CC BY
74
Права человека в евразийском пространстве
Серновец М.Н.
тайны сторожевого контроля (часть четвертая)
Цель: Исследование правовых проблем феномена сторожевого контроля в России. Методология: Автором использовались формально-юридический метод, методы включенного наблюдения, метод изучения документов.
результаты: В статье раскрыта сущность сторожевого контроля в России, выявлены проблемные вопросы процессуально-правовой регламентации данного явления и осуществления судебного и прокурорского надзора за оперативно-розыскной деятельностью, подвергнута анализу судебная практика по рассмотренной проблеме, предложены тактические приемы, которые имеет право применять адвокат-защитник.
Новизна/оригинальность/ценность: Статья обладает высокой научной и практической ценностью, поскольку содержит обоснованные и актуальные выводы и предложения.
ключевые слова: сторожевой контроль, оперативно-розыскная деятельность, розыск, прокурорский надзор, судебный контроль, адвокат-защитник, незаконное лишение свободы, права человека.
Sernovets M.N.
secrets of sentry control (part four)
purpose: Research of legal problems of a phenomenon of sentry control in Russia. Methodology: The author used a formal-legal method, methods of the included supervision, a method of studying of documents.
Results: In article the essence of sentry control in Russia is opened, problematic issues of a procedural and legal regulation of this phenomenon and implementation of judicial and public prosecutor's supervision behind operational search activity are revealed, jurisprudence on the considered problem is subjected to the analysis, policy strokes which has the right to apply the lawyer defender are offered.
Novelty/originality/value: Article has the high scientific and practical value as contains valid and actual conclusions and offers.
Keywords: sentry control, operational search activity, search, public prosecutor's supervision, judicial control, lawyer defender, illegal imprisonment, human rights.
21. А судьи что? - Суды общей юрисдикции. Преображенский суд Москвы
Конечно же, при выяснении природы «сторожевого контроля», как и возможности обжалования выставления личных данных В. на «сторожевой контроль», нельзя было обойтись без какого-нибудь судебного разбирательства. Очевидно, что тема «сторожевого контроля» не могла (и не была) предметом судебного разбирательства в Преображенском суде Москвы при решении вопроса об избрании В. меры пресечения в виде заключения под стражу как подозреваемому (обвиняемому). Этот же вопрос не был предметом судебного разбирательства в Перовском суде Москвы при рассмотрении уголовного дела № 463300. Более того, следствие и прокуратура ВАО г. Москвы сделали всё возможное, чтобы документы по выставлению личных данных В. на «сторожевой контроль» исчезли из дела, но кое-какие документы им всё же пришлось оставить, например поручение следователя Маркина об установлении места нахождения В. и ответ следователю за подписью начальника 8-го отдела третьей ОРЧ Филатова, в котором тот сообщал следователю об исполнении его поручения по-
средством выставления В. на «сторожевой контроль».
Попытки обжаловать поручение следователя Маркина, как и примененный в отношении В. «сторожевой контроль», были предприняты уже после постановления Перовским судом Москвы приговора по делу № 463300, чему есть простое объяснение: требования уголовно-процессуального законодательства об обстоятельствах, подлежащих доказыванию (статья 73 УПК) и пределах судебного разбирательства (статья 252 УПК). Жалоба в порядке статьи 125 УПК была подана в Преображенский суд Москвы по месту нахождения следственного органа, где расследовалось уголовное дело № 463300. Конечно же, Преображенский суд отказал в принятии жалобы, мотивировав свой отказ невозможностью рассмотрения жалобы по статье 125 УПК после стадии досудебного производства по делу. Также суд предположил (?), что доводы жалобы могли рассматриваться судами первой и апелляционной инстанций при постановлении и проверке приговора, вступившего в силу 20.02.2014 (Постановление Преображенского суда Москвы от 23 января 2015 г., судья Череповская.). 20 апреля 2015 г.
апелляционная инстанция Московского городского суда оставила постановление от 20.01.2015 без изменения, согласившись с судом первой инстанции, что жалобы в порядке статьи 125 УПК РФ на решения, действия (бездействия) следователя подлежат рассмотрению до постановления приговора или иного окончательного решения по делу.
Тут у читателя возникает закономерный вопрос, кто, когда и как может обжаловать в судебном порядке выставление личных данных гражданина на «сторожевой контроль»?
Отвечаю: по мнению прокуроров и судей судов общей юрисдикции - никто и никогда! Никто и никогда не может обжаловать выставление его личных данных на «сторожевой контроль» ни в судебном порядке, ни в порядке надзора, ни ведомственного контроля (о чём я ещё расскажу).
Зарубка 29. Суды общей юрисдикции считают, что жалобы в порядке статьи 125 УПК на действия (бездействия) и решения следователя могут быть поданы и подлежат судебному рассмотрению только на стадии досудебного разбирательства по делу. Вынесение по делу приговора пресекает возможность подачи таких жалоб.
Зарубка 30. Итого: в стране не существует механизма судебного обжалования незаконного выставления личных данных гражданина на «сторожевой контроль» (что равноценно незаконному розыску, задержанию и доставлению гражданина, то есть незаконному ограничению и нарушению его прав и свобод), в том числе по причине самоустранения судов от рассмотрения таких дел.
22. А судьи что? - Конституционный суд
К счастью, существует другая позиция - юристов не из числа «силовиков», она и была положена в основу обращения в Конституционный Суд. Вот наши рассуждения, представленные в Конституционный Суд после неудачных попыток в судах общей юрисдикции Москвы обжаловать выставление личных данных В. на «сторожевой контроль», включая постановление следователя Маркина, которое тот вынужден был написать, спасая полицейских.
«Уголовно-процессуальное законодательство РФ не содержит информацию о «сторожевом контроле». Согласно статье 6 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» «сторожевой контроль» не относится к видам оперативно-розыскных мероприятий, а в силу статьи 13 ФЗ «О полиции» не входит в перечень предоставленных ей прав, поэтому поручение следователя от 31.01.2012 не могло быть обжаловано и при рассмотрении уголовного дела в судах.
Из решения ЕСПЧ по делу Шимоволоса известно, что применение «сторожевого контроля» регламентировано приказами Министерства внутренних дел Российской Федерации № 980 от 1 декабря 1999 года, № 1070 от 22 декабря 1999 года и № 047 от 14 апреля 2005 года, имеющими гриф «для служебного пользования», которые не опубликованы для всеобщего сведения.
Такое положение лишает гражданина возможности обжаловать выставление его имени в базу данных «сторожевой контроль» и свидетельствует о нарушении статей 15 (части 3 и 4), 22 и 24 Конституции Российской Федерации.
Вместе с тем, согласно статьям 19 и 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации каждому равным образом гарантируется судебная защита его прав и свобод.
Конституционный Суд неоднократно подчеркивал, что право на судебную защиту предполагает наличие конкретных гарантий, позволяющих реализовать его в полном объеме, а правосудие, которое в Российской Федерации осуществляется только судом, по своей сути может признаваться таковым, только если оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах (Постановление от 27 декабря 2012 г. № 34-П).
