CC BY
169
От редакции. 4 февраля 2016 г. отошел ко Господу протоиерей Василий Сека-чев, старший преподаватель Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Всего за две недели до смерти он передал в «Вестник ПСТГУ» свою последнюю статью. Обсудить с редакцией замечания, внести исправления и дополнения протоиерей В. Секачев уже не успел. Отдавая дань памяти замечательному пастырю и ученому, редакционная коллегия «Вестника ПСТГУ» решила опубликовать его работу в авторской редакции.
Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История Русской Православной Церкви.
2016. Вып. 3 (70). С. 9-20
Секачев Василий, протоиерей, канд. ист. наук, ст. преподаватель кафедры общей и русской церковной истории ПСТГУ
Тайна обращения князя Владимира
И ЕГО ЗАВЕТЫ РУССКОМУ НАРОДУ В. Р. Секачев
Статья посвящена обстоятельствам крещения святого равноапостольного князя Владимира. Как известно, в древних русских летописях обстоятельства крещения порой излагаются противоречиво. Сопоставление летописей позволяет объяснить внешние противоречия и представить логичную картину обращения и крещения великого князя.
Может быть, и нет в истории России фигуры, столь значимой, определяющей и символичной, как святой равноапостольный князь Владимир. Вокруг его имени существует множество мифов, легенд, фантастических преданий. Не будет преувеличением сказать, что фигура эта не понята сегодня ни историками, ни простыми людьми.
За темной завесой ошибок и вымыслов о князе Владимире бывает трудно отличить придуманное от настоящего — так же трудно, как на записанной позднейшими красками иконе открыть подлинный лик древнего письма. Но нам надо попытаться это сделать.
Основной источник наших представлений о князе Владимире — это летопись «Повесть временных лет». Однако в летописном рассказе о князе Владимире есть много загадок. Почему князь Владимир решил отказаться от языческой веры? Почему Владимир выбрал христианство? Был ли в его обращении политический расчет? Зачем князь Владимир пошел на Херсонес — действительно ли, чтобы взять «веру силою», как это стало трактоваться на Руси в гораздо более позднее время?
С точки зрения обычного человека, вообще очень трудно представить, как стал христианином этот грубый и жестокий язычник, не просто установивший в Киеве статуи Перуну и другим славянским богам, но и приносивший им кровавые жертвы. Как мог уверовать этот сластолюбец, имевший несколько гаремов наложниц и жен? Что могло привлечь в кротком образе Христа Спасителя этого насильника и убийцу, взявшего силой Рогнеду и убившего у нее же на глазах ее отца и братьев, а затем ставшего убийцей своего брата Ярополка?
Точно так же недоумевали перед фактом его обращения и поздние современники князя Владимира, уже христиане:
«Как [ты] уверовал? Как разгорелся ты любовию Христовой? <...> Как взыскал [ты] Христа, как предался Ему?» — вопрошал князя Владимира через 40 лет после его кончины один из первых русских книжников и первый русский по происхождению митрополит Иларион (киевский митрополит с 1051 г.) в своем «Слове о Законе и благодати»1.
Повторим, летопись не дает удовлетворительного ответа на эти вопросы.
В 986 г., согласно летописному рассказу, к князю Владимиру, свирепому доселе язычнику, приходят проповедники разных вер и предлагают ему обратиться в их веры.
Сообщение летописи под этим годом начинается с рассказа о мусульманских проповедниках. Владимиру нравится исламский рай (и, по всей видимости, многоженство), но он не хочет отказываться от питья вина («Веселие на Руси есть питии, не можем без того жити», — говорит он, по летописи, знаменитые слова). Затем приходят немцы из Рима, но Владимир отвергает их, поскольку «отцы наши сего не прияли суть». Загадочное сообщение, так как известно, что епископа западного обряда, приехавшего на Русь при Ольге, изгнал как раз язычник Святослав, отец Владимира. Затем пришли хазарские иудеи, но Владимир не принял их проповедь, поскольку они были лишены Богом своей земли и изгнаны из Иерусалима. И вот, наконец, приходит Философ, которого Владимир внимательно и долго слушает, оставшись им и его проповедью вполне доволен. Философ изложил князю историю Ветхого и Нового Заветов, рассказал о пришествии Христа, Его Рождестве, Крещении, Страдании, Смерти и Воскресении. В завершение Философ сказал о грядущем Втором пришествии Христа и показал Владимиру «запону» (завесу) с изображением Страшного Суда. Князь вздохнул: «Добро сим одесную, горе сим ошуюю». Философ предложил ему креститься, но Владимир вместо ожидаемого согласия ответил: «Пожду еще мало». Столь странное решение летописец объясняет желанием узнать о «всех верах». Это вступает в противоречие с предыдущим свидетельством о том, что миссия предыдущих проповедников фактически провалилась2.
