CC BY
115
Smirnov Leonid Borisovich, Doctor of Law. Sciences, prof., prof. Department of Criminal Law, [email protected], Russia, St. Petersburg, Russian State Pedagogical University. A.I. Herzen
УДК 343.985.1
ТАКТИКО-КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ ОСВИДЕТЕЛЬСТВОВАНИЯ В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОГО УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ЗАКОНА
О.В. Айвазова
Анализируются различные аспекты регламентации оснований, условий и порядка проведения освидетельствования, имеющие неоднозначное и противоречивое воплощение на практике. Формулируются рекомендации по оптимизации осуществления освидетельствования в проблемных следственных ситуациях в условиях действующей редакции статьи 179 УПК РФ, а также выражаются аргументированные предложения по совершенствованию редакции указанной нормы с целью повышения эффективности расследования различных категорий преступлений.
Ключевые слова: освидетельствование, тактика, следственное действие, обследование, осмотр, освидетельствуемый.
Уголовно-процессуальный закон регламентирует цели, условия и порядок проведения освидетельствования в ст. 179 УПК РФ. Данное следственное действие осуществляется в целях обнаружения на теле человека особых примет, следов преступления, телесных повреждений, выявления состояния опьянения или иных свойств и признаков, имеющих значение для уголовного дела. Законодатель предусматривает ряд процессуальных условий для проведения освидетельствования, которые неоднозначно воспринимаются в юридической науке и на практике.
Прежде всего, реализация обозначенных выше целей освидетельствования возможна для случаев, если при этом не требуется проведения судебной экспертизы. Такое условие порождает различные вопросы правоприменительного характера. Так, например, обнаружение телесных повреждений находится в неотъемлемой связи с необходимостью дальнейшего экспертного исследования для определения их характера, степени тяжести, локализации, механизма образования, давности причинения. Выявление состояния опьянения также находится в неотъемлемой связи с установлением степени опьянения, влияния на различные психические процессы и состояния. По сути то же самое можно пояснить относительно следов преступления
(частным случаем которых являются телесные повреждения). Их выявление неизбежно предопределено потребностью дальнейшего исследования, предпочтительно - в рамках судебных экспертиз.
Поэтому ознакомление с приведенной редакцией нормы может вызвать вопрос о правомерности проведения освидетельствования в целях обнаружения телесных повреждений или иных следов преступления по причинам того, что дальнейшее развитие следственной ситуации, как правило, требует последующего исследования таких следов путем проведения судебных экспертиз. Например, в правоохранительные органы поступило сообщение о причинении вреда здоровью, на теле пострадавшего имеются явные следы нарушения анатомической целостности организма. Факт обнаружения данных следов следует немедленно зафиксировать процессуально, т.е. путем проведения освидетельствования в порядке ст. 179 УПК РФ. Но, в то же время в большинстве случаев не утрачивает актуальности дальнейшее назначение судебно-медицинской экспертизы с целью определения не только степени тяжести, но и периода и механизма образования этих следов. Практика идет по пути назначения судебно-медицинских экспертиз и в случаях, когда предположительно лицу не причинен ощутимый вред здоровью, а имеются незначительные нарушения анатомической ценности, относящиеся к категории побоев. Проведение судебно-медицинских и иных экспертиз занимает более продолжительное время, по сравнению с освидетельствованием, в зависимости от особенностей исследуемых объектов и применяемых экспертных методик.
