CC BY-NC-ND
288
Я.С. Покровская
ТЕХНИКА ВЛАСТИ И ВЛАСТЬ ТЕХНИКИ В ФИЛОСОФИИ ЛЬЮИСА МАМФОРДА
Почему в ХХ столетии техника перестает быть социально нейтральной? В чем заключается «проклятие машины»? Каковы особенности индустриально-технократического устройства в государстве? В этой статье мы обращаемся к проблеме социальной трансформации феномена техники, трансформации оценки техники в контексте кризиса общества и власти.
Ключевые слова: техника, прогресс, мегамашина, власть, дегуманизация, ритуал, демократия, индивидуализм, идеология.
Когда мы говорим о технике, не стоит понимать под этим словом исключительно изобретения человека, которые он использует в промышленности и сельском хозяйстве; это многозначное понятие. Слово тгууц переводится с греческого как мастерство, искусство, умение изготовлять - это то, что не существует в природе изначально, то, что создано человеком. По сути, техникой является любое проявление человеческой деятельности - будь то селекция растений, живопись, одежда. «Есть техника живописи, скачек, управления самолетом. Речь идет повсюду не о вещах, но о целенаправленной деятельности»1, - пишет Освальд Шпенглер в работе «Человек и техника» (1931). Еще одной отличительной чертой техники является то, что человек способен передавать приобретенные умения своим потомкам, последующие поколения не должны изобретать что-либо заново, а могут пользоваться тем, что было создано до них, совершенствуя эти механизмы и приспосабливая к меняющимся условиям жизни.
Но техника - это не только рукотворный продукт человеческого труда. Технику часто рассматривают в контексте управления и власти. Еще в трактате Никколо Макиавелли «Государь» мы находим примеры техники управления, техники обретения и удержания
© Покровская Я.С., 2014
власти. Отправляя свою работу Лоренцо де Медичи, Макиавелли предпринимает попытку воздействовать на методы управления государством, так как в своей книге пишет о своих наблюдениях за деятельностью других государей, государственном устройстве в разных странах, о жизни граждан в них. Макиавелли анализирует опыт других государств и пишет об их плюсах и минусах, подталкивая своего правителя к мысли о том, что есть благо, а что идет во вред. Все его рекомендации государю - это утонченная техника власти.
Но постепенно и сама техника начинает становиться властью. Человек, который долгое время стремился к развитию техники и покорению природы, теперь вынужден сам подчиняться технике, оказывается в зависимости от техники. «Властелин мира сделался рабом машины, - пишет О. Шпенглер. - Она принуждает его, нас, причем всех без исключения, ведаем мы об этом или нет, хотим или нет - идти по проложенному пути»2.
Исследователи обращаются к вопросу о трансформации техники, превращения ее в институт управления и власти. На протяжении веков техника меняла свой статус постепенно. На первых порах она играла достаточно незаметную роль в жизни человека, так как в древнем обществе на первом месте всегда стоял ручной труд, а техника воспринималась как невиданная роскошь, новшество, к которому еще следует привыкнуть. Затем технические изобретения стали распространяться повсеместно, так как с их помощью любые задачи выполнялись гораздо быстрее и требовали меньших затрат энергии от самого человека.
В ХХ столетии развитие техники обретает характер неуправляемой экспансии, приводит к зависимости человека от техники. Власть техники проявляется не только в том, что человек в своей обыденной жизни и производстве уже не может обойтись без помощи технических устройств, техника внедряется в управление обществом. Возникают проекты технократической организации общества как пути преодоления социального кризиса. Возрождается феномен мегамашины, прообраза тоталитарного государства.
Последствием технократической экспансии становится массо-визация общества. В условиях приоритета технического развития человек начинает ощущать себя не более чем винтиком машины, частью огромного механизма.
Человек по своей природе стремится к свободе, творчеству, развитию, но в условиях ужесточающейся технической экспансии он постепенно теряет свою индивидуальность, так как в машине работают тысячи таких же, как он. Строгая отчетность, дисципли-
на, однообразный характер работы - причем чаще всего это работа физическая - приводят к тому, что человек перестает мыслить абстрактно, позиционировать себя как личность. Тяжелый труд на благо машины не оставляет сил и времени на изобретение новшеств, имеющих опосредованное отношение к технике как таковой (мы отмечали выше, что техника - это не только технические изобретения, под этим словом можно понимать все то, что создал человек - будь то музыка, живопись, селекция растений и пр.).
