CC BY
69
А.В. Петрянин
Петрянин Алексей Владимирович — кандидат юридических наук, доцент, докторант кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права Нижегородской академии МВД России
Техника современного правотворчества в рамках выработки дефиниции «экстремизм»: особенности и перспективы
Современная Россия в рамках динамично развивающейся экономики и права переживает глубокий кризис во всех сферах жизнедеятельности общества и государства, находящий свое отражение в том числе в резком всплеске экстремистских проявлений, посягающих на наиболее значимые общественные отношения.
Как общественно-политическое явление экстремизм выступает следствием активности определенных политических сил, ориентированных на распространение — через насилие — собственных взглядов о политическом и социально-экономическом устройстве общества, характере межгосударственных отношений. В отечественное политическое пространство экстремизм вторгся на изломе крутых перемен в политической, экономической, социальной и духовной жизни общества, чему отчасти способствовали недостатки и пробелы раннего постсоветского законодательства. Вследствие этого в России возникли первые ростки проявления политической, экономической, религиозной, расовой и национальной нетерпимости, а радикально настроенные политические силы активизировали крайне агрессивные формы самовыражения (организация террористических актов, массовых беспорядков и т. д.). В настоящее время экстремизм представляет серьезную угрозу не только нравственным и духовным устоям общества, но и жизни граждан России, государственности, а следовательно, и целостности многонациональной страны1. Согласно оценке экспертов и заявлениям политического руководства российского государства, экстремизм сегодня представляет собой одну из ключевых угроз национальной безопасности РФ.
Разрушение советского политико-правового пространства стало отправным моментом и поводом для возникновения на территории России различных националистических, фашистских, религиозных и тому подобных образований и структур, якобы вставших на защиту интересов населения, но, по сути, преследовавших свои меркантильные интересы. Органы государственной власти и управления в Российской Федерации на первом этапе постсоветской демократизации общества не придавали большого значения факту появления политических группировок с экстремистской идеологической направленностью. Кроме того, их развитие в ряде случаев поощрялось и оценивалось как реализация демократических принципов. Партии, движения крайнего толка не воспринимались серьезно и потому, что в обществе периода социализма и начала построения демократического государства еще не выработался защитный рефлекс понимания опасности, зарождающейся в этих движениях и в их лозунгах. Кроме того, в определенной мере их существование было на руку известным политическим кругам, да и для института государственной власти на раннем этапе своего развития они еще не достигли той реальной угрозы, которая предопределяла необходимость адекватных ответных действий.
Современное усиление экстремизма, острота используемых его субъектами форм и методов, размах данного явления в стране и в мире уже создали серьезную угрозу жизненно важным интересам личности, общества и государства. Экстремизм проник во все сферы общественной жизни, оказывает разрушительное влияние на развитие общества, достижение гражданского согласия, проведение социальных и экономических реформ, формирование политической стабильности. В этой связи проблема экстремизма в настоящее время стала предметом пристального внимания ученых, политиков, общественных деятелей. В последние годы состоялся ряд представительных научных конференций, появилось множество научных публикаций, отражающих результаты исследований различных аспектов феномена экстремизма, однако комплексного научного осмысления данная проблема в Российской Федерации пока не получила.
В рамках противодействия преступлениям экстремистской направленности особая роль уделяется государственным органам, в том числе и в лице законодательных органов, так как необходимым условием создания в России демократического правового государства выступает предварительное решение важнейшей задачи — научиться использовать инструменты государства для обеспечения свободы — свободы личности, свободы предпринимательства, свободы развития институтов граж-
1 ИстоминА.Ф. К вопросу об экстремизме / А.Ф. Истомин, Д.А. Лопаткин // Современное право. — 2005. — № 7. — С. 34—35.
данского общества, что возможно только в сильном государстве и лишь при единственной диктатуре — диктатуре Закона1.
Не последнее место для достижения вышеуказанных целей занимает техника современного правотворчества в рамках конструирования норм, регламентирующих ответственность за совершение преступлений экстремистской направленности, а также основополагающих дефиниций.
