CC BY
275
УДК: 82-31 ББК: 83.0
Павлова Д.О.
СЮЖЕТНАЯ РЕАЛИЗАЦИЯ КОНСПИРОЛОГИЧЕСКОГО РОМАНА
Pavlova D. O.
PLOT IMPLEMENTATION OF CONSPIRACY NOVEL
Ключевые слова: конспирологический роман, конспирологическая формула повествовани, нарратор, читатель, субъект, конспиролог, герой, враг, В. Пелевин, В. Сорокин,
О. Славникова, З. Прилепин, Д. Быков, Б. Акунин.
Keywords: conspiracy novel, conspirological narrative formula, narrator, reader, person, conspirologist, hero, enemy, V Pelevin, V Sorokin, O. Slavnikova, Z. Prilepin, L. Bykov, B. Akunin.
Аннотация: конспирологическая формула, сложившаяся в массовой развлекательной и псевдонаучной литературе, может по-разному реализовываться в романном пространстве художественной литературы. В данной статье производится обзор современных русских конспирологических романов. Базовой категорией сюжетообразования является субъект. Он может принимать позиции конспиролога, героя или врага. Выделяются три типа реализации конспирологической формулы: роман-расследование, роман-заговор и роман-посвящения. Кроме того, возможны сложные формы игры нарратора с читателем.
Abstract: conspirological formula developed in mass entertainment and pseudoscientific literature, can be implemented in different ways in the novel area of fiction. This article reviews the contemporary Russian conspiracy novels. The basic categories of formation of the plot is subject. It can take the position of the conspirologist, the hero or the enemy. There are three types of implementation conspiracy formula: novel-investigation, novel-plot and novel-initiation. In addition, there may be complex forms ofplay with the reader of the narrator.
Конспирологическим романом мы условно называем такую повествовательную формулу, которая базируется на сюжете расследования теории заговора с использованием соответствующего
конспирологического дискурса. Он включает в себя как особую языковую стилистику, так и специфические форму и содержание. Принципы такого дискурса берутся из масс-медийных развлекательных таблоидов и псевдодокументальной литературы, которые стали чрезвычайно популярными в последние десятилетия. В своём анализе мы опираемся на труды по истории, политологии, культурологии и философии учёных, исследующих феномен конспирологии: Р. Хофстадтер, Д. Пайпс, П. Найт, А. Дугин, И. Яблоков, М. Хлебников, Б. Гройс, Д. Быков и другие.
Разработанная таким образом конспирологическая формула повествования по-разному реализуется в современной
художественной литературе. Обязательными элементами такого нарратива являются фабула поиска, конструкции и разоблачения теории заговора, наррация подозрительного субъекта, остросюжетная композиция, полярная система персонажей,
массмедийные образы и мотивы «культуры заговора», преодолимое двоемирие реальности и т.д. Мы утверждаем, что основным элементом, организующим сюжет конспирологического романа, является категория субъекта. Так как мы имеем дело не просто с сюжетом заговора, а именно с теорией заговора, мы неизбежно сталкиваемся с видением «параноидального» субъекта. Теорию должен кто-то выдвинуть, собрать все факты воедино и составить цельную концепцию. Кроме того, теория заговора не возможна без конфликта двух субъектов, так как заговор всегда организуется кем-то против кого-то. События развиваются под пристальным взглядом
подозрительного нарратора, который, столкнувшись с какой-либо тайной, выдвигает свою теорию заговора и конструирует возможного врага, которому и объявляет медийную войну.
В художественном произведении субъект может быть представлен тремя функциональными позициями, которые могут воплощаться в разных персонажах, совпадать в одном или переходить из одного в другой. Это категории конспиролога как организующего сюжет начала, героя как главного действующего лица и врага как генератора коллизий. По тому, как соотносятся представленные элементы, можно выделить три типа
конспирологического сюжета: роман-расследование, роман-заговор и роман-посвящение.
В данной статье проводится обзор современной русской литературы, которую можно отнести к жанру
конспирологического романа. Материалом для нашего исследования выступают романы популярных русских писателей, по большей части обладателей различных литературных премий: «ЖД» Д. Быкова, «Generation П», «Священная книга оборотня», «Empire V», «S.N.U.F.F.», «Т» В. Пелевина, «2017», «Лёгкая голова» О. Славниковой, «Лёд», «Трилогия» В. Сорокина, «Чёрная обезьяна» З. Прилепина, «Азазель» Б. Акунина. Рассмотрим возможные способы реализации
конспирологической сюжета в различных романах.