Владимир собирает бояр и «старцев градских» — городских старейшин, — рассказывает о различных проповедниках и спрашивает, как дальше поступить. Бояре и старейшины предлагают отрядить посольство из десяти человек, чтобы они сами посмотрели, «кто как служит своему Богу». Когда послы возвращаются,
1 Иларион. Слово о Законе и Благодати. М.: Столица; Скрипторий, 1994. С. 81—83.
2 Повесть временных лет (далее — ПВЛ). Год 6488 (980). СПб.: Наука, 1996. С. 48.
они рассказывают, что и у болгар, и у немцев служба им была непонятна и чужда, а восхитило их только богослужение в Святой Софии в Константинополе.
Но и этот рассказ оканчивается совершенно неожиданно. Выслушав восхищенный ответ о службе в Святой Софии и напоминание бояр о крещении княгини Ольги, Владимир не выражает горячего желания принять истинную веру. Вместо этого он задает вопрос: «Где же примем крещение?» («То кде крещение приимем?»). Бояре отвечают: «Где тебе любо»3.
Потом, под 988 г. летопись неожиданно сообщает о никак не объясняемом походе князя Владимира на Корсунь, его взятии, вынужденном приезде Анны к Владимиру, его слепоте, крещении и крещении Руси4.
По признанию исследователей, статьи 986—988 гг. содержат напластования из нескольких летописных сводов, в окончательном виде этот текст сложился только к концу XI в., а его составитель не смог в полной мере осознать и объяснить то, что он собрал5.
Поэтому для получения ответов на возникшие у нас вопросы мы должны привлечь, кроме летописи, другие источники. Это «Память и похвала князю Владимиру» монаха Иакова, писателя XI в., произведение, в котором сохранились сведения из летописи, предшествовавшей не только «Повести временных лет», но и Начальному своду (ок. 1095); затем — «Чтение о житии и погублении блаженных страстотерпцев Бориса и Глеба» преподобного Нестора, написанное примерно тогда же и так же хранящее то, что утратила «Повесть временных лет»; «История» византийского хрониста Льва Диакона; армянская летопись Степана Асохика.
Но сначала кратко биография князя Владимира.
Князь Владимир родился в 962 г. от связи Святослава Игоревича с ключницей Малушей, которая по статусу была рабыней. Хотя Святослав и показывал изначально, дав Владимиру княжеское имя, что включает его в число своих наследников и возможных правителей, недруги за глаза звали младшего Святославича не иначе как «робичич», «сын робы».
В возрасте восьми лет, в 970 г., Владимир начал княжить в Новгороде. По-ставлению юного Владимира в Новгород поспособствовал его дядя Добрыня, бывший воеводой у Святослава.
Добрыня предложил князю Святославу кандидатуру Владимира для Новгорода, куда ехать никто из братьев Владимира не хотел. Старший сын Святослава — Ярополк — воцарился тогда в Киеве, средний Олег — в Древлянской земле, сам же Святослав избрал своей столицей Переяславец на Дунае в Болгарии.
В 972 г. Святослав погиб от рук печенегов, великим князем официально стал Ярополк. В 977 г. между ним и средним братом Олегом произошла ссора, приведшая к смерти Олега и завоеванию его земли Ярополком. Предпочитая не дожидаться, когда очередь дойдет до него, 15-летний Владимир бежит за море —
3 ПВЛ. С. 49. Год 6495 (987).
4 Там же. Год 6496 (988).
5 Милютенко Н. Святой равноапостольный князь Владимир и Крещение Руси. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2008. С. 6.
к варягам, и это очень характерно для тогдашней элиты русских, ощущавшей себя наполовину скандинавами.
