CC BY
51
ТЕКСТЫ ГУЛЕНИЯ И РЕЧЕВОЕ ОБЩЕНИЕ С МЛАДЕНЦАМИ ВОЗРАСТА ДО ПОЛУГОДА
О.В. Митрофанова
Mitrofanova O.V. The texts of cooing and verbal communication with half-year infants. The article considers ways of verbal communication with an infant: repetition of its cooing, talking with it, as well as telling poems and singing. On the basis of analysis of cooing texts, songs and poems are determined as the best way for child’s language acquisition.
Взрослые любят разговаривать с маленькими детьми периода словотворчества и бесконечных «почему?». Но многие люди испытывают затруднения и даже теряются в общении с младенцами, особенно возраста до 7 месяцев. Каким же образом налаживается речевая связь с совсем еще маленьким человеком? В книге «Ребенок учится говорить» читаем: «Обычно при первых же проявлениях гуления мать или кто-то из близких начинает «разговаривать» с младенцем, повторяя: «а - а - а! а - гу!» и т. д. Малыш оживленно подхватывает эти звуки и повторяет их. Такое взаимное подражание способствует быстрому развитию все более сложных предречевых реакций, когда ребенок начинает произносить целые монологи лепета. Если же с ребенком не занимаются, то гуление и лепет у него довольно скоро прекращаются» [3, с. 72].
Что представляют собой тексты гуления, которые повторяет взрослый, общающийся с малышом? Эти тексты состоят из звуков и звукосочетаний, определяемых психологами как предречевые голосовые реакции или как предречевые вокализации.
1. В 1,5 месяца - это [а - а - а] и т. п.
2. В 2-3 месяца - [а - э - эй - а - а] и др.
3. В 4 месяца - [ал’ - л'э - jэ - лы] и т. п.
4. В 6 месяцев - [а - дэ - дэ - да].
(2-я и 4-я записи - авторские от сына Дмитрия, 1-я и 3-я записи зафиксированы в книге «Ребенок учится говорить» [3, с. 71]).
При всей необычности, эти построения имеют очевидные признаки текста: цельность, завершенность, коммуникативную направленность (пусть она обращена часто самому себе) и, следовательно, семантическую (смысловую) наполненность компонентов, а также повторения звуков, слогов и однотипных звуко-слоговых структур как средства внутритекстовой связи.
Соответственно, перед нами предречевые образования только в том смысле, что
произносимое ребенком еще очень далеко от языка взрослых, но в собственном смысле звуковые ряды гуления - это уже речь, но только речь младенческая, это уже тексты, но только тексты гуления. На вопрос «Что говорит ваш малыш?» родители обычно начинают называть лишь то, что похоже на наше взрослое говорение. И уж, конечно, чаще не признают этапом речевого развития время от рождения до полугода. Но мы просто не ценим труд маленького человека по производству звуков и не осознаем важности той речевой работы, которая язык взрослых не напоминает, но уже является его первоначальным освоением.
Звуковая организация текстовых образований [а - а - а], [а - э - эи_- а - а], [ал’ - э -л’э - jэ - лы] и [а - дэ - дэ - да] уже демонстрирует нам проникновение крошечного ребенка в мир звуковых связей, соотношений.
Данные текстовые образования - не полная палитра фонетических возможностей малыша возраста до конца первого полугодия (в его гулении вы услышите и другие звуки), но поскольку эти тексты очень близки по строю и словно вытекают один из другого, являясь словно развитием один другого в такой степени, что кажется, будто первый маленький рассказ ребенка [а - а - а ] обрастает затем в них новыми подробностями и уточнениями, постольку можно рассматривать названные текстовые образования как этапные, в определенном смысле характерные для того периода, в который они появились в речи младенца, но этапные и характерные именно в логике становления однородных, структурно близких друг другу цельных речевых комплексов - текстов гуления.
1. По силе экспирации (по силе выдоха) звуки в обозначенных текстах - самые слабые. От первого текста к четвертому возрастает сила выдоха, усиливается воздушная струя, идущая из легких для производства звука.
2. Оценивая тексты по слышимости звуков на расстоянии, констатируем работу органов речи малыша на высоких уровнях звучности.
(То есть, с одной стороны, дитя затрачивает не так много сил на выдох, но в то же время при этом произносимое им хорошо слышится.)
Звуки в разбираемых нами текстах характеризует:
а) то, что тон (голос) в них преобладает над шумом, лишь в [д] шум преобладает над голосом;
б) а также то, что [а], [э], [)’], [и], [ы], [л’], [л] - длительные (звуки с продолжительной выдержкой) и лишь [д] - мгновенный (звук с мгновенной выдержкой).
3. Артикуляционная картина (картина образования звуков) с наибольшей отчетливостью высвечивает те связи и соотношения, которые - еще пока несознательно - нащупывает младенец.