В философии ХХ столетия распространена тенденция считать машину неизбежным злом индустриализма, обязательным условием тоталитарного государственного устройства. Можно говорить о том, что до промышленной революции XIX в. человек вполне мог обходиться без технических устройств. Но с наступлением ХХ в. зависимость от техники проявлялась все более очевидно. Восковые свечи значительно проигрывали электрическому освещению, деревянные дома - прочным конструкциям из бетона, лошади - автомобилям. Человек, который всегда стремился к комфорту, получил его сполна. Но, пользуясь всеми этими благами цивилизации, мы перестали ощущать, что сами становимся рабами техники. Вся человеческая жизнь становится технизированной. С самого рождения данные о нас вносятся в базу, чтобы государство как большая машина могло вести учет и контроль. Те же цели преследует и производство новых гаджетов: во многих телефонах и компьютерах хранятся почти все данные об их владельцах: есть выход в социальные сети и доступ к банковской карте. Недавно в продажу поступил телефон, который определяет владельца по отпечаткам пальцев. Машина не оставляет современному человеку шанс сохранить свою свободу, выйти из-под ее неусыпного контроля.
СМИ - это еще одно средство, с помощью которого машина реализует свою власть над гражданами государства. По телевидению, на радио и в Интернете внимательно изучают потребности целевой аудитории и создают продукт, который заинтересует потребителя и удержит его внимание. Интернет - еще более властный продукт машины, так как пользователь волен сам определить контент и самостоятельно найти то, что ему интересно.
Все эти процессы приводят к тому, что человек находится в постоянной зависимости. Он находится в постоянном поиске информации и, как только ему ограничивают доступ к ней, начинает испытывать информационный голод. Стоит ли говорить о том, что человек просто не представляет себе, как возможно прожить без электричества и газа.
Осознавая происходящее, некоторые люди пытаются вырваться из-под власти техники. К человеку пришло понимание того, что массовое часто проигрывает индивидуальному. Но есть технические вещи, от которых сам человек не может отказаться лишь путем волеизъявления. Так, в последние два десятилетия особое развитие получили нанотехнологии и биотехнологии. Современные философы давно уже высказывают опасения, связанные с внедрением новых технологий в человеческую жизнь. В случае использования продуктов генной инженерии и биотехнологий техника будет существовать не только вокруг нас, но и в нас самих. Грандиозные проекты современных ученых, которые, по замыслу, могут существенно оздоровить и осчастливить людей, в конечном итоге ведут к полной, законченной власти техники над человеком.
На протяжении ХХ столетия проблема власти техники волновала многих исследователей. Герберт Маркузе открыто говорит о том, что технический аппарат включает в себя власть техники: «Сама техника представляет собой господство (над природой и человеком) - господство методическое, научное, рассчитанное и расчетливое»3. Цели и интересы этого господства содержатся в системе технического аппарата, т. е. техника - это исторически-общественный проект. Он создается для того, чтобы изменить людей и вещи в интересах общества и господствующих в нем приоритетов.
В работе, посвященной исследованию взаимодействия человека с техникой и перспективам этого союза, Юрген Хабермас отмечает, что одно из самых негативных последствий применения техники - это утрата человеком индивидуальности. Техника настолько плотно проникает в человеческую жизнь и тело, что без нее уже невозможно обходиться, она обретает характер власти4.
Обращение к технике как инструменту власти, инструменту политического воздействия присутствует в большинстве работ американского социального мыслителя Льюиса Мамфорда («Техника и цивилизация», опубликованная в 1934 г., «Культура городов» (1938), «Город в истории» (1961), и, наконец «Миф машины. Техника и развитие человечества» (1967)).
Мамфорд типологически подходит к анализу феномена техники. Так, современная техника, по Мамфорду, это «образец монотехники или авторитарной техники, которая, базируясь на научной интеллигенции и квалифицированном производстве, ориентирована главным образом на экономическую экспансию, материальное насыщение и военное превосходство»5. Корни монотехники восходят к пятитысячелетней древности, когда человек открыл то, что
Мамфорд называет «мегамашиной», т. е. строгую иерархическую социальную организацию6.
Мегамашина - это централизованная иерархическая структура, которая использует мегатехнику и труд большого числа людей. По сути, мегамашина - это социальная организация нового типа, где каждому рабочему отведены определенные обязанности и каждый находится под надзором бюрократического аппарата. Во главе машины находится правитель, воплощающий собой божественную власть. Машина держится на абсолютном повиновении. Эта стройная система позволяла контролировать труд большого количества людей на обширной территории.
К мегамашинам можно отнести крупные армии, большое количество работников, объединенных для выполнения определенной задачи, например строительства египетских пирамид или Великой Китайской стены. «Это было незримое сооружение, состоявшее из живых, но пассивных человеческих деталей, каждой из которых предписывалась особая обязанность, роль и задача»7. Машина состоит из огромного количества людей, и с ее помощью можно воплощать в жизнь великие инженерные замыслы.
С древних времен техника и власть были неотделимыми друг от друга понятиями. Именно могущество власти правителя стимулировало строительство огромной мегамашины. Со временем ме-гамашина сама стала властью, способной управлять процессами в государстве.
