CC BY
140
УДК 796.01:577.01 ББК 75.0 С 49
Л.Н. Сляднева ТЕЛЕСНАЯ ПЛАСТИЧНОСТЬ КАК БИОМЕХАНИЧЕСКАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
(Рецензирована)
Аннотация. Актуальность исследования определяется необходимостью поиска путей выхода биомеханики из парадигмального кризиса. Объект исследования: категориальный строй биомеханики. Предмет исследования: пластичность двигательного действия как биомеханическая реальность. Цель исследования: теоретическое обоснование необходимости изменения видения биодвижения не как нормативного (механистичного), но как дескриптивного (реального), множественного, темпорального (необратимого во времени), сложного, флуктуирующего. Новое видение биодвижения дает возможность выделить мелковариативность нормативной пространственно-временной структуры телесно-двигательной активности человека под влиянием его субъектных модуляционных факторов (телесно-двигательную пластичность). В телесно-двигательной активности, благодаря телесно-двигательной пластичности, «объемно» и целостно концентрируется всё внутреннее состояние человека, вся его субъектность. В этом смысле, несмотря на различную природу субъектности (идеальную) и телесно-двигательной пластичности (материальную), можно говорить об их идентичности. Такое допущение дает возможность выделить гуманитарное свойство телесно-двигательной пластичности - ее идентичность субъектности человека. Телесно-двигательная пластичность является таким биомеханическим качеством двигательного действия, через которое оно от механики «прорастает» во внутренний мир субъекта и через него - в мир культуры и искусства.
Ключевые слова: биодвижение, телесно-двигательная пластика, телесная пластичность.
L.N. Slyadneva
Body plasticity as the biomechanical reality
Abstract. The urgency of research is defined by necessity of search for ways of an output of the biomechanics from a paradigmal crisis. The object of research is a category structure of biomechanics. The subject of research is plasticity of motor action as a biomechanical reality. The purpose of research is a theoretical substantiation of necessary changing vision of biomovement as descriptive (real), plural, temporal (irreversible in time), complex and fluctuating rather than the normative (mechanistic) one. New vision of biomovement enables one to allocate fine variety of normative space-time structure of body-motor activity of the person under influence of his subjective modulation factors (body-motor plasticity). Owing to body-motor plasticity, completely all inwardness of the person, his subject nature concentrates “volumetrically” and integrally in body-motor activity. In this sense, despite a various nature of subject character (ideal) and body-motor plasticity (material) it is possible to speak about their identity. Such assumption enables us to allocate humanities property of body-motor plasticity, namely its identity with the subject nature of the person. A body-motor plasticity is a biomechanical quality of motor action through which it “sprouts” from the mechanics to a private world of the subject, and through him, to the world of culture and art.
Key words: biomovement, body-motor plastics, body plasticity.
Согласно С. Стивенсу, наука стремится делать подтверждаемые предположения путем приложения формальной знаковой системы (языка, математики, логики) к эмпирическому наблюдению. Утверждение Стивенса указывает на ряд важных характеристик науки. В частности, наука имеет дело лишь с подтверждаемыми предположениями. Научные предположения должны быть проверяемыми, т. е. их истинность или ошибочность может быть доказана, и любой заинтересованный исследователь должен иметь возможность повторить эксперимент и получить схожие результаты. Подобное настойчивое требование проверяемых предположений как раз и является отличительным признаком науки. Науке интересны не частные или единичные случаи, а только те события, которые являются эмпирически измеряемыми и проверяемыми. Именно этим объясняется фундаментальное значение биомеханики в
приращении знания о закономерностях двигательного научения (относительно устойчивого изменения сило-пространственно-временных характеристик движения или двигательного потенциала, которое обнаруживается экспериментально и не может быть приписано преходящим психофизическим состояниям или воздействию анаболических средств).