Наблюдаемое постоянное соседство гласных [а] - [э] фонетически логично: звуки эти, во-первых, оба нелабиализованные (неогубленные), во-вторых, они оба открытые, или широкие (по широте раствора рта), в-третьих, [а] - [э] близки по ряду ([а] -среднего ряда, [э] - переднего), в-четвертых, эти гласные близки по подъему ([а] - нижнего подъема, [э] - среднего).
Дитя еще не вытягивает вперед губы и не округляет их (не произносит огубленные [у] и [о]), но уже оттягивает язык назад ([а]) и продвигает его вперед ([э]), а также немного приподнимает среднюю часть языка - [э] (при произнесении [а] язык не поднимается к небу и лежит плоско).
Гласный звук [а], без преувеличения можно сказать, выступает основным организатором и плача, и текстов гуления в силу уникального сочетания самых разных его качеств:
- [а] самый слабый из всех звуков по силе выдоха (А.А. Реформатский советовал, для того чтобы убедиться в «слабости» гласных, произнести их без голоса);
- и одновременно [а] - самый звучный, самый слышимый из всех гласных и согласных;
- для образования этого звука не надо поднимать язык к небу.
[а] часто начинает звуковые ряды гуления, повторяется в них, выступая в качестве средства внутритекстовой связи, а также часто выполняет роль обрамления текста, роль определителя его границ (начиная интонационную текстовую линию и завершая ее) -сначала когда единолично составляет слог, а потом в составе открытых или закрытых слогов.
Схематично покажем это на исследуемых текстах гуления:
[а_- а -а],
[а_- э - эи - а - а],
[ал’ - л'э - )’э - лы],
[а - дэ - дэ - да].
Обратите также внимание на внутренние повторы [э - эи], [л’э - )’э], [ал’ - л'э -лы] и [дэ - дэ], служащие дополнительным организатором внутритекстовой связи.
Отметим певческую интонацию названных цельных рядов гуления, размеренный их темп.
Важность речевой работы ребенка уже в первые полгода его жизни подчеркивается также результатами обучения шимпанзят звуковой человеческой речи: «Опыты показали, что шимпанзе реагируют на окружающую обстановку и возникающие ситуации так же, как и детишки. Они быстро приспосабливаются к условиям жизни. Сильно привязываются к воспитателю. И, в общем, до трех лет уровень их духовного развития близок к человеческому, зато физически они развиваются гораздо быстрее. Но обнаружилось, что, хотя шимпанзе очень любят подражать жестам человека, его действиям, мимике, они никогда не копируют и не производят звуков речи. И ни у одной из обезьянок стадий лепета или «автономной детской речи», характерных для ребенка, не наблюдалось. В сравнении с детьми шимпанзята молчаливы» [1, с. 128].
В силу чрезвычайной важности и большой значимости первых речевых шагов младенца, шагов в течение первого полугодия его жизни, необходимо создавать все условия для того, чтобы он «гулил», а затем и лепетал.
В уже упомянутой книге «Ребенок учится говорить» названы эти условия - физиологические, психологические, акустические и артикуляционные:
1) ребенок должен быть сытым, сухим и теплым;
2) малыш должен иметь эмоциональное общение со взрослыми и должен получать одобрение взрослых;
3) важно сделать так, чтобы ребенок мог слышать себя и взрослого;
4) «разговаривать» с малышом надо на близком к нему расстоянии, чтобы он видел артикуляционную мимику говорящего человека [3, с. 73-74].
Полностью солидаризируемся с приведенными советами, но хочется спросить: «А что мы, взрослые, никак иначе не можем организовать речевое общение с младенцем, кроме как учить его отдельным звукам, никак иначе не можем говорить с малышом, кроме как повторять его гуление?» Многие люди, не зная, как построить диалог с грудным дитятей, щелкают языком, гремят погремушками, другие непрестанно повторяют «Ню! Ню!». Тот, кто отваживается все же перейти на обычную нашу речь в общении с малышом, часто ее переделывают на детский манер: «Халесенький мой либенотек».
Изложим свою точку зрения на этот счет.
Взрослому человеку, владеющему языком, совершенно не нужно коверкать слова перед ребенком - достаточно говорить медленно и плавно, певуче. Перестроенные на детский манер слова не потому воспринимаются младенцем, что они «детские», а потому, что при их произношении взрослый невольно делает свое говорение размеренным. Кроме мелодичности, гуление (как потом и лепет, и собственно речь малыша) отличает более медленный темп говорения, чем у взрослых. Своеобразный темп и не просто интонация, но мелодика - ярчайшие качества детской речи вообще. Все маленькие дети говорят неторопливо. Степень быстроты, скорость лепета, а тем более гуления еще меньше. И это естественно. Любой, обучающийся какому-то делу человек, сначала делает что-то новое для себя не торопясь, не спеша - только тогда он и может это новое освоить.
Соответственно, чтобы маленький ребенок воспринимал и понимал вас, вы должны общаться с ним в одном темпе - иначе рискуете быть не понятыми.