Роман-расследование: конспиролог становится героем в борьбе с врагом.
Роман начинается с обнаружения неким субъектом «чрезвычайного положения». Обычно это какое-то преступление, смерть, война, но может быть, также и неожиданно нахлынувшая любовь. Становясь конспирологом, данный субъект начинает расследовать
таинственное дело. Он подозревает, что за преступлением (необычным событием) кроется какой-то злой субъект, ведущий своекорыстную игру. Тем самым конспиролог порождает врага. По ходу сюжета этот враг материализуется, превращаясь из теории подозрительного в
реальное действующее лицо, которое может быть представлено как
персонифицированными героями, так и неявленными субстанциями. Однако тёмные силы обращаются против самого конспиролога, вмешавшегося в их планы, вследствие чего конспиролог становится героем, ведущим борьбу с врагом путём его разоблачения. Раскрытие заговора и победа над врагом в данном случае значит не рыцарский поединок, а медийное разоблачение: перенос информации из области сокрытого, «субмедиального», в реальность масс-медиа. Конспиролог-герой оказывается движущей силой сюжета, так как именно он становится главным конструктором всех последующих событий.
Типичным примером
конспирологического романа-расследования является «Азазель» Б. Акунина. Завязка сюжета начинается с необычного преступления - самоубийства человека не низкого сословия на улице. Данное событие попадается на глаза персонажа, который только поступил на службу в полицию и предвкушает запутанные расследования, погони и перестрелки, разоблачение таинственных преступных группировок. Поэтому не удивительно, что Фандорин сразу же в преступлении видит загадку, строя, на первый взгляд, немыслимые теории заговора. Но удивительно то, что все его версии в дальнейшем становятся реальностью. Он предполагает наличие некого врага в виде засекреченной организации и сталкивается с ним лицом к лицу. Расследуя дело, Фандорин идёт не просто по следу преступника, а по знакам, подтверждающим его догадки, и вскоре сам впутывается в мелодраматическую борьбу (его преследуют, на него покушаются, схватывают, заставляют перейти на сторону тайного общества). Однако как герой Фандорин проявляет активность и стойкость, что помогает довести расследование до конца: подпольная деятельность экстерната леди Эстер, которая выстраивает целую сеть мирового политического и экономического контроля, раскрывается и придаётся широкой огласке, преступники погибли либо арестованы. Однако победа не может быть
окончательной, так как жена Фандорина погибает от рук террористов, что порождает новое подозрение и конспирологическое расследование.
Данный вид романа Т. Амирян называет «конспирологическим детективом». Учёный обозначает данный жанр как пересечение конспирологического дискурса и
детективного нарратива1. Он анализирует популярный роман Д. Брауна «Код да Винчи», демонстрируя наличие в нём сказочного движения героя к искомой цели -сверхзнаниям, а также поляризацию мира на добрых и злых персонажей2. Кроме того, Т. Амирян говорит о возможности критической реакции на уровне художественного текста и предлагает анализ пародийного стиля таких романов, как «Смерть в Византии» Ю. Кристевой и «Одиночество-12» А. Ревазова. В первом случае конспирологическое расследование приобретает более философско-психологический смысл, во втором же - поиск тайны преступления сопрягается с жанром боевика3.
Помимо буквального воплощения конспирологической формулы в литературе развлекательного характера, более интеллектуальная литература предлагает свои интересные формы.
Роман З. Прилепина «Чёрная обезьяна» можно назвать пародийным или даже антиконспирологическим романом, так как главной его задачей является не раскрытие тайной засекреченной организации, а развенчание самой теории заговора. Сюжет начинается с задания редакции расследовать дело о чрезмерно жестоких детях. Находя различные факты о детях-убийцах (легенда о захвате древнего города подростками; рассказ о революции в
1 Амирян, Т.Н. Конспирология: дискурс и жанр // Проблемы истории, филологии и культуры / Journal of Historical, Philological and Cultural Studies. - Москва -Магнитогорск - Новосибирск. - 2012. - №1. - С. 311 - 323.
