CC BY
163
А.С. Рясина, Ю.А. Подгорная
Рясина Анна Сергеевна — соискатель кафедры теории права Поволжской академии государственной службы им. ПА Столыпина;
Подгорная Юлия Александровна — доцент кафедры гражданского права и процесса Поволжской академии государственной службы им. ПА Столыпина
Технико-юридические проблемы правотворческого формулирования оценочных понятий
Современное Российское государство переживает сложный этап своего развития. Осуществляются преобразования в государственном управлении, формируются новые институты политической власти, развиваются рыночные отношения, совершенствуется духовная сфера, расширяются демократические права и свободы личности. Указанные изменения повлекли за собой необходимость переосмысления роли права, выведения его на качественно иной уровень, повышение его регулятивной роли. Основными предпосылками эффективности правового регулирования являются качественное, стабильное законодательство и эффективное правосудие, способные реально обеспечивать надежную защиту прав и свобод человека, интересов общества и государства, исключать произвол и беззаконие.
Создание четких норм закона — одно из направлений обеспечения эффективности правового регулирования и законности. Это обусловлено тем, что язык и терминология закона представляют собой внешнюю форму законодательной мысли, при этом норма права выражает законодательную волю, имеющую обязательную силу. От четкости законодательных формулировок зависит практическая реализация идеи законодателя. Недостатки юридической техники порождают неправомерное поведение участников правовых отношений. Это обусловливает необходимость совершенствования правил, приемов, средств юридической техники.
При всем разнообразии взглядов на проблему юридической техники, существующих в разные периоды развития правовой науки, в литературе выделяются следующие подходы к определению исследуемого понятия:
1) широкий подход, когда юридическая техника отождествляется с правом в целом, либо лежит в его основе, либо отражает комплекс элементов правовой действительности;
2) узкий подход, когда юридическая техника присутствует лишь в одной сфере права — законодательной. При этом широкий подход преобладает в западноевропейской, узкий — в советской правовой литературе1.
Большинство современных отечественных исследователей также относят юридическую технику исключительно к сфере правотворчества и в этом контексте нередко отождествляют ее с техникой правотворческой2, законодательной3, нормотворческой4. В современных правовых словарях и энциклопедиях юридическая техника определяется как совокупность юридических правил, приемов, способов, терминов и понятий, применяемых в процессе правотворчества5.
Как выход в условиях различных взглядов на проблемы юридической техники ученые предлагают отказаться от использования термина «юридическая техника». Так, В.М. Баранов полагает, что термин «юридическая техника» неточен, противоречив и применяется лишь в силу правовой традиции. По его мнению, этот термин не согласуется с обоснованным различением между наукой и техникой. Для этого, указывает В.М. Баранов, необходимо применять другой термин — «технология»6.
1 См.: Муромцев Г.И. Юридическая техника: некоторые аспекты содержания понятия // Проблемы юридической техники: Сборник статей / Под ред. В.М. Баранова. — Н. Новгород, 1999. — С. 30—31.
2 См.: Алексеев С.С. Государство и право: Начальный курс. — М., 1993. — С. 125; Венгеров А.Б. Теория государства и права. — М., 1998. — С. 504—505.
3 См., например: Керимов Д.А. Культура и техника законотворчества. — М., 1991. — С. 12; Власенко Н.А. Основы законодательной техники: Практическое руководство. — Иркутск, 1995. — С. 70; Законодательная техника: Научно-практическое пособие / Под ред. Ю.А. Тихомирова. — М., 2000. — С. 5—11.
4 См.: Бабаев В.К. Теория современного советского права: Фрагменты лекций и схемы. — Н. Новгород, 1991. — С. 76.
5 См.: Тихомирова Л.В. Юридическая энциклопедия / Л.В. Тихомирова, М.Ю. Тихомиров; Под ред. М.Ю. Тихомирова. — М., 2005. — С. 950—951.
6 См.: Проблемы юридической техники: Сборник статей / Под ред. В.М. Баранова. — Н. Новгород, 1999. — С. 11 —12.