Наряду с этим в последнее время многие исследователи телесно-двигательной активности человека (Б.К. Бальсевич, М.Я. Виленский, С.В. Дмитриев, Д.Д. Донской, С.П. Евсеев, И.М. Козлов, В.Б. Коренберг, В.Н. Курысь, Л.И. Лубышева, И.П. Ратов и др.) обращают внимание на то, что композицированием естественнонаучных средств (механики, анатомии и физиологии) в рамках биомеханической парадигмы не всегда удается объяснить сложные феномены «живого» движения.
Как известно, в науке знания аккумулируются и передаются с помощью тщательно подбираемых вербальных средств, т.е. посредством специально вырабатываемого научного языка. Эффективная трансляция научных знаний обеспечивается за счет их строгой формализации в понятиях и законах.
Первым исследователям живого движения представлялось, что перемещение неживых объектов и движение живой материи в чем-то одинаковы. Опираясь на термированность математического аппарата классической динамики (сила, скорость, ускорение и т.д.), биомеханике удалось выделить собственные понятия, такие как «сила», «быстрота», «выносливость», «устойчивость» (равновесие), «гибкость» (растяжимость и подвижность), «координированность» (соразмерность и согласованность), которые приобрели в ней категориальный статус. Некоторые понятия (например, ловкость, точность) категориального статуса пока не имеют, однако на протяжении многих лет некоторые исследователи закрепляют за ними постигнутую на интуитивном уровне механическую реальность.
Начальный уровень биомеханических знаний и ограниченность измерительной техники продолжительное время убеждали биомехаников в том, что математический анализ живого движения отличается от анализа перемещения неживого объекта лишь технически, так же, как, например, расчет траектории пассивно падающего камня проще, чем аналогичный анализ траектории реактивного снаряда, условия полета которого постоянно меняются.
Основным предметом исследований на недавнем этапе непротиворечивого развития биомеханики было нормативное телесное движение, т.е. такое движение, в котором реализуется некоторая заранее определенная целевая функция (например, ходьба, прыжок, кувырок). Результатом, таким образом, ориентированного анализа естественно становится нормативная сило-пространственно-временная биомеханическая модель. Такая гипотетическая модель идеального двигательного действия бессубъектна, среднестатистична, траекториальна. Эта модель обратима во времени, как обратимы и все законы классической механики, лежащие в основе ее построения. Зная мгновенный вектор движения, всегда можно рассчитать его будущее и прошлое.
Количество нормативных моделей на этом этапе развития биомеханики неудержимо росло, не меняя качественно биомеханического знания. Стали очевидны симптомы кризиса теории, приметы трансформации науки в методику научного проектирования телесного движения. Однако немногочисленные публикации последних лет свидетельствуют о том, что биомеханика не только не исчерпала себя, но именно сейчас начинает обретать свой истинный предмет. Такие понятия, как «тело», «пространство», «время» и «движение» наполняются новым не механическим, но биомеханическим смыслом. Подтвердим эту мысль на примере центральной категории биомеханики - «биодвижение».
Классическая биомеханика понимает движение тела в узком смысле это термина. Как правило, в биомеханических текстах движение представлено как реакция на действие определенной совокупности сил физической природы. Такой подход оказался
продуктивным при рассмотрении неосознаваемого человеком движения частей его тела: органов дыхания, слуха и поддержания равновесия; сердца; сосудов; пищеварительной и глазодвигательной систем и т.д.. Большинство же моторных актов человека реализуется в его произвольных двигательных действиях. Поэтому не будет преувеличением говорить, что осознаваемая человеком жизнь осуществляется в рамках его двигательной активности. При этом двигательная активность человека понимается нами как совокупность его двигательных актов, направленных в будущее. В этом случае не физические силы, а сам человек выступает в качестве источника (субъекта) собственных двигательных действий.