2 Амирян, Т.Н. Роман Д. Брауна «Код да Винчи» как опыт популярного конспирологического детектива / Литература XX века: итоги и перспективы изучения: материалы Седьмых Андреевских чтений; под ред. Н.Т. Пасхарьян. - М., 2009. - С. 314-325.
3 Амирян, Т. Конспирологический детектив как жанр постмодернистской литературы (Д. Браун, А. Ревазов, Ю. Кристева): дис. ... канд. филол. наук: 10.01.03. - Москва, 2012.
африканской деревне, проведённой детьми; новость о том, что какие-то «недорослики» вырезали целый подъезд в городе Велемир), конспиролог (он же диегетический повествователь) воображает целую теорию правительственного заговора по
выращиванию армии «недоросликов». Вскоре он замечает, что заговор оборачивается против него самого, чтобы он не раскрыл это таинственное дело: ему что-то недоговаривают, мешают искать нужную информацию; он попадает в различные «передряги»; ему кажется, что за ним следят; и даже начинаются галлюцинации, что на него самого нападают эти дети-убийцы. Ведя уже личную борьбу с тёмными силами за выживание и открытие, конспиролог становится на позиции активного героя. Однако расследование, которое вот-вот соберётся в сенсационную журналистскую статью, вдруг начинает рассыпаться: найденные истории не имеют друг к другу никакого отношения, заказ на расследование был дан каким-то своенравным чиновником из простого любопытства, проводимый в лаборатории анализ на наличие у жестоких детей особого фермента не подтвердился, а следит за героем не кто иной, как врач психиатрической лечебницы. Параллельно с расследованием как бы фоном идёт жизнь самого повествователя: творческий кризис его как писателя, развал семьи, измена любовницы, полная потеря чувства реальности. Конспирологическое
расследование оказывается для него способом психологического замещения его жизненных неудач. В нём он ищет хотя бы какой-то смысл, но жизнь, как и расследование, основанные только на его фантазиях, не имеют никакого смысла.
Роман-заговор:_герой,
актуализированный врагом, становится конспирологом.
Повествование начинается с обнаружения героем неадекватности своего положения и зарождения подозрения. Такое положение вызвано вторжением в его жизнь тёмных сил врага, который пытается подчинить героя своей воле. Единственный выход - стать конспирологом, дабы
разоблачить козни врага. Движущим началом оказывается категория врага, представляющего собой целую систему, которая влияет на жизнь конкретного героя. Конспирологическая борьба помогает герою не столько победить врага, сколько открыть его невсесильность и не подчиниться ему.
В романе О. Славниковой «2017» герой обнаруживает, что за ним следят. Он начинает выяснять, кем послан шпион и чем он опасен. Оказывается, что герой Крылов попал в эпицентр внутреннего заговора банкиров и перераспределения власти. Его бывшая жена пытается создать новое слово в похоронном деле, но откуда-то сверху послан приказ, чтобы «разгромить» её на телешоу. Одним из аргументов для её дискредитации оказываются нарушения в её административной деятельности много лет назад, в результате которых в горах Урала появляется драгоценная аномалия. Именно на эту аномалию и рассчитывает герой Крылов, чтобы разбогатеть. Всё это закручивается в единую связанную систему, которую и должен разоблачить и понять герой, который благодаря проявленному к нему вниманию со стороны скрытых сил становится конспирологом.
В результате некоторых открытий, ему удаётся избавиться от преследований и уехать в горы за богатствами. Он не победил врага, но он смог выстоять и сохранить свою жизнь в соответствии со своими принципами. В то же время, независимо от него, начинается костюмированная революция, низвергающая всю вражескую систему. Таким образом, Славникова показывает человека, попавшего в «мясорубку» системы скрытого правительства, в которой он может выжить только благодаря личному
конспирологическому расследованию, чтобы обнаружить «лазейки» для эскапизма.