С нашей точки зрения, основополагающей дефиницией в рамках противодействия экстремизму должна являться дефиниция, непосредственно отражающая рассматриваемое явление. Комплексное изучение экстремизма возможно только после выработки определения экстремизма, содержащего в себе исчерпывающий перечень признаков изучаемого явления, так как в соответствии с достижениями формальной логики определение понятия — это логическая операция, раскрывающая содержание понятия путем указания его существенных признаков2. Выработка понятия экстремизма должна быть основана не только на достижениях права. В первую очередь необходимо рассмотреть этимологические предпосылки возникновения данного понятия путем проведения семасиологического анализа3 термина «экстремизм» с позиций права, философии, социологии, политологии, общеправовых наук и наук криминального цикла, что позволит более полно уяснить сущность экстремизма как негативного социально- правового феномена.
Потребность данного изучения определяется введением термина «экстремизм» в ряд нормативно-правовых актов, прямо или косвенно направленных на противодействие изучаемому явлению. Причем изучаемый термин имеет в современном законодательстве достаточное количество производных от него терминов, например: «преступления экстремистской направленности», «экстремистская организация», «экстремистское сообщество» и т. д.
Наиболее существенным недостатком современного восприятия экстремизма с учетом положений, закрепленных в Федеральном законе «О противодействии экстремистской деятельности», является использование термина «экстремизм» как синонима словосочетания «экстремистская деятельность», о чем прямо указано в статье 1 Закона, закрепляющей основные понятия.
Исходя из того, что рассматриваемый Федеральный закон является основополагающим нормативно-правовым актом, регламентирующим противодействие экстремизму, в него должны быть включены все конструктивные признаки изучаемого явления, отражающие его сущность. К сожалению, анализируемый Закон вообще не содержит признаков экстремизма, а лишь определяет запрещенную экстремистскую деятельность, перечень которой неоднократно уточнялся.
Определив данный список запрещенной Законом деятельности, законодатель тем самым ушел от исчерпывающего перечисления деяний, содержащих в себе проявления экстремизма. Данный подход породил проблемы применения как самого Закона, так и Уголовного кодекса, так как не дает возможности четкого определения круга преступлений экстремистской направленности. При этом критерии, заложенные в самом Законе, характеризуются высоким уровнем бланкетности. В частности, признавая террористическую деятельность разновидностью экстремистской, анализируемый нормативноправовой акт отсылает нас к Федеральному закону от 6 марта 2006 года № 35-ФЗ «О противодействии терроризму»4, который закрепляет в себе виды деятельности, относящиеся к террористической.
По нашему мнению, законодатель при создании данного нормативно-правового акта не заложил в него основной концептуальной идеи, отражающей непосредственную сущность экстремизма.
Проанализировав Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности», считаем необходимым констатировать, что российскому законодателю не удалось определить содержание экстремизма5. Это явилось причиной отсутствия законодательной дефиниции рассматриваемого явления, хотя потребность в понятии экстремизма в его правовом смысле совершенно справедлива6.
В данном случае также нужно не забывать о том, что в России еще до принятия Федерального закона № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» существовала и сегодня еще действует обширная нормативно-правовая база, параллельно регламентирующая борьбу с экстремизмом.
Предлагаем проанализировать эти нормативно-правовые акты с учетом их юридической силы и содержательной части.
Первым документом, установившим, на наш взгляд, основы противодействия экстремизму, явилась Конституция РФ от 12 декабря 1993 года. Данный нормативно-правовой акт, обладающий выс-
1 См.: Путин В.В. Какую Россию мы строим // Российская газета. — 2000. — 11 июля.
2 Ерохина К.В. Традиционная формальная логика: Учебно-методическое пособие. — 2-е изд., испр. — Саратов, 2000. — С. 24.
3 Анализ значения, смысла языковой единицы.
4 Российская газета. — 2006. — № 48.
5 См.: Александров А.И. Уголовная политика и уголовный процесс в российской государственности: история, современность, перспективы, проблемы. — СПб., 2003. — С. 481.
6 См.: Залужный А.Г. Экстремизм: сущность и способы противодействия // Современное право. — 2002. — № 12. — С. 31.