Категория «биодвижение» сегодня приобретает новый смысл. Многие исследователи подчеркивают это даже терминологически, эксплицируя биодвижение как «живое движение». Однако, к сожалению, это понятие не наполняется биомеханическим содержанием. Очевидно, что категория «биодвижение», будучи производной от категорий «телесность», «биопространство» и «биовремя», интегрирует в себе их признаки. Но этого было бы недостаточно для приобретения понятием категориального статуса. Категория «биодвижение» выделяет собственную биореальность, которая просматривается только через эту призму. Эта реальность - не пассивность, но активность-резистентность биоматерии. Образно говоря, моделью живого движения не является вращательнопоступательное движение колеса телеги, весело подпрыгивающего на каждой кочке. Модель живого движения - это движение рессоры, обусловленное не столько неровностями дороги, сколько внутренними свойствами материала, из которого она изготовлена.
Очевидно, что источники пространственно-временной активности и резистентности (сопротивляемости) внешним силам локализованы в биоматерии (в телесности), но не в бестелесном движении. Однако биомеханика не изучает биоматерию, тем более не изучает субъекта - человека как источника деятельностно-продуктивной активности, так как это далеко уводит ее от заявленного первоначально предмета исследования. Поэтому понятие «живое движение» может быть продуктивно интериоризировано биомеханикой в качестве высшей категории только в том случае, если именно оно понимается как некоторый гипотетический абсолютный феномен, активный, необратимый и устойчивый в силу причин, локализованных в нем самом.
Таким образом, мы приходим к выводу о том, что не следует расширять традиционное поле биомеханических исследований. Необходимо лишь изменение его видения как дескриптивного (реального), множественного, темпорального (необратимого во времени), сложного, флуктуирующего.
Безусловно, в основе дескриптивного биодвижения всегда лежит нормативное движение, но в нем всегда присутствуют, по крайней мере, два приращения. Первое приращение обусловлено изменчивостью внешних условий продуцирования движения. Второе - внутренних. Эти приращения мелковариативно как бы «доращивают» нормативное движение до дескриптивного движения в реальном масштабе времени.
Еще несколько лет назад биомеханика абстрагировалась от вариаций внешних факторов, так как измерения можно было проводить лишь в лабораторных помещениях. Пренебрегала также и флуктуациями причин внутренних, так как они в лабораторных условиях оказывались несущественными. Рафинируя реальность, биомеханику неизменно удавалось выделить повторяющиеся процессы, описать их математически.
Современная дистантная метрологическая техника дает возможность проведения полевых исследований. При этом выявляется, что точность измерительного прибора не имеет решающего значения. Эффективность измерителя определяют не чувствительность сенсорного входа, его разрешающая способность и время наблюдения, но количество этих входов, быстродействие и программное обеспечение. Основными функциональными узлами измерителя становятся не вычислители, но интеграторы и корреляторы.
Полевые испытания показывают, что результаты лабораторных исследований являются грубой аппроксимацией реального движения. Здесь не обнаруживается
циклических процессов, а влияние внутренних факторов биодвижения столь велико, что траектории первоначально сколь угодно близкие, со временем экспоненциально расходятся. Сегодня приходит понимание того, что биодвижение - это такая реальность, которую следует описывать не траекторией, но, как минимум, пучком (ансамблем) траекторий. Недопустимо пренебрегать мелковариативными флуктуациями телесного движения, обусловленными его внутренними факторами, так как именно они и есть та самоценность, которая влечет человека на стадионы, в концертные залы, определяет в конечном итоге восприятие человека человеком в обыденной жизни.
Выделенная самоценность не имеет сегодня какой-либо термированности ни в биомеханике, ни в других областях естественнонаучного знания. Мы определяем эту реальность как телесно-двигательную пластичность. Безусловно, для этого есть некоторые основания. Но прежде чем раскрывать наше понимание термина «пластичность» в контексте телесного движения, коснемся вопроса о языке науки в целом.