При этом Российская Федерация как правовое государство обязана обеспечивать эффективную защиту прав и свобод человека и гражданина посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости, на основе законодательно закрепленных критериев, которые в нормативной форме (в виде общих правил) представляют, в каком суде и в какой процедуре подлежит рассмотрению конкретное дело, что позволяет суду, сторонам, другим участникам процесса, а также иным заинтересованным лицам избежать правовой неопределенности в данном вопросе (Определение от 4 июня 2013 г. № 882-О).
Отсутствие законодательных норм, определяющих правовую природу «сторожевого контроля», предусматривающих порядок и сроки обжалования заинтересованным лицом выставления его имени на «сторожевой контроль, делает «сторожевой контроль» недоступным для контроля и осведомления общественности и личности (гражданина и человека), не определяет пределы и характер использования дискреции, предоставляемой властям для сбора и хранения в базе данных «сторожевой контроль» информации о личной жизни, и, тем самым, предоставляет возможность задержания гражданина и человека, ограничения (лишения) его свободы и других прав, гарантиро-
ванных частями 3 и 4 статьи 15, статьями 22, 23 и 24 Конституции Российской Федерации и статьями 5 и 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года, что также нарушает конституционные гарантии государственной, в том числе судебной, защиты прав, свобод и законных интересов граждан, включая реализуемые в процедурах уголовного преследования.
Далее Конституционному Суду было адресовано две просьбы: первая - признать положения части 1 статьи 125 УПК РФ не соответствующими Конституции РФ, поскольку по смыслу, придаваемому ей правоприменительной практикой, они ограничивают право заинтересованного лица на судебное обжалование поручения следователя о внесении его имени (гражданина, человека - заинтересованного лица) в базу данных «сторожевой контроль» сроками предварительного и судебного следствия по уголовному делу, в рамках которого такое поручение давалось; вторая - признать отсутствие законоположений о правовой природе внесения имени гражданина и человека в базу данных «сторожевой контроль», недоступность сведений о «сторожевом контроле» для осведомленности общественности и гражданина (заинтересованного лица, человека); а также законоположений о порядке и сроках судебной защиты прав, свобод и законных интересов граждан, чьи имена внесены в базу данных «сторожевой контроль», не соответствующими Конституции Российской Федерации, в том числе нарушающими конституционные гарантии на судебную защиту и право не подвергаться ограничениям, связанным с применением принудительных мер (задержание, ограничение и лишение свободы во всех иных формах), без предусмотренных законом оснований.
Решение Конституционного Суда было предсказуемым, он указал, что по правилам статьи 125 УПК рассмотрению подлежат жалобы, где ставится вопрос о признании незаконными и необоснованными решений и действий (бездействия), которые в соответствии с данным Кодексом не могут быть предметом проверки их законности и обоснованности на стадии судебного разбирательства при рассмотрении уголовного дела судом, в том числе в апелляционном или кассационном порядке (Определение КС от 28.01.2016 № 208-0).
Впереди нас ждёт кассационное обжалование судебных актов с учётом правовой позиции КС, хотя результат этого обжалования очевиден...
Зарубка 31. Действия (бездействия) и решения следователя подлежат самостоятельному судебному обжалованию вне сроков судебного
разбирательства, если заявленные в жалобе требования не были предметом проверки законности и обоснованности на стадиях судебного разбирательства при рассмотрении уголовного дела судом.
23. Свеженькое. О ведомственном
Написание этого раздела стало возможным после 16 июня 2016 г., когда МВД представило в Замоскворецкий суд Москвы Приказы № 980 и № 1070 от 1 декабря и 22 декабря 1999 года (далее - Приказ № 980 и Приказ № 1070, вместе -Приказы).
Предыстория такова: кроме обращений в суд и органы прокуратуры были обращения в МВД в надежде на существование ведомственного контроля. Кстати, обращалась я в МВД не только по делу В., но и по другим делам, о которых я упоминала в этом исследовании.
Из аппарата МВД по вопросам выставления личных данных клиентов на «сторожевой контроль» обращения перенаправлялись в Главное управление на транспорте, которое возглавляет Д.В. Шаробаров (далее - начальник ГУТ, Шароба-ров или генерал Шаробаров).
Ответом от 30.07.2015 № С-75 Шаробаров сообщил, что нормативными правовыми актами МВД России, а также другими действующими законодательными актами Российской Федерации формирование и ведение «сторожевого контроля» в органах внутренних дел на транспорте не предусмотрено. В ответе делался акцент на том, что «сторожевой контроль» не предусмотрен на транспорте. Появлялся второй, закономерный при этом ответе вопрос, а в других подразделениях МВД, в тех, которые не связаны с транспортом, предусмотрено ли у них ведение «сторожевого контроля»? Вторым ответом, от 17.09.2015 № С-93, мне сообщили, что формирование и ведение «сторожевого контроля» в органах внутренних дел не предусмотрено вообще.
Информация ответов № С-73 и С-95 дала возможность понять, что интересующие меня вопросы относятся к компетенции ГУТ, иначе зачем из аппарата МВД было перенаправлять мои обращения именно в это управление? Поэтому с ГУ на транспорте МВД и была начата переписка по делу В. в желании и надежде получить объяснения о применении в отношении него «несуществующего» «сторожевого контроля».
И тут органы исполнительной власти включили троллинг, без которого ныне никто из них существовать не может, особенно когда им адресуются прямые неудобные вопросы. Первый ответ по делу В. от 27.10.2015 № С-104, 105 и 106 за
подписью врио начальника ГУТ А.А. Андреева включал в себя констатацию факта отсутствия «сторожевого контроля» в правовом поле страны. Далее этим же письмом кратко мне рассказывалась история оперативного сопровождения уголовного дела № 463300 сотрудниками 8-го отдела третьей ОРЧ, действовавшими по поручению следователя, поэтому и проводившими в отношении В. оперативно-розыскные мероприятия.
«Зарубка 32». Руководство ГУ на транспорте МВД России признало «сторожевой контроль» частью оперативно-розыскных мероприятий.
После письма от 27.10.2015 стало более чем актуальным и интересным ознакомиться с материалами проверки ГУТ по моим обращениям, об этом своем желании я уведомила генерала Ша-робарова. Он не оценил моего энтузиазма в этом вопросе и отказался ознакомить меня с материалами проверки по моим адвокатским обращениям по делу В. Интересны мотивы отказа: генерал сослался на пункт 2 статьи 5 Закона о порядке рассмотрения обращений граждан, приведя следу-юшую цитату: «...гражданин при рассмотрении обращения государственным органом имеет право знакомиться с документами и материалами, касающимися рассмотрения обращения, если это не затрагивает права, свободы и законные интересы других лиц и если в указанных документах и материалах не содержатся сведения, составляющие государственную или иную охраняемую федеральным законом тайну».
Спасибо, что после этого абзаца был второй, разъясняющий итоговый смысл отказа. Генерал Шаробаров решил не церемониться со мной и отказать по совокупности двух причин: он посчитал, что адвокат не имеет права знакомиться с материалами проверки по его обращениям в интересах подзащитного (доверителя), и что ответы на заданные ему вопросы охраняются какими-то тайнами, вследствие чего не могут быть свободно выданы.