Возмужав и заручившись военной поддержкой варягов, Владимир в 980 г. вернулся домой, отвоевал Новгород, захватил заодно Полоцк вместе с Рогне-дою, а затем и Киев, устранив Ярополка (брат был обманом вызван Владимиром из Киева для заключения мира, а затем предательски умерщвлен в каменном тереме). Так, по слову летописи, «стал Владимир княжить в Киеве один». В последующие годы новый киевский князь совершил еще много побед, ходя на поляков, вятичей, радимичей, волжских болгар, хазар. Все эти свершения, надо предполагать, сопровождались, как и в 980 г., жестокостями и кровопролитием. Далее летописец свидетельствует о Владимире, что «был он ненасытен в блуде, приводя к себе замужних жен и растляя девиц». Известно, что у князя Владимира было пять «официальных» жен, в том числе взятых насильно — как Рогнеда и бывшая жена Ярополка, гречанка, прежде монахиня, а также множество наложниц в разных городах6.
Надо сказать, что язычество древних русичей освящало блуд, насилие и всякое другое зло. Например, на похоронах знатного человека из живых девушек умершему выбирали «жену», глумились над нею по очереди, а затем убивали и хоронили вместе с «мужем», поджигая погребальный корабль7. Человеческие жертвы, к сожалению, были совсем не редкостью на Руси. Многочисленные останки людей, принесенных в жертву, были найдены в 1982—1989 гг. в языческих святилищах на реке Збруч в Прикарпатье. Тела некоторых расчленены на части, нередко встречаются отдельные черепа, кости рук и ног. Удивительно, что святилища действовали до середины — второй половины XIII в.8 Также на капище Богит на том же Збруче (где, кроме всего прочего, и стоял, по всей видимости, знаменитый Збручский идол) обнаружены кости принесенных в жертву младенцев9. Князь Святослав в походе на Болгарию перед решающим сражением за Доростол 21 июля 971 г. собрал всех погибших днем ранее русов и приказал заколоть множество пленников, мужчин и женщин, во искупление в загробном царстве душ своих воинов. В числе принесенных в жертву были и грудные младенцы, задушенные руссами, а также петухи, которых топили в водах Дуная10.
Князь Владимир вполне соответствовал идеалу языческого правителя, являвшегося обычно у древних народов и верховным жрецом11 (не случайно до сих пор в польском и литовском языках понятия «князь» и «священник» передаются одним и тем же словом ksiaz в польском и кц^аБ в литовском). Поэтому, когда в 980 г., после взятия Киева, князь Владимир стал проводить унификацию языческих культов различных восточнославянских племен, это не воспринималось так, что князь занимается не своим делом.
6 ПВЛ. Год 6488 (980). С. 37.
7 Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу / Пер. и коммент. под ред. акад. И. Ю. Крачковско-го. М.; Л., 1939. С. 81-83.
8 Карпов А. Владимир Святой. М.: Молодая гвардия, 1997. С. 142-143.
9 Там же. С. 143.
10 Там же. С. 61.
11 Там же. С. 147.
На холме за теремным двором в Киеве были поставлены идолы Перуна (отныне верховного бога-громовержца), Хорса, Дажьбога, Стрибога, Симаргла и Мокоши. Летописец пишет, что к ним приводились сыновья и дочери — юноши и девушки, как следует понимать, для принесения в жертву. Археологические исследования на месте капища показывают, что оно воздвигнуто на месте строения из плинфы, имевшего фресковые росписи по стенам, — по мнению исследователей, христианского храма12.
В 983 г. состоялся особенно удачный поход Владимира против литовцев-ятвягов. Враг был яростен и силен13, но русский князь чувствовал в бою несомненную помощь своих «богов»: не помня себя от удвоенной ярости, он бил литовцев без устали — пока не одолел, пока руссы не победили. После удачной битвы князь захотел отблагодарить «богов», принеся им человеческие жертвы — из отмеченных выше юношей и девушек. Жребий пал и на сына одного варяга-христианина, приехавшего из Греческой земли, то есть служившего прежде в византийской армии. Другие источники называют их имена: сын, «юноша, прекрасный лицом и душою», — Иоанн (согласно Прологу), отец — Феодор (не ранее XVII в.)14. Однако когда княжеские посланцы пришли к отцу, чтобы забрать у него сына, тот исповедал себя христианином. «Ваши боги — не боги <...>, а дерево: нынче есть, а завтра сгниет <...>. Бог же один, Ему служат греки и поклоняются; сотворил Он небо, и землю, и звезды, и луну, и солнце, и человека... Не дам сына своего бесам»15.
