CC BY
29
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 10 (301). Филология. Искусствоведение. Вып. 76. С. 96-100.
М. С. Хасанова
ТАКСИС СЛЕДОВАНИЯ В РУССКОМ И ТАТАРСКОМ ЯЗЫКАХ: ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ СООТВЕТСТВИЯ
Статья печатается в рамках финансирования долгосрочной целевой программы «Основные направления развития образования и науки Тюменской области» и конкурса научно-исследовательских проектов среди аспирантов, молодых ученых и научных коллективов федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Тобольская государственная социально-педагогическая академия им. Д. И. Менделеева»
Выявлены функционально-семантические соответствия таксисных отношений следования в русском и татарском языках. Таксис имеет универсальный характер, что делает возможным сопоставительное изучение в генетически и типологически разных языках. Описание таксиса в таком аспекте дает возможность получить данные о способах его языкового выражения, о степени «таксисности» сравниваемых языков.
Ключевые слова: сопоставительное языкознание, татарский язык, русский язык, таксисные отношения, отношения следования, функционально-семантические соответствия.
Концептуальные основания таксиса формируются в результате функционально-семантического взаимодействия языковых единиц, которые говорящим отбираются для отражения хронологической упорядоченности ситуаций реальной действительности. В современной лингвистике сложились два совершенно разных методологических подхода в трактовке понятия таксиса - формоцентрический и функционально-семантический. Исследование таксиса в функционально-семантическом аспекте является весьма интересным и актуальным, так как позволяет показать взаимодействие элементов разных уровней, раскрыть специфику их функционирования. Как функциональносемантическая категория, таксис имеет универсальный характер, что делает возможным сопоставительное и типологическое изучение форм ее выражения в языках самого различного строя, в том числе таких генетически и типологически далеких, как русский и татарский. Исследование таксиса в таком аспекте дает возможность получить интересные данные о номенклатуре таксисных значений и способах их языкового выражения.
Описание таксиса в сопоставительном и типологическом аспекте до настоящего времени проводилось в основном с использованием материала романских, германских и других европейских языков. Материал тюркских языков в сферу сопоставительного и типологического исследования таксиса до последнего времени вовлекался эпизодически. Определение харак-
тера выражения таксисных отношений в тюркских языках позволит значительно расширить представления о таксисе, а также даст эмпирические основания для более убедительного решения некоторых дискутируемых вопросов теории таксиса.
Следовательно, первостепенной задачей становится определение методики, принципов и критериев межъязыкового описания.
В качестве основного критерия при сопоставлении таксиса в русском и татарском языках мы предлагаем параметр «актуальность/ неактуальность различения одновременности/ разновременности». По этому признаку, вслед за А. В. Бондарко1, считаем уместным выделение дифференцированного и недифференцированного таксиса. Предлагая данный критерий в качестве основного, мы основываемся на том, что таксисные значения в своей основе имеют логико-семантический характер. В реальном мире каждое событие имеет временное разграничение. Но в языковом сознании данный признак объективной действительности может быть неактуальным. По утверждению Н. В. Семеновой, «в соответствии с целями и установками речевого акта говорящий при передаче какой-либо ситуации либо стремится к точному воспроизведению временного соотношения действий, интерпретирует их как одновременные и разновременные, либо допускает различного рода “речевые
?? '-'2 неточности , не актуализируя данный смысл»2.
Именно в такой ситуации и формируются не-
дифференцированные таксисные конструкции. Содержание дифференцированного таксиса представлено хронологическими отношениями одновременность и разновременность, последняя, в свою очередь, рассматривается как следование и предшествование.
Таксисным отношением следования мы называем такое отношение, когда ситуации, выраженные разными членами одного и того же предложения или смежных предложений, совершаются последовательно, причем опорное действие следует за зависимым. В данной статье рассмотрим функциональные соответствия в сфере отношений следования микрополя разновременности функционально-семантического поля таксиса в русском и татарском языках. Таксис следования по признаку «наличие/ отсутствие временного интервала между действиями» рассматривается как контактное и дистантное. Контактное следование реализуется, когда одно событие (действие, процесс) следует непосредственно за вторым после ее естественного завершения. Контактное следование нами рассматривается как 1) непосредственное следование, 2) быстрое следование. 3) опережающее следование.
