CC BY
38
Языкознание
ТАТАРСКАЯ МИКРОТОПОНИМИЯ В МЕНТАЛЬНОМ СЕМАНТИЧЕСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ: НАЦИОНАЛЬНАЯ ЛОГИКА МЫШЛЕНИЯ
Р. Ш. Шагеев
Дан анализ методов исследования ономастических единиц. В основе изучения топонимической системы и принципов номинации, как подчеркивает автор, на современном этапе развития лингвистики лежит когнитивный подход. Детально рассматривается вопрос о татарских микротопонимах.
Ключевые слова: микротопоним, менталитет, когнитивный подход, семантическое пространство, родной язык, картина мира.
Одним из наиболее распространенных методов исследования ономастических единиц для выявления лингвистической сущности топонимической системы и принципов номинации долгое время считались лексико-семантическая классификация и структурно-словообразовательный анализ.
На современном этапе развития наблюдается когнитивный подход к изучению ономастической науки. Если внедрение когнитивной парадигмы позволяет рассматривать топонимикон какой-либо территории как семантическое пространство, характеризующееся общностью концептуальных установок создателей и носителей топонимической системы, то глубинное концептуальное единство на уровне языкового воплощения проявляется в существовании устойчивого и весьма консервативного набора топонимических моделей. Когнитивный подход дает возможность не только описать этот набор, но и подняться на уровень концептуальных установок, что позволит охарактеризовать картину мира носителя топосистемы [1. С. 23]. В микротопонимах заложен смысловой заряд, сила воздействия которого не ограничена местом и временем, потому что их содержание не замкнуто и относительно бесконечно. В разные времена они интерпретируются и воспринимаются по-разному.
Содержание микротопонима исходит из национальной концепции мира. Каждый микротопоним представляет собой субъективный образ объективного мира действительности. Эта универсальная чер-
99
Lingua mobilis № 6 (39), 2012
та любой национальной картины мира, как сказала В. И. Постовало-ва, «несет в себе черты своего создателя» [7. С. 48]. Проблема субъекта чрезвычайно важна для понимания языковой картины мира. В самом деле, в динамике отношений субъекта с другими категориями языка отражается многовековой опыт народа, высвечивается то особое мироощущение, которое присуще его представителям в видении субстанций, в отношении к другим субстанциям [9. С. 34]. Понятие субъекта пришло в языкознание из логики, где субъект обозначает предмет, о котором выносится суждение [4. С. 754]. Так что внутренняя форма каждого микротопонима есть результат суждения конкретного народа и исторических процессов. В микротопонимах заложено то, что оказалось важным и пригодным в попытке освоить мир. Когда говорят о микротопонимах как о памяти народа, то имеют для этого все основания: «из трудов прошлого лишь то достигает нашего времени, что заложено в языке, и наоборот, когда мы, современники, врастаем в наш родной язык, то перед нами раскрывается опыт долгих тысячелетий» [2. С. 130].
В татарских национальных микротопонимах Закамья отражены как социально-политические, экономические стороны жизни народа, так и особенности культуры, психологии, народной мудрости, быта и традиции. Например: Мулла коесы - родник муллы (Таллы Буляк, Азн.р.), Мулла бакчасы - сад буллы (Кама-Исмагилово, Альм.р.), Кызлар акланы - девичья поляна (Самарканд, Альм.р.), Изгелэр чишмэсе - родник святых (Кичучат, Маметьево. Альм.р.), Яхшы-саз - превосходное болото (Тымытык, Азн.р.), Сабыр чишмэсе -родник терпения (Нов.Каширово, Альм.р.) и др.
Рассматривая микротопоним как микротекст, соприкасающийся с различными сферами сознательной человеческой деятельности, в частности, со сферой восприятия и познания мира человеком, видим, что в микротопонимах отражается действительность, каждый народ обнаруживает себя, и, наоборот, выражая свои чувства, мысли, показывает мир и себя в этом мире.
