероссийской выборке 10,3% опрошенных респондентов сообщили о совершении как минимум одного акта насилия против супруга / супруги в предшествующие 12 мес. Однако уровень совершения насилия за весь период отношений, т. е. без ограничения последним годом, составил 33%. Эти данные в целом согласуются, хотя и чуть выше уровня насилия, выявленного в других исследованиях в России в предшествующие годы. Например, 27% московских жен сообщили о том, что подвергались насилию со стороны супруга в 1996 г. [10], 28% жен ответили утвердительно на вопрос: <Избивал ли Вас Ваш нынешний или прежний муж или сожитель?» в исследовании, проведенном ВЦИОМ в 2002 г. [7], 29% респондентов в исследовании насилия на свиданиях в России сообщили о совершении насилия над партнером в 2004 г. [5]. Полученные в настоящем исследовании данные могут свидетельствовать о постепенном росте уровня насилия в российских семьях.
Анализ с использованием перекрёстных таблиц показывает, что женщины несколько чаще мужчин сообщали о совершении насилия против супруга / партнера в предыдущие 12 мес., однако эта разница статистически не значима ни для легких, ни для тяжелых форм насилия (табл. 1). Полученные нами данные согласуются с результатами многих исследований в других странах, где мужчины и женщины опрашивались на предмет совершения семейного насилия. Российское исследование, в котором вопрос о совершении физического насилия задавался не только мужчинам, но и женщинам, неожиданно для исследователей выявило большое число женщин, которые сообщали о совершении насилия против своих мужей [14]. Отметив се-
рьезность последствий мужского насилия для женщин, исследователи, однако, сделали вывод, что «культура насилия определенно касается как мужей, так и жен, и только мужчины не могут обвиняться в семейных проблемах, которые заканчиваются насилием» [14, с.181].
Уровень телесного наказания в семье
Чтобы измерить уровень телесного наказания, респондентам в общероссийском исследовании задавался вопрос: «Случалось ли, что до того, как Вам исполнилось 12 лет, Ваша мать, отец или человек, который опекал Вас, наказывали Вас физически?» Респондентам предлагались следующие варианты для ответов: 1) никогда; 2) очень редко (несколько раз в жизни) и 3) иногда или часто (чаще 1 раза в месяц). Наше исследование выявило, что 58,4% респондентов подвергались телесному наказанию в семье в возрасте до 12 лет. Метод перекрестных таблиц выявил статистически значимые различия по полу респондента. Так, почти две трети мужчин и более половины женщин в репрезентативной выборке россиян сообщили о том, что повергались телесному наказанию в детстве (63,6% мужчин и 53,5% женщин, хи-квадрат=12,2, р < 0,001). Полученные результаты об уровне телесного наказания и различия по полу согласуются с данными зарубежных и ответственных исследований.
Опыт телесного наказания в детстве и совершение насилия в супружеских отношениях
Анализ таблиц сопряженности показал, что есть статистически значимая связь между опытом телесного наказания в детстве и совершением насилия как мужчинами, так и женщинами (табл. 2). Очевидно, что респонденты, имеющие опыт телесного наказания в детстве, гораздо чаще сообщали о совершении насилия против супруга / супруги, чем те респонденты, которые не подвергались телесному наказанию. Причем зависимость между переменными сильнее для женщин, чем для мужчин. Так, среди женщин, которые редко, но подвергались телесному
Таблица 2
Совершение семейного супружеского насилия мужчинами и женщинами в зависимости
от опыта телесного наказания в семье, %*
Пол Совершение насилия Опыт телесного наказания в семье Всего Хи-квадрат
Никогда Редко Иногда/часто
Муж Нет 96,1 91,2 83,6 90,5 18,1*
Да 3,9 8,8 16,4 9,5
Жен Нет 95,7 86,3 78,1 88,5 31,7*
Да 4,3 13,7 21,9 11,5
* р < 0,001.
наказанию, 13,7% сообщили, что совершили насилие против супруга за последний год, в то время как для мужчин этот показатель составил 8,8%. Однако разница между полами наиболее очевидна в совершении насилия теми, кто подвергался телесному наказанию в семье в среднем чаще 1 раза в месяц (иногда / часто): 21,9% женщин и 16,4% мужчин.