Когда посланные князя вернулись к нему ни с чем, Владимир страшно разгневался, приказал выслать отряд воинов, и мы склонны предположить, что он и сам с ними пошел — ведь его богам, а значит, и ему самому было нанесено оскорбление, он не мог остаться в стороне. Феодор и Иоанн были зверски умерщвлены.
Неожиданно через три года после этого, в 986 г., Владимир начинает принимать проповедников других вер: мусульманина, христианина римского обряда, иудея и грека-православного16.
В этом месте летописи князь Владимир представляется каким-то апатичным, индифферентным, чуть не стариком, который по ходу дела что-то спрашивает у послов, но по большому счету ко всему равнодушен. У мусульман ему нравится многоженство, но он не принимает их воздержания от вина: «Руси есть веселье питье, не можем без того быти»17.
Но, отвергнув учение первых трех проповедников, Владимир неожиданно слушает очень подробную проповедь грека Философа (который, конечно, тоже против многоженства и винопития), а затем заявляет о своем горячем желании
12 Карпов. Указ. соч. С. 112.
13 Воевавшие с ятвягами поляки с содроганием отзывались о бесстрашии и свирепости этого народа; никто из ятвягов не покидал поле боя, женщины дрались наравне с мужчинами, и те и другие «с охотой», по свидетельству польских источников, принимали смерть (см.: Карпов. Указ. соч. С. 132).
14 Там же. С. 146.
15 ПВЛ. Год 6491 (983). С. 38.
16 Там же. Год 6494 (986). С. 39-48.
17 Там же. С. 39.
быть с праведными одесную на Страшном судилище. И вдруг опять как-то вяло говорит: «Подожду еще немного», аргументируя это тем, что надо еще узнать о других верах (как будто только что не узнал). Но в то же время дал греку (летопись называет его Философом) «многие дары, и отпустил его с честию великою».
Почему князь Владимир, только что с яростью расправившийся с христианами, спокойно слушает теперь все эти, по его представлению, сказки, которые оскорбляют его языческий опыт в не меньшей степени, чем отповедь христианина Феодора?
И почему они приходят? Почему не боятся его?
Вывод может быть один: с князем Владимиром что-то произошло. Преподобный Нестор в своем «Чтении о житии и о погублении блаженных страстотерпцев Бориса и Глеба» пишет, что Господь послал Владимиру «некое запя-тье» («запятье» (слав.) — неожиданная остановка, преткновение на привычном пути), «чтобы он стал христианином, точно так же, как Плакида в древности»18. Евстафий Плакида — святой мученик, живший при императоре Траяне во II в., полководец, стратилат. Первоначально он был язычником, но стремился к милосердию и справедливости. И вот однажды, во время охоты, олень, за которым гнался Плакида, принял образ Христа, и Господь сказал Евстафию: «Я Иисус Христос, Которого ты, не ведая, почитаешь, иди и крестися»19.
Далее прп. Нестор пишет: «И так же случилось с Владимиром. Бог явился ему, и он стал христианином».
Как же Бог явился князю Владимиру?
Из Священного Писания мы знаем, что Бог, Дух Святой, таинственно действует в мучениках за веру. В Евангелии от Луки (12. 11-12) Господь увещевает апостолов, чтобы они не боялись, когда их приведут на мучения, что отвечать мучителям, потому что Дух Святой научит их, что нужно говорить. Деяния Апостолов в повествовании об убиении архидиакона Стефана (Деян 6. 15; 7. 55), а также множество житий святых рассказывают о том, что сами мучители порой ощущают или непосредственно видят присутствие Божие в страданиях святых мучеников. Ведь страдания их таинственно соединяются со страданиями Самого Господа Иисуса Христа, а их смерть — с Его смертью и воскресением.
Здесь мы склонны предположить, что преподобный Нестор, говоря о «за-пятии» князя Владимира, подразумевал, что Христос таинственно открылся князю Владимиру в страданиях Феодора и Иоанна, наших первых мучеников. Нестор мог почерпнуть эти знания, как и другие подробности из жизни святого Владимира, из некоего прижизненного сочинения о Владимире, ставшего источником также и для «Памяти и похвалы» монаха Иакова и отрывочных сведений летописи20.
18 Цит. по: Голубинский Е. История Русской Церкви. Т. I. Ч. I. М.: Университетская типография, 1901. С. 122. В другом списке вместо «запятия» употребляется слово «спона» (см.: Милютенко. Указ. соч. С. 47).