Зарубка 33. Генерал МВД начальник ГУТ МВД России Шаробаров, ранее признавший отсутствие в правовом поле «сторожевого контроля», отказывает адвокату в ознакомлении с материалами проверки по его же (адвоката) обращению, считая (мой перевод, поправьте меня), что при ознакомлении адвоката с материалами проверки по его адвокатскому заявлению могут быть затронуты права, свободы и законные интересы каких-то других (эфемерных) лиц, как и то, что информация о несуществующем «сторожевом контроле» охраняется законодательством о тайне.
Немного позднее, в декабре 2015 г. в ответе
№ 3/157703008335 от 31.12.2015 за подписью заместителя начальника ГУТ МВД России А.А. Андреева мне были разъяснены положения пункта 1 части 3 статьи 6 ФЗ от 31 мая 2002 года № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», был выведен алгоритм соразмерности прав адвоката и гражданина, и повторно отказано в ознакомлении с материалами проверки со ссылкой на конфиденциальность содержащейся в них (материалах) информации и отсутствие у адвокатов законных прав знакомиться с ней.
Зарубка 34. Итого: как мы могли убедиться на практике, не существует и ведомственного контроля за полицейскими в вопросах их незаконных действий по ограничению прав и свобод гражданина (человека). Такое поведение сотрудников ГУТ я восприняла как предложение встречи и выражение желания личного знакомства, поэтому назначила господам офицерам свидание в Мещанском суде Москвы в рамках административного (по правилам КАС РФ) судопроизводства. Ответчиками по иску выступили два генерала - начальник ГУТ Шаробаров и его заместитель Андреев. В суд генералы лично не пришли, но прислали туда своих представителей, которые посчитали для себя удобным встречаться со мной не в Мещанском, а в Замоскворецком суде Москвы, поэтому попросили направить именно в этот суд дело по подсудности. Перспективы встречаться в суде сразу с двумя генералами взяли вверх над моими территориальными предпочтениями, и я согласилась на рассмотрение дела в Замоскворецком суде, где вот уже полгода продолжается разбирательство.
В Замоскворецком суде генеральские представители из природной скромности, как я понимаю, в устном порядке сообщили, что Приказ № 047 отменён, никаких письменных подтверждений этого представлено не было из-за вопросов секретности. О секретности какого приказа, №047 или иного, шла речь, ни я, ни суд не поняли. Со слов представителей генералов, секретность приказа № 047 определялась первой цифрой его номера - «0». Возможно, приказ, которым отменен Приказ № 047, тоже является по своему содержанию «секретным». Спасибо, что в суд были представлены приказы № 980 и 1070, ранее публике неизвестные.
Что стало известно в суде? В первую очередь обращает на себя внимание то, что представленные в суд Приказы № 980 и 1070 были распечатаны из раздела «Нормативные акты МВД России» базы «КонсультантПлюс» (однако мне по-прежнему
не удалось найти в правовой базе «Консультант-Плюс», в том числе в разделе «Нормативные документы МВД», Приказы МВД); во вторую - что Приказы не имеют грифа «для служебного пользования». Как вы помните, МВД и Генеральная прокуратура отказывались предоставлять информацию о Приказах, как и проводить какие-либо проверки, ссылаясь на служебную тайну, которой эти Приказы якобы охраняются.
Приказ № 980 от 01.12.1999 «О мерах по совершенствованию деятельности автоматизированной информационной системы в органах внутренних дел на транспорте» для правового анализа более информативен и интересен нам, поэтому начнём с него.
1. Приказ № 980 касается использования и совершенствования автоматизированной информационной системы «ФР-Оповещение» (далее -АИС «ФР-Оповещение»). Именно этим Приказом министрам внутренних дел, начальникам ГУВД, УВД субъектов РФ, начальникам УВДТ МВД России предоставлено право наполнения баз данных сведениями о лицах, находящихся в местном и федеральном розыске, о чём под присягой российские власти сообщили в ЕСПЧ.
Из содержания Приказа № 980 можно понять, что АИС «ФР-Оповещение» ранее уже использовалось на транспорте, что позволило в 1998 году выявить и задержать свыше 6 000 (шесть тысяч) лиц, находящихся в федеральном и в местном розыске. Отчетность за девять месяцев 1999 г. показала, что количество задержаний с использованием АИС «ФР-Оповещение» выросло в 1,5 раза. Таким образом, очевидно, что использование АИС «ФР-Оповещение» было начато ранее 1998 г. Этот же вывод напрашивается и из названия самого Приказа - «О мерах по совершенствованию деятельности.».
Задачами Приказа № 980 являются создание условий для получения полицейскими ежесуточной информации о пассажиропотоке при регистрации авиабилетов и её своевременной передачи для проверки в дежурные части органов внутренних дел на транспорте.
Считаю уместным дать небольшую справку по видам существующего в настоящее время розыска.
Розыскные мероприятия, согласно пункту 38 статьи 5 УПК РФ, - это меры, принимаемые дознавателем, следователем, а также органом дознания по поручению вышеуказанных лиц для установления лица, подозреваемого в совершении преступления.
Таким образом, очевидно, что только следователь (дознаватель) принимает решение о розыске, которое может быть начато в ходе расследования.
Ранее нами упоминалась норма статьи 210 УПК, регламентирующая розыск подозреваемого, обвиняемого [1,2,3], уже из названия статьи понятно, что розыскные мероприятия проводятся только в отношении подозреваемого или обвиняемого, то есть применять механизм розыска в отношении иных участников и, тем более, неучастников уголовного судопроизводства противозаконно.
Следующим обязательным условием для начала розыскных мероприятий является поручение следователя органам дознания. При этом очевидно, что признание подозреваемым или обвиняемым должно иметь процессуальное оформление согласно уголовно-процессуальному законодательству (статьи 46, 47, 91, 92, 171, 172 УПК РФ).
Зарубка 35. Уголовно-процессуальное законодательство предусматривает проведение розыскных мероприятий только в отношении подозреваемого (обвиняемого) с соблюдением предписанных законом, статьей 210 УПК, процедур.
Возвращаясь к делу В., напомню, что на 31 января 2012 г. он не был ни подозреваемым, ни обвиняемым по делу № 463300, однако был выставлен на «сторожевой контроль», что фактически стало объявлением его в местный розыск, поэтому по «обнаружении» в международном аэропорту Домодедово при прохождении пограничного контроля он был задержан. Примененный здесь термин «задержан» является условным, так как никакого задержания в порядке главы 12 УПК не было, имело место похищение В. сотрудниками полиции, незаконное лишение ими его свободы.
Зарубка 36. Отсутствие, в том числе и ведомственного, контроля предоставляет «силовикам» возможность использовать систему «сторожевого контроля» для проведения незаконных розыскных мероприятий в отношении вызывающих их интерес лиц, то есть в отношении тех, кто не является подозреваемым (обвиняемым) в понимании уголовно-процессуального законодательства. При этом к этим лицам незаконно применяются правовые последствия (ограничения): задержание, доставление и лишение (ограничение) свободы.