Значение непосредственного следования в русском языке обозначается деепричастием совершенного вида. При отсутствии специальных показателей деепричастие совершенного вида помещается в препозиции к личной форме - порядок предикатов при этом является показателем разновременности событий, которая обычно отражает реальную последовательность действий. В татарском языке наиболее функционально соотносимой формой является деепричастие с аффиксом -гач/ -гэч, -кач/ -кэч: Прибежав к себе за перегородку, она села на постель... (И. Бунин). Ср.: Тал ту-рысына щиткэч, тукталып калды (Халисэ) (Р. Техфэтуллин): «Дойдя до ивы, остановилась». Данная форма выражает значение общего или неопределенного следования, где временной интервал между ситуациями зависит от контекста и лексико-грамматических кон-кретизаторов. При наличии специальных показателей позиция деепричастия относительно личной формы нерелевантна. Деепричастие совершенного вида в русском языке и деепричастие с аффиксом -гач в татарском языке соотносимы в выражении фонового таксиса. В татарском языке эта форма устанавливает причинное значение обычно в отрицательном аспекте, но нередко и в положительном аспек-
те характеризуется причинным оттенком значения: Мэрщэн бикэне ку_ргэч, Борындык шат-ланды (Т. Нэбиуллин). Ср. «Увидев Маржан бику, Борындык обрадовался». При этом глаголы, обозначающие зависимые действия, выражают семантику чувственного восприятия, а глаголы, маркирующие опорные действия, -результативную семантику, связанную с внутренним состоянием субъектов. Как правило, такие конструкции односубъектны.
Значение следования в русском языке подчеркивается употреблением деепричастия, образованного от глаголов, которые обозначают действия, достигшие в своем проявлении определенных локальных и временных границ типа дойти, достигнуть, а также при использовании деепричастий, образованных от глаголов ограничительно-длительного типа: Дочитав, он сухо плюнул через плечо и машинально запел сквозь зубы (М. Булгаков). В татарском языке соотносимой формой являются конструкции с деепричастием с аффиксом -еп/ -ып/ -п с глаголами, указывающими на предел действия: Укып бетереп, китапны кайтарып бирдем (сейл.). «Дочитав, вернул книгу».
Значение общего неопределенного следования в русском языке реализуется в конструкциях с союзом после того как. В татарском языке им соотносимы по функции формы независимого таксиса, где указанное значение маркирует относительное слово шул (ул) в исходном падеже и относительное слово шул (ул) в исходном падеже в сочетании с послелогом соц: После того, как уехал Лубков, она задолжала своим знакомым около пяти тысяч франков, и мой приезд в самом деле был для нее спасением (А. П. Чехов). Ср. Авыл егетлэречэ алмаш-тилмэш бик озаклап кул кысыштылар, шуннан соц Шэмси Митэй янынаутырды да винтовка-сын тазарта башлады (Г. Бэширов): «Как деревенские парни подолгу пожимали друг другу руки, после этого Шамси присел к Митяю и начал чистить винтовку». Это же значение в татарском языке маркируется формой зависимого таксиса, где зависимое действие обозначается причастием на -ган/ -гэн/ -кан/ -кэн в исходном падеже с послелогом соц: Ун квн укыганнан соц, кичэ, курсны ябып, аларны Y3 полкларына кире озаттылар (Г. Бэширов): «После того, как проучились десять дней, курсы закрыли и их отправили обратно в свой полк».
Процессные имена, то есть имена с событийной семантикой как в русском, так и в татарском языке несут в себе семантическую
нагрузку, равнозначную глаголам, обозначающим действия. Значение общего следования маркируется в русском языке предлогом после, в татарском - послелогом соц: Мы же после обеда пошли в новых валенках гулять и лазить по сугробам (П. С. Романов). Ср. Квндез кечкенэ генэ бэрелешYдэн соц, кичкэ кадэр до-шманны очратмыйча, кич кунарга алар зур бер авылга туктадылар (Ш. Усманов): «После небольшой дневной стычки, не встретив до вечера ни одного врага, остались ночевать в одной большой деревне».
Как в русском, так и в татарском языке значение следования прослеживается между однородными сказуемыми, сказуемыми в сложных предложениях сочинительного типа. В русском на порядок осуществления действий указывают временные обстоятельства типа потом, затем и др. В татарском языке им соответствуют конструкции с аннары: На миг зажмурился, потом глянул вслед, проводил глазами до поворота и тронул коня рысью (М. Шолохов). Ср. Ул хэлсезлэнеп урындыкка ицде, аннары янтаеп идэнгэ ук шуып твште (Ф. Галиев): «Он, потеряв силы, опустился на стул, затем вовсе сполз на пол». В татарском языке имя действия с аффиксом -ыш/ -еш в направительном падеже соотносима по своей функции с деепричастной формой, к примеру, Килэ-килешкэ иц элек Шомырткараны эзлэде ул (Р. Мехэммэдиев): «Подходя, он сначала искал Шомырткару».