Резюмируя сказанное, можно отметить, что юридическая техника представляет собой совокупность правил, приемов (способов, методов) и средств, используемых в процессе правотворческой, интерпретационной, правоприменительной деятельности.
Одним из приемов юридической техники является использование в тексте закона оценочных понятий. Он может быть охарактеризован следующими положениями.
Во-первых, данный прием юридической техники известен праву с ранних этапов его развития. Еще в Законах Хаммурапи, текст которых составлен в основном в казуистической форме, употребляются оценочные понятия1.
Авторы, занимающиеся исследованием проблемы оценочных понятий в отдельных отраслях права, приходят к выводу о наличии преемственности в их использовании в тексте правовых норм2.
По подсчетам, произведенным в 1991 году, в уголовном законодательстве оценочных понятий содержалось более 220, в гражданском — более 100, в трудовом — более 1103. В действующем Семейном кодексе РФ насчитывается более 180 оценочных понятий, в Трудовом кодексе РФ — более 150, Жилищном кодексе РФ — более 110.
Можно констатировать наличие устойчивой тенденции к расширению использования оценочных понятий. Это обусловлено необходимостью применения более гибкого подхода в использовании средств и приемов юридической техники. Представляется, что конфликт обобщенности (абстрактности) и конкретности заложен в самой природе права. Невозможно создавать правовые нормы, которые учитывали бы все детали. Противоречие между абстрактным и конкретным в праве не устранимо. Основой для правотворчества является эмпирическое, опытное. Отношения, имеющие место в социальной действительности, определенным образом закрепляются с помощью правил и приемов юридической техники, переводятся на язык нормы (закона). Однако стремительная эволюция общественных отношений не позволяет законодателю учесть все детали. Любой закон социально обусловлен, всегда детерминирован факторами общественного, экономического, политического, духовного, морально-нравственного характера. С другой стороны — это творение человеческого разума, продукт более или менее полного познания законодателем указанных сложных явлений действительности, которые постоянно уточняются, углубляются, а иногда и изменяются, и в этом смысле не всегда являются не абсолютными, а относительными, поскольку не дают полного и исчерпывающего представления о социально-экономических детерминантах, генерирующих назревшую потребность правового регулирования и само содержание принимаемого в связи с этим закона4.
Невозможность создания абсолютного совершенного права объясняется самой особенностью познания бытия и мышления, материи и сознания, постоянным развитием объективной действительности. Познание не может полностью отразить познаваемый предмет, так как отстает в своем развитии от общественного бытия.
Стремление законодателя создать действенную систему норм права обусловливает необходимость правового закрепления и использования субъектами реализации права ряда оценочных категорий, в том числе таких, как законность и справедливость.
Во-вторых, оценочные понятия способствуют большому абстрагированию при создании правовых предписаний. Законодательная экономия является общим требованием при создании закона. Включение оценочных понятий в текст нормативного акта избавляет законодателя от перечисления всех проявлений общественной жизни, имеющих правовое значение.
В-третьих, данный прием используется при конструировании правовых норм (как в частных, так и публичных отраслях права). Оценочные понятия включаются в гипотезу и диспозицию правовых норм.
1 В Законах Хаммурапи встречаются такие оценочные понятия, как «тяжкий грех, достойный лишения наследства», «другой недостаток» (см.: Хрестоматия по всеобщей истории государства и права / Под ред. К.И. Батыра и Е.В. Поликарповой. — М., 1996. — Т. 1. — С. 90); в Законы XII таблиц включено такое оценочное понятие, как «бесхозяйственный гражданин» (Законы XII таблиц. Табл. I (4). См.: Памятники римского права: Законы XII таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана. — М., 1997. — С. 5); в Институциях Гая закреплено следующее положение: «Не дозволяется чрезмерно жестоко поступать со своими рабами без законной причины» (см.: Памятники римского права: Законы XII таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана. — М., 1997. — С. 24); используются в Институциях такие оценочные понятия, как «известные трудности» (ст. 26), «добрая вера» (ст. 155, 43), «вследствие нерадения хозяина» (ст. 51), «противна добрым нравам» (ст. 157), «злой умысел» (ст. 168) и ряд других (см.: Памятники римского права: Законы XII таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана. — М., 1997. — С. 16—151). В Русской Правде не содержалось определения понятия уголовно наказуемого деяния. Преступление обозначалось термином «обида», который по существу имел оценочный характер, поскольку обидой считалось причинение любого вида физического, материального ущерба или морального вреда определенному лицу.