24. О розыске
Полезно будет напомнить, что розыскные мероприятия делятся на четыре основных вида в зависимости от территориальных границ, в рамках которых они осуществляются: местный, федеральный, межгосударственный и международный.
EURASIAN
> 1 (26) 2017 <
- advocacy
Местный розыск - это вид розыска, проводимый в основном в пределах территории одного субъекта федерации по месту его объявления, при котором сигнальная система оперативно-справочных учетов используется локально. Однако существующая система учетов не исключает возможность проведения отдельных розыскных мероприятий за пределами территориальной юрисдикции инициатора розыска им самим либо по его письменному заданию оперативными подразделениями других правоохранительных органов.
Федеральный розыск - этот вид розыска проводится на всей территории Российской Федерации: сигнальная система оперативно-справочных учетов правоохранительных органов используется централизованно. Федеральный розыск начинается в случаях, когда возможности местного розыска исчерпаны, либо разыскиваемое лицо представляет повышенную общественную опасность.
Межгосударственный розыск направлен на обнаружение разыскиваемых лиц, находящихся за пределами государства (инициатора розыска), но на территории государств - участников СНГ, при нем используются сигнальные системы всех оперативно-справочных учетов ИЦ и адресных бюро МВД стран Содружества.
Международный розыск направлен на обнаружение разыскиваемых лиц, находящихся за пределами Российской Федерации. В нём принимают участие правоохранительные органы зарубежных стран через посредничество Национального центрального бюро (НЦБ) Интерпола при МВД России.
Зарубка 37. Практика показывает, что на территории России из-за произвола полицейских достаточно велики риски, связанные с задержанием и ограничением свободы иных лиц, не являющихся подозреваемыми (обвиняемыми), на основании «сторожевого контроля», что фактически является объявлением гражданина (человека) в местный, а, возможно, и в иной (например, федеральный или межгосударственный) розыск.
Возвращаясь к Приказу № 980, следует отметить, что до настоящего времени он создаёт условия для нарушения прав граждан, что в 2011 г. и было констатировано ЕСПЧ, так как пунктом 2 Приказа установлены права полицейских задерживать и доставлять в дежурные части лиц, находящихся в федеральном и местном розыске и выявленных с помощью АИС «ФР-Оповещение», с последующей передачей задержанных в территориальные органы внутренних дел, а территориальные органы внутренних дел в установленном
порядке осуществляют приём указанных лиц, их содержание и конвоирование.
Приказ № 1070 от 22.12.1999 в сравнении с Приказом № 980 менее информативен, поэтому особого интереса для нас не представляет. Мы лишь остановим на нём внимание. Приказ № 1070 касается внедрения системы «Розыск-Магистраль», что отражено в его названии «О внедрении программно-технического комплекса «Розыск-Магистраль» в органах внутренних дел на транспорте». Этим приказом дорабатывался программно-технический комплекс «Розыск-Магистраль» «1» автоматизированными информационными системами «2» (далее - ПТК-1 или ПТК-2) для выявления лиц, находящихся в розыске, обоснованно подозреваемых в незаконной перевозке наркотических средств, оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ, а также причастных к совершению террористической деятельности.
Вопрос «обоснованного подозрения» носит дискуссионный характер, что для целей настоящего исследования значения не имеет, так как субъектный состав лиц, выявляемых с помощью действия ПКТ-1 и 2, на первый взгляд, если исходить из вводной части приказа, ясен. Однако если повнимательнее вчитаться в утвержденный Приказом № 1070 План мероприятий по внедрению в органах внутренних дел на транспорте ПТК «Розыск-Магистраль» (Приложение к Приказу), то его содержание вносит диссонанс в понимание вопроса о субъектном составе лиц, для выявления которых он издан. Можно предположить, что в Плане указана совокупность таких лиц по ПТК-1 и ПТК-2, что, как мне кажется, выглядит логично и объяснимо. Такое положение делает возможным существование ещё одного Приказа МВД.
Таким образом, из содержания Приказов № 980 и 1070 можно предположить, что, как минимум, существует ещё два приказа МВД, непосредственно связанных с интересующей нас темой под условным названием «сторожевой контроль» и иже с ним.
Согласитесь, что применяемые нами эмпирические методы исследования на примерах дел Шимоволоса, В. и других из известной практики [1, 2, 3] помогли понять порядок и схему действия того, что сотрудники полиции, видимо, в память о Приказе № 047 в обиходе называют «сторожевой контроль», выставляя на граждан «ловушки» с последующим их незаконным задержанием, доставлением в помещения полиции и незаконным ограничением их прав и свобод.
Вернёмся к делу В., который не находился ни в местном, ни в ином другом розыске, не терял
свой паспорт, как и не относился к субъектному составу лиц, о которых упоминается в Приложении к Приказу № 1070, а также в Приказах № 980 и 047 вместе взятых.
Несмотря на это, без каких-либо законных оснований его личные данные были внесены в базу данных «местный розыск», после чего он был задержан, а затем передан сотрудникам полиции и пропал.
За последние несколько лет, включая и 2016 год, в моей практике было ещё несколько клиентов, пропавших из социума при таких же загадочных и / или очень похожих обстоятельствах, и через значительное время обнаружившихся в помещениях полиции в статусе «свидетелей» с перспективой тут же стать подозреваемыми (обвиняемыми).
Здесь же ещё раз не могу не напомнить историю В.П. Мелихова, паспорт которого был испорчен в зоне пограничного контроля с целью не допустить его выезд за границу, как и другие приведённые в разделе «8. Постоянство - признак мастерства или упорное пренебрежение к правам граждан?».
Зарубка 38. Существующая внутри МВД система даёт сотрудникам полиции возможность безграничных злоупотреблений при использовании ПТК «Розыск-Магистраль» и «ФР-Оповещение» с последующим задержанием граждан, ограничением свободы и доставлением в ОВД, что фактически является похищением человека и незаконным лишением его свободы.
25. Чисто юридически и фактически. Ничего личного
Как мы смогли не раз убедиться, законодательно «сторожевой контроль» не регламентирован. МВД открещивается от его существования, заявляя, что такого в правовом поле не существует. Мол, раньше «сторожевой контроль» был, действовал на основании Приказа № 047 от 04.07.2005, но приказ этот отменён, да и касался он отдельной категории лиц - подозреваемых в экстремизме; а в Приказах № 980 и 1070 говорится о функционировании системы «Розыск-Магистраль», действия которой согласуются с банками данных полиции о гражданах, установленных статьей 17 Закона о полиции. Среди этих банков данных ничего о «сторожевом контроле» нет.
Парадоксально, сегодня существование, как и законность «сторожевого контроля», признают только органы прокуратуры, делая это на основании полученной из МВД информации. «Прокурорские», как можно судить, верят полицейским на слово.