19 См.: Жития святых. Кн. 1. М.: Синодальная типография, 1903. С. 364.
20 На это указывали также А. И. Соболевский и А. А. Шахматов (см.: Милютенко. Указ. соч. С. 54).
Явление Божие всегда дает человеку почувствовать радость совершенно иной, настоящей жизни, ее полноту и силу. И вот князь Владимир почувствовал, что мученики соединяются с этой радостью и силой, а он от нее совершенно отвержен и погибает.
В этот момент проявились и заиграли все определившиеся ранее предпосылки обращения князя Владимира: влияние его бабушки, святой княгини Ольги, а также нескольких его жен-христианок, может быть, его друга юности, норвежского конунга Олава, и вместе с тем его собственные угрызения совести.
Обратившись к Богу за семь лет до рождения Владимира, в 955 г., Ольга завещала отпеть себя в 969 г. по-христиански и не устраивать по себе языческую тризну. Прежде, во время осады Киева печенегами в 968 г., она, весьма закономерно допустить, молилась Богу, и маленький Владимир мог видеть это. Кстати, иначе как молитвами Ольги, избавление Киева от кочевников и не объяснишь — ведь печенеги буквально на слово поверили известию, что к городу будто бы подходят подкрепления Святослава из Болгарии21. Что касается жен-христианок (это были две чехини и гречанка, бывшая монахиня), то в то время, как все боялись Владимира, потакая его греховному устроению, именно жены-христианки могли словом укорения пробудить в нем действие совести22. Все эти факторы интересны и по-своему значительны, но, если бы не было «запятия», так бы и носил князь Владимир их в себе всю свою жизнь, пока не унес бы насовсем с собою в могилу.
После же убиения Феодора и Иоанна должна была создаться парадоксальная ситуация: князь Владимир должен был искать христиан, чтобы побольше узнать от них об их вере и о Христе, христиане же всячески прятались от него, продолжая видеть в нем гонителя и опасаясь за свою жизнь.
Естественно, что князь Владимир больше не должен был участвовать в языческих обрядах и жертвоприношениях, хотя страсти продолжали порой им владеть, из-за чего он благосклонно относился к рассказу мусульман о гуриях в их раю и их же отвергал за неприятие вина. Именно видя охлаждение русского князя к язычеству, и решили воспользоваться этим обстоятельством соседи Руси, испытавшие на себе остроту его меча и желавшие теперь видеть Владимира своим другом. Для этого и были присланы к Владимиру разнообразные проповедники, безуспешно пытавшиеся обратить князя в свои веры. Но князь Владимир уже их не слушал: Христос уже открыл ему Себя.
Весьма интересно то, что только греки, никак не страдая от набегов Владимира, по всей видимости, никак не обращали его. Во исполнение статей договора 971 г. о союзничестве (заключенного с Византией Святославом, отцом Владимира) они хотели заручиться поддержкой русских в борьбе с мятежной Болгарией. Византийский Философ, скорее всего, прибыл в Киев в качестве священника, сопровождающего дипломатическую миссию, и, наверное, переводчика. Может быть, этим можно объяснить такую продолжительность его беседы с князем Владимиром (в летописи она занимает несколько страниц).
21 См.: ПВЛ. Год 6476 (968). С. 31-32.
22 См.: КарташовА. Очерки по истории Русской Церкви. Париж: ТМСА-Рге88, 1959. С. 111.
Мы склонны предположить, что князь Владимир сам настоял на этой беседе: в течение трех лет он безуспешно искал скрывавшихся от него христиан, теперь же христианский священник сам пришел к нему!
Наконец-то теперь князь Владимир узнал все о Христе и Евангелии! Он полон воодушевления и благодарности. Но, однако, так и не крестился.
Почему? Мудрый Философ мог удержать его, напоминая, что необходимо подготовить народ — для того чтобы крещение Владимира не вызвало бездумного подражания ему ради политической выгоды или, наоборот, — не привело к слепому отторжению. Народ должен подробно узнать о вере, и тогда князю будет приличнее окреститься вместе со всеми. Однако еще один древний писатель, живший тогда же, что и Нестор, — речь идет о монахе Иакове — пишет в своей «Памяти и похвале русскому князю Владимиру», что тот крестился за два года до взятия Корсуни, примерно в 986 г., то есть сразу после проповеди Философа23.