Абсолютно противоположный финал подобного же художественно-психологического исследования О. Славникова предлагает в романе «Лёгкая голова». Автор представляет эксперимент: среднему современному человеку сообщают, что он является метафизической причиной всех бед на земле и, чтобы спасти всё человечество, он должен выстрелить себе в голову. То есть, тёмные силы, персонифицируясь в
агентов института причинно-следственных связей, сами вычисляют героя и, объявляя его врагом, вторгаются в его жизнь. Воспринимая такое сообщение как абсурдное, герой становится на позиции конспиролога и начинает искать заговор среди коллег, правительственный заговор, журналистский эксперимент и т.д. Борьба с ним как с врагом ведётся всевозможными медийными способами: запуск он-лайн игры, где целью является убийство Максима Т. Ермакова, сообщения на форумах в интернете, подкупленные забастовки возле его дома и т.д. Интересно, что герой интуитивно чувствует связь между его пустой головой и катастрофами в мире, кульминацией чего является теракт в метро, в котором погибает его беременная жена. Получается, что ища врага и борясь с ним, герой-конспиролог находит врага внутри самого себя. Но он всё равно остаётся свободным человеком, имеющим право на жизнь, как и любой другой индивид. Однако именно такое его самосознание и гордость маленького человека, способного противостоять целой системе, и погубила его. Он выстреливает себе в голову в качестве протеста, когда агенты сообщают ему о своей ошибке в расчётах и ему теперь не нужно убивать себя. Но такой исход и был запланирован тёмными силами. Конспиролог не смог разоблачить заговор до конца, поэтому враги остались непобеждёнными, а средний человек оказывается не способным противостоять столь сильной конспирологической системе правления.
Победу врага мы видим и в третьей части «Трилогии» В. Сорокина «23000». Здесь, в отличие от предыдущих двух частей, появляется сюжет противостояния законспирированной организации (секты Братьев Света) и общества пострадавших от этой секты. Сектанты, захватившие места во многих властных структурах мира, ищут своих братьев посредством удара ледяным молотом в грудь блондина с голубыми глазами. Их цель - найти всех 23000 братьев и сестёр, встать в круг, произнести свои сердечные имена, и тогда земля исчезнет, а они станут лучами света. Те блондины, сердца которых не заговорили,
выбрасываются ими как ненужные. Из них-то и формируется противоборствующая организация конспирологов. Так выделяется два героя-конспиролога Бьорн и Ольга, которые ведут расследование странного действия над ними. Однако само общество оказывается ловушкой всё тех же Братьев, которые делают из конспирологов своих же помощников (они должны были держать на руках новообретённых братьев-младенцев в момент апокалипсического ритуала). В итоге тёмные силы достигают своей цели - свет их сердец высвобождается из оков человеческого тела. Но Земля и жизнь на ней не исчезают. Тем самым В. Сорокин показывает, что мир не принадлежит никаким тёмным силам, хотя они и пытаются установить в нём свои правила. Мир создан для жизни обычных людей, вопреки чьей-либо идеологии.
Как мы видим, итогом романа-заговора зачастую оказывается победа не конспиролога, а неких сторонних сил добра (земли, жизни, положительной энергии). Особенно хорошо это представлено в конспирологическом романе Д.Быкова «ЖД». Роман начинается с описания никому не понятной войны кого-то против кого-то. Известно, что есть какие-то тёмные силы (в частности в лице Гурова), которые выбирают из обычных людей избранных и пытаются переманить на свою сторону или удержать от исполнения некоего апокалипсического пророчества. Однако то, к чему стремятся враги, оказывается прямо противоположно тому, чего хотят герои, которые вынуждены стать на позицию конспиролога, дабы понять истинное положение дел в стране. Воюющие группировки «жд» и «варягов», ещё более засекреченное сообщество туземцев русской земли - все оказываются в проигрыше, так как новой истории суждено начаться, все расы перемешиваются благодаря любви и состраданию. Герои-конспирологи не оказывают прямого сопротивления врагу, они лишь идут по течению своей жизни, руководствуясь своими желаниями, но победа над тёмными силами получается благодаря вторжению сил природы (взрыв земли в священной деревеньке). Мы видим место человека в современной конспирологизированной истории: его
разрывают на части тёмные своекорыстные силы, но если он будет продолжать следовать принципам добра и любви, то высшие силы жизни помогут ему обрести счастье.