Так как зависимая переменная совершения насилия дихотомическая (0 - не совершил / а насилие, 1 - совершил / а насилие), то для выявления влияния фактора опыта телесного наказания на вероятность совершения насилия в последние 12 мес. был применен метод логистической регрессии. Независимая переменная частоты телесного наказания в семье (1 - никогда, 2 - редко, 3 - иногда / часто) анализировалась в модели как категориальная переменная, где отсутствие опыта телесного наказания считались референтной группой.
Другие переменные в модели: пол респондента (женский пол - референтная группа) и переменная, отражающая интеракцию частоты телесного наказания с полом респондента. В модель также вошли контрольные переменные из числа социальнодемографических характеристик респондентов, которые взаимодействовали на статистически значимом уровне с переменной совершения насилия, а именно возраст и финансовое положение семьи респондента (от низкого к высокому).
Применение логистической регрессии (табл. 3) показало, что фактор телесного наказания оказывает значимое воздействие на вероятность совершения насилия (критерий Вальда = 25,1, р < 0,001), а именно
вероятность совершения насилия выше, если мужчина или женщина подвергались телесному наказанию в детстве. Причем статистически значимых различий по полу во взаимодействии с опытом телесного наказания не выявлено, что указывает на значимость негативных последствий телесного наказания в равной степени для мужчин и для женщин.
Логистическая регрессия вероятности совершения супружеского насилия респондентом в зависимости от частоты телесного наказания в детстве с учетом контрольных переменных
Рисунок, представленный ниже, иллюстрирует выявленные закономерности с учётом контрольных переменных. Очевидно, что уровень совершения насилия наименьший, если мужчины и женщины никогда не подвергались телесному наказанию, и достигает наивысшей точки для тех, кто испытывал телесное наказание в детстве иногда или часто.
Интерпретация и выводы
Проведённое исследование выявило уровень телесного наказания и супружеского насилия в российских семьях, а также нашло подтверждение выдвинутой гипотезе о негативном влиянии телесного наказания на будущее ребенка, а именно совершении им впоследствии насилия против супруга / супруги. Во-первых, на вопрос о совершении семейного насилия в предшествующий исследованию год 9,5% мужчин и 11,1% женщин из репрезентативной общероссийской выборки ответили утвердительно. Хотя женщины чаще мужчин сообщали о совершении насилия против супруга, эти различия статистически не
Таблица 3
Логистическая регрессия вероятности совершения супружеского насилия респондентом в зависимости от частоты телесного наказания в детстве с учетом контрольных переменных.
Независимые переменные В Wald df Sig. Exp(B)
Пол (муж) -.275 .277 .982 1 .322 .760
Тел. наказ. 25.181 2 .000
Тел. наказ.(часто) -1.792 .357 25.177 1 .000 .167
Тел. наказ. (редко) -.546 .302 3.260 1 .071 .580
Тел. наказ. * Пол .325 2 .850
Тел. наказ (часто)по .165 .548 .091 1 .764 1.179
полу (мужской)
Тел. наказ.(редко) -.167 .454 .136 1 .713 .846
по полу (мужской)
Возраст -.018 .007 6.477 1 .011 .982
Финанс. положение -.412 .130 10.022 1 .002 .662
Константа .762 .563 1.829 1 .176 2.143
значимы. Полученные результаты, на первый взгляд, противоречат тому, что мы знаем о семейном насилии из средств массовой информации и полицейской статистики, где женщины часто оказываются жертвами тяжелых форм насилия. Однако в нашем исследовании мы имеем дело с самоотчетами респондентов о совершенном насилии, о котором чаще всего никто не заявляет в полицию и не сообщает в газеты, особенно если это насилие в семье направлено против мужчин со стороны женщин. Подобные расхождения между полицейской статистикой и самоотчетами респондентов о совершении семейного насилия наблюдаются и в других странах. Более того, полученные нами данные согласуются с результатами исследований в разных странах, где и мужчины, и женщины опрашивались на предмет совершения насилия против партнёра.
Далее мы обнаружили, что более половины всех опрошенных респондентов (58,4%) испытывали телесное наказание в детстве, причем мужчины подвергалось физическому наказанию гораздо больше, чем женщины.
