CC BY
65ТАЛИБЫ, НАРКОТОРГОВЛЯ И БОРЬБА ЗА ВЛАСТЬ В АФГАНИСТАНЕ В 1989-2002 гг.
1. MATINUDDIN K. The Taliban phenomenon: Afghanistan 1994-1997. With an afterword covering major events since 1997. - Oxford etc.: Oxford univ. press, 2002. - XVIII, 298 p.
2. BHATTACHARJI R. The narco-politics of Afganistan // Frontline. -Chennai, 2002. - Vol.19, № 1. - P.66-70.
После вывода советских войск из Афганистана в 1989 г. и падения просоветского режима Наджибуллы в 1992 г., констатирует К. Матин-уд-дин (генерал-лейтенант армии Пакистана в отставке), война в стране - вопреки ожиданиям и надеждам многих - не закончилась. Благодаря тому, что во время антисоветского джихада этнические меньшинства Афганистана, прежде всего таджики, узбеки и хазарейцы, получили массовый доступ к оружию и военной технике, они впервые в афганской истории обрели возможность требовать своей доли в управлении страной (ранее они были исключены из этого процесса пуштунами, составляющими 43% населения) (1, с. 27). Попытки премьер-министра Пакистана М.Н. Шарифа примирить стороны успеха не имели, и джихад перерос в гражданскую войну, причем воевали друг с другом не только меньшинства, но и различные пуштунские группировки.
Установившие контроль над Кабулом глава таджикской партии «Джамиат-и-Ислами» Б. Раббани и генерал А.Ш. Масуд увязли в вооруженном конфликте с главой сильнейшей из пуштунских группировок «Хизб-и Ислами» Г. Хикматьяром. Раббани в качестве президента поддерживали только таджики, и власть Кабула над страной оставалась номинальной. Шесть северных провинций Афганистана со значительной долей узбекского населения контролировал узбекский генерал А. Дустум.
В Бамиане власть принадлежала группировке хазарейцев-шиитов «Хизб-э Вахдат», в Герате - союзнику Раббани М. Исмаилхану, а на пуштунском юге и востоке страны - в основном пуштунским полевым командирам и племенным вождям. К 1992 г. население Афганистана устало от бесконечной гражданской войны и жизни на грани голода. Популярность муджахидов падала: они не только не смогли восстановить мир в опустошенной войной стране, но и занялись вымогательствами и грабежом. Произошел экономический крах. Афганистан стал «несостоявшимся государством» (failed state), подобно Сомали, Руанде и Бурунди. Почти все государства игнорировали режим Раббани. В 1992-1994 гг. война унесла 45 тыс. жизней (1, с. 10). Однако в 1994 г. на сцену вышел совершенно новый участник - исламское движение «Талибан».
Движение «Талибан» возникло в мусульманских учебных заведениях на западе Пакистана. В некоторых из них формировались «религиозные группы, весьма жестко требовавшие проведения в жизнь того, что они считали истинными исламскими ценностями... Их догматический подход и нетерпимость к другим точкам зрения часто порождали фанатиков, которых набирали для осуществления операций за пределами страны» (1, с. 13). Толчок развитию мусульманского образования в Пакистане, финансировавшегося Пакистаном, Саудовской Аравией, Кувейтом и другими мусульманскими странами с консервативным режимом, дал генерал М. Зия-уль-Хак.
Талибам не понадобилось больших усилий, чтобы получить поддержку афганского населения: своей целью они провозгласили восстановление мира (тем более что талибы в основном пуштуны и сунниты, как и большинство населения). Лидером их движения стал ветеран джихада пуштун мулла М. Умар. В сентябре 1994 г. он собрал первые пять десятков талибов и получил оружие и транспортные средства от одного из полевых командиров. Задачами нового движения были названы: освобождение страны от власти соперничающих группировок, их разоружение (если потребуется - силой) и обеспечение соблюдения в стране законов ислама (1, с. 26).
