CC BY
264
3 Elkington, John. Enter the triple bottom line / John Elkington // The triple bottom line,
does it all add up? : accessing the sustainability of business and CSR / ed. by Adrian Hen-riques, Julie Richardson. - L. : Earthscan, 2004; Corporate Social Responsibility : A Government update [Электронный ресурс]. - Режим доступа :
http://www.csr.gov.uk/pdf/dti_csr_final.pdf.
4 См.: Carol, Adams. Triple bottom line : A Review of the Literature / Adams Carol, Geoff Frost and Wendy Webber // The triple bottom line, does it all add up? : Assessing the sustainability of business and CSR / ed. by Adrian Henriques, Julie Richardson. - L. : Earthscan, 2004. - С. 20-25.
5 Matten, D. ‘Implicit’ and ‘Explicit’ CSR : A Conceptual framework for understanding CSR in Europe / D. Matten, J. Moon // by eds. A. Habish, J. Jonker, M. Wegner, R. Schmidpeter. - Springer : CSR Across Europe, 2004.
6 См.: [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://europa.eu.int/comm/ employ-ment_social/soc-dial/csr/csr_index.htm.
7 European multi stakeholder forum on corporate social responsibility (CSR EMS forum) : Objectives, Composition & Operational Aspects [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://ec.europa.eu/enterprise/csr/documents/forumstatute.pdf.
8 См.: Communication from the commission to the european parliament, the council and the european economic and social committee // Implementing the partnership for growth and jobs : making Europe a pole of excellence on corporate social responsibility [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://europa.eu.int/eur-lex/lex/LexUriServ/site /en/com/2006/com2006_0136en01.pdf.
9 См.: Корпоративная ответственность в понимании разных категорий населения: менеджеров, потребителей, чиновников и СМИ // Корпоративная социальная ответственность: общественные ожидания : исследование Ассоциации Менеджеров. - М., 2004.
10 См.: Проблемы внедрения социальных технологий в управление корпорациями : роль профсоюзов : аналитич. отчет по рез-там проведения социол. исследования (июнь - август 2006 г.). - М. : НИЦ ЭОН, 2006.
И. В. Хайбуллина
ТЕХНОГЕННАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ, ОБЩЕСТВО И ЧЕЛОВЕК
Статья посвящена проблемам, связанным с цивилизационным развитием, техносферой, обществом и человеком. Рассматриваются вопросы основы цивилизационной целостности, детерминации цивилизаций; противоречия, связанные со становлением техносферы и техногенной цивилизации. Отражены проблемы общества и человека, возникшие в связи с технизацией.
Ключевые слова: техносфера, техногенные факторы, технизация, техника как философский феномен.
Феномен техники настолько же универсален, насколько универсальны язык, духовность, мышление, способность производить предметы для удовлетворения потребностей. Но эта универсальность техники по-разному проявляется в различных культурах, странах и у разных народов. Она способна раскалывать единую целостность национальной и даже наднациональной культуры на конфликтующие, враж-
дующие стороны. Довольно интересным представляется рассмотрение развития техники в обществе и цивилизации, изменяющегося в связи с этим положения человека.
Понятие «цивилизация» не поддается строгому и однозначному определению. За этим образом стоит определенная реальность - целостность материальной и духовной жизни людей в определенных пространственных и временных границах. Слово «цивилизация» иногда употребляется как синоним слова «культура», а иногда для обозначения заключительной стадии развития любой культуры.
Очевидно, в каждом конкретном случае содержание понятия «цивилизация» зависит от того, какие проблемы человеческой истории нас интересуют. Так, стремление понять своеобразие различных национальных и региональных обществ и динамику их развития породило в свое время интерес к локальным цивилизациям.
Возрастающая целостность мира во второй половине ХХ в. усилила внимание к различиям между «старой» (локальной) и «новой» (глобальной) цивилизациями.
Сегодня мы говорим о формировании планетарной цивилизации. В основе этой тенденции лежит возрастающая интенсивность связей (экономических, политических, культурных, коммуникационных), которые придают планетарной цивилизации системное качество: увеличивается взаимозависимость различных стран и регионов, кризисные явления в одном секторе глобальной цивилизации создают угрозу стабильности других секторов. И в то же время интенсивность глобальных взаимосвязей способствует быстрому распространению по всей планете тех форм экономической, социальной и политической жизни, тех типов культуры, знаний и ценностей, которые воспринимаются как наиболее эффективные для удовлетворения личных и общественных потребностей.