2 Безруков С.С. Оценочные понятия и термины в уголовно-процессуальном законодательстве: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — М., 2001. — С. 14; Лукьяненко М.Ф. Оценочные понятия гражданского права: Автореф. дис... д-ра юрид. наук. — М., 2010. — С. 11.
3 Ершов В.В. Судебное правоприменение (Теоретические и практические проблемы). — М., 1991. — С. 208.
4 Ляпунов Ю. Российское уголовное законодательство: резервы совершенствования // Уголовное право. — 2002. — № 2.
Такие нормы могут быть сформулированы как императивно, так и диспозитивно. Они содержатся в Общей и Особенной части УК РФ, ГК РФ.
В-четвертых, с позиций юридической техники среди оценочных понятий можно выделить те, в отношении которых законодательно закреплены приблизительные критерии их содержания, являющиеся ориентиром для правоприменителей. Следует отметить, что закрепление в законе приблизительных критериев оценочных понятий ограничивает свободу усмотрения правоприменителей. Так, статья 450 ГК РФ определяет признак, позволяющий считать нарушение договора существенным. Статья 451 ГК РФ указывает критерии для отнесения изменения обстоятельств к числу существенных.
Напротив, понятие справедливости в нормативных правовых актах не раскрыто. Так, в качестве принципа справедливость получила закрепление либо непосредственно (ст. 6 УК РФ), либо через иные принципы: гуманизма (ст. 7 УК РФ), равенства перед законом и судом (ст. 4 УК РФ, ст. 7 АПК РФ, ст. 6, 12 ГПК РФ), состязательности и равноправия сторон (ст. 12 ГПК РФ); раскрывает понятие справедливого публичного судебного разбирательства, выявляя его содержание через соблюдение установленного законом срока, независимость и беспристрастность суда (например, ст. 2 АПК РФ), основания для отвода судьи (ст. 16 ГПК РФ, ст. 21 АПК РФ), справедливость приговора (ст. 297 УПК РФ) и т. п. При этом следует иметь в виду, что содержательный аспект принципа справедливости выражен не четко, это затрудняет его реализацию.
Между тем сфера гражданско-правового регулирования характеризуется наибольшим разнообразием общественных отношений и возможностью столкновения противоречивых человеческих интересов. Поэтому имеются все основания полагать, что справедливость в качестве законодательно закрепленного требования, предъявляемого к гражданско-правовым и гражданско-процессуальным актам, может способствовать более гибкому и «взвешенному» регулированию общественных отношений.
Законность как оценочная категория формально закреплена в статьях 7, 297 УПК РФ; статье 195 ГПК РФ и статьях 2, 6 АПК РФ. В то же время в статье 2 Арбитражного процессуального кодекса РФ законность названа в качестве задачи арбитражного судопроизводства, а в статье 6 закреплена как принцип при рассмотрении дел арбитражным судом. В Гражданском процессуальном кодексе РФ принцип законности отсутствует.
В литературе обращается внимание на разный смысл, который законодатель вложил в понятие «законность» в разных процессуальных актах. Так, в действующем Уголовно-процессуальном кодексе РФ нет такой характеристики законности, как правильное применение законов и иных нормативных актов. Этот аспект законности закреплен в статье 6 АПК РФ. Кроме того, в части 4 статьи 7 УПК РФ в перечне решений и требований к ним (законности, обоснованности, мотивированности) отсутствует приговор.