Талибы сумели добиться популярности благодаря преданности своему делу, нестяжательству и быстрому способу отправления правосудия. К тому же они избегали кровопролития. Неудивительно, что до подхода к Кабулу талибы брали населенные пункты практически без боя. Рост поддержки населения позволил «Талибану» значительно увеличить свою армию (до 50 тыс. человек в 1997 г.) (2, с. 54). Мало кто считает, что учившиеся в Кветте афганские студенты смогли сами организовать
такое мощное движение, как «Талибан». Высказывались предположения, что талибам помогли пакистанская Межведомственная разведка, саудовское МВД и США. Напротив, автор настаивает, что убедительных доказательств такой помощи нет: хотя студенты сами не были способны организовать мощную армию, им помогли в этом только афганцы - бывшие муджахиды и военные-коммунисты.
Судя по чрезвычайно жесткому толкованию шариата талибами, их можно назвать экстремистами. Женщинам было запрещено получать образование и работать. Под страхом тюремного заключения при выходе на улицу они должны были надевать длинное покрывало, и их должен был сопровождать кто-то из родственников-мужчин. Мужчинам под страхом телесных наказаний и тюремного заключения было предписано носить длинные бороды и (вне дома) тюрбаны. Врачей заставляли отрубать ворам кисти рук и ступни. Практиковались публичные казни убийц, часто осуществляемые родственниками убитых. Был наложен запрет на любые изображения, музыку и песни. Общая молитва стала обязательной, неучастие в ней каралось арестом.
Поскольку приоритетом для «Талибана» считалось восстановление мира, они не занимались и не смогли ни оживить разрушенную в результате двадцатилетней войны экономику, ни восстановить государственную структуру управления. Поэтому даже в мае 1997 г. по сути функционировал лишь руководящий орган движения - кандагарская шура (совет министров) во главе с муллой Умаром.
Главным источником доходов талибов являлась контрабанда различных товаров из ОАЭ в Пакистан, приносившая им огромную прибыль. Например, купленный за 22 тыс. рупий в Дубаи автомобиль продавался в Пакистане за 600 тыс. рупий (1, с. 56).
Немалый доход им приносила и наркоторговля, расцветшая еще во время джихада. Хотя формально «Талибан» запретил ее, запрет строго не соблюдался: выращивание мака - единственный источник средств существования значительной части населения, и талибы рисковали потерять его поддержку. К тому же продажу опия они облагали налогом в 15-30%, что приносило им годовой доход в $ 15 млн. (при общей сумме бюджетных поступлений в $ 80 млн.). Поэтому «Талибан» не выполнял условий соглашения с ООН по ликвидации маковых полей и наказанию наркоторговцев (1, с. 66). Афганистан в наши дни превратился в одну из двух крупнейших областей нелегального производства опиума в мире. При талибах опиум производился в 10 из 32 провинций страны - 2,22,3 тыс. т в год (40% мирового нелегального производства). По оценке
ООН, в 1997 г. на подконтрольной «Талибану» территории производили 96% афганского опиума; 4% - территории, контролируемые Раббани и Дустумом (1, с. 118).
Когда в октябре 2002 г. США и Великобритания начали войну против «Талибана», своей целью они объявили ликвидацию не только рассадника терроризма, но и очага производства наркотиков. Именно это последнее и не было выполнено. В немалой степени это связано с попытками Запада договориться с талибами до террористических актов 11 сентября 2001 г. Многонациональные энергетические компании были заинтересованы в проведении нефте- и газопроводов из Туркмении в Пакистан через Афганистан. Однако образ режима «Талибана» в глазах Запада сильно портили производство в Афганистане героина и опиума и их сбыт - не в последнюю очередь в Европу и США. Поэтому было необходимо заставить режим запретить производство наркотиков или хотя бы создать видимость этого. Программа ООН по международному контролю за наркотиками пошла по второму, более легкому, пути. Чиновники ООН сделали вывод, что если в 2000 г. в Афганистане было произведено 3276 т опиума, а в 2001 г. - всего 185 т (2, с. 70), то причина резкого падения производства наркотиков - данное руководством талибов обещание запретить его. Однако, во-первых, проведенное ООН инспектирование было весьма поверхностным, и конфискованное в сопредельных с Афганистаном странах количество афганских наркотиков позволяет утверждать: данные по 2001 г. сильно занижены. Во-вторых, хотя падение производства действительно имело место, произошло оно только благодаря сильной засухе. Отчасти поэтому группа экспертов из стран - возможных спонсоров строительства трубопроводов (США, Великобритания, Австралия, Бельгия), посетившая весной 2001 г. ряд подконтрольных талибам провинций Афганистана, не нашла там маковых полей. Отчасти же они увидели лишь то, что хотели видеть: в том же году индийский спутник зафиксировал наличие нескольких маковых зон в провинциях Нангархар и Гильменд, причем засуха привела к сокращению их площади в Нангархаре лишь на 30% (1, с. 69). Правда, строительство трубопровода при талибах все равно не началось.
