CC BY
8
Глущенко Ю.Н., Шибнев Ю.Б., Волковская-Курдюкова. 20066. Птицы // Позвоночные животные заповедника «Ханкайский» и Приханкайской низменности. Владивосток: 77- 233.
Лаптев А. А., Медведев В.Н. 1995. Птицы // Кадастр наземных позвоночных животных Лазовского заповедника: Аннотированные списки видов. Владивосток: 10-42.
Литвиненко Н.М., Шибаев Ю.В. 1971. К орнитофауне Судзухинского заповедника и долины реки Судзухе // Экология и фауна птиц юга Дальнего Востока. Владивосток: 127-186.
Назаренко А.А. 1984. Птичье население смешанных и темнохвойных лесов южного Приморья. 1962-1971 гг. // Фаунистика и биология птиц юга Дальнего Востока. Владивосток: 60-70.
Нечаев В.А. 1988. К орнитофауне Южного Приморья // Редкие птицы Дальнего Востока и их охрана. Владивосток: 71-74.
Нечаев В.А. 1991. Птицы острова Сахалин. Владивосток: 1-748.
Нечаев В.А., Курдюков А.Б., Харченко В.А. 2003. Птицы // Позвоночные животные Уссурийского государственного заповедника. Аннотированный список видов. Владивосток: 31-71.
Пукинский Ю.Б. 2003. Гнездовая жизнь птиц бассейна реки Бикин // Тр. С.-Петерб. общ-ва естествоиспыт. Сер. 4. 86: 1-316.
Спангенберг Е.П. (1965) 2014. Птицы бассейна реки Имана // Рус. орнитол. журн. 23 (1065): 3383-3473.
Шохрин В.П. 2002. Птицы // Земноводные, пресмыкающиеся, птицы и млекопитающие Лазовского заповедника (Приморский край, Россия). Аннотированный список видов. Лазо: 17-50.
Шохрин В.П. 2008. Соколообразные (Falconiformes) и (Strigiformes) Южного Сихотэ-Алиня. Автореф. дис. ... канд. биол. наук. Владивосток: 1-22.
Шульпин Л.М. 1936. Промысловые, охотничьи и хищные птицы Приморья. Владивосток: 1-436.
ю ^
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2019, Том 28, Экспресс-выпуск 1770: 2240-2245
Таловка Phylloscopus borealis на Хингано-Буреинском нагорье
М.Ф.Бисеров
Марат Фаридович Бисеров. Государственный природный заповедник «Буреинский».
Ул. Зелёная, д. 3, пос. Чегдомын. Хабаровский край. 682030. Россия. E-mail: [email protected]
Второе издание. Первая публикация в 2010*
Пеночка-таловка Phylloscopus borealis (Blasius, 1858) - обычный вид лесного и подгольцового поясов гор Восточной и Северо-Восточной Сибири (Воробьёв 1963; Кречмар, Кондратьев 1996; и др.). На Дальнем Востоке таловка, встречаясь в лесном поясе, никем не указывается в
* Бисеров М.Ф. 2010. Пеночка-таловка Phylloscopus borealis (Blasius, 1858) на Хингано-Буреинском нагорье //Амур. зоол. журн. 2, 4: 365-367.
качестве гнездящегося вида подгольцового пояса (Назаренко 1971, 1979; Нечаев 1991; Воронов 2000). Предполагается, что на северо-востоке Евразии она населяет пояс кедрового и ольхового стланика лишь в районах, находящихся под влиянием континентального климата, а одной из основных причин отсутствия таловки, как и ряда других видов птиц, в высокогорьях юга Дальнего Востока является муссонный климат (Бисеров 2007, 2008а,б, 2009).
Вместе с тем таловка и в лесах Дальнего Востока распространена крайне неравномерно. В.Г.Бабенко (2000) указывает, что этот вид в Нижнем Приамурье обычен на гнездовании в его северной части и редок в южной. Для южной оконечности Буреинского хребта (заповедник «Бастак»), где таловка — обычный пролётный вид, гнездование её лишь предполагается (Аверин 2007). На хребте Большой Хехцир таловка приводится в качестве пролётного вида (Иванов 1993). Южнее, на восточных склонах хребта Сихотэ-Алинь в районе Лазовского заповедника таловка - редкий пролётный вид (Лаптев, Медведев 1995). В средней и южной части Сихотэ-Алиня таловка — малочисленный вид ело-во-пихтовой тайги, еловых с каменной берёзой и кедровым стлаником редколесий у верхней границы леса, где она распространена локально и не встречается в других типах леса (Назаренко 1971, 1979, 1984).