Таким образом, представляется, что в законодательстве статус законности (принцип, задача) определен нечетко; содержание законности выражено неоднозначно. Между тем, как верно замечено, нечеткое, искаженное содержание принципов, неправильно отражающих существенные стороны правовой действительности, может привести к ненадлежащему осуществлению процессуальной деятельности1.
Считаем, что принципы законности, равно как и справедливости, должны быть полно, четко, единообразно закреплены во всех процессуальных нормативно-правовых актах.
В-пятых, при конструировании оценочных категорий законодатель использует понятия морали, являющиеся основным инструментарием науки этики.
Взаимодействие права и морали всегда представляло собой важнейшую научную и практическую проблему. Она остается актуальной и в наше время. В научной литературе отмечается, что для современной юридической науки «характерен процесс углубления нравственных начал, сближения права и морали демократического общества»2.
Мораль регулирует взаимоотношения между людьми во всех сферах общественной жизни. Она имеет «вездесущий, всепроникающий характер»3.
Право, возникающее на определенном этапе исторического развития, как регулятор человеческого поведения как бы «вырастает» из норм нравственности. Более того, на разных этапах своего развития правовые регуляторы почти сливались с моральными. И продолжалось это в течение довольно длительного периода. Только со временем право оформилось в законодательство и писаную судебную практику. Иными словами, право заключает в себе элементы нравственности, морали4.
1 См.: Доля Е. Принцип законности в уголовном судопроизводстве: онтологический, гносеологический и правовой аспекты // Законность. — 2010. — № 1. — С. 4.
2 Байтин М.И. О современном нормативном понимании права // Журнал российского права. — 1999. — № 1. — С. 99.
3Лукашева Е.А. Право, мораль, личность. — М., 1986. — С. 71.
4 См.: Профессиональная этика сотрудников правоохранительных органов: Учебное пособие / Под ред. Г.В. Дубова и А.В. Опалева. — 2-е изд., испр. и доп. — М., 1998. — С. 74.
Придавая общеобязательный характер нравственным критериям, право ограничивает произвол управомоченных субъектов. Это осуществляется путем законодательного закрепления таких оценочных категорий, как «добросовестность», «добрые нравы», «разумность», «справедливость», «законность», «гуманность».
Оценочным категориям в последние годы уделяется достаточно пристальное внимание со стороны ученых-правоведов1. Оценочные понятия предоставляют субъектам правоприменения определенную свободу в толковании нормы посредством возможности изменения оценочных определений в зависимости от существующих условий. Использование оценочных категорий есть проявление динамизма права, условие его приспособляемости к изменяющимся условиям и ситуациям. Судебная практика выполняет функции конкретизации, уточнения оценочных понятий, и это — проявление важнейшего свойства правового регулирования — гибкости, эластичности. Чем более общей или абстрактной является норма, тем больше степень усмотрения.
В юридической литературе под оценочными понятиями понимают «выраженное в нормах права положение (предписание законодателя), в котором закрепляются наиболее общие признаки, свойства, качества, связи и отношения разнообразных предметов, явлений, действий, процессов, детально не разъясняемое законодателем с тем, чтобы они конкретизировались путем оценки в процессе применения права и позволяли осуществлять в пределах зафиксированной в нем общности индивидуальную регламентацию общественных отношений»2.
Соглашаясь с этим определением, скажем, что установить их смысл порой очень трудно, особенно в контексте проблемы злоупотребления правом. В то же время на оценку нельзя полагаться как на исключительно субъективный «психический акт» правоприменителя. Для облегчения процесса оценки в ее основании могут лежать не только правосознание, мораль, чувство справедливости, личные ценностные установки, но и некоторый приближенный к праву образ, по Р. Штаммлеру, «социальный идеал», по И.Б. Бровицкому, «внешнее мерило» — доктринально выработанный стандарт, характеризующий его сущностные черты3. Судебная практика может и должна использовать эти «объективированные» критерии в качестве основания оценки.
Представляется обоснованным мнение, согласно которому, «расшифровывая» оценочные понятия, мы неизбежно будем испытывать некоторые трудности, но в конечном итоге достигнем определенности и справедливости в правоотношении4.