Процессуальная сущность освидетельствования заключается в обследовании тела живого лица. Тактико-криминалистическая сущность названного следственного действия в криминалистике трактуется как специфическая разновидность следственного осмотра. Следственный осмотр по своей природе относится к категории первоначальных, а нередко и неотложных следственных действий, в числе задач которого имеется обнаружение, фиксация, изъятие следов преступлений. Причем конструкция ст.ст. 176 - 177 УПК РФ, регулирующая основания и порядок проведения осмотра, не связывает обнаружение следов преступления с необходимостью назначения судебных экспертиз. Назначение осмотра места происшествия, местности, жилища, иного помещения, предметов и документов ограничивается исключительно обнаружением следов преступления, выяснением обстоятельств, имеющих значение для дела [1, с. 16 - 21]. Аналогично следственному осмотру освидетельствование также предназначено для безотлагательного выявления и фиксации особых примет, телесных повреждений и иных следов преступления. При проведении осмотра не только допустимо по закону, но и тактически необходимо, наряду с обнаружением и фиксацией следов преступления, также и их изъятие, в т.ч. вместе с предметом-следоноситетем (ч. 3 ст. 177, ч.ч. 2, 3 ст. 180 УПК РФ). Что касается аналогичных действий в процессе освидетельствования, то в ст. 179 УПК РФ об этом прямо не сказано, однако, согласно ст. 180 УПК РФ, устанавливающей единые правила оформления протоколов осмотра и освидетельствования, при
проведении освидетельствования (как и при проведении осмотра) все же предусматривается не только обнаружение и фиксация, но и изъятие предметов, имеющих значение для расследования.
Судебная экспертиза по своему определению относится к категории последующих следственных действий, поскольку ее проведению предшествуют иные следственные действия (в основном различные виды осмотра), но она может проводиться также и на первоначальном этапе расследования, и даже до возбуждения уголовного дела (в действующей редакции ч. 1 ст. 144 УПК РФ). Однако судебная экспертиза разрешает комплекс задач совсем другой природы - идентификационных и диагностических.
Таким образом, учитывая единство тактико-криминалистической природы осмотра и освидетельствования, полагаем, что законодатель имел в виду ситуации, при которых производство судебной экспертизы не требуется, не как таковое, а именно для обнаружения (следов преступления, телесных повреждений, иных свойств и признаков, имеющих значение для уголовного дела). Дальнейшее же исследование обнаруженных в ходе освидетельствования объектов не исключает формата экспертизы. Иначе утрачивается тактическая сущность производства освидетельствования как специфического вида осмотра, объектом которого является тело живого человека. Кроме того, заведомо снижаются возможности уголовно-процессуального маневрирования при выборе наиболее эффективных процессуальных средств выявления, фиксации, изъятия и анализа доказательственной информации, причем, исключительно по формальным мотивам, противоречащим рассмотренной выше тактико-криминалистической сущности освидетельствования. Так, сложно представить проведение освидетельствования по обнаружению и фиксации телесных повреждений (наиболее востребованной разновидности освидетельствования) с дальнейшим отказом от назначения судебно-медицинской экспертизы. Иными словами, по нашему мнению, проанализированное положение следует трактовать и применять не столько в случаях, когда экспертиза не требуется вообще, а когда ее проведение может оказаться целесообразным впоследствии, в т.ч. по результатам освидетельствования.
Следующая проблема связана с конкретизацией категорий лиц, в отношении которых возможно проведение освидетельствования, в сочетании с указанием законодателя о допустимости в случаях, не терпящих отлагательства, его проведения до возбуждения уголовного дела. Дело в том, что ч. 1 ст. 179 УПК РФ констатирует, что освидетельствование производится в отношении подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, а также свидетеля с его согласия, за исключением случаев, когда имеется необходимость проверить достоверность его показаний. В следующем предложении комментируемой нормы говорится, что в случаях, не терпящих отлагательства, освидетельствование может быть проведено до возбуждения уголовного дела.
Указанные два предложения нередко в науке и практике считаются имеющими противоречия в части возможности проведения освидетельствования до возбуждения уголовного дела, поскольку на этапе
проверки сообщения о преступлении уголовно-процессуальным законом не предусмотрен процессуальный статус для лиц, дающих объяснения, предоставляющих предметы и документы, иным образом участвующих в проверке. Процессуальный статус в стадии возбуждения уголовного дела имеют профессиональные участники уголовного судопроизводства, реализующие публичный интерес (следователи, дознаватели), а также лица, профессионально осуществляющие им содействие (специалисты). Подозреваемый и потерпевший появляются в уголовном судопроизводстве не ранее момента возбуждения уголовного дела, обвиняемый - с момента предъявления в качестве обвиняемого. Момент появления в процессе свидетеля четко не обозначен, хотя, по смыслу ст. 56 УПК РФ появление свидетеля связывается с дачей этим лицом показаний и пояснений относительно известных ему обстоятельств, имеющих значение для расследования.