Чрезвычайно важна интонация того, что вы говорите грудному ребенку. При размеренном, плавном темпе речи интонационная картина становится более четкой, яркой, ощутимой, легко воспринимаемой и, в конечном счете, более доступной. Плавно подчеркивая интонационную линию высказывания, вы учите ребенка мелодике родной речи, а значит, уже учите его языку.
Итак, с младенцем надо разговаривать с самого его рождения как с настоящим, но маленьким собеседником. Повторяя тексты гуления, мы общаемся с малышом лишь на его уровне, общаясь с малышом полноценно (пусть только с одной, взрослой, стороны), мы «показываем» ему человеческую речь в ее разнообразии, богатстве, собственно, в ее подлинности.
Ни в коем случае не надо смущаться, что в ответ на ваши речи вы не получите от ребенка слов. Он все равно многое поймет, а главное - многое воспримет для будущего своего.
Все же, надо признать, наилучший речевой способ общения с младенцем мы еще не назвали. Для того чтобы предварить рассмотрение этого вопроса, напомним главное отличие образований гуления, а именно их мелодичность. В.В. Зеньковский в книге «Психология детства» писал: «... дитя прежде научается петь, чем говорить» [2, с. 120]. Исследователь отмечает, вслед за английским психологом Д. Селли, что первоначально не произнесением звуков занят малыш, а развитием голоса вообще: сама артикуляция становится доступной только потому, что дитя развивает свой голос как таковой, а это и делает данный своеобразный человеческий инструмент гибким.
Итак, младенец больше поет, чем говорит. В соответствии с этим качеством речевого развития ребенка первого полугодия жизни поэзия и песня будут наилучшими способами языкового общения с ним. Вся мелодика языка, вся его система лучше воспринимаются именно через песню, именно через поэтический текст.
Идеален для восприятия младенцем детский фольклор. Книги с этими текстами должны быть в библиотеке семьи с первых дней жизни новорожденного. На первых порах, конечно, родителям понадобится не иг-
ровой и не потешный, не бытовой фольклор, а поэзия пестования (колыбельные, пестуш-ки, потешки, прибаутки, докучные сказки), а из ее арсенала - колыбельные песни, пес-тушки и потешки. Песни, которыми убаюкивают ребенка, более, чем какой-либо другой жанр народного поэтического творчества, имеют близость к речи младенца - больше, конечно, к лепету, чем к гулению. Почему? Да потому, что гуление малыша - это песня, но еще не сложившаяся; песней будет лепет, начинающийся с полугода. Гуление - словно разучивание песни: это уже мелодия, но еще непродолжительная, неяркая. Интонация гуления - это звучание не прозы, но поэзии, это мелодика стиха, это определенный мотив. Но лепет - второй этап музыкально-речевого развития малыша - это сам стих, это уже сложившаяся песня:
«[ма - ма / та - та - та - та / та - та //
а - та / а - та / а - та / а - та / а - та / а - та / а - та / а - та / а - та // да - да //]» (лепет сына автора Дмитрия в 6,5 месяцев).
Если обратить внимание только на одну, но очень важную, черту лепета - на повторы, то мы поймем, насколько колыбельные приближены к нему по строю. Вот что пишет в книге «Русский детский фольклор» М.Н. Мельников, у которого автор имела счастье учиться устному народному творчеству в Новосибирском пединституте: «Исключительную по своему значению роль в колыбельной песне играют различного рода повторы: аллитерации, ассонансы, синонимы, тавтологические слова и выражения, повторы слов в одном стихе, повторы началь-
ных слов смежных стихов, повторение целых стихов, местоимений с предлогами и без предлогов, служебных слов, звукоподражаний. Чрезвычайно редки тексты колыбельных песен, не содержащие повторов» [4, с. 30].
Понимая выводы М.Н. Мельникова о том, что происходит интенсивный процесс разложения и угасания жанра, все же не можем согласиться с тем, что «художественная ценность колыбельной песни начинает вызывать сомнение» [4, с. 37]. Значение колыбельной в деле музыкально-речевого развития ребенка трудно переоценить. Даже без пения, мерно рассказываемые на сон грядущий, они принесут исключительно важную пользу младенцу.
Сделаем выводы.
Речевое общение с ребенком возраста до полугода, полностью соответствующее требованиям его развития, должно включать:
1) повторение его гуления,
2) обычную нашу речь,
3) стихотворения и песни.
Музыкально исполненный (спетый) поэтический текст является наилучшим способом восприятия маленьким ребенком родного языка.
1. Донских О. А. К истокам языка. Новосибирск, 1988.
2. Зеньковский В.Б. Психология детства. М., 1996.
3. Кольцова М.М., Рузина М.С. Ребенок учится говорить. СПб., 1998.
4. Мельников К.К. Русский детский фольклор: М., 1987.
Поступила в редакцию 13.01.2009.