Конечно, знаки, образующие язык науки, должны быть термированы, однозначно определены. Однако до того как приобрести термированность, они обнаруживаются в различных ненаучных текстах и проходят сложный путь многозначного интуитивного толкования. «Сила», «быстрота» и другие, ставшие классическими биомеханическими терминами, вербальные знаки избраны для обозначения соответствующих им феноменов не случайно. Они обеспечены смысловой прозрачностью генеалогически. Следовательно, и вербальный знак «пластичность» может быть признан в качестве биомеханического понятия при условии выделения в предмете биомеханики как науки особого содержания, для отображения и изучения которого его следует признать более адекватным этому содержанию, чем какой-либо иной.
Слово «пластичность» («пластика») чрезвычайно редко встречается в работах биомеханического содержания, но, как это ни парадоксально, телесно-двигательная пластичность признается основным инструментарием продуктивности спортивного упражнения (в художественных видах спорта), экзерсиса (в хореографии).
Первым в биомеханическом, по существу, тексте термировал слово «пластика» Н.А. Бернштейн. Пластика была им определена как «определенное по рисунку и ритму движение человеческого тела, отражающее его духовный и внутренний мир». Отдавая должное прозорливости этого великого исследователя телесного движения, следует заметить, что эту дефиницию едва ли можно признать научной и операциональной. Однако ни один из известных нам исследователей не решал задачу научно содержательного разъяснения сущности биомеханической реальности прозрачной для термина «пластичность». Объясняется это, по крайней мере, тремя причинами.
Первая причина - двигательно-гносеологическая. Ее сущность заключается в том, что человек отражает телесно-двигательную реальность в трех формах: понимание, постижение и переживание телесного движения.
Понимание телесного движения - рациональная (опосредованная мышлением) форма отражения. Эту форму отражения телесного движения групповым субъектом реализует биомеханика как наука.
Постижение телесного движения - иррациональная (опосредованная интуицией) форма отражения. Она обеспечивает обобщение неосознаваемых связей и закономерностей без логического их обоснования индивидуальным субъектом. Постижение бытует в форме личного убеждения, как правило, на уровне высокопрофессиональной тренерской (педагогической) практики. Личные убеждения с большим трудом поддаются вербализации (термированию), остаются достоянием одаренного педагога.
Переживание телесного движения - эмоционально-катарсическая форма отражения телесного движения обыденным индивидуальным или групповым субъектом. На переживание ориентированы художественные виды спорта и хореография.
До последнего времени биомеханический путь познания телесно-двигательной реальности, основанный на понимании, признавался единственно правильным способом отражения, но телесно-двигательная пластичность - феномен постижения и переживания. Поэтому естественно, что биомеханика не проявляла интерес к этому явлению. Современный культурно-исторический контекст развития науки в целом требует объективизации не только материального мира, но и субъективного опыта, т.е. познания закономерной взаимосвязи между явлениями, которые традиционно принято было относить к сфере человеческой субъективности. Кроме того, эффективность и масштабность многовековых практик постижения и переживания телесно-двигательной пластичности указывают на необходимость ее теоретического осмысления.
Вторая причина - методологическая. Как было отмечено выше, традиционным предметом классической биомеханики является нормативное телесное движение. В этом движении нет места пластичности.
И, наконец, третья причина - операционально-биомеханическая (методическая). Биомеханика - наука естественнонаучная. Поэтому телесно-двигательная пластичность может быть включена в сферу объектов биомеханики только в том случае, если будет доказана возможность ее обнаружения объективными методами. Таким образом, закрепление за телесно-двигательной пластичностью биомеханической реальности означает преодоление гностической, методологической и операциональной проблем.
Выполненный нами контент-анализ показал, что мелковариативное приращение пространственно-временной структуры телесного движения, обусловленное изменчивостью внутренних условий, в искусстве и в практике тренажа интуитивнометафорически отзеркаливается профессиональным сленгом-термином «пластичность». Для обозначения близкой по проявлениям реальности используются другие термины. Например, употребление термина «плавность» по отношению к движению подчеркивает ровность, мерность, отсутствие резких переходов в его изменениях. Термины «мягкость», «податливость» указывают на возможность трансформации движения под действием внешних сил. Но именно термин «пластичность» обладает признаками смысловой прозрачности в отношении внутренних факторов его формирования.