Отсутствие регламентации в УПК РФ четкого момента появления в судопроизводстве свидетелей породило распространенное на практике мнение о том, что проведение освидетельствования до возбуждения уголовного дела возможно только в отношении свидетеля. Нами не разделяется такая позиция. УПК РФ не определяет момента появления в деле свидетеля, но говорит, что свидетелем является лицо, которое вызвано для дачи показаний (ч. 1 ст. 56 УПК РФ), а не объяснений. Получение показаний осуществляется в процессе проведения допросов и очных ставок, а не получения объяснений в рамках ч. 1 ст. 144 УПК РФ. Далее, в ч. 1 ст. 179 УПК РФ говорится о проведении освидетельствования свидетеля с его согласия, за исключением случаев, когда необходимо оценить достоверность именно показаний (а не пояснений или объяснений) свидетеля.
Вышеизложенное позволяет сформулировать общий вывод о том, что проанализированные первое и второе предложения ч. 1 ст. 179 УПК РФ в части перечня субъектов, освидетельствуемых в стадии возбуждения уголовного дела, по своему смыслу независимы друг от друга. Иными словами, второе предложение указывает на возможность осуществления освидетельствования в безотлагательном режиме (что, по тактической природе аналогично иным видам осмотра), а первое предложение указывает на субъектный состав освидетельствуемых по общему правилу (поскольку следственные действия, по общему правилу, проводятся после возбуждения уголовного дела, за исключением случаев, не терпящих отлагательства).
Традиционно вызывает разночтения содержание ч.ч. 3 и 4 ст. 179 УПК РФ, согласно которому освидетельствование, по общему правилу, производится следователем, с привлечением по необходимости врача или иного специалиста. Но если освидетельствование лица другого пола сопровождается обнажением, то оно производится врачом, в отсутствие следователя. Разногласия касаются разграничения полномочий следователя и врача при проведении освидетельствования лица противоположного пола со следователем, при необходимости его обнажения.
Буквальное прочтение фразы «освидетельствование производится врачом» может создать впечатление, что следователь полностью перекладывает производство следственного действия (а не только рабочий этап) на специалиста - врача, слагая свои полномочия, либо, в лучшем случае заполняет протокол со слов врача. Специалист - врач не является субъектом, реализующим публичный интерес в уголовном судопроизводстве, на него не возлагается ответственность за результаты расследования. Поскольку УПК РФ не требует присутствия понятых при освидетельствовании, лишь допуская возможность их приглашения по усмотрению следователя или по ходатайству сторон, то фактически врач может оказаться один на один с освидетельствуемым. Кроме того, УПК РФ, разрешая адвокату-защитнику подозреваемого (обвиняемого) или адвокату-представителю потерпевшего присутствовать при проведении любых следственных действий с участием представляемого, не оговаривает особенности разрешения подобных ситуаций (возможность участия защитника или представителя единого или противоположного пола с освидетельствуемым при отсутствии следователя по этическим соображениям).
Поэтому нельзя исключить ситуацию, когда запрет присутствия следователя может сочетаться с инициативным присутствием защитника или представителя освидетельствуемого и с отсутствием аудиовизуальных средств фиксации следственного действия (видеозаписи). В таких условиях вполне реальным может оказаться неправомерное воздействие со стороны заинтересованных лиц на медицинского работника, который, по общему правилу, не имеет опыта участия в следственных действиях (если он не является судебно-медицинским экспертом).
Учитывая вышеизложенное, полагаем, что при проведении освидетельствования следователю целесообразно принимать решение о приглашении понятых в любом случае, особенно если не осуществляется видеозапись следственного действия. Кроме того, во избежание возникновения и развития ситуаций риска воздействия заинтересованных лиц на специалиста -медика, о которых было сказано, целесообразно поручать проведение освидетельствования (соответствующим сотрудникам одного пола с освидетельствуемым (например, членам следственной группы; сотрудникам органа дознания в формате отдельного поручения в порядке ст. 38 УПК РФ).