шей юридической силой на территории России, содержит в себе ряд концептуальных норм, устанавливающих меры по борьбе с рассматриваемым явлением.
Даже в преамбуле к Основному закону государства прослеживается нетерпимость к борьбе, основанной на критериях неравенства. В частности, там отмечено, что «мы, многонациональный народ Российской Федерации, соединенные общей судьбой на своей земле, утверждая права и свободы человека, гражданский мир и согласие, сохраняя исторически сложившееся государственное единство, исходя из общепризнанных принципов равноправия и самоопределения народов...»1.
Кроме этого, статья 13 Конституции РФ включает в себя нормы, запрещающие какое-либо политическое или идеологическое доминирование. В соответствии с частью 5 данной статьи также запрещается создание и деятельность общественных объединений, цели и действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни.
По нашему мнению, еще одной конституционной нормой, закрепленной в статье 17 Основного закона, также регламентируются антиэкстремистские меры. В ней указано, что «осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать прав и свобод других лиц»2.
В соответствии со статьей 19 Конституции РФ «государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности». Закрепленные в анализируемой норме позиции, с нашей точки зрения, четко регламентируют принцип нетерпимости государства к проявлению определенного рода экстремизма.
Особое значение в предупреждении экстремизма имеет часть 2 статьи 29 Конституции РФ, в соответствии с которой «не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства»3.
Причем сам же Основной закон в статье 55 определяет, что «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства»4, тем самым устанавливая возможные превентивные меры в отношении различных экстремистских проявлений.
Как справедливо отмечает А.И. Долгова, в Федеральном законе «О противодействии экстремистской деятельности» положения части 3 статьи 55 Конституции РФ отражены неполно. В статье 2 «Основные принципы противодействия экстремистской деятельности» данного Закона говорится, в частности, что противодействие экстремистской деятельности основывается на принципе приоритета «обеспечения безопасности Российской Федерации». При этом термин «безопасность Российской Федерации» не разъясняется, разными авторами он понимается по-разному. В статье 55 Конституции РФ значительно более определенно сказано о допустимости введения ограничений в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства5.
Безусловно, Конституция РФ является основным правовым источником противодействия экстремизму. В правовой доктрине существуют два принципиально отличающихся между собой подхода, определяющих роль Конституции РФ в борьбе с изучаемым феноменом.
Первый подход, представителем которого является Р.С. Тамаев, определяет, что вся совокупность конституционных норм, развивающаяся в национальном законодательстве, фактически создает основу противодействия экстремизму6.
Вторая группа ученых, к которой относится Е.Г. Чуганов, полагает, что соответствующей нормативной базой противодействия экстремизму могут быть лишь отдельные положения конституции, которые запрещают деятельность, направленную на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности РФ, о закреплении равенства прав и свобод граждан, права на здоровье и на жизнь и т. д.7
1 Собрание законодательства РФ. — 2009. — № 4. — Ст. 445.
2 Там же.
3 Там же.
4 Там же.
5 Долгова А.И. Проблемы правового регулирования борьбы с экстремизмом и правоприменительной практики / А.И. Долгова, А.Я. Гуськов, Е.Г. Чуганов. — М., 2010. — С. 100—101.
6 Тамаев Р.С. Уголовно-правовое и криминологическое обеспечение противодействия экстремизму: Монография. — 2-е изд. — М., 2008. — С. 67.
7 См.: Чуганов Е.Г. Экстремизм: проблемы уголовной политики // Экстремизм и другие криминальные явления. — М., 2008. — С. 5.
Мы считаем, что подход, высказанный Р.С. Тамаевым, является более справедливым в данном случае, так как Конституция РФ, являясь Основным законом государства, ставит своей первостепенной задачей организацию нормальной жизнедеятельности и функционирования как непосредственно государственно аппарата, так и общества и конкретных граждан. Данный подход проходит через призму всех норм, закрепленных в Конституции, включая преамбулу. Поэтому, с нашей точки зрения, каждая статья Конституции РФ содержит в себе позиции, прямо или косвенно направленные на противодействие экстремизму.