Продвижение «Талибана» по стране шло следующим образом. В мае 1994 г. группа в 40-50 талибов захватила один из арсеналов Хик-матьяра. Следующей успешной операцией стало освобождение в ноябре 1994 г. пакистанской торговой автоколонны, захваченной полевыми командирами близ Кандагара. Вскоре талибы ликвидировали все блокпосты полевых командиров между Чаманом и Кандагаром, на которых
взималась плата за провоз товаров. Этим «Талибан» снискал значительную популярность у населения Кандагара. В ноябре 1994 г. талибы захватили и сам Кандагар благодаря переходу на их сторону корпуса правительственных войск (2, с. 68). К январю 1995 г. движение контролировало семь провинций, а к осени их армия насчитывала уже 25 тыс. человек. К талибам присоединились немало пуштунов из пакистанского Пояса племен, которые не признают линии Дюранда и свободно пересекают границу.
Воспользовавшись соперничеством Хикматьяра и Раббани, талибы выбили первого из его оплота в Чарасьябе, в августе 1995 г. осадили Кабул, а в сентябре взяли Герат. Однако под Кабулом талибы простояли целый год, поскольку им противостояли панджшерцы Масуда - отличившаяся в годы джихада и хорошо организованная армия. В декабре
1995 г. Раббани попытался договориться с «Талибаном», но неудачно. В
1996 г. Масуд предпринял несколько операций против талибов, но в целом безуспешно. Не помог таджикам и союз с Хикматьяром. В сентябре 1996 г. под контроль «Талибана» перешла провинция Нангархар с Джа-лалабадом. Вследствие этого столица оказалась почти окруженной, и Раббани и Масуд оставили Кабул, тем более что к этому времени существенно изменилось соотношение сил Масуда и талибов в пользу последних (10 тыс. и 30 тыс. соответственно) (1, с. 88-89).
Однако с взятием Кабула триумфальное шествие талибов по стране закончилось. Они подошли к Гиндукушу, который четко делит Афганистан на две части. Когда продвижение «Талибана» стало угрожать территории узбека Дустума, он объединился с Масудом. В смене позиции Дустума, вероятно, сыграло роль и давление России и Узбекистана (1, с. 211). Но на подконтрольной Дустуму территории нарастало недовольство его коррупцией и непотизмом. В мае 1997 г. к талибам перешел его генерал А. Малик, и Дустум бежал в Турцию. Однако Малик посчитал себя обделенным постами в правительстве талибов, которые к тому же настаивали на разоружении его войск. Поэтому буквально через три дня Малик обратил оружие против талибов и вытеснил их за Гиндукуш. Тяжелые потери «Талибан» понес и от группировки «Хизб-э Вахдат» в Ба-миане. Через полгода Дустум восстановил свое влияние на севере. Война продолжалась, причем к 1999 г. антиталибские силы укрепили свои ряды, создав Объединенный исламский фронт спасения Афганистана во главе с Масудом. К осени война зашла в тупик: ни та, ни другая сторона не могла выбить противника с его позиций. Очевидным стал этнический раскол страны: против «Талибана», пользовавшегося поддержкой пуш-
тунских племен, боролись таджикское, узбекское и хазарейское меньшинства.