Таким образом, возможно разрешить проиллюстрированную потенциально проблемную ситуацию в условиях действующей редакции ст. 179 УПК РФ. В целом же, на наш взгляд, целесообразно предусмотреть в указанной норме (внеся соответствующие коррективы) проведение освидетельствования, связанного с обнажением тела освидетельствуемого, соответствующим субъектом уголовного судопроизводства (следователем, дознавателем, сотрудником органа дознания) одного пола с освидетельствуемым, для чего расширить право следователя давать поручения о производстве отдельных следственных действий не только органу дознания, но и другому следователю или дознавателю. Участие специалиста, которым может быть как врач, так и
иной специалист по профилю (в зависимости от того, какие именно следы преступления или особые приметы предполагается обнаружить) в этом случае сохраняется - по общему правилу участия специалиста в освидетельствовании.
Кстати, проведение освидетельствования обычно ассоциируется с обнаружением на теле человека телесных повреждений. Однако это лишь одна из разновидностей следов преступления. Между тем, потенциал освидетельствования не исчерпывает возможности его осуществления для выявления следов иной природы, при расследовании не только насильственных преступлений, но, например, посягательств коррупционной направленности.
Так, полагаем, что в формате освидетельствования, а не личного досмотра (как меры административного реагирования) или иных не предусмотренных УПК РФ мер, целесообразно обследование рук и иных участков тела человека для обнаружения следов обработки предмета незаконного вознаграждения специальными химическими веществами, подтверждающими факт подконтрольной передачи денежных средств или иных ценностей.
Кроме того, путем освидетельствования эффективно выявление и фиксация татуировок и иных отметок на теле, нанесенных различными способами, например, идентифицирующих лица с определенной социальной группой, в т.ч. экстремистскими и иными различными криминальными формированиями [2, с. 59 - 63], указывающих на иерархическую роль лица в социальной группе, какие-либо проявления социальной активности, индивидуально значимые предпочтения, вероятность психических расстройств [3, с. 3 - 9] и т.п. Такие отметки могут находиться как на открытых участках тела, так и скрытых под одеждой, и для их интерпретации может быть более эффективно участие иных специалистов, помимо медицинского работника. Полагаем, что в случае привлечения к проведению освидетельствования иного специалиста, помимо судебного медика (искусствоведа, криминолога, биолога и др.) его выбор должен осуществляться с учетом общности пола с освидетельствуемым. Если такой специалист отсутствует по месту производства расследования, то в процессе освидетельствования достаточно было бы осуществить масштабную фотосъемку участков тела освидетельствуемого, на которых имеются особые приметы, имеющие значение для расследования (без отображения иных участков тела, если лицо не дает согласия на полномасштабную фотосъемку или видеозапись). Считаем, что в данном направлении было бы перспективно уточнить норму о применении фотосъемки и видеозаписи освидетельствования.
Итак, освидетельствование есть, прежде всего, осмотр тела человека. Вместе с тем, неоднозначным представляется вопрос о правовом режиме осмотра одежды, надетой на человека, если такой осмотр имеет значение для дела. Некоторые авторы допускают при проведении освидетельствования осмотр не только тела человека, но и надетой на него одежды [4, с. 570 - 571], иные теоретики и практические работники считают правильнее проводить осмотр одежды человека в рамках самостоятельного следственного действия.
На наш взгляд, разумеется, возможно, а в ряде случаев и целесообразно проведение указанных следственных действий (осмотра одежды в формате осмотра предметов и освидетельствования) по-отдельности. Вместе с тем, в случаях, когда следы преступления или иные значимые для расследования свойства и состояния, находящиеся на теле и на надетой на человека одежде, образуют единую закономерную взаимосвязь, полагаем, что допустимо в формате освидетельствования проводить осмотр не только собственно тела человека, но имеющейся теле одежды. Тем более, что в стадии возбуждения уголовного дела, хотя и допускается изъятие различных предметов (к которым может быть отнесена и одежда), но процессуальный механизм такого изъятия не предусмотрен, что является потенциально конфликтогенным фактором.