Наконец наше исследование обнаружило, что опыт телесного наказания предсказывает более высокую вероятность совершения насилия против супруга или супруги. Другими словами, данное исследование развенчивает миф о телесном наказании в семье как благотворной практике воспитания, которая не вызывает серьёзных негативных последствий для ребенка. Можно предложить несколько объяснений полученному результату.
Во-первых, с позиции теорий научения телесное наказание способствует усвоению норм, оправдывающих насилие, и конкретных форм насильственного
Уровень совершения насилия в зависимости от частоты телесного наказания в детстве по полу респондента и с учетом контрольных переменных
Частота телесного наказания в семье детей до 12 лет
поведения. В частности, теория социального научения утверждает, что дети моделируют поведение родителей, усваивают нормы насилия, прежде всего представление об отсутствии грани между любовью самых близких людей и насилием, совершаемым ими чаще всего из любви. С позиции другой теории научения - модели «культурного просачивания» насилия (cultural spillover model) - утверждается мысль о том, что чем чаще в обществе используется насилие для социально-приемлемых целей, например для воспитания детей, тем с большей вероятностью отдельные индивиды используют насилие в собственных целях. Однако важно, чтобы теории научения дополнялись биологическими теориями, которые объясняют передачу определенных форм поведения от родителей к детям общими генами.
Необходимо проведение дальнейших научных исследований физического наказания детей в российских семьях. Также следует поднять вопрос о важности разработки профилактических мероприятий, направленных, прежде всего, на молодых родителей с целью их информирования о ненасильственных способах воспитания детей. Необходимо широко распространять подобные сведения в средствах массой информации. Однако мы признаем сложности на пути скорого и радикального изменения общественных установок и практик в отношении телесного наказания в российских семьях. На фоне других острых проблем, например, высокого уровня убийств, большого числа детей, живущих на улице, проблема телесного наказания ребенка может казаться не достаточно актуальной и серьёзной. Однако, как показывает наше исследование, вопрос о телесном наказании и его роли в воспроизводстве насилия высоко значим и требует серьезного отношения.
В Швеции, первой стране в мире, которая в 1979 г. запретила любое телесное наказание детей в семье, процесс изменения общественных установок и поведения потребовал десятилетия, но увенчался успехом. На криминологическом симпозиуме в Стокгольме в июле 2013 г., где я имела честь выступать с докладом, профессор университета Стокгольма Пернилла Ле-винер отметила, что основная задача закона была не в том, чтобы ввести уголовную ответственность для родителей, а в том, чтобы распространить среди родителей установки об обладании детей правами на детство без физического наказания и насилия. Многие страны уже последовали примеру Швеции и запретили телесное наказание детей. Хочется надеяться, что в скором будущем Россия также присоединится к этому списку и запретит телесное наказание детей в семье.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Григорьев К.И., Егоренков А.М. Клинические и методологические предложения к решению проблемы синдрома жестокого обращения с ребенком в педиатрии // Медицинская помощь. 2006. № 2. С. 3-7.
2. Единый социологический архив. URL: http://sophist.hse. ru - дата обращения 1 июля 2013.
3. Кедров Н. Бить! Но дома. Телесные наказания глазами учителей и учеников // Учительская газета. № 26. 2004. URL:http://www.ug.ru/archive/4548 [дата обращения: 03.07.2013].
4. Кон И.С. Телесные наказания детей в России: прошлое и настоящее // Историческая психология и социология истории.. 2011. №4(1). С. 74-101.
5.Лысова А.В. Насилие на свиданиях в России // Социологические исследования. 2006. № 2. С.94-103.
6. Лысова А.В. Связь физического наказания детей в семье с совершением ими насилия на свиданиях // Семья в России. 2007. № 1,2. С. 37-47.
7. Лысова А.В. Физическое насилие над женами в российских семьях // Социологические исследования.
2008. № 9. С. 121-128.
8. Лысова А.В., Истомина А.В. Об измерении родительского поведения по наказанию детей // Социология: методология, методы, математическое моделирование.
2009. № 28. С. 87-106.
9. Allen H. Rendering them harmless. The professional portrayal of women charged with serious violent crimes (pp. 54-68) / Kathleen Daly and Lisa Maher (Eds.). Criminology at the Crossroads. New York : Oxford University Press. 1999.
10. Cubbins L., Vannoy D. Socioeconomic resources, gender traditionalism, and wife abuse in urban Russian couples // Journal of marriage and family. 2005.N 67. P. 37-52.