В.фон Гумбольдт был убежден в том, что только язык способен приблизить к разгадке тайны человека и характера народов. Нравы и обычаи от самой нации могут быть известной степени отделены, возможно, они могут быть обособлены. «И только одно явление, - пишет В. фон Гумбольдт, - совсем иной природы дыхание, сама душа нации, использующее язык как вспомогательное средство, было бы напрасным, поскольку только в языке запечатлен весь националь-
100
Языкознание
ный характер» [3. С. 303]. Итак, микротопонимы имеют лицо своего создателя, т.е. конкретного народа, который породил это название, и лицо объективный действительности.
Географические названия произошли от терминов (и других нарицательных слов) в результате непосредственного общения человека с окружающей средой, ибо «до тех пор, пока существуют люди, история природы и история людей взаимно обусловливают друг друга» [5. С. 16]. Проникновение в сущность названия, т.е. установление его смыслового значения, в ряде случаев позволяет получать географическую характеристику объекта.
Каждый оним - это отражение языковыми средствами осознанного восприятия человеком окружающего мира и его отношения к нему.
Для обозначения содержательной стороны микротопонимов используется термин «семантическое пространство». Семантическое пространство микротопонимии - это ментальное образование. Ментальность формируется под влиянием национального языка, народных традиций, культуры, народной мудрости. А родной язык сообразно со своей внутренней формой передает всем своим носителям общее мироведение, которое во многом отличается от мировидения других языков [2. С. 120].
Таким образом, ментальное семантическое пространство микротопонимии объемно, открыто и способно выражать не только явные, непосредственно эксплицированные смыслы, но и неявные, имплицитивные. Денотативная референциальность ментального пространства микротопонимии в большей степени эксплицируется, а концептуальность чаще бывает имплицитной. Семантика топонима - это комплекс сведений об именуемом объекте, отношении говорящего к объекту, знакомство с семантикой апеллятива топонима и ассоциации. Чтобы понять значение географического названия, необходимо знать типовые ситуации, в которых оно употребляется [6. С. 26]. Значит, семантическое пространство микротопонима неравнозначно семантике ни его апеллятива, ни апеллятивного названия того объекта, которому оно дано.
Экстралингвистическая информация топонима входит в его семантику, которая не исчерпывается исторической и географической информацией, т.е. комплексом объективных знаний. В семантику топонима входят и субъективные и объективные социально обусловленные факторы, определяющие отношение человека к объекту высказывания [10. С. 322-323].
101
Lingua mobilis № 6 (39), 2012
Исследование семантического пространства микротопонимии обязательно включает такие универсалии, как «человек», «пространство», «время». Именно человек, его духовное состояние, переживания, искания, его внутренний мир всегда составляли и составляют суть и систему микротопонимии конкретного региона, определенного народа. Все топонимы имеют абсолютно антропоцентрический характер. Мы живем в мире названий. Названия окружают нас и служат надежным указателем мест, где что-то находится, или что-то случилось. С помощью названий фиксируется вся жизнь человека, начиная с указания на место его рождения, затем учения, проживания, работы, отдыха, маршрутов любых поездок, информация о других событиях и т.д. [8. С. 7].
Известно, что не каждый реальный географический объект получает наименование. Название дается только тогда, когда данный объект привлекает внимание людей, общества каким-либо отличительным или необходимым свойством или же связан с какими-то событиями, и возникает необходимость сообщить об этом через наименование. Как пишет Й. Л. Вайсгербер, «однако только с точки зрения родного языка можно понять, почему мы мыслим именно так, а не иначе» [2. С. 151]. С точки зрения когнитивной лингвистики, специфический номинативный стиль обеспечивает цельность топонимического текста [1. С. 23].
Содержание знака тесно связано с познавательной деятельностью человека. В структуре знаний стоящих за языковым выражением, в определенной степени отражается способ номинации. Мотивация при назывании обнаруживает взгляд носителей языка на тот или иной фрагмент мира, что позволяет в итоге понять специфику мировидения конкретного народа [6. С. 26].