Вторым не менее значимым нормативно-правовым актом, регламентирующим ответственность за экстремизм, является Уголовный кодекс РФ 1996 года.
Кодекс РФ об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 года № 195-ФЗ предусматривает административную ответственность за совершение некоторых правонарушений, косвенно свидетельствующих об экстремистски мотивированном поведении. Например, статьи 5.26 «Нарушение законодательства о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях», 5.38 «Нарушение законодательства о собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетировании», 13.21 «Нарушение порядка изготовления или распространения продукции средства массовой информации», 20.2 «Нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования», 20.3 «Пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики» и др. В последующем Федеральным законом от 24 июля 2007 года № 211-ФЗ в КоАП РФ введена статья 20.29 «Производство и распространение экстремистских материалов», в результате чего производный термин от понятия «экстремизм» получил закрепление и в административном праве.
Как нами уже было ранее отмечено, экстремизм должен рассматриваться исключительно как преступное поведение. При этом значение административного законодательства в рамках противодействия изучаемому явлению также достаточно высоко. В связи с тем, что административное правонарушение по своему характеру и степени общественной опасности менее опасно, чем преступное поведение, и чаще всего соотносится с подготовительными действиями или обнаружением умысла, предлагаем данный вид противоправного поведения развести с преступным путем использования иной терминологии.
Федеральный конституционный закон от 30 мая 2001 года № 3-ФКЗ «О чрезвычайном положении» (в ред. от 30 июня 2003 г. и 7 марта 2005 г.) также содержит в себе нормы, регламентирующие противодействие экстремизму. В соответствии со статьей 3 указанного Закона «чрезвычайное положение вводится лишь при наличии обстоятельств, которые представляют собой непосредственную угрозу жизни и безопасности граждан или конституционному строю РФ и устранение которых невозможно без применения чрезвычайных мер»1.
Причем сам Закон к таким обстоятельствам относит и непосредственно совершение следующих экстремистских актов: попытки насильственного изменения конституционного строя РФ, захвата или присвоения власти, вооруженный мятеж, массовые беспорядки, террористические акты, блокирование или захват особо важных объектов или отдельных местностей, подготовку и деятельность незаконных вооруженных формирований; межнациональные, межконфессиональные и региональные конфликты, сопровождающиеся насильственными действиями, создающими непосредственную угрозу жизни и безопасности граждан, нормальной деятельности органов государственной власти и органов местного самоуправления.
С нашей точки зрения, данный Закон закрепил в себе перечень наиболее опасных для безопасности государства экстремистских проявлений, что, несомненно, является достоинством этого нормативного акта. Так он дает непосредственную возможность применения превентивных мер путем введения на территории государства режима чрезвычайного положения.
Следующим антиэкстремистским нормативно-правовым актом является Федеральный закон от
26 сентября 1997 года № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях»2 (в ред. от 23 июля 2008 г.). Часть 4 статьи 6 данного Федерального закона запрещает создание и деятельность религиозных объединений, цели и действия которых противоречат закону. В этом случае норма носит широчайший бланкетный характер, что, с нашей точки зрения, указывает на ее универсальность и, соответственно, эффективность. При этом статья 14 подробно регламентирует порядок приостановления деятельности религиозного объединения, ликвидации религиозной организации и запрета на деятельность религиозного объединения в случае нарушения ими законодательства. В частности, к числу оснований для принятия данных мер в судебном порядке относятся нарушение общественной безопасности и общественного порядка и совершение действий, направленных на осуществление экстремистской деятельности.
1 Российская газета. — 2001. — № 105.
2 Федеральный закон от 26 сентября 1997 года № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» (ред. от 23 июля 2008 г.) // Собрание законодательства РФ. — 1997. — № 39. — Ст. 4465.
По нашему мнению, данным Законом была предпринята попытка противодействия религиозному экстремизму, являющемуся одним из наиболее распространенных и опасных.
Федеральный закон от 19 мая 1995 года № 82-ФЗ «Об общественных объединениях» (в ред. от 19 мая 2010 г.) в статье 16 запрещает создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на осуществление экстремистской деятельности1.