Поскольку законодатель не только не раскрывает смысл множества из оценочных понятий, но и не задает критериев их определения, существует и непредсказуемость в применении закона. В этой связи считаем оправданной точку зрения о невозможности дать формулировку оценочного понятия и необходимости, по мнению А.А. Нурмагамбетова, стремиться к выявлению объективных критериев содержания оценочного понятия. Судебная практика путем его многократного применения поможет уточнить, «отшлифовать» выявленные критерии5.
Исследуя правоприменительные отношения, связанные с использованием оценочных категорий, можно отметить содержание этих правоотношений, согласно взгляду И.Я. Дюрягина.
Так, правовед различает в них юридическое и фактическое (материальное) содержание. Юридическое содержание составляют формально закрепленные права и обязанности участников правоприменительных отношений, а фактическое (материальное) содержание проявляется в реальном поведении субъектов6. Фиксация прав и обязанностей субъектов правоприменительных отношений выражает, — по мнению Н.Н. Вопленко, — «юридический», то есть процессуально оформленный и охраняемый государством, режим взаимоотношений между субъектами, который санкционируется как справедливый. Юридическое содержание правоприменительных отношений, таким образом, является как бы «жестким» программирующим средством проведения идеи справедливости в юридической практике7.
Фактическое материальное содержание правоприменительных отношений проявляется через реальное поведение субъектов в правовой сфере. Оно, в свою очередь, складывается под влиянием ус-
1 О природе оценочных понятий см., например: Коробец Б.Н. Оценочные понятия в российском уголовном праве (социальная обусловленность и юридическая сущность): Автореф. дис... канд. юрид. наук. — M., 2007; Левина Д.Н. Теоретические проблемы толкования и применения оценочных понятий: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Н. Новгород, 2007.
2 См.: Кашанина Т.В. Оценочные понятия в советском праве: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Свердловск, 1974. — С. 7.
3 Волков A.В. Принцип недопустимости злоупотребления гражданскими правами в законодательстве и судебной практике (анализ более 250 судебных дел о злоупотреблении правом): Mонография. — M., 2011.
4 Там же.
5 См. об этом подробнее: Нурмагамбетов A.A. Оценочные понятия как критерии ограничения свободы договора // Журнал российского права. — 2007. — № 2. — С. 129—137.
6 См.: Дюрягин И.Я. Применение норм советского права и социальное (государственное) управление: Автореф. дис... д-ра юрид. наук. — Свердловск, 1975. — С. 26—27.
7 См.: Вопленко Н.Н. Социалистическая законность и применение права. — Саратов, 1983. — С. 114—115.
военных субъектом в процессе его жизнедеятельности нравственных норм и ценностей (в том числе справедливости), теорий, идей, чувств, эмоций; индивидуальных особенностей личности, нюансов конкретных обстоятельств, внешних условий. Тем самым поведение субъектов правоприменительного отношения в рамках правовых предписаний приобретает личностный смысл, наполняется индивидуально усвоенными программами справедливости. Рамки справедливости, которые устанавливаются правовыми нормами и конкретизируются субъективными правами и обязанностями в процессе правоприменения, корректируются также субъективным усмотрением сторон, возможностью поиска наиболее оптимального варианта поведения, совмещающего в себе официальный и неофициальный уровень справедливости1.
При «наложении» (совмещении) юридического и фактического содержания правоприменительных отношений можно судить, насколько реальная правовая жизнь отвечает идеальным представлениям о справедливости; обнаружить препятствия на пути перехода юридической справедливости в фактическую. Критерием оценки качества правовой реальности будет, очевидно, то, насколько реальность соответствует закрепленной в законе справедливости. Мерилом же справедливости и ее нормативной основой является законность2.