11. Downs D.A. More Than Victims: Battered Women, the Syndrome Society, and the Law.Chicago: University of Chicago Press. 1996.
12. Straus M.A., Donnelly D.A. Beating the devil out of them: corporal punishment in American families and its effects on children. 2nd ed. New Brunswick: Transaction Publishers, 2005. P. 4, 8.
13. Straus M.A., Douglas, E.M. A short form of the revised Conflict Tactics Scales, and typologies for severity and mutuality // Violence and victims. 2004. 19 (5). P. 507-520.
14. Vannoy D., Rimashevskaya N., Cubbins L., Malysheva M., Meshterkina E., & Pisklakova M. Marriages in Russia. Couples during the economic transition. Westport, Connecticut: Praeger. 1999.
15. Winstok Z. Partner violence. A new paradigm for understanding conflict escalation. New York: Springer. 2013.
REFERENCES
1. Grogor’ev, K.I., 2006, Klinicheskie i metodologicheskie predlogenia k resheniu problem sindroma zestokogo obraschenia s rebenkom v pediatrii [Clinical and methodological suggestions to approach the syndrome of
child abuse in pediatrics], Medizinskaya pomosch’, no.2, pp.3-7 (in Russ).
2. Edinyi sociologicheskii archiv. URL: http://sophist.hse.ru -retrieved on Julylst, 2013. (in Russ).
3. Kedrov, N., 2004, Bit'. No doma. Telesnyie nakazania
glazami uchiteley i uchenikov [To beat! But at home. Corporal punishment in the eyes of teachers and pupils], Uchitel'skaya gazeta, no.26,URL: http://www.ug.ru/
archive/4548 - retrieved on 03.07.2013. (in Russ).
4. Kon, I.S., 2011, Telesnye nakazania detei v Rossii: proshloe i nastoyaschee [Corporal punishment of children in Russia: past and present], Istoricheskaya psychologia i soziologiya istorii, no. 4(1), pp.74-101 (in Russ).
5. Lysova, A.V., 2006, Nasilie na svidaniyach v Rossii [Dating violence in Russia], Soziologicheskie issledovania, no.2, pp.94-103 (in Russ).
6. Lysova, A.V., 2007, Svyaz’ fizicheskogo nakazaniya detei v sem’ie s soversheniem imi nasilia na svidaniyach [Link of physical punishment of children in a family to dating violence perpetration], Sem’ya v Rossii, no.1-2, pp.37-47 (in Russ).
7. Lysova, A.V., 2008, Fizicheskoe nasilie nad zenami v rossiiskich sem’yach [Physical violence against women in Russian families], no.9, pp.121-128 (in Russ).
8. Lysova, A.V., Istomina, A.V., 2009, Ob izmerenii roditel’skogo povedeniya po nakazaniu detei [On measuring parental behavior in regards to corporal punishment], Soziologiya: metodologiaya, metody, matematicheskoe modelirovanie, no.28, pp.87-106 (in Russ).
9. Allen, H. Rendering them harmless. The professional portrayal of women charged with serious violent crimes (pp. 54-68) / Kathleen Daly and Lisa Maher (Eds.). Criminology at the Crossroads. New York: Oxford University Press. 1999.
10. Cubbins, L., Vannoy, D. Socioeconomic resources, gender traditionalism, and wife abuse in urban Russian couples // Journal of marriage and family. 2005. N 67. P. 37-52.
11. Downs, D.A. More Than Victims: Battered Women, the Syndrome Society, and the Law.Chicago: University of Chicago Press. 1996.
12. Straus, M.A., Donnelly, D.A. Beating the devil out of them: corporal punishment in American families and its effects on children. 2nd ed. New Brunswick: Transaction Publishers, 2005, P. 4, 8.
13. Straus M.A., Douglas, E.M. A short form of the revised Conflict Tactics Scales, and typologies for severity and mutuality // Violence and victims. 2004. #19 (5). P. 507-520.
14. Vannoy, D., Rimashevskaya, N., Cubbins, L., Malysheva M., Meshterkina E., & Pisklakova M. Marriages in Russia. Couples during the economic transition. Westport, Connecticut: Praeger. 1999.
15. Winstok, Z. Partner violence. A new paradigm for understanding conflict escalation. New York: Springer. 2013.