Значение быстрого следования в русском языке подчеркивают наречно-обстоятельственные актуализаторы последовательности, указывающие на незамедлительную смену второстепенного и основного действий или сверхкраткий интервал между следующими друг за другом компонентами таксисной ситуации, к примеру, тотчас, немедленно, быстро, мгновенно, сейчас же, сразу же, уже и др.: Впрочем, взбежав на крыльцо навстречу к маме, она тотчас забыла о нем и не замечала весь день (И. А. Бунин). В татарском языке значение быстрого следования обычно устанавливается тогда, когда при зависимом действии используются частицы та/ тэ, ук/ Yк: Карт моны ишеткэч Yк сизеп алды. (Г. Бэширов): ср. «Старик, услышав это, сразу же догадался».
В татарском языке в передаче значения быстрого следования участвует и форма деепричастия с аффиксом -ып/ -еп/ -п. Хотя в прототипическом варианте данная форма является средством выражения значения общего или
неопределенного следования, в зависимости от контекста и лексико-грамматических средства шунда ук (шундук) «в то же время», маркирует указанное значение: Чакырганны куреп, алар шундук уеннарын ташлап энкэлэре янына томырылып килделэр (Р. Мехэммэдиев) Ср. «Увидев, что их зовут, они сразу же бегут к матери». В татарском языке, как показывают примеры, в передаче значения быстрого контактного следования роль лексических конкре-тизаторов невелика, и, наоборот, существенное значение придается частицам.
Значение быстрого контактного следования в татарском языке маркируется в конструкциях, где к причастию на -ган/ -гэн/ -кан/ -кэн в исходном падеже с послелогом соц присоединяется частица гына: Син чыгып киткэннэн соц гына Зарифэ килеп керде (сейл.): ср. «Как только ты ушла, зашла Зарифа». Послеложно-союзное слово дигэч с частицей маркирует быстрое контактное таксисное отношение следования: Квннэр матурланды дигэч кенэ, тагын коеп яцгыр яварга тотынды (Г. Ибраhимов): ср. «Сразу же после того, как установились ясные дни, опять пошли дожди».
Имя действия в направительном падеже также является средством выражения быстрого контактного таксиса следования. К примеру: Yргэ менеп щитYгэ, алда бер авыл куренз башлады (Г. Бэширов). Ср.: «Как только поднялись на холм, впереди стала видна деревня». В татарском языке имя действия с послелогом белэн маркирует значение быстрого следования. Рота командиры Пахомов аклар ягына бер куз ташлау белэн дошманныц куп яктан встен булуын шундук куреп алды. (Г. Бэширов). Ср.: «Командир роты Пахомов, взглянув в сторону белых, сразу же определил то, что враги во многом сильнее их». В передаче значения быстрого контактного таксиса следования участвует союзное слово ул да тYгел: Шэмси ничектер, шулай кирэген куцеле сизеп булса кирэк, атларныц башына барып асылын-ды, ул да тYгел, Митричев яшен тизлеге белэн пулемет янына менеп ябышты (Г. Бэширов). Ср.: «Шамси, как бы внутренне чувствуя, что нужно сделать именно так, зацепился и повис на головах лошадей, тут же Митричев со скоростью грома схватился за пулемет».
Значение ограничительного контактного следования в русском языке маркируется употреблением в позиции второстепенного предиката терминативно-локального деепричастия с отрицанием: Страх Анны Павловны
был не напрасен, потому что Пьер, не дослушав речи тетушки о здоровье ее величества, отошел от нее (Л. Толстой). В татарском языке функционально-соотносимой является причастие в будущем времени с аффиксами -ыр/ -р в редуплицированной форме, к примеру: Гайфуллин CYзен бетерер-бетермэс сыз-ды (Г. Ибраhимов). Ср.: «Не успев закончить свою речь, Гайфуллин ушел». Синонимичной формой в татарском языке является причастие в будущем времени на -р/ -ер/ -ыр в отрицательной форме с аффиксом исходного падежа -тан/ -тэн, -дан/ -дэн: Укып бетермэстэн ки-тапны кайтарып бирдем: «Вернул книгу, не дочитав».