Требования законности, таким образом, выступают в качестве официального уровня провозглашаемой и гарантированной государством справедливости в правовой сфере. В целом законность в процессе применения права предполагает строгое соблюдение норм материального и процессуального права, всестороннее исследование фактов и обстоятельств конкретного дела, его правильную квалификацию3. Вынесенный с соблюдением требований законности акт применения права, по общему правилу, является справедливым, ибо его законность несет в себе официальную меру справедливости. Еще Сократ говорил: «Что законно, то и справедливо». Однако означает ли это, что законность всегда совпадает с юридической справедливостью?
Справедливость — сложное, многогранное, оценочное понятие, в которое вкладывается множество различных оттенков. В тех случаях, когда решается вопрос о том, является ли вынесенное правоприменителем решение справедливым или несправедливым, можно условно исходить из двух подходов:
1) определить справедливость правоприменительного акта только с точки зрения законности, то есть соответствия норме права;
2) определить справедливость не только с точки зрения системы правовых норм, но и других социальных ориентиров.
Если решение вынесено в соответствующей форме, обоснованно и отвечает всем законным требованиям, укладывается в рамки правовой нормы и не противоречит ей, оно является справедливым. В данном случае понятие законности максимально приближено к категории справедливости. Именно эта позиция, как правило, и представлена в законодательстве. Но является ли она безупречной и единственно правильной?
Справедливость, являясь основной нравственной ценностью, проходит через правоприменительные отношения, трансформируясь из идеи справедливости, содержащейся в правосознании, в юридическую, официально закрепленную меру справедливости, в реализованную (фактическую) справедливость. «Переход справедливости в сферу законности, — считает О.Б. Никифорова, — происходит по следующей схеме: справедливость — правовой принцип справедливости — законность»4. Данный вывод, на наш взгляд, следует поддержать, однако необходимо все-таки учитывать, что многомерность связей между законностью и справедливостью вряд ли можно со всей полнотой описать в виде линейной схемы.
Резюмируя изложенное, отметим, что законность и справедливость являются тесно связанными и взаимно дополняющими принципами правоприменительной деятельности.
Законность в правоприменительной деятельности — ведущий критерий справедливости. Однако данные понятия нельзя отождествлять: сводить законность к справедливости или наоборот. Они имеют самостоятельное содержание и характеризуют различные стороны процесса правоприменения.
Между тем необходимо отметить, что справедливое и законное правоприменение в значительной мере зависит от качества правотворческого процесса, правовой нормы, ее обоснованности, соответ-
1 Следует согласиться с Н.Н. Вопленко в том, что фактическое материальное содержание правоприменительных отношений является социально-чувствительным, гибким. Оно показывает качество реализации, то есть степень справедливости общественных отношений (Вопленко Н.Н. Социалистическая законность и применение права. — Саратов, 1983. — С. 114—115).
2 См.: Орач Е.М. Социалистическая справедливость советского права: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Харьков, 1972. — С. 19.
3 См. о процессуальной природе законности: Вопленко Н.Н. Законность и правовой порядок. — Волгоград, 2006. — С. 86—93.
4 Никифорова О.Б. Этические проблемы правоприменения: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Саратов, 2007. — С. 7.
ствия основным социальным целям, степени ее воздействия на поведение субъектов правового регулирования.
В процессе правотворчества нормотворческий орган нередко испытывает затруднения в формулировании и закреплении ситуаций, которые охватываются содержанием того или иного оценочного понятия.
Авторами выделяются основные проблемы использования оценочных понятий в нормотворческой деятельности. Так, Д.Н. Левина указывает на отсутствие нормативного правового акта, содержащего требования, предъявляемые к оценочной терминологии закона в процессе правотворчества; необоснованное научное использование оценочных понятий в текстах нормативных правовых актов; формулирование одного оценочного понятия через призму другого; использование морально-оценочных понятий; неправильное и чрезмерное употребление правовых оценочных понятий; низкий профессиональный уровень законодателя; отсутствие практики толкования на стадии разработки законопроектов1.
На проблему, связанную с использованием в законотворчестве оценочных терминов и выражений, влекущих аморфность, нечеткость содержания права, его системных качеств, указывает и П.Ю. Каратеев. Автор признает необходимость употребления таких терминов и выражений, вместе с тем утверждает, что чрезмерное употребление оценочных понятий и выражений может разбалансировать систему права, сделать ее неопределенной, что повлечет субъективизм и произвол в право-применении2.