Нарушение данных требований в соответствии со статьей 44 настоящего Федерального закона является основанием для ликвидации общественного объединения и запрета на его деятельность.
На наш взгляд, данный Закон являлся и является эффективным инструментом предупреждения группового проявления экстремизма как на стадии организации общественного объединения, так и в процессе осуществления экстремистской деятельности.
Инструментом противодействия политическому экстремизму является Федеральный закон от 11 июля 2001 года № 95-ФЗ «О политических партиях» (в ред. от 4 июня 2010 г.). В соответствии с частью 1 статьи 9 настоящего Федерального закона запрещаются создание и деятельность политических партий, цели или действия которых направлены на осуществление экстремистской деятельности2. Причем данный Закон, как и вышерассмотренные нормативно-правовые акты, в статье 41 устанавливает порядок ликвидации политических партий.
Продолжая изучение вопроса о противодействии политическому экстремизму, необходимо упомянуть Федеральный закон от 12 июня 2002 года № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации». В части 1 статьи 56 Закона закреплено, что предвыборные программы кандидатов, избирательных объединений, иные агитационные материалы (в том числе размещаемые в информационно-телекоммуникационных сетях общего пользования, включая Интернет), выступления кандидатов и их доверенных лиц, представителей и доверенных лиц избирательных объединений, представителей инициативной группы по проведению референдума и иных групп участников референдума, граждан на публичных мероприятиях, в средствах массовой информации (в том числе размещаемые в информационно-телекоммуникационных сетях общего пользования, включая Интернет) не должны содержать призывы к совершению деяний, определяемых в статье 1 Федерального закона от 25 июля 2002 года № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» как экстремистская деятельность, либо иным способом побуждать к таким деяниям, а также обосновывать или оправдывать экстремизм. Запрещается агитация, возбуждающая социальную, расовую, национальную или религиозную рознь, унижающая национальное достоинство, пропагандирующая исключительность, превосходство либо неполноценность граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности, а также агитация, при проведении которой осуществляются пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени их смешения3.
По данному Закону, распространение вышеуказанных сведений дискредитирует кандидата и исключает возможность участия выборах. При этом его действия оцениваются с точки зрения уголовного или административного законодательства и в случае наличия в его действия признаков противоправного деяния влекут за собой соответствующее наказание.
Мы считаем, что анализируемая норма является эффективным инструментом противодействия экстремизму, так как ее действие направлено не только на кандидатов, но и на избирателей. Вышеуказанные обстоятельства, с нашей точки зрения, указывают на эффективность данного Закона в предупреждении рассматриваемого явления.
Особого внимания в рамках организации деятельности, направленной на противодействие экстремизму, заслуживает Закон РФ от 27 декабря 1991 года № 2124-1 «О средствах массовой информации» (в ред. от 9 февраля 2009 г.). В соответствии со статьей 4 настоящего Закона не допускается использование средств массовой информации в целях совершения уголовно наказуемых деяний, для разглашения сведений, составляющих государственную или иную специально охраняемую законом тайну, для распространения материалов, содержащих публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публично оправдывающих терроризм, других экстремистских мате-риалов4.
В этой же статье законодатель закрепил еще ряд превентивных мер, направленных на предупреждение экстремизм. В частности, запрещается распространение информации об общественном объ-
1 Собрание законодательства РФ. — 1995. — № 21. — Ст. 1930.
2 Федеральный закон от 11 июля 2001 года № 95-ФЗ «О политических партиях» (ред. от 4 июня 2010 г.) // Российская газета. — 2001. — 14 июля.
3 Федеральный закон от 12 июня 2002 года № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» (ред. от 4 июня 2010 г.) // Собрание законодательства РФ. — 2002. — № 24. — Ст. 2253.
4 Закон РФ от 27 декабря 1991 года № 2124-1 «О средствах массовой информации» (ред. от 9 февраля 2009 г.) // Российская газета. — 1992. — 8 февраля.
единении или иной организации, включенных в опубликованный перечень общественных и религиозных объединений, иных организаций, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности по основаниям, предусмотренным Федеральным законом от 25 июля 2002 года № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», без указания на то, что соответствующее общественное объединение или иная организация ликвидированы или их деятельность запрещена.