Ещё более запутанную историю мы находим в произведении В. Пелевина <^.N/0^^.». Здесь мы имеем два плана повествования, которые в конце сходятся в одну точку. Креативщик Дамилола начинает писать свой роман о молодом орке Грыме в момент, когда его миру приходит конец. Дамилола не является конспирологом, по сюжетной линии он скорее встаёт на позиции врага, но он пытается проникнуть в мысли и чувства человека, который провёл такое расследование и разрушил весь его мир. Поэтому конспирологический роман начинается с появления героя Грыма, на которого падает внимание представителя тёмных сил Дамилолы, а также дискурсмонегров и других властных жителей Бизантиума. В свою очередь, Грым пытается понять, почему у них периодически проходят войны, почему их расу орков все ненавидят и возможно ли попасть в Бизантиум, верхний мир, где и обитают предполагаемые властители всего мира. По стечению обстоятельств этот же молодой человек становится героем, проникающим во все тайны скрытой системы и разрушающим её. Однако никакого видимого противостояния его как героя-конспиролога и врага изначально нет. Все события происходят как бы из-за запретной любви Грыма и электронной куклы Каи, и лишь фоном идут войны между «униженным народом» и «мировым правительством». Герой не поддаётся вере Маниту, проповедуемой в «офшаре», и не оставляет своих принципов, а ищет истину до конца. Поэтому ему удаётся убежать со своей возлюбленной на край света в момент, когда орки подрывают «офшар».
В другом романе В. Пелевина «Т» заговор имеет эзотерическую основу и победой над врагом оказывается метафизическое разрушение всей реальности, создаваемой тёмными силами. Роман начинается с преследований героя секретными агентами. Граф Т пытается понять, кто на него охотится и кто он сам
такой, то есть герой, выделившийся благодаря вмешательству врага, чтобы спастись, становится конспирологом. В ходе расследования ему открывается множество противоборствующих тайных обществ, а также вторая реальность, где и появляется истинный враг героя-конспиролога - писатель Ариэль и его команда. Как персонаж граф Т действует по схеме героя Акунина, т.к. пишется по формулам хорошо продаваемого детектива. Однако благодаря тому, что конспирологическое расследование не является его обязанностью по долгу службы, а способом спасения своей жизни и обретения прозрения, Т может отклониться от формульной схемы и понять, что все конспирологические войны в его мире - это лишь сюжетная заданность, призванная отвлечь его от постижения сущности мироздания. Победить врага для него - это выстоять и назначить себя создателем мира, то есть разоблачить всесильность тёмных сил.
Роман-посвящение: герой переходит на сторону врага и становится конспирологом изнутри.
Сюжет начинается со столкновения героя с необъяснимой тайной, раскрывая которую он приходит к своему врагу. Но герой не становится борцом с тайным обществом, а сам проходит инициацию и становится на его сторону. Уже внутри этой организации он достигает определённых высот, постигает истину и хочет рассказать об этом следующим собратьям. Происходит слияние всех трёх субъектных категорий: герой, попадая в область теории заговора, становится врагом, после чего он раскрывает секреты тайного общества, выполняя тем самым функции конспиролога.
Такой жанр часто встречается в творчестве В. Пелевина. Лисица А из «Священной книги оборотня» раскрывает читателю тайный мир оборотней, в который она попадает случайно. Она не борется с этим мирам, а помогает им, так как и сама является существом похожей природы. Однако конспирологический поиск её направлен на разоблачение не просто секретной организации «оборотней в погонах», а на всю иллюзорную и
насаждаемую ими реальность. Увидев, что есть на самом деле, герой-конспиролог, находящийся в стане врага, пишет книгу, чтобы передать ищущим людям истину о том, как стать сверхоборотнем.
Подобную цель преследует и герой романа «Ампир В», с одной лишь разницей, что он так и не смог выйти за пределы открывшейся ему иллюзорной реальности. Молодой человек попадает в стан вампиров, которые управляют всем миром, «гламуром и дискурсом», и становится одним из них. Победив внутренний заговор, он становится правой рукой властителя мира - его возлюбленной, ставшей богиней Иштар. Получив тем самым то, что он хочет, он пишет свои мемуары, дабы помочь раскрыть истину жаждущим.
Почти то же самое мы видим в романе «Поколение П». Герой, развиваясь в карьерном плане и ведя своё конспирологически-эзотерическое расследование в понимании жизни, попадает в руки тёмных сил и начинает на них работать. По воле предания и внутреннего заговора он становится главным «халдеем» этого мира. Однако сам он не создаёт никакого
конспирологического медиа-труда. За него это делает внешний конспиролог (недиегетический автор), который наблюдает за ним и через его взгляд постигает все открывшиеся ему тайны.