Однако, согласно Мамфорду, необратимость технической экспансии неочевидна. Технический прогресс нужно остановить и освободить человека от власти техники. Философ придерживается идеи, что машина - это пусть и эффективное, но уродливое порождение индустриальной эпохи. Будь то технические устройства или система организации труда и общества, находясь в мире машин, человек начинает постепенно утрачивать человеческие качества. Он привыкает ощущать себя незначительным, в условиях, когда на повестке дня - эффективность производства, человек несопоставим по своим возможностям с машиной. Человек становится всего лишь элементом гигантского механизма, если он не сможет работать на благо машины - ему сразу же найдут замену. Существовавшие веками религиозные воззрения ставятся под сомнение, так как верховным божеством считается тот, кто находится на вершине машины. В технократической системе человек готов разом порвать со всеми обычаями и традициями, которые перенимались младшими поколениями от старших, отказался от всего, что связывало его с прошлым, но не может воспринимать другие ценности, так как они
еще толком не сформировались, а если они и есть, то их значение весьма сомнительно.
Но чтобы остановить техническую экспансию, нужно вернуться к «золотому веку человечества» и начать возрождать социальные ценности того периода. Сущность человека состоит не в материальном производстве, а в открытиях и интерпретации, значимость которых вряд ли можно переоценить. Человек - это существо, которое само себя созидает, преодолевает и проектирует.
Мамфорд считает развитие техники вторичным фактором, в то время как первичным является потребность человека в самореализации, обретении новых умений и навыков, развитии искусств: «...на каждом этапе развития человека его изобретения и преобразования были направлены не столько на увеличение запасов пищи или на обуздание природы, сколько на утилизацию его собственных гигантских органических ресурсов, а также на выражение его скрытых возможностей.»8.
Человека не стоит рассматривать как животное, пользующееся орудиями труда, скорее, это животное, которое в состоянии развивать свой разум, ограничивать свои потребности и желания. В первую очередь человек меняет себя, совершенствуясь духовно и физически, и лишь затем принимается за формирование окружающей среды.
Словосочетанием «миф машины» Мамфорд объясняет возникновение иллюзорного представления, что техника неустранима из жизни человека и приносит выгоду. «. Представление о том, что машина по своей природе совершенно непреодолима - и в то же время, если ей не сопротивляться, в конце концов полезна»9. Более того, миф машины - это достижение самой машины. Действительно, техника увеличивает количество материальных благ, но за это приходится платить дегуманизацией. Когда человек является частью машины, сильно ограничиваются возможности и сферы его деятельности.
В своей концепции Мамфорд исходит из предположения, что техника - это не только приспособления для производства какого-либо продукта. Техника - это в первую очередь саморазвитие человека. Если обратить внимание на живую природу, то можно найти много примеров, когда звери, птицы и насекомые строят сложные гнезда, ульи и демонстрируют уникальные навыки. Это тоже своего рода техника. Но главное отличие человека состоит в том, что он смог придумать язык, научиться выражать свою мысль, попытался осознать окружающий его мир, стал передавать знания своим потомкам. Так что изначально техника заключена в самом человеке.
Главное достижение человеческой цивилизации заключалось в саморазвитии и самосознании, а появление техники, машины - это уже вторичный процесс.
Путь спасения от машины, от технократического уклада Мам-форд видит в стремлении к демократическим тенденциям, которые независимо ни от чего присутствуют в каждом индустриальном аппарате, основой которого являются живые людей, а им свойственно стремиться к свободе и автономии.
Демократия - это путь избавления от негативных свойств машины. Демократия ассоциируется со свободой, правом человека выбирать, заниматься ему каким-либо трудом или нет. Демократия - это возвращение к семейственности, труду среди родных, творческое начало, передача знаний и традиций через поколения.
Необходимо изменить сложившуюся ситуацию, избавиться от состояния зависимости от техники, от машины, тогда к человеку вернутся все присущие ему качества, он снова будет свободен, творчески активен и будет стремиться к саморазвитию.
Примечания
1 Шпенглер О. Человек и техника // Культурология. ХХ век. Антология. М.: Юристъ, 1995. С. 458.
2 Там же. С. 486.
3 Маркузе Г. Индустриализация и капитализм в работах Макса Вебера (Marcuse H. Industrialisierung und Kapitalism im Werk Max Webers. Vortrag, gehalten 1964 auf dem 15. Deutschen Soziologentag in Heidelberg // Kultur und Gesellschaft. II. Frankfurt am/M., 1965. S. 107-129). Цит. по: Хабермас Ю. Техника и наука как «идеология». М.: Праксис, 2007. С. 52.
4 Хабермас Ю. Будущее человеческой природы. На пути к либеральной евгенике. М.: Весь мир, 2002.
5 Там же.
6 См.: Сидорина Т.Ю. Философия кризиса. М.: Флинта-Наука, 2003.
7 Там же. С. 250.
8 Мамфорд Л. Миф машины. М.: Сигма Логос, 2001. С. 16.
9 Там же. С. 293.