Как это объяснить?
Князь Владимир мог настоять на том, чтобы Философ все-таки его покрестил — так велико было его желание избавиться от грехов и быть вместе со Христом. Философ же мог принять следующее решение: он предложил Владимиру принять так называемое первое или неполное крещение — так называли тогда оглашение. Он объяснил, что при совершении этого чина из человека уже изгоняется злой дух и оглашенный становится «новоизбранным воином Христа Бога нашего»24. В последующей устной передаче событие оглашения вполне могло превратиться в полное крещение, что и зафиксировал Иаков.
Далее князь Владимир, как, может быть, и советовал ему Философ, созвал бояр своих и старцев градских (то есть выборных городских старост) и рассказал им о четырех посланниках, предлагавших принять ему каждый свою веру. Вместе постановили послать в земли проповедников десять «славных и умных» избранных мужей, чтобы они посмотрели, у кого из них вера все-таки лучше25.
Понимал ли Владимир, что рискует: вдруг выберут не православие?
Думается, что, зная русского человека, князь Владимир не сомневался, что изберут веру греков: он ведь чувствовал, что она только одна по-настоящему передает присутствие Бога, открывшегося ему. И русский человек почувствует это, как он в свое время почувствовал. И действительно, попав в 987 г. в Грецию, в храм Святой Софии в Константинополе, русские не чаяли себя от счастья: «Ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали — на небе или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, не знаем, как и рассказать об этом, — знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми, и служба их лучше, чем во всех других странах.»26.
Фольклорные и этнографические исследования свидетельствуют о том, что русские люди до крещения верили в существование где-то на краю земли счаст-
23 Иаков мних. Память и похвала князю русскому Владимиру // Златоструй. Древняя Русь Х—ХШ вв. М.: Молодая гвардия, 1990 (далее — Иаков мних). С. 135.
24 Молитва во еже сотворити оглашеннаго // Требник. Ч. I. М.: Московская Патриархия, 1991. С. 26.
25 ПВЛ. Год 6495 (987). С. 48-49.
26 Там же. С. 49.
ливого царства, в котором люди не знают горя, всегда радостны, не имеют ни в чем нужды и где царствует правда. Однако поиски этого царства всегда бывали безуспешны27. После посещения Константинополя посольством князя Владимира многие уверовали в то, что счастливое царство найдено. Весть об этом облетела многие веси Русской земли и сыграла роль своеобразного оглашения.
Между тем, пока десять русских мужей были в Константинополе, в Империи произошли новые заговоры и мятежи (к слову сказать, мятеж в Болгарии был подавлен еще во время пребывания Философа на Руси). На Востоке объявился давний враг царствующих императоров Василия и Константина Варда Склир. Направленное против него войско во главе с полководцем Вардой Фокой перешло на сторону восставших. В августе 987 г. Фока пленил Склира и провозгласил себя императором. Под угрозой оказывалось само существование христианской Империи. Одна армия византийцев разгромлена болгарами, другая перешла на сторону мятежников. Единственная надежда — на князя Владимира28. Обратно в Киев в срочном порядке отправляется посольство. Во главе его — облеченный чрезвычайными полномочиями митрополит Феофилакт, пострадавший от мятежников, по происхождению армянин. Этот факт устанавливает польский исследователь Андрей Поппэ, сопоставляя Летопись Асохика и византийские свидетельства29. Феофилакту удается договориться с Владимиром о помощи. Но Владимир просит непомерную плату — руку царской сестры Анны. Породнившись с императорами, Владимир планирует ввести свою страну в семью цивилизованных народов. Услышав об этом, Феофилакт пытается вразумить Владимира, напирая на то, что для него брак с царевной невозможен, ведь он язычник. И вдруг с ужасом узнает, что Владимир уже давно не язычник, он принял оглашение и готов креститься хоть сейчас. Владыка знает, что, по закону Константина Багрянородного, виновным в смешении императорской крови с кровью варваров грозит отлучение от Церкви и вечное проклятие. Однако вернуться ни с чем в Константинополь он не может. Владимир же непреклонен. Тогда, скрепя сердце, Феофилакт заключает-таки военное соглашение, по которому русский князь обязывается помочь в борьбе с мятежниками, а греческая сторона — предоставить ему царскую невесту30. 6-тысячный отряд русских воинов отправляется в Грецию (мы знаем об этом от армянского летописца Асохика31). Забегая впе-
27 О счастливом царстве см.: Трубецкой Е. Иное царство и его искатели в русской народной сказке. М., 1922. Предание о счастливом царстве хранит русский фольклор. Известно о поисках этого царства обитателями Русского Севера. Некоторые исследователи именно этими поисками объясняют их склонность к путешествиям и перемене мест. Возвращавшихся из дальних странствий односельчане обычно спрашивали: «Ну что, нашли счастливое царство?» — «Да нет, что-то не видно его в тех краях...» — «Это значит, вы плохо искали» (Интервью с профессором Вологодского пединститута П. А. Колесниковым // Комсомольская правда. 1992. 6 февр. С. 2).