Самая подходящая для
конспирологического романа-посвящения форма - это дневник или автобиография, которая поэтапно рассказывает о посвящении героя в тёмные силы и их жизни в этом сообществе. Так построена первая часть «Ледяной трилогии» В. Сорокина - «Путь Бро». В ней молодой человек по зову сердца оказывается в Сибири и находит Тунгусский метеорит. Как некое инопланетное вражеское тело, оно посвящает героя в ряды своих поклонников (удар по груди пробуждает инопланетный свет в его сердце). Как прозрение он получает миссию - найти братьев и уничтожить Землю. И уже с таких позиций врага по отношению к своему доинициатическому состоянию он, подобно конспирологу, раскрывает все тайны об их организации, истории её становления,
способах конспирации и преступной деятельности.
Сложные_сюжеты:_рамочная
конструкция актуализирует нарратора-конспиролога, который не причастен ни к герою, ни к врагу.
По сути, в любом конспирологическом романе роль конспиролога удваивается (или даже утраивается) в плане субъектной организации повествования. Функции сборщика, исследователя и разоблачителя теории заговора выполняет не только герой-конспиролог, но также и нарратор, который собирает все факты как отдельные документы воедино, и читатель, как субъект, строящий свои догадки и получающий новые данные наравне с действующим в художественной реальности конспирологом. Исследователь массовой литературы Дж. Кавелти, выдвигая понятие «формульная
литература», говорит, что каждая такая формула подразумевает проецирование читателем на себя функций и приключений главного героя1. Так читатель детектива сам становится сыщиком, любовного романа -влюблённой принцессой. В таком случае, читатель конспирологического романа должен чувствовать себя не просто героем, на долю которого выпадают какие-либо трудности, а именно конспирологом, по сети знаков приходящего к раскрытию некой тайны, познанию истины.
С такой формулой, в частности, играет В. Сорокин. Он создаёт роман, в котором нет единого сюжета, а представленные повествования может связать только единый взгляд нарратора или читателя с конспирологическим сознанием. Так организован роман «Лёд». Произведение складывается из набора различных документов о таинственном льде тунгусского метеорита. Зарисовки из жизни похищенных людей, дневниковые записи члена секты, инструкции по применению аппарата «ЬЁБ», отзывы пользователей, рассказ о жизни мальчика - лишь факты, которые нарратор-конспиролог должен собрать воедино дабы доказать свою теорию
1 Кавелти, Дж. Изучение литературных формул [пер. с англ. Е.М. Лазаревой] // Новое литературное обозрение. - 1996. - С. 33 - 64.
заговора. По всей видимости, конспиролог выстраивает свою теорию о заговоре инопланетян-сектантов, которые
вмешиваются в течение нормальной истории и представляют скрытую угрозу для всего человечества. Однако все собранные документы доказывают обратное: метеорит - это просто лёд, и секта - всего лишь горстка фанатиков, недовольных своей жизнью в одиночестве и унижении. Подобно роману Прилепина, теория заговора при пристальном взгляде рассыпается и не открывает истину.
Интересно выстроено и произведение В. Пелевина «Шлем ужаса». В нём отсутствуют слова автора и представление реальности как таковой, зато имеется целостное семиотическое расследование. Мы видим только записи на экране, переписку якобы существующих людей, обозначенных определёнными
культурными знаками («никнеймами»). Мы можем только поверить в их существование, но никак не можем подтвердить это. Они пытаются понять, как они попали в эти странные комнаты, что их ждёт и как справиться с врагом -Минотавром, которого они сами и придумали. Задача же читателя - разгадать заговор этих симулякров, которые хотят надеть шлем ужаса на Тесея, тогда как этим героем, по задумке автора, является сам читатель. Это книга загадка, содержащая множество знаков-подсказок, а тёмные силы существуют только тогда, когда их читает какой-либо конспирологический субъект.
Конспирологическая формула
повествования, содержащая в себе как обязательный элемент сюжет построения и раскрытия теории заговора может реализоваться не только в стандартной форме детектива, но и в форме психологического, исторического,
метафизического, автобиографического и кумулятивного романа. Сам сюжет может развиваться как расследование
конспиролога по заданию, как борьба за выживание или сохранение своих ценностей и как самораскрытие тайны просвещёнными. Конспирологический роман - это пространство борьбы
субъектных начал - конспиролога, героя и врага, обладающих следующими функциями: конструирование теории заговора, борьба за порядок и насаждение антипорядка соответственно. Однако главной фигурой среди них оказывается именно конспиролог, порождающий весь нарратив. Он может быть героем, врагом или надсюжетным нарратором и даже читателем. Фактически феномен
конспирологии, выражающейся как в формульной, так и в инновационной литературе, порождает субъекта, на котором и держится вся теория. Субъект своим организующим подозрительным взглядом способен произвести
семиотический анализ пространства и увидеть то, что находится за пределами насаждаемой конспирологической
реальности.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИМ СПИСОК
1. Художественные источники:
1.1. Акунин, Б. Азазель. - М.: Захаров, 2010. - 240 с.