Все это, однако, не означает какой-либо всеобщей унификации. Во-первых, каждое общество и социальная группа берут из общечеловеческого опыта те формы жизни, которые они в состоянии освоить в рамках своих экономических и культурных возможностей. Во-вторых, реакцией на глобализацию является инстинктивное стремление различных человеческих общностей к сохранению собственной идентичности, которое особенно сильно проявляется в сфере культуры, национального и религиозного сознания. В результате современная глобальная цивилизация приобретает не только целостно-системный, но и внутренне плюралистический характер: усиливающаяся гомогенизация экономических, социальных и политических форм, определенных типов культурного потребления сочетается с культурным многообразием.
Нетрудно заметить, что становление глобальной цивилизации сопряжено с обострением экологического кризиса, угрозой физическому существованию человечества, преобладанием групповых - государственных, национальных, классовых интересов над интересами общечеловеческими. Проблема цивилизационного кризиса сегодня актуальна и связана с процессом размывания ее целостности. Для того чтобы понять, в чем причина кризиса цивилизации, нужно выяснить, что лежит в основе ее целостности, каков интегрирующий принцип, который цементирует цивилизационную общность, пронизывает все аспекты жизни людей, обществ, принадлежащих к данной цивилизации.
Думается, что основу цивилизационной целостности правильнее всего искать в человеческом измерении общественной действительности - в том, что реально объединяет живых людей в пределах определенной исторической эпохи. Поскольку цивилизационная общность шире по своим масштабам общности социальногрупповой, ее основы, возможно, надо искать в неких типических для больших исторических эпох принципах отношения человека к миру и своей собственной жизни.
Цивилизационное развитие связано с развитием технико-экономическим, формационным и т. п. Для того чтобы понять эту связь, важно уяснить специфику истории цивилизаций, а это предполагает понимание ее специфической детерминации.
При сопоставлении различных цивилизаций оказывается крайне трудным сформулировать единый принцип их детерминации. Вероятно, что каждой цивилизации присущ особый, свой собственный механизм детерминации.
Для цивилизаций, называемых «традиционными», характерна высокая степень зависимости от природных условий бытия, следовательно, от той географической среды, в которой развивается каждый социум. Другая особенность этих цивилизаций, обусловленная уровнем их экономического и социального развития, - особо жесткая связь человека со своей социальной группой, будь то сельская или городская община, этнос или сословие. Групповая структура общества и место в ней человека определяют границы его жизненных возможностей; нормы групповой культуры оказывают мощное воздействие на его мотивы, ценности, ориентации. Индивид, сформированный в условиях этих цивилизаций, является, прежде всего, «групповым человеком»1. Глубоко укорененное в психике чувство зависимости человека от сил природы и от наличного социального порядка формирует высший принцип функционирования этих цивилизаций. Таким принципом является воспроизводство, сохранение биологических и социальных условий жизни, верность устоявшейся традиции, пронизывающей все сферы общественного и индивидуального бытия. С точки зрения системы детерминации, присущей таким цивилизациям, они могут быть названы космогенными. Ибо космос, мировой порядок ориентирует смысл их жизнедеятельности и как совокупность законов, господствующих в царстве природы, и как порядок, изначально предопределенный человеческому общежитию.
Космогенные цивилизации, охватывающие эпохи древности и средневековья, сохранившиеся кое-где и до наших дней, обладали разной степенью стабильности. Однако все они были обречены на «старение» и гибель. Абсолютная неизменность чужда природе вещей и тем более природе человеческого общества. Ориентация на стабильность подрывалась накоплением факторов, разлагавших данный социальный порядок, различного рода контактами с другими обществами. И в то же время эта ориентация снижала жизнеспособность и стойкость космогенных цивилизаций, так как мешала им вырабатывать новые качества, позволявшие адаптироваться к изменившимся условиям. С этим связан циклический характер развития таких цивилизаций.
Основополагающий цивилизационный принцип самосохранения и стабильности сменился радикально иным принципом лишь в эпоху позднего средневековья в результате эволюции западноевропейской цивилизации. Исходным стимулом этого сдвига стало развитие и выдвижение на первый план человеческой деятельности «технэ» - способности к умножению знаний и изобретению нового. Поэтому цивилизацию, возникшую на развалинах средневековой, справедливо называют техногенной. Она основана на принципиально ином, по сравнению с космогенными цивилизациями, отношении человека с природой. Человек стремится к господству над природой, к ее преобразованию в своих интересах. Высшими принципами жизни человека и общества становятся обновление, рост, прогресс; циклическое развитие сменяется поступательным. Развитие техники, технологии, научных знаний превращается в ведущий детерминант общественного развития.