28 См.: Михаил Пселл. Хронография. М.: Наука, 1978. С. 8-10; Карпов. Указ. соч. С. 194-197.
29 См.: Поппэ А. Политический фон крещения Руси (Русско-византийские отношения в 986-989 годах) // Как была крещена Русь. М.: Изд-во политической литературы, 1989. С. 225.
30 См.: Всеобщая история Степаноса Таронского, Асохика по прозванию, писателя XI столетия. М., 1864 (далее — Асохик). С. 175.
31 См.: Там же. С. 200.
ред, скажем, что в течение 988-989 гг. они разбивают мятежников. Русь спасает Византию от гибели.
Пока же до разгрома мятежников еще далеко, Владимир, по свидетельству монаха Иакова32, едет к порогам Днепра — с какой целью, Иаков не объясняет; согласно Асохику, мы понимаем — чтобы встретить обещанную Феофилак-том невесту и... не находит ее. Армянская летопись утверждает, что Феофи-лакт привозит «подложную» невесту (по всей видимости, актрису), Владимир распознает обман и убивает его. Некоторые факты заставляют нас считать, что Феофилакта просто арестовывают (а впоследствии он будет первым русским митрополитом)33.
Но так или иначе, вероломные действия греков приводят Владимира в ярость, он забывает о том, что он почти христианин, и, исполненный жаждой мести, захватывает ближайший греческий город — Херсонес (по-славянски — Корсунь), откуда посылает ультиматум грекам. Владимир требует отдать за него царскую сестру, иначе он подвергнет Константинополь такому же разорению, что и Корсунь (не будем забывать, что шесть тысяч русских солдат были на пути к Константинополю или уже находились в нем). Цари отвечали, что могут выдать сестру только за христианина. Владимир тогда же сообщает им о своей готовности креститься.
Греки вынуждены пойти на попятную. Они присылают не помнящую себя от горя Анну. Только желание помочь родине заставляет ее решиться на позорное, с точки зрения греков, замужество34. Желая скрыть этот позор, все греческие летописи того времени хранят полное молчание о крещении князя Владимира и о крещении Руси. Лишь только более поздние источники начинают говорить об этих событиях.
Но неожиданно в момент приезда невесты князь Владимир слепнет. Летописец считает это «Божиим строеньем» («Божиим устроем»)35. Да, как политик и государственный муж князь Владимир оказался на высоте: он переиграл хитрых греков. Но как христианин он не состоялся, отдавшись чувству мести, он снова погрузился в пучину страстей.
Никто как царевна Анна советует ему в этот момент покаяться и креститься. Князь следует ее совету, нисходит в крещальную купель и исцеляется. Увидев это, крестились многие из его дружинников36.
Замечательно, что вместе с исцелением тела происходит исцеление души. Дальнейшая жизнь князя показывает нам, что из купели выходит совсем другой человек. Благодать Святого Крещения по-настоящему растворила сердце князя, прежде столь суровое, по временам очень жестокое. Теперь он проникался жалостью даже к разбойникам, которых не хотел предавать карающему мечу правосудия. «Боюсь греха», — отвечал он тем, кто требовал от него казни пре-ступников37.
32 См.: Иаков мних. С. 135.
33 См.: Асохик. С. 175; Поппэ. Указ. соч. С. 207; Карпов. Указ. соч. С. 217; Милютенко. Указ. соч. С. 221-226.
34 «Яко в полон иду, луче ми сде умрети», — говорит Анна (ПВЛ. Год 6496 (988). С. 50).
35 Там же.
36 См.: Там же.
37 См.: Там же. Год 6504 (996). С. 56.