Причем этот же Закон в статье 16 устанавливает порядок прекращения и приостановления деятельности средства массовой информации в случае нарушений установленных им же запретов.
Учитывая распространенность и доступность информационных ресурсов, а также их использование как источников распространения экстремистских материалов, был принят Федеральный закон от
27 июля 2006 года № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», который в части 6 статьи 10 закрепил запрет на распространение информации, направленной на пропаганду войны, разжигание национальной, расовой или религиозной ненависти и вражды, а также иной информации, за распространение которой предусмотрена уголовная или административная ответственность.
Имея по своей сути бланкетный характер, норма четко определяет перечень отсылочных нормативно-правовых актов, что, с нашей точки зрения, является достоинством данного документа, так как дает возможность установления перечня запрещенной к распространению информации.
Кроме этого, непосредственной борьбе с экстремизмом посвящен ряд ведомственных нормативно-правовых актов. В частности, Федеральные законы «О полиции»1, «О Федеральной службе безопасности»2, «О внутренних войсках Министерства внутренних дер Российской Федерации»3 и др.
Следующим нормативным звеном, направленным на борьбу с экстремизмом, являются указы Президента РФ. Нами будут проанализированы наиболее значимые указы, закрепляющие в себе механизмы противодействия экстремистским проявлениям. Одним из фундаментальных в данном случае является Указ Президента РФ от 23 марта 1995 года № 310 «О мерах по обеспечению согласованных действий органов государственной власти в борьбе с проявлениями фашизма и иных форм политического экстремизма в Российской Федерации»4.
В данном документе отмечено, что в Российской Федерации участились случаи разжигания социальной, расовой, национальной и религиозной розни, распространения идей фашизма. Антиконституционная деятельность экстремистски настроенных лиц и объединений приобретает все более широкие масштабы и дерзкий характер; создаются незаконные вооруженные и военизированные формирования; нарастает угроза сращивания последних с некоторыми профсоюзными, коммерческими, финансовыми, а также криминальными структурами.
Эти крайне опасные явления в жизни нашего общества создают угрозу основам конституционного строя, ведут к попранию конституционных прав и свобод человека и гражданина, подрывают общественную безопасность и государственную целостность Российской Федерации.
Нельзя допустить, чтобы рост политического экстремизма привел к срыву очередных выборов в органы государственной власти и органы местного самоуправления, препятствовал свободному волеизъявлению избирателей, влиял на разрешение трудовых конфликтов, оказывал давление на те или иные государственные и муниципальные органы.
Деятельность политических экстремистов, многие из которых открыто заявляют об идейном родстве с национал-социализмом, используют фашистские или схожие с ними лозунги, атрибутику и символику, глубоко оскорбляет хранимую россиянами память о жертвах Великой Отечественной войны и чувства ветеранов. В год 50-летия Победы над гитлеровской Германией подобные действия являются особенно вызывающими.
На эти угрожающие конституционному строю процессы практически не реагируют органы государственной власти и органы местного самоуправления. Нормы, которые являются правовой основой для реальной борьбы с этим явлением, и прежде всего положение статьи 13 Конституции РФ о запрете создания и деятельности объединений, цели или действия которых являются антиконституционными, почти не применяются.
1 Федеральный закон от 7 февраля 2011 года № 3-ФЗ «О полиции» // Собрание законодательства РФ. — 2011. — № 7. — Ст. 900.
2 Федеральный закон от 3 апреля 1995 года № 40-ФЗ «О Федеральной службе безопасности» (ред. от 25 декабря 2008 г.) // Собрание законодательства РФ. — 1995. — № 15. — Ст. 1269.
3 Федеральный закон от 6 февраля 1997 года № 27-ФЗ «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации» (ред. от 25 ноября 2009 г.) // Собрание законодательства РФ. — 1997. — № 6. — Ст. 711.
4 Постановление Правительства РФ от 18 января 2003 года № 27 «Об утверждении Положения о порядке определения перечня организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их участии в экстремистской деятельности, и доведения этого перечня до сведения организаций, осуществляющих операции с денежными средствами или иным имуществом» (ред. от 8 декабря 2008 г.) // Собрание законодательства РФ. — 2003. — № 4. — Ст. 329.