Опасность в применении оценочных понятий возникает тогда, когда одной из сторон выступает государственный орган. Примером неудачного использования оценочного понятия может служить статья 169 ГК РФ, которая предусматривает, что «сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна». Правовые последствия признания сделки таковой — односторонняя реституция либо неприменение таковой (в зависимости от наличия умысла у субъектов сделки). При этом нигде не определено, в чем состоят основы правопорядка для целей толкования данной нормы. Поведение судьи, в отличие от юридического лица, можно оценить с моральной точки зрения, исходя из сложившейся в обществе системы ценностей, которая задается системой образования, семейного воспитания, отражена в основополагающих для формирования культуры личности текстах — классической русской литературе, фольклоре, философских текстах. Требования, предъявляемые не к поведению отдельного человека, а к коммерческим сделкам, не настолько устоялись, чтобы можно было оценивать моральную сторону сделок с позиций «нравственнобезнравственно». При этом потенциальная возможность злоупотребления данной нормой заложена в правовых последствиях ее применения, так как только государство может быть заинтересовано в том, чтобы инициировать тяжбу о признании сделки «безнравственной» или противной правопорядку.
Использование оценочных понятий в правотворчестве осложняется также проблемой неверного их использования3.
Правотворческое формулирование оценочных понятий осложняется тем, что отсутствует комплексный анализ правоприменительной практики, связанной с их использованием. А ведь законодатель должен учитывать в первую очередь критерии оценочных понятий, выработанные судебной практикой.
Для разрешения данных проблем требуется уделить большое внимание вопросам юридической техники.
Одной из задач правовой науки в деле помощи законодателю является разработка теории правотворчества. Юридическая техника занимает важное место в правотворчестве. Уровень ее развития, степень разработанности правил, их совершенство, последовательность претворения этих правил в жизнь отражают уровень заинтересованности государства в праве и законности. Если государство заботится об укреплении законности, эффективности законодательства и его доходчивости, то особое внимание должно уделяться совершенствованию технической стороны процесса. Тем самым создаются возможности для достижения высокого технического уровня нормативных актов. Степень развития законодательной техники в той или иной стране служит показателем сущности права, его социально-экономической направленности, уровня политического и культурного развития данной страны, заинтересованности законодателя в совершенствовании правового регулирования, упорядочении законодательства, укреплении законности.
1 Левина Д.Н. Теоретические проблемы толкования и применения оценочных понятий: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Н. Новгород, 2007. — С. 10.
2 Каратеев П.Ю. Техника законотворчества: проблемы совершенствования и развития на современном этапе (по материалам законотворчества Сахалинской области): Автореф. дис... канд. юрид. наук. — СПб., 2007. — С. 20.
3 Так, в Основах законодательства РФ о культуре от 9 октября 1992 года № 3612-1 оценочное понятие «достоинство культур народов и национальных групп» трактуется как «признание их ценности и проявление уважения к ним», хотя общепринято под достоинством понимать осознание самим субъектом своей ценности и уважение к себе.
Максимальное использование приемов и методов юридической техники при создании нормативных актов — это объективная закономерность правотворчества. Поэтому проблемы правотворческого формулирования оценочных понятий, методики разработки правовых норм с оценочной терминологией — это не чисто технические проблемы. Их разрешение важно для совершенствования законодательства и укрепления законности в стране.
Выработка правил правотворческого формулирования оценочных понятий на доктринальном уровне, равно в актах рекомендательного характера, может позитивно сказаться на юридико-техническом качестве законодательства. Однако этого недостаточно, так как они не будут носить общеобязательного характера и могут легко игнорироваться субъектами законотворческой деятельности.
Правовое закрепление таких правил, как и требований, предъявляемых к оценочной терминологии закона, является необходимым шагом к повышению качества законодательства; оформление в виде федерального закона будет обеспечивать их строгое соблюдение.