Телесно-двигательная пластичность «доращивает» рафинированное нормативное двигательное действие до дескриптивного (реального) двигательного действия конкретного субъекта. При этом ведущими оказываются пространственные (рисунок по Н.А. Бернштейну) и временные (ритм по Н.А. Бернштейну) субъектные вариации реального двигательного действия. Силовые параметры двигательного действия при анализе пластичности могут быть редуцированы, либо признаны константами. Действительно, в художественных видах спорта и в телесно-двигательном искусстве, т.е. там, где пластичность признается приоритетным инструментарием, отягощения нивелируются.
Актуализированная предметностью типовая, нормативная сило-пространственно-временная структура всегда модулирована («окрашена») субъектными (индивидными, индивидуальными, личностными, деятельностно-продуктивными) особенностями человека. Они мелковариативно «доращивают» предметную пространственно-временную структуру телесно-двигательной активности до ее оперативной субъектной целостности. Телесно-двигательная пластичность отражает субъектные особенности человека в телесном движении на всех уровнях его телесно-двигательной активности. На нижнем уровне телесно-двигательной активности человека пространственные характеристики пластичности - линейные метрические, на верхнем - символическом - многомернообъемные топологические.
Очевидно для биомеханики природа пластичности останется неясной, если не будет доказана возможность ее объективного измерения. Для разрешения этой проблемы будем использовать рассуждения, в которых уже на этапе изучения строения и функций опорно-двигательного аппарата человека выделяются разноуровневые (например,
механические, биологические, психологические, по Д.Д. Донскому) их основы. Покажем несводимость пластичности к уже признанным качествам моторики человека.
Качество как философская категория - это проявление совокупности свойств явления. Свойство - его устойчивый признак. В биомеханике несводимость одной совокупности свойств двигательного действия к другой совокупности, можно показать, если опираться на позицию В.Н. Курыся. В соответствии с его теоретической установкой каждое двигательное качество имеет выход на свой уникальный измеритель. Технологическая прозрачность операционной стороны измерения качества телесной моторики, объективность полученных количественных показателей в этом случае определяют однозначность понимания исследуемого качества. Становится ясно, почему понятия «быстрота» и «сила» двигательного действия в биомеханике физической культуры и спорта не имеют принципиальных разночтений. Они имеют простые количественные механические характеристики.
Многие исследователи физической культуры и спорта указывают на такое важное качество двигательного действия, как координация. Однако общий контекст изложения указывает на то, что речь идет, скорее всего, не о координации, но о координированности двигательного действия. Координация двигательного действия - это психофизиологический механизм управления движениями. Координированность двигательного действия - это результат координации движений - когерентность-изоморфизм-согласование функций отдельных мышечных групп в пространственновременных рамках, направленных на результативность того или иного двигательного кинетикоэффекта. Координированность обеспечивается согласованностью и соразмерностью движений. Координированность - продукт взаимодействия центральной нервной системы, опыта и мускулатуры - конечный интеграт двигательного действия.
Для разъяснения связи пластичности телесного движения (двигательного действия) с его координированностью обратимся к известным представлениям Н.А. Бернштейна о рефлекторном кольце и сенсомоторных коррекциях.
С позиций психофизиологии функции-процессы координации - это спиральноцикличные феномены взаимодействия эффекторно-рецепторных механизмов. Центральная нервная система, получая экстеро- и проприоцептивную информацию, оценивает величину рассогласования между полученными и заданными параметрами движения для внесения коррекции в сами процессы координации динамики движения, образуя рефлекторное кольцо.