В обществах, принадлежащих к техногенной цивилизации, принципиально меняется характер связей между людьми, отношение между личностью и социумом. Эта цивилизация предполагает мобилизацию творческого потенциала, инициативы
человека; необходимость свободы индивидуальной деятельности требует большей степени автономии индивида по отношению к социальной группе. Свобода и исходное равенство людей, независимость статуса человека от его социального происхождения становятся принципами общественной жизни. Несомненно, утверждение этих принципов в общественном сознании являются одним из величайших достижений техногенной цивилизации, ее вкладом в развитие практического гуманизма. Однако эти принципы в действительности имеют не самоценное, а инструментальное значение: они являются лишь средством, обеспечивающим выявление индивидуальных способностей, полноправное участие каждого в межиндивидуальной конкуренции, результатом которой оказывается воспроизводство фактической зависимости и неравенства.
Эволюция западных обществ в Х1Х-ХХ вв. обнаруживает фундаментальную противоречивость, дуализм механизмов детерминации, присущих техногенной цивилизации.
С одной стороны, ее высшая цель - наращивание материального богатства на основе постоянного обновления технических систем - превращает человека и социальную организацию отношений между людьми в простые функции, орудия эффективной экономической деятельности. Многие философы, анализирующие положение человечества в начале XX в., подчеркивали негативные аспекты технизации. Они предупреждали, что экономическое развитие, умножая количество вещей, приводит к утрате духовных ценностей. За материальные блага люди могут заплатить свободой и духовностью. Техника может стать самоцелью, а человек - придатком к машине. Инструментальное отношение распространялось на отношения между людьми - сам человек рассматривался как объект управления и преобразования.
Но, с другой стороны, присущая техногенной цивилизации мощная мобилизация человеческой активности, свободной деятельности людей в обществе не может рано или поздно не вступать в противоречие с их тотальной зависимостью от императивов технологии и экономической эффективности. Ориентация на свободу формирует человека и группы людей как самодеятельных субъектов социальной деятельности, побуждает их добиваться улучшения своего материального и правового статуса.
Следует отметить, что в обществе появляются противоречивые отношения к технике и разное понимание её роли. Например, распространяются страх и технофобии, согласно которым сегодня реальна опасность порабощения человека техникой, её выхода из-под контроля человека и появления грозной силы, разрушающей цивилизацию.
Наиболее очевидный исторический предел техногенной цивилизации образуют обострение экологического кризиса, изобретение и распространение оружия массового уничтожения. Экологическая среда человека меняется во много раз быстрее, чем у всех других живых существ. Темп этого изменения обусловлен ускоряющимся развитием техники. Поэтому человек не может не вызывать глубоких изменений и -слишком часто - полного разрушения биоценозов, в которых и за счет которых он живет. Нынешняя спешка не оставляет человеку времени подумать и проверить, прежде чем приступить к действию.
Было бы неверно видеть в угрозе термоядерной и экологической катастроф единственную причину цивилизационного кризиса. Эта угроза лишь ярко высветила более глубокий процесс размывания самих основ техногенной цивилизации, - процесс, затрагивающий ее субъективно-человеческое измерение, смысл жизни человека и общества.
Анализируя историю развития цивилизаций, можно сделать вывод о том, что основу цивилизационной целостности составляют смыслообразующие компоненты человеческой жизни. Согласимся с Г. Г. Дилигенским, который полагает, что «фундамент цивилизации образуют те продукты культуры, которые способны придать определенный смысл, определенную мотивацию и направленность человеческой деятельности на протяжении большой исторической эпохи - интегрировать человеческую общность»2. Мотивы, цели, ценности людей, не сводимые к простому воспроизводству биологического существования, воплощают тот смысл, который они придают своей деятельности.
Н. А. Бердяев пишет о противоречивом сосуществовании техногенной цивилизации и человека: «Техническая цивилизация по существу своему имперсоналистич-на, она не знает и не хочет знать личности. Она требует активности человека, но не хочет, чтобы человек был личностью... Личность во всем противоположна машине. Она, прежде всего, есть единство в многообразии и целостность, она из себя полагает свою цель, она не согласна быть превращена в часть, в средство и орудие»3. И поведение человека в современном мире оказывается несоответствующим тем мотивам и целям, которые формируют ее целостность.
М. Хайдеггер4 называет стиль мышления современного человека «калькулирующим, исчисляющим», заставляющим человека забывать о своей «сущности». По его мнению, тенденция Нового времени к квантитативному, исчисляющему освоению мира приводит к ослаблению присущего человеку стремления к познанию, к обнаружению истины через постижение «скрытого», которое замещает направленное на бытие «обнаружение», «овладение». В современной технике обнаруживается проявление такого «бездумного», «самого о себе забывающего», мышления, поскольку техника стоит в центре такого «технического осваивания».