К конструкциям со значением контактного следования с оттенком опережения в русском языке относится фразеологизированная модель не успел + инфинитив, как ... В предложениях подобного типа таксисные временные отношения осложняются экспрессивными оттенками внезапности, подчеркнутой быстроты и интенсивности одного из действий. В татарском языке существует аналогичная форма на основе глагола влгермэде(лэр) «не успел(и)»: И не успел он подумать, как она вошла, неся поднос с чаем (И. Бунин). Ср.: Тикул як-ягына ка-ранырга да влгерми калды, погонлылар аныц Yзен камап алдылар (Г. Бэширов). Ср.: «Не успел он оглянуться по сторонам, как его самого уже окружили люди в погонах». Препозиция глагола не успел усиливает эскпрессив-ность высказывания, акцентирует некоторую преждевременность второго действия. Эта конструкция как в русском, так и в татарском языке является маркером и ограничительного таксиса следования. Ограничительное значение с оттенком прерывания, то есть незавершенности первого действия до наступления второго передается глаголами, содержание которых указывает на достижение предела, но при этом частица не указывает на принудительное прерывание действия вследствии наступления другого: Но он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам, а на хорах застучали ногами и закашляли музыканты (Л. Толстой). Ср.: Эцгэмэ бетеп тэ влгермэде, юл уртасыннан тиз-тиз атлап болайга таба килYче берничэ командир куренде (Г. Бэширов). «Беседа не успела закончиться, как показались быстро приближающиеся несколько командиров». В таких конструкциях обычно используются процессно-предельные глаголы типа допеть,
дочитать, достичь, дойти в сочетании с отрицательной частицей не в русском языке, в татарском языке отрицание заключено в составе глагола влгермэде(лэр) «не успел(и)»: Егет, юньлэп исэнлек-саулык та сорашып бетермэс борын, техник караудагы кебек бик щентеклэп, тракторны тикшерергэ то-тынды (Р. Техватуллин). Ср.: «Парень, не закончив расспросить про здоровье, сразу же начал проверять трактор так тщательно, как при техническом осмотре». Как видно из примера, в татарском языке в этом же значении употребляется деепричастие с аффиксом -ып/ -еп в сочетании с причастием с основой бетер-, щит-, чык- с отрицательным аффиксом -мас/ -мэс, где глагольная лексема указывает на достижение предела действия -результативность, исчерпанность действия. Ограничительное следование, когда действие, обозначенное зависимой формой, становится точкой отсчета времени опорного действия в русском языке реализуется в конструкциях независимого таксиса с союзом с тех пор как. В татарском языке подобное значение может маркироваться как минимум двумя формами: причастием прошедшего времени в исходном падеже в сочетании с послелогами башлап, алып, бирле «начиная, с тех пор»; сложным предложением с подчинительной связью аналитического типа с относительным словом шул (ул) в исходном падеже в сочетании с послелогами башлап, алып, бирле. Хатыны авы-рый башлаганнан бирле Сафа тэмам акылдан шашты (М. ГалэY). «С тех пор, как заболела жена, Сафа совсем сошел с ума». Значение дистантного следования в русском языке подчеркивается лексическими средствами, в качестве которых выступают наречно-обстоятельственные актуализаторы последовательности, указывающие на определенный интервал между сопряженными действиями, типа через день, через минуту, год спустя и др. В татарском им соотносятся лексические кон-кретизаторы бер минуттан соц «через одну минуту», берничэ елдан соц «через несколько лет», ике сэгатьтэн соц «через два часа» и др. Например: И входя однажды вечером в партер в Мариинском театре за несколько минут до поднятия занавеса, вдруг увидал и его и ее (И. Бунин). Ср.: Сугыш беткэннэн соц берничэ елдан гына эйлэнеп кайтты ул туган авылына (сейл.) «Он вернулся с войны лишь спустя несколько лет, как она закончилась» (разг).
Проследив функциональные соответствия таксисных конструкций следования в русском и татарском языках, мы пришли к ряду выводов. В актуализации таксиса следования в русском языке ведущая роль принадлежит семантике союзов и аспектуальным характеристикам соотносимых предикатов. Доминирующим признаком является видовая принадлежность глагольных форм. Особая роль отводится лексическим конкретизаторам. В татарском языке, как показывают примеры, в передаче значения следования существенное значение придается частицам.
Примечания
1 См.: Бондарко, А. В. Общая характеристика семантики и структуры поля таксиса // Теория функциональной грамматики. Введение. Аспектуальность. Временная локализо-ванность. Таксис / под ред. А. В. Бондарко. Т. В. Булыгиной, Н. А. Козинцевой и др. Л., 1987. С. 234-242.
2 Семенова, Н. В. Категория таксиса в современном русском языке : дис. . д-ра филол. наук. М., 2004. С. 281.