Крайне неудовлетворительна и нескоординирована работа в этой сфере органов прокуратуры РФ, Министерства внутренних дел РФ и Федеральной службы контрразведки РФ, в чьи задачи входит пресечение незаконной, антиконституционной деятельности и противодействие экстремистским, националистическим и шовинистическим проявлениям, а также Министерства юстиции РФ и Комитета РФ по печати1.
Осознавая несогласованность деятельности государственных органов в противодействии экстремизму, Президентом РФ впервые в истории современного Российского государства были продиктованы мероприятия, непосредственно направленные на повышение эффективности борьбы с экстремизмом. Во-первых, обеспечить координацию работы Министерства внутренних дел РФ, Федеральной службы контрразведки РФ, Федеральной пограничной службы РФ, Министерства юстиции РФ и Комитета РФ по печати, других заинтересованных федеральных органов исполнительной власти, направленной на активизацию борьбы с фашизмом и политическим экстремизмом. Во-вторых, обеспечить усиление прокурорского надзора за соблюдением всеми предприятиями, учреждениями, организациями и общественными объединениями на территории РФ установленных Конституцией РФ норм о равноправии граждан независимо от социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности, об охране достоинства личности, о запрете создания и деятельности объединений, цели и действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя, нарушение целостности государства, подрыв его безопасности, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни. В-третьих, задерживать и привлекать к установленной действующим законодательством ответственности лиц, распространяющих печатную продукцию, кино-, фото-, аудио- и видеоматериалы, направленные на пропаганду фашизма, возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни; принимать меры к изъятию такой печатной продукции и материалов.
Особой заслугой анализируемого Указа, с нашей точки зрения, явилось не только осознание руководством страны несогласованности государственных органов, но и отсутствие нормативно закрепленных дефиниций, отражающих экстремистскую составляющую.
Осознавая дискуссионность содержания используемых в теории и практике терминов, Президент предложил Российской академии наук представить в Государственно-правовое управление Президента РФ научное разъяснение понятия «фашизм» и связанных с ним понятий и терминов для подготовки предложений по внесению изменений и дополнений в действующее законодательство, а также рекомендовал Верховному Суду РФ обобщить судебную практику применения правовых норм, устанавливающих ответственность граждан, общественных объединений и средств массовой информации за нарушения гарантированного Конституцией РФ равенства прав и свобод человека и гражданина; дать разъяснения содержащихся в действующем законодательстве понятий и терминов, касающихся ответственности за действия, направленные на возбуждение социальной, расовой, национальной и религиозной розни.
Полученные результаты должны были лечь в основу проектов законов о внесении изменений и дополнений, направленных на установление ответственности за проявления фашизма и иных форм политического экстремизма, в уголовное законодательство РФ, законодательство РФ об административных правонарушениях, о средствах массовой информации и об общественных объединениях для их внесения в установленном порядке в качестве неотложной законодательной инициативы Президента РФ.
По нашему мнению, достижение поставленных Президентом задач, в том числе в области выработки общепринятого понятийного аппарата, исключило бы существующие противоречия и, несомненно, повлияло бы на снижение экстремистских проявлений в России. Но продекларированные в Указе цели и задачи не были выполнены в полном объеме. Наиболее существенной недоработкой в рамках реализации анализируемого документа стала невыработка нормативно закрепленного понятийного аппарата, отражающего сущность современного экстремизма, что, несомненно, является самым существенным недостатком реализации вышеназванного Указа.
В рамках утвержденной Указом Президента РФ «Концепции государственной национальной политики Российской Федерации» в разделе, закрепившем принципы государственной национальной политики, отмечено запрещение деятельности, направленной на подрыв безопасности государства, возбуждение социальной, расовой, национальной и религиозной розни, ненависти либо вражды2. Причем вышеуказанный принцип относится к основным принципам государственной национальной политики в Российской Федерации.