1.2. Быков, Д. ЖД. - М.: Вагриус, 2007. - 688 с.
1.3. Пелевин, В. Generation «П». - М.: Эксмо, 2005. - 352 с.
1.4. Пелевин, В. S NUFF. - М.: Эксмо, 2012. - 480 с.
1.5. Пелевин, В. Ампир В. - М.: Эксмо, 2006. - 416 с.
1.6. Пелевин, В. Священная книга оборотня. - М.: Эксмо, 2004. - 384 с.
1.7. Пелевин, В. Т. - М.: Эксмо, 2012. - 384 с.
1.8. Прилепин, З. Чёрная обезьяна. - М.: АСТ: Астрель, 2011. - 285 с.
1.9. Славникова, О. 2017. - М.: Вагриус, 2007. - 544 с.
1.10. Славникова, О. Лёгкая голова. - М.: АСТ: Астрель, 2011. - 413, [3] с.
1.11. Сорокин, В. Лёд. - М.: Изд-во Ад Маргинем, 2002. - 320 с.
1.12. Сорокин, В. Путь Бро; Лёд; 23000: Трилогия. - М.: Захаров, 2006. - 688 с.
2. Научная литература:
2.1. Hofstadter, R. The Paranoid Style in American Politics and other Essays. - New York,
1965.
2.2. Амирян, Т. Конспирологический детектив как жанр постмодернистской литературы (Д. Браун, А. Ревазов, Ю. Кристева): дис. ... канд. филол. наук: 10.01.03. Москва, 2012.
2.3. Амирян, Т.Н. Конспирология: дискурс и жанр // Проблемы истории, филологии и культуры / Journal of Historical, Philological and Cultural Studies. - Москва - Магнитогорск -Новосибирск, 2012. - №1. - С. 311 - 323.
2.4. Амирян, Т.Н. Роман Д. Брауна «Код да Винчи» как опыт популярного конспирологического детектива / Литература XX века: итоги и перспективы изучения: материалы Седьмых Андреевских чтений; под ред. Н.Т. Пасхарьян. - М., 2009. - С. 314-325.
2.5. Быков, Д., Ульянова, Ю. Самобраунка // Огонёк. - 2008. - №17. - С. 50-51.
2.6. Гройс, Б. Под подозрением. - М.: Художественный журнал, 2006. - 199 с. - [пер. А. Фоменко].
2.7. Дугин, А. Конспирология. - М.: РОФ «Евразия», 2005. - 624 с.
2.8. Кавелти, Дж. Изучение литературных формул [пер. с англ. Е.М. Лазаревой] // Новое литературное обозрение. - 1996. - С. 33 - 64.
2.9. Найт, П. Культура заговора: от убийства Кеннеди до «секретных материалов» [пер. с англ. Т. Давыдовой]. - М.: Ультракультура 2.0, 2010. - 432 с.
2.10. Пайпс, Д. Заговор: Мания преследования в умах политиков [пер. с англ. Д. Завольского] - М.: Новый хронограф, 2008. - 336 с.
2.11. Саморукова, И.В. Дискурс - художественное высказывание - литературное произведение: Типология и структура эстетической деятельности / И.В. Саморукова. -Самара: Самарский университет, 2002. - 204 с.
2.12. Хлебников, М.В. «Теория заговора». Опыт социокультурного исследования. - М.: Кучково поле, 2012. - 464 с.
2.13. Шмид, В. Нарратология / В. Шмид. - М.: Языки славянской культуры, 2008.
2.14. Яблоков, И. «Теория заговора» как пример современного мифотворчества // Наедине с многообразием мира. Ксенофобия - стереотип - толерантность. - Петрозаводск, 2008.
2.15. Яблоков, И. Теория заговора и современное историческое сознание: дис ... канд. ист. наук: 07.00.09. - Томск, 2010.