В связи с этим интересно распространение таловки в районах, расположенных на границе климатических областей. Одним из них является Хингано-Буреинское нагорье. В северо-восточной части этого нагорья в бассейнах рек Баджал и Сулук в июне и в начале июля таловка не отмечалась в составе населения птиц разных типов леса (Федотов, Брунов 1977; Брунов и др. 1988). На юго-восточной окраине нагорья (река Горин) на гнездовании она редка (Колбин и др. 1994). В юго-западной части нагорья на пролёте таловка многочисленна с последней декады мая до конца первой декады июня, а осенью — с конца августа по первую декаду сентября (Винтер 1979). Согласно Б.А.Воронову (2000), таловка — фоновый вид смешанных, пихтово-еловых и берё-зово-лиственничных лесов восточных районов нагорья, примыкающих к зоне БАМ. В то же время для населения птиц лиственничных лесов, наиболее широко распространённых в нагорье, в особенности в его западной части, таловка данным автором не указывается. Следует также иметь в виду, что сведения о населении птиц в упомянутой работе относятся в основном к послегнездовому периоду. Как и на Сихотэ -Алине, таловка, видимо, избегает чистых лиственничных лесов.
Нами в центральной части Хингано-Буреинского нагорья (окрестности посёлка Чегдомын) в 2000 и 2008-2010 годах велись наблюдения за весенним пролётом птиц. Было установлено, что появление таловки чаще всего происходит стремительно. В 2008 и 2009 годах первое появление таловок, причём сразу большого количества, отмечалось 23
мая. Плотность населения вида в последней декаде мая составляла в 2008 году 365 ос./км2, а в 2009 — 162 ос./км2 (Бисеров 2003; 2008в; собственные неопубликованные данные за 2009 и 2010 годы). В 2008 году во всех высотных поясах южных склонов хребта Эзоп (водораздел верховьев рек Селемджа и Правая Бурея), по лесам долины Правой Бу-реи от 900 м н.у.м. и выше в последней декаде июня — начале июля таловки не отмечались.
В 2009 году в подгольцовом поясе хребта Дуссе-Алинь эта пеночка не была отмечена, однако в долинных смешанных лесах Правой Буреи вплоть до верхней границы леса, где местами распространены заросли ольхового стланика, судя по количеству поющих особей, до 5 июня та-ловка являлась фоновым видом. В то же время в стланиковом поясе (с примесью ольхи) пение таловок в эти сроки не регистрировалось. Видимо, все встреченные птицы были пролётными. Следует отметить, что у северной границы ареала вида, на плато Путорана, прилёт таловок затягивается до середины июня (Романов 2004).
В 2010 году первое появление таловок в центральной части нагорья у посёлка Чегдомын зафиксировано 25 мая. Пролёт был менее заметным, чем в предыдущие два года, а наибольшее количество особей было отмечено в последний день наблюдений — 30 мая (в целом плотность населения таловок в последней пятидневке мая составляла лишь 76 ос./км2 и была значительно ниже, чем в этот же период 2008-2009 годов). Интересно, что и на юге Приморья (Приханкайская низменность) массовый пролёт таловки также проходит примерно в эти же сроки — с 25 мая по 3 июня (Глущенко и др. 2006).
В 2010 году в долине Правой Буреи в лесном поясе гор на высоте от 800 до 1000 м н.у.м. в период 26-28 июня таловка, судя по пению, была фоновым видом. Очевидно, отмеченные в этот период таловки были пролётными, т.к. при посещении этого же места 10 дней спустя (8 и 9 июля) поющие особи встречались единично. Это свидетельствует о более поздних сроках весеннего пролёта таловки в 2010 году. В июне 2000 года при обследовании этого же района таловки по голосам не отмечались. В 2008 и 2009 годах на хребтах Эзоп и Дуссе-Алинь, где ольха в зарослях кедрового стланика встречается сравнительно редко, таловка летом не регистрировалась. Интересно, что в первых числах июля 2010 года в поясе кедрового стланика с примесью ольхи были слышны отдельные голоса таловок. Скорее всего, особи, отмеченные в этот год, также являлись позднепролётными.
На протяжении 1996-2000 годов с конца мая по первую декаду октября в различных частях Буреинского хребта в пределах лесного пояса проводились отловы птиц стационарными паутинными сетями (их общая протяжённость — до 100 м). Для разных уровней абсолютных высот получены следующие данные по таловке.