1 Указ Президента РФ от 23 марта 1995 года № 310 «О мерах по обеспечению согласованных действий органов государственной власти в борьбе с проявлениями фашизма и иных форм политического экстремизма в Российской Федерации» (ред. от 3 ноября 2004 г.) // Собрание законодательства РФ. — 1995. — № 13. — Ст. 1127.
2 Указ Президента РФ от 15 июня 1996 года № 909 «Об утверждении Концепции государственной национальной политики Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. — 1996. — № 25. — Ст. 3010.
Осознание экстремизма как общенациональной проблемы также закреплено в Указе Президента РФ «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года», где отмечено, что в будущем получат развитие националистические настроения, ксенофобия, сепаратизм и насильственный экстремизм, в том числе под лозунгами религиозного радикализма. Вышеуказанные угрозы являются основными источниками национальной безопасности. В соответствии с пунктом 36 Стратегии, Российская Федерация при обеспечении национальной безопасности в сфере государственной и общественной безопасности на долгосрочную перспективу исходит из необходимости постоянного совершенствования правоохранительных мер по выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию актов терроризма, экстремизма, других преступных посягательств на права и свободы человека и гражданина, собственность, общественный порядок и общественную безопасность, конституционный строй РФ1.
Особое внимание при противодействии экстремизму уделяется и на уровне субъектов РФ. Осознавая опасность изучаемого явления, территориальные законодательные органы принимают свои нормативно-правовые акты, регламентирующие направления по борьбе с экстремизмом. Мы приведем лишь некоторые примеры аналогичных документов:
— постановление правительства Москвы от 8 сентября 2009 года № 945-ПП «О дополнительных мерах по профилактике ксенофобии и этнополитического экстремизма в молодежной среде города Москвы»2;
— распоряжение администрации Санкт-Петербурга от 7 июля 2003 года № 1669-ра «О Координационном совете по организации профилактической и воспитательной работы по недопущению экстремизма и национализма в молодежной среде»3;
— распоряжение правительства Нижегородской области от 22 декабря 2009 года № 3151- р «Об утверждении Концепции областной целевой программы «Профилактика терроризма и экстремизма в Нижегородской области» на 2012—2014 годы»4.
В настоящее время существуют и иные неупомянутые нами нормативные правовые акты, в том числе и федеральные законы, играющие определенную роль в противодействии различным формам экстремизма на территории РФ и затрагивающие вопросы национальной безопасности, например, Федеральные законы от 25 июля 1998 года № 130-ФЗ «О борьбе с терроризмом», от 31 мая 1996 года № 61-ФЗ «Об обороне» и т. д.
Подводя итог проведенному исследованию, хотелось бы отметить, что несчетное количество нормативно-правовых актов, непосредственно или опосредованно затрагивающих вопрос борьбы с экстремизмом, при этом обладающих различной юридической силой, ставят вопрос о выработке понятия экстремизма, соответствующего современным реалиям и потребностям. Соответственно, первостепенной задачей современной правотворческой деятельности, в рамках противодействия рассматриваемому явлению, должна стать выработка дефиниции «экстремизм» и закрепление ее в Федеральном законе «О противодействии экстремистской деятельности».
1 Указ Президента РФ от 12 мая 2009 года № 537 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» // Собрание законодательства РФ. — 2009. — № 20. — Ст. 2444.
2 Постановление правительства Москвы от 8 сентября 2009 года № 945-ПП «О дополнительных мерах по профилактике ксенофобии и этнополитического экстремизма в молодежной среде города Москвы» // Вестник мэра и правительства Москвы. — 2009. — № 53.
3 Распоряжение администрации Санкт-Петербурга от 7 июля 2003 года № 1669-ра «О Координационном совете по организации профилактической и воспитательной работы по недопущению экстремизма и национализма в молодежной среде» (ред. от 29 ноября 2006 г.) // Вестник администрации Санкт-Петербурга. — 2003. — № 8.
4 Распоряжение правительства Нижегородской области от 22 декабря 2009 года № 3151-р «Об утверждении Концепции областной целевой программы «Профилактика терроризма и экстремизма в Нижегородской области» на 2012—2014 годы» // Эталонный банк данных правовой информации губернатора и правительства Нижегородской области.