Несмотря на заявления о своем нейтралитете в этом конфликте, Пакистан все эти годы поддерживал «Талибан», оказывая ему моральную и дипломатическую поддержку, а также финансовую и техническую помощь в восстановлении магистрали Кандагар - Герат. По мнению К. Матин-уд-дина, слухи о военной помощи Пакистана талибам распространяли Раббани и Масуд. Он обвиняет их в черной неблагодарности: в течение 17 лет Пакистан дал убежище 3 млн. афганских беженцев, и именно премьер-министру Пакистана Раббани был обязан властью в Кабуле. Однако помощью талибам Пакистан выразил предпочтение пуштунам перед другими этносами, что, учитывая возросшую политическую роль таджиков, автор считает неблагоразумным.
В мае 1997 г. Пакистан официально признал администрацию талибов. Однако афганская война вовсе не закончилась. Новый режим нельзя было назвать пользующимся широкой поддержкой населения, пока власть в основном пуштунского «Талибана» не признали меньшинства. Примеру Пакистана последовали лишь Саудовская Аравия и ОАЭ. К тому же Пакистан не учел резко отрицательную реакцию Ирана и России. Главной причиной признания «Талибана» Пакистаном, по словам автора, было его стремление обеспечить доступ к нефтяным и газовым месторождениям Туркмении: талибы к 1997 г. контролировали 27 из 32 провинций Афганистана и столицу. К тому же они принадлежали к пуштунам - одному из народов Пакистана (2, с. 144).
Однако для Пакистана существовал и ряд аргументов против признания «Талибана»: как показал опыт англичан в XIX в. и СССР в XX в., попытки навязать свою волю свободолюбивым афганцам неизменно проваливаются; если бы «Талибану» стало выгодно, он мог легко поменять союзников; поддержка «Талибана» испортила отношения Пакистана с Ираном; поскольку талибы - крайние фундаменталисты, их религиозное рвение могло перекинуться на Пакистан. К. Матин-уд-дин подчеркивает, что для Пакистана правильнее было бы добиваться мира в Афганистане путем сотрудничества с ООН.
Другая страна, интересы которой затронул конфликт в Афганистане, - Иран, недовольный усилением пуштунов (2, с. 150). Поэтому Иран оказывал помощь антиталибским силам, в том числе военную (хотя официально отрицал это). Враждебность позиции Ирана по отношению к талибам усиливалась его стремлением направить торговый путь из Центральной Азии по собственной территории.
Соперничество Саудовской Аравии с Ираном считается одной из причин финансирования ею талибов.
США, которые после окончания афганского джихада прекратили финансирование муджахидов, сохранили стратегический интерес к региону: не дать центральноазиатским республикам стать государствами -клиентами России. Многие считают, что именно они подтолкнули «Талибан» к территориальным захватам. Тем не менее интерес США к Афганистану растет: именно американская фирма «Unocal» и саудовская «Delta» планировали построить нефте- и газотрубопроводы из Туркменистана через Афганистан. Отсюда - стремление Запада договориться с талибами.
Однако в августе 1998 г. отношения американцев с талибами серьезно ухудшились. США обвинили арабского террориста Усаму бин Ла-дина (укрывшегося у талибов) в организации взрывов у их посольств в Кении и Танзании. Однако «Талибан» отказался выдать бин Ладина, и по инициативе США ООН наложила на Афганистан экономические санкции.
Что касается бывших советских республик Центральной Азии, то эти страны (сохраняющие секуляристскую ориентацию) были обеспокоены соседством с фундаменталистским исламским режимом и признавали правительство Раббани. К тому же ясно, на чьей стороне симпатии Таджикистана и Узбекистана в по сути межэтническом афганском конфликте. Особую позицию занимала лишь Туркмения, готовая продавать газ Пакистану через Афганистан.