Резюмируя вышеизложенное, констатируем, что, проанализировав различные аспекты регламентации оснований, условий и порядка проведения освидетельствования, имеющие неоднозначное и противоречивое воплощение на практике, мы сформулировали рекомендации по оптимизации освидетельствования в проблемных следственных ситуациях в условиях действующей редакции ст. 179 УПК РФ, а также выразили аргументированные предложения по совершенствованию указанной нормы с целью повышения эффективности расследования различных категорий преступлений.
Список литературы
1. Варданян А.В., Мельникова О.В. Особенности производства осмотра места происшествия при расследовании преступлений в сфере производства и оборота фальсифицированной алкогольной продукции // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2013. Вып. 2. Ч. II. С. 16-21.
2. Варданян А.В., Кулешов Р.В. Типология агрессии и формы ее проявления в структуре мотивации экстремистской и террористической деятельности // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2013. № 2 (25). С. 59-63
3. Варданян А.В. Криминалистическая типология субъектов насильственных посягательств на жизнь и здоровье личности, имеющих психические расстройства, не исключающие вменяемости // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2014. Вып. 2. Ч. II. С. 3-9.
4. Аверьянова Т.В., Белкин Р.С., Корухов Ю.Г., Россинская Е.Р. Криминалистика: учебник для вузов / под ред. Р.С. Белкина. М., 2001.
Айвазова Ольга Владиславовна, канд. юрид. наук, доц., проф. кафедры криминалистики, olgavladislavovna 72@rambler. т, Россия, Ростов-на-Дону, Ростовский юридический институт МВД России
TACTICAL-CRIMINALISTIC POTENTIAL OF SURVEY IN CONTEXT OF MODERN CRIMINAL-PROCEDURAL LAW
O.V. Aivazova
The article analyzes various aspects of the regulation of the grounds, conditions and order of survey, has a mixed and controversial manifestation in practice. Makes recommendations for optimizing the implementation of the survey in the investigation of problem situations in terms of the current wording of article 179 of the criminal procedure code of the Russian Federation and expressed reasoned suggestions for improving redactional norms with the purpose of increase of efficiency of investigation of different categories of crimes.
Key words: survey, tactics, investigative action, examination, inspection, witnessed.
Aivazova Olga Vladislavovna, Cand. jurid. Sciences, Assoc., prof. Department of Criminology, [email protected], Russia, Rostov-on-Don, Rostov Law Institute of Russian Ministry of Internal Affairs
УДК 342.5
ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВОЕ ПРИНУЖДЕНИЕ: ФИЛОСОФСКО-ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ ПОНИМАНИЯ
А.Ю. Анненков
Методологические проблемы юриспруденции находятся в постоянном развитии как под воздействием новых течений в философско-правовой науке, так и вследствие влияния изменений, происходящих в отдельных отраслях правового знания. Это, как правило, обусловливается не только постоянным прогрессом научной мысли, но и изменяющимися социальными условиями развития государства и права, как социальных и правовых феноменов. Автор анализирует сущность и основы понимания государственно-правового принуждения, через познание родовой категории «принуждение», делает попытку восприятия этого явления с позиций философии права и философско-правовых воззрений Платона, И. Канта, Г.В.Ф. Гегеля, А. Шопенгауэра, С.И. Гессена.
Ключевые слова: принуждение, государственно-правовое принуждение, государственное принуждение, правовое принуждение, философия права.
Понятие государственно-правового принуждения для юриспруденции имеет исходное, методологическое значение. Как правовое явление, оно традиционно находится в орбите внимания специалистов как в области теории государства и права, так и в отраслевых науках. Это связано, прежде всего, с его свойствами и потенциалом, а также с современным правовым реформированием в России, в том числе, и касаемо изменений нормативной правовой базы, регламентирующей собственно государственное принуждение.