Микротопонимы заключают в себя не только информацию о действительности, а сложный мир чувств, настроений, стремлений человека. Они охватывают не только своими идеями, но и эмоциональным отношением к жизни, ощущением прекрасного и возвышенного [11. С. 328]. Можно сказать, что эмоциональное содержание - непременный компонент семантической структуры микротопонима.
Ментальное семантическое пространство микротопонимии требует специального рассмотрения и лингвокогнитивного анализа с выделением концептуального, денотативного и эмоционального пространства.
102
Языкознание
Список литературы
1. Березович, Е. Л. Русская народная топонимия как концепту -ализованное семантическое пространство // Лингвистическая ретроспектива, современность и перспектива города и деревни: материалы Междунар. совещ. 18-19 нояб. 1997 г. Пермь, 1999. 202 с.
2. Вайсгербер, Йохан Лео. Родной язык и формирование духа / пер. с нем., вступ. ст. и комент.
О. А. Радченко. Изд. 2-е, испр. и доп. М. : Едиториал УРСС, 2004. 232 с.
3. Гумбольдт, В. Фон. Язык и философия культуры. М., 1985. 398 с.
4. Кондаков, Н. И. Логический словарь-справочник. М., 1976. 720 с.
5. Маркс, К. Сочинения / К. Маркс, Ф. Энгельс. М. : Политиздат, 1965. Т.3. 639 с.
6. Маслова, В. А. Введение в когнитивную лингвистику. М. : Флинта: Наука, 2006. 296 с.
7. Постовалова, В. И. картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке. М., 1988. 215 с.
8. Поспелов, Е. М. Топонимический словарь: ок. 1500 единиц. М. : Астрель, 2002. 332 с.
9. Рылов, Ю. А. Аспекты языковой картины мира: итальянский и русский языки. М.: Гнозис, 2006. 304 с.
List of literature
1. Berezovich, E. L. Russkaja narodnaja toponimija kak kon-ceptualizovannoe semantiches-koe prostranstvo // Lingvistiches-kaja retrospektiva, sovremennost' i perspektiva goroda i derevni: materialy Mezhdunar. sovew. 18-19 nojab. 1997 g. Perm', 1999. 202 s.
2. Vajsgerber, Johan Leo. Rod-noj jazyk i formirovanie duha / per. s nem., vstup. st. i koment.
O. A. Radchenko. Izd. 2-e, ispr. i dop. M. : Editorial URSS, 2004. 232 s.
3. Gumbol'dt, V. Fon. Jazyk i filosofija kul'tury. M., 1985. 398 s.
4. Kondakov, N. I. Logicheskij
slovar'-spravochnik. M., 1976.
720 s.
5. Marks, K. Sochinenija / K. Marks, F. Jengel's. M. : Politizdat, 1965. T.3. 639 s.
6. Maslova, V. A. Vvedenie v kog-nitivnuju lingvistiku. M. : Flinta: Nauka, 2006. 296 s.
7. Postovalova, V. I. kartina mira v zhiznedejatel'nosti cheloveka // Rol' chelovecheskogo faktora v ja-zyke. M., 1988. 215 s.
8. Pospelov, E. M. Toponimi-cheskij slovar': ok. 1500 edinic. M.
: Astrel', 2002. 332 s.
9. Rylov, Ju. A. Aspekty jazyko-voj kartiny mira: ital'janskij i russkij jazyki. M.: Gnozis, 2006. 304 s.
103
Lingua mobilis № 6 (39), 2012
10. Суперанская, А. В. Общая теория имени собственного. М., М.. 1973. 368 с.
11. Храпченко, М. Б. Художественное творчество, действительность, человек // Собрание сочинений. М., 1982. Т.4. 479 с.
10. Superanskaja, A. V. Obwaja teorija imeni sobstvennogo. M., M.. 1973. 368 s.
Hrapchenko, M. B. Hudozhestven-noe tvorchestvo, dejstvitel'nost', chelovek // Sobranie sochinenij. M., 1982. T.4. 479 s.
104