Зарубка 39. Возможно, что МВД представляет по «сторожевому контролю» разную информацию в ЕСПЧ, в органы прокуратуры и адвокатам (гражданам). Или органы прокуратуры «покрывают» сотрудников полиции, нарушающих закон?
На примере дела В. и других примерах попытаемся ответить на вопрос, действуют ли полицейские всех рангов и мастей, прокурорские и суды в вопросах нарушения прав и свобод человека и гражданина, гарантированных Конституцией и Конвенцией, сообща, что называется, по предварительному сговору группой лиц? Квалифицирующий признак «по предварительному сговору группой лиц», как вы понимаете, условен. Выражаясь бытовым языком, нам важно знать, понимают ли силовики (МВД, ФСО, ФСБ, Прокуратура, ФССП, ФСИН, СК), что нарушают права и свободы граждан, то есть делают ли это умышленно, исходя из их представления о корпоративных целях, задачах и интересах?
За основу возьмём материалы уголовного дела № 463300. Сразу оговорюсь, что эти материалы, особенно в части розыска и задержания В., были сфальсифицированы, что называется «задним числом», в попытках придать хоть какую-то видимость законности действиям полицейских. Как я могу судить, трудились все: следователи, полицейские начальники и рядовой состав, прокурорские, судейские, скрепившие печатью законности противозаконное.
Напротив, эти документы помогут нам более взвешенно и качественно провести правовую экспертизу, доказывая согласованность действий «силовиков», полное отсутствие для граждан средств правовой защиты от их произвола, в нашем случае при использовании «сторожевого контроля» (читай - незаконное объявление в розыск), а также совершение ими действий, ответственность за которые предусмотрена уголовным законодательством.
Обращаю внимание, применяемая мной терминология соответствует дефинициям законодательства о полиции, о прокуратуре, об оперативно-розыскной деятельности, и, конечно же, Уголовно-процессуального кодекса, а выводы основаны на «зарубках», которые мы оставляем в тексте исследования.
Напомню, что в известных мне делах выставление личных данных гражданина на «сторожевой контроль» фактически являлось объявлением его в розыск, как минимум, в местный, а максимум - в федеральный.
EURASIAN
1 (26) 2017
ADvocAcY
При расследовании уголовного дела розыскные мероприятия (законные) могут проводиться только в отношении подозреваемого или обвиняемого. Основанием объявления в розыск и начала проведения соответствующих мероприятий с использованием банков данных полиции о гражданах (статья 17 Закона о полиции) является поручение следователя органам дознания о розыске. Поручение следователя о розыске может содержаться в его постановлении о приостановлении предварительного следствия в связи с розыском подозреваемого (обвиняемого), или следователь выносит отдельное постановление (статья 210 УПК).
Зарубка 40. Таким образом, законным основанием для объявления гражданина в розыск и начала розыскных мероприятий является постановление следователя.
Вернемся к материалам уголовного дела № 463300, в них имеется поручение следователя Маркина от 31.01.2012 в адрес начальника 8-го отдела третьей ОРЧ УУР ГУ МВД России по г. Москве о произведении отдельных следственных (оперативно-розыскных) мероприятий по установлению места нахождения В. (далее - 8-й отдел третьей ОРЧ). Бесспорно, следователь имел право дать такое поручение согласно полномочиям, предоставленным ему статьей 38 УПК.
Удивляет не поручение следователя, а ответ начальника 8-го отдела третьей ОРЧ Филатова от 10.02.2012, который рапортует о его исполнении через выставление В. на «сторожевой контроль», что фактически явилось его объявлением в местный розыск как подозреваемого (обвиняемого).
Вот как это выглядело на деле: в подтверждение подписанного г-н Филатов представил следователю лист «сторожевого контроля» (далее - «лист»), в котором указывался инициатор розыска - оперуполномоченный 8-го отдела третьей ОРЧ Малыхин. Также в «листе» содержались паспортные и иные личные данные В., указывалось на отсутствие в отношении него меры пресечения, что В. не является подозреваемым (обвиняемым), но разыскивается как находящийся в местном розыске. Иных сведений, например, о розыске В. в связи с уголовным преследованием, в том числе по делу № 463300, в «листе» нет.
Напомню, что российские власти по делу Шимоволоса представили в ЕСПЧ информацию, что право выставления на «сторожевой контроль» принадлежит МВД и уполномоченным лицам ГУ МВД на уровне субъектов. В деле В. это смог сделать без каких-либо помех и труда за один день обычный оперуполномоченный одного из от-
делов оперативно-розыскной части УУР ГУ МВД России по Москве.
Зарубка 41. Полицейские из числа оперативных сотрудников расценивают поручение следователя об установлении места нахождения гражданина исключительно с выставлением личных данных гражданина на «сторожевой контроль», что есть не что иное, как объявление гражданина в местный розыск, который может применяться только в отношении подозреваемых (обвиняемых), скрывающихся от следствия.
Следователя Маркина, получившего такой ответ из 8-го отдела третьей ОРЧ, ничто не удивило, он принял ответ как должный и закономерный.
Зарубка 42. Следователь считает допустимым и законным установление места нахождения гражданина, не являющегося подозреваемым (обвиняемым), как и объявленным в розыск, посредством «сторожевого контроля», который де-юре в правовом российском поле не существует, а де-факто является объявлением гражданина в местный розыск и началом розыскных мероприятий.
Сопоставим известные нам из решения Европейского Суда по делу Шимоволоса факты и сведения с делом В.
Со слов российских властей Суд указывал (параграфы 29-69), что решение о внесении в базу данных «сторожевой контроль» принимается МВД или его региональными подразделениями. В случае с В. таким лицом был оперуполномоченный 8-го отдела третьей ОРЧ УУР ГУ МВД России по Москве - точно не уровень регионального подразделения, например ГУ МВД России по Москве.
Такое положение вынуждает прийти к неутешительным выводам, что любой оперативный сотрудник ГУ МВД России по субъекту РФ может выставить личные данные каждого на «сторожевой контроль» по собственному разумению ли, подозрению ли, решению ли без каких-либо законных оснований; или процедура выставления гражданина на «сторожевой контроль», как и объявление его в розыск, видимо, столь проста и обыденна, что санкция руководителя регионального подразделения получается, что называется, «не глядя».
Нисколько не сомневаюсь, что поручение следователя Маркина «родилось» после задержания В. для придания внешнего вида законности явно противозаконным действиям сотрудников полиции в целях недопущения их уголовного преследования. Это свидетельствует о том, что «сторожевой контроль» в анналах структур МВД используется часто и является делом обычным.
Об этом свидетельствуют и другие примеры из практики, так, в марте 2016 г. на основании «сторожевого контроля», выставленного на гражданина и принадлежащее ему транспортное средство, был задержан один из моих клиентов, который так же, как и В., пропал из поля зрения родных и знакомых почти на сутки. Объявился он на стадии следствия, когда следователь СО УВД ЗАО г. Москвы пытался процессуального закрепить показания «свидетеля», полученные до этого оперативными сотрудниками в результате похищения этого гражданина и примененных к нему неправовых методов общения. После того, как адвокат стал задавать «задержанному» вопросы о времени и фактах его появления у следователя, следственные действия тут же были прекращены, к явному неудовольствию оперативных сотрудников, которые с пеной у рта объявляли задержание гражданина законным именно на основании «сторожевого контроля».