1000 м. Пойменные лиственничные и смешанные леса верховьев реки Ниман; 1998 год. С 10 августа по 25 сентября отловлено 9 молодых (с 10 по 27 августа) и 1 взрослая особь (25 сентября).
550 м. Пойменные лиственничные и смешанные леса в устье рек Левая и Правая Бурея, 1996 год. Отлавливались с 11 по 26 сентября, при этом все 5 птиц были молодыми особями.
550 м. Пойменные лиственничные и смешанные леса в устье рек Левая и Правая Бурея, 1997 год. Все 6 особей (2 взрослые и 4 молодые птицы) отловлены в период с 23 августа по 20 сентября.
300 м. Вторичные смешанные леса в долине реки Дубликан, 1999 год. За весь летне-осенний период отловлена лишь одна молодая особь (8 сентября).
250 м. Хвойно-широколиственные леса на южных склонах Буреин-ского хребта (заповедник «Бастак»), 2000 год. Одна молодая таловка отловлена 27 августа и 9 молодых птиц — в период с 9 по 11 сентября.
Состояние оперения всех отловленных молодых птиц (полностью сформированный юношеский наряд и заросшие аптерии) соответствовало более чем 30-дневному возрасту, в связи с чем их можно считать приступившими к послегнездовым кочёвкам или уже начавшими осеннюю миграцию. Во всех вышеперечисленных районах нагорья таловки в гнездовой период нами не отмечались ни визуально, ни по голосу, в том числе и во время проведения маршрутных учётов численности птиц. Данные факты позволяют считать таловку лишь пролётным видом лиственничных лесов районов нагорья, расположенных западнее Буреинского водораздела.
Косвенным подтверждением того, что все отловленные экземпляры являются пролётными или кочующими птицами из северных популяций, является отсутствие линьки у всех осмотренных молодых птиц. Установлено, что у таловки отсутствует постювенальная линька в северных и, по-видимому, в центральных частях ареала. Так, молодые таловки не линяют на северо-западе России (Лапшин 1990), на Северном Урале (Рыжановский 1997). В то же время на Сахалине у данного вида отмечена частичная постювенальная линька (Нечаев 1991). Учитывая, что места сбора материала на Сахалине находятся приблизительно на одной широте с верховьями Буреи, в случае гнездования вида на Верхней Бурее можно было бы ожидать наличие у птиц линьки, чего не наблюдалось.
Судя по отловам птиц в верхней части лесного пояса (1000 м н.у.м.), с конца первой декады августа сюда начинают проникать таловки, уже начавшие кочёвки. В то же время встречи этих пеночек в средней и нижней частях лесного пояса в основном в сентябре можно объяснить пролётом северных популяций.
Таким образом, таловка на северо-востоке Евразии населяет пояс
кедрового и ольхового стланика лишь в районах, находящихся под влиянием континентального климата, а одной из основных причин её отсутствия (как и ряда других видов птиц) в высокогорьях юга Дальнего Востока предположительно является муссонный климат. Поскольку весной эта пеночка на Хингано-Буреинском нагорье появляется очень поздно, сроки её гнездования в подгольцовом поясе часто совпадают с периодом муссонов, неблагоприятным для гнездования птиц, адаптированных к условиям более сухого континентального климата. Воздействие климатического фактора в течение многих тысячелетий должно было способствовать выбыванию этого вида из состава высокогорной фауны региона. Кроме того, установлено, что муссонный климат служит одной из причин отсутствия ольхового стланика в горах Приохотья (Шлотгауэр 1990).
В лесном поясе Хингано-Буреинского нагорья таловки, видимо, не населяют лиственничные леса, но, возможно, гнездятся у верхней границы леса, а в восточной части нагорья населяют елово-пихтовые леса, появляясь в лиственничниках лишь в послегнездовой период. Наиболее вероятно, что таловки, встреченные нами в течение июня и начала июля в среднегорьях западной части нагорья, являются пролётными. В западной части нагорья, возможно, таловки также гнездятся в смешанных и берёзово-лиственничных лесах, которые там более всего распространены в нижнем поясе гор и на Верхнебуреинской равнине. Вероятно, популяция, населяющая нагорье, отлетает к местам зимовок верхней частью лесного пояса, а птицы, встреченные осенью в средней части лесного пояса — пролётные представители северных популяций вида. По-видимому, только так можно объяснить ежегодно наблюдаемое отсутствие пеночек-таловок в отловах паутинными сетями в средней и нижней части лесного пояса центральных районов Хингано-Буреинского нагорья в августе.