Проникновение экстремистских идей исламизма в стратегически и экономически важные для нее центральноазиатские республики не в интересах России, поэтому ее войска находились на таджико-афганской границе для предотвращения возможной угрозы вторжения исламистов. По соглашению Б. Ельцина с Раббани последний обещал не поддерживать противников правительства таджикского президента Э. Рахмонова, а Москва - оказывать Раббани и Масуду военную и экономическую помощь против талибов. Эта помощь составляла $ 20 млн. ежемесячно (1, с. 176). В 1997 г. был заключен оборонительный союз между Россией и Китаем, что стало реакцией на оживление интереса США к региону Центральной Азии.
Индия заинтересована в плохих отношениях между Афганистаном и Пакистаном. «Индия снабжала иранское руководство ложной информацией, пытаясь убедить его, что "Талибан" создан Пакистаном по приказу Соединенных Штатов. Индийцы, по-видимому, сообщили иранцам,
что ни та ни другая страна не хочет иранского влияния в Афганистане... Главный интерес Нью-Дели в Афганистане и республиках Центральной Азии заключается в том, чтобы помешать Пакистану создать сплошной блок мусульманских стран, который дал бы Исламабаду стратегический тыл, в котором он нуждается, когда ему угрожает нападение Индии» (1, с. 180). Поэтому Индия переправляла Масуду часть вооружений российского производства, а индийские специалисты обслуживали его технику. Антиталибская позиция Индии продиктована и ее желанием получать газ из Центральной Азии (она не может рассчитывать на его получение через талибов), а также ее стремлением сохранить хорошие отношения с важными экономическими партнерами - Россией, Ираном и центральноази-атскими странами. Новая ось между Ираном, Индией и Россией возникла, чтобы сдерживать распространение влияния в Афганистане США, Саудовской Аравии и Пакистана.
Попытки Организации исламской конференции примирить враждующие стороны носили довольно вялый характер. Более значительные миротворческие усилия прилагала ООН. Однако идти на компромисс никто не собирался. Реально остановить войну могло лишь прекращение соседними державами продажи оружия афганцам. Во многом из-за укрывательства «Талибаном» бин Ладина даже в 1999 г. ООН продолжала признавать правительство Раббани.
Двадцать лет непрерывной войны нанесли Афганистану огромный социальный и экономический ущерб. На восстановление хозяйства необходимы миллиарды долларов. По оценке ООН, только на разминирование в 1997-2000 гг. потребовалось бы $ 16,4 млн. (1, с. 202).
Относительно перспектив афганского конфликта (на конец 1999 г.) К. Матин-уд-дин выдвигает пять гипотез. 1. Наиболее вероятно возникновение патовой ситуации в результате продолжения войны. 2. Победа «Талибана» над северными противниками. Однако наступление длительного мира маловероятно: противники талибов продолжат сопротивление. 3. Успех миротворческих усилий ООН и соседних стран: создается коалиционное правительство. Однако в силу идеологических расхождений между «Талибаном» и другими группировками их бесконфликтное совместное нахождение у власти вряд ли продлилось бы долго. 4. Формирование в центре коалиционного правительства, но с ограниченными полномочиями: этнические регионы получают максимальную автономию. 5. Распад страны по границам расселения этносов в случае патовой ситуации в военной сфере (этому способствует то, что Афганистан всегда был слабоцентрализованным государством) (1, с. 213-215).
Ни один из указанных выше сценариев не осуществился. После терактов 11 сентября в Нью-Йорке и Вашингтоне США и Великобритания свергли укрывавший бин Ладина режим «Талибана» военным путем. В мае 2002 г. надежды энергетических компаний начали сбываться: президенты Туркмении и Пакистана и глава переходного правительства Афганистана подписали соглашение о строительстве через афганскую территорию трубопровода длиной в 1,5 тыс. км. Однако проблема наркотиков не решена до сих пор - из-за того, что, пытаясь договориться с талибами, Запад сделал вид, что такой проблемы больше не существует. Поэтому теперь он «притворяется удивленным газетными заголовками, согласно которым в Афганистане может производиться около 3 тыс. т опиума. Это безразличие стало гарантом того, что наркотики продолжат играть господствующую роль в афганской политике благодаря своей способности приносить деньги» (2, с. 70).
К.А. Фурсов