Христианское правление Владимира, — а это больше 25 лет, — надолго запомнилось нашему народу. Трудно призвать к святости целый народ, но князь Владимир попытался по-настоящему это сделать: не посредством красивых слов или принуждения, но своим личным примером, своими делами. Он попытался дать почувствовать людям силу христианской любви.
«И не могу сказать о всей его милости: не только в дому своем милостыню творил, но и по всему городу, и не в Киеве одном, но по всей земле Русской — и в городах, и в селах — везде милостыню творил: нагих одевая, голодных кормя, жаждущих напояя, странников одаряя милостью <...>, и любя, и милуя, подавая требуемое, нищих, и сирот, и вдовиц, и слепых, и хромых, и больных — всех милуя, и одевая, и кормя, и напоя», — писал монах Иаков38.
Князь Владимир поставил своей целью утолить всякую нужду по всей земле Русской. Каждое воскресение он устраивал в своем дворце — там, где раньше шумно пировала дружина, — пиры для нищих и нуждающихся. Предание говорит о том, что князь сам прислуживал за такими пирами, стараясь заботиться о каждом пришедшем. Всем нищим и убогим Владимир повелел приходить к нему на двор в любое время, чтобы кормиться, одеваться и просто отдыхать. По Киеву ездили телеги с провизией. Приставленные к ним государевы слуги ходили по дворам и справлялись, кто еще остался не накормлен, нет ли здесь больных, немощных людей, которые сами не могут дойти до княжьего двора. И по всей Руси рассылал князь Владимир различную милостыню. Все силы и все средства государственной казны князь Владимир употреблял на то, чтобы показать, что у русского православного народа «одно сердце и одна душа», «все общее», как об этом говорится в Деяниях Апостольских о жизни первых христиан (Деян 2. 44; 4. 32).
В народной памяти князь Владимир остался Владимиром Красное Солнышко. Это говорит о том, что его горячий призыв к милосердию и любви, к святости на основании личного примера был воспринят народом.
К сожалению, эти старые заветы нашей истории, этот ее подлинный смысл сегодня во многом утрачен нашим народом. Поэтому и не понятна нашему современнику жизнь князя Владимира, который часто остается в восприятии бывших советских людей властолюбивым пьяницей и развратником, ради политической выгоды насильно крестившим свою страну.
Люди не понимают, что князь Владимир покаялся, с Божией помощью переменил свою жизнь, ради любви Христовой отказался от греха и перешел к добродетели. Люди не понимают, что и они могут покаяться, что Бог и святой князь Владимир, отец русского народа, могут помочь им в этом и станет страна по-настоящему Россией, а люди ее — русскими людьми. Пока же все это остается не понятным, продолжает наша страна блуждать по темным тропам истории, не в силах вырваться из плена страстей и зла.
Ключевые слова: Крещение Руси, Византия, Великий князь Владимир, митрополит Киевский Иларион, монах Иаков, Повесть временных лет.
38 Иаков мних. С. 133-134. Ср.: ПВЛ. Год 6504 (996). С. 56.
19
The Mystery of the Conversion of the Prince Vladimir and His Covenants to Russian People
V. Sekachyov
The article is dedicated to the circumstances of Baptism of Holy Equal-to-the-Apostles Prince Vladimir. As is known, sometimes in Russian ancient records the circumstances of Baptism is expounded contradictorily. The comparison of records permits to explain external contradictions and to give the logical picture of Conversion and Baptism of the Great Prince.
Keywords: the Baptism of Russia, Byzantium, the Great Prince Vladimir, Metropolitan of Kiev Hilarion, monk Jacob, Tale of Bygone Years.
Список литературы
1. Голубинский Е. История Русской Церкви. Т. I. Ч. I. М.: Университетская типография, 1901.
2. Интервью с профессором Вологодского пединститута П. А. Колесниковым // Комсомольская правда. 1992. 6 февр.
3. Как была крещена Русь. М.: Изд-во политической литературы, 1989.
4. Карпов А. Владимир Святой. М.: Молодая гвардия, 1997.
5. Карташов А. Очерки по истории Русской Церкви. Париж: YMCA-Press, 1959.
6. Милютенко Н. Святой равноапостольный князь Владимир и Крещение Руси. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2008.
7. Трубецкой Е. Иное царство и его искатели в русской народной сказке. М., 1922.