Литератур а
Аверин А.А. 2007. Птицы // Позвоночные животные государственного природного заповедника «Бастак». Аннотированный список видов. Биробиджан: 24-56. Бабенко В.Г. 2000. Птицы Нижнего Приамурья. М.: 1-724.
Бисеров М.Ф. 2003. Птицы Буреинского заповедника и прилегающих районов Хингано-
Буреинского нагорья // Тр. заповедника «Буреинский» 2: 56-83. Бисеров М.Ф. 2007. Структура авифауны Хингано-Буреинского нагорья // Тр. заповедника «Буреинский» 3: 29-46. Бисеров М.Ф. 2008а. К вопросу о причинах обеднённости авифауны высокогорий юга Дальнего Востока // Биоразнообразие, проблемы экологии Горного Алтая и сопредельных регионов: настоящее, прошлое, будущее. Материалы Международ. конф. Горно-Алтайск: 37-42.
Бисеров М.Ф. 2008б. Геоморфологические особенности - один из факторов, определяющих обеднённость фауны и населения птиц высокогорий юга Дальнего Востока // Тр. заповедника «Буреинский» 4: 82-87.
Бисеров М.Ф. 2008в. Особенности весенней миграции птиц в центральной части Хинга-но-Буреинского нагорья в зависимости от метеоусловий года // Тр. заповедника «Бу-реинский» 4: 87-102.
Бисеров М.Ф. 2009. Роль различных экологических факторов в отсутствии некоторых видов воробьинообразных и ржанкообразных птиц в высокогорьях юга Дальнего Востока // Тез. Всерос. конф. «Чтения памяти академика К.В.Симакова». Магадан: 219-220.
Брунов В.В., Бабенко В.Г., Азаров Н.И. 1988. Население и фауна птиц Нижнего Приамурья // Сб. тр. Зоол. музея Моск. ун-та 26: 78-110.
Винтер С.В. 1979. Славковые (Sylviidae) Буреинско-Хинганской низменности // Миграции и экология птиц Сибири: Тез. докл. орнитол. конф. Якутск: 73-75.
Воробьёв К.А. 1963. Птицы Якутии. М.: 1-336.
Воронов Б.А. 2000. Птицы в регионах нового освоения (на примере Северного Приамурья). Владивосток: 1-169.
Глущенко Ю.Н., Шибнев Ю.Б., Волковская-Курдюкова Е.А. 2006. Птицы // Позвоночные животные заповедника «Ханкайский» и Приханкайской низменности. Владивосток: 77-234.
Иванов С.В. 1993. Птицы // Позвоночные животные Большехехцирского заповедника. Флора и фауна заповедников. М., 53: 16-45.
Колбин В.А., Бабенко В.Г., Бачурин Г.Н. 1994. Птицы // Позвоночные животные Комсомольского заповедника. Флора и фауна заповедников. М., 57: 13-41.
Кречмар А.В., Кондратьев А.Я. 1996. Птицы // Позвоночные животные Северо-Востока России. Владивосток: 66-218.
Лаптев А.А., Медведев В.Н. 1995. Птицы // Кадастр наземных позвоночных животных Лазовского заповедника. Владивосток: 10-42.
Лапшин В.Н. 1990. Пеночка-таловка - Phylloscopus borealis (Blas.) // Линька птиц Северо-Запада СССР. Л.: 133-134.
Назаренко А.А. 1971. Летняя орнитофауна высокогорного пояса Южного Сихотэ-Алиня // Экология и фауна птиц юга Дальнего Востока. Владивосток: 99-126.
Назаренко А.А. 1984. О птицах окрестностей посёлка Экимчан, крайний восток Амурской области, 1981-1983 гг. // Фаунистика и биология птиц юга Дальнего Востока. Владивосток: 28-33.
Нечаев В.А. 1991. Птицы острова Сахалин. Владивосток: 1-748.
Романов А.А. 2004. Фауна позвоночных животных плато Путорана. М.: 1-471.
Рыжановский В.Н. 1997. Экология послегнездового периода жизни воробьиных птиц Субарктики. Екатеринбург: 1-288.
Шлотгауэр С.Д. 1990. Растительный мир субокеанических высокогорий. М.: 1-225.