Н.А. Бернштейн представляет действие этого рефлекторного кольца следующим образом. Координация движений осуществляется посредством так называемых сенсорных коррекций, т.е. процессов непрерывного корригирования движения на основе притекающих в центральную нервную систему донесений органов чувств. Все рецепторные системы организма несут наряду со своей деятельностью по восприятию впечатлений внешнего мира (экстероцепции) добавочную нагрузку по восприятию поз, движений и усилий своего тела и его частей, т.е. по линии проприоцептивной восприимчивости в расширенном или функциональном смысле. Разумеется, первенствующую роль в этой комплексной рецепторной деятельности играют проприоцептивные органы в тесном смысле, т.е. аппараты мышечно-суставной чувствительности.
Современные психофизиологические макромодели координации движений достаточно проработаны и убедительны, вооружают трансцендирующую (выходящую за собственные пределы) биомеханику новым знанием. Физиологи понимают, что выделенные ими два круга управления имеют более высокие центры управления: в моторной коре головного мозга и в субкортикальной области ствола головного мозга. Именно эти центры регулируют процессы активации и торможения. Но детерминанты этих центров теперь уже оказываются за пределами не только биомеханического, но физиологического знания, поскольку дальнейший анализ функций координации движения
невозможен без понимания природы двигательных качеств человека как психологических феноменов. Наряду с этим отметим, что координированность двигательного действия, имея различную меру выраженности у различных субъектов, может быть объективно оценена посредством реализации методов биомеханического экспериментирования (электромиограмма, тензометрическая платформа, киномотограмма и др.). И именно на этой основе координированность может изучаться как самостоятельное качество двигательного действия и может быть отнесена к биомеханическим феноменам.
Несмотря на то что некоторые биомеханики (например, Зациорский), кроме силы, быстроты, гибкости и координированности, выделяют другие качества моторики человека (выносливость, ловкость, точность, меткость, темп, ритм, правильность, рациональность, равновесие и т.д.), их следует рассматривать как различные виды координированности хотя бы потому, что они не имеют своего уникального механического измерителя. Однако специфику этих качеств невозможно понять, оставаясь в рамках теоретических биомеханических схем. На это в свое время обращал внимание Н.А. Бернштейн, анализируя одно и то же, но различно координированное двигательное действие.
В связи с этим он приводит следующий пример. Можно описать круг рукой в воздухе, выполняя гимнастическое упражнение или хореографическое движение. Таким же движением руки можно срисовывать круг, находящийся в поле зрения, или обводить карандашом вытесненный или нарисованный на бумаге круг. Можно, далее, совершать аналогичное круговое движение, распутывая узел. И можно, наконец, доказывая геометрическую теорему, изобразить на доске круг, являющийся составной частью чертежа, применяемого при доказательстве. «Все это будут круги или их более или менее близкие подобия, но тем не менее во всех перечисленных примерах их центральнонервные корни, их... уровни построения будут совершенно разными. Во всех упомянутых вариантах мы встретимся и с различиями в механике движения, в его внешней пространственно-динамической картине и, что еще более важно, с глубокими различиями координационных механизмов, определяющих эти движения».
Таким образом, координированность двигательного действия - это фактически его внешняя пространственно-динамическая структура, отражающая особенности функционирования координационных механизмов. В то же время, как показано выше, пластичность неразрывно связана именно с пространственно-временными характеристиками движения материального объекта, иными словами
координированность - это то качество двигательного действия, в котором имплицитно бытует телесно-двигательная пластичность.
Таким образом, мелковариативность нормативной пространственно-временной структуры телесно-двигательной активности человека под влиянием его субъектных модуляционных факторов мы определяем как биомеханическую сущность телеснодвигательной пластичности. В телесно-двигательной активности, благодаря телеснодвигательной пластичности, «объемно» и целостно концентрируется всё внутреннее состояние человека, вся его субъектность. В этом смысле, несмотря на различную природу субъектности (идеальную) и телесно-двигательной пластичности (материальную), можно говорить об их идентичности. Такое допущение дает возможность выделить гуманитарное свойство телесно-двигательной пластичности - ее идентичность субъектности человека. Телесно-двигательная пластичность является таким биомеханическим качеством двигательного действия, через которое оно от механики «прорастает» во внутренний мир субъекта и через него - в мир культуры и искусства.