Причины «круговой поруки» сотрудников СК России, органов прокуратуры, МВД и судов в целях недопущения уголовного преследования полицейских отдельны: каждый из них пользуется испорченными плодами «сторожевого контроля» в своих интересах (об этом мы ещё поговорим). У всех них вызывает искреннее недоумение, как иным способом, без применения «сторожевого контроля» (то есть похищения, лишения (ограничения) свободы, «обработки» задержанного) можно раскрывать преступления? Об этом я слышала от следователей, полицейских, сотрудников ФСБ, сотрудников СК и прокуратуры.
Вернемся к делу В., который в марте 2012 г. был задержан сотрудниками пограничного контроля и передан по акту приема-передачи сотрудникам седьмой ОРЧ УВД ВАО г. Москвы Ка-тасонову и Сапрову, которые вместе с другими своими коллегами «кошмарили» его в течение почти суток, пряча от адвокатов, «выбивая» показания и фальсифицируя материалы оперативно-розыскных мероприятий.
Уверена, читатель согласится со мной в квалификации действий «кошмаров» из седьмой ОРЧ УВД ВАО г. Москвы. Я бы их действия квалифицировала бы, помимо статей 285 и 286 УК, ещё и по статьям 126 (похищение человека), 127 (незаконное лишение свободы), 137 (нарушение неприкосновенности частной жизни), 301 (незаконное задержание, заключение под стражу или содержание под стражей), 302 (принуждение к даче показаний), 303 (фальсификация доказательств и результатов оперативно-розыскной деятельности).
Абстрагируемся от крепких связей «следователи - оперативники» и квалифицируем действия сотрудников 8-го отдела третьей ОРЧ, объявивших В. в местный розыск. Факты дают основание считать, что они злоупотребили своими правами, как и превысили их, то есть совершили уголовно-наказуемые деяния, ответственность за которые предусмотрена статьями 285 (злоупотребление должностными полномочиями) и 286 (превышение должностных полномочий) УК РФ.
Или...? - российские власти представили в ЕСПЧ недостоверную информацию?!
К сожалению, сегодня достоверно не известен порядок прохождения (и каких) документов от «инициатора» «сторожевого контроля» до уполномоченных лиц МВД, его санкционирующих. Думаю, что процедура занимает больше суток и требует различных согласований.
Фантазировать не буду, отмечу, что существующая вертикаль бюрократии не могла обойти стороной и эту тему. Предположим, что условный «инициатор» через «цепочку» промежуточных руководителей обращается к уполномоченным чинам МВД, включая его структурные и территориальные подразделения, и представляет некое обоснование необходимости выставления на «сторожевой контроль» (как и в местный розыск).
Бесспорно одно, розыск подозреваемого (обвиняемого) может осуществляться только по правилам УПК во взаимосвязи с требованиями статьи 17 Закона о полиции и Приказов МВД, регламентирующих организацию исполнения постановления следователя об объявлении в розыск.
Мой «опыт, сын ошибок трудных, и гений, парадоксов друг.» подтверждает выводы ЕСПЧ, что «сторожевой контроль» даёт правоприменителям всех мастей безграничные возможности совершать незаконные действия в отношении любого гражданина, вне зависимости от того, относится ли этот субъект к категории лиц, в отношении которых допустимы формы контроля и ограничений согласно статье 17 Закона о полиции, так и в иных случаях, когда такое вмешательство в личную жизнь недопустимо, в том числе на основании приказов МВД с грифом «для служебного пользования», не подлежащих применению в силу части 3 статьи 15 Конституции.
Можно утверждать, что «сторожевой контроль» на сегодняшний день представляет из себя систему контроля за передвижением граждан (не только РФ, но и других стран) внутри страны, как и в случае их въезда (выезда) в (из) страну(ы), о чём в деле Шимоволоса в 2011 г. говорил Европейский Суд.
Конечно же, каждый имеет право на ошибку, поэтому я могу ошибаться в каких-то мелочах, ведь «.за время пути собака могла подрасти!». Как я понимаю, система объединяет базы компаний железной дороги, авиакомпаний, транспортных средств и т. п. Всякий раз, когда фигурант из списка приобретает билет на поезд или самолет, в полицию «инициатору» розыска направляется уведомление, позволяя задержать этого человека на вокзале или в аэропорту, как и по пути следования. Практика показывает, что на «сторожевой контроль» (читай - в местный розыск в нарушение установленных правил, порядка и требований закона) может быть выставлено и транспортное средство, что даёт сотрудникам ГИБДД право задержать транспортное средство (далее - ТС), а одновременно с ТС и водителя, которого сотрудники ГИБДД доставляют в ближайшее отделение полиции. Там гражданин и ТС «задерживаются» с ограничением (лишением) свободы без оформления соответствующих документов на неопределенное время в ожидании приезда инициатора розыска - оперативных сотрудников полиции, которым и передаются, что называется, «из рук в руки». Опять же из практики известно, что в некоторых случаях такая передача оформляется Актом приема-передачи, в некоторых же - никакие акты не подписываются, всё происходит по обоюдному согласию и молчаливому пониманию.
Напомню примеры, приведённые в разделе «8. Постоянство - признак мастерства или упорное пренебрежение к правам граждан?»: кто-то из «задержанных» или пострадавших от банды «похитителей заграничных паспортов» должен был лететь на самолёте, а кто-то - ехать поездом. Как правило, билеты приобретаются заранее и только при предъявлении паспорта, поэтому информация мгновенно становится известна «инициатору» по схемам, о которых нам поведали Приказы № 980 и 1070.
26. «Эта нога - чья надо нога»?
О «надзорных полномочиях» прокуратуры мы подробно поговорили в разделе «20. Кто в лес, кто по дрова. О прокурорах». Ясно, что никакого прокурорского надзора за полицией в исследуемом нами вопросе нет, последней предоставлена полная свобода усмотрения в вопросах розыска, задержаний, доставлений (читай - похищений) и т. п.
Бесплодными оказались попытки выяснить, существует ли ведомственный контроль внутри МВД, о чём повествуется в разделе «23. Свеженькое. О ведомственном».
О судебном контроле, вернее, о полном его отсутствии мы поговорили в разделе «21. А судьи что? - суды общей юрисдикции. Преображенский суд Москвы».
«Может быть, Следственный комитет России заменяет собой бездействующие надзорные органы, а вместе с ними и судебный контроль, являясь единственным борцом за права граждан и усмирителем полицейского беспредела? - спросит меня читатель. - Ведь Уголовный кодекс в последнее время стал регулятором существующих в стране право- и иных отношений, как и мерилом оценки действий практически всех и каждого!».