Происходит разрушение сложившейся системы детерминации мотивов и поведения человека. Как ни парадоксально это звучит, «кризис смысла порождается возросшей степенью человеческой свободы»5.
Прогрессирующая свобода представляет собой результат двух параллельно развивающихся процессов.
Один из них радикально меняет отношения между человеком и техникой. Потребности и интеллектуальные способности человека всегда были движущей силой технического прогресса, но эти потребности в свою очередь детерминировались, а проявление способностей лимитировалось достигнутым уровнем развития науки и техники. Люди стремились производить все больше вещей и услуг ценой все меньших затрат и усилий, сам же набор этих вещей и услуг был чем-то само собой разумеющимся: он определялся базовыми человеческими потребностями, стремлением к оптимизации условий жизни и возможностями, которые создавал достигнутый уровень развития производительных сил.
Современная научно-техническая революция произвела коренной переворот во всей этой системе отношений. Она расширила «поле возможностей» созидания и удовлетворения новых потребностей, обострила противоречивость этого процесса. В это «поле» включаются экологические, гуманистические критерии, проблемы, связанные с качеством жизни и кризисными последствиями предшествующего технического развития, с потребностью в таком производственном процессе, который способен заинтересовать работника, выявить его личностный потенциал.
Второй фактор, резко повышающий степень человеческой свободы, - это рост интеллектуальной и поведенческой автономии индивидуального человека, открывающий новый этап всемирно-исторического процесса индивидуализации. Человек
предшествующих эпох, как правило, представлял собой существо, объединяющееся с себе подобными в относительно устойчивые группы. В своих мотивах и знаниях, нормах и представлениях он опирался на те, которые были приняты его группой, закреплены в групповой культуре. В современном развитом обществе происходит радикальный переворот в системе социальных связей людей. Социальные группы различного масштаба и уровня продолжают существовать, но значительно ослабевают связи между каждой из этих групп и входящими в них индивидами. Резко возросшие темпы социальных изменений лишают групповые связи человека былой устойчивости, определенности, однозначности.
На место прежней изоляции групповых культур приходят возрастающее сближение, усреднение и интернационализация типов материального и культурного потребления, образов жизни, источников и содержания социальной информации. Эти тенденции, отраженные в концепциях «массового общества» и «массового человека», ставят индивида в ситуацию своего рода культурного и психологического одиночества: ведь «масса» и «массовая культура» неустойчивы по сравнению с традиционными группами и их культурами, гораздо менее них способны внушить человеку ясную систему ориентации, мотивов, ценностей. Но это одиночество - оборотная сторона автономии индивида, его возросшей свободы от какого-либо однозначного социального влияния.
Таким образом, кризис цивилизации означает кризис, обессмысливание тех мотивов, целей, которые сформировали ее целостность, явились движущей силой поступательного развития. Отказ от осмысляющего мышления и есть самый явный симптом потери человеком себя, своей сущности. Это одна из самых существенных проблем мировой цивилизации, которую можно определить как кризис самого человека как биосоциального субъекта.
Кризис техногенной цивилизации не означает, что человек приобретает независимость от техники, экономики и объективно существующих общественных отношений. Он означает лишь, что человеку необходимо находиться в постоянной готовности, чтобы уметь ответить на вызовы того, что создано им самим.
Преодоление указанных выше опасностей и выход из положения возможны путем создания гуманно компьютеризированного общества, которое ориентировано на свободное развитие каждого человека, его связей с другими людьми и максимальную мобилизацию потенциала личности.
Примечания
1 Ортега-и-Гассет, Х. История как система / Х. Ортега-и-Гассет // Вопр. филос. -1996. - № 6. - С. 78-103. - С. 80.
2 Дилигенский, Г. Г. «Конец истории» или смена цивилизаций / Г. Г. Дилигенский // Вопр. филос. - 1991. - № 3. - С. 29-42. - С. 32.
3 Бердяев, Н. А. Человек и машина / Н. А. Бердяев // Вопр. филос. - 1989. - № 2. - С. 147-162. - С. 158.
4 См.: Хайдеггер, М. Время и бытие : ст. и выст. / М. Хайдеггер ; пер. с нем. В. В. Бибихина. - М. : Республика, 1993. - 447 с.
5 Дилигенский, Г. Г. «Конец истории» или смена цивилизаций / Г. Г. Дилигенский // Вопр. филос. - 1991. - № 3. - С. 29-42. - С. 37.
Ф. В. Даминдарова