Увы, следователи Следственного комитета не нашли в действиях полицейских, похитивших В., ничего противозаконного. Этому, на мой взгляд, есть одно простое объяснение: они не пытались ничего найти, по моему глубокому убеждению, за ненадобностью. Если я не права в своих представлениях на этот счет, то напрашиваются ещё более печальные выводы: в этой организации не осталось профессионалов, или их профессиональные знания применяются избирательно. Произошедшее с В. стало поводом для обращения в следственные органы с заявлением о возбуждении в отношении полицейских уголовного дела по совокупности преступлений, перечень которых был дан в разделе «25. Чисто юридически. Ничего личного».
13.04.2012 следователь Преображенского МСО СУ по ВАО ГСУ СК России по Москве Самерханов вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием в действиях полицейских признаков преступлений, предусмотренных статьями 127, 285 и 286 УК РФ (Материал проверки № 203-50пр-12). В ходе доследственной проверки вопрос «сторожевого контроля» никто, как вы понимаете, не исследовал. Напротив, следователь Самерханов при изложении обстоятельств произошедшего с В. «тщательно» обходил стороной этой вопрос, апеллируя термином «привода» вместо незаконных местного розыска, задержания, доставления и лишения свободы. Документы по «приводу» В., по моему глубокому убеждению, также были сфальсифицированы «по горячим следам» после того, как адвокаты В. в процессе его поисков в течение 8 и 9 марта 2012 г. «забросали» жалобами и обращениями дежурные части полиции, как УВД ВАО, как и ГУ МВД России по Москве. В ходе доследственной проверки стало известно, что во всех помещениях УВД ВАО, куда незаконно доставлялся и где незаконно содержался В. (читай - В. прятали от разыскивающих его адвокатов), произошли, видимо, ко-
роткие замыкания, поэтому видеозаписи с камер наружного и внутреннего наблюдения этих помещений не сохранились. И вообще, много что было потеряно в те дни в помещениях полиции УВД ВАО, «никто не хотел умирать» (читай - отвечать), поэтому изобличающие полицейских доказательства были «стерты» с лица земли. Отсутствие этих доказательств сделало возможным представить иную версию произошедших с В. событий, со слов полицейских, в последнее время со значительным преимуществом «побеждающих» своим количеством здравый смысл, логику закона, законность, Конституцию РФ, как и Конвенцию о защите прав человека и основных свобод вместе с другими нормами имплементированно-го в национальное законодательство международного права: нынче показания одного гражданского ничто против показаний полицейских и даже одного из них.
В деле В. постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении полицейских от 13.04.2012 было первым, но не последним, затем материал был истребован в ГСУ СК России по Москве, где дважды выносились аналогичные постановления, последнее - 8 августа 2012 г. Тема «сторожевого контроля», как и незаконного задержания и доставления в полицию В., ни разу не была предметом исследования и проверки. Впоследствии постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по делу В. обжаловалось в судебном порядке в Пресненском суде Москвы. Судья Долгополов признал отказ следственных органов возбудить уголовное дело законным, с решением Пресненского суда согласилась и апелляционная инстанция Московского городского суда.
Как видите, в деле В. защита испробовала все возможные варианты защиты его прав от необоснованного и незаконного выставления его личных данных на «сторожевой контроль», то есть фактического объявления его в местный розыск в нарушение требований уголовно-процессуального закона и статьи 17 Закона о полиции.
Напомню читателю о предпринятых на протяжении четырех лет защитой В. бесплодных действиях в вопросах защиты его прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ (часть 3 статьи 15 и статьи 22, 23) и Конвенцией о защите прав человека и свобод (пункт 1 статьи 5 и статья 8), как и привлечения виновных полицейских к ответственности, в том числе уголовной:
1. Следственный комитет отказался возбудить уголовные дела в отношении полицейских, незаконно задержавших В. (читай - похитивших), выставивших в местный розыск, лишивших сво-
боды, применявших недозволенные методы расследования, сфальсифицировавших результаты ОРМ и материалы уголовного дела;
2. Суды общей юрисдикции:
2.1. Признали законным отказ СК возбудить уголовное дело в отношении полицейских, несмотря на однозначные прецедентные правовые позиции Европейского суда по правам человека, выраженные, например, в решениях по группе дел «Михеев и другие против России», что эффективным средством правовой защиты по жалобам против полицейских является только расследование в рамках возбужденного уголовного дела (Пресненский суд Москвы и Московский городской суд);
2.2. Отказались рассматривать жалобы на решение следователя Маркина и начальника 8-го отдела третьей ОРЧ Филатова о выставлении личных данных В. на «сторожевой контроль», что фактически было объявлением его в местный розыск без законных на то оснований (Преображенский суд Москвы и Московский городской суд);
2.3. Отказались рассматривать жалобу защиты В. на фальсификацию протокола суда по его делу в Перовском суде Москвы (Московский городской суд);
2.4. Признали допустимыми доказательствами показания В., полученные полицейскими и следователем под пытками, в рамках незаконных ОРМ, без адвоката (Перовский суд Москвы, Московский городской суд, Верховный Суд);
3. Органы прокуратуры отказались проверять в порядке надзора действия сотрудника 8-го отдела третьей ОРЧ Филатова о выставлении личных данных В. на «сторожевой контроль», что фактически было объявлением его в местный розыск без законных на то оснований, как и признали законность наличия и применения полицейскими «сторожевого контроля», несмотря на выводы ЕСПЧ по делу Шимоволоса (прокуратура ВАО Москвы, прокуратура Москвы, Генеральная прокуратура);
4. МВД отказалось проводить ведомственную проверку в отношении сотрудников 8-го отдела третьей ОРЧ, выставивших личные данные В. на «сторожевой контроль», что было не чем иным, как объявлением его в местный розыск без законных на то оснований, и заявило об отсутствии в правовом поле страны «сторожевого контроля».
После такой практики я как защитник В. утверждаю, что в нашей стране отсутствуют средства правовой защиты от нарушений прав и свобод граждан со стороны «силовиков», в том числе в вопросах незаконного выставления личных дан-
EURASIAN
1 (26) 2017
- advocacy
ных гражданина на «сторожевой контроль», включения таких сведений в банки данных полиции, как и объявления гражданина в розыск в нарушение требований уголовно-процессуального законодательства. Граждане бессильны в попытках защитить себя и привлечь виновных в должностных и иных преступлениях полицейских к уголовной ответственности.
Противодействие в защите прав и свобод граждан осуществляют органы прокуратуры, МВД и суды совместно.
27. Против лома нет приема?
Очевидно, что «сторожевой контроль» продолжает существовать. По-прежнему им является нечто, активно используемое полицией, другими органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, и правоприменителями, как в связи с уголовным преследованием гражданина, так и без такового, в том числе без каких-либо законных оснований. В целях недоступности общественного и личного контроля «сторожевой контроль» используется в секретном режиме, что создает риски злоупотреблений, которые присущи любой системе тайного наблюдения. При этом национальное законодательство не предусматривает никаких гарантий во избежание злоупотреблений со стороны правоприменителей. На эти обстоятельства обратил внимание Суд в постановлении от 21 июня 2011 года. Кроме того, следует указать, что юридического (читай законного) определения понятия сведений или информации «для служебного пользования» не существует, что даёт возможность его произвольного толкования. Это, в свою очередь, позволяет манипулировать определениями «конфиденциальная информация», «иная информация, имеющая ограниченный доступ», к числу которой некоторые относят документы с грифом «ДСП». Вкратце я дам комментарии о «туманностях этой Андромеды».
Из нормативных актов, иных документов про гриф «ДСП» я смогла ознакомиться только с Постановлением Правительства РФ от 3 ноября 1994 г. № 1233, которым утверждено Положение о порядке обращения со служебной информацией ограниченного распространения в федеральных органах исполнительной власти, уполномоченном органе управления использованием атомной энергии и уполномоченном органе по космической деятельности. Иных источников я не нашла. Однако и этого Положения достаточно, чтобы применить аналогию закона, а именно положения статьи 7 Закона о гостайне. Отнесению к государственной тайне и засекречиванию не подлежат сведения о фактах нарушения прав и свобод
человека и гражданина, а также о фактах нарушения законности органами государственной власти и их должностными лицами, поэтому при любых сомнениях в правовой природе и последствиях «ДСП», законности существования и т. п. подлежат применению выводы ЕСПЧ, а также положения статьи 7 Закона о гостайне. Как говаривал один из героев кинокомедии Э. Рязанова «Карнавальная ночь» в исполнении замечательного актера С. Филиппова, «Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе, - это науке неизвестно. Наука еще пока не в курсе дела.». Ясно одно: в существовании «ДСП» не может быть больших исключений, чем в законодательстве о государственной тайне.
Напомню, моя переписка с Минюстом на предмет соответствия Приказов МВД части 3 статьи 15 Конституции датируется июлем 2014 года. Содержание постановления ЕСПЧ в совокупности с фактами и сведениями по делу В., как и ответы Минюста, укрепили меня в мысли, что российские власти не приняли мер общего характера по делу гр. Шимоволоса или приняли их неполно, и «сторожевой контроль» продолжает жить.
Закономерен вопрос, можно ли что-то сделать, чтобы на практике не допустить ситуаций, жертвами которых стали люди, о которых я поведала выше. Увы, полноценной защиты не существует. Однако кое-что все-таки можно сделать (или попытаться сделать), если уж по истечении трех лет усилий стало возможным разобраться в «звере» под названием «сторожевой контроль», как и получить Приказы МВД, долгое время считавшиеся служебной тайной.
Предлагаю некоторые практические рекомендации, которые возможны в этой ситуации: надо признать, что экстремистом, террористом, иной жертвой «сторожевого контроля» «силовики» могут сделать каждого из нас, особенно и в первую очередь в повышенной группе риска находятся правозащитники в самом широком смысле этого слова, например адвокаты.
Во-вторых, отнесение себя априори к этой группе риска должно изменить формат вашего общения с представителями некоторых органов и организаций. Не исключаю, что диктофон, фотоаппарат и видеокамера станут вам более чем необходимы в повседневной жизни (к счастью, в наше время все они умещаются в одном гаджете -телефоне).
Так вот, при предъявлении паспорта при регистрации на рейс или проводнику в поезде теперь следует отдельно обращать их внимание на надлежащий вид паспорта, наличие всех стра-
ниц, отсутствие в нём записей, помарок и пятен, делающих его недействительным, демонстрируя все страницы паспорта перед их очами. Постановлением Правительства РФ от 08.07.1997 № 828 (ред. от 29.02.2016) утверждено Положение о паспорте гражданина Российской Федерации, коим запрещено вносить в паспорт сведения, отметки и записи, им не предусмотренные. Паспорт, в который внесены сведения, отметки или записи в нарушение этого Положения, является недействительным (пункт 6).
Аналогичный алгоритм с демонстрацией паспорта требуется повторить перед тем, как передать паспорт в руки сотруднику пограничного контроля. Ваше общение с этим сотрудником официально снимается на видеокамеру. По моим наблюдениям, видеокамерами оборудованы все пункты пограничного контроля. Таким образом, запись фиксирует все происходящее между ним и вами, как лицом, предъявляющим ему паспорт. Не исключаю, что одновременно с видеозаписью ведется и аудиофиксация, поэтому рекомендую визуальную демонстрацию всех страниц паспорта сопровождать соответствующими пояснениями о наличии в паспорте всех предусмотренных страниц, как и об отсутствии записей или отметок, делающих его недействительным.
В качестве превентивной меры для особо желающих рекомендую направить запросы в МВД, ФСО, ФСБ России о предоставлении информации о включении ваших личных данных в различные системы банков данных, перечень которых указан в статье 17 Закона о полиции, между делом можно упомянуть и о «сторожевом контроле». Согласно этой норме закона гражданину предоставлено право получать информацию о включении его личных данных в те или иные банки данных.
И ещё. Помните о положениях уголовно-процессуального законодательства, что ограничение (лишение) свободы со стороны полицейских в понимании правовых позиций Европейского и Конституционного судов делает вас подозреваемым с фактического времени применения таких ограничений (лишений); такие обстоятельства, в свою очередь, предоставляют вам иной набор прав, нежели свидетелю, поэтому:
- не забывайте спросить, кто, на каком основании и в связи с каким обстоятельствами беседует с вами;
- не давайте в устном порядке никаких объяснений оперативным сотрудникам из числа полицейских;
- в письменных объяснениях подробно описывайте все произошедшее с вами, указывая время и все обстоятельства фактического задержания, а также слова и действия, как и отказы от таковых со стороны полицейских (других лиц);
- в протоколе допроса «свидетеля» дайте свои пояснения, что не считаете себя «свидетелем», опять же собственноручно изложив обстоятельства и время фактического задержания, тем самым представляя доказательства статуса «подозреваемого», каковым вы и являетесь;
- требуйте разъяснения вам прав подозреваемого и приглашения адвоката для получения квалифицированной юридической помощи;
- во всех случаях требуйте приглашения адвоката для получения квалифицированной юридической помощи. При отказе в этом опять же не забудьте сделать на этот счет запись в объяснении или протоколе допроса.
Пристатейный библиографический список
1. Серновец М.Н. Тайны сторожевого контроля (часть первая) // Евразийская адвокатура. 2016. № 4 (23). С. 54-61.
2. Серновец М.Н. Тайны сторожевого контроля (часть вторая) // Евразийская адвокатура. 2016. № 5 (24). С. 52-62.
3. Серновец М.Н. Тайны сторожевого контроля (часть третья) // Евразийская адвокатура. 2016. № 6 (25). С. 69-75.
References (transliterated)
1. Sernovets M.N. Tajny storozhevogo kontrolja (chast' pervaja) // Evrazijskaja advokatura. 2016. № 4 (23). S. 54-61.
2. Sernovets M.N. Tajny storozhevogo kontrolja (chast' vtoraja) // Evrazijskaja advokatura. 2016. № 5 (24). S. 52-62.
3. Sernovets M.N. Tajny storozhevogo kontrolja (chast' tret'ja) // Evrazijskaja advokatura. 2016. № 6 (25). S. 69-75.
